Текст книги "Миша. Михаил. Медведь (СИ)"

Автор книги: Ирина Вильк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

   – Не забыли еще, как миры создавать? Пригодится. Парень этот, подопечный Велеса – крепкий орешек. Он уже поправил ваш сценарий. Надеюсь, вы любите сюрпризы. А я, пожалуй, домой. Побеседую с новопреставленным. Может он, поразговорчивее вас будет, и расскажет интересную историю. Развлечет скучающего бога.

   Кощей растаял, а боги-заговорщики облегченно вздохнули: «Не слышал».

   Они продолжили наслаждаться амброзией, нектаром и спектаклем. Не приняли во внимание слова хозяина нави. А зря.

***

   «Параллельный мир. Михаил»

   – До капища не очень-то близко, – поднялась из-за стола Вера. – Мне пора.

   Остальные тоже вскочили.

   – Нет, – остановил деда с внуком, Михаил. – Мы никем не можем рисковать.

   – Мы? – подняла брови знахарка.

   – Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну? – сказал Колесников.

   – Я пойду туда... гм, немного по-другому, и поэтому тебе придется остаться.

   – Через астрал? – ахнул Лука.

   – Нет, через астрал физическое тело не протащить, – покачала головой Вера. – Это по-другому. Смогу взять с собой только Волю. Я не смогу объяснить, как это происходит.

   – У меня, между прочим, кое-какой опыт подобных путешествий имеется, – сказал Михаил и, обращаясь уже к медведю, добавил: – Потапыч, ты же волшебное существо. Талисман. Оберег. Дух. Помощь моя. Придумай, что-нибудь. Вот Иван Царевич, например, на сером волке рассекал. Успевал везде. Ты так можешь?

   – А как же. Только на загривок я тебя не пущу. Не по чину. Другой способ есть. По-вашему – улучшенная версия. Возьми меня за холку, Веру – за руку, и приготовься наслаждаться.

   Они долго не рассуждали, сделали, как сказал медведь, и точно, как в известном фильме про мумию, пространство вокруг задрожало и превратилось в быстрый мутный поток. Даже дух захватило. Картины местности так быстро проносились перед их глазами, что Михаил ничего не успевал разглядеть. Длилось это всего несколько секунд, но он, действительно, испытал и восторг, и наслаждение, как Потапыч и обещал. Взглянув на Веру, когда они приземлились, Колесников понял, что она тоже. В смысле – испытала. Медведь «высадил» их метрах в пятидесяти от капища.

   – Жуткое местечко, – поежился Михаил, глядя на покосившийся частокол с черепами и страшных идолов по кругу, внутри него.

   Белесая субстанция, напоминающая очертаниями джинна, воронкой кружила по капищу.

   – Пошли? – прошептала Вера.

   – Ага, чтобы он позавтракал одним из нас и набрал полную силу? – сказал Колесников. – Здесь подумать надо.

   И вдруг, что-то произошло. Сдвинулось в пространстве. Воздух задрожал и начал сгущаться. Из него материализовалась женская фигура. Черноволосая, в темной одежде. Двинулась к входу на капище. Сердце защемило. Это она? Здесь? Да, нет. Не может быть. Показалось, наверное.

***

   Проснувшийся Бог летал вокруг своего алтаря в надежде, хотя бы, на случайного прохожего. Он был голоден. Несмотря на это, бог испытывал странное чувство. Что-то похожее на благодарность. Кто-то освободил его из тысячелетнего каменного плена, правда, не принеся ему полной жертвы. Видимо для того, чтобы он не смог покинуть капище. Понял, что его хотят использовать! Наивные. Люди, люди. Как говорится: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах».

   «Это они еще не знают о моих», – засмеялся про себя кровавый бог. У него было неплохое чувство юмора. – «Но, как, однако, хочется есть. О-о-о. Вот и они. Сразу три жертвы. Надо же! Я становлюсь популярным».

   Красивая черноволосая женщина без страха подошла к жертвенному камню.

   – Это ты? Ты меня освободила? Ты принесла жертву? Провела ритуал? Зачем? Денег хочешь? Власти? Что ж, это можно. Только ты одного не учла, женщина. Для этого мне нужна полная сила. Одной жертвы мало. Твое тело вполне подойдет. Прости, ничего личного.

