Текст книги "Лес пигмеев"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Альенде Исабель

Лес пигмеев

Роман

Дубна

2018

Перевод с испанского К. В. Щепетовой

Aliende Isabel, 2004

Перевод К. В. Щепетовой, 2018

С О Д Е Р Ж А Н И Е

1. Рыночная гадалка

2. Сафари на слонах

3. Миссионер

4. В изоляции джунглей

5. Заколдованный лес

6. Пигмеи

7. Пленники Касонго

8. Священный амулет

9. Охотники

10. Деревня предков

11. Встреча с духами

12. Царство ужаса

13. Давид и Голиаф

14. Последняя ночь

15. Трёхголовое чудовище

Эпилог. Два года спустя.

Исабель Альенде.

Брату Фернандо де ла Фуэнте, африканскому

миссионеру, чей дух воодушевляет эту историю

1. Рыночная гадалка

По распоряжению гида Михаила Мушашы караван слонов остановился. Подходило время полуденной удушающей жары, когда звери заповедника, как правило, отдыхали. Жизнь словно бы остановилась на несколько часов, африканская земля вмиг превратилась в настоящий ад горящей лавы, и даже гиены со стервятниками искали спасительную тень. Александр Койд и Надя Сантос сидели верхом на капризном слоне-самце по имени Коби. Животное привязалось к Наде, потому как все эти дни девочка усиленно изучала основы языка слонов, чтобы с ним общаться. Во время долгих прогулок та рассказывала ему о своей стране, Бразилии, далёкой земле, где не было столь огромных, наподобие него самого, созданий, за исключением нескольких древних сказочных животных, прятавшихся в недостижимом пространстве самого сердца гор Америки. Коби ценил Надю настолько, насколько ненавидел Александра и не упускал случая показать оба эти чувства.

Пять тонн мышц и жира Коби остановились в небольшом оазисе под несколькими пыльными деревьями, питающимися из лужи воды цвета чая с молоком. Александр совершенствовал собственное мастерство, чтобы без особых ушибов спрыгнуть на землю с трёхметровой высоты, потому что за пять дней, на протяжении которых продолжалось сафари, мальчику так и не удалось приноровиться к животному. Мальчик не понимал, почему Коби разместился именно таким образом, что, упав, он непременно приземлился в лужу, погрузившись в ту до самых колен. Боробá, чёрная обезьянка Нади, запрыгнула на него сверху. Попытавшись освободиться от обезьянки, тот потерял равновесие и, упав, сел. Сквозь зубы сразу вырвалось проклятие, мальчик стряхнул с себя Боробý и, поскольку ничего не видел сквозь очки, по которым текла грязная вода, с трудом поднялся на ноги. И стал искать чистый кусок своей рубашки, чтобы их протереть, когда почувствовал удар по спине, отчего и упал ничком. Коби подождал, пока мальчик поднимется, чтобы повернуться к тому задом и с шумом выпустить свои газы прямо в лицо. Подобная шутка была отмечена взрывом смеха остальных членов экспедиции.

Спускаться Надя не торопилась, скорее предпочла подождать, пока Коби сам не поможет ей достойно оказаться на твёрдой почве. Девочка ступила на колено, что предложило ей животное, оперлась на хобот, а затем с лёгкостью балерины достигла земли. Больше ни к одному человеку не относился слон столь бережно и даже к самому Михаилу Мушаше, к кому проникся уважением, но не испытывал любви. У этого животного были свои чёткие принципы. Ведь одно дело было возить туристов на своём хребте, что считалось работой, как и любая другая, за которую в качестве награды тот получал отличную еду и грязевые ванны, и совершенно другим считалось выполнение цирковых трюков всего лишь за пригоршню арахиса. Животному нравился арахис, и было нелегко от него отказаться, но всё же большее удовольствие слон испытывал, когда мучил людей наподобие Александра. Чем же ему так не нравился мальчик? Он не был уверен, что всё упиралось лишь в кожу. Мальчика беспокоило, что слон вечно находился возле Нади. В стаде было тринадцать животных, и лишь этому одному пришлось подниматься вместе с девочкой; не очень-то учтиво с его стороны было подобным образом влезать между Надей и им. Неужели он не понимал, что обоим требовалось личное пространство хотя бы и для разговора? Хороший пинок и время от времени испорченный воздух были наименьшими неприятностями, которые заслуживал этот тип. Коби как следует выдохнул, когда Надя ступила на землю, а та в свою очередь поблагодарила животное, поцеловав его в хобот. Девочка отличалась хорошими манерами и никогда не унижала слона, предлагая арахис.

