Текст книги "Миша. Михаил. Медведь (СИ)"

Автор книги: Ирина Вильк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

   "И мыслей чувственных безбрежность

   Тоскою мучит дух и тело.

   Отвергнута любовь и нежность,

   Как жаль, что ненависть созрела".

   Вдруг, из темноты зрительного зала раздаются одинокие аплодисменты. Затем включается свет, и знахарка видит Киру. Своего единственного зрителя. Она тоже очень нарядная. Лиловое платье и малахитовое ожерелье. В черной копне волос блестит диадема с зеленым камнем. Диадема? Не перебор?

   – Приветствую тебя, будущая королева, – произнесла госпожа. – Когда коронация? Я не опоздала?

   – Ты поэтому такая нарядная? – ухмыльнулась Вера. – Не думала, что снова тебя увижу. Быстро же память к тебе вернулась. А почему одна? Где твой муж?

   – Уже соскучилась?

   – Надеюсь, с ним все в порядке? – знахарка спустилась в зал со сцены.

   – Ты даже не спросишь меня зачем я здесь? – улыбнулась Кира.

   Будущая королева стояла перед «госпожой», глядя на нее сверху вниз.

   – За своим прихвостнем пожаловала? – предположила она.

   – За тобой.

   Вера нахмурилась.

   – Сила у меня есть, – Кира с вызовом смотрела на знахарку низу вверх. – Мне нужен трон. А ты стоишь на моем пути.

   Вера присела на соседнее кресло.

   – Не уберег, значит, волк капусту – тихо сказала она.

   – Что ты несешь? – удивилась госпожа.

   – Камень у тебя. В диадеме? Или в ожерелье? Не боишься потерять? – Вера ненадолго задумалась, а затем произнесла: – Все понятно. Михаила ты уже убила. А надо мной просто издевалась. Так?

   – Да-а-а, Шерлок. Детектив из тебя не очень. Не волнуйся, он пока жив. Правда не на долго. Ты сама убьешь его. Если хочешь жить.

   Знахарка молчала, ничего не понимая. Кто такой Шерлок, и почему она должна убить Михаила?

   – Зачем? – удивленно спросила она. – В смысле: убить зачем, а не жить. Михаил не претендует на амулет, как я понимаю, раз отдал его тебе. Так зачем?

   – Он мне мешает. Он всегда будет мне мешать. Пока он жив, он будет следить за мной. Не хочу семейных разборок.

   – Значит, если я не уберу Михаила с твоей дороги, ты уберешь меня?

   – Мне не нужна твоя жизнь, знахарка. Мне нужен трон. Выбирай. Или я убью тебя, или ты убьешь моего муженька.

   – Не получается, – покачала головой Вера.

   – Что не получается? – не поняла «госпожа».

   – Трон. Он выпадает из твоей схемы. Или ты мне, чего-то не договариваешь. Если я убью Михаила, ты не убьешь меня, но, все равно, захватишь трон. Если я откажусь, ты избавишься от меня, затем Михаила, и опять трон твой! Зачем мне все это?

   – Ну подумай хорошенько. С тобой он все равно не останется. В смысле: Михаил. Не трон, конечно. Хотя... Так почему не с кем-то другим?

   Вера вскочила, замахнулась для пощечины, но рука ее не долетела до цели. Знахарка вернулась в реальность.

   «С кем-то другим? С кем?» – подумала она.

***

   Лорд Гавел и Вера готовились к проведению ритуала. Дело в том, что знахарка подумала хорошенько и решила, что трон она никому, даже Кире, отдавать не собирается. И к власти, ей просто необходимо получить силу, в виде магической поддержки амулета. Поэтому, сейчас, поддавшись на уговоры ученого, она рассчитывала не только оживить маму и инопланетную технику, но и, силами, благодарной за избавление, мамочки избавиться, наконец, от Киры, отобрав перед этим, у нее амулет.

   Необходимые для ритуала ингредиенты – мешочки, пузырьки, каменная ступка, дневник, в качестве шпаргалки и, конечно, секретный ингредиент являли собой композицию, достойную кисти художника. Знахарка толкла в ступке сушеную рыбью голову. Ученый наблюдал за этим действом, нервно теребя... А, что это, кстати, он теребит? С трудом оторвав взгляд от похрустывающих под каменным пестиком рыбьих глаз, он разглядел в своих руках желто-зеленую змеиную шкурку и с отвращением бросил ее на пол.

