Текст книги "Со скоростью "Хикари""

Автор книги: Ирина Стражева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Машины, которые пакуют, и рыба

Город Иокогама, куда мы приехали утром следующего дня, – один из крупнейших морских портов Японии. Он третий по числу жителей в стране: в нем живет около трех миллионов человек. Именно этот город открыл иностранцам доступ в Японию после долгого периода самоизоляции. Это было в 1858 г.

В сопровождении одного из членов ОЯСС мы едем на завод, производящий упаковочные машины.

Нашу делегацию принимает член правления ОЯСС, президент «Nichiro Kogyo Company» г-н Садахико Идэ.

Знакомимся с директором завода, двумя его заместителями. Завод не очень большой, но продукция, которую он выпускает, пользуется большим спросом и в самой Японии, и за ее рубежами. На географической карте, висящей на стене в кабинете директора, кружочками обведены города, куда отправляется продукция завода. Обведен таким кружочком и город Москва.

– У нас хорошие деловые связи с газетой «Правда», ее типографией, – говорит директор. – Машины нашего предприятия установлены там для упаковки и счета газет.

После окончания беседы знакомимся с производством. Машин в цехах много. Идет их отладка, проверяют работу механизмов. Интересно наблюдать за тем, как ловко ведется счет листам бумаги, перетяжка их лентой. Отсюда готовый пакет идет на отправку. Четкая и очень хорошо отлаженная операция.

К нам подходит рабочий средних лет. Он недавно приехал из командировки. Занимался в Москве наладкой этих машин. Немного знает русский язык. Говорит, что теперь у него есть друзья в Советском Союзе.

После осмотра завода директор просит сфотографироваться около одной из работающих машин.

– А теперь настало время обеда, – говорит он. – Вас приглашает пообедать господин Идэ.

Поднимаемся на восьмой этаж современного отеля. Г-н Идэ уже ждет нас.

За обедом идет оживленная беседа. Немного о заводе, об упаковочных машинах. А потом «вольные» темы, интересующие всех собравшихся за этим столом.

Молоденькие официанты один за другим заглядывают в наш зал.

– Впервые видят так близко советских людей, – улыбается Идэ-сан. – Да к тому же еще деловых женщин.

Он поднимается с места и обращается ко мне:

– Мне сказали, что вчера в Киото вы отмечали ваш день рождения. Разрешите поздравить вас, пожелать доброго здоровья. Прошу вас выбрать любое вино, которое находится в этой комнате.

Идэ-сан показывает на одну из стен зала, напоминающую по своему виду пчелиные соты, но с ячейками существенно большего размера. Все они заполнены бутылками фирменных вин. На каждой наклейка с указанием страны-изготовительницы и года выпуска.

Я встала, прошла вдоль стены. Каких только вин здесь нет! Подумала немного и, зная, что в Японии ценят шутку, спросила:

– А можно, Идэ-сан, из каждой бутылки по одной капле?

Раздался дружный смех.

– Можно, – без тени смущения ответил Идэ-сан. – Только тогда вам придется продлить визу. Это длительная процедура.

Хлопотать о продлении визы я, естественно, отказалась. Вино Идэ-сан выбрал по своему вкусу. Оно было нежно-розового цвета. Наливая его в бокалы, официант сказал, что такое вино всегда в день своего рождения пила испанская королева. Дожила она до глубокой старости.

Идэ-сан интересовался, как нам понравилось в горах и где мы с Марет уже побывали в Токио.

– Мне очень понравился ваш новый кинотеатр в центре города, – сказала я.

Накануне вечером я и Эрико-сан посмотрели в нем американский фильм из жизни джаза. Правда, сама картина не произвела сильного впечатления: слишком громкая музыка и банальная история двух молодых влюбленных героев. Но здание кинотеатра, оформление фойе и залов мне понравилось. На лифте можно, выбрав фильм, подняться на нужный этаж. Если зрительный зал уже заполнен и показ фильма начинается, дежурный распорядитель тут же связывается по телефону с администратором. Поговорив с ним, он просит перейти на другой этаж, где через несколько минут этот фильм тоже будет демонстрироваться. Отличный сервис.