   Вдруг кто-то закричал:

   – Кира? Кира-а-а.

   Женщина резко обернулась на голос. Волосы испуганно взлетели, ударив ее по лицу. Она увидела мужа. Он бежал к ней, размахивая руками. Как некстати.

   – Мишка? – выдохнула она. Ну почему он всегда так не вовремя?

   – Отойди оттуда, Кира, беги, – кричал Колесников. Оказавшись рядом с женой, он оттолкнул ее и встал перед жертвенным камнем. Поднял голову и сказал: – Тебе нужно тело? Возьми мое.

   – Как благородно, – захихикал наполовину оживший бог. – Самопожертвование? На такое способно только человеческое сердце. Причем, влюбленное. Ты, что, знаешь эту красотку? Она, что-то для тебя значит? Ты готов отдать за неё свою жизнь? Ну, что ж, мне, в общем-то, все равно, – бог закрутился радужным вихрем, поглотил Колесникова и исчез.

   Вера открыла рот в безмолвном крике, упала на колени и подползла к жертвенному камню. Долго, в исступлении, колошматила по нему руками, крича и плача, не заметив, как Кира ушла. Ссадины на ладонях болели и кровоточили. Но Вера не обращала на это внимание. То, что произошло, никак не укладывалось в ее голове. Знахарка смотрела в мертвые глаза идола, внимательно изучала каждую щербинку на поверхности истукана, пытаясь разглядеть во всем этом хоть частичку Колесникова. Она и сама не смогла бы сказать, что именно хотела там увидеть. Михаил исчез, а ее сердце разрывалось от горя.

   – Ну, что же ты? – сказала она вслух. – Где ты? Подай знак, хоть какой-нибудь! Что мне делать? – а затем прошептала, тихо-тихо: – Я люблю тебя.

***

   «Навь. Михаил»

   – Как, опять ты? – всплеснул руками хозяин нави. – Значит, это тебя назначили второй жертвой? Странно. Мне казалось, что Велес приготовил для тебя другую роль. Ей богу, сценарист этой пьесы абсолютно бездарен. Забросаем их тухлыми помидорами?

   – Томатина. Есть такой праздник в Испании, – грустно улыбнулся Михаил. – Всегда мечтал поучаствовать. Есть парочка людей, кому мне очень бы хотелось залепить гнилым помидором. Но не уверен, что у меня получится. Я, похоже, насовсем. Чаю нальете?

   – Здесь, я вижу, чаем не обойдешься. Пойдем-ка я тебе настоящего грузинского налью. Был тут один барыга. Откупался. Что ты на меня с таким упреком смотришь? Я взяток не беру. Это был подарок. Такая бутылка вряд ли стоит больше трех тысяч.

   Они сели за накрытый стол. Прислуживали им призраки. Михаил безучастно смотрел на то, как бордовая жидкость льется из витой бутылки в бокал, и пытался понять, как эти сущности умудряются, что-то взять, поднять, налить, поставить. Они же бесплотные.

   – Ну, рассказывай. К нам информация приходит с опозданием. Бюрократические проволочки, понимаешь ли. Я и сам кое, что знаю, кое о чем догадываюсь, но все вместе сложить, что-то не получается. Вот ты сейчас здесь, передо мной сидишь, как говорится: «Сыт, пьян и нос в табаке», а твоего имени в свитке смерти до сих пор нет. Что ты там натворил? Куда опять полез? – Чернобог протянул Михаилу бутерброд с черной икрой. Сказал, закатив к небу глаза: – Ну, да. Это от того же барыги. – и добавил: – Так кому ты перебежал дорогу? Знаешь, какие особы, там, наверху, карты на тебя раскидывают? Судьбу твою правят. В нужную сторону тебя подталкивают. Правда, ты все по другой дороге норовишь... А сейчас, как я понимаю, в самом центре этой заварухи оказался в силу своего характера. Любопытный очень, да? Как тебя вообще угораздило оказаться в этом мире? Чего тебе дома не сиделось? После больнички-то? Давай-ка вернем тебя обратно. Это пока еще в моей власти. Где твое тело?

   И тут Михаила прорвало. Стресс и грузинское вино барыги развязали ему язык. Он говорил, говорил, говорил, а Чернобог слушал. Про Киру, про любовь, про судьбу.

