Текст книги "Маг поневоле (СИ)"

Автор книги: Иван Алексин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Так что ты мне тогда голову морочишь?! – Я нехорошо ощерился, сильно разозлившись. – Шут гороховый!

– Это я, сейчас, не могу, хозяин. – Голос айхи стал сладким, как медовая патока. – Но в твоих силах всё исправить!

Ну вот. Что и требовалось доказать! Всё-таки этому прохиндею что-то от меня надо. Понять бы ещё, какими неприятностями это мне грозит. Потому как стать адептом земли мне очень хочется. Слишком жирную наживку подлый дух подсунул. Даже зная, что там капкан, всё равно за ней полезешь.

– Что ты хочешь? – Тяжело вздохнул я, отлепляясь от стены.

– В том, что я хочу, ты мне всё равно отказываешь! – Сварливо парировал коротышка. – Сейчас у нас разговор о том, что мне нужно для того, чтобы выполнить то, что хочешь ты!

– Хватит словоблудием заниматься, – устало отмахнулся я. – Говори уже, что тебе от меня нужно.

– Доступ к магическим потокам, разумеется! – Насмешливо оскалился Толик.

– Мы уже, по-моему, этот вопрос обсудили, – хмыкнул я скептически. – Твоя свобода только после снятия с меня проклятия. Да и смысла я в этом не вижу. Мне нужна твоя помощь во время инициации, а не после неё.

– Вижу, не понял ты меня. – Айхи забавно почесал мордочку своими пальцами-обрубками. – Колечко твоё перекрывает мне доступ к магическим потокам, что обтекают нас с тобой. И доступ туда я обрету, только лишь получив свободу. Но магические потоки существуют и внутри нас. Их ничтожно мало, но они есть! Мне нужно лишь твоё разрешение! – Толик вкрадчиво заглянул мне в глаза. – И я смогу пользоваться магической энергией, что течёт внутри тебя.

– То есть ты дорвёшься до заклинаний, да ещё будешь вершить их, качая из меня энергию! – Фыркнул я, зябко передёрнув плечами. – Нет уж! Спасибо! Проходите мимо! Тут не подают!

– Ты не понял. – Коротышка огорчённо вздохнул, закатив глаза к потолку. – Силу, что внутри тебя, я на тебя только направить и смогу. Наружу её кольцо не выпустит! Да и что там той силы! – Махнул лапой Толик. – Слёзы! Но на то, чтобы во время инициации заставить откликнутся именно земную составляющую твоего дара – хватить должно!

Я задумался. Соблазн был велик. Гарантированно стать адептом земли и, следовательно, войти в десятку самых могущественных магов империи. О таком безродный изгой мог только мечтать. Вот только разрешать коварному коротышке что-то изменять внутри себя, было откровенно страшно. Кто его знает, что он может там натворить?

– Вижу, не веришь ты мне? – Айхи озадаченно почесал шерсть на голове. – А зря! Сам рассуди, зачем мне тебе вредить?

– А под проклятье кто меня подвёл? Пушкин, что ли?

– Там у меня корысть была! Логу, за мои страдания, отомстить! А тут корысть в чём?

– Да кто же тебя знает! – Я озадаченно почесал голову. – Шарахнешь меня чем-нибудь убойным, а с другим владельцем потом быстрее договоришься.

– Не хватит в тебе энергии на что-нибудь убойное! – Мне показалось или в голосе Толика проскользнуло сожаление? – Но дело даже не в этом. Не верю я тут никому – Решил признаться он. – К кому бы кольцо ни попало, не отпустит он меня! За так не отпустит! Да ты и сам знаешь! – Айхи расстроено махнул лапой. – А вот ты – отпустишь! Если только до схоронки Инсора доберёшься. Путь туда неблизкий. Я помочь ничем не смогу. Потому и хочу, чтобы ты к тому времени сильнее стал! Дар твой усилю, землю к нему притяну, затем заклинаниям обучу. Пойми! Не с руки мне тебе вредить!

– Так-то оно так. – В то, что айхи не собирается, менять хозяина, я поверил. Тут он, пожалуй, прав. Никто его на свободу не отпустит. Вот только моего доверия к Толику это нисколько не прибавило. – Вот только, может, ты хочешь, не новых хозяев приобрести, а старого себе подчинить? Сделаешь из меня китайского болванчика, а потом прикажешь тебя на волю отпустить. Я и отпущу. Ещё и радоваться при этом, как идиот, буду!

