Текст книги "Маг поневоле (СИ)"

Автор книги: Иван Алексин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

ЧАСТЬ 2

Глава 10

День подходил к концу. Местное светило, успев зацепиться самым краем за верхушки деревьев, окрасило небо вокруг себя в багряно-кровавые тона. Лес, под напором, набирающего силу ветра, угрожающе скрипел и трещал, размахивая ветками, словно посылая проклятия вырвавшемуся из его лап беглецу.

Смахнув с лица липкий пот, я из последних сил ускорился, не спуская глаз с чёрного зева крепостных ворот. Ну как ускорился. Скорее уж едва прибавил шаг, чуть шустрее перебирая заплетающиеся ноги. А всё Толик! Обещал же, сволочь блохастая, что к самому городу переместимся, а мне ещё с пяток километров сквозь лес ломиться пришлось! И сам сразу слинял. Не докричишься! Понял скотина такая, что напортачил! Оно, вроде бы, что такое несколько километров? Не так уж и много. Да только сил совсем не осталось. Высосал их из меня проклятый город асуров. До донышка высосал. Нет. Вначале, сгоряча, я всё же попытался бежать, но почти сразу перешёл на шаг. В ноги, будто свинца налили! Их и переставлять то с трудом удавалось! А я тут забег по пересечённой местности устраивать удумал! Так и плёлся, спотыкаясь об каждый встречный корешок и время от времени щупая рукой стигму.

Холодно! Значит, не побелела пока! Значит не истекли ещё трое суток с того времени, как Мефодий в школу приехал. Есть ещё время! Вот только сколько? Час? Минута? Да кто же её знает! В любой момент цвет сменить может!

По счастью, вывалился я из леса почти напротив ворот и, проковыляв полсотни метров по заросшему кустарником лугу, вышел на дорогу. Заставить себя ускорить шаг не смог, но хоть спотыкаться перестал.

Дорога была на удивление пуста. Видимо все, кому нужно было сегодня попасть в Вилич, уже туда попали, а покидать город, на ночь глядя, дураков нет. Либо сожрут, либо ограбят. Это уж кому как не повезёт! Впрочем, я был этому только рад. Хоть до ворот без приключений доковыляю. Вон они. Рядом совсем. Лишь бы два воя, что возле них стоят, не прицепились. Очень уж внимательно смотрят.

Не прицепились. Мне оставалось пройти совсем чуть-чуть, метров двести, не больше, когда стражники, бросая в мою сторону насмешливые взгляды, начали закрывать ворота.

– Похоже, опоздал ты, чутка, паря, – весело крикнул один из них. – Теперь снаружи дозор нести будешь! Сразу стучи, ежели вражину каку заметишь!

Вои рассмеялись немудрёной шутке. Лязг запоров прогремел в ушах, подобно похоронному звону.

Всё. Не успел!

С минуту я простоял, неверяще уставившись на закрытые ворота, затем доковылял до массивных створок и в отчаянии стукнул по ним кулаком.

Не успел! Совсем немного не успел! Столько всего пережить по дороге сюда и в итоге упереться в закрытые перед самым носом ворота! И ведь наверняка специально закрыли! Покуражиться решили, сволочи!

Разозлившись, я начал яростно пинать ворота ногами, вымещая на них всю нерастраченную на этот мир злобу.

– Чего буянишь? – стражники, видимо отчаянно скучая на посту, решили продолжить развлечение, и поднялись на стену. – Подумаешь, опоздал. Мы бы тебя всё равно не пустили. Не любит господине князь, когда всякие нищеброды в город прутся!

– Мне в город нужно! Очень! – Без всякой надежды взглянул я на ухмыляющиеся сверху физиономии. – Откройте! Я мигом проскользну!

– Оно, конечно, – согласился со мной всё тот же шутник, улыбаясь щербатым ртом. – Сейчас расстараемся господине побирушка! Ты же у нас особа важная. Куда там князю или всеблагому отцу. Если мы на днях, всего лишь какому-то отцу-послушнику ворота открыли, то тебя-то всенепременно пустим!

– Топай отсюда деревенщина, пока стрелу не метнули! – Пробасил второй, угрожающе встопорщив давно не чёсаную бороду. – Неча возле ворот отираться!

