Текст книги "Три комнаты под березой (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

   – Откуда ты знаешь? – спросил парень с холодным взглядом – ты кого-то вспомнила?

   – Нет, просто на ум пришло. А улыбка у демона совсем не жестокая – он не злой, он просто притворяется. Ведь правда? – обратилась она к Кристине. – Вы ведь не адскую муку хотели изобразить? Девушка живая, и у нее есть шанс спастись.

   – Ну... – протянула Кристина и зарделась. – А как вы догадались, что картина моя?

   – Не знаю, просто почувствовала. Меня зовут Белла. А вас?

   – Кристина. Может, на «ты» перейдем? Я не привыкла, чтобы мне «выкали»...

   До конца августа оставалось совсем немного дней...

   Странно, но Болгарин был вовсе не в восторге от того, что его дочь подружилась с Кристиной Бойковой. В этой девушке ему чудилось нечто странное. Ее возвращение из Казахстана в живом и неповрежденном виде казалось ему подозрительным, а ее рассказы о земляной крепости-горе, которые он пару раз подслушал, полными соблазна и мистики. За ними крылась недосказанность, и подозрение, что Кристина подослана капитаном Фатьяновым для шпионажа, грызло его невзирая на свою явную абсурдность.

   В самом деле, ну что Белла могла знать о делах Болгарина? Тем не менее впечатление слежки не оставляло, стоило Кристине приблизиться к границам его особняка. Конечно, он бы сразу запретил Белле приглашать к нему ее новую подругу, если бы не страх, что та удерет домой, в их с матерью квартиру, и откажется от охраны. Пока заказчик не был найден, со многим приходилось мириться.

   Тем более что Кристина вела себя боле чем скромно: сразу проходила с Беллой в ее комнату и наружу не высовывалась, пока не уходила в сопровождении охранника. Девочки танцевали, изображали аристократические манеры, рисовали и изучали языки – Белла подтягивала Кристину по английскому, готовя ее к сдаче пропущенной летней сессии, а Кристина давала ей уроки казахского. Ну и еще они обменивались рецептами блюд, проверяя их на практике на кухне.

   Наконец, Болгарин не выдержал и решил поговорить с Кристиной откровенно.

   – Какой такой шпионаж? – искренне удивилась та. – Ну да, меня «пасут», я надеюсь, по крайней мере. И хоть я думаю, что зря, потому что я заказчик меня забраковал, но моего отца и Руслана в этом не убедишь. Только ведь и вы свою дочь охраняете, когда она выходит за ворота?

   – Твои об этом знают?

   – Конечно. Они говорят, что если заказчику нужна была именно Белла, то он непременно сделает еще одну попытку похищения. Сильвия предполагает, что скоро, потому что у него четко что-то не в порядке с головой. Меня не надо опасаться, я в чужие дела не лезу. Если у вас есть какие-то сомнения, то просто не делайте ничего такого, что хотели бы скрыть, когда я здесь.

   Кристина как в воду глядела. Через два дня, когда девочки вышли из кафе, и, казалось, ничто не предвещало неожиданностей, события внезапно закрутились с ошеломляющей быстротой. На Беллу что-то нашло, и она категорически отказалась ехать в особняк на машине, выделенной Болгарином.

   – Я хочу пройтись, – сказала она Кристине. – Мне ужас до чего надоели четыре стены.

   – С лестницей, – засмеялась Кристина.

   – А хоть бы и с лестницей. Сегодня чудесный вечер, и я хочу посмотреть на людей.

   Девушки пошли по бульвару, болтая о разных пустяках. Вечер действительно был прекрасный: тихий, теплый. С клумб доносился аромат цветов, знаменующих собой конец лета и близкую осень: георгинов, астр и хризантем. Рудбекия, агератум и сальвия также напоминали об этом, ну и остальные растения вроде цинний и космеи честно цвели, радуя людские души.

   Жаль, что наслаждаться всем этим роскошеством девушкам довелось не слишком долго. Проходя мимо стоянки машин, Белла вдруг споткнулась и упала. Встав с помощью Кристины, она поморщилась от боли – одна коленка у нее была в крови.

