Текст книги "Лес пигмеев"

Автор книги: Исабель Альенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Король должен вести торговлю, это его долг. Вы прекрасно знаете, что именно произойдёт, не принеси вы вовремя слоновую кость, – объявил Бока Реал.

Кейт Койд не могла и дальше выносить сложившуюся здесь столь тревожную атмосферу и, несмотря на данное Александру обещание ни во что не вмешиваться, побежала в самый центр площади и как вкопанная встала перед королевским возвышением, всё ещё находящимся на плечах носильщиков. Забыв напрочь о протоколе, обязывающем её пасть ниц, женщина, выкрикивая бранные слова, накинулась на Касонго, напоминая тому, что они, мол, международные журналисты, которые способны оповестить весь мир о совершающихся в этой деревне преступлениях против человечества. Закончить ей не удалось, поскольку два вооружённых винтовками солдата, схватив под руки, подняли даму. Пожилая писательница продолжала что-то доказывать, даже когда ту, пинавшую ногами воздух, тащили по направлению колодца с крокодилами.

Столь тщательно составленный Надей и Александром план нарушился в считанные минуты. На каждом члене группы лежала определённая часть задания, но крайне несвоевременное вмешательство Кейт посеяло сплошной хаос среди друзей. К счастью, растерялись даже и охранники вместе с остальным населением. Пигмей, кому поручили выстрелить в короля ампулой с обезболивающим средством и кто всё это время прятался между хижин, решил не ждать лучшего момента, чтобы, наконец-то, выполнить задание. Подгоняемый обстоятельствами, тот взял в рот слуховую трубку и дунул в неё, однако ж предназначенный Касонго укол попал в грудь одного из носильщиков, поддерживающих возвышение. Человек почувствовал укус пчелы, но у того в данный момент были заняты обе руки, чтобы стряхнуть с себя предполагаемое насекомое. Несколько мгновений тот ещё продержался вертикально, после которых внезапно подогнулись колени и человек, потеряв сознание, рухнул оземь. Его товарищи не были готовы к такому повороту событий, отчего нарушилась равномерность нагрузки, наклонилось само возвышение, и французское кресло покатилось вниз до земли. Касонго вскрикнул, пытаясь сохранить равновесие, и на долю секунды даже повис в воздухе, но затем всё же яростно что-то проревел и, запутавшись в своей мантии, упал на землю с перекосившейся шляпой.

Анджи Ниндерера решила, что вот и настал момент импровизации ввиду того, что первоначальный план был основательно нарушен. Сделав четыре больших скачка, женщина оказалась рядом с королём, двумя ударами рук распихнула пытавшихся её остановить охранников и, издав один из длинных криков индейцев племени команчи, ухватилась за шляпу и стащила ту с головы короля.

Поступок Анджи был настолько неожиданным и смелым, что народ на какое-то время даже замер, словно перед фотоаппаратом. Земля не задрожала, когда её коснулись ступни короля. От его гневных криков никто не оглох, с неба не попадали мёртвые птицы и не содрогнулся лес в предсмертном хрипе агонии. Увидев лицо Касонго впервые в жизни, никто не ослеп, а лишь крайне ему изумился. Когда же спали с головы шляпа, а с лица закрывавшая его занавесь, все смогли увидеть голову командира Маурисио Мбембелé.

– А Кейт уже говорила, что вы слишком похожи! – воскликнула Анджи.

К тому времени солдаты всё же отреагировали и ринулись окружить командира, однако ж никто так и не осмелился к нему прикоснуться.

Даже ведшие Кейт на её же погибель мужчины отпустили писательницу и помчались бегом к своему начальнику, но и они не рискнули тому помочь. Сама ситуация позволила Кейт затеряться среди собравшихся здесь людей и поговорить с Надей. Мбембелé удалось освободиться от мантии и резко встать на ноги. Сейчас человек являл собой сплошную ярость, весь покрытый потом, с вылезшими из орбит глазами и пеной у рта, и рычащий, точно хищник. Он поднял свой мощный кулак с намерением нанести неслабый удар Анджи, которая уже оказалась вне зоны его досягаемости.

