Текст книги "Три комнаты под березой (СИ)"

Автор книги: Ирина Седова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

   Кристина шла, и слезы капали у нее из глаз, и Анч чувствовал эти слезы так, словно это плакал он сам. Потом она улыбнулась – и он тоже улыбнулся. Это была улыбка горького счастья, полного нежности и восторга, и – расставания, и трепета в сердце (оказывается, сердце у него все же было! – или это была иллюзия?...). Мелодия делалась все громче, она росла, и все новые ноты вплетались в нее, пока она не сделалась почти невыносимой, после чего превратилась в тонкий жалобный ручеек боли о потере чего-то дорогого и незабвенного.

   Сколько это длилось – Анч не знал. Он даже не понимал, куда ступают его копыта, вверх или вниз, пока музыка не замерла на пару мгновений перед тем как зазвучать снова. Но этих мгновений ему хватило, чтобы осознать, что они с Кристиной находятся в полузасыпанной пещере. Там, освещаемый вечерним светом прорывавшегося через узкую щель в стене солнца, на груде камней и щебня сидел молодой парень и держал в руках самодельную пастушескую свирель... Свирель Пана.

   Демонстрировать себя у Анча отпала охота сразу же. Стоя за спиной Кристины, он едва успел уменьшиться в размерах, но коснувшись пола пещеры, тутже взвился под самый ее потолок – весь низ тоннеля позади него являл собой шевелящийся живой ковер из несметного множества маленьких серых тел. Это были грызуны – казалось, что все поголовье мышей и крыс Шеркалы устремилось сюда в едином порыве.

   И Анч благословил судьбу, что умел летать и находился сейчас в тени. Он зашипел, и мыши в панике кинулись в обратную сторону, сбивая и топча друг друга. Змеиное шипение, сменившее манящие звуки волшебной свирели испугало их точно так же, как Анча испугал тот, кто на свирели играл. Потому что исполнителя едва не вытянувшей его нечистую душу мелодии ему уже приходилось видеть, и меньше всего он хотел бы, чтобы тот начал снова читать в его глазах...

   – Руслан! – бросилась к парню Кристина. – Ты... Ты пришел за мной!

   Трепет в ее голосе сказал Анчу все – и кем был влюбивший ее в себя «Рустик», и чей отпечаток личности он почувствовал на девушке сразу же, как поднял ее на руки, чтобы посадить в авто. Гипноз Анчутки тут действительно был бессилен, и никто бы из его братии завлечь в свои сети эту девочку не смог. Даже без проявившегося потом на ней знака поисковой стрелы, напрочь отбивавшего у любой нечисти охоту поразвлечься с Кристиной как с обычной двуногой самкой.

Глава VII

Руслан в действии

   Чтобы полностью понять не только эти, но и дальнейшие события, следует возвратиться во времени несколько назад, а именно к тому дню, когда Анч передал матери Беллы и следователю Фатьянову видео– и фото– материалы, разоблачавшие Югенса. Его план, как мы помним, полностью удался – полиция прибыла на дачу, где держали Беллу, спустя примерно час после того, как «бригада» Болгарина превратила похитителя девиц в бездыханный труп.

   Отставание во времени произошло потому, что в отличие от Болгарина, следствию известен был только адрес городского дома Югенса, но выехавшая туда группа никого там не обнаружила, и в устроенную засаду никто не попался. Полиция потеряла бы еще день, если бы не поступившая от Сильвии информация о замеченном их квадро-диром темно-зеленом БМВ, возле которого стоял странный человек и махал в небо руками.

   Анализируя снятую видеоинформацию и максимально увеличив изображение, Руслан опознал в человеке Анча, и он мог бы поклясться, что руками тот махал не из любви к физкультуре. Проанализировав все видеозаписи с БМВ, из которого Анч вышел, наша троица экстрасенсов определила место, откуда тот въехал в городок и по какой трассе выехал. Дождавшись возвращения этого БМВ из N, они пустили по его следу один из наблюдающих аппаратов, и тот привел их точнехонько к дачному поселку за Отрадным и нужному особняку.

   Но пока все это длилось, пока они обсуждали стоит или не стоит сообщать о своих подозрениях Фатьянову, время шло. Понадобилось время и на «пробивку» фамилии хозяина БМВ в ГИБДД. Вот так и получилось, что между отъездом «бригады» Болгарина и появлением полиции образовался люфт, позволивший Анчу обшарить особняк и забрать все самое ценное из компактного, что там имелось.