– Сделать из человека марионетку – это уже высшая магия. Очень сложно и хлопотно. – Толик поскучнел. – Можно, конечно, но энергии для этого очень много нужно. Но дело даже не в этом. В принципе, даже если тебя ненадолго подчинить своей воле, толку от этого не будет! Кукла магию творить не может! А, значит, меня ты в этом состоянии не освободишь. И какой тогда в этом смысл? Только разозлить, чтобы ты, в себя придя, кольцо с себя снял и куда-нибудь его запрятал? Тут подземелье старинное под зданием, можно так спрятать, что вовек никто не найдёт!

– И почему я должен тебе верить?

– Можешь не верить. – Толик развернувшись, протопал по коридору и шлёпнулся прямо на пол, давая понять, что разговор окончен. – У меня всё равно выбора нет. Станешь адептом воздуха, тоже попытаюсь научить чему-нибудь. Может, хоть от зайцев отобьёшься!

Я, глубоко вздохнув, встал и не спеша подошёл к окну. Солнце, наступая на пятки съёжившимся теням, уже почти достигло зенита. Времени для принятия решения практически не оставалось.

– Только преобразуешь мой дар и всё! Ты понял?

– Понял! – Вскочив с пола, айхи лихорадочно засуетился. – Спешить нужно! Надо успеть ритуал провести!

– Что за ритуал то хоть? – Сделав выбор, я больше не сомневался.

– Да ничего сложного! – Отмахнулся коротышка, буквально пританцовывая вокруг меня. – В мешке своём поройся. Игла нужна!

Кивнув головой, я вынул из мешка чурбачок обмотанный ниткой и выдернул иголку.

– Ну. Дальше что?

– А дальше всё просто! – Толик начал подпрыгивать от возбуждения. – Колешь иглой палец и смазываешь своей кровью кольцо. И даже говорить ничего не надо! Просто подумай при этом, что разрешаешь мне доступ к твоей силе!

– Как скажешь, друг! – Вновь кивнул я, поднося иглу к пальцу. Затем широко улыбнулся и глядя прямо в глаза взбудораженному коротышке, с наслаждением произнёс. – Обломись, блохастый! Я уж лучше на удачу положусь, чем тебе доверюсь! – И встал, прислушиваясь, к всё громче звучащим шагам. Настало время инициации.

Глава 11

– Вельд, сын Велима.

Хриплый, надтреснутый голос школьного писаря, заставил меня вздрогнуть. Вот и настал момент истины! Сейчас мою тушку в мага переделывать будут!

Я потопал к помосту, зябко передёрнув плечами. Как же холодно! Вроде и солнце уже в зените, а холодно. Да уж. Вступает осень в свои права. Вступает. Не май месяц на дворе. А мне кроме рубахи и штанов так ничего выдать и не удосужились. Впрочем, грех обижаться. Не один я такой! Нас таких тут с полсотни наберётся. Мне ещё повезло! Гаврила, видимо, меня сюда перед самой инициацией привёл. А сколько остальные простояли? Судя по посиневшему, трясущемуся Гонде, немало! У него даже сил, моему появлению, как следует удивиться, не хватило! Ничего! Пускай привыкает! Нам ещё рандеву, с этим подонком, в самом ближайшем времени предстоит!

Инициация, по укоренившейся, за многие годы, традиции, проходила на школьной дворе – довольно большом, стиснутом стенами прямоугольнике, вымощенным крупным, бурым камнем. Любят здесь, похоже, строить дома, в виде вытянутой баранки. С одной стороны, над двором нависал, продолговатый массивный балкон, с не немее массивным навесом над ним. В нём, судя по всему, и должен был восседать благословенный князь Вилича Уго Милостивый со своей свитой. Вот только не соизволил. Видимо, нашлись у местного правителя заботы поважней, чем торчать в такую холодину, на скучной процедуре воспроизводства ушлёпков. Соответственно, не явился никто и из дворян. Да и Лишний бы с ним, да только нам битый час ждать на холоде пришлось, пока гонец из дворца не прибыл. Напротив балкона, вплотную к стене примыкал невысокий деревянный помост. На нём то и расположились главные действующие лица проводимого спектакля: древний старик-писарь, плотно закутанный в кожаную, видавшую виды, курточку; здоровенный пожилой маг, с лицом отъявленного разбойника с большой дороги, в трещавшем по швам, замызганном, почти утратившем свой цвет, балахоне и отец Никонт, расположившийся у самого края, возле огромного, окованного железом сундука. За их спинами, возле самой стены, на массивных коричневых плитах, стояли четыре круглых стеклянных чаши. Одна из них, крайняя справа, была пуста. В соседней, испуская небольшой, еле заметный, дымок, тлела горстка углей. Донышко следующей, было залито водой, подкрашенной, очевидно, для лучшей видимости, в бледно-красный цвет. В крайний слева сосуд, насыпали тонким слоем песок, также едва прикрыв дно.