   – Как неудачно! – простонала она. – Придется ловить такси. Интересно, где папины дуболомы – когда надо, их вечно нет на месте.

   – Рада, что ты не потеряла чувство юмора, – отвечала Кристина. – Сейчас что-нибудь придумаем.

   Она было подошла к ближайшей машине и постучала в боковое стекло, чтобы договориться с водителем, как краем глаза заметила, что Белла уже садиться в иномарку, стоявшую параллельно. Кинувшись следом, она рванула дверцу заднего сидения и очутилась в салоне.

   Белла даже не успела назвать адрес, как машина выехала на простор и резво покатилась, набирая скорость. Маршрут был Кристине не знаком. В отличие от водителя. Хотя отчество его никак не хотело всплывать в ее памяти, но она видела этого человека несколько раз, когда приезжала к бабушке с дедушкой в их санаторий и заходила в деревню. К тому же его фотографию показывал ей Руслан в качестве одного из подозреваемых.

   – Дядя Федя? – наконец, нашлась она. – Ой, здравствуйте! Вы по-прежнему мечтаете изобрести новое лекарство или сменили свое призвание на что-то более доходное, чем фармакопея?

   – Как можно, Кристиночка, изменить своей мечте? – отвечал кандидат в маньяки бодро и даже весело. – Хотите, я покажу вам свою лабораторию?

   – Нет, в другой раз, к сожалению мы торопимся, – отвечала Кристина, не зная, как еще ей просигнализировать Белле, что соглашаться ни в коем случае нельзя. Но Белла, конечно же, намеку не вняла. И Кристина впервые пожалела, что не рассказала ни ей, ни Болгарину о подозрениях Руслана насчет фармацевтического колледжа.

   – Ой как интересно! – воскликнула Белла. – покажите! Кристиночка, это ведь не надолго. Он потом отвезет нас домой!

   – Все будет по высшему разряду, моя пчелка. У тебя на коленке ссадина, на вот, помажь этим лекарством...

   И снова Кристина не успела ни о чем предупредить подругу. Открыв флакон, та намочила салфетку и протерла ей рану. Выбросив грязную бумажку через открытое боковое окно, она принялась болтать с водителем, который чем дальше, тем больше переключал внимание именно на нее. В самом этом факте вообще-то ничего странного не было – кукольное личико Беллы способно было очаровать любого представителя мужской половины человечества, и в ее присутствии на других девчонок парни не смотрели.

   Особенно когда она начинала улыбаться, а Белла сейчас светила зубами вовсю. Кристину даже поразила перемена, произошедшая с подругой – откуда что взялось: и игривость в голосе, и кокетство во взглядах, кидаемых на водителя.

   «Вот это да! – подумала она. – А такой скромной притворялась... Или она тоже догадалась, кто он, и играет, чтобы усыпить его бдительность?»

   Увы, по прибытии на место, Кристина в растерянности постигла, что ошиблась: страстные нотки в голосе Беллы после того, как они обе вышли из машины, лишь усилились.

   – Не правда ли, он такой лапочка! – прошептала она подруге. – Я хочу с ним замутить! Ты ведь ничего не расскажешь моим?

   – Нам надо удирать отсюда поскорее, – отвечала ей Кристина, также шепотом. – Он мне не нравится. И дом у него какой-то подозрительный.

   Они стояли в гараже возле машины, гараж был уже закрыт, а дверь, по которой можно было пройти внутрь дома, открыта. Будь Кристина одна, она бы попробовала сбежать, но бросить здесь подругу под властью маньяка она не могла.

   «Интересно, сколько времени потребуется нашим, чтобы понять, где мы? – думала она, поднимаясь наверх по ступенькам в жилое помещение. – Просмотр видео с квадрокоптеров быстро не делается – их целых пять штук...»

   – Я обещал показать вам свою лабораторию, – проговорил между тем хозяин дома, беря Беллу за руку.