– И то! – Сразу оживился щербатый. – А давай, кто ловчее в него попадёт! Проигравший выпивку в кабаке оплачивает!

– Ворота потом открывай, стрелы собирай, – задумчиво проворчал второй. – А давай! – решился он, потянувшись к колчану за спиной. – Ну, смотри Спирька! Опять на твою деньгу гулять буду!

Упоминание о послушнике заставило меня, схватится за стигму. Холодно! Не побелела ещё! Раз Мефодий так задержался, надежда ещё оставалась.

– Послушайте, – поднял я голову к уже взявшимся за луки охранникам, – я заплачу. Я в запретном городе был. Вот! – Я судорожно вытащил из-за пазухи кристалл и высоко поднял его над головой.

Хорошо всё же, что я, перед тем как сюда отправится, заставил Толика мне кристаллы поискать. Сам бы я их, среди гор наваленного мусора, вовек не нашёл. Правда и айхи энтузиазма к этой затее не проявил. Пришлось надавить, вновь грозясь выкинуть кольцо. В итоге пару тёплых камешков мне коротышка всё же принёс. Больше, мол, нету. Наврал, конечно. Вот только дальше с ним ругаться у меня времени просто не было. Хоть что-то нашёл. И на том спасибо. Вот и пригодилось!

Стражники переглянулись.

– А ты не врёшь ли случаем, малой? – Спиридон перегнулся через стену, рассматривая зажатый в моей руке камень. – Подобрал у дороги простой камушек, а нам как мажеский кажешь?

– Не вру я! Троими клянусь! – Горячо заверил я стражников. – Сами потрогайте! Тёплый он!

– Ладно. Бросай сюда! Проверим! – Махнул рукой Спиридон. – Коли обману не будет, впустим в город!

– Э нет! – Криво улыбнулся я. Нашли дурочка! Брось им кристалл, так они его заберут, а ворота открывать и не подумают. – Так дела не делаются! Вы меня сначала впустите. А там и камушек ваш будет!

– Так может просто убить его и камень магический забрать? – обратился к Спиридону другой воин. – И впускать не надо будет.

Спиридон задумался, сжимая в руке стрелу.

– Так вам же всё равно ворота открывать придётся! – Лихорадочно затараторил я, понимая, что моя жизнь висит на волоске. – Ну, чтобы камень, да стрелу забрать! Так зачем же убивать?! Я в школу мажескую вместе с отцом-послушником шёл, да отстал в дороге! – Показал я пальцем на стигму. – Если он перед самым закатом в город заехал, то, значит, времени почти и не осталось! Так вы меня впустите, и камешек этот в заклад поставьте меж собой: успею я добежать до школы или нет! – Решил я сыграть на азарте любящих пари стражников. – И вам весело и мне какой-никакой шанс!

– Ты гляди. И вправду недошлёпок! – Низко свесился со стены второй стражник, чтобы рассмотреть в опускающихся сумерках стигму. – Только спорить тут не о чем. В энту пору отец-послушник в ворота и проезжал. Сейчас стигма уже белеть начнёт. – И расстроено покачал головой. – Жалко нам его жрецам отдать нельзя. Витольд так осерчает, что мимо него изгоя к отцам-вершителям проводили, что и награда не в радость будет!

– Не, – почесал затылок Спиридон. – Пожалуй, чуть позже отец-послушник через ворота проехал. Есть у этого недошлёпка немного времени. Школа мажеска рядом. Может и успеть!

– Ну, так давай рядиться, – с насмешкой проворчал его товарищ. – Я на эту деньгу неделю гулять смогу.

– А давай!

Спиридон торопливо ударил по рукам и метнулся вниз. Через несколько секунд в воротах приоткрылась маленькая дверца, не замеченная мной ранее. Я ужом проскользнул в открывшуюся щель.

– Камешек давай! – Спиридон торопливо выхватил его у меня, удовлетворённо кивнул, сжав в руке и, схватив за плечи, ткнул пальцем в одну и отходящих веером улочек. – Дуй туда изо всех сил, никуда не сворачивай, пока на площадь не выскочишь. Слева большое здание будет, не перепутаешь. В него и ломись. – И крикнул мне уже в спину. – И стигму прикрой как-нибудь! Тут народ ушлый: затащат в переулок, и пропали мои денежки!