Бейе-Доку избрал именно этот момент, чтобы продвинуться вперёд. И в обычных условиях требовалось огромное мужество, чтобы бросить вызов командиру; сделать же подобное теперь, когда человек был возмущён до предела, и вовсе оказалось самоубийственным безрассудством. Небольшого роста охотник смотрелся ничтожным на фоне огромных размеров Мбембелé, который высился перед ним, точно башня. Взглянув на него снизу вверх, пигмей пригласил гиганта сразиться с ним один на один.

Удивлённый шёпот пронёсся по деревне. В происходящее не верилось никому. Народ выступил вперёд, собравшись группой позади пигмеев, и даже охранники, оцепеневшие не менее остального населения, не догадались вмешаться.

Сбитый с толку Мбембелé всё пошатывался, пока слова раба постепенно проникали в его мозг. Когда наконец-то он осознал огромную смелость, которую и подразумевал под собой брошенный вызов, военный лишь громко рассмеялся, и его смех волнами разносился по округе ещё в течение нескольких минут. Члены Братства Леопарда стали ему подражать, поскольку предположили, мол, от них именно этого и ожидали, однако ж смех вышел каким-то натужным, а сложившаяся ныне ситуация стала слишком уж гротескной, в которой никто не знал, как стоит себя вести. Они чувствовали враждебность населения и понимали смущение охранников из племени банту, уже готовых было восстать.

– А ну, очистили площадь! – приказал Мбембелé.

Мысль об Эзенжи или же о поединке врукопашную в Нгубу ни для кого не была новшеством, потому что именно так наказывали заключённых, и попутно сама борьба являлась тем видом развлечения, который командиру был больше всего по душе. В данном же случае разница заключалась в том, что сам Мбембелé был не судьёй и зрителем, а непосредственно принимал участие в поединке. Разумеется, предстоящая битва с пигмеем не причиняла ему ни малейшего беспокойства, ведь думал раздавить последнего, точно червяка, предварительно заставив того немного помучиться.

Держащийся на определённом расстоянии брат Фернандо, теперь облачённый новой властью, вышел вперёд. Известие о смерти его товарищей по вере лишь ещё больше укрепило веру миссионера и придало тому храбрости. Уже не боялся Мбембелé, поскольку был твёрдо убеждён, что все злодеи рано или поздно заплатят за свои прегрешения, а этот командир по части преступлений уже явно перестарался, отчего, собственно, и пришло ему время отчитываться.

– Я буду у вас за судью. Огнестрельное оружие использовать нельзя. И что вы выберите: копьё, нож или мачете? – объявил он.

– Да ничего. Мы будем биться без оружия, врукопашную, – ответил командир, лицо которого в этот момент выражало сплошную ярость.

– Хорошо, – без колебаний согласился Бейе-Доку.

Александр понял, что его друг полагался на защиту окаменелости; тот не знал, что она служила щитом лишь от режущего оружия, но никак бы не спасла от сверхчеловеческой силы командира, кто был способен разорвать его на куски голыми руками. Он отвёл в сторону брата Фернандо и начал того умолять не соглашаться на данные условия, однако ж миссионер ответил, что Бог всегда на стороне праведников.

– Бейе-Доку проиграет эту рукопашную борьбу! Ведь командир куда сильнее! – воскликнул Александр.

– Кстати и бык гораздо сильнее тореадора. Трюк же состоит в том, чтобы утомить животное, – заметил миссионер.

Александр открыл было рот, чтобы ответить, но тотчас понял, что именно хотел объяснить ему брат Фернандо. И пулей помчался к другу, чтобы подготовить того к столь ужасному и, к сожалению, уже неизбежному испытанию.