   Они стояли сейчас в вестибюле, и дверь на лестницу, ведущую в подвал, была уже открыта. Втроем они спустились по ступенькам, и очутились во втором вестибюле, нижнем, где Кристина увидела еще три или четыре двери вряд.

   – Сюда! – услышала она любезное приглашение, и, заглянув, ощутила толчок в спину, после чего пролетела вперед несколько метров, едва не врезавшись в стену напротив.

   Хлопок закрывшейся двери позади нее просигналил Кристине, что она в ловушке, потому что в комнате не было окон, и даже лампочка под потолком не работала. Впрочем, последнее Кристину не смутило – она уже знала, что способность к самосвечению в темноте у нее сохранилась И действительно, спустя пару секунд она рассмотрела и кровать у одной из стен, и девушку, лежавшую на этой кровати.

Глава IX

На что способна любовь

   Девушка не была двойником Кристины и не светилась, что уже обнадеживало в смысле дополнительных глюков. Не был глюком и голос Беллы, раздавшейся с той стороны двери.

   «Вы зачем это сделали?»

   «Твоя подруга хотела помешать нам любить друг друга.»

   «Но вы ведь выпустите ее потом?»

   «Конечно, дорогая, выпущу. Потом. А сейчас пошли наверх.»

   «Не верь ему!» – крикнула Кристина. Но Белла только засмеялась, и до Кристины донесся убегающий вдаль цокот каблучков.

   Кристина пришла в полное отчаяние – к сожалению, способность светиться в темноте не помогала проходить сквозь стены. А кто-то, между прочим, мог...

   – Анч! – произнесла Кристина вслух. – Анч, если ты существуешь, помоги мне!

   Спустя секунду перед ее взором возник ее главный глюк – крылатый, лохматый, на копытах и с рожками. В одной руке он на этот раз держал листок бумаги, а в другом – шариковую ручку.

   – Что это? – удивилась Кристина, показав на бумагу.

   – Я бесплатно не работаю, – заявил Анч. – Сначала договор, потом услуги.

   – Ты же еще даже не знаешь, о чем я хочу тебя попросить!

   – И так понятно: выпустить тебя отсюда. А что ты мне в обмен дашь?

   – Об этом потом. Нам надо срочно спасать Беллу. Она попала в руки маньяка.

   – А какое тебе дело до Беллы?

   – Она моя подруга.

   – Спасением друзей я не промышляю. Моя профессия – ссорить людей и делать им мелкие пакости.

   – С этим у тебя будет полный порядок. Если ты выпустишь меня отсюда, и я помешаю ей упасть в объятия хозяина этого дома, то ты знаешь как нас поссоришь? Она мне этого никогда не простит, а может еще и в драку полезет. Вот!

   Анч глянул на нее внимательно и рассмеялся.

   – Я всегда подозревал, что ты хитрая, но меня так просто не проведешь! Я другой платы хочу. Чтобы когда мы маньяка нейтрализуем, ты не стала бы лезть в отношения между мной и Беллой.

   – А разница?

   – Я по крайней мере не заражу ее СПИДом.

   Кристина содрогнулась.

   – Ты... Ты уверен?

   – 100%. К тому же мы с Беллой уже были в одной постели.

   – И ей это нравилось?

   – Моя работа у Югенса была обучать девочек любовному искусству. К обоюдному удовольствию.

   – Ты же очень некрасив.

   – Ты в этом ничего не смыслишь.

   – Хорошо, согласна не лезть. Открывай дверь...Ты хоть человеческий облик прими! – сказала она ему уже на лестнице.

   – Даже не собираюсь. Белла клялась мне однажды, что любит меня, и что ей безразлично, как я выгляжу. Я хочу проверить. За свои слова надо отвечать, или ты другого мнения?

   – А если она не согласится?

   – Тогда мы ее вырубим, спеленаем и отнесем в другую комнату. А потом на досуге займемся маньяком. С ним ты мне тоже мешать не должна.