   – Мамочка, обещай, что не убьешь меня..., – будущая королева покосилась на своего подельника, – гм-м... нас... сразу. Для начала, хотя бы, выслушаешь.

   Мама, естественно, молчала, и Вера, обреченно вздохнув, добавила в ступку песок с кладбища, соль и золу. Рассыпала эту смесь на полу, дорожкой по кругу.

   – А это зачем? – испуганно прошептал ученый.

   – Она сильная колдунья, – тоже шепотом ответила Вера. – Очень. И она нас убьет. Как только выйдет из стены.

   – Как это? Она же... Она же мать.

   – Эта мать всегда ненавидела меня. Видела во мне только моего папочку.

   – А это, – ученый кивнул на круг, – поможет?

   В ответ будущая королева пожала плечами, и новоиспеченные колдуны вошли в круг.

   – А давайте выпускать вашу маму частями, – опять зашептал Гавел.

   – Это как? – удивилась Вера.

   – Ну-у-у... сначала, например, уши. Чтоб донести. Чтоб услышала. Потом голову, чтобы сказала... поняла ли... Сразу будет убивать или помилует? Чтоб была возможность уговорить. Или, в крайнем случае, того... т.е. обратно.

   Будущая королева тяжело вздохнула, раскрыла мамину тетрадь на нужной странице, зажгла черную свечу, растолкла трех пауков и капнула в порошок шесть капель настоя остролиста. Добавила секретный ингредиент, повернула ступку против часовой стрелки два раза и один раз по часовой. Накрыла ступку листом лопуха, сорванного на забытой могиле, капнула на него воском черной свечи, взяла в руки записи матери и прочитала заклинание.

   Некоторое время ничего не происходило. Заговорщики ждали, затаив дыхание. Наконец, стена «тюрьмы» покрылась паутиной трещин, задрожала и разлетелась хрустальными брызгами. Вера с Гавелом рефлекторно пригнулись. Защитный круг сработал, и они не пострадали.

   Освобожденная колдунья закрыла рот (ну, потому что последние лет двадцать он был открыт в безмолвном крике), пригладила волосы и шагнула в комнату. Некоторое время мать и дочь разглядывали друг друга.

   – Выросла дочурка. Красивая. Слава богу, на папашу не похожа. Соскучилась? Целоваться будем? – колдунья улыбнулась, посмотрела на защитный круг. – Чего тогда закрылась? Боишься? Это правильно.

   – Мама, – прошептала одними губами Вера.

   – Почему так долго копалась? Читать, вроде, умеешь. Или мозгов не хватило? А-а-а. Не очень-то и хотела! Однако, освободила. Значит, что-то понадобилось. Ну, не из дочерних же чувств, в самом деле.

   Лорд Гавел тихонечко кашлянул. Колдунья перевела на него взгляд.

   – Болеешь? Потерпи. Тебе немного осталось. – ухмыльнулась она. Смерила его взглядом с ног до головы, и сказала, обращаясь уже к Вере: – а что, папашка-то твой еще коптит небеса?

   – Его Величество, король Эскот со всеми своими многочисленными родственниками приказал нам долго жить, – ответил за Веру Гавел.

   Колдунья удивленно подняла брови.

   – Неужели? И давно? Сколько же я там просидела? – и посмотрев уже на Веру, добавила: – тебе сколько лет?

   Только страх помешал Вере глупо пошутить на эту тему, а из Гавела вырвался нервный смешок, тут же оборвавшийся под взглядом мамочки.

   – И так! – колдунья присела на скамью и, наклонив голову на бок, спросила: – Каковы планы? Вы меня зачем освободили? Ну сидела бы себе тихонечко в стенке, как украшение. Чтобы убить?

   Заговорщики отрицательно замотали головами.

   – Неужели использовать?

   – Э-э-э..., – протянул ученый.

   – Что? Угадала? И как? Как вы собирались это сделать? Заставить меня? Обмануть? Уговорить?

   – Что вы, что вы! – зачастил Гавел. – Попросить, конечно же!

   – Смиренно, надеюсь?