Выслушав мой рассказ, Идэ-сан посмотрел на меня, как мне показалось, с некоторой грустью:

– Я не знал, что у нас в Токио есть такой современный кинотеатр. У меня бизнес. Я очень занят.

Да, наверное, так живут многие деловые люди Японии.

На рыбный завод в городе Йокосука (местечко Курихама) мы поехали сразу же после обеда. Идэ-сан не смог поехать с нами: бизнес!

– Как вы знаете, рыболовство – одна из основных отраслей в нашей стране, – сказал он, прощаясь. – Его развитию в Японии всегда уделялось очень большое внимание. Вам будет интересно посмотреть, как идет переработка рыбы в заводских условиях.

Обычно рыболовство разделяют на три категории: прибрежное, дальнее и связанное с искусственным разведением рыбы. В прежние времена рыбаки не отходили очень далеко на своих лодках от берега. Улов здесь был богатым. Но с годами рыбы здесь становилось все меньше и меньше. Вода из-за сброса предприятиями сточных вод загрязнялась все больше. И многие рыбаки бросали индивидуальный лов, стали наниматься рабочими к владельцам крупных рыболовецких монополий.

В конце 70-х годов повсюду в мировом океане была введена 200-мильная (экономическая) прибрежная зона. Под исключительной юрисдикцией всех прибрежных государств оказались районы моря, на которые, согласно статистике, приходился основной улов (примерно 95 %).

Основной пищей японцев являются рыба, моллюски, водоросли. Они нужны и для лечебнопрофилактических целей, поскольку содержат в себе жизненно важный для человеческого организма кальций. Поэтому вполне понятно, что в связи со сложившейся ситуацией остро встал вопрос о необходимости искусственного выращивания рыбы.

В японском рыболовстве уже имелся опыт разведения устриц и культивированных угрей. Нашло распространение выращивание искусственным путем водорослей, дальневосточного морского гребешка, карпов, лакедра-желтохвоста и таких редких рыб, как фугу и радужная форель, лососевые и кижуч.

Это то, что касается рыбы. Но, говоря о японском промысле, нельзя не сказать хоть немного еще об одной важной отрасли экономики – жемчуговодстве. В разговоре с нами японцы не раз возвращались к этой теме, говорили: «Женщины всегда проявляют интерес к жемчугу и украшениям из него. Он так нелегко добывается».

Добычей жемчуга в Японии стали заниматься давно. В поисках раковин специальные ныряльщицы – ама —проводили под водой в общей сложности до трех часов. Сотни раз опускаясь на морское дно, они оставались там от сорока до восьмидесяти секунд.

Жемчужина рождается в моллюске только тогда, когда в него попадает инородное тело. Им может быть песчинка, а их в морских глубинах не счесть. Осторожно входя в студенистое тело моллюска, песчинка, захватив с собой кусочек поверхностной ткани, постепенно обволакивается клетками. И рождается перл то розового, то белого, то желтоватого цвета. А иногда получается и черный с серебристым оттенком.

В одном из ювелирных магазинов Токио я видела витрину, в которой были выставлены жемчужины всевозможных расцветок. Сказочная картина!

Жемчуг научились выращивать теперь искусственным способом. Мне рассказывали, что в городе Тоба есть музей жемчуга. Он носит имя Микимото. Именно ему принадлежит идея о выращивании жемчуга искусственным путем. На это понадобились годы напряженного поиска. Микимото был баснословно богат и еще при жизни получил звание «жемчужного короля». Умер он в 1954 г. в возрасте девяноста шести лет.

Кстати, о жемчуге тоже есть легенда. Но на этот раз она родилась в Персии. Чем-то она напоминает легенду о возникновении Японских островов. Здесь тоже главную роль играет капля, но только на этот раз дождевая. А упала она в океанскую воду с тучи, закрывшей солнечный свет. Очутившись в морской воде, капля ярко заблистала и тем расстрогала суровый океан. И он решил навечно подарить капле этот блеск, оттененный светом радуги. И сказал океан пророческие слова: «Отныне ты будешь повелевать женщиной!».

