Текст книги "Маг поневоле (СИ)"

Автор книги: Иван Алексин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– А Толик где? – Машинально спросил я, тщётно пытаясь разглядеть в полумраке знакомую фигуру.

– Да Трое с ним, с Толиком этим, – ласково, как-то даже заискивающе, произнёс Тимофей, выходя из-за спин мужиков. – Ты заходи, раз уж пришёл. Не поверишь. Рад тебе, как сыну родному!

Мужики дружно заржали и, не спеша, двинулись в мою сторону. Почуяв неладное, я попятился было к двери, но в неё уже протискивалась троица с улицы. Стало совсем тесно.

– Толик! Хорош прикалываться! Это уже перебор! – Заорал я, отчаянно рванувшись к двери. Вернее попытавшись, рванутся. С десяток рук моментально облепило меня со всех сторон. Кто-то, жёстко ухватив за волосы, рывком запрокинув голову назад.

– Уроды! – Заскрипел я зубами от боли. – Я же вас по судам затаскаю, твари!

И тут же поперхнулся, от заскрежетавшей по зубам горлышку баклажки. В горло хлынула вонючая обжигающая жидкость. Я попытался дёрнуться, но сильная рука лишь крепче сжала волосы.

– Ну, уж нет, – хихиканье Тимофея донеслось нечётко, словно уши плотно закупорили ватой. – Раз уж зашёл в гости, отведай моего угощения.

Откуда-то издалека донёсся хохот мужиков. Последнее, что я услышал, прежде чем провалится в пучину беспамятства, был чей-то вопрос:

– А кто такой Толик то?

Глава 5

Я очнулся от дикой головной боли, паровым молотом, пульсирующей у меня в висках и глухо застонал.

Господи, как хреново то! Надо заканчивать эти гулянки! Сопьюсь же в лоскуты! Вон ещё и кошмары стали реалистичные снится. Так и до белочки докатиться можно запросто! И чёртиков… Зелёненьких, в крапинку! Хотя лучше уж чёртики, чем та жуть, что мне привиделась. В общем, решено. Прихожу в себя, бью Толику морду и завязываю… Морским узлом!

Я открыл глаза и тут же зажмурился, от слишком яркого света. Чёрт, как плохо то! Нет. Однозначно, завязываю! Рядом негромко звякнуло. Шаркающие шаги. К губам прижалась кружка. Живительная влага впиталась мгновенно, словно попала на высохшую, после долгой засухи, почву. Стало чуть легче. Я снова открыл глаза, проморгался, мотнул головой, пытаясь стряхнуть накатившую, было, с новой силой, дурноту и с недоумением уставился на склонившуюся надо мной фигуру.

Лицо местного водочерпия, без сомнения, принадлежало моему сверстнику. Выглядел он, правда, достаточно скверно. Оно и понятно. Синяк под левым заплывшим глазом, сломанный, причём явно неоднократно, нос, разбитые потрескавшиеся губы, ссадины на обтянутых кожей скулах, никого не украсят. Но главное было даже не в этом. Глаза… На меня смотрели глаза глубокого старика… Старика, всё познавшего в этом страшном жестоком мире.

– Ещё принести? – Скорее констатировал факт, чем спросил "старик". – Мне не трудно. Воды тут много. – И он пошаркал куда-то в сторону, направляясь за добавкой. Я рывком поднялся с неровного каменного пола и тут же охнул, от скрутившей меня боли.

Господи! Так и до пролежней проваляться недолго! Хоть бы половичок, какой, подложили!

Щуплая низенькая фигура, в, изношенном до лохмотьев, грязном сером плаще с капюшоном, между тем неспешно проковыляла, позвякивая тяжёлой ржавой цепью, на правой босой ноге, к огромной деревянной кадке в углу. Негромкий всплеск и незнакомец, покачиваясь, словно пьяный, прошествовал в обратном направлении.

– Пей уже, – втолкнули мне в руки кружку, брызнув на одежду. – Чего застыл как паломник у храма Троих!

– Очухаться не может после угощения Никодимкиного! – Зашевелилась груда тряпья у противоположной стены. – Хлебосольный у нас хозяин, радушный!

Новый собеседник закашлялся и, тяжело дыша, уселся, облокотившись на стену.

– Хотите воды, мастер? – Почтительно спросил его юноша и, вырвав у меня кружку, вновь заковылял к бочке.