– До встречи, недошлёпок! – Решил попрощаться со мной и второй стражник. – Обязательно приду посмотреть, как тебя отцы-вершители на лобное место сказнить поведут!

Сзади вновь лязгнул засов. Я заковылял изо всех сил, благо за время торга со стражниками успел, немного отдышатся. На моё счастье улочка была пуста. Только мелькали мимо тусклые фонари, не дающие опуститься на дорогу полной темноте.

– Входи, давай! – Толстый охранник, в кожаной потёртой куртке, лениво махнул рукой в сторону двери. – И шапку сними, бестолочь. Чай не в свинарник у себя в деревне входишь, а в келью отца-наставителя!

Я поспешно сдёрнул с головы свой треух и, переступив порог, низко поклонился. В этот момент решалась моя судьба, и играть в игру под названием "мы нищие, но гордые" было не ко времени.

В келье скромного служителя храма Троих было уютно. Внушительный по своим размерам светоч разгонял утренний полумрак, уверенно вытесняя его на улицу, сквозь большое, с настоящим стеклом, вместо мутного пузыря, окно. В углу весело потрескивала дровами небольшая печка, вдоль всей стены, справа от меня, были прибиты полки, нижние из которых были почти доверху заполнены кипой бумаг и свитков, а верхние занимали книги, причём пара из них, была прикреплена к стене толстыми цепями, со свисающими амбарными замками устрашающего вида. Слева, рядом с печью и парой массивных сундуков, накрытых плотной материей, находилась ещё одна дверь, за которой очевидно находилась спальня верного служителя Троих. Разбитые в кровь ноги утопали в меху какого-то неизвестного мне животного, чья шкура была небрежно брошена на пол. Сам же отец-наставитель разместившись напротив меня, в большом деревянном кресле, обитом мягкой материей чёрного цвета, изволил завтракать, низко склонившись над изящным, с витыми тоненькими ножками столом, заставленным едой. На моё появление он обратить внимание не соизволил.

Я, молча, стал ждать, буквально захлёбываясь заполнившей рот слюной и чувствуя, как в тугой узел заворачиваются возмущённые таким невниманием к ним кишки. Есть хотелось до судорог в животе. Вчера вечером, когда я, чудом успев к сроку, ввалился в школьную сторожку, покормить меня никто не удосужился. Сунули в сырой вонючий подвал, на том их гостеприимство и закончилось. Хорошо хоть по шее не надавали!

Пара охранников, один из которых, сейчас, так же ждал окончания трапезы жреца у меня за спиной, уже закрыли ворота на запор и собирались, с чистой совестью, угостится копчёным окороком и парой бутылок местного вина. Поэтому моё появление они встретили без особого восторга. Слава Троим, что хоть пустить соизволили! Очевидно, желание как следует накостылять назойливому бродяге, бешено стучащему в ворота, пересилило природную лень. И накостыляли бы! Сжатые в руках дубинки сомнений в намерениях не вызывали, да и на выражения, открывая ворота, доблестная охрана тоже не скупилась, попутно подробно объясняя мне, что они сейчас со мной делать будут.

Как не странно, но от неминуемой расправы меня спасла стигма. Толстяк уже занёс свою дубинку, примериваясь, куда бы половчее ею ударить, как вдруг, вылупив глаза, опустил её и, тыкая пальцем мне на шею, дико заржал.

– Смотри Аникей! У этой деревенщины стигма побелела! Прямо у меня на глазах цвет сменила!

– Точно! – Присоединился к веселью второй. – Ну, ты и везучий парень! – Почти дружески хлопнул он меня по плечу. – В последний момент успел!

Я настороженно наблюдал за ржущими охранниками, чувствуя надвигающуюся очередную порцию неприятностей. Не к добру эти сволочи, так веселятся. Явно не встрече со мной радуются. Уж лучше бы избили, что ли? Мне бы оно дешевле обошлось!

– Послушай Аникей, а он точно успел? – Задумался, вволю насмеявшийся, толстяк. – Что-то я сомневаться стал.

– Думаешь, не успел? – Даже расстроился его напарник, крепкий жилистый вояка, с немного приплюснутым носом и сокрушённо закачал головой. – Вот ведь! А я уже и обрадовался было! Не поверишь Данила! За сына родного так никогда не переживал, как сейчас!