Но вернемся из «царства жемчуга» в цехи рыбного завода местечка Курихама, куда мы приехали посмотреть, как производится переработка свежей рыбы.

На всех этажах просторного и светлого корпуса занимаются рыбой: коптят, готовят полуфабрикаты. Многие цехи механизированы, и умные автоматы успешно соревнуются с рабочими завода.

Облачившись в белые стерильные халаты и спрятав волосы под белые шапочки, идем в цех. Перед входной дверью погружаем ноги, обутые в белые резиновые сапоги, в небольшое углубление с дезинфицирующим раствором. В таком белоснежном одеянии подходим к работницам цеха. Они заняты приготовлением сосисок, блинов и рыбных пельменей.

Упаковку готовой продукции производят машины. Механическая рука погружает пакеты с полуфабрикатами в специальные ящики. Через три часа сосиски, блины, пельмени будут доставлены заказчикам, поступят в рестораны, на прилавки магазинов.

– У нас с Советским Союзом деловые контакты, – говорит идущий вместе с нами представитель дирекции. – Наша фирма покупает в СССР крабов, лососей, папоротники.

Подходим к огромному разделочному столу. Здесь и впрямь работает виртуоз-кудесник.

Мужчина могучего телосложения держит в руке острый нож, напоминающий меч. Левой рукой он берет уже обезглавленную и выпотрошенную рыбину и, приподняв ее над столом, взмахивает ножом. Затем разворачивает ее на сто восемьдесят градусов и делает еще один взмах. В руках у рабочего только скелет рыбы, а на разделочном столе лежат две аккуратные половины тушки. Так рыбина за рыбиной. Около рабочего на наших глазах растет горка рыбьих скелетов.

– Мы уже готовимся к Новому году, хотя по календарю еще только ноябрь, – говорит начальник цеха. – Надо полностью удовлетворить спрос на праздничные подарки. Хотите посмотреть, сколько здесь выдумки?

В отделе подарков дразнящий запах копченой рыбы. В лотках мелкая рыбешка и куски крупной рыбы. Около стены навалом лежат коробки. Художники действительно хорошо продумали их оформление. На крышках в основном морские пейзажи. То стаи рыб, то огромный краб. И даже есть… Фудзи! Какая популярная гора!

Представитель дирекции, прощаясь, преподносит мне и Марет новогодние сувениры: рыбные супы в оригинальной упаковке. В Москве и Таллине друзья потом дадут высокую оценку их вкусовым качествам.

Мы говорим: «До свидания»

Итак, семь «японских дней» подходят к концу. В здании «Интернационального дома», в котором мы живем, вечером состоится прощальный прием. Придут представители посольства СССР в Японии, активисты Общества японо-советских связей.

Прощаться с хорошим всегда немного грустно. Но жизнь состоит из встреч и разлук. От этого не уйти.

Активистки Общества, пришедшие на прием, сегодня нарядные, одеты с большим вкусом. От моды они не отстают. Пришли также и другие гости: представители Токийского университета, журналисты, ученые.

Мы с Марет чувствуем себя немного неловко. Все до одного стоят, а мы с ней сидим на стульях.

– Так принято, – успокаивает нас представитель советского посольства. – Это этикет.

К микрофону подходит Като-сан. Он так тепло говорит о нашей недавней встрече с активистками Общества. Особенно его тронула исполненная на русском языке песня «Пусть всегда будет солнце!». Как хорошо и дружно все ее пели. Он говорит, что солнце всегда должно светить людям: оно дает им жизнь! Когда женщины пели, Като-сан подумал, что в эти минуты оно тоже вошло в комнату и пело вместе со всеми. Очень проникновенно говорил Като-сан о японосоветской дружбе.

После него выступил советник-посланник Людвиг Александрович Чижов, г-жа Накати и я как глава делегации.

Конечно, для меня и Марет это были волнующие минуты.