   – Хороший ты мужик, мент, – сказал через некоторое время собутыльник Колесникова после того, как Михаил замолчал. – Поэтому я тебе скажу одну умную вещь. Невозможно отдать свою жизнь за другого, нельзя спасти кого-то ценой своей смерти. Этим можно спасти только себя, свою душу.

   – Я люблю ее, – прошептал Михаил.

   – Понимаю, – закивал Чернобог, глядя на, проплывающую по темным водам подземной реки, Мару и щелкнул пальцами.

   Сознание Колесникова погасло.

***

   «Вологда. Снова сон Михаила»

   Шаманизм считает сны и пограничные состояния сознания главным инструментом общения с духами, а может и богами. Многие религии в прошлом, в принципе, не знали разделения на «настоящий» мир бодрствования и «ненастоящий» мир снов.

   Последнее время Колесников так много «путешествовал» по мирам, снам и жизням, что иногда не сразу понимал, где именно в данный момент находится он сам, или его сознание.

   Сейчас Михаил видел себя в Вологде. На месте раскопок. Странно, но ресторана там и в помине не было. Значит, это другая реальность. Или прошлое.

   Как бы то ни было, кувалда была на месте. Поэтому, он разрушил арку и прошел по коридору к низкой двери в подземелье.

   Понял, что освещает свой путь... собой. Собой? Странно, ведь в обычной жизни он не светится. Путь по подземному коридору занял почти весь быстрый сон.

   Наконец, затаив дыхание, Михаил остановился перед дверью, за которой должна была быть библиотека. Там ли она? Ведь это другая Вологда. Параллельный мир. Другая дверь. Найдет ли он там знаменитую Либерию? Мент поднял кувалду.

   Когда дверь разлетелась в щепки, и он попытался заглянуть внутрь, зазвенел будильник.

   Его звонок вырвал Михаила из объятий Морфея.

   «Присниться же такое!» – подумал Колесников, не открывая глаз. Попытался вспомнить подробности сна. Но, за рассыпавшейся дверью, он не «увидел» библиотеки.

   Полежал еще немного, затем, сев на кровати, застонал:

   – Господи, как же я вчера напился! Голова просто раскалывается.

   Все-таки поднявшись, Михаил оделся, выпил таблетку анальгина и включил компьютер.

   – Та-а-ак! – протянул он. – Посмотрим. Что же такое вчера толкнуло меня к алкоголю? Иван Грозный? М-м-м. Опричнина? Библиотека? Вот, черт! – Михаил вскочил, как ошпаренный. Он все вспомнил. Навь! Свиток. Красное вино барыги. Чернобог! Кира! Ему срочно надо обратно.

   Он заметался по квартире в поисках того, что обычно берут в дальний поход. Рюкзак, бутылка воды, фонарик, носовые платки, запасные носки. Так, все. Колесников на пару секунд остановился, подумал, брать ли ему анальгин, решил, что с головной болью Вера справиться, проверил, на месте ли оберег и побежал на раскопки.

   Но арок он там не нашел. На этом месте полным ходом шли строительные работы. Как же так? Неужели люди отказались от мечты? Закопали «мифическую» библиотеку ради реального ресторана.

   – Деньги, деньги, дребеденьги, – печально пропел бывший мент.

   Он растерянно огляделся. Строители разных азиатских национальностей мешали бетон, вязали арматуру и возили тачки с гравием. Все дальше отдаляя человечество от разгадки одной из величайших тайн в истории человечества.

   И, что ему теперь делать? Раскапывать? Так его арестуют. И правильно сделают. Должен быть другой путь. Может, найти потомственного чародея и, как в фильме «Пришельцы», выпить омерзительного на вкус волшебного напитка, претерпеть мучительные трансформации и в результате оказаться-таки в нужном месте? Чем не путь? Ведь он обязательно должен вернуться! Во-первых: там Кира. Во-вторых: они без него не справятся, в-третьих: он ненавидит несправедливость в любых ее видах.

   И так. Задача – попасть обратно. Но, как? Единственный, известный Михаилу ход закрыт, вернее зарыт.

   – Потапыч, Потапыч, как ты мне нужен сейчас. Где ты? – сказал вслух Колесников, зажав амулет Велеса в руке. – Проведи меня сквозь пространство.