– Спасибо, Ставр, – прохрипел тот в ответ, скидывая с головы капюшон. – Хорошо меня накрыло. Мне и раньше такие заклинания тяжело давались. А тут ещё и сил почти не осталось. Думал, совсем, окочурюсь.

Одежда мастера ничем не отличалась от лохмотьев Ставра. Такой же донельзя изношенный плащ, отсутствие обуви и даже цепь, на правой ноге, присутствовала. А вот сам он был далеко не молод. Если Ставра, хоть и с сомнением, можно было признать одного со мной возраста, то мастер был гораздо старше, уже переступив ту грань, когда просто пожилого человека начинают называть стариком. Правда, выглядел он чуть получше своего более молодого товарища. Лицо, хоть и сильно измождённое, но почти без ссадин, нетронутый немного крупноватый нос, проницательный взгляд из-под густых бровей. И даже грязная, свисавшая какими-то несуразными клочками, бородка, не портила общего впечатления.

Старик, между тем, жадно выхлебал принесённую Ставром воду, вытер грязным рукавом губы и, прищурившись, уставился на меня.

– Ну, здрав, будь, отрок! Благословения Троих желать не буду, – усмехнулся он, – так как боги от тебя явно отвернулись, раз уж сюда попал. Меня Вимсом величают, его вон Ставром кличут, – Кивнул он на водочерпия.

– И тебе здоровья, дедушка. А где я? – Очумело, уставился я на старика и зачем то пожаловался. – Что-то я плохо соображаю. Голова как чугунная!

– Это от зелья сонного, – объяснил мне сочувственно Вимс. – Но оно быстро выветривается. Скоро полегчать должно.

– А Толик где? – Машинально поинтересовался я, сам до конца не понимая своего вопроса. Кто такой Толик и зачем он, собственно говоря, мне нужен, я понятия не имел. В голове всплыл ответ – в Караганде. Я тупо призадумался, пытаясь понять, где это может быть.

Вимс сокрушённо покачал головой и ничего мне не ответил. Наступило неловкое молчание. Я огляделся, получив частичный ответ на мой вопрос.

Где? Где? В подвале я нахожусь! Вот где! Причём довольно глубоком! До массивного бревенчатого потолка, с ярко светящейся круглой лампочкой, метра три будет! И никакой лестницы, чтобы добраться до видневшегося посередине люка не наблюдается! Это как же мы сюда спустились? А как вылезать будем? Стены тоже бревенчатые, каменный пол и деревянная кадка с водой. Вот и весь незатейливый интерьер. Взгляд тупо зацепился за цепь на ноге Ставра. Поражённый страшной догадкой, я лихорадочно посмотрел на свои ноги. Так и есть! Цепь была. Внушительная такая, толстая, в общем, довольно солидная, несмотря на встречающийся местами налёт ржавчины. И тут воспоминания водопадом хлынули в моё сознание. Словно какаю-то плотину, прорвало! Пробуждение в доме Вилима, Калистрат, Силантий, Гонда, Никодим, Толик… Толик?! Сука!!!

И тут меня буквально взорвало. Минут пять я бессвязно матерился, обещая в будущем всем участникам этого вертепа в целом, и Толику в частности, устроить весёлую жизнь.

– Берегов уже не видите! – Орал я, потрясая закованной в цепь ногой. – Это уже не шутки и не розыгрыш! Это уже на похищение и насилие потянет! Я всю вашу шайку за решётку посажу! Выпустите меня немедленно! Я больше в этом маскараде участвовать не желаю! Или я тут всё, сейчас, по брёвнышку разнесу!

Решив подкрепить слова делом, я всерьёз принялся за цепь. Вернее попытался приняться. Цепь, прикреплённая к кольцу, торчащему из стены, хоть на вид и была ржавой, но прочности своей не потеряла. Во всяком случае, не настолько, чтобы её руками можно было рвать. Быстро убедившись в бесполезности предпринимаемых усилий, я в бешенстве уставился на своих соседей. Те, усевшись рядом, молча, наблюдали за моими потугами. В глазах старика мелькала тень сочувствия.

– Что уставились то? – Зло прошипел я. – Зовите режиссёра или кто тут у вас главный! Хватит комедию ломать! Не проканает больше сказочка про другой мир. Понятно?! Хоть вы себя бабуинами нарядите, и татуировки на мордах нарисуйте! Я Толика прекрасно разглядел! И камеру вашу!