   Ученый опять закивал. Колдунья улыбнулась и дунула на песочек. Тот разлетелся и защитный барьер исчез.

   – Плохие из вас колдуны, – захихикала мамаша. – Да не бойтесь, я уже остыла. Двадцать лет в замкнутом пространстве очень отрезвляют. Тем более, что этот огрызок вселенной уже сдох. Налейте чаю, что ли. Я страшно проголодалась.

***

   Утолив многолетний голод, уже за рюмочкой бренди, восседая в кресле у камина, мама Веры с интересом слушала о событиях последних лет.

   – А что ты собираешься делать с магическим амулетом, когда он окажется в твоих руках? Если, конечно, окажется. Мне думается, до него много охотников.

   – Э-э-э, – протянул лорд Гавел.

   – Вот, вот. И этот прохвост тоже, – колдунья с вызовом посмотрела на ученого, отхлебнув бренди. – Вы, значит, задумали использовать меня, завладеть амулетом и запрятать меня обратно? Умно. Но не выйдет. Во-первых – я разгадала ваши планы, во-вторых – я не согласна, а, в-третьих, – я тоже хочу иметь амулет. И я сильнее, – сказала колдунья. – Так что, против меня у вас нет шансов. Хотите избавится от госпожи? Что ж, помогу вам, в обмен на камень. Давно хотела его иметь. Надеюсь, у вас есть план?

   Гавел закашлялся, а Вера сначала закивала, потом отрицательно замотала головой, при этом, еще и пожимала плечами.

   – Гм. Понятно, – вздохнула колдунья и подняла глаза к небу. – Мне нужна вещь твоей хозяйки, – сказала она, в ожидании посмотрев, на Гавела.

   – След брать будете? – вырвалось у лорда. После чего, от страха, он чуть было не откусил себе язык.

   Колдунья оставила без внимания его шутку. Бренди уже сделал свое дело. Ничего, ничего. Она еще на нем оторвется.

   – Я должна притянуть, поймать, заманить в ловушку ее плоть и сущность. Ее оболочку, дух и душу. Для этого мне нужна ее вещь. Что-то, что принадлежало твоей госпоже. Со следами ее энергетики, ее мыслей и желаний.

   Лорд Гавел достал из кармана один пазл. Кусочек цветного картона. Колдунья, зажав его в кулаке, зловеще улыбнулась.

   «Вот ты и попалась!» – подумала она.

   Насыпала горкой какой-то зеленый порошок, положила сверху кусочек картона, поставила зеркало, перед которым зажгла свечу. Достала из кармана маленький пузырек. Густая, багровая капля нехотя сползла с горлышка и упала на цветной кусочек картона, превратившись в миниатюрный разноцветный вихрь. Отразившись в зеркале на пару мгновений, вихрь, после исчезновения, оставил в нем образ Киры.

   – Она? – спросила колдунья прихвостня госпожи. Тот молча кивнул, завороженно глядя в зеркало. – Красивая, – продолжала она. – Только магии в ней я не чувствую. Сила есть. Не ее сила. Амулета. У нее – только страсть и желания. Хотя, иногда и этого бывает достаточно. – Колдунья допила свой бренди, и некоторое время изучала дно рюмки. – Плесни-ка мне еще, – сказала она дочери. – Чтобы победить эту госпожу, мы должны отнять у нее камень, а значит – силу. А ты Вера, поддержишь меня «огнем». С тылу. Ну ты знаешь как. По-своему.

***

   Кира действительно попалась. И сейчас, она разглядывала маленький уступ, окруженный скалами, на котором оказалась.

   «Надо же, как неудачно!» – подумала она. – «Мне следует больше тренироваться».

   Глубоко внизу, в расщелине текла быстрая река.

   Кира подняла голову и увидела женщину в сером плаще.

   – Ты кто такая? – с вызовом спросила она.

   – Ребекка.

   – И все? Просто Ребекка? Ребекка, Ребекка... На сколько я помню, это имя означает – заманивающая в ловушку. Где же ловушка?

   Кира пока не догадывалась, что ловушка таки была. Будущая королева уже подкралась к ней. И довольно близко. В другом пространстве. В астрале. Оттуда Вера видела госпожу, как огромного блестящего рыцаря. Сплошь закованного в латы. Во лбу его горел зеленый глаз.