– Я же вовремя прибежал! Вы же выдели! Стигма у вас на глазах побелела! – Я почувствовал, как внутри у меня поднимается ярость. Столько всего пережить, столько препятствий преодолеть, несколько раз впасть в отчаяние, каким-то чудом всё же успеть и теперь всё потерять из-за двух обленившихся негодяев, от скуки решивших покуражится! Что может быть обиднее?

– Парень утверждает, что ты там что-то выдел Данила! – Требовательно уставился на своего напарника Аникей. – Ты давай уже, признавайся! Не видишь что ли, переживаю я за него!

– А я и не отрицаю, – покорно кивнул в ответ толстяк, скорчив кислую физиономию. – Конечно, видел! Я ещё в окно из сторожки посмотрел, когда этот выродок айхи только к воротам подходил. Стигма уже тогда белой была!

– Пожалуй ты прав, – огорчённо вздохнув, почесал голову Данила. – Я тоже в это время в окно выглядывал. – И тоскливо закатив глаза, жалобным голосом резюмировал. – Значит, всё же, не успел! Вот досада то! Надо отцу-наставителю доложить!

– Что же вы творите то, а?! – Сжав кулаки, заорал я. – Ведь знаете, что успел я вовремя! Что за корысть вам меня губить?!

– Может всё же намять ему бока? Как думаешь Данила? – Аникей выразительно покрутил зажатой в руке дубинкой. – Вежеству эту деревенщину поучить?

– Намни, коли желание есть, – лениво потянулся толстяк. – А мне что-то уже лень. Давай лучше сунем этого недошлёпка в поруб, да пойдём, выпьем. Всё одно отец-наставитель отдыхать уже изволит. Раньше утра им заниматься не будет.

– И то. Что-то в глотке пересохло. И так из-за него припозднились уже. – Согласился с напарником Аникей, хватая меня за локоть. – Ступай, давай, пока бока не намяли! Завтра к отцам-вершителям отправишься. Помогать тебе, у нас корысти тоже нет!

– Постой! – Настроившись, было врезать подонку в морду и рвануть к так и не закрытым пока воротам, я в последний момент передумал. Слава богам, Спиридон у городских ворот так переживал за свой спор, что, торопясь, не удосужился меня даже обыскать. И теперь появилась надежда, договорится с этими негодяями. – А если я заплачу?

– Чем ты можешь заплатить, голодранец? – фыркнул в ответ Аникей, продолжая тянуть меня к небольшим деревянным постройкам, стоящим рядом со сторожкой. – Коровьим помётом?

– Камень магический у меня есть! Я в запретном городе был!

– А я в Хураки намедни был! Вар с самим императором, значитса, хлебал! – Заржал Данила, хватая меня с другой стороны. – Ну и здоров ты врать, паря!

– Вестимо, врёт. – Согласился с напарником Аникей. – За каким Лишним его туда занести могло?

– Да вот занесло, поэтому чуть и не опоздал, – объяснять что-то этим шакалам у меня никакого желания не было. – Ну, так что, ряд? Я вам камень, а вы завтра подтвердите, что я вовремя успел?

– А то, – почти ласково улыбнулся мне Аникей. Вот только глаза у него сразу стали злыми и колючими. – Мы же не звери. Добро понимаем!

– За хорошую мзду, мы, даже если бы ты и впрямь опоздал, подтвердили, что стигма чёрная была. А тут даже и врать не надо! – Задушевно похлопал меня по плечу Данила. – Ну, так, где камешек то?

Тяжело вздохнув, я полез за пазуху. Уверенности, что эти два местных блюстителя порядка выполнят своё обещание, не было никакой, но и выхода другого я не видел. В ходоках мне от кристалла толку всё равно не будет, а так, какой-никакой, а шанс.

– Хорошая вещица! – Причмокнул от удовольствия толстяк, вертя в руках камень. – Шибко тёплая! Знать бы ещё, что она делать может! С Кривого Винца за неё и целый золотой встребовать можно.

– Свезло нам, – согласился Аникей. – И как только стража у ворот его не обыскала! – И повернувшись ко мне, прищурившись, спросил. – Слышь, паря, а ты случаем ещё ничего не припрятал? А мы бы за тебя заодно и словечко перед отцом-наставителем замолвили. Будешь, как сыр в масле кататься!