– Это чего же ему Тимофей сыпанул? – Задумчиво, ни к кому не обращаясь, вопросил Вимс. – Дурмана, что ли? Так ему и зелья сонного хватило бы.

– Не похоже, мастер, – возразил Ставр. – Слова непонятные глаголет, беснуется, опять же, в цепь чуть ли не зубами вцепился. Уж не помеченный ли?

– Вряд ли? – Усомнился старик и добавил. – Крестьяне к пустошам и под страхом смерти близко не подойдут. Дурных нет!

– Опять вы свою шарманку завели! – Сплюнул я на пол и, передразнивая, голосом Паткула, прогнусавил. – В Махрову зыбь убежал! Головой тронулся! Хватит уже! – Рявкнул я. – Говорю же! Я Толика видел! Теперь не отвертитесь! Да и антураж надо было тщательнее оформлять! Средневековье тут у них! А лампочку с потолка выкрутить забыли! – Мотнув головой вверх, я зло уставился на горе-актёров.

– Я же говорил, мастер! Помеченный! – Торжествующе заметил Ставр. – В пустошь его занесло! А вы говорите, что дурных нет! – И кивнул в мою сторону. – Вот один, покамест, нашёлся!

– Мда, – удивлённо покачал головой Вимс, взглянув на меня с каким-то даже уважением. – Не ожидал! Но, похоже, как людей не стращай, а всегда найдётся хоть один идиот, которому законы не писаны!

– Сами вы идиоты! – Обиделся я. – Про лампочку то не забывайте!

– О какой лам-поч-ке идёт речь? – Соизволил обратить внимание на меня Вимс, сокрушённо качая головой.

– Да вот об этой! – Ехидно ткнул я пальцем вверх. – Светится которая! Такая стеклянненькая, со спиралькой внутри!

– О светоче, что ли, глаголешь? – Недоумённо поднял брови старик.

– Похоже, о нём, мастер, – вставил свое слово Ставр. – Только путано как-то. Если бы пальцем не ткнул и не поймешь.

Вновь закипая, я бросил взгляд вверх, присмотрелся и онемел, обливаясь холодным потом. Надо мной, зависнув у потолка, ярко сиял прозрачный кристалл яйцевидной формы. Причём висел, в буквальном смысле слова. Может и была там какая-нибудь очень тоненькая ниточка, почти не видимая глазу, но вот я разглядеть ничего не мог. Да и не в том суть. Есть там нитка или нет, не столь уж и важно. Может там поле, какое-нибудь, магнитное или ещё чего. Беда, была, в другом! В том, что нет такого светильника в том мире, который я не помнил. Такой вот выверт психики. Ни хрена, ни помню, а спорить, на что хочешь готов. Нет у нас такого и всё тут!

"Волки"! – Обожгло воспоминание следом. – "Эти твари ни в одну постановку не вписываются! Они же реально меня чуть не сожрали! И чтоб быки как лошади неслись, я тоже не слышал"!

– А как же Толик? – Ошарашено пролепетал я, чувствуя, что начинаю сходить с ума. – Я же его своими глазами видел! Честное слово!

Ставр поднял глаза кверху, очевидно, призывая всех богов, какие есть в этом мире, дать ему терпения. Вимс только покачал головой.

– Что за Толик то хоть такой? – Терпеливо вопросил он. – Староста ваш али родич, какой?

– Да какой староста! – Вновь начал я заводится. – Я ведь из другого мира к вам попал! Совершенно другого! Я, правда, не помню о нём почти ничего, но на ваш он, точно, не похож! А вот Толика из того, моего родного мира, я как раз помню! Забудешь его, гада! – Я уже орал, потрясая кулаками. – И вот его я здесь увидел! Он в ту же избушку забежал, где Тимофей со своими амбалами находился!

– Мастер! Так он же мо…! – Вскинулся Ставр, выпучив глаза.

– Погодь, Ставруша. – Мгновенно напрягшись, старик положил руку на плечо юноше. – Не видишь, разве? Не в себе сей отрок! От зелья сонного, в себя прийти никак не может!

– Больно, мастер! – Вскрикнул Ставр, попытавшись стряхнуть с себя руку Вимса. – Пустите! Понял я, уже, всё!

– Хорошо, коли так. – Под пристальным взглядом старика юноша окончательно сник. – Коль одержимость в нём, так тут помочь надобно, а не орать о том на всё подполье!