После окончания официальной части все подошли к столикам. Идэ-сан познакомил нас с журналистами, учеными. Мы говорили о роли науки в жизни современного общества, о том, как должен человек бережно относиться к окружающей его природе, о пользе космических исследований и, конечно, о дружеских контактах между нашими странами.

– Мы не прощаемся с вами, а говорим: «До свидания», – сказала г-жа Накати.

– Теперь надо приехать в Японию весной, когда цветет сакура, – дружески улыбнулся Идэ-сан. – Это прекрасный праздник. Кстати, я тоже завтра лечу в Москву. Но только самолетом японской авиакомпании. Предстоит поездка еще в Баку, Ленинград. Но главные дела в Москве.

– Значит, обменяемся сначала воздушными рукопожатиями в воздухе, а потом поприветствуем друг друга уже на московской земле, Идэ-сан!

Сердечно простились мы и с активистками Общества. И, конечно, особенно добрые слова адресовали Эрико-сан, сделавшей все возможное, чтобы наше пребывание в Японии было таким приятным.

Разошлись поздно. Оставшись с Марет вдвоем, тут же, не раздумывая, приняли решение: еще раз пройтись по улицам Токио.

Прощай, японская столица! Еще не погас свет в витринах магазинов, хотя опущены многие жалюзи и задвинуты в окнах шторы. Сколько уже стоит около домов дедов-морозов почти в человеческий рост. На головах у них высокие шапки, а в руках корзинка, приготовленная для новогодних подарков. Скоро Новый год! Об этом уже напоминают и декоративные елочки с зажженными на них фонариками.

Как всегда многолюдно в «Патинко». Широко распахнуты двери ночных кабаре. И по-прежнему от подошвы Токийской башни до ее макушки бегут, догоняя друг друга, задорные огоньки. Они словно прощаются с нами.

Токио провожал солнечным светом, теплой безветренной погодой.

– Вам повезло, – сказала вчера г-жа Накати. – Такие хорошие дни. Была видна Фудзи-сан. Так бывает у нас далеко не всегда.

…Аэропорт Нарита. В воздух один за другим поднимаются самолеты. Они летят в разные страны мира. Только что взлетел самолет японской авиакомпании, взяв курс на Москву. В одном из его салонов находится Идэ-сан, постоянный член правления Общества японо-советских связей. Мы полетим следом за ним.

Пассажиров авиалайнера «Ил-62 М» просят пройти на посадку.

– Привет Москве! – прощаясь, говорит Сергей Петрович Харин.

– И мягкой московской посадки, – поднимает приветственно руку Эрико-сан.

Занимая свое место в салоне самолета, спрашиваю стюардессу:

– Какая погода в Москве? И скажите, пожалуйста, как вас зовут.

– Погода хорошая, летная. А зовут меня Оля…

С высоты хорошо видны улицы, площади японской столицы. Видно соединяющую Токио с аэропортом Нарита автостраду. Последней из зоны видимости уходит береговая кромка. Под крылом нашего авиалайнера теперь лишь с голубоватым оттенком море.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Цветет сакура

Интервью в издательстве «Асахи симбун»

По григорианскому календарю сегодня 7 апреля 1986 г. Как и полтора года тому назад, я лечу из Москвы в Токио. Сижу во втором салоне авиалайнера «Ил-62 М». Экипаж выполняет международный рейс «Париж – Москва – Токио».

Много часов своей жизни провела я в воздушном океане, порой таком спокойном, умиротворенном, а то взлохмаченном темными тучами. Иногда где-то совсем близко небо пронизывали зигзаги молний и доносились раскаты грома. И сколько за годы жизни прошло под крылом самолета лесов, полей, рек, огней засыпающих городов.

Воздушный океан… Как это замечательно, что в XX в. человек обрел долгожданные надежные крылья.

Впереди путь в восемь тысяч воздушных километров. Лечу и думаю: когда очень хочется, чтобы мечта осуществилась, она обязательно сбывается. Вот ведь опять встречусь с Японией. И на этот раз, как мечталось, в весеннюю пору. Чувство наступающей весны придает начавшемуся путешествию какое-то особое очарование. Лечу в Японию.

