Текст книги "Лес пигмеев"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Один из охотников выстрелил дротиком в обезьяну, упавшую к их ногам точно камень. Они порезали ту на куски, содрали кожу и впились своими зубами в сырую плоть. Александр разжёг небольшой костёр и пожарил доставшиеся ему с Надей куски, а Боробá тем временем закрыл лапками-ручками свою мордочку и стонал; ведь для него ныне произошедшее было ужасающим проявлением каннибализма. Надя предложила ему побеги бамбука и попыталась объяснить, что ввиду сложившихся обстоятельств те просто не могли отказаться от мяса; Боробá же, испуганный не на шутку, повернулся спиной к хозяйке и не позволял той к себе прикасаться.

– Всё это выглядит так, словно группа обезьян пожирала бы на наших глазах человека, – сказала Надя.

– На самом деле это полное бескультурье с нашей стороны, Орлица, но если мы не будем питаться, то не сможем и продолжать, – заключил Александр.

Бейе-Доку объяснил им, что именно планируется сделать. Путешественники появились в Нгубу только к вечеру следующего дня, когда Касонго ждал свою долю слоновой кости. Вне всякого сомнения, тот пришёл в бешенство, увидев людей, явившихся к нему с пустыми руками. Пока одни отвлекали правителя извинениями да обещаниями, другие открыли загон с находившимися там женщинами и принесли оружие. Они сказали, что отправляются сражаться за собственную жизнь и спасать своих детей.

– Это решение мне кажется очень храбрым, хотя и не особо практичным. Ведь подобные действия с их стороны закончатся настоящей резнёй, поскольку у солдат есть винтовки, – сообщила Надя.

– Они уже порядком устарели, – заметил Александр.

– Да, но в любом случае из них можно убить издалека. Нельзя биться обычными копьями против огнестрельного оружия, – настаивала Надя.

– Тогда нам следует прихватить с собой и боеприпасы.

– Это невозможно. Оружие заряжено, а на солдатах целые пояса пуль. Каким образом мы сможем вывести из строя их винтовки?

– Я совершенно в этом не разбираюсь, Орлица, хотя моя бабушка была на нескольких войнах и месяцами жила в Центральной Америке среди партизан. Я уверен, что она знает, каким образом это делать. Нам следует вернуться в Нгубу и подготовить территорию до прихода туда пигмеев, – предложил Александр.

– И как мы это сделаем, чтобы нас не увидели солдаты? – спросила Надя.

– Пойдём ночью. Я понимаю, что расстояние между Нгубу и деревней предков совсем небольшое.

– А почему ты всё же настаиваешь на том, чтобы идти в запрещённую деревню, Ягуар?

– Говорят, сила веры двигает горы, Орлица. Если нам удастся убедить пигмеев, что те до сих пор под защитой своих предков, они почувствуют себя непобедимыми. Вдобавок у племени есть амулет Ипемба-Афуа, который также придаёт им храбрости.

– А если предки не захотят помогать?

– Как таковых, предков не существует, Орлица! Эта деревня – сплошное кладбище. Мы просто спокойно проведём там несколько часов, а затем уйдём и расскажем нашим друзьям, что предки обещали нам помочь сражаться против Мбембелé. Таков мой план.

– Мне не нравится твой план. Когда прибегают к обману, ничего хорошего обычно не получается…, – сказала Надя.

– Если ты пожелаешь, я пойду один.

– Ты же знаешь, что мы не можем разлучаться. Я пойду с тобой, – решила она.

В лесу всё ещё было светло, когда ребята дошли до отмеченного окровавленными куклами вуду места, что уже видели раньше. Пигмеи отказались углубляться в данном направлении, потому что не могли сделать и шага во владения голодных духов.

– Я не думаю, что призраки мучаются голодом, ведь предполагается, что у тех нет желудка, – заметил Александр.