На другом же краю деревни Надя сняла засов и открыла ворота загона, в котором запертыми держали женщин-пигмеев. Пара охотников, кого не было в Нгубу вместе с остальными, подошли ближе, принеся с собой копья, которые всем и раздали. Женщины, точно призраки, проскользнули между хижинами и построились вокруг площади – скрытые тенью ночи, те были готовы действовать, лишь наступи подходящий момент. Надя примкнула к Александру, поучавшему Бейе-Доку, а солдаты тем временем чертили круг в привычном для подобного события месте.

– Насчёт ружей беспокоиться не нужно, Ягуар, у Мбембелé на поясе лишь один пистолет, тот единственный, что, пожалуй, мы не можем изъять, – сказала Надя.

– А охранники из племени банту?

– Мы не знаем, как они отреагируют, хотя Кейт уже пришла в голову мысль, – ответила она.

– Ты считаешь, я должен сказать Бейе-Доку о том, что амулет не в силах защитить его от Мбембелé?

– Зачем? Тогда у него пропадёт вера в амулет, – ответила она.

Александр отметил, что голос его подруги звучал как-то отрывисто, тот уже не казался человеческим в полном смысле слова, а скорее напоминал карканье. У Нади были стеклянные глаза, девочка вся побледнела и прерывисто дышала.

– Что с тобой, Орлица? – спросил он.

– Ничего. Просто берегись как следует, Ягуар. А мне надо идти.

– Куда ты пойдёшь?

– Искать помощь от чудовища о трёх головах, Ягуар. Помни предсказание Ма Бангезе, мы не можем разлучаться!

Надя наскоро поцеловала друга в лоб и побежала. В охватившем деревню волнении никто, за исключением Александра, не видел белую орлицу, плавно поднимающуюся над хижинами и постепенно теряющуюся в направлении леса.

В углу импровизированного ринга уже поджидал командир Мбембелé. Разутый, этот человек был одет лишь в шорты, которые всегда носил под королевской мантией, с торчащим за их широким поясом пистолетом. Он растёр тело пальмовым маслом; его необъятных размеров мышцы казались настоящей скалой, а кожа в колеблющемся свете множества факелов блестела, точно обсидиан. Ритуальные шрамы на руках и щеках лишь ещё более подчёркивали его неординарную внешность. Сидящая на бычьей шее голова казалась очень маленькой. Классические черты лица этого мужчины были прекрасны, когда их, разумеется, не искажала зверская гримаса. Несмотря на ненависть, которую вызывал человек в окружающих, те не переставали восхищаться его великолепным физическим обликом.

Словно бы в противовес человечишка в углу напротив был настоящим карликом, который с грехом пополам дотягивал своим ростом до талии гигантского Мбембелé. В его непропорциональной фигуре и плоском лице с приплюснутым носом и небольшим лбом не было ничего привлекательного, за исключением, разумеется, смелости и разума, блестевших в глазах Бейе-Доку. Тот снял свою изрядно поношенную жёлтую рубашку и тоже был практически голым и весь в масле. На шее же подвешенным на верёвку он носил кусок скальной породы: творящие чудеса драконьи экскременты, что дал Александр.

– Мой друг по имени Тенсинг, лучше кого бы то ни было знающий искусство рукопашной борьбы, сказал мне, что в силе врага заключается и его же слабость, – объяснил Александр Бейе-Доку.

– И что это означает? – спросил пигмей.

– Сила Мбембелé в его размере и весе. Он, точно буйвол, сплошная груда мышц. Поскольку у человека большой вес, у него нет гибкости, и к тому же быстро устаёт. А вдобавок, он высокомерный и не привык, чтобы кто-либо бросал ему вызов. Уже много лет у командира отсутствует необходимость охотиться либо с кем-то драться. Ты же, напротив, гораздо в лучшей форме.

– И у меня есть это, – добавил Бейе-Доку, ласково поглаживая амулет.

– Важнее этого, мой друг, только одно, а именно: ты борешься за свою и жизнь своей семьи. Мбембелé же делает это ради удовольствия. Он настоящий хулиган, и, как и все хулиганы, тот просто трус, – ответил Александр.

Йена, супруга Бейе-Доку, подошла к мужу, наскоро того обняла и сказала на ухо несколько слов. В это самое мгновение барабаны возвестили о начале боя.