   «Боже мой. Она не смогла отказаться от диадемы. Какая беспечность с ее стороны», – мысленно усмехнулась будущая королева. Теперь она знала, что надо сделать. Всего лишь заставить этого рыцаря-Киру выковырять из головы камень-глаз, а значит, ту Киру, стоящую на уступе, скинуть диадему с амулетом с головы.

   Вера достала из кармана небольшую коробочку, открыла, выпустив из нее семью муравьев. Она направила своих маленьких лазутчиков в щели между пластинами рыцарского доспеха, надеясь если и не на мирмекофобию, то хотя бы на такой невыносимый зуд, из-за которого диадема с амулетом, непременно, свалится с головы Киры и упадет в пропасть. Тогда они с мамой победят эту злодейку, а потом, найдут амулет в этой чертовой пропасти. Среди такого безумного количества камней? Да. Если только диадема не угодит в реку. Другого плана все равно нет.

   Тем временем, Ребекка, завороженная зеленым блеском амулета, пыталась оценить боевые возможности Киры. По цвету ауры и энергии, которая ее окружает. Но камень затмевал все. Его сила закрывала госпожу, как щитом.

   «Будет нелегко», – подумала Ребекка, сказав вслух:

   – А ты, значит, Кира? На сколько я помню, это имя означает... повелительница. Госпоже нужен трон? Хочешь отнять его у моей дочери?

   Кира тоже присматривалась к своей противнице, но легкий зуд, начавшийся внезапно, мешал ей сосредоточиться.

   – У знахарки есть мать? – удивилась она. – Т.е... где ты пряталась столько времени? Не занималась воспитанием дочери. И вот результат. Хотя, подожди. Ведь в ней течет королевская кровь. И это значит... Как ты вообще легла под этого урода?

   Кира почувствовала на лице незримую, хлесткую пощечину, рассердилась, и ударила в ответ. Женщина на скале растаяла, но появилась вновь чуть правее. Кира ударила еще раз и промахнулась. Ребекка задрожала и исчезла. Госпожа начала нервничать и почесываться. Зуд становился почти невыносимым.

   – Где же ты прячешься, ведьма? Это все, на что ты способна? – крикнула вверх госпожа. – Сколько их еще? Личин твоих. Небось силы осталось на две три?

   В ответ, еще одна оплеуха и еще пару выстрелов в обратную сторону.

   – Ну все. Ты меня достала, – прошипела Кира.

   Однако, ей как-то надо было выбираться с этого уступа. Кира «повесила» мост через ущелье и осторожно ступила на него, оглядываясь по сторонам.

   Но муравьи делали свое дело. Кислота прожигала дыры в ее ауре. Терпеть этот зуд стало совершенно невмоготу. Госпожа запустила пальцы в волосы и cтала ожесточенно чесаться. Веревочный мост под ней начал раскачивался и оп! Диадема слетела-таки с ее головы.

   «Вот и все», – подумала Кира, качаясь над пропастью и, глядя на падающую туда, диадему. – «Только не в воду! Только не в воду!» – молила она проведение, и ждала удара, который если и не прервет ее жизнь, то уж точно, сделает больно. Закрыла глаза. «Заглянула» в астрал, стряхнула с себя мелкое рыжее насекомое.

   «Муравей? И, похоже, не один. Ненавижу насекомых. Теперь понятно откуда зуд. Ах какая непростительная оплошность с моей стороны. Ослабила бдительность. Проклятая знахарка, так подло, исподтишка, подобралась ко мне с тыла», – разозлилась Кира не то на себя, не то на Веру.

   Не дождавшись удара, госпожа закрутила головой:

   – Ребекка! – закричала она. – Ты где? Тоже в астрале прячешься?

   Никакого ответа, зато вдруг до боли знакомый и родной голос:

   – Кира!

   «Господи, опять он. Всегда он», – мелькнула мысль.

   Вдруг мост, ослабленный потерей амулета, рухнул вниз, увлекая за собой госпожу.

***

   – Мягко, – произнес Михаил и, падение Киры замедлилось, совсем прекратившись у самого дна, над острыми камнями.

   «Моя одержимая женушка, конечно, не очень похожа на Гарри Поттера, но у меня получилось совсем как у Дамблдора», – улыбнулся он про себя. – «Аресто Моментум».

