Текст книги "Игра чёрными (СИ)"

Автор книги: Иван Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27. Карл. Кобра-3

​

  Карл уже полчаса слушал своего тайного покровителя. Красс без тени смущения рассказывал о том, что должно произойти в будущем, и как нужно действовать, чтобы это будущее приблизить. С его уст легко слетали подробности наступления, как он выразился, «величайшего социального потрясения столетия». Гроссман, сидя с серьёзным лицом, старательно кивал головой. Он всем своим видом показывал, насколько близки ему стали идеи Красса. Будучи преданным соратником снаружи, внутри Карл чувствовал лишь отвращение к своему руководителю. Даже обычный в такие моменты страх куда-то пропал, уступив место сладкому предчувствию скорой победы. В голове Карла то и дело промелькивали сценки, как он будет принимать поздравления и благодарности от полиции или самого президента. Включенный диктофон лежал в кармане и, казалось, приятно согревал сердце, словно говоря: «Я всё записал, он от нас не уйдёт».

 – Хочу вам показать ещё одну вещь, господин Гроссман, – произнёс Красс, закончив длинный монолог о социальном перевороте, – думаю, вы уже прошли достаточно проверок на доверие. Мне бы хотелось, чтобы мы стали настоящими партнёрами. Пора вам узнать мою самую главную тайну.

 Карл остался спокойно сидеть, ничем не выдавая своего интереса. Возможно, именно сейчас Красс раскроет ему нечто большее, чем просто своё истинное лицо! Тем более что оно уже давно не является секретом. Может, это будет нечто иное, более сокровенное? Что-то, что ляжет гробовой плитой на его могилу. Хотя и без новых сведений услышанного сегодня вполне хватит на два пожизненных срока.

 По-прежнему оставаясь в тени и не показывая своего лица, сидящий за столом человек открыл один из ящиков стола, достал оттуда некое устройство и поставил на стол. Массивная подставка, металлический стебелёк, оканчивающийся шаром с торчащими из него трубочками.

 Красс немного подвигал неизвестный прибор по столу и покрутил ручку, выступающую из подставки. Затем в руке у него появился квадратик пульта управления. Может быть, это голографический проектор нового типа?

 Мужчина нажал кнопку, и прибор ожил. Шар стал вращаться, словно ища что-то вокруг себя. Он обернулся вокруг оси, и замер, направив трубочки прямиком на Карла.

 Чувствуя себя неуютно под «взглядом» устройства, Гроссман сдвинулся чуть влево, затем вправо. Шар повторил его манёвры, неизменно указывая в центр груди пустыми чёрными провалами трубочек.

 – Это сверхмалая автоматизированная оружейная платформа «Кобра-3», – спокойным голосом проговорил Красс. – Не делайте резких движений, если не хотите услышать выстрел.

 – Что? – выдохнул Карл, чувствуя, как сердце уходит в пятки от страха.

 – Двигайтесь очень медленно. А лучше, совсем не шевелитесь, – всё тем же спокойным тоном сказал Красс. – Эта система реагирует на резкие движения цели или удаление её от первоначального местоположения более чем на два метра. Крайне эффективная вещь.

 – Зачем вы мне это показываете? Хотите запугать или проверить? К чему всё это?

 – Нет, хватит проверок. Это, скорее, для безопасности. И моей, и вашей. Я сейчас зажгу свет, – с этими словами Красс нажал кнопку на пульте, и под потолком ярко вспыхнули лампы, резанув по привыкшим к полутьме глазам.

 Карл зажмурился от света и хотел было поднять руку, но тотчас вспомнил про смертоносную машинку на столе и остался недвижим. Через несколько секунд он смог приоткрыть веки.

 – Вы обескуражены, не так ли? – спросил знакомый голос. За столом сидел Зак Айро.

 – Министр Айро… – проговорил Карл, всё ещё щуря глаза. – Вы схватили Красса в момент включения света? Я на пару секунд ослеп и не видел, как полиция его поймала. Кстати, где же она?

 – Полиции нет. И спецназа нет. В этом здании только вы и я.

 – Я не понимаю.

 – Может, теперь поймёте, господин Гроссман? – сказал Айро знакомым до дрожи в коленках бесцветным голосом.

 «Не может быть! – ошарашенно подумал Гроссман. – Я не верю!»