– Да какая, на хрен, одержимость?! – Окончательно взорвался я. – Я своими глазами этого урода видел! И как камера бликанула!

– Ты бы юноша успокоился немного, – Вимс укоризненно покачал головой. – Толку от твоих криков всё равно не будет. И тогда я тебе кое-что объясню. Если ты, конечно, готов меня выслушать. Тебя как кличут? – Умные глаза смотрели внимательно и участливо.

– Местные Вельдом зовут, – нехотя ответил я, решив последовать совету старика. – Можете и вы меня так называть. Другого имени я всё равно не помню.

– Вот и хорошо, – кивнул удовлетворённо Вимс и, повернувшись к юноше, попросил. – Ставр. Дай Вельду ещё водицы.

Я с благодарностью кивнул Ставру и одним глотком проглотил мутную тепловатую жидкость, затем трясущимися руками поставив кружку на пол, опустился следом, стараясь, устроится поудобнее на жёстких камнях и вперил вопросительный взгляд в Вимса.

– Итак, начнём с начала, – прокашлялся тот. – Как я понял, тебя, зачем то, Лишний в пустошь понёс?

– Вроде было такое, – кивнул головой я. – Сам не помню, но в деревне все так утверждали. Махровая зыбь называется.

– Не суть, – отмахнулся маг. – Название ничего не значит. Всё дело в том, – продолжил он, – что те немногие счастливчики, которым удаётся выбраться из пустоши живыми, на самом деле счастливчиками не являются. По крайней мере, большинство.

– Вот сейчас мне всё сразу понятно стало, – с сарказмом заметил я. – Вы прямо всё по полочкам разложили!

– По каким полочкам? – Не понял Вимс. – Нет, иронию я уловил. Но полочки то тут причём?

– Так у них сбор урожая недавно закончился, – встрял в разговор Ставр. – Вот и плетёт, одни Стёртые знают что. Видать не очухался до конца, от крестьянских забот.

– Как у тебя в голове то всё перемешалось, – озадачился Вимс. – Не знаю даже, стоит ли продолжать.

– Продолжайте, мастер, – просительно уставился я на старика. – Я больше не буду перебивать.

Вимс с сомнением посмотрел на меня, но всё же решил продолжить.

– Так вот. Большинство из тех, кому всё же удаётся вырваться из пустоши, безнаказанно оттуда не уходят. Метит их магия, ещё сохранившаяся там с древних времен. И со временем, эта метка в человеке проявляется. Единицам очень везёт, и они получают какие-то магические способности. Но большинство сходит с ума. Становятся одержимыми. Одержимость эта – она разной бывает, – махнул рукой Вимс. – Обо всём рассказывать не буду. Кто-то просто память теряет, кто-то пузыри пускает, как младенец или вопит на всю деревню. Не суть. Но бывает и другого рода одержимость, – маг уставился мне в глаза. – Когда помеченный, не помня ничего о своём пошлом, считает себя кем-то другим. Иногда даже воспоминания отрывочные об этом имеет. Один крестьянин, лет двести назад, даже императором себя возомнил, – усмехнулся Вимс. – В Хураки отвезти его требовал.

– И что? – полюбопытствовал Ставр, поедая старика глазами.

– Да ничего, – усмехнулся тот. – Приехали стражники тамошнего герцога и со всеми полагающимися почестями повесили. Пишут, что даже корону соломенную, перед казнью, на голову напялили.

– Но я-то себя герцогом, каким или там королем не считаю, – не вытерпел я. – Я вообще не из этого мира.

– И такие случаи в старых книгах описываются, – сочувственно взглянул на меня Вимс. – Одно хорошо. Твоя одержимость безобидна. За это не казнят. Если только мужики по безграмотности насмерть не забьют. Эти могут. Так что ты лучше больше никому об этом не сказывай. Хотя. – Вимс поморщился. – Я уже и забыл. Тебе-то уже всё равно.

– Но Толика то я здесь видел! – Не пожелал, сдаваться я. – Вот как вас!

– Ты видел то, что хотел увидеть, – мягко произнёс Вимс.

– В смысле? – недопонял я.