Из Москвы вылетели точно по расписанию – в 20.45 по московскому времени. Столица провожала, слегка нахмурясь. Землю окутал туман. Погода не такая уж летная, но нас все же выпустили.

Среди авиапассажиров на этот раз много молодежи. Из Парижа летят японские спортсмены, принимавшие участие в легкоатлетических международных соревнованиях.

Все почти так же, как было в 1984 г., когда мы направлялись в Японию вместе с Марет Ульвик. Разве только изменился цвет спасательных жилетов, которые лежат под сиденьями кресел: жилеты теперь красные, а не желтые. И двух стюардесс, которые обслуживают наш салон, зовут Татьянами, а не Ольгами.

На этот раз я лечу в Японию одна и опять по приглашению Общества японо-советских связей. Цель поездки – встреча с активистами Общества в связи с приближающейся юбилейной датой. Двенадцатого апреля будет четверть века со дня полета первого космонавта планеты Юрия Алексеевича Гагарина. Буду рассказывать о том, как в нашей стране чтят память о Гагарине, о недавно выведенной на околоземную орбиту долговременной станции «Мир», о первых результатах полета к комете Галлея автоматических межпланетных станций «Вега-1» и «Вега-2» и, конечно, о том, как помогают космические исследования народному хозяйству, стимулируют развитие науки и способствуют укреплению международного сотрудничества.

О прошлой поездке в Страну восходящего солнца остались самые добрые воспоминания. Тогда, возвратившись в Москву, я много рассказывала друзьям о Японии. Они заинтересованно слушали, задавали много вопросов. Понятно, что мое знакомство с этой страной и ее людьми было кратким и подчинено заранее составленной программе пребывания. Многие вопросы жизни страны остались вне поля моего зрения. И это понятно. Чтобы хорошо узнать людей, познакомиться с образом их жизни, надо подольше пожить рядом с ними, постараться установить личные контакты и, хоть в небольшой степени, овладеть языком. Но даже краткий рассказ о Японии в моем личном ее восприятии неизменно вызывал интерес у моих слушателей.

Еще в Москве, задолго до отлета, мне было известно, что примерно часа через три после прибытия в Токио у меня будет встреча с научным обозревателем одной из крупнейших газет – «Асахи» («Асахи симбун»). Буду давать интервью.

Газета «Асахи» недавно отметила свой столетний юбилей. Она выходит на японском и английском языках. Тираж утреннего выпуска (24 полосы) составляет 7,7 млн. экземпляров, а вечернего (8–16 полос) – 4,6 млн. экземпляров. Кроме Токио она издается также в Осака, Саппоро, Нагоя и Китакюсю. Эта газета входит в пятерку ежедневных крупнейших общенациональных газет. В пятерке этих гигантов «индустрии общественного мнения» Японии также газеты «Иомиури симбун», «Майнити симбун», «Санкэй симбун», «Нихон кэйдзай симбун».

Небезынтересна характеристика газеты «Асахи», которая в качестве цитаты приводится в статье И. В. Иванова «Япония в середине 80-х годов; буржуазная пресса и общество». Читаем. «„Асахи симбун“ – самая влиятельная и респектабельная газета. Это консультативный институт крупной буржуазии и высшего государственного аппарата, который служит ориентиром для всех, кто занимает господствующее положение в сфере политики и экономики страны. „Асахи“ всегда стремится быть лидером, „быть везде и во всем самой лучшей, самой первой“. В ней работают „самые лучшие в Японии“ журналисты, ее материалы можно назвать буквально „золотыми“ – так дорого они обходятся, заработная плата ее сотрудников самая высокая в газетном мире Японии, конкурсные экзамены для поступления на работу – самые строгие» ^{63} .