– Этот слон просто влюблён в Надю, – подтрунивала Кейт Койд.

Боробé очень не нравились отношения, сложившиеся между его хозяйкой и Коби. Та крайне тревожно наблюдала за ними. Интерес Нади выучить язык толстокожих мог обернуться опасными последствиями для него самого. Не подумывает ли девочка сменить своего любимца? А может, пришло время притвориться больным, чтобы завоевать полное внимание своей хозяйки. Но, с другой стороны, он боялся, что тогда придётся остаться во временной стоянке и окончательно потеряться в великолепных тропах заповедника. На самом деле данный вариант был единственной возможностью увидеть диких животных и, с другой стороны, всё же не стоило выпускать из виду своего соперника. Животное устроилось на плече Нади, прочно заняв свою позицию, и оттуда угрожало слону своим кулачком.

– А обезьянка-то ревнивая, – добавила Кейт.

Пожилая писательница привыкла к переменам настроения Боробы́, потому что жила с ней под общей крышей вот уже почти два года. Это как если бы в её квартире находился волосатый человечек. Поначалу так оно и было, потому что Надя согласилась отправиться в Нью-Йорк, чтобы учиться и жить с ней, если только возьмёт с собой Боробý. Ведь они никогда не расставались. Оба настолько сроднились между собой, что добились-таки особого разрешения ходить вместе в школу. В истории образовательной системы города это была единственная обезьянка, которая регулярно посещала занятия. А Кейт даже бы и не удивилась, если бы та со временем научилась читать. Порой её мучили кошмары, в которых Боробá, сидя в линзах на диване со стаканом бренди в руке, читал в газете посвящённый экономике раздел.

Кейт наблюдала за странным трио, что образовывали Александр, Надя и Боробá. Обезьянка, испытывавшая ревность к любому, приближавшемуся к её хозяйке, созданию, поначалу смирилась с присутствием Александра как с дурной неизбежностью и привязалась к нему лишь по прошествии какого-то времени. Возможно, животное чутьём поняло, что в данном случае не подобало выдвигать Наде ультиматум «или он или я», как обычно случалось прежде. Ведь кто знает, кого из двух выбрала бы девочка. Кейт же думала, что всего лишь за год ребята сильно изменились. Наде исполнилось пятнадцать, а её внуку все восемнадцать лет, которого теперь отличала статная осанка и серьёзность взрослого человека.

У Нади и Александра также изменилось и сознание. Во время неизбежной разлуки оба до бешеного фанатизма общались друг с другом по электронной почте. В основном, жизнь молодых проходила за клавиатурой компьютера в нескончаемом диалоге, в котором они делились всем: от самых скучных подробностей своей жизни до собственных философских, свойственных подросткам, страданий. Они часто отправляли друг другу фотографии, но даже подобное не подготовило ребят как к удивлению, охватившему их при встрече лицом к лицу, так и к осознанию того, насколько они оба успели вырасти за время разлуки. Александр, точно жеребёнок, вырос крайне быстро и практически сравнялся ростом со своим отцом. Черты его лица уже сформировались на дальнейшую оставшуюся жизнь, отчего последние месяцы приходилось бриться чуть ли не ежедневно. Со своей стороны, и Надя уже не была тщедушным созданием с заложенными за ухо перьями попугая, с кем годы назад он познакомился на реке Амазонка; теперь внутри неё уже проглядывалась женщина, которая вот-вот расцветёт во всей красе.