Бейе-Доку указал ему на кучи мусора, что находились повсюду. Его племя приносило в жертвы животных, а также делало подношения в виде фруктов, мёда, орехов и ликёра, которые складывало у ног кукол. За ночь бóльшая часть угощения исчезала, видимо, будучи проглоченной ненасытными призраками. Благодаря такому своему поведению люди жили спокойно, ведь если призраков накормить как полагается, те ни на кого не нападают. Молодому человеку стало понятно, что все приношения съедают крысы, но, обидевшись, пигмеи резко отвергли подобное предположение. Пожилые женщины, ответственные за доставку трупов до входа в деревню во время похорон, могли подтвердить, что и там кое-где по дороге попадалась еда. Порой, местные слышали ужасающие крики, способные навести на человека такой ужас, что волосы последнего седели в считанные часы.

– Надя, Боробá и я сходим туда, но нам нужно, чтобы кто-нибудь подождал нас здесь, а затем ещё до рассвета отвёл в Нгубу, – сказал Александр.

Мысль провести ночь на кладбище стала для пигмеев самым убедительным доказательством того, что у молодых иностранцев совсем плохо с головой, но поскольку отговорить их так и не удалось, в конце концов, пришлось согласиться с их решением. Бейе-Доку указал им маршрут, распрощался с путешественниками, выказывая тем большую любовь и печаль, потому как был уверен, что впредь они не увидятся, однако из вежливости согласился ждать их у алтаря с куклами вуду, пока на следующее утро не взойдёт солнце. Остальные также распрощались, поражаясь храбрости ребят-иностранцев.

В этих неутомимых джунглях, где видимые следы оставляют лишь слоны, внимание Нади и Александра привлекла имеющаяся здесь тропинка, что ведёт на кладбище. Ведь это означало, что кто-нибудь частенько ею пользуется.

– Здесь предки и ходят…, – прошептала Надя.

– Если бы таковые существовали, Орлица, то не оставляли бы следов, и никакая дорога им бы не требовалась, – ответил Александр.

– Откуда ты знаешь?

– По логике вещей.

– Пигмеи и племя банту ни за что не приближаются к этому месту, а солдаты Мбембелé – люди до сих пор суеверные, те даже и в лес не заходят. Объясни мне, кто же сделал эту тропинку, – потребовала от него Надя.

– Я не знаю, но мы это выясним.

Прогулявшись около получаса, ребята внезапно оказались на лесной поляне перед толстой и высокой стеной, выстроенной вкруговую из камней, брёвен, соломы и глины. На ней висели высушенные головы животных, черепа и кости, маски, вырезанные из дерева фигуры, глиняные сосуды и амулеты. Двери не было видно, зато нашлось расположенное на определённой высоте круглое отверстие диаметром примерно в восемьдесят сантиметров.

– Полагаю, что старухи, которые носят трупы, бросают последние в эту дыру. Должно быть, с другой стороны уже накопилась целая груда костей, – сказал Александр.

Надя не доставала до полости, но он был гораздо выше ростом и мог заглянуть внутрь.

– Что там есть? – спросила девочка.

– Я толком и не вижу. Давай отправим Боробý на разведку.

– И как только такое тебе в голову пришло! Боробá не может идти один. Либо все вместе, либо не идёт никто, – решила Надя.

– Подожди меня здесь, я вернусь мигом, – ответил Александр.

– Я предпочитаю пойти с тобой.

Александр прикинул, проскользнёт ли он через отверстие, если скатится кувырком. Мальчик не знал, что его ждёт на другой стороне, было бы куда лучше вскарабкаться на стену, что являлось для него детской игрой благодаря лишь собственному опыту в альпинизме. Неровная текстура стены облегчала на неё подъём, и менее чем за две минуты тот уже верхом оседлал попавшуюся на пути преграду, тогда как Надя с Боробóй, немало нервничая, ждали внизу.

– Данное место напоминает заброшенную деревушку, которая кажется очень старой – в своей жизни я ещё ничего подобного не видел, – сказал Александр.

– Скелеты есть? – спросила Надя.

