Текст книги "Три комнаты под березой (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

   – Нет, – мотнул головой Руслан. – Они еще один труп нашли.

   – И ты все еще надеешься на справедливость?

   – Конечно.

   – А это точно не ты? – спросил молодой гопник. – Я вот чувствую, что ты мог бы. Есть в тебе что-то такое... Тебе ж ничего не стоит человека прикончить, разве не так?

   – Конечно, я способен был бы их убить, – отвечал Руслан в раздумьи. – По неосторожности. Но я бы не поступил так бесхозно с телами. Я бы или положил трупы так, чтобы их сразу нашли и опознали, либо предал бы земле. Мертвое к мертвому, чтобы дать жизнь живому.

   Четверо его сокамерников оторопело на него уставились.

   – И ты вот так спокойно в этом признаешься? – прищурившись, произнес старик.

   – А разве я сказал что-то необычное? – пожал плечами Руслан. – Каждый человек способен на убийство, только каждый на свое. Это не мое, вот и все.

   Он забрался на свое место и снова хотел заснуть. Но на этот раз не смог. Вместо этого он просто вспоминал то, о чем думать ему до сих пор как-то не хотелось. Ну, например, мог ли бы он убить.

   В тот поворотный в его жизни день после похода с Матвеем к его родным, мать сказала ему вечером после возвращения «домой»:

   – От тебя пахнет человечиной. В село ходил? Людскую пищу ел?

   И услышав его рассказ, добавила:

   – Ну что ж, значит, такова твоя судьба – уйти в человеческий мир, как это сделала твоя сестра. Все равно ты здесь вроде уродца – где это видано, чтобы у мавок рождались парни?

   Вспомнив материнские слова, Руслан вздохнул: действительно, где такое видано? Мавка должна быть девой, так заведено от века. Чтобы однажды, заполучив человеческое семя, вырастить его в себе и произвести на свет другую мавку. Только так они могут продолжить свой род. А он – недоразумение, ошибка природы.

   Вот взять пример с Матвеем – как он с ним промахнулся. Задружиться с человеком – это ни у одной мавки не получалось, ни одна так не влипала. Все они поступали как положено, держались от людей подальше. В него же словно осиный рой вселился, когда он услышал музыку: вылез из своей березы не в срок, и уже не смог остановиться.

   Или в тот последний раз, когда они с Матвеем были в роще. Парню исполнилось в тот год 17 лет, и он должен был за день до Ивана Купалы прийти туда и исполнить обряд. Сначала все шло правильно. Руслан напросился сопроводить своего друга на вершину холма совместно с бабой Клавой, которая делала это не впервой, и весь ритуал знала наизусть.

   Она не предполагала, естественно, что заснет в избенке бывшей сельской колдуньи, и в этот раз наверх подниматься не будет. И тем более даже предположить не могла, что это будет как-то связано с тем, что парней было двое, и один из них шел с другим не без причины. Однако получилось именно так, потому что Руслан (тогда он уже был Русланом целых два года) захотел лично убедиться, что с его другом все будет в порядке.

   Ну и вообще ему было любопытно, потому что в детстве мать всегда уводила его на этот день с холма, а в предыдущие 5 лет ритуал не проводился. Сделать что-то не правильно он не боялся: Олеся сказала, что главное подняться в рощу и возложить руки на каменный алтарь, а дальше все само собой пойдет. И что парень, участник ритуала, ничего о том, что с ним было, кроме возложения рук, помнить не будет.

   Вот именно это: запомнил или не запомнил, Руслан и решил проверить на обратном пути от рощи.

   – Расскажи, для чего ты туда ходил, – попросил он Матвея, когда они уже достаточно спустились вниз по тропинке и остановились возле родника.

   – Ты же там был со мной и все видел? – удивился Матвей.

   – Я хочу узнать, что ты чувствовал.

   Они взялись за руки – и это было, конечно же, ошибкой. Но Руслан об этом тогда не подозревал. Он не знал, что по его желанию и от его слов, произнесенных вслух, воспоминания у Матвея начнут просыпаться и разматываться одно за другим, словно петли из клубочка. Однако именно так и получилось.