   Ну никакой серьезности. Даже в такой ответственный момент.

   Михаил смотрел в пропасть на, ползающую по дну, в поисках амулета, Киру, и прислушивался к себе. Говорят, нельзя потерять то, чего нет. Можно лишь развеять иллюзию того, что кажется.

   Может быть, он и был слеп всю свою жизнь, но теперь, у него нет не то, что любви и счастья, нет даже иллюзии этого.

   – Михаил, – кто-то потрогал его за плечо.

   Колесников обернулся. Это была Вера, одетая в кожаные брюки и свободную рубаху. Не совсем королевская одежда, но в такой, удобно лазать по скалам и бить злодеек.

   – Михаил, останься, – тихо сказала знахарка. – Женись на мне. Разделим трон.

   Колесников молчал. Нет, он не взвешивал перспективы, он взвешивал свои ответные слова.

   – Я стал странником, Вера. А странники не могут сидеть на месте. Тем более на троне. Ты замечательная и, безусловно, достойна счастья, но не со мной. У меня есть мечта.

   – Это... это не она? – знахарка посмотрела в ущелье.

   Странник грустно улыбнулся.

   – Помоги ей выбраться, – сказал он и, повернувшись к будущей королеве спиной, зашагал прочь.

***

   «Я еще жива?» – подумала госпожа и посмотрела вверх в поисках возможной опасности. – «Меня не собираются убивать? Интересно. А-а-а, кажется, я знаю. Они думают, что отберут у меня амулет, как только я его найду. Ну-ну. Пусть попробуют!»

   И Кира... поползла. В смысле – на коленках. По дну ущелья. Не обращая внимания на грязь и боль. Диадему она нашла быстро, но камня в ней не оказалось. Сначала «падшая» госпожа просто тупо смотрела в пустое отверстие, а затем, со злостью, долго лупила диадемой о ближайший валун, пока та не превратилась в лом. Отбросив в сторону золотой комок, она начала перебирать камни. Один за другим. Каждый раз, после осмотра, швыряя их в разные стороны. Когда солнце село и ущелье накрыла тьма, Кира решила, что в ее поисках нужна система. Поэтому, в конце следующего дня, дно ущелья покрылось ровными кучками камней. Через неделю госпожа превратилась в грязную и безумную оборванку, а ущелье – в каменного ежа. Однако, амулет все не находился, а психическое состояние Киры все ухудшалось. Еще немного, и вот она – депрессия, затем фрустрация и даже истерия! А там, и до сумасшествия рукой подать. Ведь Кира решила, что покинет это место только с камнем в руках. Ну не обсессия разве?

   Хорошо еще, что она не умерла от голода и жажды, потому что каждое утро находила корзину с едой и бутылку воды, даже не задумываясь над тем, откуда они берутся.

   Ну, как откуда?! Вера же обещала Михаилу вытащить госпожу со дна. Двусмысленно звучит! Да?

***

   Лорд Гавел поглаживал подлокотники трона. Не часто ему удавалось посидеть на нем. Жена не пускала.

   «Надо бы поставить второй», – подумал он. – «Король я, или не король, в конце концов? Кстати, где это моя королева? Опять, наверное, в инструментах госпожи копается. На завтраке не появилась. Так и до гастрита недалеко. Пойду-ка ей помогу».

   Тяжелая дубовая дверь жалобно скрипнула, когда Гавел, осторожно, зная тяжелый нрав своей венценосной супруги, заглянул в лабораторию. Металлическая миска, выпрыгнувшая из королевских рук, тут же полетела в его голову. Лорд едва успел увернуться.

   «Странно», – вздохнул он мысленно, – «не успев избавился от одной госпожи, тут же обзавелся другой. Интересно, это – карма или характер?».

   – Вот ты где, моя королева, – сказал он, приглаживая волосы. – Колдуешь?

   – Как же она это делала? – сказала в ответ Вера. – И миски эти... зачем? Бумажки цветные, – она крутила кусочки пазлов. – Кем она была? Колдуньей? Но без амулета у нее не было силы. Ее магия мне не понятна. Ты отнес ей еду? Как она? Еще не надумала подняться из ущелья? Камень не нашла?