– Нет. Тут всё чисто и нет ничего лишнего. Пожалуй, через это отверстие не помещают никакие тела, как мы то думали…

С помощью своего друга Надя тоже перепрыгнула на другую сторону. Боробá слегка колебался, однако ж ужас остаться в одиночестве всё же подтолкнул животное следовать за девочкой; ведь обезьянка никогда не расставалась со своей хозяйкой.

На первый взгляд деревня призраков казалась комплексом выстроенных из глины и камней печей, расположенных концентрическими кругами в идеальной симметрии. В каждой из этих округлой формы конструкций имелось отверстие наподобие дверцы, закрытое кусками ткани либо же древесной корой. Там не было никаких статуй, кукол и амулетов. Похоже, что жизнь вынуждено затормозила свой ход в этом, окружённом высокой стеной, помещении. Туда не проникали сами джунгли, а внутри даже существенно отличалась температура. Здесь царило необъяснимое молчание, не доносились как ни шум от обезьян и многоголосие лесных птиц, так и стук дождя и шум лёгкого, колышущего листву деревьев, ветерка. Стояло абсолютное безмолвие.

– Это же могилы, куда должны класть покойных. Давай проведём расследование, – решил Александр.

Приподняв несколько, закрывающих вход, занавесок, ребята увидели, что внутри находились расположенные по порядку в виде пирамиды человеческие останки. Это были засохшие ломкие скелеты, которые, возможно, находились тут уже сотни лет. Какие-то хижины были доверху заполнены костями, какие-то наполовину, а иные и вовсе стояли пустыми.

– Что же здесь за жуть! – содрогнувшись, заметил Александр.

– Я не понимаю, Ягуар…. Если никто сюда не заходит, откуда здесь такая чистота и порядок? – спросила Надя.

– Всё это очень загадочно, – признался её друг.

11. Встреча с духами

Свет, и без того тусклый под образуемым джунглями зелёным куполом, начал уменьшаться и пропадать. Пару дней назад после того, как они ушли из Нгубу, друзья видели небо лишь в просветы, что иногда попадались между верхушками деревьев. Кладбище располагалось на поляне в лесу. И над своими головами ребята могли видеть лишь кусок неба, который постепенно становился тёмно-синего цвета. Они уселись между двумя могилами, готовые провести в одиночестве несколько часов подряд.

За три года, что прошли со времени знакомства Александра и Нади, их дружба разрослась, точно большое дерево, и стала в жизни ребят самым важным. Изначальная взаимная детская привязанность претерпела некоторые изменения по мере взросления обоих, о чём ни один из них никогда не разговаривал. Чтобы описать столь нежное чувство, вечно не хватало слов и, более того, охарактеризовав последнее, они боялись разбить его, точно кристалл. Выразить их связь словами означало определить ту, заключить в некие границы и сократить; а если не упоминать вообще она пребывала свободной и без лишних примесей. В обоюдном молчании дружба нежно окутывала ребят, и те её практически не ощущали.

В последние времена Александр как никогда страдал от взрыва свойственных подростковому возрасту гормонов, от которого большинство мальчиков страдает ещё раньше; ныне тело казалось реальным врагом, который не оставлял его в покое. Отметки в школе ухудшились, он уже забросил музыку, и даже экскурсии в горы с отцом, когда-то являясь основными в его жизни, теперь наскучили мальчику. Его мучили приступы плохого настроения, он вздорил со своей семьёй, после чего, раскаиваясь в содеянном, не знал, каким образом восстановить мирные отношения. Мальчик стал неповоротливым и погряз в путанице противоречивых чувств. Всего за несколько минут тот испытывал и депрессию, и эйфорию; эмоции же были столь огромные, что, порой, он сам серьёзно задавался вопросом, а стоит ли вообще жить дальше. В моменты пессимизма мир виделся мальчику сплошной катастрофой, а бóльшая часть людей казалась глупой. Несмотря на чтение книг на данную тему и подробное обсуждение в школе подросткового возраста, мальчик страдал от него, точно от какой-то постыдной болезни. «Не переживай, все мы проходим через одно и то же», – утешал его отец, будто бы речь шла о простуде, но скоро ему исполнится восемнадцать, а состояние души и тела всё почему-то не улучшалось. Александр едва мог общаться с собственными родителями, те сводили мальчика с ума, поскольку принадлежали другой эпохе, и всё, что бы они ни говорили, звучало как-то старомодно. Он знал, что родители любят его безусловно, и за это был им благодарен, однако ж, считал, что родители не могли его понять. Своими проблемами мальчик делился лишь с Надей. Зашифрованным языком, что он использовал, общаясь с ней по электронной почте, тот, не стыдясь, мог описать ей всё, происходящее с ним самим, чего, кстати, никогда не делал лично. Подруга принимала его таким, каким он и был, нисколько не осуждая. Она читала сообщения, не высказывая собственного мнения, потому что, честно говоря, и сама, порой, не знала, что ответить; её беспокойства также всегда были различными.