 – К сожалению или к счастью, но это так, – подтвердил Зак, вновь став самим собой.

 – Так вы и есть Красс? – выдохнул Карл, всё ещё не веря своим глазам и ушам.

 – Да.

 Простой ответ министра словно плеть хлестнул Карла, и тот вдруг с ужасом осознал безвыходность своего положения. Все это время Айро водил его за нос. Он планировал махинации, проводя их руками своего заместителя. Будучи заказчиком преступлений, сам оставался чистым. Карл сдвинул брови.

 – Я не верю. Этого не может быть! Вы шутите со мной?

 – Господин Гроссман, к моему сожалению, шутки сейчас неуместны. И, кстати, отдайте диктофон. Только двигайтесь медленно. Очень медленно.

 Скрипя зубами от бессильной злобы, Карл полез рукой в карман, не спуская глаз со смертоносного оружия на столе. Он вынул диктофон и положил на пол, повинуясь жесту Айро. Чуть двинул ногой, и записывающее устройство отлетело в сторону, ударившись о ножку стола.

 – Отключите свой прибор, я из-за него не могу сдвинуться с места! – стараясь сохранять спокойный тон, попросил Карл.

 – Не могу, пока не буду уверен в вашей дальнейшей лояльности. Мы же партнёры.

 – Какие, к чёрту, партнёры!? Вы меня использовали! – гнев вытеснил страх из груди Карла, и тот едва сдерживался, чтобы не кинуться на своего начальника, спокойно покачивающегося в кресле.

 – Ну что вы, отнюдь. Это было обоюдовыгодное сотрудничество. Я, как и раньше, не отказываюсь от своих слов и обещаю вам кресло министра вооружённых сил ССП.

 – На черта мне это кресло? Чтобы вечно быть марионеткой у вас в руках?

 – А что вам остаётся? Давайте вместе подумаем, – Зак подался вперёд, положив руки на стол. Он стал загибать пальцы, – первый исход – броситься на меня и быть убитым.

 Второй – обмануть, согласившись на сотрудничество, а затем убежать подальше. Вариант, честно говоря, плохой. Вас поймают за взяточничество, содействие нарушению Тиорской зоны и заказ на установку запрещённых чипов в головы граждан ССП. Я не настолько глуп и самонадеян, чтобы отпускать на все четыре стороны того, кто знает слишком много. Ищейки очень быстро побегут по вашему следу.

 Третий – попробовать очернить меня и передать в руки полиции как изменника. Тоже не ахти-какой способ. У меня репутация отличная. А на вас, повторюсь, множество преступлений.

 Наконец, четвёртый вариант – продолжение сотрудничества. Да, у меня на руках вся ваша подноготная. Один шаг в сторону, и сработает один из предыдущих вариантов. Но подумайте о своей семье, Карл. Вы хотите, чтобы жена и сын остались без кормильца? Включите логику: лучше быть живым министром, чем мёртвым замом.

 Айро слегка усмехнулся своей шутке. Карл в порыве гнева дёрнулся вперёд. Оружейная система на столе угрожающе запищала, предупреждая свою цель о слишком резких движениях. Даже это смертоносное оружие оказалось человечнее, чем его владелец. Задыхающийся от клокочущих эмоций, Карл ничего не мог сделать. Он оказался заложником своей собственной глупости и алчности. Наконец, Карл начал успокаиваться. Что если попробовать договориться?

 – Вы забыли вариант, когда я ухожу из политики, навсегда уезжаю куда-нибудь далеко, быть может, в колонию, и молчу обо всём, – сказал он.

 – Это не рассматривается. Здесь для меня нет никаких гарантий, что однажды вы не сболтнёте лишнего на хмельной вечеринке. Повторюсь: для надёжности в этом случае я спущу на вас всю полицию мира. Мне не нужны проблемы.

 – А если я пообещаю молчать? Мы можем договориться. Я вам заплачу!

 – У вас нет ничего, чем вы смогли бы выкупить свою жизнь. Гроссман, признайтесь себе, в конце концов: вы проиграли партию. Выбора у вас нет. Если, конечно, не собираетесь погибнуть геройской смертью.

 – По-вашему, я смогу жить и работать, каждый миг чувствуя меч над головой? – спросил Карл, обречённо откидываясь на спинку стула.

 – Это зависит от крепости вашей психики, – пожал плечами Айро.