– Вот как ты думаешь. За что мы со Ставом в этом подвале сидим? Да ещё с цепью на ноге и этим наручем? – Вимс, заголив рукав балахона, показав мне массивный железный браслет на левой руке. – Маги мы с ним. Я адепт огня, он воздуха. Пленники мы! Ставра с его товарищем, уже больше седмицы прошло, как сюда запихали. Они в Горбатый острог после обучения шли. А я четвёртый день уже тут. От самого Твинского гегцогства сюда добирался. И ведь дошёл почти! – Маг горестно покачал головой. – Как чувствовал, когда хотел эту деревеньку стороной обойти. Да под вечер дело было. Устал. Ноги сбиты. – Вимс горько улыбнулся. – Зато теперь отдыхаю.

– А где же твой спутник? – Поинтересовался я у Ставра. – В другом подвале, что ли, сидит?

– Не, – губы молодого мага предательски затряслись. – Он поглубже будет. Эти сволочи его, на совесть закопали!

Ставр отвернулся и тихо заплакал. Я ошарашено уставился ему в спину.

– В Горбатый острог они шли, – решил объяснить Вимс. – Туда их на службу, после учебы, определили. А у местных как на грех половина полей тукинская хмарь уничтожила. Мерзкая штука, скажу я тебе, – поморщился он. – Не только посевы уничтожает, но и землю бесплодной делает. Вот они и озверели. А тут эти, на свою беду, – старик кивнул на всхлипывающего Ставра. – У нас ведь как повелось. Что-то плохое случится, кто виноват? Колдуны! Ну, им бока сначала изрядно намяли, а потом сюда и сунули.

– Каждый день бить приходили, – вскинулся Ставр. – Всё требовали, чтобы мы поля погубленные излечили. А как мы их излечим? – Голос молодого мага сорвался. – Тут не каждый адепт земли справится! А мы воздушники! Нас земля, вообще, не слушает!

– Так объяснили бы им, – опешил я.

– А мы не пытались? – Зло выкрикнул Ставр. – Только они и слушать не хотят! Это ваша работа, твари колдующие! Исправляйте, а то худо вам будет! – Очень похоже, передразнил Никодима маг. – И снова кулаком в морду! Сволочи! – Ставр, уже не сдерживаясь, зарыдал.

– В общем, дали они им три дня на размышление, – продолжил рассказ Ставра, Вимс. – А потом, либо землю излечите, либо сами в неё ляжете. Ну, срок вышел, они его дружка и закопали. Как положено. С ритуалами, чтобы не поднялся больше.

– А я, почему то, думал, что магов на костре сжигают, – удручённо пробормотал я.

– Это кого как, – вздохнул старик. – Тут всё от того зависит, адептом какой стихии казнённый маг является. Если, к примеру, в землю мага земли закапать, пусть даже с этой железкой на руке, – маг вновь тряхнул наручем, – и кляпом во рту, тот всё едино, из землицы, сколько сможет, силы зачерпнёт, себя до остатка напоследок выжжет, а проклятие какое-нибудь всё же наложит. Поэтому, ещё с веков хаоса повелось – магов в противоположной их дару стихии казнить. Чтобы им силы взять неоткуда было. Адептов огня в воде топят, воды – на костре сжигают, воздуха, – Вимс кивнул на Ставра, – в землю закапывают.

– А с магами земли что делают? – Не сдержал любопытства я, видя, что старик замолчал.

– Магов земли уже лет двести ни разу не казнили, – задумчиво произнёс Вимс. – Мало их очень. Берегут. А раньше говорят, за ребро на крюк подвешивали и оставляли так, пока до костей, на солнышке, не прогниют. И только потом останки сжигают и по ветру развеивают.

– Мракобесие, какое то, – зло выругался я.

– Обычная мера предосторожности, – философски пожал плечами Вимс. – Ещё одно проклятое место никому не нужно. Так вот. О чём бишь я? Мы со Ставром уже тоже с жизнью прощались. Срок, что нам местные назначили, завтра истекал. А тут приходит Никодим и ряд предлагает. Мы помогаем одного недошлёпка подманить, а они нас за это отпускают. Пришлось согласиться. – Вимс, чуть виновато, взглянул на меня.

– А недошлёпок этот, я, значит? – Догадался я.

– Выходит что ты, раз здесь сидишь, – согласился старый маг.

Я даже возмущаться не стал. То, что в этом мире каждый сам за себя, я уже давно понял. Поэтому только поинтересовался. – И как же вы меня подманили?