   – Ну, мы подошли к камню, и ты мне сказал положить на него руки. Я положил, а потом откуда-то взялся очень старый старик в коричневом плаще с клюкой и велел мне поклониться березе в центре поляны. Я поклонился... Слышу, он сказал: «Девы-русалки лесные, выходите! Жениха встречайте!» И я увидел реально красивых девчонок.

   – Сколько из было?

   – Трое. Старик велел мне подойти к любой из них, обнять ее и поцеловать. Я подошел к той, что была посередине... А дальше... мы с ней... Ну, ты же сам все видел.

   Руслан кивнул.

   – Я это делал первый раз в жизни, но мне понравилось... А потом она куда-то делась, и меня обняла другая. И мы с ней тоже... И мне это понравилось еще больше. А когда она потом исчезла, и ко мне подошла третья, то я понял, что готов заниматься этим сколько угодно, и ничего другого мне в жизни не нужно... А дальше вмешался ты.

   – И что я сказал?

   – Ты сказал: «Хватит! Разве вы не видите, что он уже едва на ногах стоит? Я не хочу, чтобы вы выпили его досуха!» Но тот старик сказал, что ты можешь поделиться со мной энергией, и тогда я выдержу... А потом появилась твоя мама, она взяла мои ладони в свои, и я почувствовал, как все мое тело наполняется силой. Это было супер! Но старик сказал, что она влила в меня лишнего и велел мне подойти обратно к камню, чтобы отдать то, что я взял. Ну, я, само собой, послушался, старик велел мне все забыть, и мы с тобой ушли.

   Парни разомкнули руки и некоторое время стояли, ошеломленно глядя друг на друга.

   «Что же теперь делать? Что делать? Как все исправить?» – крутилось в голове у Руслана.

   – Оба-на! – воскликнул, наконец, Матвей, прервав молчание. – Ты ведь один из них, да? Ты – мавка! Как я сразу не догадался!

   – Мавок-парней не бывает, – возразил Руслан. – Я шаман. Будущий шаман, то есть. Посредник между миром мавок и людьми. Чтобы все было по правилам, и никто никому не нанес вреда. Но ты ничего не должен был запомнить, чтобы легенды и дальше оставались только легендами... Хочешь, я сотру тебе память?

   – Не хочу! – возразил Матвей. – Это было – зашибись! Во что превратится моя жизнь, если я стану забывать все суперское, что в ней происходит? Ты даже не представляешь, как здоровски мне было!

   – Угу. А потом ты вякнешь о том кому-нибудь, и тебя запрут в психушку. А мне срок пришьют за то, что я накачал тебя галлюциногенами. Или еще хуже: ты улучшишь момент, чтобы туда побежать, когда все нормальные люди спать будут, и останешься навечно под папоротником лежать. Думаешь, мало там в земле дурней лежит, кого мавки к себе заманили?

   – Откуда ты знаешь?

   – Леший поведал.

   – Ты хочешь сказать, что там, на этом холме, когда-то кладбище было?

   – Угу. Начало этой истории уходит во времена, когда только-только люди на этой Земле появились. Холм тогда был сильно пониже, и туда, на эту поляну, приносили мертвых. А потом первый народ исчез, и на смену ему пришел другой. Они поставили идолов и на том плоском камне, что мы алтарем зовем, приносили своим идолам жертвы. Кровавые жертвы. Человеческие.

   – Но сейчас ведь не приносят?

   – Нет. Потому что однажды случилась война, и этих людей кого перебили, кого в плен угнали. Идолы постояли немного и рассыпались в прах, только камень остался. А их последняя жертва, девушка, истекая кровью, к березе подползла, и умерла возле ее подножия. Приняв ее последнее дыханье и ощутив последнее биение ее сердца, покрыла береза ее тело своими корнями, и так появилась первая мавка.

   – Красивая легенда, – засмеялся Матвей. – Получается, что эта девчонка так парней ненавидела, что заманивала их в рощу и там убивала?