– Пусть Трое решат твою судьбу, отрок. – Привычно приветствовал меня отец Никонт. – Да будет вечно их правление. – И отвернулся, прикрыв рот рукой. По всему видать, наскучило, одно и то же повторять. Как-никак уже больше десятка человек инициацию прошли.

Я, молча, поклонился и подошёл к писарю, близоруко склонившемуся над большой потрёпанной книгой коричневого цвета, обитой металлическими полосками по краям.

– Распишись вот тут. – Старик ткнул скрюченным пальцем в книгу и сунул мне в руку перо с уже налившейся на конце каплей чернил.

Вот ведь! Вроде средневековье, а уже бюрократия! А вот интересно, я писать то умею? Тот ещё вопрос! Судя по всему, местные в этом нисколько не сомневаются. Тут грамотность поголовная. Во всяком случае, среди мужского населения. За этим жрецы строго следят. Никто же заранее не знает, кого Трое в ушлёпки выберут. А в школе безграмотные не нужны. Но я то ничего из этого процесса обучения не помню. А вдруг не умею? И что тогда будет?

– Чего застыл, словно Нерюх перед стадом коровьим?! – Зло зашипел на меня писарь. – Подписывай, давай!

Я, с замиранием сердца склонился, над слегка пожелтевшим листом пергамента и ткнул в него пером, мысленно повторяя " Вельд, сын Велима. Вельд, сын Велима". К моему изумлению, рука послушно вывела на пергаменте нужную надпись. Я даже прочитать её смог. Уф. Даже взмок от напряжения! Но получилось же! Помнит тело вложенную в него науку! Помнит!

– Ты чего опять встал, отродье Лишнего?! – Окончательно разозлился старик. – Расписался и ступай отседова! Будет он тут ещё мне лыбится, выкидыш вопящих!

– Сюда иди, изгой, – рявкнули мне в спину. – Долго я тут из-за тебя мёрзнуть буду?

Я, поспешно отвернувшись от писаря, быстро подошёл к грозно насупившемуся магу.

– Ты чего мешкаешь, выкормыш айхи? – Грозно навис надо мной верзила. – Мне что здесь до вечера на ваши мерзкие рожи смотреть? Плетей захотел?!

"В зеркало посмотрись", – подумал я, разумеется, не став озвучивать свою мысль вслух. Глупо плевать в сторону сильных мира сего, не имея никаких козырей на руках. Нет. Плюнуть, конечно, можно. Вот только никому от этого ни жарко, ни холодно не будет, а тебе твой же плевок по морде до кровавых соплей и разотрут. И так вон служки, что возле стены с плетьми в руках стоят, подобрались. Только команды ждут, чтобы набросится.

– Оставь его, Ликон. – Нехотя буркнул Никонт, зябко кутаясь в свою шубу. – С каждым изгоем возиться, и впрямь тут до вечера проторчим. Проводи инициацию.

– Как скажешь, всеблагой отец. – Поклонившись отцу-наставителю, Ликон злобно зыркнул в мою сторону и направился к сундуку. – Снимай рубаху и ложись! – Рявкнул он мне через плечо.

Заскрипев зубами от бессильной злобы, я, молча, снял рубаху и лёг на заляпанные грязью доски. Ничего. Со всеми со временем сочтусь. Месть – это блюдо, которое надо есть холодным. Подошёл Ликон. Склонился, оскалив рот в хищной улыбке, и положил мне на грудь тёмно-бурый круглый камень, величиной с мой кулак.