– Это моё лучшее заклинание! – Сразу оживился Вимс. – Я только недавно его выучил. Сложное очень! Иллюзорная тень называется! Его суть в том, что я могу на несколько мгновений заставить любого человека увидеть то, что он сам увидеть больше всего желает!

– Это как? – Озадачился я. – Что именно увидеть то?

– Да что угодно! – Глаза старого мага запылали фанатичным огнём. – Каждый что-то своё видит. Заветное! Кто груды золотых монет, кто женщину, в которую влюблен, а кто и трон императорский!

– А я, значит, Толика увидел, – подытожил я. Ну, конечно. А кого же ещё? Ведь наличие здесь Толика и камер автоматически превращало эту комедию в фарс. А моим самым страстным желанием было, чтобы этот мир оказался ненастоящим, и вернутся в другой. В тот, который я не помню. Вот подсознание со мной злую шутку и сыграло. Господи, ну какой же я идиот! Сам в лапы к Тимофею прибежал. Ещё и торопился, изо всех сил!

– Кто такой этот Толик то? – Устало вздохнул Вимс. – Ты его постоянно вспоминаешь. Мне даже любопытно стало.

– Да друг мой, из того другого мира, – махнул я рукой. – Вернее даже и не друг, а так… – Я на мгновение запнулся, подбирая подходящий эпитет, который бы наиболее точно мог охарактеризовать статус Толика, по отношению ко мне. – Знакомец просто.

– Да нет никакого другого мира! – Зло буркнул из своего угла Ставр. – Это пустошь тебе голову задурила! Есть только этот мир. И ты в нём! Ничего другого нет. – Ставр сделал паузу и, с непонятным злорадством, добавил. – Да и этого у тебя скоро не будет!

Скрип несмазанных петель не дал мне ответить. Ставр быстро переместился поближе к Вимсу, затравленно поглядывая вверх. Я тоже подобрался. Во всяком случае, ничего хорошего мне ожидать не приходилось. Крышка откинулась и в образовавшее отверстие свесилась небольшая деревянная лестница. По ней, не спеша, спустился Никодим и, следом за ним, Тимофей, с небольшой корзиной в руке.

– Трое вам в помощь, сидельцы! – Весело гаркнул староста, изрядно дыхнув перегаром. – А я вам гостинцев принёс! Как-никак радость у нас большая! Гость дорогой пожаловать соизволил! – Никодим отвесил в мою сторону шутовской поклон. – Не знаю уж, чем и угощать! Хоть в город, за харчами, ходока посылай!

Тимофей, между тем, молча, подошёл к притихшим магам и раздал обоим по небольшой луковице и куску хлеба. То, с каким остервенением Ставр вцепился зубами в нехитрую еду, говорило, что и этим их здесь не часто баловали. Вимс ел степеннее, из последних сил стараясь сохранить достоинство, но чувствовалось, что даётся ему это нелегко.

– Ну, вы сумерничайте пока, – староста насмешливо поглядел на оголодавших магов, – а мне с гостем дорогим погуторить надо. – Никодим повернулся ко мне. Его голос засочился издёвкой – Ну что, гадёныш? Как вы с дружком твоим хитрожопым не изгалялись, а всё же, по-моему, вышло. Всё равно ты здесь, теперича, на постой устроился. Со всем моим почтением! – Старик зло расхохотался, показывая свои жёлтые, но всё ещё крепкие зубы.

Я напрягся. Было в смехе старосты что-то нехорошее, даже злобное, я сказал бы. Вон и Ставр, прекратив торопливо дожёвывать свой скудный ужин, вжался в стену, испуганно косясь в нашу сторону.

– И вот спрашивается, чего тянуть было? – Зло ощерился, между тем, Никодим. – Тебя, щенка безродного, сам староста своим вниманием удостоил, напоил, накормил, со своего стола снедью расстарался! – Староста выразительно потряс перед моим лицом руками, призывая осознать, наконец, величину оказанной мне чести. – Но ты, видать, по-хорошему, не понимаешь? – Никодим задумчиво окинул меня взглядом. – Ну, так мы можем и по-плохому объяснить!

Неожиданный удар буквально выбил искры из глаз. Отшатнувшись, я больно приложился затылком о стену. Рот моментально заполнился солоноватой кровью, в голове загудело. Почти ничего не видя перед собой, я попытался отмахнуться, но второй мощнейший удар в живот заставил рухнуть на пол, сложившись пополам. Последовавшие за этим несколько беспорядочных ударов ногами, я выдержал, молча, старательно закрывая руками голову.