   Кристина молча кивнула. В спальню они ворвались как раз вовремя, чтобы предотвратить начало процесса. Хозяин дома важно возлежал на подушках, снисходительно поглядывая на свою новую рабыню. Белла была полураздета, на лице ее была написана страсть, и она уже готовилась на него залезть. Увидев непрошенных спасателей, она покраснела и едва не шлепнулась в обморок.

   – Белла, дорогая, – произнес Анч, поймав ее тело на полдороге к полу, – разве ты не узнаешь меня? Я тот, кому ты клялась в любви, кому ты говорила, что тебе безразлично, красив я или нет.

   – Чутка! – воскликнула та, чудесным образом принимая вертикальное положение. – Ты явился, мой ненаглядный, мой самый лучший, мой нежный и хороший! Значит, вот как ты выглядишь на самом деле!

   – Да, я урод, – согласился Анч, – и я не обижусь, если ты меня отвергнешь. Этот тип, который ждет, что ты сейчас прыгнешь в его объятия, смотрится на моем фоне просто симпатягой...

   «Тип» между тем, оправившись от первого шока, сунул руку под матрац, достал оттуда пистолет и изготовился из него стрелять. Даже не потрудившись повернуть голову, Анч ударил его хвостом – пистолет вылетел и очутился где-то в углу. А хозяин пистолета вследствие произведенной над ним операции замер в неподвижности, хватая ртом воздух.

   – Целуй меня, – сказала Белла, – чтобы я убедилась, что это действительно ты!

   Анч обнял ее, и когда его ужасные змеиные губы коснулись нежного личика первой красавицы городка, Кристина едва не зажмурилась от такого диссонанса.

   – Этот негодяй, – медленно произнес Анч, закончив снимать пробу с предложенного кушанья, – похищал девушек, приказывал их насиловать, и бросал на потеху толпе других самцов, после чего заставлял их развлекать его самого, заражал неизлечимой болезнью и бросал умирать в страшных мучениях. Девочки, чего он заслуживает?

   – Смерти! – вынесла вердикт Кристина.

   – Этого слишком мало! – сказала Белла. – Я хочу, чтобы он смотрел, как мы с тобой будем любить друг друга, чтобы он испытал то же самое, что пережила я, когда Югенс повез меня в бордель, и я думала, что никогда больше не увижу тебя, мой несравненный! Мое сердце обливалось кровью от горя.

   – Заметано! – согласился Анч. – связываем его и тащим к стене. – Ты как хочешь, чтобы он сохранил способность издавать глоткой печальные звуки, или только дышать мог?

   – Мне все равно, только давай залепим скотчем его поганые челюсти, чтобы он нас не отвлекал излишне громкими воплями... А теперь я тебя буду челомкать так, как хочу.

   Взяв его лапищи в свои ладони, она принялась целовать его отполированные временем когти палец за пальцем. И под действием этих поцелуев чудовищные крючья превращались в обычные человеческие ногти. Зрелище это было настолько захватывающим, что Кристина не могла оторваться от созерцания процесса, пока Анч не кивнул ей на дверь.

   – Что с твоими руками? – успела она услышать удивленный Беллин голосок.

   – Я втянул часть своего оружия, чтобы не поранить тебя, дорогая, – донесся до нее ответ Анча из-за закрытой двери.

   Дальше Кристина уже не подслушивала. О том, что Анч не насильник, она знала, но нотки, которые звучали в его голосе, заставили ее поверить, наконец, что за Беллу опасаться нечего. Спустившись в вестибюль первого этажа, Кристина села на диван и принялась ждать чего-нибудь: либо окончания действа вверху, либо появления Руслана.

   "Счастливая эта Белла, – думала она. – Ее любимый с ней. И наверняка эта встреча у них не последняя. А меня никто не любит. Для всех я – «невеста Шайтана», внутри которой в качестве репеллента какая-то особая «навь».

   Затем она засмеялась: про себя и над собой. Если Анч со своими крыльями оказался не глюком, то и «навь» не выдумка. Как бы половчее узнать, что это такое и как люди с ней живут?

   «Может, есть какой-нидь способ ее нейтрализовать, чтобы действительно стать нормальной, такой как остальные девочки? Отец же смог жениться на маме, и все у них в порядке...»