   – Нет. Она, грязная и растрепанная, перебирает камни. Ее одежда превратилась в лохмотья. Думаю, она окончательно сошла с ума.

   – А если она найдет амулет? Обретет силу. Мою силу, между прочим. Только представь, чокнутая маньячка с магией и силой амулета. Ее нельзя выпускать из ущелья. Камень должен принадлежать мне, – все больше распалялась Вера. – Гм. Нам, – королева выглянула в коридор, сказала шепотом: – надеюсь, мама не слышит?

   – Твоя мама недалеко ушла от Киры. Только у Ребекки на вооружении еще и магия. Они поделили дно ущелья на зоны влияния и стерегут их границы. Слава богу, что твоя мама ночует дома и моется. А знаешь, Вера, в это время года в горах случаются обвалы. Ой!

   Это королева запустила в мужа вторую миску.

***

   «Другой параллельный мир. Михаил»

   Низкая дубовая дверь разлетелась на щепки со второго удара. Михаил опустил меч. Да. Теперь он ходит с мечом. Ведь некоторые параллельные миры бывают очень опасны. Мутанты, демоны там всякие, да и просто разбойники. Охотники за чужой удачей. Поэтому -меч. Не пистолет. На него, с таким количеством монстров, патронов не наберешься. Тем более, что с мечом, Колесников выглядел гораздо мужественнее.

   И так, Михаил опустил оружие и посветил фонариком внутрь. Луч света выхватил из темноты ряды запыленных сундуков. В груди разлилось странное чувство. Торжества, азарта, восторга и радости одновременно.

   – Я же говорил, – воскликнул Михаил, глядя на старинные сундуки, потемневшие от времени. – Либерия здесь. Мифическая библиотека Ивана Грозного, которую историки, археологи, энтузиасты безуспешно ищут несколько веков. В Москве, Александровской Слободе, в Вологде, наконец. А она здесь. Совсем рядом. Просто немного сдвинута в пространстве. Спрятана в параллельном мире. Разве можно было найти тайник надежнее?

   Галя потрогала пальчиком кованый уголок одного из сундуков. Взялась за крышку, намереваясь открыть, но передумала.

   – Библиотеку Ивана Грозного называют мифической, – сказала она, – потому что ее никто никогда не видел. Как ты можешь быть уверен, что это именно она? Либерия.

   – Давай убедимся. Откроем сундуки?

   – Нет, мы не должны этого делать. Современный воздух может погубить книги. Местные законники вряд ли нам это простят.

   – Пожалуй. Но оглянись, Птица. Это Вологда. Деревянная, кружевная. Скажешь: «другая»? Да. Но это – она. Храмы, Кремль, Золотуха. Думаю, библиотека каким-то образом переместилась. Или перемещается. Из нашей с тобой Вологды в эту.

   – Слушай, Мишка, а вдруг у Ивана Грозного был придворный маг, который владел картой сырных дверей? Такой же, как у тебя. Или даже это она и есть! Карта эта. Здорово, да?

   – Хм, – закивал Колесников. – Это все бы объяснило. Представь. Придворный маг русского царя, алхимик и чернокнижник, а, может даже, попаданец, по приказу Ивана Грозного, используя карту сырных дверей, прячет Либерию здесь, и тогда, для нашего мира она становится мифической. Вот почему ни энтузиасты, ни археологи никак не могут ее найти.

   – Точно. Библиотеку никак не найдут, вот уже более четырехсот лет, потому что ищут совсем не там. Она, действительно, находится в подземелье, но не у нас, а в параллельном мире. И у меня есть гипотеза, еще более дикая, чем твоя, – Галя подхватила игру. – Этот твой иномирец, придворный маг-алхимик, украл царскую Либерию и спрятал ее в своем мире. А чтобы мы ее никогда не нашли, отправил карту сырных дверей в тот мир, где жил Силуян. Но мы справились! Мы нашли библиотеку. Ты чувствуешь торжественность момента?

   – Пожалуй! Прессы не хватает. Всегда мечтал дать интервью. Но мы, конечно, оставим библиотеку здесь. Ты права. Мы не должны ее трогать. Хотя... может быть... пожертвовать одним сундуком? Очень уж любопытно. Галя, а рядышком нет призрака этого алхимика? Рассказал бы нам об Иване Грозном. А то наши ученые так и не решили, царь был тираном или все же реформатором.