Вокруг ринга, освещённого факелами и луной, выстроились солдаты из Братства Леопарда со своими ружьями, охранники из племени банту находились чуть сзади, а третий ряд образовало население Нгубу – все в опасно волнительном состоянии. По приказу Кейт, которая просто не могла упустить возможность написать для журнала фантастический репортаж, Жоэль Гонсалес готовился заснять событие на плёнку.

Брат Фернандо протёр свои очки и снял рубашку. Его аскетическое тело, чересчур худое и жилистое, было болезненно-белым. Человек носил лишь брюки и сапоги и готовился исполнить обязанности рефери, хотя у него практически не осталось надежды на то, что будут соблюдены даже самые элементарные правила, присущие любому виду спорта. Он понимал, что речь шла о битве насмерть; теперь же сам надеялся лишь на то, чтобы не допустить её реального осуществления. Мужчина поцеловал висящую на шее ладанку и вверился Богу.

Мбембелé испустил гортанный рёв и зашагал вперёд, вызывая своей походкой дрожь самой земли. Бейе-Доку, замерев, ждал его в полной тишине, в том же тревожном и одновременно спокойном состоянии, в котором обычно выходил и на охоту. Кулак гиганта, точно пушечный выстрел, обрушился бы прямо в лицо пигмею, не уклонись тот от него лишь на несколько миллиметров. Командира занесло было вперёд, но он сразу же восстановил равновесие. Когда же стукнул им во второй раз, противника под ударом уже не оказалось, ведь тот ловко очутился сзади нападающего. Последний пришёл в бешенство и, точно храбрый хищный зверь, стал обрушивать удары кулаками на свою жертву сверху, однако ж ни одним из них так и не коснулся Бейе-Доку, кто танцевал по краям ринга. Каждый раз, когда один нападал, другому удавалось ловко ускользать.

Принимая во внимание малый рост своего противника, Мбембелé был вынужден наносить удары снизу в крайне неудобном положении, которое значительно уменьшало силу его рук. Если бы у того получилось ударить как следует всего лишь один раз, он бы в куски разнёс голову Бейе-Доку, но сделать это человеку никак не удавалось, поскольку противник оказался быстрым, точно газель, и скользким, как рыба. Практически сразу командир начал задыхаться, а пот стекать прямо на глаза, тем самым ослепляя его. И прикинул следующее: он никак не победит другого всего лишь в одном раунде, как то поначалу и предполагалось. Брат Фернандо указал обоим на паузу, чему немедленно подчинился крепко сложенный Мбембелé, отступив в свой угол, где его ждало ведро воды, чтобы как следует напиться и смыть пот.

В противоположном углу Александр принял Бейе-Доку, приблизившегося к ограде ринга танцевальными шажочками и с улыбкой на лице, словно бы тот вернулся с очередного праздника. Что лишь увеличило гнев командира, наблюдавшего за ним со своего места и всеми силами пытавшегося восстановить дыхание. Казалось, Бейе-Доку вовсе не хотел пить, но согласился, чтобы его с головкой окатили водой.

– Твой амулет поистине волшебный и, пожалуй, самый волшебный после Ипемба-Афуа, – крайне довольный, сказал он.

– Мбембелé, он как ствол дерева, человеку многого стоит наклониться, вот почему тот не может наносить удары снизу, – объяснил ему Александр. – Ты правильно действуешь, Бейе-Доку, но всё же нужно утомить его ещё больше.

– Я это знаю. Всё то же самое, что и со слоном. Как ты будешь охотиться на слона, если прежде окончательно не вымотаешь животное?

Александр счёл перерыв слишком уж коротким, но Бейе-Доку то и дело подпрыгивал от нетерпения, и как только брат Фернандо дал отмашку, он сразу же выбежал в центр ринга, скача там, точно малыш. Подобное поведение стало для Мбембелé настоящей провокацией, на которую тот просто не мог не отреагировать. Он уже забыл о своём решении как-то соизмерять силу и, точно грузовик, тараном двинулся вперёд. Разумеется, впереди пигмея не оказалось, отчего собственная инерция выбросила командира за пределы ринга.