   Кристина была права, что необходимости звонить в полицию у них с Беллой не было. К тому дню, когда девушкам захотелось прогуляться пешком, капитану Фатьянову удалось сузить круг лиц, подходивших под психологический портрет возможного маньяка, до минимума. А именно: до трех человек, в число которых входил преподаватель аналитической химии в фармколледже Федор Кирьянов, 38 лет, ведший холостяцкий образ жизни, чья биография с виду казалась безупречным.

   Подозрение вызывало два пункта: фанатичная увлеченность медпрепаратами и моральная строгость – Ф.М. Кирьянов не только не был никогда женат, но даже и любовницы не имел, а на заигрывания студенток реагировал своеобразно: сначала улыбался в ответ, а затем безжалостно срезал на сессии, заставляя пересдавать. Ловились на это лишь первокурсницы, но прозвище у него было «Улыбчивый» – невнятное какое-то прозвище, диссонансное.

   Неприятное и злое, словно красивая наклейка на банке с ядом. Но должностные обязанности свои Ф.М. Кирьянов выполнял добросовестно, материал знал и лекции читал достаточно интересно, чтобы посещаемость у него была не ниже, чем у его коллег. Не был криминалом и тот факт, что в лаборатории на кафедре он проводит какие-то опыты – готовится в аспирантуру. Администрация колледжа об этом, кстати, знала.

   В общем, в совокупности все это вместе не давало оснований проводить за человеком официальную слежку, а неофициально можно было разве что скрытую камеру установить при въезде во двор. Кое-какой материал скрытая камера дала: оказалось, что женщина у Ф.М. Кирьянова имелась – жила у него какая-та незарегистрированная особа в домработницах. Но за пределы двора она за все время с начала установки видеокамер ни разу не выходила, и даже возраст ее был непонятен.

   Поэтому возможность следить за передвижениями по городу личного транспорта всех троих подозреваемых, обеспечиваемая воздушными аппаратами агентства «Под березой», была бесценной, особенно в сочетании с четвертым аппаратом, присматривавшим за Кристиной. Например, выход девушек из кафе был зафиксирован, как и их движение вдоль по улице. А потом... потом они вдруг с камер пропали.

   Случилось это возле автомобильной стоянки универсама, машин там находилось много, и догадаться, что девушки уехали на одной из них, труда не составило. Плохо лишь, что проверять обстоятельства их исчезновения, как и предполагала Кристина, стали не раньше чем через полчаса, когда девушки не возникли ни в одной из возможных точек окончания их маршрута.

   Еще полчаса ушло на проверку местонахождения трех подозреваемых и отмотку видеозаписей с ними назад, к моменту пропажи девушек. Вот таким образом и было выявлено, что поехать они могли только с «Улыбчивым» Кирьяновым. О чем и было сообщено старшему следователю Фатьянову под грифом: «Ты как хочешь, а мы выезжаем». Тот подключил оперативников, и обе команды встретились спустя примерно час с небольшим после стартовой точки событий.

   Так что у влюбленных голубков наверху было достаточно времени, чтобы получить положенную порцию удовольствия от встречи и обсудить планы на будущее. Они об этом (Белла уж точно) думали несколько иначе, но в кратких свиданиях есть своя прелесть: меньше возможности надоесть друг другу.

   Впрочем, для Кристины этот час тянулся все 60 с лишним минут за 120: она успела соскучиться, с аппетитом покушать и даже слегка вздремнуть, встретить полностью одетую подружку и обговорить с ней, что они станут сообщать полиции и родным, а о чем умолчат.

   В зону умолчания, естественно, попал и «Чутка». По новой версии событий Кристине открыла дверь Белла после того как хозяин особняка неожиданно отключился в самый начальный стартовый момент своих маньячных намерений. Связали его сами девушки, потому что им его поведение показалось подозрительным. Скорую помощь они не вызвали... потому что растерялись, к тому же внизу в подвале лежит девушка, и они сначала хотели с ней пообщаться, но ничего не вышло, потому что та под веществами.