   Не надо думать, будто Болгарин случайно или по ошибке заботу об поиске заказчика сбросил на полицию – он боялся услышать, что тем был кто-то из криминальных боссов в N, война с которым была бы ему вовсе ни к чему. Имя услышал бы не он один, но и Бугай остальные члены его бригады из команды экзекуторов, и тогда вся местная шушера начала бы от своего босса ожидать решительных действий, чтобы наказать оскорбителя.

   Ситуация моментом стала бы для него патовой: и прощать оскорбление было бы нельзя, и открывать военные действия заранее обозначало проигрыш. Тем более что он и сам бывал в том борделе не раз, потому что на всех девиц мира ему было жестко наплевать, кроме родной дочери. Отказываться от поисков виновного он, естественно, не собирался, но делать это необходимо было тихо и негласно. Желательно, чужими руками.

   После опознания трупа, обыска на даче Югенса и в его доме, доклада начальству и оформления кучи бумаг, капитан Фатьянов готов был тупо напиться вдрызг – после убийства непосредственного исполнителя похищений ни единой зацепки для продолжения дела не оставалось. Даже хуже – при рейде на бордель не удалось обнаружить там ни одной из трех девушек, заявления о пропаже которых недавно поступили в полицию их городка. Кроме Беллы, конечно, но та была новенькой, «поработать» еще не успела, и в счет не шла.

   Печаль ситуации была и в невозможности опознать двоих из шести попавших под облаву «красоток». В фальшивых документах особой новости не было, как и в том, что подлинники этих документов были выданы на обладательниц несколько других внешних данных, зарегистрированных в отдаленных местностях РФ. В общем, имели место дубликаты.

   Но обе девушки с такой подкупающей искренностью уверяли, будто документы у них настоящие, рассказывали свои печальные биографии столь убедительно, что им хотелось верить. Пришлось их задержать вплоть до выяснения личностей.

   Допрос остальных четырех «работниц интима» (они все были из местных студенток), ничего не дал, как и других служащих борделя. Единственное, что удалось выяснить – это то, что обе девушки там «трудились» относительно недавно – одна два, а другая четыре месяца, что пользовались они большим спросом, так как были безотказны.

   Удивляться этому не стоило – их явно все это время держали на каких-то препаратах, и медицинское обследование показало, что здоровье обоих было подорвано. Будь у Никиты Марковича развязаны руки, он бы повторно допросил Беллу, но и Болгарин, и мать Беллы категорически отказались подвергать девочку повторному стрессу.

   В общем, дело действительно замерло на мертвой точке, и некоторые подвижки в нем появились только к концу июля, когда поступил сигнал из Казахстана, что дежурный на станции Шетпе слышал собственными ушами, как некий Рафик кому-то звонил, называя имя Кристины Бойковой.

   Помня о том, что Кристина значилась в списке пропавших девушек, капитан Фатьянов решил навестить ее родителей, но сделал он это зря – мать только разрыдалась, а отец подтвердил, что да, такой звонок был, и что его дочь действительно последний раз видели там где-то на железной дороге.

   Это было хоть что-то обнадеживающее, а еще через две недели его позвала Олеся и сообщила другую интересную новость. Оказалось, что Белла, подопечная Болгарина, за время нахождения в руках у Югенса подверглась гипнозу, и теперь воображает, будто она не Белла, а некая Мила.

   Гипноз был наложен весьма технично, так что Руслану пришлось применить все свое умение, чтобы снять наваждение. И хотя Белла и под гипнозом, и без уверяла, что ничего не помнит, но покопавшись в ее памяти, Руслану удалось выяснить, что кроме Югенса на даче был еще один человек, которого она называла Чуткой. Этот самый Чутка накладывал ей на лицо какую-то маску, изменявшую внешность до неузнаваемости.

   Все это обозначало одно: к двум неопознанным девицам из расформированного борделя в N также был применен гипноз, и именно поэтому они не помнят, кто они такие.

   Передав информацию в N, и сообщив заодно о возможном гриме на лицах, капитан Фатьянов уже был готов поздравить себя с успехом, но не тут-то было. Если грим после его обнаружения удалить с лиц девушек удалось, то с гипнозом ни у кого из областных психиатров такая операция не получилась. Приглашенные из Москвы светила науки пояснили, что столь сильное внушение может снять только тот, кто его наложил. А таинственный Чутка во врачебных рядах не значился, и не попадал в поле зрения уголовной полиции.