Брат Фернандо жёстко указал тому вернуться в очерченные известью границы. Мбембелé повернулся к нему, чтобы заставить было его заплатить за собственную дерзость, позволившую отдать приказ самому командиру, однако ж еле заметная насмешка над ним всего населения Нгубу остановила человека исполнить задуманное. Он просто не мог поверить тому, что услышал! Никогда, даже в самых худших его кошмарах, человеку не приходила в голову возможность, что, мол, кто-либо в своей жизни осмелится ему противоречить. Военный даже не смог отвлечься мыслью о способах наказания наглецов, поскольку Бейе-Доку позвал его обратно в ринг, причём подгоняя своего противника туда пинком. Между ними это был первый физический контакт. Жалкая обезьяна к нему прикоснулась! К нему! К самому командиру Маурисио Мбембелé! Он поклялся, что разорвёт своего противника на куски, которые затем и съест, чтобы преподать урок этим гордым, вечно смотрящим свысока, пигмеям.

Любое стремление и далее следовать правилам чистого поединка исчезло у его участников в один миг, а Мбембелé ещё и полностью потерял над собой контроль. Всего лишь одним толчком тот отмёл брата Фернандо на несколько метров, а затем набросился сверху на Бейе-Доку, кто немедленно вытянулся на земле. Скрючившись чуть ли не в позе зародыша, поддерживаемый исключительно собственными ягодицами, пигмей начал часто пинаться, и его ступни неизменно упирались в ноги гиганта. В свою очередь командир пытался нанести удар сверху, но Бейе-Доку вертелся точно волчок, перекатываясь с боку на бок, отчего коснуться лучшего охотника оказывалось чрезвычайно трудно. Пигмей уловил момент, когда Мбембелé готовился было дать тому очередной злой пинок, и ударил в ногу, на которую опирался командир. Огромных размеров тело военного повалилось назад, отчего человек, точно таракан, оказался лежащим на спине и не в силах подняться.

К тому времени брат Фернандо пришёл в себя от внезапного удара, вновь протёр свои толстые линзы и стал наблюдать за борющимися. Ему всё же удалось перекричать ужасный, устроенный зрителями, гвалт и объявить победителя. Александр выскочил вперёд и поднял руку Бейе-Доку, ликующему и влившемуся в хор всех остальных, за исключением членов Братства Леопарда, ещё не пришедших в себя от весьма неожиданного удивления.

Ещё никогда население Нгубу не присутствовало на столь великолепном зрелище. Откровенно говоря, мало кто вспоминал о вызвавших драку причинах, слишком уж все были возбуждены случившимся на глазах невообразимым фактом, заключавшимся в победе пигмеем гиганта. Эта история уже стала частью лесной легенды, которую не уставали рассказывать и многие последующие поколения. Как то обычно происходило с каждым упавшим деревом, за секунду все были готовы сделать поленья из самого Мбембелé, кого ещё минуты назад считали чуть ли не полубогом. Этот случай дал населению повод устроить праздник. Барабаны зазвучали в энергичном ритме, а племя банту начало танцевать и петь. Они не задумывались о том, что теперь сами перестали быть рабами, отчего будущее рисовалось не таким уж и определённым.

Пигмеи ускользнули между ног охранников, а солдаты заняли четырёхугольное пространство и, взяв под руки, подняли Бейе-Доку. Среди всеобщей бурной эйфории командиру Мбембелé всё же удалось встать на ноги, вырвать мачете у одного из охранников и запустить орудие прямо в группу, которая победно шествовала к Бейе-Доку, кто, устроившись на плечах своих товарищей, наконец, достиг его роста.