Бабушка и двое молодых людей встретились в самом сердце Африки на первом же организованном для туристов сафари на слонах. Подобная идея родилась у Михаила Мушаши, африканского натуралиста, окончившего вуз в Лондоне, кому пришло в голову, мол, именно это и есть лучшая форма приблизиться к дикой природе. Африканских слонов оказалось нелегко приручить, как то произошло с их сородичами в Индии и в остальном мире, однако ж благодаря своим терпению и благоразумию Михаил добился желаемого результата. В рекламном буклете это объяснялось в нескольких фразах: «Слоны являются частью окружающей среды, и их присутствие никак не мешает остальным животным; им не требуется бензин на дорогу, они как не загрязняют воздух, так и не привлекают внимания».

Когда Кейт Койд дали поручение написать по этому поводу статью, Александр и Надя находились вместе с ней в Тункхале, столице Царства Золотых Драконов. Они были приглашены королём Дилом Баадуром и его супругой Пемой познакомиться с первенцем королевской четы и присутствовать на инаугурации новой статуи дракона. Разрушенный при взрыве подлинник заменили другим идентичным, который изготовил друг Кейт, знаменитый ювелир.

Впервые у народа расположенного в Гималаях царства появилась возможность увидеть таинственный объект легенды, к которому ранее имел доступ лишь коронованный монарх. Дил Баадур решил выставить золотую с драгоценными камнями статую в зал королевского дворца, куда шествовал народ полюбоваться ею и оставлять рядом свои приношения в виде цветов и благовоний. Это было великолепное зрелище. Дракон, помещённый на выполненное из окрашенной древесины основание, сверкал в свете сотен ламп. Четверо солдат, одетых в устаревшую парадную униформу, в меховых шапках и плюмаже стояли на страже, держа в руках декоративные копья. Дил Баадур призвал людей не обижаться на повышенные меры безопасности.

Официальная церемония по обнародованию статуи только что закончилась, когда Кейт Койд предупредили о звонке ей самой из Соединённых Штатов. Телефонная система страны устарела, и международная связь была несколько путанной, но после долгих криков и повторений издатель журнала «Интернэшнл джиографик» всё же добился, чтобы писательница чётко поняла характер своей следующей работы. Ей немедленно нужно было отправляться в Африку.

– Я должна взять внука с его подругой Надей, которые сейчас здесь и со мной, – объяснила она.

– Журнал не оплачивает ваши расходы, Кейт! – ответил издатель, находясь на космическом от неё расстоянии.

– Тогда я не поеду! – завизжала в ответ женщина.

И вот таким образом через несколько дней она вместе с ребятами добралась до Африки, где к ним присоединились два фотографа, всегда помогающих в работе – англичанин Тимоти Брюс и латиноамериканец Жоэль Гонсалес. Ранее писательница обещала больше никуда не путешествовать ни со своим внуком, ни с Надей, которые испугали женщину не на шутку в двух предыдущих поездках, однако та подумала, мол, экскурсия по Африке не чревата какими-то опасностями.

Служащий Михаила Мушаши достойно встретил членов экспедиции, когда люди приземлились в столице Кении. Человек поприветствовал их и отвёз в гостиницу отдохнуть, поскольку путешественников чуть ли не убила сама дорога: ведь добирались сюда на четырёх самолётах, пересекли три континента и пролетели тысячи милей. На следующий день все встали рано и отправились прошвырнуться по городу, а заодно посетить музей и заглянуть на рынок до того как сесть на небольшой самолёт, что доставил бы людей до самого сафари.