   – Нет, конечно. Они сами ее искать начинали, потому что сила в ней таилась от земли, от воды и воздуха. Но она же нежить была, и детьми ее были не человеческие существа, а березовая поросль, вбиравшая в себя останки тех, кого приносили до нее в жертву на алтаре – таких же красивых девушек, что и она.

   – Угу. А что будет, если я женюсь не по выбору духов, а на той девчонке, которая осталась у меня в городе?

   – На вертихвостке, дарящей свои улыбки половине мальчишек вашего класса? – раздался возмущенный Олесин голос, и на тропинке явилась она сама, вынырнув из-за ближайшего куста орешника. – В которой всей-то хорошести это то, что она дочка высокого начальника и всегда одета по последнему писку моды? Чтобы она начала изменять тебе с собственным шофером, повесила тебе на шею алименты и выперла из своей жизни, после чего ты побежал бы в священную рощу искать утешения у лесных русалок?

   – Не пугай его! – укоризненно сказал Руслан.

   – А я не пугаю, я предсказываю. Видела я эту его кралю, Никитос мне показывал. А девушка, избранная ему в супруги духами, здоровая, умная, трудолюбивая, с хорошим характером. Она не обманет, не продаст, и родит ему столько детей, сколько он захочет. Она не станет вынуждать его работать на трех работах, чтобы обеспечить себе вояжи по заграничным курортам и побрякушки на шею. Он ее быстро полюбит и благословит свою судьбу. Так что пусть он выбирает, чего желает его душа. Сам выбирает, принуждать его никто не станет.

   – Я подчинюсь обычаю, – мрачно произнес Матвей. – Только не стирайте мне память.

   Олеся поразмышляла, колеблясь.

   – Мы с Русланом можем сделать так, чтобы ты подумал, будто увиденное в роще тебе приснилось. Подойдет такой вариант?

   – Да, – отвечал Матвей.

   Олеся взяла его за руки и посмотрела в глаза.

   – Меня здесь не было, – сказала она. – И в рощу ты еще не поднимался. Было жарко. Ты устал. Ты присел отдохнуть и уснул. Ты видел сон. Очень интересный сон. Который ты запомнил на всю жизнь.

   Она медленно, не разжимая рук, присела на корточки, вынуждая своего подопечного сделать то же самое, повалилась на бок, и едва голова Матвея коснулась травы, как глаза его закрылись и он действительно уснул. Отняв руки, Олеся встала и, отойдя с Русланом к орешнику, проинструктировала, что и как делать дальше.

   Вернувшись к своему другу, Руслан потряс его за плечо, пробуждая, и произнес со смехом:

   – Вставай, соня! Ты сюда не дрыхнуть явился, а ритуал исполнять. Пошли скорее, а то дома нас, наверное, заждались!

   Они снова поднялись на холм, и там, не подводя Матвея к алтарю, Руслан сказал ему:

   – Поклонись сначала вот этому пню, а затем большой березе на поляне и произнеси, что ты пришел исполнить свой обет.

   – Я пришел исполнить свой обет, – послушно вымолвил Матвей.

   – Скажи, что ты согласен жениться на девушке, венок которой утонет, и что если у вас первым родится мальчик, то вы принесете его сюда, чтобы выполнить завет предков.

   – Я согласен жениться на девушке, которую выбрали мне духи, хотя я и люблю другую. Я не нарушу обычая. И я принесу сюда своего первенца, если это будет мальчик, чтобы...– Матвей прикусил губу... – чтобы он тоже получил ваше благословение.

   – А теперь пошли скорее отсюда, – дернул его за рукав Руслан. – Ты должен уйти. И никогда здесь больше не появляйся без меня или Олеси.

   Он действительно тогда думал, будто Матвей поверил, что приключение с мавками ему приснилось. Его только удивляло, отчего тот никогда даже не пытался рассказать ему свой чудесный, замечательный сон. И вообще вел себя так, будто знал что-то очень для себя важное.

   – Ты настоящий друг, – произнес Матвей, когда они возле деревни разошлись в разные стороны с бабой Клавой: та пошла к себе, а они к себе, то есть к Фатьяновым, где Руслан теперь иногда ночевал, когда приезжал в деревню не один. – А тетя Олеся ведь может мне сразу сказать, кто моя настоящая невеста?