 – Что ж, это очень удобно – навязывать волю человеку, когда у него нет выбора. Полагаю, Юбер и другие ваши «партнёры» тоже сидели под прицелом?

 – Нет. Удивительно, но вы – единственный, кто настолько близко подобрался к тайне и смог стать для меня реальной угрозой. К тому же, благодаря своему энтузиазму, вы могли наломать дров, вот и пришлось обезопаситься, – Айро двинул пальцем в сторону оружейной системы, неотрывно смотрящей прямо в сердце Карла. – Вы прекрасный аналитик, хоть и допустили несколько ошибок. Мне было бы жаль потерять такого ценного сотрудника.

 – Не думаю, что моя жизнь так важна, – проговорил Карл, смотря в глаза своему начальнику. – Человек для вас только винтик, да? Расходный материал? Как те несчастные на Тиоре?

 – Не совсем так. Мне жаль, что пришлось избавиться от членов экспедиции. Они обладали опасными для меня знаниями. И потом, ценность человека определяется не ростом, нацией или цветом волос. Его возможности, потенциал, смелость и желание изменить мир – вот что важно! Или вы не согласны со мной, что горстка людишек без будущего ценнее, чем человек-творец?

 – Мораль, достойная диктатора.

 – Не нужно меня оскорблять! Есть большая разница между алчущим крови и власти психопатом и тем, кто желает навести вокруг себя порядок.

 – Какой порядок? Устранить врагов и создать империю? – смертельная опасность избавила Карла от страха, позволив говорить напрямую. Он знал, что сейчас Айро ему ничего не сделает.

 – Империя, республика – всё одно, если у власти стоит тряпка. Взгляните правде в глаза, Карл. Где демократия, воспевающая свободу? Неужели, только на бумаге? Нас загнали нас в настолько узкие рамки закона, что каждый чих не по уставу ведёт к наказанию. Но даже не идиотизм наших кодексов и правил меня ужасает. Наше с вами общество состоит из потребителей, – Айро подался вперёд, опершись о стол, – и под их дудку пляшут те, кто должен определять вектор развития человечества. Так кто же, по сути, стоит у власти? Скажете, правительство? Нет, аморфная масса! Именно она определяет, куда всем идти и что делать!

 Миллиарды людей живут примитивными инстинктами. Да, у них в голове с рождения сидят высокотехнологичные чипы, могущие дать безграничный простор для творчества. Только это – профанация. Если человек хочет не развиваться, а просто жить в удовольствие, то его не заставишь творить. Почти никто банально не знает, что делать с имплантатами, кроме просмотра новостей или сетевых видеоканалов. Заложенные в чипах возможности невероятно велики, но людям это не интересно, потому что развивать себя трудно. Даже инвалиды не желают ставить себе хорошие протезы или клонировать конечности, чтобы вновь быть полноценными людьми. И знаете, почему? Большое пособие. Тебе дают деньги, за которые не нужно трудиться. Согласитесь, это достойная компенсация за некоторые неудобства. Мне оторвало ногу? Ура! Работать не надо!

 Всем нужно потреблять блага цивилизации, ничего не отдавая взамен. Если отнять у людей эту возможность, что начнётся? Бунт. Огромные массы народа станут требовать только одного – вернуть им развлечения, еду и алкоголь. Это единственное, чего они желают, понимаете? Никто не заставляет, не гонит кнутом, отнимая возможность учиться, работать и творить. Они хотят есть, пить и развлекаться. Хотят, понимаете?

 Правительство закрыло развлекательный центр, чтобы на его месте построить исследовательскую лабораторию? Выгнать человека, покусившегося на святое для людей: право на отдых. Поставить у руля того, кто вернёт центр, а рядом построит ещё один. Вот это – настоящий руководитель, работающий на благо общества. Поаплодируем ему!

 Айро несколько раз хлопнул в ладоши, затем вновь положил руки на стол и сцепил пальцы в замок.

 – Только подумайте: массы людей без каких-либо целей в жизни путём всеми нами любимого голосования определяют, как нужно жить всем остальным! Правительство пытается манипулировать общественным мнением, но с каждым годом получается всё хуже. Мы загоняем себя в узкие рамки, лишая свободы действия.