Никто толком и не видел, что последовало далее. Одни говорили, что мачете выскользнуло из потных и маслянистых пальцев командира, другие клялись, что лезвие оружия волшебным образом остановилось в воздухе всего лишь в сантиметре от шеи Бейе-Доку, а затем, словно подхваченное ураганом, пролетело ещё какое-то расстояние. Какова бы ни была причина, от происходящих событий толпа разом замерла на месте, а Мбембелé, мучимый суеверным страхом, выхватил нож у другого охранника и запустил и им. Он не мог точно прицелиться, потому что в данный момент ближе подошёл Жоэль Гонсалес и неожиданно сфотографировал командира, ослепив того вспышкой.

Тогда командир Мбембелé приказал своим солдатам стрелять по пигмеям. Население в диком крике сразу же разбежалось. Женщины тащили своих детей, старики спотыкались, тут же под ногами бегали собаки, хлопали крыльями курицы, но под конец в видимости остались лишь пигмеи, солдаты и охранники, которые так и не решили, в какую сторону им метнуться. Кейт с Анджи побежали защищать детей пигмеев, которые кричали, точно щенки, сбившись кучей вокруг двух бабушек. Жоэль искал убежище под столом, куда упали блюда свадебного банкета, и оттуда, напрочь забыв о фокусе, фотографировал и фотографировал без передышки. Брат Фернандо с Александром стояли перед пигмеями с распростёртыми объятиями, защищая последних собственными телами. Возможно, другие, чувствовавшие отвращение, вызванное трусостью до сей поры уважаемого ими командира, и вовсе отказались тому повиноваться. В любом случае во внутреннем дворе так и не прозвучало ни одного выстрела, однако ж мгновение спустя в горла десяти солдат Братства Леопарда воткнулись кончики копий – так подключились к всеобщему, развернувшемуся здесь, действу женщины-пигмеи.

Сам Мбембелé, ослеплённый яростью, уже ничего не ощущал. Командир уловил лишь то, что его приказы абсолютно игнорируются. Тогда военный вытащил из-за пояса пистолет, прицелился в Бейе-Доку и выстрелил. Он не знал, что в цель пуля не попала, будучи оттолкнутой волшебной силой амулета. Ведь прежде чем командиру удалось нажать на спусковой крючок во второй раз, сверху на него обрушилось неизвестное животное – огромная чёрная кошка, обладавшая быстротой и яростью настоящего леопарда и с жёлтыми глазами пантеры.

15. Трёхголовое чудовище

Кто уже видел превращение мальчика-иностранца в чёрного представителя кошачьих, поняли, что нынешняя ночь стала, пожалуй, самой фантастической в их жизни. В языке местных явно не хватало слов, чтобы описать такие чудеса; и даже не существовало названия для этого никогда прежде невиданного животного, большой чёрной кошки, которая с рёвом кинулась на командира. Пышущее жаром дыхание хищника вырвалось из пасти того прямо в лицо Мбембелé, а когти тут же впились в плечи. Он запросто мог бы ликвидировать представителя кошачьих всего лишь одним выстрелом, но сам оказался охвачен ужасом, поскольку понял, что столкнулся не иначе как со сверхъестественным фактом, с неким чудесным колдовским действием. Командир отделался от рокового объятия ягуара, побивая того обоими кулаками, а затем в отчаянии пустился в лес, всё ещё преследуемый животным. Вскоре оба совершенно затерялись в его темноте к удивлению всех, кто присутствовал при этой сцене.

Как и пигмеи, остальное население Нгубу жило в какой-то волшебной реальности, в окружении духов и в постоянном страхе преступить очередное табу либо повести себя оскорбительно по отношению к тайным силам и в результате дать последним полную свободу. Местные верили, что болезни вызываются исключительно колдовством и, стало быть, им же и лечатся, что нельзя отправиться на охоту либо в путешествие, не проведя предварительно умиротворяющей богов церемонии. И считали, что каждая ночь кишит демонами, а каждый день полон призраков, что умершие рано или поздно оборачиваются реальными плотоядными существами. Для них физический мир был крайне загадочным, а саму жизнь племя и вовсе воспринимало как некую ворожбу. Те видели – или твёрдо верили в то, что видели – немало реальных проявлений колдовства, отчего и не считали невозможным превращение человека в зверя. Здесь могло бы быть два объяснения: Александр сам очень сильный колдун¸ либо очень уж хорошим был дух животного, который время от времени принимал обличье мальчика.