Внутри всё похолодело. Нет, это бы не страх боли как таковой, хотя он и присутствовал, конечно. Вопли моих предшественников ясно показали, что там приятного было мало. Но этот, чисто животный страх, был задвинут на второй план другим, более сильным страхом – страхом неопределённости. Когда ты знаешь, что наступил ключевой поворотный момент в твоей жизни и именно сейчас и решится, какова в дальнейшем будет твоя жизнь. Кто-то скажет – и что тут страшного? У каждого такие моменты были. Например, после окончания школы. Так вот – это совсем не то! После школы ты сам сознательно выбираешь свой путь, оптимальный на твой взгляд. И не важно – ошибся ты или нет. На тот момент будущее рисуется тебе светлым и прекрасным. Здесь же другое. Здесь нет твоего выбора. И эти чаши – это даже не лотерея. Всё уже заранее предрешено и увы не тобой. Либо есть у меня способности к более престижным здесь стихиям земли и воды, либо нет. Так что здесь больше подходит сравнение не с выпускником школы, с надеждой глядящем в будущее, а с рабом на невольничьем рынке, с содроганием гадающим, куда он попадёт: к относительно доброму хозяину или на рудники или галеры. Причём светлого будущего априори здесь не предвидится. Невольником ты останешься в любой случае.

Я стиснул зубы, твёрдо решив не заорать. Не хочу доставлять удовольствия этому уроду. Постараюсь перетерпеть.

Пару секунд ничего не происходило, затем камень начал стремительно нагреваться, словно подключенный к розетке утюг. Вначале я ещё пытался терпеть, но проклятая штука раскалялась всё сильнее, буквально прожигая мне кожу. Я, взвыв, попытался скинуть проклятый камень с себя и с ужасом понял, что не могу даже приподнять руку. Словно этот кристалл, обжигая, одновременно вытягивал из меня все жизненные силы. Намерение, молча стерпеть боль и сохранить достоинство, было забыто. Я заорал во всё горло, изо всех сил пытаясь, повернутся набок, чтобы сбросить с себя раскалённое ядро. Тщетно. Артефакт словно приклеился к коже, продолжая терзать моё тело. Более того, мне стало казаться, что эта дрянь, спалив кожу, начала вплавляться в мою грудную клетку, выжигая мясо и кости на своём пути. Тело выгнуло дугой, отчаянный крик сменился беззвучным хрипом, пальцы, сдирая ногти, судорожно царапали по доскам. Боль была всюду, боль длилась вечность, боль была частью меня.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Я судорожно всхлипнул и схватился вернувшимися к повиновению руками за грудь. Ничего не болело.

– Вставай, чего разлёгся! – Пинок в бок вернул меня к действительности. Я медленно поднялся на дрожащие ноги и ошеломлённо опустил глаза вниз. На груди не было ни царапинки, ни пятнышка от ожога, будто и не корчился я несколькими мгновениями назад от жуткой боли. Это что же было такое? Меня даже передёрнуло от воспоминаний. Хорошо, что я никакой страшной военной тайны не знаю, а то бы сразу выложил, да ещё и от себя бы приплёл чего, лишь бы ещё разок под таким камешком не оказаться!

– Ну и визжал же ты, – с презрением сплюнул Ликон. – Я думал, раз деревенский – покрепче будешь. Да ещё и тугодум, похоже. Чего опять застыл? Брысь к стихиям! – Последние слова сопроводились изрядным пинком.

И чего разоряется? Можно подумать, что другие до этого не визжали? Я проковылял к плите с землёй, мысленно чертыхаясь и желая проклятому магу всех благ в этой жизни, протянул было в сторону чаши руку, и… отдёрнул, ошарашено уставившись на возникшего возле неё Толика. Задорно мне, подмигнув, коротышка склонился над чашей и несколько раз энергично помахал над нею лапами, заунывно при этом подвывая.

– Чего уставился?! – Повернулся ко мне айхи, в несколько мгновений завершив свои манипуляции. – Вот так и стараешься из века в век для таких как ты. Лапы до кровавых волдырей стираешь! Вот дал бы ты мне доступ к своей энергии и всё намного проще было бы. А теперь себя до донышка выжигать приходится. По крохам энергию собирать. А в ответ, лишь неблагодарность и упрёки! Давай уже. Становись адептом земли! – Толик с достоинством кивнул на чашу и язвительно добавил, – только господине сильно могучий и великий маг, я бы на твоём месте соизволил поторопиться. А то вон тот здоровый грязный недомерок в засаленном халате, по-моему, уже совсем терпение потерял. Очень уж он влюблено в твою сторону смотрит!