 Нации разобщены, люди не желают быть единым обществом, несмотря на все усилия. Все эти парады и фестивали, славящие равенство и братство всех народов – не более чем красивый фасад, прикрывающий рыхлый и прогнивший остов ветхого здания. Это всего лишь жалкая попытка обосновать правильность принятого решения о стирании государственных границ. Только угроза войны способна сплотить разномастную толпу и сделать из неё не рассыпающийся песочный замок, а крепкий монолит, способный выдержать любую нагрузку. К сожалению, внешней угрозы для человечества нет, а ждать и смотреть, как противоречия раздирают нас изнутри, уже нет сил.

 Всё вокруг перевернулось с ног на голову. Куда идут технологические новинки в первую очередь? В индустрию красоты и развлечений. Армии перепадают кусочки, а до реального производства, медицины или научного сектора доходят жалкие крохи. Извините, патент. Кто в изобретение вложил деньги, тот и плоды пожинает. А лет через пять-десять: «Берите, эта древняя технология нам уже не приносит прибыли». Это вам оборотная сторона медали под названием «частные инвестиции».

 И я ещё не упомянул про принятие решений путём открытого демократического голосования. В малом коллективе оно способно доказать ошибку или правоту одного конкретного человека и учесть её, а в масштабах мира показывает лишь глупость всего народа, ибо тот состоит из потребителей на 90%! Как и любую другую хорошую идею, демократию извратили настолько, что она стала нежизнеспособной. Сколько назревала проблема истощения сельскохозяйственных угодий в Аргентинском округе? Десятилетия. Вдумайтесь: десятилетия! Почему туда не так давно переселили беженцев из Африки и Юго-Восточной Азии? Там было свободное место: Европа упёрлась, Северная Америка встала на дыбы. А кто решил вопрос о перевозке населения на Гинору? Я, вы и Фьюри. Оперативно и без бюрократии.

 Кстати, раз уж я упомянул колонию, то скажите мне, любезный Гроссман, были ли вы когда-нибудь за пределами Земли? Нет? А я был. И могу сказать, что почти все внеземные поселения – это аграрное захолустье, жуткая нищета и безнадёжность на ближайшее столетие. Вы спросите меня, почему? Всё просто: нерентабельно вкладывать деньги в абсолютно неосвоенные планеты. Нужно проводить геологоразведку, копать шахты, строить обогатительные комплексы, добывать строительные материалы и производить топливо. Это огромные капиталовложения, потянуть которые способны далеко не все промышленные корпорации. В колониях очень велики риски не получить дивиденды совсем или получить их спустя многие десятилетия. Гораздо легче и рентабельнее ковырять Луну и астероиды, а ещё лучше – бесконечно доить население здесь, на Земле, где есть вся инфраструктура, где толпы жирных идиотов готовы отдавать деньги за очередную побрякушку. За стеклянные бусы!

 Со времени основания колонии на Гиноре прошло более ста двадцати лет, но там по-прежнему лишь пара городов да заштатный космодром. А теперь подумайте, сможет ли правительство и дальше не обращать внимания на благоустройство той же Гиноры, когда оттуда польётся поток критики за недостаток жилья, энергии и рабочих мест?

 Человечество ещё в позапрошлом веке научилось преодолевать межзвёздные пространства. За это время можно было основать не три, а тридцать колоний!

 Эта система прогнила, Карл, изжила себя. Стала скорее обузой, нежели двигателем прогресса. Она нуждается в нас, поймите! Но, конечно, только вам решать, идти со мной или нет. Время ещё есть, можете подумать, я подожду.

 Закончив говорить, Айро откинулся на спинку кресла. Карл понуро смотрел в пол, не зная, как поступить дальше. В том, что сказал Айро, определённо был смысл. Но оставаться пособником изменника означало конец той жизни, в которой Карл сам определял, куда ехать, о чём думать и с кем общаться.

 – Зачем вы затеяли всю эту игру с Тиорой? – спросил он, не особо надеясь получить ответ.

 – Мне нет смысла так рано раскрывать свои карты. Это было бы безрассудно, согласитесь, – спокойно ответил Зак.

 Карл продолжал неподвижно сидеть, глядя в пол. Мысли его метались, но он не мог найти правильного выхода из ситуации. Карл старался представить себе последствия каждого из предложенных Айро вариантов. К сожалению, ни один из них даже не предполагал той жизни, о которой Карл мечтал с далёкого детства.