Александр считал свою навязчивую мысль о девушках несколько нелепой, хотя и никак не мог от неё избавиться. Одного лишь слова, жеста, прикосновения было более чем достаточно для того, чтобы разум заполонили различные образы, а душу начало обуревать желание.

Лучшим временным облегчением подобного состояния было следующее упражнение: зимой и летом заниматься сёрфингом в Тихом океане. Шок от ледяной воды и великолепное ощущение полёта при перепрыгивании с волны на волну возвращали мальчику невинность и эйфорию детства, но подобное состояние души быстро проходило. Благодаря путешествиям в компании с бабушкой, мальчику удавалось отвлекаться от прелестей подросткового возраста на целые недели. В присутствии бабушки тот старался контролировать собственные эмоции, что давало ему определённую надежду; возможно, не так уж и не прав был его отец, и подобное безумие всего лишь временное явление.

Уже с момента их встречи в Нью-Йорке в самом начале путешествия Александр созерцал Надю совершенно другими глазами, хотя та и полностью исключала какие-либо его романтические либо же эротические фантазии. Он даже не мог представить подругу в данном аспекте, скорее, та находилась в одной и той же категории с его сёстрами: их же двоих объединяла чистая и ревнивая привязанность друг к другу. Его роль была защищать девочку от любого, кто мог нанести ей ущерб, и особенно от других мальчиков. Надя была красивой – таковой, по крайней мере, казалась ему – и рано или поздно за ней будет увиваться толпа влюблённых. Сам он никогда бы не допустил, чтобы к ней приблизились эти плуты; одна только подобная мысль приводила мальчика в бешенство. Он замечал формы тела Нади, изящество её жестов и сосредоточенное выражение лица. Мальчику нравился колорит подруги, светлые с вкраплениями тёмных оттенков волосы, загорелая кожа, точно лесные орехи, глаза. И даже мог нарисовать портрет девочки, обойдясь лишь малой палитрой с жёлтыми и коричневыми глазами. Она отличалась от своего друга, чем и интриговала последнего: физическая хрупкость, скрывающая немалую силу характера, её молчаливое внимание и то, как девочка гармонировала с окружающей природой. Она всегда вела себя сдержанно, хотя теперь казалась ему несколько загадочной. Мальчику нравилось просто находиться рядом, время от времени к ней прикасаться. Но, стоит заметить, для того оказывалось куда проще общаться на расстоянии. Находясь же вместе, он смущался, не знал, что ей сказать, и начинал взвешивать каждое слово. И порой, ощущал собственные руки слишком тяжёлыми, ноги чересчур огромными, а тон своего голоса более чем властным.

И вот, когда оба сидели в окружении могил древнего кладбища пигмеев, Александр воспринимал близость подруги с почти болезненным ощущением. Он любил эту девочку больше всех в целом мире, даже больше своих родителей и друзей вместе взятых, и боялся её потерять.

– И как тебе Нью-Йорк? Понравилось ли жить вместе с моей бабушкой? – спросил он, лишь бы что-то сказать.