   – Наверное, может, – признал Руслан. – Но лучше тебе спросить у Сильвии. Она всех девчонок в селе знает, кто тебе по возрасту подходит... А почему ты не хочешь дождаться Ивана Купалы? Чей венок потонет, ту и возьмешь!

   – Не доверяю я почему-то речным существам. Тетя Олеся ведь умеет ворожить, и будущее видит. Зачем же мне тогда ждать? Воля лесных духов ей известна! Мы сегодня с девчонкой сговоримся, завтра распишемся и кольцами обменяемся. Втихаря. А ночью ты сделаешь так, чтобы ее венок потонул на глазах у всех. И все будут довольны. Сможешь?

   – Смочь-то смогу, – вынужден был согласиться Руслан, нимало не подозревая, что Матвей решил устроить ему проверку.

   Впрочем, он и сам не доверял теперь лесным духам и опасался какой-нибудь каверзы, исходящей от них. План Матвея избавлял его от необходимости быть в купальскую ночь на холме и смотреть на танцы русалок. Ни он, ни мать не ведали, чем такие смотрины могут закончиться, и страх сжимал сердце Руслана от предчувствия неизведанного. То ли прекрасного, то ли ужасного.

   Ужасного как, например, сегодня. Теперь, когда нашли труп еще одной девушки, подозрения у следствия на его счет лишь усилились.

   Потому что конечно же причинить смерть Руслан вполне бы мог. Как могла бы это сделать трансформаторная будка или тигр – без всякого злого умысла. Одним возложением руки. Остановил бы сердце – и конец человеческой жизни. Как это однажды он проделал с медведем-шатуном.

Глава III

Двое глаза в глаза

   Воспоминания Руслана были прерваны самым беззастенчивым образом. Дверь в камеру открылась, и туда запустили очередного «постояльца».

   – Принимайте еще одного экстрасенса, – сказал конвоир перед тем как закрыть за новичком дверь.

   Руслан поднял голову и посмотрел на вновь вошедшего. Мужичок был маленький, с лысиной и брюшком, не старый, но и не молодой.

   – Здравствуйте, – произнес тот с порога, быстрым взглядом обшаривая помещение с его пятью разношерстными обитателями. Выражение лица у него при этом было напряженное и абсолютно непроницаемое.

   – Здравствуй, – отозвался Руслан. – Ты и в самом деле экстрасенс?

   – А разве не похож?

   Бомж хохотнул, а гопник произнес насмешливо:

   – А это мы сейчас посмотрим. Ну-ка, расскажи, что у меня болит?

   – Я бесплатно не работаю, – важно отнекался вошедший.

   Поколебавшись, он направился к тем нарам, где лежал бомж и бросил постельные принадлежности на верхний ярус. Он и сам хотел залезть туда, однако не успел.

   – Ты представился не по форме, – произнес бомж. – Ты не назвал свое погоняло и статью.

   – Ну, Анчутка мое погоняло. Пытаются навесить 159-ю статью УК РФ.

   – То есть мошенничество, – сказал гопник. – А ты чист аки белый лебедь, и погоняло такое к тебе просто так прилипло.

   – Это из-за отмороженных пяток. Заснул однажды зимой на морозе по пьяни, ну и оттяпали мне хирурги по куску от каждой.

   – Ну а ты что скажешь о нем? – спросил Болгарин у Руслана. – Он действительно твой коллега или притворяется?

   – Мне отсюда не понятно, – ответил Руслан уклончиво.

   Потому что имелось нечто во вновь вошедшем, что способно было выделить его из толпы других людей. Оказаться он мог кем угодно, и выдавать другого такого же как он сам, желания у Руслана не возникло.

   – А ты спускайся вниз, не стесняйся. Сейчас устроим «битву» как в телевизоре. Садитесь напротив друг друга, а мы будем задавать вам разные вопросы. Проигравший признает себя мошенником, и больше экстрасенсом считаться не будет, – это снова были слова гопника.

   – Да мне как-то побоку, – попытался отказаться Руслан. – Я же вам сразу сказал, что я лишь ассистент, и ни на какие лавры не претендую.