   Михаил огляделся.

   – Может, хоть намекнешь? Нет? Ладно. Придется справляться без тебя. Я и сам кое, что знаю о порталах в параллельные миры. Дупла деревьев, двери в шкафах, зеркала, колодцы, пещеры, эликсиры, магические поезда, артефакты перемещения.

   Но знать мало. Все это надо еще найти. Ну, хоть, что-нибудь.

   «Чернобог!» – мелькнула мысль. – «Он поможет? Возможно. Но для этого придется опять умереть. И как? Яд? Небоскреб? Нет. Надо как-нибудь без членовредительства. Тело портить нельзя. Пригодится еще. Придумаем, что-нибудь другое».

   Михаил вспомнил о Птице. Ведь она медиум. Она общается с духами и, наверняка, знает дорогу в другой мир. Да! Другой! Мир мертвых. Но это не тот мир, который ему нужен. Поэтому Колесников отправился в квартиру Киры. У него были ключи. Он надеялся найти, что-нибудь... магическое, что ли. Может быть, перстень или зеркало. Портал, в общем. Сыщик он, в конце концов, или нет?

   Есть одно маленькое опасение. Допустим, он найдет это, что-нибудь. Как он поймет, что это – именно то, что ему нужно? Что оно вообще работает, а самое главное – как работает? Вряд ли к этому чему-то будет прилагаться инструкция.

   Может, надеть перстень, покрутить три раза по часовой стрелке... или против? Посмотреть в зеркало три минуты, затем семь раз повернуться вокруг себя?

   В результате, после получаса безуспешных поисков в Кириной квартире, Колесников решил в третий раз пройти по «волшебному» маршруту. Но портала нигде так и не нашел. А, может, он его просто не заметил. Не смог настроиться. Не увидел знаков. Это же не потому, что он не экстрасенс никакой, а просто полицейский? Да нет, конечно. Просто он слишком тревожился о жене.

   Когда Михаил проходил по маршруту уже второй раз, он понял, что ему все же не обойтись без посторонней помощи. Он потрогал свой оберег.

   «Точно», – подумал Колесников. «Старушка. Она явно не чужда магии. С неё все началось. Она должна помочь. Где ее найти? Там, где задержали, конечно».

***

   «Параллельный мир»

   Вера, долго, молча, сидела за столом, уставившись на пергамент. Руны никак не складывались в нужные слова, расплываясь в призме слез. Она стукнула кулачком по столу, вложив в удар все свое горе, отчаяние и решимость. Потом одним движением, смахнув все со стола, забралась на него и уселась в позу для медитаций. Закрыв глаза, подумала: «Ничего, ничего! Сейчас разберемся».

   Дед Матвей с внуком, до этого, безмолвно наблюдавшие из угла за горем знахарки, переглянулись и, едва дыша, на цыпочках, покинули ее дом. Лука, конечно, сопротивлялся. Ему было страшно интересно, что будет дальше, но дед доходчиво, при помощи оплеухи, объяснил ему, что им пора.

   Вера медитировала. В нужный момент открыла третий глаз и «увидела» перед собой мерзкое, вонючее болото. Преодолевая брезгливость, она шагнула на ближайшую кочку. Ее четырехпалая, жилистая лапка ушла в темную воду вместе с травяной губкой. Знахарка щелкнула клювом, шагнула пару раз, расправила крылья и полетела в центр болота, туда, где виднелся островок, поросший кривыми березками. Не удивляйтесь. Это же все в астрале было.

   На одной из верхних веток самой высокой березы сидела самка ястреба и крутила головой. Заметив Веру, она стремительно атаковала ее, вернее журавля, которым она здесь была. Пестрый клубок, упал на землю, и покатился, разбрасывая вокруг себя перья.

   Женские драки. Они ужасны даже в астрале. Особенно если у дерущихся дамочек шикарный маникюр и длинные волосы, ну или перья и когтистые лапы, как в нашем случае. А ведь, полно любителей понаблюдать за тем, как женщины портят этот самый маникюр и прическу, визжат, кусаются и оскорбляют друг дружку словесно.

   – Ну, все, все. Хватит! – почти закричала Кира, приняв свой облик и отпихнув знахарку. – Успокойся! Ты же видишь, наши силы равны. Проще договориться.