– Твоя бабушка обращалась со мной как с принцессой, хотя я и скучала по папе.

– Не возвращайся в окрестности реки Амазонки, так ты окажешься слишком далеко, и мы не сможем общаться.

– Поехали со мной, – сказала она.

– Я поеду с тобой, куда захочешь, но сначала я должен изучить медицину.

– Твоя бабушка говорит, что ты описываешь наши приключения на реке Амазонка и в Царстве Золотых Драконов. Ты напишешь и о пигмеях? – спросила Надя.

– Это всего лишь наброски, Орлица. Я стремлюсь стать не писателем, а врачом. Такая мысль пришла мне в голову, когда заболела моя мама, а окончательно я определился, увидев, как лама Тенсинг вылечил твоё плечо с помощью иголок и молитв. Я понял, что для лечения недостаточно науки и технологии, есть и другие, в равной степени важные, вещи. Холистическая медицина, думаю, именно так называется то, чем мне хочется заниматься, – объяснил Александр.

– А ты помнишь о том, что сказал тебе шаман Валимаи? Он говорил, что у тебя есть сила исцелять людей, которую ты и должен использовать. Полагаю, ты будешь лучшим врачом в мире, – уверила его Надя.

– А ты, чем ты хочешь заниматься, когда окончишь школу?

– Буду изучать языки животных.

– Нет таких училищ, где бы преподавали языки животных, – посмеялся Александр.

– Тогда я, пожалуй, создам первое.

– Было бы хорошо отправиться путешествовать вместе, я в качестве доктора, а ты как языковед, – предложил Александр.

– Так и будет, когда мы поженимся, – ответила Надя.

Фраза повисла в воздухе, столь же видимая, как и флаг. Александр почувствовал, как в теле закипает кровь, а в груди начинает трепыхаться сердце. Мальчик был столь удивлён, что не мог ничего ответить. И почему подобная мысль не пришла ему в голову. Когда-то он был влюблён в Сесилию Бернс, с которой у него не было ничего общего. В этом году он преследовал подругу с непобедимым упорством, стоически выдерживая её желания и капризы. Тогда как сам он всё ещё вёл себя как ребёнок, за это время Сесилия Бернс стала вполне сложившейся женщиной, хотя они и были ровесниками. Девочка оказалась очень привлекательной, и Александр потерял надежду, что та обратит на себя внимание. Сесилия жаждала стать актрисой, вздыхала по кинозвёздам и планировала съездить в Голливуд и искусить свою судьбу лишь только исполнится восемнадцать лет. Замечание Нади вдруг открыло ему горизонт, которого до сей поры он и не рассматривал.

– Да что я за идиот! – воскликнул он.

– Что именно ты хочешь сказать? Что мы не поженимся?

– Я…, – пролепетал Александр.

– Послушай, Ягуар, мы не знаем, выйдем ли мы живыми из этого леса. Поскольку, возможно, нам осталось и не так много времени, давай поговорим начистоту, – серьёзным тоном предложила она.

– Конечно же, мы поженимся, Орлица! В этом нет ни малейшего сомнения, – ответил он, ощущая свои горящие уши.

– Ладно, для этого нам недостаёт ещё несколько лет, – сказала она, пожимая плечами.

Долгое время оба так и не нашлись сказать что-то ещё. Александра сотрясал ураган мыслей и противоречивых эмоций, меняющихся от страха вновь взглянуть на Надю при дневном свете до искушения поцеловать её. Мальчик был уверен, что никогда бы не осмелился так поступить.… Молчание становилось для него невыносимым.

– Ты боишься, Ягуар? – спросила Надя спустя полчаса.

Александр не ответил, думая, что подруга угадала его мысль, и лишь почувствовал новый страх, который пробудила в нём девочка и что его парализовал. Услышав второй вопрос, тот понял, что она, безусловно, говорит о чём-то более срочном и конкретном.

– Завтра будет нужно противостоять Касонго, Мбембелé, а, возможно, и колдуну Сомбе… каким образом мы будем это делать?