Я затравленно оглянулся в сторону набычившегося Ликона и быстро вытянул руку над сосудом. Её ощутимо обдало жаром, который теплой волной разлился по всему телу. Тело стало легким, почти невесомым, мышцы буквально наливались силой, голова слегка закружилась, как после бокала хорошего красного вина. Я на миг зажмурился от удовольствия и сладостного предвкушения и перевёл взгляд на сосуд. Песок всё так же неподвижно лежал, покрывая тонким слоем гладкую поверхность. Не веря своим глазам, я судорожно опустил руку ниже, почти к самому краю чаши. Жар ещё немного усилился, но треклятый песок и не подумал отреагировать. Ни одна песчинка не пошевелилась!

– Не может быть! – Ошеломлённо прохрипел я и перевёл взгляд на Толика. – Ты же обещал?

– Надо же, не вышло, – озадаченно почесал тот свою голову и, развернувшись ко мне, обличительно ткнул пальцем. – Ты сам виноват! Видишь же! Энергии у меня не хватило! Земля – стихия тяжёлая! Её расшевелить много силы надо! Ладно! – Махнул мне коротышка ободряюще лапой. – Не переживай! Сейчас мы с водой попробуем! Уж тут-то точно всё получится!

Я и ответить ничего не успел, как айхи подскочил к чаше с водой и проделал над сосудом точно такие же манипуляции. Тяжело вздохнув, я перешёл вслед за ним. В душе начала нарастать тревога.

Ощущение повторилось. Только в этот раз, я будто притронулся к прохладному живительному источнику, мягкой волной прокатившемуся по всему телу и, толчками разгоняя кровь. Но в этот раз мне было не до того. Перебивая наслаждение, сердце начало сжимать ледяными тисками отчаяния. Вода, подобно земле не обращала на мои усилия никакого внимания, не соизволив, подёрнутся даже тонкой рябью. Уже ни на что, не надеясь, я опустил ладонь ниже, опять, почти коснувшись краёв сосуда, и разочаровано отошёл к постаменту с огнём.

– Вот же! – Толик подскочил к сосуду и чуть ли морду в него не засунул, что-то пытаясь там рассмотреть. – Должно было сработать! Я тебе точно говорю! – Возмущённо повернулся он ко мне. – Как же так! – Айхи горестно обхватил голову лапами и запричитал. – Что же делать то? Друг на глазах пропадает! А я бессилен! – Коротышка поник и тяжело вздохнул. – Вся надежда теперь на огонь.

– Стой!

Я попытался перехватить айхи, забыв о его бестелесности. Лесной дух вновь шустро произвёл свои манипуляции над еле дымящимися угольками и лишь, потом развернулся ко мне.

– Что? Не нужно было? Ну, теперь уже поздно. – Мохнатая тварь скорчила виноватую рожицу и покаянно развела руками. Мол, а что я могу? Затем айхи злорадно оскалился и послал воздушный поцелуй. Издевается гад!

Заскрипев зубами от бессилия, я поднёс руку к сосуду. Огонь обласкал меня живительным теплом, но горстка пепла даже не подумала задымиться.

– Сволочь! – С ненавистью выдохнул я, глядя на веселящегося коротышку.

К постаменту с воздухом, возле которого уже успел отметиться подлый дух, я прошамкал походкой старика, опустив голову и ни на что уже не надеясь. Воздух, сочувственно опутав мою руку тысячами невидимых нитей, нехотя заклубился у самого дна чаши.

– Даже магия воздуха почти не откликается, – недовольно фыркнул Ликон. – Полный бездарь! Уже несколько лет такого не было!

– Так и запишем, – проскрипел, склонившись над книгой писарь. – К магии способностей нет. Стихия воздуха почти не откликается!

– Что скажите, всеблагой отец? – Почтительно повернулся Ликон в сторону задумавшегося отца-наставителя. – Маг из этого выродка не получится. К отцам-вершителям его отправим? Как обычно?

– Пожалуй, – кивнул Никонт, не спуская с меня задумчивого взгляда.

– Пошёл отсседова, семя волколакское!

Очередная оплеуха направила меня к небольшой дверце, сбоку от помоста. От стены отлепился один из служек. Слишком ошеломлённый, для того, чтобы хоть как-то протестовать, я, молча, пошёл вслед за ним.