– Хорош, Никодим! – Судя по начавшейся возне и прекратившемуся избиению, Тимофей отволок старосту в сторону. – Зашибёшь ещё, не то! Тогда почитай, все труды насмарку пойдут!

– Молод ещё, учить меня! – Рявкнул в ответ Никодим, но рваться продолжить избиение перестал. – Если бы я хотел зашибить, то сразу бы зашиб! Так. Вежеству поучил немного! А жрецам всё едино, в каком виде мы его им предоставим, лишь бы живой был, да на ногах уверенно держался. Скажем, что при поимке сопротивлялся, вот мы ему бока то и намяли. – Староста весело хохотнул, радуясь своей незамысловатой шутке словно младенец.

– Рожу бы я его дружку лучше начистил, – процедил Тимофей. – Мало того, что постоянно под ногами путался, так ещё и десятнику побежал жаловаться, сын айхи!

– И толку? – Хмыкнул Никодим, повернувшись к Тимофею. – Недошлёпка нет, послухов тоже. Будет десятник, из-за каждого сопляка, беспокоится!

– Так-то оно так, – согласился Тимофей, – а только он на нас ещё за ворота, намедни, озлился. Если бы зло затаил, мог донос мимо ушей и не пропустить.

– А ты думаешь, почему я для него так расстарался? Небось, ни в одной деревне так не привечали! Но как вишь, оно того стоило! Не стал Невронд твоего дружка слушать! – Никодим, повернувшись ко мне, подпустил в голос яду. – Взашей выгнал! Да ещё и пинка хорошего вдогонку дал!

– Ничё. Может, когда ещё, встретимся, – голос Тимофея не обещал моему другу ничего хорошего. – Глядишь и поквитаемся.

Несмотря на боль, на душе у меня немного потеплело. Эх, Гонда, Гонда! Не послушал я тебя! А теперь уже поздно. Но когда буду подыхать, то хоть кого-то можно будет добрым словом вспомнить! От обиды за свою же глупость, всё внутри вскипело, и нахлынула злость.

– Смотрите, как бы он с вами не сквитался! Особенно, когда магом станет!

Говорить было тяжело. От досады и злости на себя, тисками сдавило горло.

– Видно мало я тебя поучил, – окрысился Никодим и, покачав головой, задумчиво заметил. – Ещё добавить что ли? Для ума.

– Господине староста, – голос Вимса остановил Никодима в шаге от меня. – Нам бы о наших с вами делах потолковать.

– А что тут толковать то? – Никодим, видимо, решив, на время, отложить расправу надо мной, развернулся к старому магу.

– Ну как же, – Вимс ничуть не стушевался под пристальным взглядом старосты. – Мы со Ставром условия договора выполнили. Обещали недошлёпка подманить – подманили. Вот он, теперича, тож с нами в подполье сидит. Так что за вами дело встало.

– Это да, – осклабился Никодим. – Обещанноё надо выполнять. – Староста погладил рукой свою бородёнку и задумался. – Да что тянуть то. – Решился он. – Завтра, как обоз уйдёт, и суета уляжется, так и ваш черед наступит.

– Неужто отпустите?! – Не выдержав, высунулся, из-за плеча Вимса, Ставр. Его глаза возбуждённо блестели, с отчаянной надеждой взирая на своих тюремщиков. Те весело заржали. Вимс, тяжело вздохнув, приобнял юного мага.

– Не было такого ряду Ставрушка, чтоб нам животы наши оставили. О другом речь шла. Обманул я тебя.

– Как не было?! – В отчаянном вопросе Скавра смешалось всё: и не до конца ещё потухшая надежда, и отчаяние, от понимания, что ей не сбыться, и детская обида, на то, что его обманули, и самое главное – страх. Страх перед тем, что ещё предстояло услышать. – Обещали же нас отпустить, в обмен на вот этого! – Ставр, почему то, с ненавистью взглянул в мою сторону.

– Ну, сам посуди, Ставруша, – ласковым голосом, начал объяснять ему старик. – Ты на службу княжью шёл, да ещё и жрецами одобренную. Вместе с дружком твоим убитым. У меня же грамотка, самым отцом-приором подписанная, была. А они нас силком переняли, Если это беззаконие наружу всплывёт, всей деревне несдобровать! Как же они нас отпустят то теперь? А если мы с челобитной пойдём?

