Текст книги "Последняя надежда творцов"

Автор книги: Иван Афанасьев

Соавторы: Сергей Жданов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Напарники провели в Цоргеле неделю. Осмотрели медеплавильню, шахту горючих сланцев, отдохнули. Кондрахин внимательно ознакомился с учебниками для птенцов. Поклонники Кошру знали о множественности миров, о строении звездных систем, о законах физики. Ни о самом Создателе, ни о его сподвижниках в учебниках ничего не говорилось. Это знание передавалось только на словах. Даже в библиотеке храма ни одна из книг прямо учения Кошру не излагала.

Сувело, как и при первой встрече, восторженно смотревший в рот Юрию, разъяснил ему, чем занимаются жрецы. Он, жрец космоса, пытался уловить бродящие в глубинах Вселенной отзвуки действий Кошру и ему подобных. Жрецами космоса становились особо чувствительные конды, погруженные в мир восприятия потоков космических энергий. Сувело мог видеть энергетические потоки не только вокруг себя, как Кондрахин, но и в глубинах космоса.

Жрецы смерти противостояли колдунам. Они, являясь сильными телепатами, ограждали поселения сторонников Кошру мыслезащитой, вступали в поединки воли с враждебными колдунами. Жрецы распорядители присматривали за хозяйственными делами, а жрецы-надзиратели – за изучением вопросов постижения истины. Хоть Юрия и признали пророком, никто не спешил приобщить его к постижению истины. Как он вскоре понял, они с Овиту оставались в городе козопоклонников чужаками. Их чуждость распознавалась местными жителями сразу. И дело было не в одежде, не в манере разговора.

Что-то иное, приобретаемое длительным обучением и непостижимое постороннему взгляду, связывало поклонников Кошру между собой. Друг к другу поклоняющиеся голове козы относились, как птенцы одного выводка.

В городе Кондрахин во множестве встречал самок: в храме, в учебных классах, даже на плавильной фабрике. Они трудились наравне со всеми, и землянин не мог сказать, что здесь они находятся в подчиненном положении. Птенцы разного возраста бегали повсюду, приставая ко взрослым с вопросами и просьбами. Взрослые снисходительно-терпеливо выслушивали их, совершенно не раздражаясь.

Левых самцов в городе оказалось подозрительно мало, но потом Кондрахин узнал, что большинство их занималось добычей медной руды и перевозкой готовых изделий в другие города Кошру. Небольшой отряд воинов, всего пятнадцать мечей, ежедневно совершал воинские упражнения. Фехтовали они неплохо, но стрелять из лука умели всего двое.

– Нам больше не надо, – ответил на вопрос Юрия Л'дари, – если набежит мелкая шайка какого-либо удалого колдуна, двоих лучников хватит, чтобы его пристрелить. О приходе большой армии нас предупредят.

– Бывает, что на ваших единоверцев нападают люди Оорда?

Жрец смерти нехотя ответил, не скрывая недоверия:

– Иногда приходят большие отряды колдунов или чародеев, что служат магу. Но командуют ими всегда не они сами, а кто-то из мелких подручных. Чаще нападают отряды левых самцов, которые обходятся без колдунов. С этими хуже всего. Остановить их мысленным приказом невозможно, а бьются они умело. Они разграбили немало городов, а Оорд всегда оставался в стороне.

– Кто-нибудь из жрецов смерти ордена способен проследить, где сейчас маг?

– Об этом спроси в Олохене, – невежливо буркнул жрец, уходя. Л'дари не считал нужным скрывать неприязненного отношения к Юрию. В Олохен, центр религиозной мысли ордена Кошру, они собирались выйти через три дня. С новоявленным пророком отправлялись четверо из пяти жрецов Цоргела, оставляя в городе лишь Окимо.

Овиту, которого в храм и классы не пускали, болтался по улицам, общаясь с ремесленниками и торговцами. Он поделился с напарником наблюдениями:

– Горожане очень знающие конды. Колдовства здесь не признают, только жрецам разрешено такое искусство, зато во всем остальном они весьма сведущи. Богатый город – и ничего лишнего, все для жизни. Заметь, они даже не посмотрели на твои самоцветы, зато инструменты взяли, не торгуясь.