   – Так и быть, – отдышавшись, сказала Вера. – Давай, договаривайся. А я послушаю.

   – Ты меня поцарапала, знахарка. Вот здесь, – Кира указала пальчиком на кончик своего носа.

   – Скажи спасибо, что не откусила.

   – Ну, все, давай поговорим по-человечески. Конструктивно, – Кира устало опустилась на траву.

   – Я тебя не знаю Чужой запах. Ты кто такая? Откуда ты взялась? Почему он... Почему из-за тебя...?

   – Почему он из-за меня, что? Почему погиб? А ты не догадываешься? Мы с ним из одного мира. Михаил мой муж.

   Знахарка превратилась в волчицу и оскалилась. Она была в растерянности. Муж? Неправда! Эта ведьма не в его вкусе.

   – Как же ты могла? – зарычала волчица. – Почему он? Почему не ты? Ты же рядом была. Ты раньше пришла. Как ты допустила? – И, затем, почти прошептала: – ты любишь его?

   В ответ, Кира просто показала Вере зеленый камушек, похожий на малахит.

   – Амулет?! – ахнула та.

   Кира кивнула.

   – Вот оно, что! Он не сожрал бы тебя, даже если бы захотел. Ты все спланировала. Как же ты будешь дальше жить? Спать? Есть?

   – Да ты, никак, влюбилась в него, девочка?

   – Не твое дело, – огрызнулась знахарка-волчица.

   – Я не желала смерти Михаила. У меня были другие планы. Он должен был просто доставить сюда свиток. Своим идиотским поступком он все испортил.

   – Ты хотела договориться с Кровавым богом? О чем же это? Как вообще можно договориться с абсолютным злом?

   – Ты ничего не понимаешь, знахарка. Теперь, когда Михаила не стало, весь ваш мир в опасности. Кровавый бог вошел в полную силу, – ушла от ответа Кира. – И мне пора возвращаться.

   – Бежишь? – возмутилась знахарка.

   – Конечно. У меня там... дома, прекрасная квартирка. Там все началось, и там я обязательно, что-нибудь придумаю.

   – Как спасти наш мир?

   – Нет, дорогая, как найти другой. Этот я оставляю тебе. Ты его и спасешь.

***

   «Вологда. Михаил»

   Михаил нашел старушку около музея кружева. Она стояла с лотком на шее, как коробейник, в льняном сарафане с вышивкой. На лотке лежали ее обереги.

   – А-а-а, опричник, – улыбнулась одними глазами старушка. – Сбылись мои предсказания?

   – Еще как! И про лед, и про друга, и про прошлую жизнь.

   – Интересно было?

   – Очень, – сказал Колесников. – Мне помощь ваша нужна.

   Старушка внимательно посмотрела Михаилу в глаза и сказала:

   – Ну, пойдем, опричник.

   Мент едва поспевал за ней, когда старушка широкими шагами устремилась на запад. Он увидел белую резную ограду и зеленый деревянный дом за ней.

   «Музей?» – мысленно удивился Колесников.

   Они поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице. Экспозиция создавала обстановку коммуналок и полную иллюзию присутствия если и не жильцов, то уж домовых – точно. Михаил не удержался и открыл комод. В одном из ящиков лежали смешные круглые очки, которые он сразу же нацепил. Во втором – огромные голубые и розовые атласные лифчики, панталоны и хлопчатобумажные чулки. Такие когда-то носили его мама и бабушка. Ничего не подумайте. Просто он видел их на бельевой веревке.

   «Это я, пожалуй, примерять не буду», – подумал Колесников. – «Хотя... в другой раз... в другой жизни может быть. Был же я в какой-нибудь жизни женщиной? Ха-ха».

   – Хватит развлекаться, – улыбнулась старушка. Прочитала его мысли? – Мы здесь по делу. Пойдем.

   Колесников, с сожалением, вернул очки на место, и старушка подвела его к деревянной двери, покрашенной жуткой краской «советского» зеленого цвета.

   – Тебе туда, – кивнула она на дверь.

   Михаилу очень хотелось ей верить, ведь старушка была его последней надеждой. Но за дверью, вместо, параллельного мира оказался просто советский коммунальный туалет. Унитаз с бачком на трубе и белым фарфоровым валиком на цепочке.