И далее автор статьи пишет:

«Она всегда стремится задавать тон, служить примером и образцом для всех других японских газет – в становлении типа буржуазных изданий, в формировании общественного мнения в масштабе всей страны по важнейшим вопросам, в организации широких газетных кампаний, которые оказывают влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны. Без „Асахи“ невозможно представить Японию. „Асахи“ – одна из старейших и крупнейших газет» ^{64} .

И, наверное, вполне объяснимо мое волнение в связи с предстоящей встречей в «Асахи». Не скрою, что при этом я испытываю и чувство удовлетворения: мне будет предоставлена возможность рассказать читателям этой престижной газеты о достижениях советской космонавтики.

Монотонно гудят двигатели. Японские спортсмены спят. А я, как всегда, во время полета не оторвусь от иллюминатора. За бортом сменяются краски. Как богата ими наша Вселенная! И как красив восход солнца!

Рядом со мной сидят две японские девушки. Одеты они по-европейски. Обе они студентки и учатся в Мадриде. Три последних дня провели в Москве, впервые знакомясь с ней.

– Москва нам понравилась, – говорит моя юная соседка. – Город благоустроенный и чистый. Очень хорошее метро. Успели побывать в Большом театре на балете. Познакомиться с жизнью другого народа всегда интересно. Но с вашей молодежью мы очень разные. Я говорю не о внешнем виде, а о содержании. Мы живем более скованно… Чем я люблю заниматься? Люблю рисовать.

Она достает из дорожной сумки блокнот, раскрывает его. На листке карандашный набросок. Это портрет сидящей с ней рядом девушки. Они учились в одной школе, вместе поехали в Испанию и по окончании учебы станут преподавательницами испанского языка. Спрашивает меня:

– Хотите, вас нарисую?

Но я отказываюсь. Пусть лучше нарисует вон того красивого японского юношу в спортивном костюме. Он все время поглядывает в сторону нашего ряда.

– Хай! – произносит моя соседка и что-то говорит по-японски своей подруге. Они многозначительно переглядываются и смеются.

Но вот уже позади десять летных часов. Внизу показались острова. Видны горы со снежными шапками, береговая кромка. На о-ве Хонсю отчетливо просматриваются квадратики рисовых полей.

В ясный безоблачный день наш авиалайнер точно по расписанию прибывает в уже знакомый мне японский аэропорт Нарита.

Здесь тоже почти ничего не изменилось за прошедшие полтора года. Тот же пристальный взгляд чиновника пропускного пункта: на меня, на фотографию в паспорте, опять на меня. Я на японской земле.

Уже знакомый мне Сергей Петрович Харин, работающий в посольстве, пожимает руку, поздравляет с благополучным прилетом. На этот раз он встречает меня вместе со своей супругой Лидией Петровной.

– Что нового в Москве, – спрашивает Сергей Петрович. – Какая там у нас погода?

У выхода из аэровокзала нас ждут г-жа Накати и Эрико-сан. Г-жа Накати, здороваясь, протягивает цветы:

– Это розы Японии. А на улицах, площадях и в парках Токио, Киото, Нара и Осака уже цветет сакура. Эти города в плане вашей поездки по стране. На этот раз вы будете жить в центре Токио, в районе Гиндзы.

Едем по автостраде в Токио. За рулем «Тоёты» Сергей Петрович. На пути нередко встречаются белорозовые деревья дикой вишни. Весна пришла в японскую столицу, и расцвела сакура.

Проезжаем мимо буддийского храма. На въездных воротах вывешены флаги. Полотнища слегка колышутся на ветру.

– Сегодня большой праздник, – напоминает г-жа Накати. – День рождения Будды.

Сергей Петрович посматривает на часы. И все чаще звенит колокольчик, предупреждающий водителя автомобиля, что он превысил допустимую скорость.

– Вам надо хоть немного отдохнуть с дороги, – обращается ко мне Харин. – Встреча в «Асахи симбун» будет продолжительной.

– И надо успеть выпить чашку кофе, – вставляет свое слово Эрико-сан. – Я не забыла: вы любите кофе и мороженое.

Согласно киваю головой. Что поделаешь, у каждого человека есть свои слабости.