Кондрахину вдруг на ум пришла следующая мысль: "А существует ли на Иоракау литература или театр? Картины, архитектуру, украшения, статуи я видел. Надо спросить."

Литература существовала. Овиту доводилось читать книги, повествующие о несчастной жизни самок в гареме нелюбимого правого самца. Подобные творения и писали и читали преимущественно самки, правые самцы к чтению выдуманных историй интереса не проявляли, они больше уважали книги полезные – содержащие важные советы, карты, реально происходившие военные или политические истории. Но вообще книги среди кондов почитались редкостью. Театра конды не знали, а выступления певцов были в большом почете.

Для путешествия в Олохен собрали небольшой отряд. Четыре жреца, напарники, трое левых самцов: Таду, Ререно, Цако. Девять спутников, из которых лишь Юри и Ререно имели боевые мечи, Цако – охотничье копье, да Овиту – кинжал. Юри нес с собой еще и лук с десятком стрел. Из Цоргела экспедиция направилась на юг, намереваясь свернуть к западу после медной шахты. Все, и старший жрец не стал исключением, несли груз, предназначавшийся для работников шахты. Все поровну. Но собственные вещи отряда: разборную лодку, инструменты, снасти, продукты несли только левые самцы.

До шахты шли по пескам два дня, быстрым шагом. Идущий последним, Цако куском шкуры заравнивал оставляемые ими следы. Спрятанную среди россыпей скал шахту, не зная дороги, найти было невозможно. Возле огромной кучи извлеченной породы отряд остановился. Сняли и положили возле низенькой – по пояс – каменной ограды свой груз. Старший жрец, приказав остальным отдыхать, перелез через ограду и ушел в скалы. Оттуда вскоре вышли несколько левых самцов и молча забрали груз. Один из них поставил снаружи ограды бутыль с водой.

Путешественники пустили воду по кругу. Взяв переданную ему бутыль, Юрий ощутил беспричинную вроде бы радость. Его реакция не осталась незамеченной.

– Тебе уже приходилось держать в руках изделия из стекла?

Вопрос Л'дари больше напоминал по тону допрос. Юрий не знал, насколько широко используется на Иоракау стекло. Ранее он его в этом мире не встречал, ссылаться же на свой земной опыт не хотелось. Врать же телепату – дело безнадежное.

– Не в этом мире.

Кондрахин ответил, вызывающе глядя на жреца смерти. Их взаимная неприязнь не была секретом, но оба ограничивались мелкими колкостями. При этом Кондрахин, даже с помощью Овиту, так и не смог понять, почему Л'дари невзлюбил его практически с первого взгляда.

Жрец смерти больше вопросов не задавал. Насколько землянин мог понять, к нему испытывали неприязнь также Игасе и Ререно. Первый – по причинам, Кондрахину пока недоступным. А вот Ререно, боец, явно не переносил самостоятельности Юрия. Каждый раз, когда землянин высказывал свое, отличное от жрецов мнение, Ререно с надеждой поглядывал – не поставят ли зарвавшегося выскочку на место?

После привала Белас скомандовал:

– Слушайте меня. Мы отправляемся через пески и водные пути в Олохен. Путь проходит по землям, где находятся недружественные поселения. Кроме того, Юри и Овиту в ссоре с Оордом. Их ищут, и идущие с ними подвергаются не меньшей опасности. По правилам нашего ордена, в случае войны верховенство переходит к жрецу смерти. Не принадлежащие к нашему ордену Овиту и Юри согласились путешествовать с нами, они даже попросили нашей помощи. На время странствия до Олохена они должны подчиняться жрецу смерти в той же степени, как и все остальные. Л'дари, теперь отрядом руководишь ты.

Для начала жрец смерти распорядился распределить груз и обязанности. Первым в цепочке шел Цако, проводник и охотник. За ним следовали поочередно или Игасе или Овиту, чувствительные к распознаванию колдовства. Сзади, через два десятка шагов, двигалась основная группа: остальные жрецы, Ререно, Таду. Для Юри главарь отряда отвел место в арьергарде, в трех десятках шагов позади основной группы.