   – Она не под веществами, – сказала Олеся, прощупав пульс означенной девушки в нескольких местах и вообще осмотрев. – У нее тяжелое нервное истощение. Руслан, Сильвия, берем и везем ее к нам – в больнице ей не помогут, это не тот случай.

   – Зачем? – спросил капитан Фатьянов. – Это почти наверняка третья из пропавших «потеряшек», и без согласия родителей к ней даже психиатра подпустить невозможно.

   – А ты родителям не сообщай ничего пока. Чтобы не обнадеживать. Девочка подверглась таким надругательствам, что чем меньше народа о том будет знать, тем для нее лучше. Это я виновата во всей этой маньячной истории – если бы я 25 лет тому назад по своей молодой наивности не вылечила Федьку, когда он в зарослях борщевика приключений поискать захотел, то сейчас не было бы четырех трупов. Я попытаюсь спасти последнюю его жертву. Кстати, как он сам?

   – Мертв. По предварительным данным – разрыв сердца. Точнее скажет судмедэкспертиза.

   Олеся кивнула.

   – И поделом, – сказала она. – Мне эта история дорого обойдется.

   Когда на следующее утро Сильвия зашла в квартиру за потайной дверью, она мать не узнала. На ее кровати лежала седая как лунь старуха, донельзя худая и бледная. Зато рядом, живая и здоровая, спала сном праведницы ее последняя пациентка – недавняя пленница маньяка.

   – Отведите ее под душ и хорошенько отмойте, – приказала Олеся слабым голосом. – После этого пусть Руслан вернет ей ее личность, а потом возьмет у нее контакты родителей и отвезете девочку к ним. Никитосу тоже позвоните, пусть поедет с вами и оформит все как положено. А я должна отдохнуть.

   Однако отдых не помог, и даже вечером Олесе лучше не стало. Надежд, что она оклемается, у нее, как у экстрасенса, не осталось. Она умирала, и весь вопрос был только в том, будет ли она умирать долго и бесполезно, или оборвет свое существование быстро и эффективно. Решение было принято в пользу последнего варианта. Оставалось собрать возле себя всех заинтересованных лиц и объявить им свою волю. Кроме Сильвии с Русланом заинтересованными лицами были Стас с Кристиной и Никитос в качестве свидетеля.

   – Дорогие мои, – сказала она, – все вы знаете, кто я такая и откуда взялась в семье у Фатьяновых. Я родилась под корнями березы в священной роще, и по обычаю, принятому у моей истинной родни я должна умереть там же. Отвезите меня туда, положите рядом с могилой моего отца и оставьте, чтобы корни, давшие мне жизнь, приняли мой последний вдох и последнее биение моего сердца.

   – Я запрещаю! – сказал Никитос. – Это будет убийство.

   – Оставление в беспомощном состоянии без медицинской помощи, – поправила его Сильвия. – И мы на это не пойдем!

   – Вы хотите, чтобы я себя сначала убила? – усмехнулась Олеся. – Руслан, объясни, когда все уйдут, своей племяннице смысл того, о чем я вас прошу. Мое место там – в этой роще. Я хочу умереть среди своих, в объятиях моей матери, обласканная ее руками и омытая ее слезами. Стас, расскажешь Кристине сегодня вечером всю правду о том, что ты видел в ночь на Ивана Купалу возле алтарного камня?

   Стас кивнул.

   – Никитос, я из лесного народа, и остановить меня невозможно. Поможешь потом перерегистрировать офис «Мадам Дреи» и мои аппартаменты на Руслана. Сильвия, не обижайся, но меня должен заменить он – его лекарский дар сильнее твоего. За тобой остается только твое детективное агентство. Впрочем, Руслан может свою однокомнатную квартиру подарить тебе, и тогда ты также улучшишь свои бытовые условия.

   – Свидетельство о твоей смерти надо будет. Без него в наследство никто вступить не сможет, – мрачно сказал Никитос.