Мои заверения, что я отдал последнее и, ничего больше нет, разумеется, эффекта не возымели и следующие пять минут прошли в усердном обыскивании меня любимого и перетряхивании моего нехитрого скарба.

– Надо же. Нет больше ничего, – не на шутку расстроился Аникей. – А я надеялся, что соврал!

– Может и соврал, – задумчиво почесал подбородок толстяк. – Припрятал казну где-нибудь за городом до поры. Поговорить бы с ним обстоятельно, да кто же нам даст. На виду здесь всё.

– Ладно, – тряхнул головой Аникей. – И так день задался. Давай в поруб его, и пойдём за нашу удачу выпьем.

– Так что с рядом то? – Решил все же уточнить я, слизывая липкий пот с губ.

Чтобы я ещё с этими артефактами связался! Так и запытать ни за что могут!

– Вот ты деревня! Деревня и есть! – Вновь развеселился толстяк. – Мы и так бы отцу-наставителю правду сказали! Прибытку ведь с вранья никакого, а наказать за него строго могут! Я бы первый на Аникея и донёс. Ну, чтобы он меня не опередил!

– А то, – ничуть не обидевшись на товарища, согласился тот. – С той лишь разницей, что первым донёс бы я!

Оба охранника снова весело заржали, довольные друг другом.

– Но только ты не больно-то надейся, голуба! – Голос Данилы вновь стал ласковым. – Не очень тебе наше свидетельство поможет, но за гостинец всё равно спасибо!

Отец-наставитель, между тем, наконец-то завершив трапезу, сыто рыгнул и, вытерев жирные губы, небольшим платочком, соизволил обратить внимание на меня. Это был преклонных лет сухонький старичок с всклокоченной, седой бородкой и жёстким, колючим взглядом.

– Это, значит, он вчера пришёл уже после захода солнца? – Спросил жрец, брезгливо отвернувшись от меня.

– Да, всеблагой отец, – с поклоном ответил Данила. – Мы уже и ворота закрыли, когда эта деревенщина припёрлась и в них ломиться стала. Мы с Аникеем вышли, хотели проучить наглеца, смотрим, а у него стигма на шее.

– Чёрная или белая? – Взгляд отца-наставителя стал пронзительным. Я внутренне напрягся, ожидая ответа. Уверенности в том, что охранники всё же не оболгут, по-прежнему не было.

– Чёрная, отец-наставитель, – со вздохом признался Данила. – Но почти сразу, у меня на глазах, белой стала.

– Успел, значит, – презрительно усмехнулся отец-наставитель. – Впрочем, это и не столь важно. Храму не нужны ненадёжные люди, шатающиеся перед своей инициацией, один Лишний знает где. Да и рожа у него больно страшная! – Старый жрец хмыкнул, поднимаясь из-за стола. – Как есть – тать будущий! Назови своё имя! – Буквально выплюнул он мне в лицо.

– Вельд, сын Велима, – хрипло ответил я и, спохватившись, быстро добавил. – Всеблагой отец.

Старик ещё раз презрительно скривился. Заминка с ответом от него не укрылась.

– Что же, так и запишем, – Отец-наставитель направился к полкам и начал перебирать бумаги в поисках нужной, – что Вельд, сын крестьянина Велима, самовольно покинувший храмовой обоз, пришёл в школу слишком поздно, но пришёл сам. Поэтому, вместо казни отдаётся на поруки отцам-вершителям, дабы трудом своим на благо Троих и империи, сполна искупил свою вину.

Внутри у меня всё похолодело. Сердце резанула боль отчаяния.

– Да как же так, всеблагой отец! Я же успел! Я так спешил!

– Ты будешь оспаривать мои решения, смерд? – Явно опешил от такой наглости жрец. – Заберите его! Дайте двадцать плетей! Если выживет, сразу передать отцам-вершителям! А я им ещё отпишу, чтобы обратили внимание на дерзкого!

– Как же так! Это не справедливо! – Продолжал я в отчаянии кричать, вырываясь из рук навалившегося на меня Данилы. – Я же успел! Я столько всего пережил, ради этого! Я даже через запретный город рискнул пройти, лишь бы успеть!

– Ты был в запретном городе? – Заинтересовался, уже было отвернувшийся от меня, старик. – Зачем? Отпусти его пока!