   – Ну так уважь народ, Студент! Вы пообщаетесь, мы вас послушаем, и вас обоих взвесим. Должны же мы знать, с кем имеем дело. Вдруг он опасный, а мы с ним по-простому, а? – это уже снова высказался Болгарин.

   Руслан вздохнул и начал спуск со своей «шконки». Несмотря на вежливость прозвучавшей формулировки, он уже понял, что старик никогда просто так языком не плещет.

   Они с новичком сели за стол напротив друг друга, и он произнес, стараясь, чтобы его голос звучал как можно нейтральнее:

   – Возьмемся за руки и посмотрим друг другу в глаза. Если ты экстрасенс, ты легко прочитаешь, что я сейчас думаю и кто я такой.

   Новичок проделал требуемое, сделал глубокомысленный вид и произнес:

   – Тебя зовут Руслан, тебе 21 год. Ты проживаешь ... (он назвал адрес). Ты думаешь, что я мошенник, а ты наоборот, самый здесь ловкий и своими фокусами можешь легко заставить всех тебе поверить.

   В его глазах легко читался тщательно скрываемый страх, смешанный с наглостью, и это было почти забавно.

   – Ну? – нетерпеливо спросил гопник. – Чем ты ему ответишь, Студент?

   – Ничем! – беспечно отвечал Руслан, испытывая облегчение оттого, что ему не придется сейчас врать. Потому что ничего необычного в новичке не было, несмотря на бесовскую кличку. – Этого человека прислали сюда для того, чтобы он вызнал у меня, кто я такой. И можно ли меня привлечь по делу об убийстве, или это бесперспективно. Ну и еще прояснить, обладаю ли я какими -то особыми способностями.

   Кандидат в экстрасенсы немедленно выдернул свои ладони из пальцев Руслана и испуганно завертел головой. Его глаза стали совсем круглыми, и физиономия действительно начала напоминать мордочку мелкого беса из деревенского фольклора. Если бы Руслан вот только что не проверил его на внутреннюю сущность, он бы точно усомнился сейчас, что видит перед собой человека.

   – Вранье это! – выкрикнул мужичонка. – Клевета!

   – Значит, подсадной, говоришь? – проговорил старик хмуро.

   Бомж хохотнул, гопник начал разминать пальцы рук, а верзила деловито спросил:

   – Хочешь, мы его убьем?

   – Зачем? – удивился Руслан. – Мне все равно. Мне скрывать нечего!

   В камере повисло тяжелое молчание. Тишина была такой, что, казалось, ее можно было потрогать. И Руслан добавил как можно равнодушнее:

   – Я не читаю ваших мыслей, если вы об этом. Я просто догадался, кто он такой, по его реакции и микродвижениям. Мадам Дрэя гадалка, и я почти всегда присутствую на сеансах, которые она проводит с клиентами. А здесь еще и банальная логика сработала. Ну подумайте сами, откуда он мог знать, как меня зовут и где я живу, если бы ему это не сказали?

   Он снова взобрался на свое койко-место, и снова лежал не настолько долго, чтобы можно было отключится и заснуть. Примерно через полчаса дверь в камеру открылась и прозвучала команда ему «на выход с вещами». Вещей у Руслана не было, он сдернул с постели обе простыни, скатал матрас с подушкой в аккуратный рулон и пошел к двери, сопровождаемый завистливыми взглядами бывших сокамерников.

   В знакомой ему комнате у следователей, куда его привели первоначально, кроме дознавателя находился майор Фатьянов, он же дядя Никитос, Матвейкин отец, который терпеливо дождался, пока Руслану вернут студенческий билет, кошелек, проездной, и сопроводил его к своему авто. Заднее сидение было уже занято двумя особами женского пола, облаченными отчего-то в белые х/бешные халаты.

   – Ну как, понравилось у нас? – спросил он у Руслана, включая мотор, когда оба они уже сидели в машине.

   – Вообще-то ничего страшного, я отлично отдохнул, – отвечал Руслан вполне искренне. – Как я догадываюсь, произошло нечто серьезное?