– Увидишь, Орлица. Как говорит моя бабушка, не нужно бояться страха.

Мальчик был благодарен за то, что подруга сменила тему, и сам решил более не упоминать о любви, по меньшей мере, до тех пор, пока он не окажется в Калифорнии, в относительной безопасности, когда их будет разделять широкий американский континент. Посредством электронной почты было куда проще разговаривать о чувствах, поскольку она не смогла бы видеть его горящих ушей.

– Надеюсь, что орлица и ягуар, наши тотемные животные, и тут придут на помощь, – сказал Александр.

– В этот раз нам потребуется нечто большее, – заключила Надя.

Словно придя на зов, в это же мгновение оба ощутили молчаливое присутствие кого-то всего лишь в нескольких шагах от их места нахождения. Александр протянул руку к ножу и зажёг фонарик – только тогда в появившемся луче света между ними возникла зловещая фигура. Замерев от испуга, в трёх метрах от себя ребята увидели старую колдунью, обёрнутую в лохмотья, с огромной, седой и взъерошенной, гривой на голове и худющую, точно скелет.

Призрак, как подумали оба в первый же миг, но Александр сразу же рассудил, что здесь, должно быть, иное объяснение.

– Кто же там! – закричал он на английском языке, резко вскочив на ноги.

Тишина. Мальчик повторил вопрос и вновь прицелился фонариком.

– Вы дух? – спросила Надя на смеси французского и языка племени банту.

Видение ответило непонятным шёпотом и, ослеплённое светом, отступило.

– Кажется, она – старуха! – воскликнула Надя.

В конце концов, оба ясно поняли то, что сказал предполагаемый призрак: Нана-Асанте.

– Нана-Асанте? Королева Нгубу? Живая или мёртвая? – спросила Надя.

Вскоре все сомнения улетучились: это была бывшая королева с телом и душой, та самая, которая когда-то исчезла, по-видимому, убитая самим Касонго, лишь только тот силой захватил трон. Женщина оставалась на кладбище, где много лет пребывала в тени и выживала, питаясь исключительно приношениями, которые оставляли охотники для своих предков. Именно она и поддерживала чистой эту территорию; она распределяла по могилам трупы, что бросали через отверстие в стене. И сказала им, что находится здесь не одна, а в очень даже хорошей компании, состоящей из духов, с которыми в ближайшее время сама надеется воссоединиться, причём скорее перейдя в их форму, поскольку устала и впредь занимать собою собственное тело. Далее также поведала, что ранее она была нгангой, иными словами, целительницей, время от времени впадавшей в транс и тогда путешествующей в мир духов. Отчего сама видела ребят во время церемоний и боялась их, и только став жить на кладбище, избавилась от своего страха перед ними. Теперь они стали друзьями.

– Бедная женщина, должно быть, она сошла с ума, – прошептали Александр с Надей.

Нана-Асанте была вовсе не сумасшедшей, напротив, годы жизни в полном уединении даровали королеве необыкновенную просветлённость. Той было известно обо всём, что бы ни происходило в Нгубу, знала и о Касонго с его двадцатью супругами, о Мбембелé и его десяти солдатах из Братства Леопарда, о колдуне Сомбе и его демонах. Была в курсе и того, что проживающее в деревне племя банту не осмеливалось спорить с ними, поскольку любые намёки на восстание в конечном итоге оборачивались ужасными мучениями. А ещё знала, что пигмеи считались рабами, что Касонго отнял у них священный амулет и что Мбембелé продал бы собственных детей, не принеси те ему слоновую кость. Также не новостью было и то, что группа иностранцев прибыла в Нгубу на поиски миссионеров, и двое самых молодых ребят сбежали из Нгубу и вот пришли её навестить. Их-то женщина и ждала.

– Как вы можете это знать! – воскликнул Александр.