Цако, как и Юрий, шли почти что налегке. Остальные несли груз соответственно своим возможностям. Юрий получил приказание, пользуясь скрытой мысленной связью с Овиту, придерживать идущих впереди, чтобы они не оторвались.

– Цако и Игасе я буду придерживать сам, – произнес Л'дари, предупреждая возникший у Юрия вопрос. "А ведь ему никто не сообщал, что мы с Овиту способны общаться под мыслезащитой. Сам вычислил. Да и другие жрецы тоже обладают такими навыками. И Цако! Может, и остальные левые самцы тоже?"

Мерно шагая позади отряда, Кондрахин старательно прислушивался к мыслям своих спутников. Они все пользовались мыслезащитой, но вскоре Кондрахин начал замечать использование мысленной связи. Сами мысли он прочитать не мог, но определять, кто с кем ими обменивается, у него получалось.

Когда он попробовал подключить энергетическое видение, он вскоре заметил, что видит обмен мыслями, как взлетающие над головами темно-зеленые фонтанчики. Взлетев, фонтанчики вытягивались в цепочку светящихся капель и уносились в направлении головы того конда, кому предназначались. Кондрахин прикинул, что он способен разглядеть такие фонтанчики за четыре сотни шагов. Мог ли Сувело, специалист по распознаванию магических энергий, обнаруживать их на большем расстоянии? На привале Юрий спросил его об этом.

– Простой обмен мыслями я уловлю только вблизи. Но если в нем будет волевой посыл, или выражения чувств, то я обнаружу его за несколько дневных переходов. Мысли сильных колдунов, чародеев, можно увидеть прямо отсюда.

– Прошу тебя, посмотри. Есть ли в них проявления злобы и страха одновременно?

Сувело посмотрел на жреца смерти, и тот кивнул, разрешая. Специально для Юрия Л'дари пояснил:

– Жрец космоса потратит на это не меньше полудня. Сегодня мы уже дальше не пойдем. Да и что тебе даст его видение?

– Направление, – просто сказал Кондрахин, – мне нужно отыскать Оорда.

Сувело обнаружил несколько сильных истечений мыслительной энергии, но все – достаточно далеко. Кондрахин на карте отметил направления. Одно из них, похоже, приходилось на поселок Кару, остальные концентрировались вдоль северной границы плато Симул. Предположений о местонахождении мага не возникло.

– Сувело, а ты можешь рассказать о Заклятии Внезапной Смерти? Что произойдет, если волшебник дотянется до него через амулет?

– Спроси Л'дари, он в заклятиях сведущ.

Жрец смерти, слышавший вопрос Кондрахина, скупо пояснил, что сущность заклятия и способы работы с ними есть искусство тайное. Но раз Юри спрашивает о результате, то он сможет дать разъяснения. Все зависит от того, как колдун вступает в контакт с заклятием. Если он пытается подчинить его своей воле, то заклятие подействует так, как если бы он соприкоснулся с ним. Вот если он просто ощупывает его, пробует, не снимая мысленной защиты, то сможет распознать его без вреда для себя. Пытаться уничтожить заклятие на расстоянии никто из владеющих тайным искусством не станет.

– Это все равно, как если бы ты попытался сломать клинок меча, прыгнув на острие грудью. Большего я сказать не могу. Из того, что ты рассказал, Юри, почти наверняка следует, что маг получил тяжелое повреждение. Я бы, будь на его месте обычный колдун, стал уверять вас в его гибели. Маг, видимо, пользовался какой-то защитой, иначе мы услыхали бы о его смерти. Вот и все, что мне позволено сказать. Ререно, в дозор! Остальным – спать.

"Вот ты и прокололся, жрец. Здесь нет таких средств связи, что доставили бы тебе весть о гибели мага. Значит, ты, или кто иной из жрецов, располагают мысленной связью с другими городами Кошру. Так ведь и я могу связаться с Алери. Могу – но не стану. Раз мысленную связь под защитой мог увидеть жрец, нельзя исключать, что и чародеи в Кару на это способны. Пусть Алери живет спокойно. Что творится в поселке, легко узнает Овиту."