Рынок располагался в людной части города, утопающей в роскошной растительности. Немощёные улочки кишели народом и различным транспортом: мотоциклами с тремя-четырьмя людьми на каждом, разваливающимися автобусами, повозками с ручным приводом. Там предлагали самые разнообразные продукты, что давали земля, море и человеческий труд вместе – от рогов носорогов и водящихся в Ниле золотых рыбок до контрабандного оружия. Члены группы разделились, дав друг другу обязательство встретиться через час на определённом углу. Оказалось куда легче это произнести, нежели выполнить, поскольку в окружающих суматохе и беспорядке не было места где-либо приткнуться. Опасаясь, что Надя потеряется либо девочку затопчут, Александр взял её за руку, и ребята отправились вместе.

Рынок являл собой пример разнообразия африканских рас и культур: кочевники пустыни, стройные всадники на украшенных лошадях, мусульмане в красиво наверченных тюрбанах и с наполовину закрытыми лицами. Кое-где попадались и женщины с горящими глазами и синей татуировкой на лице, обнажённые пастухи с размазанными по телу красной глиной и белым мелом. Множество детей бегали разутыми среди своры собак. Женщины же являли собой целое зрелище: одни носили покрывающие голову яркие накрахмаленные платки, напоминающие издалека паруса кораблей. Иные ходили с бритыми черепами и ожерельями из крупных бус, украшавших как плечи, так и подбородок; кто расхаживал завёрнутыми в метровые, блестящих цветов, ткани, а кто демонстрировал себя практически обнажёнными. В воздухе витала непрестанная болтовня на разных языках, музыка, смех, гудки транспорта, стоны здесь же убиваемых животных. Кровь стекала со столов мясников и исчезала в земляной пыли, и тут же низко летали чёрные тетеревятники, готовые выхватить уже ненужные внутренности.

Завороженные, Александр с Надей прогуливались среди этого праздника цвета, местами останавливаясь и торгуясь по поводу стеклянного браслета, либо чтобы насладиться кукурузным пирогом да сфотографироваться на заурядный фотоаппарат, приобретённый в аэропорте в последний момент. Вскоре они нос к носу столкнулись со страусом, привязанным за лапы и покорно ожидающим своей судьбы. Животное – гораздо выше, сильнее и смелее, чем то они себе представляли ранее – с бесконечным презрением наблюдало за ними сверху, а затем резко и без предупреждения согнуло свою длинную шею и чуть не клюнуло Боробý, ехавшего на голове Александра, крепко схватившись за его уши. Обезьяне удалось уклониться от смертельного удара, но та всё равно завизжала как сумасшедшая. Страус, хлопая короткими крыльями, тюкал их, пока делать это позволяла птице державшая её верёвка. Совершенно случайно в этот момент появился Жоэль Гонсалес, который смог снять на камеру испуг Александра и обезьяны, пока Надя ударами кулака защищала их от неожиданного нападающего.

– Вот и готова фотография, что появится на обложке журнала! – воскликнул Жоэль.

Убегая от заносчивого страуса, Надя с Александром свернули за угол и неожиданно оказались в отделе рынка, что посвящался всякого рода колдовству. Тут были добрые волшебники и злые, предсказатели, фетишисты, целители, балующиеся ядами, экзорцисты, священники вуду, предлагающие свои услуги клиентам под держащимися на четырёх опорах и защищающими от солнца навесами. Все они происходили из множества племён и практиковали различные культы. Держась за руки, друзья обходили переулки, останавливаясь перед заспиртованным во флаконах зверьём и чучелами рептилий; амулетами от сглаза и злой любви; травами, лосьонами и лекарственными бальзамами от телесных и душевных болезней. По пути они видели сонные и оживляющие порошки, также способные погрузить и в транс; ещё дышащих, но предназначенных для жертв животных; защищающие от зависти и жадности ожерелья; кровавые, регистрирующие мёртвых, чернила и, наконец, огромных размеров арсенал из фантастических объектов, призванных смягчить жизненные мучения.

Надя уже видела церемонии вуду в Бразилии и была более-менее знакома с их символами, тогда как для Александра данный сектор рынка являлся чем-то поистине завораживающим.