«Тоёта» останавливается у подъезда углового девятиэтажного здания. Это «Гиндза Токю отел». Отсюда в пяти минутах ходьбы находится станция метро. В отеле, как обычно, есть ресторан, кафе. На первом этаже расположены киоски, в которых можно купить газеты, журналы, сувениры, косметику.

Г-жа Накати одобрительно отзывается об этом отеле:

– Хотя он в центре города, но здесь очень тихо.

Окна моего номера выходят в чистый и опрятный внутренний дворик. На тумбочке телефонный аппарат оригинальной конструкции. В холодильнике набор прохладительных напитков. В ящике письменного стола лежат две немного потрепанные книги: одна про буддизм, другая про синто. Обе на английском языке.

Сажусь в глубокое мягкое кресло. Надо немного расслабиться и затем собраться с мыслями.

В редакцию газеты «Асахи» мы поехали вместе с г-жой Накати и Эрико-сан. Вместе с нами также и Соноко Такино, уже знакомая мне активистка ОЯСС. На этот раз она взяла на себя нелегкий труд переводчицы.

Подъезжаем к светло-коричневому многоэтажному зданию. Издали своими очертаниями оно немного напоминает гигантский телевизор. Экраном его как бы служат окна этажей, выходящие на лоджии.

– Шестнадцать этажей этого здания поднялись до высоты в семьдесят один метр, – рассказывает Соноко Такино. – И еще четыре этажа уходят под землю.

– Здание вошло в строй сравнительно недавно, в 1980 г. – дополняет рассказ г-жа Накати. – Здесь самое современное оборудование. Компьютеры. Терминалы.

Издательство газеты «Асахи» начало свою деятельность в январе 1879 г. Сначала газета выходила в Осака. Первый ее номер читатели взяли в свои руки 25 января. Потом главное, или головное, издательство перебазировалось в Токио. Первый номер вышел в столице 10 июля 1888 г.

У входа в здание нас уже ждут два сотрудника газеты. Вместе с ними поднимаемся на лифте на предпоследний этаж.

Вошла в комнату и сразу потянулась к окну. Какой отсюда прекрасный вид на город!

Ко мне подходит сотрудница «Асахи», говорит:

– За теми большими домами расположен оптовый рынок, точнее, «рыбный рынок». Он заслуженно считается достопримечательностью нашей столицы. Но идти туда надо рано утром и в хорошую погоду.

Наш разговор прерывается. Знакомлюсь с главным научным обозревателем отдела новостей «Асахи» Фумихико Иосида. Его имя хорошо известно в журналистских кругах. Он молод, приветлив. Обмениваемся с ним визитными карточками.

Кроме сотрудников газеты сюда пришло еще несколько человек. Кто же принимает участие в сегодняшнем разговоре? В Японии, как и во многих других зарубежных странах, принято при знакомстве тут же вручать свою визитную карточку. Там указано, чем занимается человек, какая у него должность и в какой служит фирме.

Раскладываю на столе перед собой врученные мне карточки. Вглядываюсь в лица присутствующих и стараюсь запомнить, кто есть кто.

В числе моих собеседников Рёдзиро Акиба из института астронавтики, Кодзи Фусими, известный физик, первый президент научного совета Японии, С. Такэбэ – научный редактор, Эмико Тэруяма из сектора по проведению симпозиумов. Люди весьма представительные и интересные.

Позволю себе сделать здесь небольшое отступление. В июле 1986 г. вместо Такудзи Като президентом ОЯСС был избран г-н Кодзи Фусими. Он почетный профессор Осакского и Нагойского университетов, член палаты советников парламента Японии. В 1961 г. окончил физический факультет Токийского университета и является директором Института плазмы в Нагое. По приглашению Академии наук СССР Кодзи Фусими в 1971 и 1981 гг. был в Советском Союзе. В 1982 г. за достижения в области физики плазмы и термоядерного синтеза избран иностранным членом Академии наук СССР.

Сейчас этот крупнейший ученый сидит неподалеку от меня.