Еще несколько дней пути по пескам прошли без происшествий. Пищу готовил Цако, умеющий использовать абсолютно все, чтобы разнообразить скудность питания. Каждый раз, раздавая порции еды, он утешал:

– Пройдем пески и выйдем к реке. Она порожистая, плыть по ней нельзя, но в ней есть рыба. На скалах поймаем щетинника. Сварю отличную похлебку!

До реки дойти не успели. Однажды, пробираясь узким извилистым ущельем, отряд остановился. Огромная, от края до края горизонта туча, поглотила свет висящей над головой Капли. Жрец смерти жестом приказал всем стоять. Затем он что-то шепнул Игасе, и тот подбежал к Юрию.

– Пока не пользуйся мысленной связью. Попробуй не защищать свои мысли, вообще от них избавься. Постарайся впасть в бессмысленную дремоту. Нас атакуют, из этой тучи молния ударит только в мыслящее существо.

Кондрахин поудобнее пристроился к скале, сжал руками камень и привычным усилием погрузился в лишенное мыслей медитативное состояние, в котором нет мира, и нет его, есть только скользящий сквозь сознание поток ощущений. Туча разразилась дождем, по ущелью, постепенно набирая силу, побежал веселый ручеек. Юрий не отмечал течения времени. Туча продолжала висеть над головой, набравший силу ручей покрыл сидящего землянина по пояс.

Сознание автоматически вернулось, едва туча ушла в сторону, пропуская к спутникам желто-зеленые лучи Капли. Ручей, превратившийся в мощный поток, катил свои мутные струи под самым подбородком Кондрахина. "У нас же промокнет вся еда!" Юрий вскочил. Остальные члены отряда, в отличие от него, впали в бессмысленную дремоту стоя. Кондам вообще стоять не труднее, чем сидеть. Так что вымок из всего отряда один землянин.

Юрий взглянул вслед уходящей туче, используя свою способность различать энергии. Теперь туча предстала перед ним оранжевой сеткой, по которой временами пробегали желтые и зеленые полосы. Присмотревшись, он разглядел, что полосы продолжались за пределами тучи, уходя вдаль, в сторону плато Симул. Юрий подошел к жрецу смерти.

– Расскажи, что это было.

Л'дари поглядел на остальных. Спутники, исключая, пожалуй, Беласа, смотрели на него с ожиданием. Здесь находились даже пришедшие со своего места впереди Цако и Овиту.

– Несколько чародеев, подготовившись, смогут создать широкую тучу. Она простирается, похоже, на несколько переходов в сторону от реки. Туча заряжена молниями, но ударят они лишь в активное сознание, обладающее определенными признаками. Какие признаки собирались истребить чародеи, нам неведомо. Мы все вполне могли пострадать.

Овиту предположил, что туча прошла по обе стороны Очибру, чтобы истребить все живое, что двигается по пескам.

– А на реке нас ждут многочисленные засады. Не затронет туча Цоргела?

Ответил Белас:

– Город в безопасности. У нас есть защита от таких атак. А вот работники шахты могли пострадать, если выглянули наружу. Важно другое – для создания тучи таких размеров требуется не меньше восьми колдунов-чародеев. Если Овиту прав, то с другой стороны реки прошла такая же туча – еще восемь чародеев. Это все чародеи, что могут встать на сторону Оорда. И они потратили сейчас немало сил. Ближайшие несколько дней мы можем идти спокойно.

– А потом начнутся селения и запускать грозовую тучу станет невозможно, она перебьет неповинных поселян. – Цако говорил уверенно. – Чародеи использовали свой момент, но неудачно.

На следующий день отряд вышел к реке, и охотник сварил свою знаменитую похлебку. После нескольких дней питания всухомятку она показалась Юрию сказочным блюдом, вкуснее которого он ничего не пробовал. Но желудок взял свое: через полчаса Кондрахин отошел от стоянки за камни, присел, и расстегнул клапан на промежности. Желудок прорезала привычная ноющая боль. "Сейчас бы на Землю, да борща со сметаной навернуть… "

Вскоре река приняла приличных размеров приток, и Цако решил, что пора собирать лодки. Л'дари изменил расположение членов отряда: в первой лодке плыли Юри и Ререно, во второй, большей, – Таду, Цако, жрец смерти, жрец-надзиратель и Овиту. В третьей лодке находились Белас и Сувело.