Совсем иной была ситуация для брата Фернандо, оказавшегося рядом с Александром, когда последний воплотился в своего тотемного животного. Миссионер, уважавший свою принадлежность к рациональным европейцам, образованный и культурный человек, конечно же, видел только что произошедшее, однако его разум отказывался это принять. Мужчина снял очки и вытер те о брюки. «Определённо, мне необходимо их сменить», – пробормотал человек сквозь зубы, протирая глаза. Факт исчезновения Александра именно в момент выхода словно бы из ниоткуда огромных размеров кошки мог иметь под собой далеко не одну причину: была ночь, на площади царило ужасное всеобщее замешательство, свет факелов был каким-то неопределённым, да и сам мальчик пребывал в несколько искажённом эмоциональном состоянии. Он не располагал временем, чтобы просто теряться в бесполезных догадках, ведь предстояло ещё сделать многие вещи, – решил он. Пигмеи – мужчины и женщины – держали солдат на кончиках своих копий и к тому же обездвиженными сетями. Охранники из племени банту всё колебались – побросать ли своё оружие на землю либо вмешаться и помочь своим же лидерам; всё население деревни было на взводе; стояла атмосфера общей истерии, вполне способной перейти и в резню, только помоги охранники солдатам Мбембелé.

Несколько минут спустя вернулся и Александр. На только что случившееся указывало лишь странное выражение его лица с горящими глазами и находящимися у всех на виду зубами. Кейт, крайне возбуждённая, вышла ему навстречу.

– Ты и не поверишь, что случилось, сынок! Чёрная пантера прыгнула сверху на самого Мбембелé! И надеюсь, что животное его сожрало, вот меньшее, что тот заслуживает.

– Это была не пантера, а ягуар, Кейт. Он не съел командира, а лишь хорошенько напугал.

– Откуда ты знаешь?

– Сколько раз я должен тебе говорить, что ягуар – моё тотемное животное, Кейт?

– И снова та же навязчивая идея, Александр! Тебе придётся показаться психиатру, когда мы вернёмся в цивилизацию. Где Надя?

– Она скоро вернётся.

В последующие полчаса в деревне установился еле уловимый баланс сил, большей частью благодаря брату Фернандо, Кейт и Анджи. Первому удалось убедить солдат из Братства Леопарда сдаться по-хорошему, если, конечно, хотят уйти из Нгубу живыми, поскольку их оружия вышли из строя, те потеряли своего командира и вдобавок окружены враждебно расположенным местным населением.

Меж тем Кейт и Анджи отправились в хижину на поиски Нцэ и с помощью каких-то знакомых раненого того погрузили на наскоро сооружённые носилки. Бедный юноша пылал от жара, и всё же решил сотрудничать, когда мать поведала Нцэ о случившемся нынешним вечером. Его устроили в видимом всем месте и ясным, хотя и слабым, голосом тот обратился к своим товарищам, побуждая их восстать. Бояться уже было нечего, ведь Мбембелé был уже далеко. Охранники хотели вернуться к нормальной жизни в своих семьях, однако ж по отношению к командиру по-прежнему ощущали атавистический ужас, поскольку привыкли подчиняться его власти. А где же был их командир?

Сожрал ли его призрак чёрной большой кошки? Если бы они прислушались к Нцэ, и военный бы вернулся, оба непременно окончили бы свои жизни в колодце с крокодилами. Те всё ещё не верили, что Нана-Асанте жива и, хотя так оно и было на самом деле, её сила не могла сравниться с таковой Мбембелé.