   – Это, что? – спросил Михаил. – На дорожку?

   – Ну-у-у, если нужно..., – улыбнулась старушка. – А, вообще, это портал.

   – В министерство магии? – ахнул Колесников.

   – Ну, прям, как дите, – всплеснула она руками. – Куда тебе нужно, туда и попадешь.

   – А-а-а. Так это одна из тех, «сырных» дверей?

   Старушка взглянула на Михаила, как на умалишенного. Тогда Колесников стушевался и заглянул в унитаз.

   – Я туда не полезу, – сказал он.

   – И не надо. Он здесь так, для антуража. Для полной, так сказать, картины коммунального быта.

   – Тогда, что же мне делать?

   – Просто смотри вот на эту картинку.

   – И все? Долго смотреть?

   – Сам поймёшь. Войди в неё.

   Старушка исчезла, оставив Колесникова в недоумении. Он уставился на картинку. Вроде бы ничего особенного. Фотография дороги, идущей вдоль поля созревшей пшеницы. Очень прямой дороги, уходящей в горизонт. Слева от дороги лес. И небо. Голубое. С клочками белых облаков.

   «Войди в нее», – вспомнил он слова старушки.

   Войти? Как он это должен сделать, интересно? Михаил дотронулся до рисунка. Это был просто разворот страницы, вырванной из журнала. Он приподнял картинку за уголок. В стене не оказалось никакого отверстия, куда бы он смог просунуть, хотя бы нос.

   Тогда он вспомнил, как в «Чародеях» Ковров и Брыль учили Иванушку: «Для того, чтобы проходить сквозь стены, нужны три условия: видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!»

   «Цель? Ясна! Вера? Присутствует! Препятствия? Подумаешь, стенка!»

   Михаил сосредоточил взгляд на одном из камушков на проселочной дороге. Через некоторое время местность на картинке начала закручиваться в разноцветную спираль, увлекая за собой горизонт и сознание мента. Спираль щетинилась зеленой хвоей, золотыми колосьями и бело-голубыми перьями неба. Колесников был спокоен. Ведь не первый раз за грань. И только одна мысль не давала покоя: «Тело». Он ведь должен переместиться не только энергетически, но и физически.

   Но Михаил зря беспокоился. У старушки, явно, имелся диплом Хогвартса.

***

   «Параллельный мир. Вера»

   Вера собирала ромашки. Хотела отвлечься от тяжелых мыслей. Тем более, что день для этого был самый подходящий. В смысле – для сбора цветов, конечно. Однако, мысли ее были совсем в другом месте. Она думала о Михаиле.

   «Он вернется. Он обязательно вернется. И тогда, мы отберем у Киры амулет, освободим из каменного плена маму, и она прогонит эту ведьму».

   Знахарка упала в ромашки. Какое блаженство! Лежать вот так, вдыхая легкий цветочный аромат. И плевать, что мир катится в тартарары. Плевать на пожары и землетрясения, на погромы и мародерство.

   Вера сбежала сюда от реальности. Из того мира, в котором больше нет... Миши. Михаила. Она подождет его здесь. Она, что-нибудь обязательно придумает.

   Ромашки щекотали ее лицо и руки. Знахарка смотрела, как белые пушистые облака плывут по яркому небу, безуспешно пытаясь разглядеть в белых перьях и хлопьях образ любимого лица. Крупная бабочка села ей на нос, и Вера не посмела согнать ее. Знахарка закрыла глаза и «улетела» в своих мечтах ввысь, к облакам. «Оседлала» одно из них и, «пришпорив» своего «коня» с задорным смехом, согнала, наконец, с носа бабочку и устремилась к солнцу.

   Задохнувшись от восторга и ослепнув от яркого света, Вера очнулась, села и взяла одну из ромашек. Ее белые лепестки, окружающие золотую сердцевину, были все разного размера.

   Есть мнение, что симметрия тождественна красоте и гармонии. Ассоциируется с порядком. Зато она скучна. Напротив, асимметрия уникальна.

   Оторвав один из лепестков, знахарка тихо произнесла:

   – Любит....

   Оторвала второй и еще тише произнесла:

   – Не любит....

   Знахарка гадала. На ромашке? Могла бы просто спросить у него.