Ребята остановились в сильно отличающемся от прочих месте с конической соломенной крышей, откуда свисало несколько пластиковых занавесок. Александр сунулся было посмотреть, что находится внутри, как сразу же две сильные руки схватились за его одежду и грубо втащили туда мальчика.

Огромных размеров женщина сидела на полу под шатром. Вся она была сплошной горой плоти, которую венчал огромный платок бирюзового цвета, покрывавший голову. Дама сидела во всём жёлто-голубом, а грудь украшало ожерелье из разноцветных бусин. Та представилась как посланница между материальным и миром духов, гадалкой и жрицей вуду. На полу лежала ткань с чёрно-белыми рисунками; вокруг же неё находились несколько деревянных фигур богов и демонов – кое-какие были смоченными в свежей крови жертвенных животных, а иные – все в гвоздях, рядом с которыми располагались приношения в виде фруктов, злаков, живых цветов и денег. Женщина курила завёрнутые цилиндром чёрные листья, густой дым от которых вмиг заставил прослезиться молодых людей. Александр попытался высвободиться из обездвиживающих его рук, но дама тут же устремила на него свои навыкате глаза, одновременно издав глубокий рёв. Мальчик немедля узнал голос своего тотемного животного, который уже слышал будучи в трансе и подражал, приняв соответствующую ему форму.

– Это чёрный ягуар! – стоя рядом, воскликнула Надя.

Жрица силой усадила американского мальчика перед собой, сняла висевшую на своём декольте крайне потёртую кожаную сумку и высыпала содержимое последней на разрисованную ткань. Оно представляло собой несколько белых раковин, тщательно отполированных в ходе использования. А затем начала что-то бормотать на своём языке, не выпуская изо рта сигары, что придерживала зубами.

– Англе? Английский? – спросил Александр.

– Ты пришёл из другого места, издалека. И что тебе нужно от Ма Бангезе? – с вызовом произнесла она, понимая, что сама говорит, смешивая английские и африканские слова.

Александр пожал плечами и нервно улыбнулся, украдкой смотря на Надю, мол, а вдруг хоть она понимает то, что сейчас происходит. Девочка вытащила из кармана пару купюр и сунула в одну из тыкв, куда складывались подаяния деньгами.

– Ма Бангезе может читать твоё сердце, – сказала бабища, направляясь к Александру.

– И что же у меня на сердце?

– Ты ищешь лекарство, чтобы вылечить некую женщину, – сказала она.

– Моя мать уже не больна, рак перешёл в стадию ремиссии…, – напуганный, прошептал Александр, не понимая того, как колдунья на рынке в Африке вообще узнала о Лизе.

– В любом случае ты за неё боишься, – сказала Ма Бангезе. Она встряхнула раковины одной рукой и заставила те кружиться словно кости. – Ты не хозяин жизни или смерти этой женщины, – добавила женщина.

– Будет ли она жить дальше? – встревоженный, спросил Александр.

– Если вернёшься, она ещё поживёт. А если нет, тогда скорее умрёт от тоски, нежели от болезни.

– Разумеется же, я вернусь к себе домой! – воскликнул молодой человек.

– Всё не так однозначно. Здесь очень опасно, но ты храбрый юноша. Тебе придётся прибегнуть к своему мужеству, иначе непременно умрёшь, и с тобой умрёт и эта девушка, – указывая на Надю, заявила женщина.

– И что же подобное означает? – спросил Александр.

– Можно как навредить себе, так и сделать себе же добро. За добро нет иной награды за исключением удовлетворения, рождающегося в твоей душе. Порой нужно и драться. Решить это должен ты сам.

– Что я обязан сделать?

– Мама Бангезе видит лишь сердце, и не может указать путь. И обернувшись к Наде, сидевшей рядом с Александром, она приставила палец ко лбу девушки между глаз. – Ты волшебная и обладаешь птичьим зрением, видишь сверху, с большого расстояния. И можешь ему помочь, – сказала колдунья.