– Если встретите недоброжелательное отношение, сразу угрожайте, – напутствовал экипаж первой лодки Л'дари, – не стесняйтесь атаковать первыми. Обычные поселенцы не станут препятствовать двум вооруженным самцам. Я полагаю, Юри, ты не убоишься никакого колдуна. Как с лучниками?

– Не знаю, – с сожалением признался Юрий, – я с ними в бой еще не вступал.

– Хорошо, я тебе помогу. Прицел лучника довольно легко сбить. Я не позволю первым нескольким стрелам попасть в цель. Но помни: у тебя хватит времени всего на два выстрела.

Узкая, быстрая речка стремительно несла их между высоких скалистых берегов. Опасные места встречались нечасто, и их обходили берегом. Сборные лодки не годились для преодоления порогов, они развалились бы при первом ударе о камень. Юрий внимательно осматривал берега, но они были пустынны.

На очередном привале Овиту мысленно позвал Юрия:

– Юри, нас обнаружили. Я подслушивал мысли в Кару – чародеи нас нащупали. Это произошло уже после прохождения той тучи.

– Кому из жрецов ты доверяешь?

– Сувело и Л'дари. Только Сувело растяпа, может подвести по недомыслию. Я подозреваю Игасе и Цако. Но доказательств у меня нет.

Кондрахин несколько подивился оценкам напарника. Но задумался. Жрец смерти к нему недоброжелателен, но он ведет себя понятно. Почему Игасе? Цако – да, он знает, где сейчас находится отряд. И об этом же осведомлен Таду, медник, который тоже часто ходит этим путем.

"Предательство или неосторожность? Если второе, то не так важно, кто ошибся, важно – как. Если предательство, то главный вопрос – кто? Оорд должен иметь сторонников среди поклонников Кошру. На чем обычно вербуют сторонников? На опасности разоблачения или на убеждениях…." Деньги в данный момент Юрий отмел. Жизнь в религиозном ордене не отводила богатству такого высокого места, как в прибрежных поселках.

"Предположим, на страхе. Тогда, если я открыто объявлю, что нас предали, предатель должен испугаться. Овиту внимателен, он должен разглядеть испуг. Но за семью подозреваемыми сразу он не уследит. Значит, надо разбить группу пополам".

Проверка ничего не дала. Юрий собрал вокруг себя Таду, Цако и Сувело с Л'дари, объявил об измене. Овиту проявлений страха ни в ком из них не заметил. Кондрахин отметил иное: никто не усомнился и не удивился. "Интересные ребята эти козопоклонники. Видать, предательством их не удивишь. Поди, приучены еретиков ловить."

Вторая группа, в которой были Ререно, Игаси и Белас, страха тоже не проявила. Игасе заметно оживился, а Белас рассудительно произнес:

– Нас могли обнаружить иным способом. Если у наших жрецов есть тайные умения, о которых знают лишь посвященные, то и чародеи могут ими обладать.

– Ты мог бы перечислить, что умеют ваши жрецы? – Юрий решил, что соблюдать далее вежливость и субординацию незачем, – на нас объявлена охота, сохранение ваших тайн может сделать ее успешной.

– Наши тайны важнее жизни всех членов нашего отряда. Не я командую отрядом, но мне кажется, что нам лучше вернуться.

Овиту с сомнением взглянул на него:

– Тогда войска колдунов вскоре подойдут к Цоргелу. Здесь мы еще можем скрыться – если найдем предателя или поймем, как нас нашли. Там мы обречены.

– Ты прав, конечно. Я не подумал. Но решать Л'дари.

Кондрахина больше заинтересовала реакция Игаси.

– Ты оживился, услышав о предательстве. Почему?

Жрец-надзиратель холодно на него взглянул:

– Твое любопытство неуместно. Я сведущ в поиске предательств, и отыщу предателя, если он среди нас. Не стоит тебе соваться в эти дела и мешать мне.