 Он считал себя счастливчиком, которому в конце трудного пути подъёма по карьерной лестнице улыбнулась удача, и он стал заместителем министра. Изнурительная учёба, повышение квалификации, работа на низких должностях ради получения бесценного опыта – всё начало рушиться в тот момент, когда у него кончилось терпение, и он согласился на заманчивое предложение Красса. О чём думал тогда? Почему не отказался?

 Стоит признать, Зак преподал ему отменный урок. Айро оказался хорошим психологом и сыграл на трусости и честолюбии своего подчинённого. Заманив кусочком сыра, захлопнул мышеловку и предоставил выбор: жить и ходить на коротком поводке или умереть. Дескать, решение за тобой, глупый мышонок.

 Кто-то из великих сказал: из любой ситуации есть несколько выходов, но некоторые могут не понравиться. Он был чертовски прав, тот мудрец. Единственная проблема в том, что решиться на большинство из них духу не хватит.

 ***

 Карл сидел в кресле, устало прикрыв глаза. Грегори увлечённо играл в одну из сетевых игр. Видимо, ту самую, что была рекомендована какими-то там психологами. На большом экране то и дело мелькали разлетающиеся на куски зомби или монстры. Из-за постоянной смены ракурса невозможно было даже понять, в кого или во что стреляет Грег из виртуального супер-бластера. Юный сетевой гений, как называла его Лайза, не двигал ни одной мышцей своего тела, сидя перед монитором, но повинующийся его мысленным командам герой стрелялки метался из стороны в сторону, уклоняясь от летящих в него ножей и камней.

 – Грегори, – тихо позвал его Карл.

 Сынишка не отозвался, продолжая жить в виртуальном мире.

 – Грегори, повернись ко мне, пожалуйста.

 В комнату вошла Лайза. Она наклонилась к мужу и прошептала на ухо: «Карл, дорогой, не отвлекай его, прошу, ты же знаешь, как ему это не нравится».

 – Я хочу поговорить со своим сыном, – сказал Гроссман, подняв взгляд на свою жену, – и меня не волнует, чем он сейчас занят.

 – Карл, милый, это же не педагогично! Нельзя лишать его досуга по простой прихоти, – округлила глаза Лайза.

 – Меня это не волнует, – повторил Карл и повысил голос. – Грегори!

 Сын недовольно обернулся, нахмурив брови, и снова устремил свой взгляд на экран. Карл нарисовал рукой в воздухе особую фигуру, монитор потух. Раздался возмущённый возглас Грега, в котором потонул шёпот Лайзы, просящей вернуть всё обратно.

 Сын попытался включить монитор, но Карл резко встал с кресла и выдернул штепсель питания из розетки.

 – Папа! Зачем ты это сделал?! Я теперь проиграю и потеряю все очки! У меня рейтинг упадёт! – Грег потянулся за клипсой визио-экрана, лежащей на тумбочке, но и здесь Карл оказался быстрее. Гроссман схватил клипсу и смял её в кулаке. Послышались изумлённые возгласы.

 – Ты считаешь, я сделал неправильно? – спокойно проговорил Карл, не обращая внимания на выражение лица жены. Он разжал кулак, и на пол упала смятая в комочек клипса.

 – Конечно! Ты испортил визио-экран! Включи монитор! – в голосе сына послышались приказные нотки.

 Карл не спеша сел в кресло.

 – Дорогой, пожалуйста, – прошептала Лайза.

 – Включи! – в голосе сына уже послышался откровенный приказ.

 – Я хочу с тобой поговорить, – медленно произнёс Карл.

 – А я хочу играть! – крикнул Грегори.

 – Дорогой, прошу тебя, это травмирующая ситуация, все психологи говорят…

 – Мне плевать, что говорят сраные психологи! – громко и чётко сказал Карл. И добавил гораздо спокойнее, видя, что жена и сын остолбенели от слов всегда спокойного и уравновешенного отца, – я хочу спросить Грегори кое о чём, и тебе, Лайза, услышать это будет тоже интересно, присядь.

 Жена покорно опустилась в соседнее кресло. Карл протянул руку к тумбочке и взял с неё результат профессионального тестирования Грега.