Она закрыла глаза и начала раскачиваться взад-вперёд, а по лицу и шее тем временем обильно тёк пот. Стояла невыносимая жара. До них доносились запахи с рынка: протухших фруктов, мусора, крови, бензина. Ма Бангезе издала гортанный звук, шедший из самого живота, длинный и хриплый стон, постепенно приобретающий таковое звучание, при котором почти задрожала земля, будто последний исходил из самых её недр. Чувствуя тошноту и вспотев, Надя с Александром боялись, что их подведут силы. Воздухом чересчур маленького и заполненного дымом помещения стало невозможно дышать. Всё больше и больше ощущая себя потерянными, ребята попытались убежать оттуда, однако ж не смогли сдвинуться с места. Они тряслись сами в такт вибрации барабанов, слышали вой собак, рот же тем временем наполнялся горькой слюной. Перед их всё ещё неверующими в происходящее глазами огромных размеров женщина сжалась до пустоты, точно сдутый воздушный шар. На её месте появилась сказочная птица чудного жёлто-голубого оперения с бирюзового цвета гребешком – райская птица с радугой на своих развёрнутых крыльях, которыми их и окутала, поднимая с собой.

Друзья оказались заброшенными в пространство. Те могли видеть себя же двумя следами чёрных чернил среди настоящего калейдоскопа ярких цветов и волнистых форм, меняющихся с невообразимой скоростью. Всё вокруг превратилось в сплошные вспышки, тела молодых людей распались на искры, те окончательно потеряли представление о времени, страхе и о том, что ещё, оказывается, живы. Затем искры сомкнулись в электрическом вихре, и они снова увидели друг друга двумя микроскопическим точками, летающими по фантастическим рисункам калейдоскопа. Теперь молодые люди стали двумя держащимися за руки астронавтами, летающими в звёздном пространстве. Те не ощущали собственных тел, у обоих сохранялось лишь смутное осознание каких-то движений и связи между ними. Оба крепко цеплялись за эту связь, представляющую собой в данный момент единственное проявление их принадлежности к человеку; лишь взаимно сплетя руки, они не были полностью потерянными.

Кругом находилась зелень, молодые люди погрузились в абсолютную зелень. Затем, точно стрелы, они начали спускаться, и когда вот-вот произошёл бы удар, цвет вмиг рассеялся повсюду, отчего вместо резкого падения все, словно перья, поплыли куда-то вниз, постепенно погружаясь в ещё никем не тронутую дикую растительность, некую хлопковую флору, свойственную другой планете, одновременно тёплую и влажную. По пути сами они превратились в полупрозрачных медуз, практически растворившись в паре данного места. В этом студёнистом состоянии, лишённом придававших какую-либо форму костей, сил для элементарной защиты и голоса, чтобы звать на помощь, ребята столкнулись с изображениями насилия, быстро сменяющимися одно другим перед глазами, с видениями смерти, крови, войны и срубленного леса. Шествие призраков в цепях, волочивших свои ноги среди туш крупных животных, пронеслось мимо молодых людей. Видели они и корзины, доверху набитые человеческими руками, а также детей и женщин в клетках.