   Отбросив в сторону «лысую» ромашку, Вера набрала целую охапку для отвара и еще одну – для сушки.

   «Потом еще раз погадаю», – подумала она.

***

   «Параллельный мир. Михаил»

   Михаил открыл глаза и увидел черный нос медведя.

   – Привет, – сказал Потапыч.

   – Ты где был? – недовольно проворчал Колесников, ощупывая себя.

   – Это вместо «здрасьте»?

   – Ты мне был так нужен. Еще оберег называется.

   – Тебе ничего не угрожало, – медведь был невозмутим. – А пока ты отдыхал, я осматривался.

   – Лучше на меня посмотри. Я – это я? В смысле – тело мое? Все на месте? По дороге ничего не потерялось?

   – А, может наоборот? Выросло.

   – А вот так шутить не стоит, – сказал Михаил, на всякий случай, проверяя количество пальцев на руках. – Лучше доложи обстановку.

   – Когда Боги воюют, люди нервно курят в сторонке, – философски заметил медведь.

   – И, что это значит, интересно? – спросил Михаил. – Почему все вы, около эзотерические создания, всегда так витиевато объясняетесь? Особенно, когда человек и так уже весь на нервах?

   – И все достало? – закончил за Колесникова медведь. – Так это... статус обязывает. Но я продолжу. Осмотрись.

   С каждым следующим словом, голос Потапыча зазвучал все громче и яростнее:

   – На черном небе, извергая молнии, хороводят грозовые тучи, которые вот-вот опустятся страшным смерчем на землю. Две ближайшие деревни и город уже поглотили землетрясения. Вулканический пепел засыпал оставшиеся, а лава «слизала» леса и поля. Боги играют в войну, а люди сходят с ума. От страха и ненависти. Придумывают врагов. Проливают кровь, принося тем самым жертву. Кровавую жертву кровавым богам. Когда рушиться мир, из щелей выползает, разная мразь и отбросы общества. Приходит их время.

   – Господи, меня, что, так долго не было? И что теперь делать?

   – Думаю, оживать тебе пока рано, – задумчиво произнес Потапыч. – Для этого мира ты будешь полезнее мертвецом.

   – Согласен, – ответил Михаил. – Слушай, а может появиться этаким призраком? Ну, типа – помощь с того света.

   – Ну, это, смотря, какого результата ты хочешь добиться. Кондрашки или сумасшествия?

   – Я, между прочим, мент. Опер. Гроза преступного мира.

   Медведь прыснул.

   – Сомневаешься? – Колесников грозно взглянул на Потапыча.

   – Ни в коем случае, – медведь сел на задние лапы, подняв передние вверх. – Какие будут указания, товарищ капитан?

   – Нам пора в гости.

   – К Силуяну? – догадался медведь.

   – К нему, – кивнул Михаил. – Он, хоть и «полу...», но все же бог. Оживший кровопийца когда-то был его злейшим врагом. Надеюсь, его ненависть все еще сильна.

   – Тогда держись за холку, мент. Поехали.

***

   У Силуяна ничего не поменялось. Те же мухи, те же мыши.

   – Всем оставаться на местах, – громко сказал Михаил, – лицом к стене, руки за голову.

   – Ха-ха-ха. Это смешно, да! – проскрипел в голове мента голос полубога. – Вот и ведущие артисты пожаловали. Комики. За сценарием?

   – Теперь сценарий будем писать мы, – Колесников пнул ближайший корень. – Рассказывай. Что тут у вас твориться?

   – Хм. Ничего особенного. Просто боги развлекаются. Слыхали о множественности миров? Их еще называют параллельными. Читали про попаданцев? Никогда не задумывались, почему их так много? Миров, конечно, не попаданцев. Хотя и этих, тоже хватает. А они все создают и создают новые. Миры, конечно. И такая фантазия у них... У создателей, т.е. Климат, флора... А уж фауна... Ужастики ваши отдыхают. Хорошо, если такой странный мир сам себя уничтожит со всеми его монстрами, а ведь иногда приходиться и спасать.

   – Мир, или фауну? – спросил Колесников.

   Силуян противно захихикал, и Михаил поморщился. Очень странное ощущение – чужой смех в твоем мозгу.

   – Пришло время этого мирка, – продолжал полубог. – Они до него добрались.