– Меня деревенские похитили, – косясь на замершего рядом охранника, ответил я. – А когда освободится, удалось, сроку, до того, как стигма побелеет, совсем мало осталось. Обычной дорогой никак не успеть было. Вот я напрямки, через запретный город и пошёл.

– Лжёшь! – Отмахнулся от моих объяснений отец-наставитель. – Нельзя через древний город пройти и в живых остаться. Такое никому не под силу!

– Не вру я, всеблагой отец! – Горячо возразил я, понимая, что от того поверит мне этот вредный старикан или нет, зависит моя судьба. – Вы дознание учините! Узнайте в деревне, сколько мне сроку оставалось, когда степняки из подполья вынули! Мне никак было в обход не успеть!

– А с чего бы степнякам тебя отпускать? – Пытливо глядя мне в глаза, вопросил старый жрец. – Они ваше колдовское племя жуть как не любят! Врать мне удумал, выкормыш айхи! – Неожиданно заорал он, хлопнув рукой по столу. – Так я тебя от этого быстро отучу!

За спиной зашевелился Данила, как видно приготовившись опять схватить незадачливого недошлёпка.

– Отпустили, всеблагой отец! Сам не знаю почему, но отпустили! – Я лихорадочно подыскивал аргументы, которые смогли бы убедить отца-наставителя в том, что я не вру и не находил их. – Их шаман меня даже подлечил! Он, кстати, мне и через запретный город идти присоветовал!

– Шаман?! Тебя направил в запретный город шаман? – Старый жрец не смог скрыть промелькнувшего на лице сильного удивления. На мгновение он замер, пожевал губами, видимо что-то обдумывая и повернувшись к стражнику, резко рявкнул. – Выйди отсель!

Данилу будто ветром сдуло. Только дверь хлопнула.

– Ты был в пустоши? – Жрец, решивший было подойти ко мне вплотную, в последний момент передумал, страдальчески скривившись. – Ну и воняет от тебя смерд! Будто свиньи в деревнях своих живёте!

– Я в подполье двое суток просидел, всеблагой отец. Там помыться негде было!

– Ты не ответил на мой вопрос! – Зло прошипел старик, подойдя к окну. – Ты был в пустоши?

– Был. – Слегка запнувшись, решил признаться я. Всё равно узнает, если захочет. Об этом моём подвиге вся деревня в курсе. Да и позже я из этого тайны не делал. Но, похоже, ряды моих поклонников множатся! Вон и жрец наживку сразу заглотил. Что же за интерес у них у всех? Одно радует, что шаман, что-то узнав обо мне, сразу моим здоровьем озаботился. Да и Вимс убивать не стал. Нужен я им всем живым зачет то? Глядишь, и жрец озаботится. Передумает меня на верную смерть посылать.

– Рассказывай! Всё! Подробно! – Не терпящим возражений тоном потребовал отец-наставитель, буквально просверлив меня своими глазами.

– Ну, зачем же сразу всё? – Появившийся Толик, вольготно расположился в оставленном жрецом кресле. – Кое о чём всё же лучше умолчать. Например, о колечке, что у тебя на пальце! Жаль будет, коли отнимут! Не хочется мне, вот так, на пустом месте, друга хоронить!

Я, покосившись в сторону жреца, с трудом удержался от колкого ответа. Появился, когда не звали – тварь мохнатая! Друга он хоронить не хочет! Да с такими друзьями как он или Гонда и врагов не надо! Скорей уж того, что кольцо в руки жреца попадёт – опасается! За спиной отца-настоятеля храм Троих с его знаниями и силой. Быстро найдут, чем непоседливого айхи прижать. Это ему не меня под проклятье подводить!

Но логика в словах Толика всё же присутствовала. Колечко мне самому нужно. Без него совсем всё кисло станет. Бесперспективно. Так что, в течение почти получаса рассказывая старику о своих приключениях, историю с кольцом я всё же пропустил. Да и про убийство духа привратника умолчал. Просто активировал сразу на троне случайно портал, вот и все дела.

– Что же. Этого следовало ожидать. – Видимо принюхавшись в процессе моего рассказа, старый жрец подошёл ко мне вплотную, задумчиво поджав губы. – Кто ещё знает, что ты пришёл в Вилич через запретный город? – Требовательно спросил он меня.