Вскоре путешественники стали самими собой в собственных привычных телах, и тогда впереди с ужасающей ясностью худших кошмаров возникло угрожающего вида чудовище с тремя головами гигантских размеров и с крокодильей кожей. Головы были различными: одна с четырьмя рогами и лохматой львиной гривой; вторая – лысая, без глаз и с исходящим из ноздрей огнём; третья же являла собой череп леопарда с окровавленными клыками и горящими глазами настоящего демона. Открытые челюсти и языки игуан были у всех трёх. Огромные когти чудовища, с трудом шевелясь, пытались добраться до путешественников, на которых уже уставились его гипнотически завораживающие глаза, а все три морды поминутно плевались густой ядовитой слюной. Молодые люди то и дело уворачивались от ожесточённых ударов, не в силах убежать, поскольку были окружены тоскливой трясиной. Они бесконечно уклонялись от чудовища, пока внезапно не ощутили в своих руках копья и, отчаянные, не начали защищаться вслепую. Когда всё же расправились с одной из голов, две другие тут же набросились, а отмахнувшись и от этих, к нападению тут же приступала первая. Копья поломались ещё в бою. Тогда, в последний момент, когда их вот-вот бы сожрали, путешественники отреагировали на происходящее, приложив сверхчеловеческие усилия, и обернулись своими тотемными животными – Александр стал Ягуаром, а Надя – Орлицей. Однако ж перед столь грозным врагом оказались бесполезными как ярость первого, так и крылья второй…. Их крики заглушил рёв чудовища.

– Надя! Александр!

Голос Кейт Койд вернул их в привычный мир, и те нашли себя сидящими в прежнем положении, в котором ранее начали столь восхитительное путешествие на африканском рынке под соломенной крышей перед огромных размеров женщиной, одетой в жёлто-голубые цвета.

– Мы слышали их крики. Кто эта женщина? И что происходит? – спросила бабушка.

– Ничего, Кейт, не происходит ничего особенного, – всё же удалось произнести до сих пор ошеломлённому Александру.

Он так и не сумел объяснить бабушке, что они испытали на себе совсем недавно. Глубокий голос Ма Бангезе, казалось, доходил до них из самого мира сновидений.

– Только осторожнее! – предупредила их гадалка.

– Да что же с ними такое? – повторила Кейт.

– Мы видели чудовище о трёх головах. Оно было непобедимым… – всё ещё несколько ошеломлённая, прошептала Надя.

– Пускай не разлучаются. Ведь вместе можно спастись, в одиночку же непременно умрут, – сказала Ма Бангезе.

На следующий день группа журнала «Интернэшнл джиографик» отправилась на небольшом самолёте в обширный заповедник, где их уже ждали сафари на слонах и сам Михаил Мушаша. Александр с Надей до сих пор находились под влиянием того, что пришлось пережить на рынке. Александр заключил, что волшебный дым колдуньи явно содержал в себе нечто наркотическое, хотя подобное и не объясняло того факта, что у обоих были схожие видения.

Надя даже не пыталась рационально рассматривать данный вопрос, для девочки это ужасное путешествие стало очередным источником информации, способом чему-то научиться, как порою нечто узнают из сновидений. В её памяти по-прежнему оставались ясные образы, та была уверена, что в один прекрасный момент ещё придётся к ним прибегнуть.

Небольшим самолётом управляла его же хозяйка, Анджи Ниндерера, женщина-авантюристка, способная воодушевить остальных своей заразительной энергией, кто воспользовалась полётом, чтобы сделать пару лишних кругов и таким способом показать путешественникам величественную красоту простирающегося внизу пейзажа. Спустя час все приземлились на открытой местности в паре милей от временной стоянки Мушаши.

Современный ход сафари обманул ожидания Кейт, надеявшейся на нечто более деревенское. Несколько деловитых и любезных служащих-африканцев в униформе цвета хаки и с рациями обслуживали туристов и занимались слонами. Там было несколько палаток столь же просторных, как и гостиничные номера, пара лёгких деревянных конструкций, располагающих кухнями и общими помещениями. Белые москитные сетки висели над кроватями, повсюду стояла бамбуковая мебель, а коврами служили шкуры зебр и антилоп. В ванных комнатах находились уборные и несколько слишком современных для этих мест душей с тёплой водой. Имелся и дающий электричество генератор, работающий с шести до десяти часов вечера, в остальное же время обходились свечами и масляными лампами. Еда, лежащая на ответственности двух поваров, оказалась столь вкусной, что даже Александр, кто из принципа отказывался от любого блюда, название которого не знал как произнести по буквам, ел его за обе щеки. Говоря в общем, само это временное пристанище было куда изящнее большинства мест, где Кейт приходилось ночевать в силу своей профессии путешественницы и писательницы. Всё же бабушка решила полностью списать подобное на сафари; она не стала бы критиковать это в своей статье.