Небольшая круглая камера, всего в несколько шагов в поперечнике, влажные, покрытые ядовито-жёлтой застарелой плесенью стены, маленькое, с детскую ладошку величиной, оконце-бойница под самым потолком. Что ещё нужно человеку, чтобы спокойно, без лишней суеты и метаний, подвести черту под бездарно прожитой жизнью?

Я сидел на полуистлевшем пучке соломы, небрежно брошенным возле стены и спокойно, с неожиданным для себя фатализмом, ожидал, когда за мной придут. Всё, устал я бороться. Видно это судьба у меня такая – ходоком стать. Сколько не крутился, как не отбрыкивался, а постоянно всё к этому поворачивало. Устал…. Пусть будет, что будет! Одна радость. С этой тварью мохнатой я всё же посчитаюсь! Гадом буду, если я это колечко в запретном городе, когда меня туда пошлют, куда поглубже не заныкаю, чтобы Толик оттуда вовек не выбрался!

Тяжело вздохнув, я, кряхтя, поднялся и прошёлся вдоль камеры, разминая затёкшие мышцы. Покосился на белеющее прямоугольным пятнышком оконце и зябко повёл плечами. Сквозь ничем не прикрытое отверстие отчётливо тянуло холодом и сыростью. Да уж. Зимой тут, наверное, и пару часов не протянешь! Уже, сейчас, далеко не Ташкент. Забирали бы уж скорей, что ли! Чего тянуть? Итак, уже, судя по всему, день к вечеру идёт.

Я развернулся, сунув под мышки начавшие зябнуть руки и, буквально упёрся в довольно ухмыляющего Толика.

– Я тебя не звал! – Грубо рявкнул я на коротышку.

– Я сам пришёл, – нагло хмыкнул тот в ответ и критическим взглядом осмотрел помещение. – До чего же тоскливое место! Всё же хорошо, что нам с тобой тут целый год жить не придётся!

– Теперь-то уж точно не придётся?! – Буквально взорвался я, моментально растеряв всё своё спокойствие. – Ты, что натворил, мартышка облезлая?!

– Почему облезлая? – По-моему, не на шутку обиделся айхи, проведя лапой по шелковистому меху. – Моей шкурке кто хочешь, позавидовать может! Возьмём, к примеру, зайца. – Толик плюхнулся на беспечно оставленную мной без присмотра солому и, увлечённо, попытался продолжить. – У него шкурка…

– Да плевать мне какая у тебя шкурка! – Окончательно разозлился я. – Пусть она у тебя хоть клочьями облазить начнёт – мне по барабану! Ты почему мне на инициации нагадил?! Вот что я знать хочу?! Ещё и ухмылялся радостно! Весело тебе было?! Ну, ничего! – Я буквально навис над Толиком, сжав кулаки. – Скоро я повеселюсь! Когда с колечком обратно, в запретный город, возвращаться буду!

– Да не делал я ничего! Как я мог навредить, ежели у меня доступа к магии нет?! – Зелёные глазки с вертикальным зрачком, с укором смотрящие снизу вверх, моментально наполнились слезами. – Ты сам виноват! Я же тебе предлагал доступ к своей внутренней силе дать! Сам отказался! Сейчас бы адептом земли был, а не тут сопли на кулак наматывал!

– Заврался ты совсем! – Заскрипел я зубами от бессилия. Желание придушить наглого фигляра стало почти физическим, разбегаясь по всему телу холодными мурашками. Но осуществление данного мероприятия, в связи с бестелесностью духа, было пока мне недоступным. – А кто возле чаш лапами махал?

– Так это же шутка такая! – Айхи захихикал, косясь в мою сторону. – А ты и поверил! Видел бы ты свою рожу, когда на твой зов земля не откликнулась!

– А вдруг бы откликнулась? – Заглянул я в глаза коротышки.

– Тоже хорошо! – Продолжал хихикать Толик. – Тогда бы ты подумал, что стал адептом земли благодаря мне. Не повезло, – огорчённо вздохнул дух. – Ну, зато повеселился!

– Ничего, – в тон ему ответил я. – Скоро я тоже на твою рожу погляжу, когда кольцо где-нибудь в центре запретного города поглубже прятать буду. И мне тоже, в этот момент, будет не очень грустно! Тем более, что врёшь ты всё!