– Аникей с Данилой. – И чуть помедлив, я злорадно добавил. – Я им камешек мажеский отдал. Ну, чтоб пропустили.

– Вот это правильно! – Одобрил мою кляузу коротышка, вольготно развалившись в кресле. – Нечего было вчерась изгаляться! Пущай теперь с энтим стариканом пошутят! Кристаллы я опять же не для энтих дурней по всему дворцу искал! Все лапы искорябал, по завалам бегать! – Толик выразительно пошевелил своими ногами, призывая оценить степень его страданий, и добавил. – Про стражу у ворот обсказать не забудь! А ещё добавь – будто они какого-то отца Никонта хаяли. Вот потеха будет!

– Больше никто?

– Больше никто, всеблагой отец! – Ответил я, решив не идти на поводу у айхи. Позабавится, он решил! Вон уже и имя старика узнал!

Перетопчится! Спиридон с напарником, конечно, сволочи ещё те, но учитывая местные нравы, всё же по честному со мной поступили. Впустили всё же в город! А ведь могли обобрать и убить!

– Ладно. – Отец-наставитель неспешно опустился в кресло, согнав с него скорчившего недовольную рожу Толика, и о чём-то задумался, даже не смотря в мою сторону. Мне естественно присесть никто не предложил. Ничего, мы люди не гордые. Постоим на пару с Толиком. Мне в маги кровь из носу надо попасть и год обучения отмучится. А там мы будем играть по другим правилам!

– Значит так. – Старый жрец задумчиво пробарабанил по подлокотнику кресла, видимо приняв решение. – Веры тебе пока нет. Но дознание я учиню. Деревенька чай не далеко. Ты же, – Никонт сплёл пальцы в замок и продолжил, – пройдёшь сегодня вместе со всеми инициализацию. И ежели слова твои подтвердятся – станешь магом. Может, и вознаграждение какое-нито получишь. Но коли выяснится, что солгал ты мне. – Отец-наставитель сурово сдвинул брови. – Берегись! У меня в подземелье и сгниёшь! Понял ли?

– Понял, всеблагой отец.

– И ещё. – Никонт широко зевнул, видимо потеряв интерес к беседе. – О том, что ты в запретном городе был, молчи. Чтоб ни одна живая душа о том не знала! Будешь языком трепать, где ни попадя – без языка и останешься.

– Так Аникей с Данилой же знают, – решил напомнить я.

– Эти двое, моя докука, – хлопнул по столу жрец, отметая все возражения. – Главное ты помалкивай. Гаврила!

– Кликали, всеблагой отец? – За моей спиной, в низком поклоне, согнулся дородный дядька в потёртом кафтане и кожаных сапогах. Каким образом он сумел незаметно просочиться в комнату, я даже не понял.

– Займись этим изгоем. Пусть помоется, наконец, да что-нибудь из одежды ему найди, а то у нас нищие лучше выглядят. Смотреть противно. И покорми его чем ни то. – Отец Никонт тяжело вздохнул. Чувствовалось, что проявлять заботу о каком-то недошлёпке для него было в тягость. – На инициацию господине князь с отцом-приором прибыть соизволят. Не хватало ещё, чтобы он в голодный обморок упал. А ты запомни. – Жрец, прищурившись, уставился на меня. – Я с тобой ещё ничего не решил и глаз с тебя не спущу. Если что не так будет, пожалеешь, что на свет родился. Пошли вон оба.

Облегчённо вздохнув, я направился вслед за служкой. Что же, пусть и не без потерь, но, вопреки всему, первой намеченной цели я достиг. Начинается новый этап моей жизни. Скоро я стану магом!

Брр! Холодно!

Зябко поёжившись, я всё же заставил себя залезть в каменный желоб с проточной водой и начал яростно втирать в кожу, вонючую пенную грязь, выданную служкой вместо мыла.

Блин! Так и околеть недолго! Вода просто ледяная! Неужто и зимой здесь мыться придётся?!