– А если предатель – ты? Или он столь искусен, что сможет тебя обмануть?

– Объясняю специально для тех, кто в этом не разбирается. – Жрец выразительно взглянул на Овиту. – Искусство поиска измены требует длительного обучения и опыта. Меня учили, и я разоблачил четверых изменников. Они казнены. Легко догадаться, что сторонники Оорда весьма жаждут увидеть мою голову отдельно от тела. По понятным причинам я – последний, кого можно подозревать. Впрочем, ошибаюсь. Вас двоих можно подозревать в еще меньшей степени.

После Игаси отвел землянина в сторону и задал ему вполне ожидаемый вопрос:

– Зачем ты объявил о предательстве при всех? Ты ведь и остальным об этом сказал? Чего ты добивался?

Землянин объяснил.

– Говорил же я тебе – самодеятельность вредна. Оорд не глуп, он не посылает к нам изменников, изменивших из страха. Страх тормозит сообразительность, боящийся чего-то конд в наших городах сразу заметен. Предают из мести, из честолюбия. Я, составляя отряд, проверял всех его членов. Поручусь за всех, кроме Цако. Его мы были вынуждены взять, он лучший проводник. Я проверю его до завтрашнего утра, только ты не мешайся.

Жрец смерти тоже пожелал говорить с Юрием:

– Ты вроде помнишь, что в походе подчиняешься старшему. Но ты проявил инициативу. Как полагаешь, это пойдет на пользу общему делу?

– Мне мало известны колдовские способности ваших жрецов. Это тайна, которая выше наших жизней. Пусть. Но мы с Овиту будем защищать свои жизни, полностью используя свои способности. Если мы не сможем вам всем доверять, нам придется продолжить путь самостоятельно.

– Я вновь могу повторить: мы идем все вместе и сражаемся вместе. Если я сочту, что знание тобой или Овиту наших тайн поможет нам в борьбе, ты немедленно все узнаешь. Теперь о дальнейшем пути. Что предложишь?

Юрий глянул на карту, прикидывая скорость продвижения. "До Очибру не доплыть, нас перехватят, но малыми силами. С отрядом в два десятка мечей мы справимся. Но, зная наш путь, могут подготовить колдовскую ловушку. Значит, нужен финт".

– Предлагаю плыть по реке до засады. Перебьем засаду и повернем назад. Затаимся в скалах. Нелогичное поведение невозможно предугадать.

Жрец его не понял. Кондрахин объяснил, что в столь пустынной местности еще дней шесть не появится ни одного большого отряда. Если их и встретят на реке, то немногими силами. И встретят в засаде.

– Я или Сувело разглядим их издали. Они сами попадут в засаду. Об их смерти чародеи наверняка узнают. Никто не предположит, что мы, расправившись с засадой, остановимся. Нас станут искать где угодно. Только не на месте засады.

– И сколько ты рассчитываешь там просидеть? – скептически поинтересовался Л'дари.

– Пока разыскивающие нас отряды не поднимутся вверх по притоку. В их тылах нас искать не станут. Нам придется наловить много рыбы.

Юрий не стал говорить жрецу, что его истинный план выглядел совершенно иначе. Он рассчитывал, независимо от засады, покинуть реку и двигаться песками на запад. Там, среди озер и речек, уже имелись поселения, там можно попробовать затеряться среди рыбаков. Еще он рассчитывал, разделившись, просочиться через цепи сторожевых постов. Но раскрывать свои планы Юрий счел преждевременным.

– Твой план основан на скрытности. Если среди нас предатель, или же чародеи нашли иной способ нас выследить, то мы окажемся в ловушке.

Кондрахин, усмехнувшись, ответил:

– Как и при любом ином плане. Но я предлагаю тебе объявить этот, тогда у нас будет больше времени, чтобы его изменить. А пока – ищи предателя, или догадывайся, как о нас разузнали.

Теперь они плыли по реке в ином порядке. Впереди – Овиту и Сувело, которого Юрий тайно проинструктировал, как следует вести наблюдение. Все полагали, что Сувело станет выискивать засаду, Юрий же поручил ему следить за остальными членами отряда.