Магнитофон включен. Говорить буду по-русски. Вижу, что сегодняшняя переводчица Соноко Такино немного волнуется, но Фумихико Иосида успокаивает ее: с космической тематикой он знаком достаточно хорошо.

Первый вопрос относится к истории космонавтики. Что предшествовало полету Гагарина?

…Далекое прошлое человечества. Люди наблюдали за техникой птичьего полета и, глядя на птиц, завидовали им. Человек страстно хотел научиться летать. И научился, но только в конце XIX – начале XX в. В жизнь людей уверенно вошли дирижабли, воздушные шары, самолеты и вертолеты. Благодаря им стали доступными недоступные ранее земли, разделенные морями и горными вершинами. Сократилось томительное время разлук. Летательные аппараты стали надежными помощниками в трудовой жизни людей, расширили горизонты науки. Человек научился летать, но поначалу только в атмосфере планеты, в ее нижних слоях.

А потом настал и долгожданный «звездный час». Научно обоснованные идеи основоположника космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского обрели силу. Смелый прорыв в космос был сделан именно на родине ученого, в первом в мире рабоче-крестьянском государстве. Сегодняшние достижения космонавтики – прекрасное подтверждение предвидений и предначертаний Циолковского.

4 октября 1957 г. с советского космодрома в околоземные просторы вышел первый в мире искусственный спутник Земли: он был создан руками человека. Своим полетом этот конструктивно предельно простой спутник оповестил людей всей Земли, что космическая эра человечества началась.

Десятки, а потом сотни советских искусственных спутников Земли самого разного назначения, в том числе метеорологические и спутники связи, выходили на расчетные орбиты. Полетели к Луне и планетам Солнечной системы автоматические межпланетные станции. Через три с половиной года после полета первого искусственного спутника Земли с космодрома Байконур стартовал корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Впервые разорваны оковы земного тяготения. Начались пилотируемые полеты. Сто восемь минут полета Юрия Алексеевича Гагарина показали, что человек может жить в мире невесомости. Это было двадцать пять лет тому назад.

Один за другим, сначала по одному, потом в составе экипажей, космонавты постепенно обживали «Востоки», «Восходы», «Союзы», «Салюты». Они учились жить и работать в космическом пространстве. На корабле «Восток-5» успешно стартовала с Байконура первая в мире женщина-космонавт Валентина Владимировна Терешкова. Покинув космический корабль, впервые «шагнул» в открытое космическое пространство бесстрашный Алексей Архипович Леонов. Цоявились и «космические долгожители».

Космонавт – это теперь профессия. За ее внешней стороной все более повышающиеся требования. Это многолетний подготовительный труд, необходимость усвоения все более возрастающего объема нужных знаний, колоссальное напряжение физических и духовных сил, огромная ответственность перед обществом. Нелегкая, но такая нужная в наш космический век профессия.

А начинал освоение космоса Гагарин.

Вопрос. Как чувствуют себя советские космонавты Кизим, Соловьев и Атьков?

Вопрос закономерен. Леонид Денисович Кизим, Владимир Алексеевич Соловьев и Олег Юрьевич Атьков стартовали на космическом корабле «Союз Т-10» 8 февраля 1984 г. 236 суток 22 часа и 49 секунд – такова продолжительность полета космического экипажа – командира корабля, бортинженера и врача. Работа этих «рекордных долгожителей» на орбитальной станции «Салют-7» проводилась по широкой многоцелевой программе и была исключительно плодотворной. Чувствуют они сейчас себя хорошо.

Теперь разговор пойдет о долговременной орбитальной космической станции «Мир», функционирующей на орбите с 20 февраля 1986 г. Пока она летает в автоматическом режиме. Название для этой станции выбрано не случайно. Мир для человечества – самое главное: войны ему не нужны.

Новая станция «Мир» пришла на смену «Салютам». По своей конструкции и техническому оснащению это станция третьего поколения. Она предназначена для проведения большого комплекса работ народнохозяйственного и научного значения, для дальнейшего развития делового сотрудничества с другими странами, в первую очередь социалистическими.