   Птица «включила радар», почти «загудела», но...

   – Нет, Михаил, – покачала она головой. – Это, видимо, так и останется тайной, из-за отсутствия здесь, каких-либо призраков вообще. Хотя, может, местные приведения слишком стеснительные и прячутся? Не хотят доверять нам свои тайны. Что ж, узнаем все сами, – медиум глубоко вздохнула и открыла крышу ближайшего сундука. – Ха! Бинго. Наш алхимик, точно здесь обитает. Ведь это она? Либерия. Узнаешь?

   Колесников осторожно раскрыл одну из книг, увидел красные вензеля и завитушки вокруг большой буквы. Он не сразу понял какой. Уж больно «готической» она была. Слава богу, книга не рассыпалась и не почернела.

   – Ну, все. Твоя мечта сбылась, – Галя захлопала в ладоши. – Ты нашел знаменитую мифическую Либерию. Дальше что? Еще мечты есть?

   – Дай-ка подумать, – улыбнулся мент. – В детстве я, как любой нормальный ребенок, мечтал изобрести лекарство от всех болезней, найти клад или раскрыть великую тайну.

   – Ух ты. Аж дух захватило. А участницы конкурсов красоты, ну..., я в кино видела, мечтают просто о мире во всем мире.

   – Мир во всем мире – это, конечно, замечательно, но найти легендарную библиотеку Ивана Грозного – это как исполнить свою детскую мечту. Найти клад и раскрыть великую тайну одновременно. О чем еще можно мечтать? Разве, что о лекарстве от всех болезней.

   Довольно улыбнувшись, Михаил приложил руку к груди. Туда, где билось горячее сердце смелого, честного, ответственного и доброго полицейского со склонностью пофилософствовать. И супермент накрыл ладонью, висящий на шее... да-да, амулет! А вы думали, что он оставит камень этим стервятникам?

***

   108

   Ирина Вильк Санкт-Петербург

   2021 г.

Миша. Михаил. Медведь.

***

   «Вологда. Кира»

   Нужный дом на Благовещенской улице оказался таким старым, что совершенно невозможно было понять, в какой цвет когда-то выкрасили его стены. Над крыльцом, опираясь на покосившуюся колонну, нависал резной балкон. Кира смотрела на табличку с адресом. Похоже, именно здесь произошла та загадочная смерть, о которой ей рассказывал муж.

   В разбитом окне второго этажа мелькнула тень. Говорят, пустые дома, особенно те, где произошли убийства, могут стать пристанищами призраков. Заблудших, неприкаянных душ, которые ради исполнения каких-то своих важных миссий, не захотели покидать этот мир.

   Кира не боялась приведений. Ей уже приходилось встречать их раньше. Давно, когда она была еще маленькой девочкой, а семья ее, как раз переезжала из такого же деревянного дома в новый, каменный пятиэтажный, по соседству. Их соседи тогда тоже получили новые квартиры, но один из жильцов все тянул с переездом. Поговаривали, что мужик этот был колдуном. Злым и жестоким. Жена его давно умерла, зато у него была собака, старая и больная. Еще крохотным щенком, жена принесла ее в дом.

   Колдун не хотел брать старую псину с собой в новую жизнь, потому что она постоянно напоминала ему то ли об умершей супруге, то ли о бренности существования. Мужик решил избавиться от собаки прежде, чем переедет и, может быть, встретит свою судьбу. Молодую и красивую.

   Тогда отравил колдун свою бедную собаку. Узнав об этом, отец Киры возмутился такой жестокости и в сердцах его проклял.

   – Пусть не узнает твоя душа покоя, пока будет стоять этот дом, – сказал он, – пока не истлеет его последнее бревно.

   Так и случилось. Сработало проклятье. Наверное, потому что отец Киры тоже был немного колдуном.

   С тех пор, стоит этот дом, забытый всеми, скрытый от людских глаз густыми деревьями. По ночам, по уже сгоревшему дому, бродит призрак колдуна. Он не может покинуть его пределы, потому что снаружи про'клятого поджидает призрак женщины-собаки. Она ходит вокруг пожарища, в поисках своего мучителя.