   – Да, еще одно похищение, но на этот раз жертва осталась жива. Мадам Дрэя и Сильвия все тебе объяснят.

   – Это она? – кивнул Руслан на девушку на заднем сидении.

   – Угу.

   Больше вопросов Руслан не задавал. Пустой болтовни он не любил. От девушки исходила душевную боль, от ее матери – тревога. Обе эмоции просто висели в воздухе салона, и этого было достаточно, чтобы ни о чем не спрашивать.

   «Мадам Дрэя» их уже ждала.

   – Наденька должна остаться с нами до утра, а вам лучше отправиться домой и ждать моего звонка, – сказала она клиентке, чуть та открыла белую дверь офиса. – Процедуры, которые мы будем проводить, потребуют от нас полной сосредоточенности, и любые ваши эманации могут нам помешать.

   – Я лучше подожду в своей машине.

   – Нет, – строго возразила Олеся, не выходя из образа ведуньи. – Только домой, только отдыхать. Ваше сердце будет посылать импульсы волнения с такого близкого расстояния. Духи, которых я буду призывать, могут не прийти. И ваша дочь также должна знать, что с ее матерью все в порядке. Вот вам микстура, которую вы выпьете, вернувшись домой. Это легкое снотворное – оно поможет вам расслабиться, и утром вы встанете свежей и полной сил.

   Удалить клиентку было необходимо еще и для того, чтобы она не могла помешать тому, что намеревалась сделать «Мадам Дрэя». А именно: выудить из подсознания девочки как можно больше информации о месте, где та побывала, и о том, как выглядели негодяи, ее похитившие. И знать этого не следовало не только ее матери, но и капитану Фатьянову как представителю закона.

   Поэтому, проследив, чтобы и он, и клиентка действительно удалились, «Мадам Дрэя» пригласила девушку пройти в ее офис, где их уже ждала Сильвия, облаченная соответствующим образом.

   – Я вижу, что ты узнала ту девушку, которая помогала вам с матерью принять душ, – сказала Мадам Дрэя, заметив удивленный взгляд, который юная пациентка кинула в сторону Сильвии. – Это хороший знак, он говорит, что твое здоровье понемножку восстанавливается. Не удивляйся, что она сейчас выглядит несколько иначе – для ритуала нам нужно, чтобы кроме нас с тобой было еще два человека, и одеяния на них должны быть соответствующие – все натуральное, все подлинное. Мой ассистент тоже сейчас переодевается. Первое, что мы сделаем – это подкорректируем твое душевное здоровье. Ты должна полностью нам довериться и раскрыться.

   – Я готов,– произнес Руслан, выходя из гардеробной.

   – Отлично, значит мы можем начинать. Сейчас мы встанем в круг, и Надюша будет шаг за шагом вспоминать все, что сегодня с ней происходило.

   – Зачем? Я хочу это забыть! – запротестовала девочка.

   – Я погружусь в твою память и заберу оттуда то темное, что тебя так гнетет. Глубже сегодняшнего дня мы проникать не станем, не бойся. После сеанса ты действительно будешь помнить только то, что написала в заявлении... Становись напротив меня и возьми за руки Руслана и Сильвию. А теперь посмотри мне в глаза и распахни свою душу. Вот ты стоишь на остановке и пытаешься поймать машину...

   – ... Скажи: «Я хочу забыть это лицо...»

   – Я хочу забыть это лицо, – послушно повторила Надя...

   Когда сеанс воспоминаний был окончен, Олеся отсоединила свои руки от рук Сильвии и Руслана и они также отключились от девочки.

   – Ну как? – спросила Олеся у юной пациентки.

   – Класс! – сказала та, потирая лоб. – А нельзя, чтобы я и про то, как валялась в борщевике, забыла?

   – Нет, – строго сказала ворожея и шаманка. – Надо чтобы ты помнила этот эпизод, это предохранит тебя от прикосновения к этой пакости в дальнейшем. А сейчас ты выпьешь микстуру, которую мы сварили, с головы до пят намажешься мазью, которую я тебе дам (Сильвия поможет тебе это сделать) и ляжешь спать на том ложе, который для тебя приготовит Руслан. Если проснешься раньше, чем проснусь я, то разбуди меня. И пока я не поднимусь – не вставай.