   – Кто? Лангольеры? – не удержался мент.

   – Эти хуже. Ты историю религии изучал? Вспомни, у вас там, тоже все кому не лень создавали свои миры. Шумерские демиурги, египетский бог Амон-Ра, греческий верховный бог Зевс, индийский прародитель всего Брахма, в славянском пантеоне – бог Род и, наконец – Всевышний. Они создавали миры c растительностью и животными, и людей, конечно. Люди строили храмы и капища своим богам, любили и боялись их, молились им. И, чем сильнее были вера и любовь их приверженцев, тем сильнее были боги. Но боги требовали жертв. Часто – человеческих.

   – Вот-вот. Что, интересно, они с ними делали? Ели? Кровь пили? Боги – вампиры?

   – Да, именно для этого они вас и создавали. А если вы не слушались, вас наказывали. Катаклизмы и все такое. Не слушались дальше – развязывали войну, и все равно получали свою кровавую дань. В какой-то момент боги перегибали палку, и люди отказывались от них. Переставали верить в них, любить, молиться им, приносить им дары и жертвы. И тогда боги умирали. Уходили, оставляя свой мир и своих адептов без защиты. Уцелевшие боги создавали себе новый мир, а старый просто бросали. Такой мир брал под свое крыло Всевышний. Ведь люди нуждаются в любви и защите.

   – Так случилось и в этом мире? Т.е. случится?

   – Так случилось и со мной. Когда я еще был человеком. Вернее мальчиком. У меня была сестра. Он была самым важным в моей жизни. Ее отняли у меня. Отдали в жертву кровавому богу. После этого моя жизнь кончилась. Осталось только желание отомстить.

   Тело Силуяна заколыхалось, задрожало. Он выдернул из земли одну из своих конечностей.

   – Большая война приносит много крови, но уносит много жизней. Нецелесообразно резко сокращать поголовье «агнцев», дабы потом не затягивать пояса. Боги, конечно, могли бы посидеть на диете, но совсем не есть – вряд ли, – продолжил он. – Поэтому иногда они довольствовались локальными войнами. Для межгалактических пришлось бы очень многому научить людей. Это опасно. Вдруг люди станут сильными настолько, что сами станут Богами.

   – Такими, как ты? – улыбнулся Михаил.

   Не обращая внимания на колкость, Силуян продолжал:

   – Когда начинается война, каждый настоящий мужчина стремиться защитить от кровавой жатвы себя и свою семью, свою деревню или город, страну или мир, – продолжал Силуян, вытаскивая из земли другую конечность. – А ты? Зачем ты вернулся? Решил спасти этот мир? Уверен, что справишься? Я тебе вот, что скажу: некоторые бунтари, мыслители, герои, поодиночке или сообща, могут защитить и спасти многих. Спрятать их от всевидящего ока жадных богов. Но только избранные герои умеют закрыть свою Родину энергетическим щитом, магическим куполом, так чтобы никто не смог даже посмотреть в ее сторону. Ты такой герой?

   – Даже не сомневайся, – сжав кулаки, прошипел Михаил.

   – Всегда будет зло, – продолжал Силуян, – которое захочет сделать тебе больно, которое захочет завоевать мир или даже уничтожить его. Добро испокон веков борется со злом. И так будет до скончания времен. Но если не будет зла, добру нечем будет заняться.

   – Я-то найду себе занятие. А вот ты? Ты собираешься, что-нибудь делать? Это все по твоей милости происходит, между прочим. Дружок твой ожил, боги распоясались. Иди и набей морду этому кровавому богу. А то, скоро от твоего мира ничего и никого не останется. Кто тебе молиться будет, когда ты богом станешь?

   Силуян вытащил из земли еще одну конечность.

   – Боги меня не ждут, не берут в расчет. Они думают, что я давно мертв. Когда-то, я победил одного из них, пришло время поговорить с остальными, – сказал он и освободил оставшиеся конечности. – Знаешь, сколько я ждал? Сейчас я быстренько убью этого... самозванца и стану героем. Спасенные мной, людишки начнут строить храмы в мою честь, молиться мне, любить и почитать меня. Тогда я стану богом. И, так и быть, возьму этот мир под свое крылышко. И Всевышний не понадобится. Потом я отправлюсь на «Олимп» и напомню о себе.