Во второй лодке находились Ререно, жрец смерти, Белас и Тадо. В третьей – Юрий, Цако и Игасе. Юрий, представляя себе местность, понимал, что в ближайшие два дня засада им не угрожает. Поэтому он лениво управлял лодкой, прислушиваясь к беседе двух своих спутников. Оба казались ему подозрительными. А жрец-надзиратель к тому же обещал до следующего восхода Желтка выяснить, можно ли доверять их проводнику.

Сейчас Цако показывал жрецу на карте их положение.

– Река так и будет течь на северо-запад, до Очибру. Порогов больше не будет, но стремнины и перекаты иногда встретятся. Плыть в темноте нельзя…

Когда Цако рассматривал карту, то над желтым свечением, окружавшим его голову, проплывали тонкие белые линии. Присмотревшись, землянин заметил, что они повторяли линии рек на карте. "Неужели Цако не пользуется мыслезащитой? Да нет, вот она, на месте. Я совершенно не слышу, что происходит в его голове. Не слышу, но – вижу! Да нет, полная ерунда. Я сижу от него на расстоянии протянутой руки, потому и вижу".

Желая подстраховаться, Юрий, давно выучивший карту наизусть, поинтересовался, что находится к северу от них.

– Сейчас – горы. Невысокие, с плоскими вершинами. В узких ущельях текут быстрые ручьи. Еще через два дня пути, с севера, как и с юга, начнется край озер. Много пауков, встречаются ящерозубры, птицы, щетинники. На озерах стоят мелкие поселения, но чаще там бродят добытчики озерного жемчуга. Опасные кампании, не признающие ничьей власти.

Наблюдая энергии на голове проводника, Кондрахин разглядел очертания озер к северу от их пути. Что самое неприятное – и в желто-зеленом свечении вокруг головы жреца он уловил наличие тех же линий. Похоже, какие-то образы местности пробивались через мыслезащиту кондов. Уловить просто очертания скал и песков – пользы мало. А вот увидеть карту… Нельзя было исключить, что чародеи воспринимали все, что проходило через мыслезащиту.

Юрий приказал свернуть карту и связался с Овиту. Тот поговорил со жрецом космоса – как ни странно, обычный словесный разговор подслушать можно только обычным слухом – и мысленно сообщил Юрию, что тот прав. Сувело мог видеть картины окружающей местности в энергетическом поле любого конда. Причем расстояние здесь значения не имело.

Жрец космоса не мог разобраться в энергетике левого самца Юри, поскольку она оказалась очень уж необычна. Это послужило для него серьезным доводом, когда он признал Юри пророком. Необычность могла стать тем клеймом, которое выдало бы его любому чародею или жрецу, способному видеть энергетическую ауру.

Юрий принял решение – отныне разглядывать карту будет только он. До засады оставалось не меньше двух дней – и он успокоился. Только воспитанная в тренировочном лагере НКВД готовность к неожиданностям позволила ему отреагировать, когда из-за высокой скалы на них ринулось что-то огромное. Кондрахин мгновенно выхватил лук и стрелу, но остановился.

Вылетевший из-за скалы морегреб, огромная птица с длинным клювом, расправив гигантские крылья, повисла над лодкой. "Морегреб над сушей? Что ему делать здесь?" Секундной заминки землянина хватило, чтобы морегреб пробил клювом борт их лодки. Кондрахин выстрелил, и птица в агонии забила крыльями по воде. Но было поздно.

Неуклюжая лодка, набрав через пробоину воды, села глубже. Вскочивший в панике Цако наклонил лодку, она черпанула через борт, и мгновенно скрылась под водой. Юрия обдало ледяным холодом, он автоматически заработал ногами, стараясь не выпустить лука из рук. Не растерялся лишь Овиту. В тот же момент он передал по мысленной связи картину ближайшего берега, выделив выступающий из воды покатый камень.

Юрий не смог удержаться на поверхности. Доспех, меч, пояс с деньгами – на нем было слишком много груза. Набрав воздуха, сколько мог, он шел по дну поперек течения. Река была узкой, но по камням быстро не пойдешь. Хорошо, что Овиту догадался дать ему направление. Здесь имелось не так много мест, где пловец мог бы выбраться на сушу.