 – «Выявлены системное мышление, склонность к анализу и организаторские навыки. Рекомендовано сосредоточиться на сфере сетевого администрирования, моделирования и сетевой безопасности», – прочитал Карл. – Какая восхитительная чушь!

 Он разорвал бумагу на несколько кусков. Жена и сын застыли с разинутыми ртами. Лайза пришла в себя первой.

 – Грег, не волнуйся, мы запросим копию, – проговорила она, глядя на Карла.

 – Это пустая трата времени, дорогая. Сейчас я докажу тебе, что это тестирование не стоит и гроша. Давай послушаем, что скажет Грег. Вы проходили в школе, что такое имплантаты и как они устроены?

 – Проходили, – недовольно буркнул сын.

 – А начальный курс физики и устройство Сети?

 – Тоже.

 – Хорошо. Что ты можешь рассказать о принципе работы простейшего чипа гражданина?

 – Он нужен для того, чтобы определить личность.

 – Я спросил тебя, не для чего он нужен, а как устроен.

 – Там… память, наверное… и провода… – заюлил сын.

 – Что такое электрическое напряжение, и какое оно бывает?

 – Это… электроны… в проводах летают… перемещаются!

 – Что такое триггерная ячейка?

 – Это… Не знаю.

 – Какие существуют основные типы организации компьютерных сетей?

 – Всемирная...

 – Зачем нужен сетевой протокол ENP и чем он отличается от протокола ESNP?

 – Не знаю.

 – Что такое блочное шифрование пакетов?

 – Не знаю.

 – Карл, пожалуйста…

 – На каком основном физическом принципе базируется беспроводная связь?

 – Не знаю!

 – Основной параметр, характеризующий защищённость беспроводного соединения?

 – Не знаю!

 – Карл, я прошу тебя…

 – Почему контакты имплантатов изготавливают из нейропластика?

 – Не! Зна! Ю! – заорал Грегори.

 – Лайза, дорогая, – повернулся к жене Карл, – ты, кажется, называла нашего сына сетевым гением. И в рекомендации что-то подобное было написано. Он же не может ответить ни на один мой вопрос!

 – Зачем ты их задаёшь? Что хочешь доказать? Что умнее своего сына? – сквозь слёзы сказала Лайза. – Никому твои знания не нужны! Чтобы жить на свете, не обязательно знать, как устроено твоё тело!

 – С этого момента это становится обязательным! – отрезал Карл. – Я не допущу, чтобы моя жена и сын тратили своё время впустую на видеоигры и болтовню по видеосвязи. Я буду приходить каждый день с работы и задавать вопросы до тех пор, пока вы не научитесь на них отвечать. Пока вы не выучите, что такое Сеть и как с ней обращаться, как защищать свои данные и оставаться в безопасности. Как правильно жить в этом безумном мире.

 – Я не хочу… – проскулил Грегори.

 – Зачем тебе это? Что случилось?

 – Что случилось… Ничего! Мне надоело, что мы живём как в каменном веке, и ничего не знаем о мире вокруг. Нас окружают уникальные технологии, но мы даже не понимаем, как они работают. Вернее, не хотим понять. С этого дня я запрещаю все развлекательные телепередачи и ток-шоу, все видеоигры, всю пустую трепотню по Сети. Хотите развлечений? Есть классические кинофильмы и книги, все они пылятся на сервере. Хотите разговоров? Будем общаться между собой, смотреть фотографии, обсуждать новости, строить теории и опровергать их. Хотите приключений? Будем ездить по городам, округам и материкам. Смотреть памятники старины, изучать историю, культуру, мировое наследие. А что до тебя, Грегори…

 Карл встал с кресла и вышел, не завершив фразу. Взяв на кухне нож, он вернулся в комнату. Лайза, увидев его, испуганно прижала руку к сердцу, но путь Карла лежал отнюдь не к ней или сыну. Он подошёл к монитору, занимавшему половину стены.

 – Что до твоего обучения, Грег, – повторил Карл и резким движением перерезал провод питания, – то принимай первое задание. Соедини половинки так, чтобы экран опять заработал.

 Сунув в руку озадаченному и бледному сыну отрезанный кусок провода, Карл выпрямился и обвёл глазами членов семьи.

 – Вам пора понять, что выбирать свой путь нужно самостоятельно. И какие-то там экспертики не вправе определять, как вам жить. Запомните этот момент, дорогие мои! Начинается наша новая жизнь!