   Кира и сама, что-то такое, видела несколько раз. Прозрачный силуэт женщины, сотканный из серого тумана. А еще тени, иногда мелькавшие в черных провалах окон заброшенного дома, даже после того, как он сгорел.

   Кира всегда боготворила отца и, может быть, все эти призраки появлялись только в ярком воображении впечатлительной девочки, но среди ее соседей до сих пор живет легенда о колдуне и женщине-собаке.

   «Михаил сказал, что кроме сумасшедшей бабки, мнившей себя колдуньей, в доме никто не проживал», – думала Кира. – «А значит, мне никто и не помешает. Призраки не в счет».

   Кира знала, что тело нашла жительница соседнего дома, когда пришла к старухе погадать на картах таро. Та лежала на полу в странной позе в, нарисованной мелом, пентаграмме так, что ее раскинутые руки и ноги были направлены в углы знака.

   Опергруппа, прибывшая на место преступления, предположила ритуальное убийство. Но, из-за отсутствия внешних повреждений, судмедэксперт так и не смог объяснить причину смерти. Вскрытие тоже ничего не показало. Ну, да! Бабка была старой. Даже очень старой. Но сказать точно, сколько ей было лет, экспертиза не смогла. При этом состоянии организма, гадалка могла бы протянуть еще несколько лет, а ее документы так и не нашли.

   Тем более странной и таинственной казалась ее смерть. Но поскольку среди полицейских обычно не бывает неформалов и мистиков, а версию с призраками полковник Матвеев не принял в работу, смерть старухи пополнила ряды «висяков».

   Кире очень хотелось, хотя бы одним глазком, посмотреть на жилище колдуньи. Поэтому, улыбнувшись, пришедшим на ум, словам Оскара Уайльда: «Знаете ли вы, как велико женское любопытство? Оно почти не уступает мужскому!», она шагнула на крыльцо, и деревянные ступеньки жалобно скрипнули под ее ногами.

   Дверь в квартиру колдуньи была опечатана. Кира подумала пару секунд, глядя на бумажную ленту с голубой печатью, и решительно дернула за ручку.

   Из-за плотных штор на окнах, в комнате царил полумрак. Кира огляделась, не став зажигать свет. Вот она. Пентаграмма.

   «Как она здесь лежала? Головой на запад?» – подумала Кира, ужаснулась своим мыслям и отвела взгляд от меловой звезды, вписанной в пятиугольник.

   На круглом столе, накрытом бордовой бархатной скатертью, стоял большой стеклянный шар. В красном углу комнаты вместо икон, висел череп, когда-то огромного, козла. Его пустые глазницы как будто следили за ней.

   Неловко сброшенная со стола, колода карт таро рассыпалась по полу, открыв «лица» трех из них. Случайный набор? Может быть. Но вдруг, эта информация предназначена именно ей? Значит, надо «прислушаться».

   «Господи, ну откуда такие мысли?» – Кира покосилась на рогатый череп. – «Хотя, под „взглядом“ такого козла и не такое может прийти в голову».

   Она опустилась на пол и принялась рассматривать изображения на перевернутых картах. Она знала, что настоящие гадалки не покупают карты в магазинах. Они рисуют их сами, если, конечно, не получают в наследство.

   И так, что там у нас? Ага! На верхней карте изображено лицо человека-зверя. Нет, не совсем так. Правая половина лица – мужская, а левая – медвежья.

   «Михаил», – сразу подумалось Кире. Она грустно улыбнулась и взяла следующую карту.

   На ней оказалось сердце, проткнутое двумя мечами. Рукоять одного меча была изображена в виде медвежьей головы, второго – в виде головы козла. Сердце истекало кровью, и под ним уже образовалась лужица в форме пентаграммы. Мысль, мелькнувшую было в ее голове, и очень ее испугавшую, Кира отбросила, решив, что сейчас не будет думать об этом.

   На третьей карте – рука держит вертикально тот самый меч, с рукоятью в виде медведя. На острие меча надета женская голова. Черные волосы развеваются под невидимым ветром, а в глазах ее – такой ужас, что Кира, вскрикнув, выронила карту и поднялась с пола, так и не собрав колоду.

   Выпрямившись, она взглянула в большое старинное зеркало на стене напротив и вздрогнула от неожиданности. Оттуда на нее смотрело лицо старухи.