   – Ты действительно собираешься оставить ее здесь на ночь? – удивленно спросил Руслан, когда пациентка в сопровождении Сильвии отправилась в ванную комнату для намазывания кремом.

   – Это необходимо. Я обещала ее матери полное излечение, и мне придется провести все должные процедуры. Мы положим ее в вестибюле, на диване, но он недостаточно широк, поэтому тащи туда еще и топчан. А я пока приготовлю одеяла и все остальное. Я сегодня должна буду спать рядом с ней. Если я вовремя не встану – подойдешь и меня растолкаешь. Когда я обычно просыпаюсь, ты знаешь. Ключи от входной двери у вас с Сильвией есть, так что прорваться сможете.

   Когда обе девушки вышли из душевой, юная пациентка уже вовсю зевала. Уложив ее на диване возле стены, «Мадам Дрэя» дождалась, пока та окончательно заснет и, до того как отпустить молодежь отдыхать, велела Руслану изгнать из тела девочки весь чужеродный белок.

   – Поднеси ладони к ее животу и сделай движение по направлению к ногам. И так три раза... Ну вот, теперь там чисто, можно проводить заживление.

   Закрыв за своими помощниками двери, Олеся вздохнула, погасила свет и пристроилась на топчане рядом со своей пациенткой. Она знала, что будет завтра, и какую цену придется отдать за полное излечение девочки. Цену это она усвоила с детства. То есть, что она способна излечивать чужие порезы, язвы и ушибы прикосновением ладоней, но после этого слабеет и привлекательность теряет. И чем глубже раны, чем сильнее излеченная ей болезнь, тем дольше приходилось после этого восстанавливаться.

   Хорошо, что баба Лизавета вовремя объяснила ей это, пока она не растратила свое здоровье непоправимо. И после этого начала приучать девочку лечить тех, кто обращался к ней за помощью, травяными настойками и мазями.

   «Хочешь помогать людям – помогай, если тебе это нравится, в этом нет ничего плохого. Но больных и нуждающихся в помощи много, а ты одна. Ты должна уметь распределять свои силы и возможности, чтобы их хватило на всю твою долгую жизнь...»

   В справедливости этого правила Олеся убедилась после случая с рыжим Федькой, попавшим в борщевик после попытки подняться на холм. Роща не пустила его, он начал блуждать и в панике не нашел ничего лучшего, как побежать вниз в том месте, где заросли коварной травы были выше всего и гуще. Мальчишка перемазался в соке опасного растения, а потом брел до дома под палящим солнцем.

   Как результат – тепловой и ультрафиолетовый удар. Соответственно, к вечеру начала подниматься температура, возникло покраснение кожи и состояние стало критическим. В деревенской больничке помочь беде не смогли – обычное обмывание прохладной водой, какое рекомендуется в таких случаях, особого эффекта не поимело, потому что с момента попадания на кожу ядовитого сока до обращения в больничку прошло уже несколько часов.

   Требовалось везти в район, но как на грех, и как всегда бывает в таких случаях, прошедшие накануне ливни подняли уровень воды в реке, затопив всю долину. Результатом чего было исчезновение бродов и подмыв берега возле моста. Мост пришел в аварийное состояние, починка его требовала времени, но вот как раз времени-то у Федьки не было – ожог был слишком обширным, и судя по вычитанному Олесей из медицинского справочника, только неотложная терапия могла спасти мальцу жизнь.

   Федькины родители только что волосы на себе от отчаяния не рвали – знахарка Лизавета незадолго до этого уже померла, и другой лекарки кроме Олеси в селе не оставалось. А много ли могла двенадцатилетняя девчонка? Она и знала-то далеко не все. Но в ее маленьком отзывчивом на чужую беду сердце билось желание помогать тем, кто в том нуждался, и она помчалась на холм, чтобы нарвать растений, из которых можно было приготовить целебную мазь.

   Мазь, про которую ей однажды рассказывала старая ведунья. Некоторые из ингредиентов мази были очень сомнительные, даже считались опасными, но она снимала боль и могла частично нейтрализовать действие сока борщевика.