Когда Кондрахин выбрался на камень, он обнаружил в двух десятках метров от себя лодку с Овиту и Сувело. Напарник успел отреагировать и загнал лодку в расщелину, где не было течения. Сидящие во второй лодке оказались не так быстры. Пока они сумели приткнуться к берегу, течение отнесло их почти на сотню метров. Овиту быстро отыскал моток веревки, умело бросил ее Юрию. Кондрахин подтянул лодку к себе, что оказалось делом нелегким. Он даже согрелся. Но от известия, сказанного жрецом космоса тихим голосом, его вновь прохватил озноб.

– Когда ты вынырнул и вылез на камень, Таду установил дальнюю мысленную связь. Направление – плато Симул.

Юрий залез в лодку и они подплыли к месту, где причалили остальные. Там Ререно вытаскивал на берег лодку, а остальные члены отряда уже расположились на небольшом клочке ровного берега. Землянин не стал тянуть время.

– Скажи, Таду, с кем на плато Симул ты сейчас связывался? – Юрий стоял прямо перед мастером-медником, опустив руки. Таду взглянул на него и попытался ударить. Его правую руку охватывал массивный медный браслет с выступающими ребрами. В рукопашном бою он вполне заменял кастет. Но – в мире Иоракау не знали искусства рукопашного боя. Спустя мгновение медник лежал на животе, а Кондрахин сидел у него на спине, заворачивая наверх и вторую руку.

– Сейчас мы тебя допросим, – пообещал Юрий голосом, не сулившим пощады.

Подошедший Л'дари отверг эту мысль:

– Его следует убить как можно быстрее. Он снял мыслезащиту, и чародеи сейчас видят все происходящее. Ререно!

Прямо перед носом у Юрия блеснула сталь. Меч бойца Кошру проткнул голову медника насквозь, и темная в свете Желтка кровь струей брызнула на камни.

– В таких случаях надо пробивать голову. Иначе и при мертвом теле мозг еще около трех десятков вздохов может поддерживать мысленную связь. – Ререно отсек окровавленную голову и швырнул ее в реку. – Вот теперь разговаривайте без опасений.

– Л'дари, ты что, не хотел узнать, кому он служил, что сообщил о нас?

Жрец смерти разъяснил Юрию, что допрашивать лазутчика Оорда бесполезно. Пытки они переносят со смехом, а применить известное жрецам колдовство можно будет только в одном из городов Кошру.

– Я думаю, он уже сослужил свою службу Оорду. Следующим его приказом наверняка стало бы: убить Юри. Чародеи просто не могли предположить, что ты выстрелишь в морегреба. – Жрец немного поколебался, но потом добавил. – Я тоже не понимаю, как ты на это решился.

Кондрахин знал, что конды птиц не убивают. Его выстрел в морегреба выглядел в их глазах так же, как если бы он на Земле выстрелил в ребенка. Только он точно знал, что на его родной планете слишком многие выстрелят в ребенка, не задумываясь. Так что даже такое сравнение не могло передать всей необычности совершенного им поступка.

– Морегреб над сушей не летает. То был посланец чародеев. Если бы не мой выстрел, он утопил бы все лодки.

Ответом ему служило всеобщее молчание. Даже Овиту старательно смотрел в сторону. "Ну, пернатые, мне с вашими предрассудками считаться некогда. У нас ни проводника, ни карты, да и треть продуктов утонула." Кондрахин не спросил о судьбе Цако и Игасе. Это было ясно и так. Теперь их отряд уменьшился до шести человек.

– Предлагаю продолжить путь. Командовать буду я. Кому это не нравится, может идти своими ногами, куда глаза глядят. В первую лодку со мной Сувело и Л'дари. Плывем быстро, засады не ждем.

Теперь Юрий работал веслом, стараясь использовать каждую минуту светлого времени. Желток уже повис низко над горизонтом, и острые оконечности скал временами проплывали на его фоне, как черные корявые пальцы. Взошедшая Кошелка не могла осветить речную поверхность на достаточное расстояние, ждать же Капли пришлось бы несколько часов. Обе лодки отряда упорно держались на самой быстрине.