Воссоединившись со своими семьями, пигмеи сочли, что вот и наступил момент вернуться в лес, откуда, впрочем, они и не думали уходить. Бейе-Доку надел свою жёлтую рубашонку, взял копьё и подошёл к Александру, чтобы вернуть тому окаменелость, благодаря которой, по его мнению, сам не стал кашей в результате действий Мбембелé. Остальные охотники, до сих пор восхищённые произошедшим, также попрощались, зная, что никогда впредь не увидят своего потрясающего друга, в котором живёт настоящий дух леопарда. Александр их остановил. И сказал им, что уйти те пока не могут. А после объяснил, что они не будут в безопасности, даже если проникнут в самую лесную чащу, иными словами, туда, где не смогло бы выжить ни одно человеческое существо. Бегство в любом случае ни к чему бы и не привело, поскольку рано или поздно тех бы настигли либо им самим потребовалась бы связь с внешним миром. Нужно было покончить с рабством и вновь, как и прежде, начать сердечно относиться к местному народу из Нгубу, для чего пришлось разоблачить силу Мбембелé и навсегда выгнать с принадлежащей им территории командира вместе с его солдатами.

Со своей стороны, супруги Касонго, жившие пленницами в гареме, как только им исполнилось четырнадцать-пятнадцать лет, решились на восстание и, пожалуй, впервые ощутили удовольствие от молодости. Не обращая ни малейшего внимания на серьёзные проблемы, беспокоившие остальное население, они тут же организовали свой собственный карнавал; стали играть на барабанах, петь и танцевать, сорвали золотые украшения с рук, с шеи и ушей и бросили те в воздух, вконец обезумев от полученной свободы.

Так вели себя все жители деревни, каждая группа была занята своим делом, хотя с площади никуда и не уходили, когда туда решился явиться впечатляющего вида Сомбе, вызванный тайными силами, чтобы повсюду насадить порядок, наказание и ужас.

Дождь искр, напоминавший фейерверк, объявил о прибытии вселяющего страх одним своим видом колдуна. Устрашающее его появление было встречено коллективным криком. Сомбе не принимал физического обличия многие месяцы, и кое-кто даже таил надежду на то, что колдун определённо ушёл в мир демонов. Но посланник ада существовал и в нём, столь впечатляющий и яростный, как никогда прежде. Напуганный, народ отступил, а он, тем временем, занял центр площади.

Слава Сомбе уже охватила эту область и распространилась по многим деревням большей части Африки. Говорили, будто он способен убить лишь одной силой мысли, вылечить своим дуновением, угадывать будущее, контролировать всё, происходящее в природе, погружать простых смертных в вечный сон и общаться с богами. Также его объявляли непобедимым и бессмертным, могущим становиться любым водным, небесным либо же земным существом, и проникать в своих врагов, пожирая тех изнутри, выпивая кровь, растирать в порошок кости своих жертв, оставляя одну кожу, которую затем вновь наполнял пеплом. Вот таким способом он и делал зомби или живых и мёртвых в одном лице, чья ужасная судьба отныне состояла лишь в услужении ему, превратившись в покорных рабов самого Сомбе.

Колдун был настоящим гигантом, а из-за невероятного наряда, что он носил, и вовсе казался увеличенным вдвое. Лицо тот закрывал маской в форме леопарда, сверху которой, подобно шляпе, красовался череп буйвола с большими рогами, что оканчивались хохолком из ветвей, напоминая собой выросшее прямо из головы дерево. На руках и на ногах блестели украшения из клыков и лап хищников, на шее красовались несколько ожерелий из человеческих пальцев, а на талии был виден целый ряд фетишей и тыкв с волшебным зельем. Он был целиком покрыт полосками из кожи различных животных, ставших жёсткими от засохшей крови.

Придя, Сомбе начал вести себя точно мстящий дьявол, решивший всем навязать собственную форму несправедливости. Население банту, пигмеи и вплоть до солдат Мбембелé – все сдались без малейшего признака сопротивления; точнее съёжились, стараясь исчезнуть вообще, и вознамерились было подчиниться всему, что ни прикажет Сомбе. Группа иностранцев, замерев от удивления, всё же ясно увидела, как одно появление колдуна разрушила хрупкую гармонию, начавшую было устанавливаться в Нгубу.