   Дойдя до родника и присев отдохнуть, Олеся увидела знакомого ей «лесного дедушку», помогавшему ей советами, где что можно найти, после смерти бабы Елизаветы.

   – Знаю, знаю, чего ты хочешь, – сразу сказал он, не дожидаясь ее вопросов. – Можно спасти вашего рыжего Федьку, если ты за него попросишь. Хоть и не люблю я эту семейку – нехорошими людьми были его прадеды, жадными и злыми.

   – Да, мне баба Лиза рассказывала, – возразила Олеся. – Но Федьки-то тогда еще не было, почему же он должен отвечать за каких-то дураков, даже если те были его предки? Лучше скажите, что я должна сделать, кроме мази? Почему вы мне даже совета дать не желаете?

   – Потому что тайное это дело и опасное. Цельный год твоей жизни оно у тебя отберет. Но если ты готова поделиться с этим отпрыском человеческой гнили частью своего здоровья, то я тебе воспрепятствовать не смогу. Садись возле его ложа, возьми его за руку, и просиди так целую ночь от темноты до рассвета. Поутру он будет здоров, а ты ослабнешь и будешь восстанавливаться несколько месяцев.

   – Но ведь восстановлюсь же?

   – На этот раз – да. Если про мазь не позабудешь.

   Помочь Федьке – это было так благородно, и такая дурость! Он после того прилепился к Олесе намертво, и досаждал ей как только мог, благо они учились в одном классе. От его внимания просто спасу не было, пока братья Фатьяновы не накостыляли ему по шее с предупреждением: оставить их сестрицу в покое...

   Вспоминать о Федьке Олесе не хотелось. Усилием воли она приказала себе заснуть и отключилась.

Глава IV

Агентство в действии

   Проснулась она вовремя, то есть как обычно. Девочка еще спала, спокойным здоровым сном, и это было уже отрадно. Пройдя к себе в комнату, Олеся быстренько поправила парик и вообще привела себя в порядок – образ Мадам Дрэи требовалось сохранять. Вернувшись в вестибюль, она разбудила девочку и позвонила ее матери, чтобы та ни в коем случае не выходила на улицу ни сегодня, ни завтра, а ждала Надюшу дома. После чего связалась с Сильвией и велела той немедленно явиться в офис.

   – Ой, мама, что с твоим лицом! – воскликнула Сильвия, едва переступила порог вестибюля. – Ты что, не спала всю ночь?

   – Все нормально, поговорим о моем лице после твоего возвращения, – мрачно ответствовала Олеся.

   – Разве я куда-то еду?

   – Да, тебе придется отвезти девочку по адресу ее проживания. По дороге заедешь в магазин и затаришься продуктами на три дня. Продукты отдашь моей клиентке и покажешь ей чеки для оплаты – наша с ней договоренность выполнена с момента окончания лечения, и этот момент уже наступил. Еда в перечень услуг не входит. Если она откажется оплатить продукты, заберешь их с собой и привезешь сюда – пусть питаются чем угодно, это будет уже не наша проблема.

   – Я хочу, чтобы меня отвез Руслан, – произнесла девочка довольно требовательно.

   – Чтобы ты потом могла сказать, будто по дороге он до тебя домогался? – фыркнула Сильвия.

   – Вот еще! Я не такая! – вспыхнула девочка.

   – Мы тебе верим, милая, но зачем подавать повод для сплетен? – примиряющее сказала Олеся. – Что могут решить соседи, увидев тебя утром выходящей из авто в сопровождении молодого человека? Репутацию надо беречь с младых ногтей! Сильвия тебе по возрасту как раз подходит в подружки, и никто ничего плохого не подумает. И помни: не менее двух дней и тебе, и твоей матери следует оберегать свою кожу от воздействия ультрафиолета. Если ты не хочешь, чтобы она вздулась волдырями и начала отслаиваться, а после на месте пузырей остались безобразные рубцы. Ты ведь не хочешь всего этого?

   Надя помотала головой в знак согласия, и вопрос таким образом был закрыт.