   – Через 5 лет меня можно будет объявить меня безвестно пропавшей. Трупа не найдут, так что все будет в порядке.

   – Лучше до того как исчезать позови нотариуса и оформите с Русланом две дарственные. Разницу между наследованием и актом дарения осознаешь?

   – Хорошо-хорошо, согласна. Только давай-ка к нотариусу завтра повезешь меня ты. Присутствие рядом со мной Руслана может стать основанием для подозрений на его счет. А послезавтра с утра мы все выедем в наше родное село. Мои мужчины помогут мне подняться наверх, а Кристина увидит своими собственными глазами, кто такой Руслан. Тогда она сама выберет, какой судьбы для себя хочет. Ну а Сильвии пора познакомиться со своей родней.

   Что еще осталось добавить? Воля умирающего не случайно считается священной. Но исполнение ее повергло в шок всю компании.

   Нет, не Никитоса – тому было приказано оставаться внизу.

   В шоке была прежде всего Кристина.

   Мало того, что договор ее отца с лесными духами оказался правдой, и что согласно этому договору они с братом подписаны под страхом неведомых неотвратимых кар охранять опасный для людей объект.

   Мало того, что ее Русланчик оказался человеком лишь наполовину, причем его человеческая половина была слеплена из праха мертвеца, а нечеловеческая – уходила ногами в глубь земли, а головой метров на двадцать ввысь и буйно зеленела, не имея ни лица, ни всего остального, что хоть чем-то напоминало сапиенсов.

   Мало того, что от этого буратины она успела с первого раза залететь, и вот уже 12 недель как беременна.

   Так еще и плод у нее оказался тройным.

   Ужас!

   Зато было во всем этом и кое-что приятное: Руслан теперь никуда от нее не денется и выкинет из головы разную там дурь о ее неминуемой смерти в его объятиях. Сильвия сказала, что детей Кристина выносит благополучно, и что родятся у нее человеческие младенцы, а не чурбаки или поленья. Квартира у Руслана теперь большая, так что женится – никуда не денется. А станет тесно – отец обещал подарить им свой особняк на окраине Городка, особенно если на трех внуках они не остановятся и настрогают еще столько же.

   В шоке была и Сильвия – то, что она лесная русалка, любовь которой способна вылечить от любой болезни, а ненависть убить, упорно не хотело укладываться у нее в голове несмотря на все демонстрации Руслана и Олеси и их беседы о том, что в мире есть много непознаваемого. В самом деле, как можно было поверить без проверки, что прикоснувшись к древнему валуну на старинном кладбище, можно обрести тайную силу и начать видеть скрытое от людских глаз не робкими намеками или кусочками, а читать человеческие души как раскрытые книги. При желании, конечно.

   В шоке был Руслан. Известие, что он скоро станет отцом, вселило в него тревогу. Ну и принять на себя ответственность за Кристину, потому что та «невеста шайтана», а шайтаном оказался он сам, тоже было нелегко.

   В шоке был и Стас – пророчество о том, что его потомство сохранит священную рощу, сбывалось самым неожиданным образом.

   «Любопытно, какой сюрприз преподнесет мне на эту тему мой сын? Он ведь так и не женился пока...»

   От одной этой мысли Станиславу Львовичу стало холодно – его сын был первенцем, и просто обязан был пройти обряд инициации, если бы не удрал от них с матерью в Уральский Политех три года тому назад...

   «Может, если бы обычай был исполнен, то и Кристине не довелось бы пережить все эти ужасы. Предупреждали же меня духи, что последствия будут...»

   И только Александра была спокойна и счастлива в своем умиротворении. Она наконец-то была дома. Дыша полной грудью, она смотрела, как ее мужчины укладывают под корнями материнской березы обломки упавших березовых стволов, чтобы ей не было холодно лежать на земле, как девушки набирают охапки сныти, добавляя в букеты папоротник.

   Ложе получилось мягким и приятным. Взобравшись на него, Александра дочь Макара улеглась головой к стволу родной березы и та принялась усыпать ее своими листьями, еще не тронутыми желтизной – начало сентября в том году было теплым, и об осени в священной роще еще ничего не напоминало.