Колокол прозвонил в 5.45 утра – таким способом путешественники воспользовались самыми свежими и светлыми часами, хотя и проснулись гораздо раньше от звука, издаваемого явно стаями летучих мышей, с первыми лучами солнца возвращавшихся в свои норы после вынужденных ночных полётов. В это время запах свежесваренного кофе уже насыщал воздух. Посетители открывали свои палатки и выходили наружу потянуться вместе с поднимающимся несравненным африканским солнцем, огромных размеров огненным кругом, распластавшимся на практически весь горизонт. Наступал рассвет, в котором отражался окружающий пейзаж, и казалось, что в любой момент окутанная красноватым туманом земля, точно мираж, совершенно куда-то исчезнет.

Вскоре во всём лагере кипела бурная деятельность, повара приглашали к столу, а Михаил Мушаша отдавал свои первые распоряжения. Позавтракав, все собрались вместе, чтобы выслушать краткую лекцию о животных, птицах и растениях, которые им попадутся на глаза в течение дня. Тимоти Брюс и Жоэль Гонсалес готовили фотоаппараты, а местные служащие приводили слонов. Их сопровождал слон-детёныш двух лет от роду, который весело бежал рысью рядом со своей матерью, и был единственным, кому время от времени приходилось напоминать дорогу, поскольку вечно отвлекался, сдувая бабочек либо же купаясь в больших лужах и реках.

Сидя на слонах, с данной высоты кругом открывалась великолепная панорама. Огромных размеров толстокожие двигались бесшумно в полном согласии с природой. Караван шёл с непробиваемым спокойствием, отчего быстро и без особых усилий оставил позади себя немало милей. Ни один, за исключением малыша, не родился в неволе; это были дикие животные, а, стало быть, и непредсказуемые. Михаил Мушаша предупредил всех, что нужно соблюдать правила, иначе он не гарантирует путешественникам никакую безопасность. Единственной в группе, кто всё же их нарушала, была Надя Сантос, с самого первого дня установившая столь особые отношения со слонами, что руководитель сафари предпочёл закрыть глаза на её поведение.

Посетители провели всё утро, осматривая заповедник. Они понимали друг друга жестами, стараясь не разговаривать, чтобы не попасться другим животным. Открывал шествие сам Мушаша на старейшем во всём стаде самце; позади Кейт и фотографы ехали на самках слонов, одна из которых была матерью малыша, а следом на Коби сидели Александр и Надя с Боробóй. Замыкала этот ряд пара обслуживающих сафари людей, ехавших верхом на молодых самцах с едой, тентами для сиесты и частью специальных вещей фотографов. Люди везли с собой и обезболивающее, чтобы в случае прямого столкновения с агрессивным зверем выстрелить в него.

Толстокожие, как правило, останавливались по пути перекусить листьями тех же деревьев, под которыми совсем недавно отдыхала семья львов. А порой пришлось пройти столь близко от носорогов, что Александр с Надей увидели себя в их круглых глазах, с недоверием смотрящих на ребят снизу. Стада буйволов и чернопятых антилоп нисколько не испугались появления целой группы; возможно, в воздухе витал запах представителей человечества, хотя исходящая от присутствия слонов сила несколько их дезориентировала. Путешественники могли спокойно гулять среди робких зебр, фотографировать с близкого расстояния стаю гиен, расправлявшихся с мёртвой антилопой, и погладить по шее самку жирафа, пока та наблюдала за людьми своими глазами принцессы и лизала людям руки.

– Через несколько лет в Африке не останется свободно разгуливающих диких животных, их можно будет увидеть лишь в парках да заповедниках, – сокрушался Михаил Мушаша.