– Ну, сам посуди! – Толик рывком вскочил на ноги и прошёлся вдоль стены, энергично размахивая лапами. – Какая мне выгода дар твой губить? В итоге что?! Сегодня ты здесь, а завтра, уже ходоком, обратно в запретный город топаешь! И топаешь, очень злой на меня! – Айхи резко остановился и уставился мне в глаза. – И в чём здесь моя корысть? Убытки одни! Не хочу я обратно! Совсем не хочу!

Толик сразу посмурнел. Я тоже замолк, призадумавшись. Ну что тут скажешь. Паскудная ситуация. Безвыходная! И коротышка, тут, судя по всему, ни при чём. Ему и впрямь смысла не было меня на инициации гробить. В одной лодке сидим. А то, что рожи корчил, так какой айхи поглумиться откажется? Это у них на генном уровне. И подыхая, пакостить не перестанет!

– Ладно, не печалься, – внезапно прервал затянувшееся молчание коротышка. – Собственно говоря, страшного ничего и не произошло. Просто мы с тобой немного по-другому поступим. Так даже быстрее получится. Целый год ждать не надо! Инициацию то ты всё же прошёл? Ведь так?

– Ну, прошёл, – хмуро признал я, стараясь понять, куда этот хитрован клонит.

– Вот! – Удовлетворённо протянул Толик. – Освободить ты меня теперь можешь! Заклинание простенькое совсем! Я мигом научу! Ты меня освобождаешь, мы летим в библиотеку Инсора и снимаем с тебя проклятье. Значит так! Слушай! Сначала тебе надо…

– Ничего мене не надо, – прервал я скороговоркой затараторившего коротышку. – Тоже мне, нашёл убогого. Да стоит тебя освободить и через мгновение тебя здесь уже не будет! Даже лапкой своей корявой не помашешь на прощанье! Только тебя и видели!

– Чем тебе мои лапы не понравились? – Возмутился Толик, выставив их перед собой. – На свои обтянутые кожей палки сначала взгляни!

– Да бог с ними, с лапами то, – хмыкнул я. – Не в них суть. Не верю я тебе! Ни на медный грошик не верю! Вот главная беда!

– Ну и зря! – Обиделся коротышка, укоризненно глядя на меня. – Это вы люди на каждом шагу обмануть норовите, а мы договоры свято чтим и исполняем! Вот давай освободи меня и сам, потом поймёшь, как был не прав! Тебе даже стыдно станет! Значит так…

– Никак! – Вновь оборвал я айхи. – Не трать своё красноречие. Либо я выпускаю тебя на волю после снятия с меня проклятья, либо не выпускаю вообще! И спорить на эту тему я больше не собираюсь! Понятно тебе?

– Все вы люди одинаковы, – горестно насупился меховой. – Тут стараешься изо всех сил. Как лучше хочешь. А в ответ только оскорбления и плевки. А теперь ещё и пропадать придётся из-за твоей дурости.

– Уж лучше я вместе с тобой пропадать буду, – горько усмехнулся я, – чем один, да ещё и чувствуя себя полным идиотом.

– Ну и Безымянный с тобой, – разозлился Толик. – Хочешь подохнуть? Подыхай! За этим дело не станет! А я подожду! Всё равно это колечко когда-нибудь найдут. Вот тогда я и посмеюсь!

С громким хлопком лесной дух исчез. Я обрёченно вздохнул. Теплилась у меня, если честно, маленькая надежда, что зловредный коротышка что-нибудь придумает. В этом интерес у нас с ним общий. Но и она угасла. Теперь точно всё. Конец!

– Ладно! Я погорячился, ты весь на нервах! Чего между друзьями не бывает! Дело то у нас общее! – Вновь возникший передо мной айхи был деятелен и целеустремлён. – Я что думаю то. – Толик проникновенно заглянул мне в глаза. – Выбираться отсюда как-то надо! Ну не вышло у тебя здесь поучится. Ну и ладно. Зато год сэкономим. Главное, что ты инициацию пройти успел и магические потоки тебе теперь доступны. А магии я тебя по дороге научу! Знаю я действенные заклинания воздуха, что даже тебе доступны будут! – Коротышка почти ласково посмотрел на меня и спросил. – Ну что, ты со мной?

– Ты забыл об одной существенной вещи… друг, – при последнем слове, я язвительно улыбнулся. – Я, видишь ли, заперт. И что-то никто пока меня выпускать не спешит.