   – Уходите, – произнесла она с мягкой настойчивостью. – Вы сделали все, что могли. Не мешайте мне воссоединиться со своими предками.

Эпилог

   Через неделю после всех этих событий в калитку дома, рядом с двором Марка Фатьянова постучалась скромная фигура с дорожной палкой в руке и цветастым платком, повязанным на голове на старинный манер. Дом был добротным, недавно построенным, и несомненно со всеми современными удобствами.

   Странница тоже не была старухой. Не дожидаясь ответа от хозяев, она открыла калитку и ступила на вымощенную фигурными плитами дорожку, ведущую к парадному крыльцу. Дойдя до лавочки возле вольера с собачьей будкой, она присела отдохнуть и полюбоваться на обитателей этого сетчатого сооружения: крупной собаки незарегистрированной породы и двух ее щенков – еще молочных, но уже зубастеньких. Щенки играли друг с другом, «сражаясь» за косточку, а их мама лениво жмурилась, подставив бок лучам мягкого нежаркого солнца.

   Калитка скрипнула, странница обернулась на звук...

   – Здравствуй, Матвейка! – сказала она. – Ты насовсем приехал, или только в отпуск?

   – Насовсем. Я теперь агроном, и хочу стать фермером. Но как же ты, теть Лесь? Разве ты не умерла?

   – Как видишь, нет! – засмеялась Олеся.

   – Не выросла, значит, еще твоя береза?

   – Отчего же, выросла. И как с ней соединиться я теперь знаю точно. Но духи мне сказали, что я нужна здесь, потому что без ведуньи-щаманки не сможет возродиться наше село. Нужно, чтобы кто-то собрал людей, чтобы восстановились обычаи и традиции, делавшие их общиной, помогавшие им жить на этой земле.

   – Да, теть Лесь, это правда. Мне давно надо было своего первенца на посвящение отнести, но без вас или Руслана я не имею права ступать за кромку священной рощи. Это ведь в силе, разве не так?

   Олеся кивнула.

   – Да, это опасно. Без приглашения духов туда лучше не соваться никому. И если бы ты сбежал, как это сделали другие твои одноклассники, никто бы тебя не осудил.

   – Но я не хочу отсюда уезжать. Я крестьянин, я хочу жить с земли, и знаю, что если буду трудиться, то она произрастит мне столько плодов, сколько будет надо для всех моих детей, сколько бы их ни было. Договор-то ведь не миф, разве не так? Другие парни уезжают в город, потому что здесь нет для них работы. И фельдшерский пункт закрыли, и школу. Молодежи почти не осталось.

   – Ну, медпункт с аптекой мы скоро здесь откроем – я имею право, у меня лицензия есть. А твоя жена учительница, до получения «корочек» ей остался всего год. Так что у нас с тобой есть все шансы сделать наше село вновь не просто живым, а процветающим. Я слышала, что сейчас правительство сменило свою сельхозполитику на менее радикальную по отношению к некоторым растениям, которые некогда отлично у нас себя чувствовали. Их выращивание и переработка требует значительного количества рабочих рук, причем полный цикл использования предусматривает отсутствие отходов.

   – Ты говоришь о к......?

   – Ну да, о ней. Есть технические сорта, практически безалкалоидные. И с борщевиком она поможет сладить, поскольку не растет он на полях, занятых этой культурой.

   – Но на мою землю у меня другие планы.

   – И прекрасно. Нельзя класть все яйца в одну корзину. Здесь много брошенных участков, организуем ООО, построим сначала небольшой цех, а затем завод. Костра тоже в дело пойдет – костробетон превосходный по своим качествам строительный материал. У меня есть на примете студент Политеха, которого легко будет убедить заняться технической стороной вопроса.

   – А деньги?

   – У меня есть кое-какие сбережения. Чтобы открыть дело, их хватит. Мы ведь потихоньку приступим, без надрыва. Медпункт небольшой, на одного врача и санитарку, школа тоже будет начальной, пока детишки не подрастут.