Вопрос был не праздный, так как к проблеме избавления будущих учеников от лишней грязи в школе подошли довольно аскетически. Просто отвели от протекающей через весь город реки небольшой рукав и, пропустив через здание, вернули опять в реку. Простенько, дёшево и очень холодно. Впрочем, выбирать мне не приходилось. И так уже бомжи вслед плеваться начинают. Закончив экзекуцию, быстро прошлёпал по холодному каменному полу к скамейке и, стуча зубами, оделся. Грубые домотканые рубаха и порты унылого тёмно-серого цвета, да кожаные башмаки на деревянной подошве. Вот и весь гардероб, что соблаговолила мне выделить местная администрация. Хорошо хоть покормили! Такой вкусной тыквенной каши я в жизни не ел! Или это мне так с голодухи показалось?

– Ну чего рожу кривишь? – Толик по своей привычке появился неожиданно, заставив непроизвольно вздрогнуть. – Получилось же всё! Завтра доступ к магической энергии получишь, меня освободишь, а я с тебя проклятие сниму. И всем хорошо будет!

– Мы же с тобой о другом уговаривались. – Я окинул грустным взглядом каменный пол коридора и уселся на лавочку. Гаврила после купания здесь его велел ждать. – Сначала снятие с меня проклятья, потом свобода. Иначе никак!

– Это сколько ещё ждать то, хозяин! – Мордочку лесного духа искривила гримаса невыносимой муки и отчаяния. – Сил терпеть, больше нет! Веками к кольцу этому привязан! Отпусти! А я уж отслужу потом. И тебе же спокойнее будет! Кто знает, в каком настроении был Инсор, когда привратника своей силой наделял? Может и не через два года на тебя его гнев обрушится, а раньше гораздо! Так и будешь жить, каждый день погибели лютой ожидая?! Отпусти! Я мигом за свитком обернусь! И заклятье с тебя сниму, и потом помогать буду!

В глазах айхи плескалась вселенская скорбь. Вот только разжалобить ему меня не удалось. Жалелка у меня закончилась! Скончалась в мучениях где-то по дороге в Вилич! Меня вон никто жалеть, почему то не спешит. В том числе и Толик. Когда ему нужно было, под проклятье меня не задумываясь подвёл! И если бы я об этой подлянке сам не догадался, завтра, получив свободу, коварный айхи просто бы исчез, так и оставив меня в неведении о неотвратимой страшной смерти.

– Сил нет терпеть, говоришь? – Хмыкнул я, облокотившись на стену. – Что же ты об этом не думал, когда счёты с привратником моими руками сводил? Или думал? И проклятье это – лишь награда, которой ты меня за свою свободу отблагодарить решил? В общем так. – Подвёл я вывод своим словам. – Свобода в обмен на снятие проклятья. И никак иначе. Терпел тысячу лет – потерпишь ещё годик! Ничего с тобой не случится!

– Злопамятный ты! Все вы люди такие! И добра совсем не помните! За это мы и не любили вас никогда! – Айхи обличительно ткнул в мою сторону лапой и при этом забавно пошевелил носиком. – Я тебя из замка вытащил! До города добраться помог! Кристаллы опять же подарил! А ты всё злишься! Ну да Йоки с тобой! – Толик безнадёжно махнул лапой. – Всё равно я тебе помогать буду! Тут такое дело, хозяин. – Коротышка, почесав живот, проникновенно уставился мне в глаза. – Ты, помнится, хотел, чтобы при инициации на твой зов земля откликнулась?

– Было бы неплохо. – Осторожно согласился я, боясь спугнуть удачу. Маги земли – товар штучный. Ими здесь дорожат. А, значит, есть хорошие шансы, устроится при дворе какого-нибудь короля. Если выживу, конечно!

– Ещё как, неплохо! – Энергично потряс головой Толик. – Да что там не плохо! Замечательно просто было бы! Я тут, пока ты в подвале ночевал, походил, что люди говорят – послушал. Так вот. Их по всей империи десятка не наберётся! И любой правитель, на что угодно пойти готов, чтобы одного из этих магов к себе на службу заманить. Так что, ты хочешь, чтобы я помог тебе стать адептом земли?

Коротышка горделиво напыжился, надув от важности щёки.

– Хочу, – со вздохом признался я, гадая, что может потребовать хитрый дух взамен. Чует моё сердце, не просто так он себе, сейчас, цену набивает!

– И я хочу. – Как-то сразу сдулся Толик и покаянно развёл лапами. – Вот только не смогу. Не получится у меня ничего!