– Ну и бездна с ними! – Легко отмахнулся от моего возражения Толик. – Зачем нам дверь? Мы и так спокойно выйдем!

– Это как? – Озадачился я.

– Ты инициацию прошёл? – Вопросом на вопрос ответил коротышка.

– Ты у меня уже об этом спрашивал, – усмехнулся я в ответ.

– А значит ты теперь кто? – Толик сделал секундную паузу и, не дождавшись ответа, ответил сам, постучав мне при этом лапой по лбу. – Теперь ты маг! Просто пока ещё ничего не умеющий, но маг! Вот ты эту стенку, что у тебя за спиной, с дороги и уберёшь! Она как раз к улице примыкает. И людей там нет. Я только что проверил! Потом бежим к городской стене, там ещё одну стенку убираем и в лес! Благо он недалеко. Лошадей здесь нет, так что пускай догоняют! – Коротышка злорадно потёр лапы и добавил. – А мы ещё одно небольшое заклинаньице применим, чтобы ты целый день без устали бежать мог! Красота!

– Слушай? Ты что совсем больной? – Печально покачал я головой. – Из Склифа сбежал, что ли? А то очень похоже! Какие стены? О чём ты? Я же не умею ничего! Сам только что это сказал!

– Не был я в Склифе никогда, – озадаченно почесал за ухом меховой. – А это где? Слово какое-то такое. – Коротышка выразительно повертел лапой в воздухе. – Нехорошее.

– В Караганде! – Огрызнулся я и, наткнувшись на недоумённый взгляд коротышки, мгновенно остыл, устало махнув рукой. – Да не бери в голову. Не знаю я, где этот Склиф находится. Но не в Караганде точно. Да и что это такое тоже понятия не имею. – Я замолчал было, но поймав продолжавший чего-то ждать взгляд Толика, неожиданно для себя взорвался. – И где Караганда находится, даже не спрашивай! Тоже не знаю! Чего привязался, скотина мохнатая?!

– Ну и кто из нас больной? – Хмыкнул Толик, ничуть не обидевшись. – И кто откуда-то там сбежал? Мы, между прочим, в отличие от вас людей, вообще не болеем. Поэтому и живём очень долго. Мы, знаешь ли…

– Так что там со стеной? – Перебил я болтовню духа. – Если есть какие-то идеи, то говори. А то мы так до прихода отцов-вершителей доболтаемся.

– За тобой только завтра утром придут, – беззаботно отмахнулся Толик. – Времени у нас полно. Что же до стены, то мы просто её кусок уберём. Ненадолго совсем, но тебе на улицу выскочить хватит. Это не сложно совсем. Тут главное энергию перенаправить суметь. В общем, я тебя, сейчас, научу.

Коротышка решительно усадил меня на пол и, важно вышагивая передо мной, заговорил менторским тоном: – Первое, что тебе нужно сделать – это научится видеть магические потоки! Закрой глаза, положи руку на то место, где в твоё тело вживлён кристалл, расслабься, постарайся заглянуть внутрь самого себя, в самые глубины собственного самосознания!

Я послушно выполнил команды своего временного наставника. В груди, как раз в том месте, где лежала моя рука, появилась маленькая точка тепла. Постепенно точка разрасталась, начала пульсировать толчками, разгоняя всё усиливающийся жар по всему телу. В закрытых глазах закружился беспорядочный хоровод миллиарда разноцветных искр. В висках неприятно заломило. Неожиданно искры быстро приблизились друг к другу, слепившись в небольшой плотный переливающийся всеми цветами комочек и, в следующее мгновение последовал взрыв, пёстрым облаком развеяв всё в пыль. Сознание резко ухнуло в чёрную бездонную бездну так, что дух захватило и так же резко рвануло назад, в мир, заполненный целой палитрой красок. Я ошеломлённо охнул.

– А теперь открой глаза. – Вернул меня к действительности голос Толика.

Я открыл. Весь мир преобразился, заполнившись полупрозрачными искрящимися нитями всевозможных оттенков, форм и конфигураций. Они были всюду: плавно дрожали в воздухе, слегка покачиваясь, словно волны на море, пронизывали стены, завиваясь вокруг себя замысловатыми спиралями, свисали с потолка, подобно извивающимся щупальцам гигантской медузы. Всё это находилось в постоянном движении, меняло форму, сплеталось друг с другом, рвалось и извивалось.