– Мне это рассказали предки. А они многое знают. Ведь выходят из своих укрытий не только по ночам, как думают люди, но бывает, что и днём, вместе с другими духами природы бродят здесь и там, среди живых и мёртвых. И знают, что вы попросите их о помощи, – сказала Нана-Асанте.

– А согласятся ли те помочь своим потомкам? – спросила Надя.

– Я не знаю. Вы должны будете с ними поговорить, – заключила королева.

Огромная полная луна, жёлтая и сияющая, осветила лесную поляну. Луна по-прежнему оставалась видна, когда на кладбище случилось нечто волшебное, что все свои последующие годы Александр с Надей вспоминали как один из переломных моментов, которые время от времени происходили в их жизнях.

Первым признаком случившейся необычной вещи стало ясное видение среди ночи молодыми людьми того, как кладбище словно бы осветилось огромными лампами-прожекторами, которые бывают на стадионах. С тех пор, как находились в Африке, сейчас, пожалуй, впервые Александру с Надей стало холодно. Дрожа, они крепко обнялись, чтобы согреться и придать друг другу воодушевления. Нарастающий шум пчёл вдруг проник в воздух, и прямо на глазах у изумлённых молодых людей всё пространство заполнилось полупрозрачными существами. Так их окружили духи. Было невозможно описать последних, поскольку тем недоставало какой-то определённой формы, даже скорее, они смутно напоминали людей, однако ж менялись, словно рисунки из дыма; нельзя сказать, чтобы духи были голыми, как и не назовёшь их одетыми; бесцветные, всё же они смотрелись ярко светящимися.

Интенсивное музыкальное жужжание насекомых, отдающее в ушах вибрацией, имело значение, поскольку представляло собой универсальный, имеющий нечто общее с телепатией, язык, что понимали и ребята. Призракам нечего было объяснять, им ничего не пришлось рассказывать, как и ни о чём не попросишь у тех словами. Эти эфирные существа сами знали об уже случившемся и о том, что произойдёт в будущем, потому что в их измерении не существовало времени. В нём находились души умерших предков, а также тех, кто вот-вот должен появиться на свет, а ещё души, пребывающие в неопределённом состоянии, и готовые приобрести физический облик на нашей планете либо на других, иными словами, здесь или там.

Друзья узнали, что духи крайне редко вмешиваются в события, происходящие в материальном мире, хотя порой и помогают животным посредством интуиции последних и людям с помощью их же воображения, снов, творчества, мистического либо духовного откровения. Бóльшая часть людей живёт вне связи с божественным и не обращает внимания на знаки, совпадения, предчувствия и малозаметные повседневные чудеса, в которых и проявляется всё сверхъестественное, что существует в нашем мире. Они понимают, что духи не вызывают болезни, несчастья или смерть, хотя об этом и слышали; различные страдания есть результат исключительно дурных качеств и невежества людей. Также духи не мстят нарушившим их владения либо оскорбившим напрямую, поскольку нет у них никаких владений, как и нет способа оскорбить тех либо же обидеть. Жертвами, подарками и молитвами на тех мало можно повлиять; единственная их польза заключается в успокоении людей, кто и делает эти приношения.

Молчаливый диалог с призраками длился неподдающийся подсчёту промежуток времени. Постепенно увеличивался свет, всё больше открывая окружающее пространство. Стена, по которой взбирались ребята, чтобы проникнуть на кладбище, исчезла сама собой, и они вмиг очутились посреди леса, хотя и не казавшимся тем же самым, в котором оба были ранее. Всё вокруг стало совершенно иным, и даже появилась какая-то сияющая энергия. Деревья уже не представляли собой сплошную массу растительности, теперь у каждого был собственный характер, своё имя и присущие лишь ему воспоминания. Самые высокие, из чьих семян взошли другие, более молодые, рассказывали путешественникам свои истории. Растения постарше выказывали намерение умереть в ближайшее время, чтобы напитать собой землю; молодые, напротив, пускали свои нежные побеги, держась за эту жизнь. Ни на секунду не прерывался шёпот природы или же еле уловимые формы общения между различными видами её организмов.