– Не пойду я с челобитной. Троими клянусь! – Повалился на колени Ставр.

– А тебе самому и идти не нужно будет, – усмехнулся в ответ Тимофей. – Тебя же сразу отцы-вершители к ответу призовут. Почему в острог не явился, да куда дружка своего подевал. – Щербатый наклонился к Ставру и поинтересовался. – Иль ты отпираться станешь, да нас выгораживать?

– Не скажу я о вас ничего, – не веря самому себе, пролепетал Ставр. Он уже плакал, поняв, что живым отсюда не выберется.

– Вот я о другом ряд и заключил, – вздохнул Вимс, с состраданием поглядывая на юношу. – О смерти полегче. Не хочу я в реку, с камнем на шее, сигать!

– Не волнуйся, старик. Я лично тебе сначала горло перережу, – как-то по-доброму усмехнулся Тимофей. – Я умею.

И что-то в его голосе заставляло поверить. Да, этот действительно умеет.

– Мы вас даже покормим получше, с утра, – добродушно поддержал своего подручника Никодим. – А что? Когда с нами по-людски и мы по-хорошему. Чай не звери! Ну ладно. Почивайте, значит, пока. До утра ещё время есть. – Староста смачно зевнул и бросил многообещающий взгляд в мою сторону. – А с тобой мы ещё побеседуем, опосля, щенок. Ты у нас подольше погостишь. Тимоха, светоч прибери. Неча без дела его силу на ушлёпков переводить.

Тимофей, поднимаясь, коснулся кристалла рукой, гася рукотворное солнце. Скользнула вверх лестница, скрипнули петли крышки и вместе с упавшим на нас мраком, навалилась тишина. Разве что Ставр продолжал тихонечко всхлипывать в своем углу.

– Пойми, Ставр. Они нас всё равно отсюда живыми не отпустили бы, – чуть помолчав, решил ещё раз оправдаться Вимс. – Даже если бы пообещали. Они же себе не враги.

– Это всё Слав, чтоб Лишний его кости, за кромку, с собой забрал! Говорил же ему! Так нет! Весёлый дом ему подавай! Половину сбережений за одну ночь спустили! И что теперь? Не больно-то он веселился, когда его закапывать принялись!

– А дом то весёлый тут причём? – Удивился я. Сильной обиды на этих людей я не держал. Сюда я попал больше по своей глупости, чем по их вине. Сказал же Гонда, чтобы не убегал никуда. А эти… Положение у них было безвыходное. Да и я для них никто. Учитывая местные нравы, где каждый сам за себя, ждать от них какого-то самопожертвования было бы верхом идиотизма. Если не хочешь, чтоб человек сделал тебе подлость, не создавай ему условий для этого. Так что пленных магов мне было даже немного жаль, особенно Ставра. Наверно потому, что мог оказаться на его месте, буквально через год.

– Да нам, когда в Горбатый острог отправляли, на дорогу по пять серебрушек вручили, – хлюпнул носом Ставр. – Ну, чтоб с голоду по дороге ноги не протянули. А Слав говорит мне, что нам на дорогу и трёх хватит, если не жировать. Лучше к бабам сходить. В остроге их точно нет, а когда оттуда вернёмся, один Лишний знает. Если вообще вернёмся. Я, сдуру, и согласился.

– Ну и? – Поторопил я, замолкнувшего было мага, так и не уловив связи между проститутками и, уже почти обжитым, подпольем.

– Ну и! – передразнил меня Ставр. – По две серебрушки там оставили! С магов везде втридорога дерут! А на утро обоз в сторону Горбатого острога шёл. Купчина один решил со степняками расторговаться. Мы, было, сунулись к нему, а он, слюна скунса, по четыре серебрушки с каждого потребовал. Так и не договорились. – Ставр помолчал и с обидой произнёс. – Сейчас бы уже в остроге были!

– Мда, – почесал голову я. – Как говорил один мудрец, на свете есть три беды: пожар, потоп и бабы. И если первые две ещё можно, как-то, избежать, то третье зло неизбежно!

– Что-то я такое изречение не помню. – В голосе Вимса проскользнуло сомнение. – Как звали мудреца то?

– А я помню? – Уже привычно, пожал плечами я. – Всплывают временами какие-то обрывки воспоминаний.