Молодых людей окружило множество животных, о чьём существовании те даже и не догадывались. Так, буквально в нескольких шагах находились странные окапи с длинной шеей, похожие на небольших жирафов; кабарги, мангусты, летающие белки, золотистого цвета кошачьи и антилопы с раскраской под зебр. Путешественники видели покрытых чешуёй муравьёв и полчища расположившихся на деревьях обезьян, что-то болтающих совершенно по-детски в волшебном свете нынешней ночи. Перед ними в совершеннейшей гармонии прохаживались леопарды, крокодилы, носороги и прочие звери. Необычные птицы заполнили окружающий воздух звонкими голосами и поистине расцветили нынешнюю ночь своим смелым и далеко не однотонным оперением. Множество насекомых танцевали в лёгком ветерке: разноцветные бабочки, фосфоресцирующие жуки, шумные сверчки и нежные светлячки. Земля под ногами так и кишела рептилиями: гадюками, черепахами и крупными ящерицами, истинными потомками динозавров, наблюдающими за молодыми людьми своими глазами с тремя веками каждый.

Путешественники оказались в самом центре духовного леса в окружении бесчисленного множества душ разнообразных растений и животных. Разум Александра и Нади несколько расширился, и оба ощутили связь между живыми существами, всю вселенную, пронизанную токами энергий и изысканной тонкой, словно шёлк, и прочной как сталь сетью. Они поняли, что в мире нет ничего изолированного; что бы в нём ни происходило, от мысли и до урагана, так или иначе, влияет на всё остальное. Ребята почувствовали под своими ногами живую и трепещущую землю, великий организм, баюкавший в своём лоне флору и фауну, горы, реки, ветер равнин, лаву вулканов, вечные снега высочайших гор. И наша мать-планета является только частью других, более крупных, организмов, и также она, безусловно, связана с бесконечно далёкими звездами необъятного небосвода.

Молодые люди увидели неизбежные циклы жизни, смерти, преобразования и возрождения, заключающиеся в одном чудесном рисунке, на котором всё происходит синхронно, не имея под собой ни прошлого, ни настоящего, ни будущего – лишь одно теперь, запечатлённое испокон веков и навсегда.

И, наконец, на последнем этапе этой фантастической одиссеи, ребята поняли, что несметное количество душ, равно как и всё, населяемое вселенную, представляет собой частицы единого духа наподобие капель воды из одного океана. Единая духовная сущность оживляет собой своё же окружение. И нет никакого разделения между существами, как нет и границы между жизнью и смертью.

За время столь невероятного путешествия не было момента, когда Надя и Александр испытывали страх. Несколько минут их окружал излучаемый призраками свет, а вот жужжание пчёл и холод постепенно сходили на нет. Двое друзей пробудились от транса и очутились среди могил с висящим на талии Нади Боробóй. Мгновение ребята не разговаривали и не двигались, чтобы сохранить окутавшее их очарование. В конце концов, смущаясь, те взглянули друг на друга, сомневаясь в том, что всё ещё живы, и тогда между ними возникла фигура королевы Нана-Асанте, подтвердившая им, что всё данное окружение отнюдь не сплошная галлюцинация.

Королева светилась изнутри необычным насыщенным сиянием. Молодые люди видели её настоящей, такой, какой она и была, и вовсе не в том облике, в котором дама появилась в самом начале, представ перед ними несчастной старухой в лохмотьях, скрывающих поистине лишь кожу да кости. На самом деле, явление её было потрясающим – истинная амазонка, древняя богиня леса. Нана-Асанте стала очень мудрой за годы медитации и одиночества среди мёртвых, она очистила своё сердце от ненависти и жадности, уже ничего не желала, ничто более не тревожило эту женщину, и она ничего не боялась. Королева была храброй, поскольку совершенно не цеплялась за жизнь в целом, была сильной, воодушевившись состраданием; была справедливой, подспудно чувствуя правду, и непобедимой, потому что заручилась поддержкой армии духов.