   Хотя уже то, что благодаря снятию грима удалось-таки провести опознание несчастных секс-рабынь, было, конечно же, успехом. Девушки действительно оказались из их городка. Благодарностям от родителей, которые тогда наслушался Никита Маркович, не было пределов. Он вежливо кивал, что-то говорил в ответ, однако радости не ощущал.

   Ведь что делать дальше – он снова не знал. Тупик не перестал быть тупиком, только отодвинулся, потому что никуда не вел. Человека, который принес конверт с компроматом на Югенса, никто в полиции не запомнил, поэтому со словесным портретом был облом (по выражению молодежи), и дело по-прежнему стояло на тормозах.

   Московские знаменитости между тем предложили отправить девочек по родителям – вдруг те постепенно вспомнят, кто они такие. За время пребывания в больнице их подлечили, очистили их организмы ото всех остатков химии, подкормили витаминами и отпустили под ответственность пап и мам, посоветовав понаблюдаться у местного невропатолога.

   Впрочем, ни родители, ни капитан Фатьянов светил психиатрии ни в чем не обвинял, к тому же в их городке у девочек действительно был некоторый шанс поправиться даже без таинственного Чутки.

   – Руслан, ты не мог бы попытаться вернуть девочкам память? – спросил он на очередном совещании в агентстве «Под березой».

   – Если это сделал тот же самый мозг, что и Беллу с Надюшей гипнотизировал, то шансы есть, – отвечал Руслан. – Техника-то одна и та же. Там главное чтобы убрать наваждение, не зацепив настоящих воспоминаний. Или не оставить «хвосты» от наведенного морока. Иначе человек может начать путать то, что было в реальности с тем, что ему внушили.

   И ему действительно удалось совершить невозможное – вернуть девочкам их личности. К сожалению, вместе с удалением наведенных ложных биографий девушки забыли и все, что с ними происходило, когда они были под гипнозом. То есть для них возвращение домой и отсутствие психотравмирующих воспоминаний было несомненным благом, но для уголовного следствия по их похищению это был ляп непростительный.

   – Я думал, что ты догадаешься просканировать их память, как ты это сделал с дочерью вашей клиентки, – вот что сказал капитан Фатьянов, когда Руслан объяснил ему, что в головах ни у одной из троих девушек он не копался.

   – Нельзя было, – отвечал Руслан. – я вообще в этот раз ни в чью психику не заглядывал, просто внушил им забыть все события их жизни после определенной даты. Полностью забыть, и навсегда. Беллу я расспросил о том, что она знает о пребывании на даче у Югенса еще до проведения лечения, после чего и ввел ее в необходимый транс. Родителям остальных двух девушек я предложил солгать им, что они пролежали все это время в летаргическом сне.

   – Вот спасибо, удружил!

   – Здоровье пациента прежде всего! – строго сказала Олеся. – У тебя, Никитос, уже профдеформация началась. Да и вряд ли эти девушки знали что-то важное. Их же допрашивала полиция в N, и если бы там была хоть какая-то зацепка, то тебе бы сообщили. Кстати, от Кристины не было никаких новостей?

   – Не-а.

   Руслан подумал.

   – Лесь, – сказал он наконец, – мне кажется, пора ее поискать. Как насчет того, чтобы полететь со мной в Казахстан?

   – Никак. У меня клиенты, им нужна моя помощь. А Кристину ты и без меня сможешь найти.

   – Но там нет берез.

   – Зато есть другие деревья, и травы не только однолетние растут. Узнай у Станислава Львовича, от кого был звонок, и начни от контакта с этим человеком. Послушай ветер, прислушайся к своему сердцу.

   – Возьми местную карту и определи направление, в котором ее следует искать. Там не так много объектов, где она может находится. Населенных пунктов мало, возьмешь в аренду машину и поездишь по округе, спрашивая людей, – в тоне капитана Фатьянова четко послышалось: «поиски проводятся так, и только так».

   – Хорошо, дядя Никитос, я понял. Вы не дадите мне с собой какое-нибудь письмецо к местным органам, чтобы посодействовали? А то примут меня еще за какого-нибудь...

   – ...маньяка, – ехидненько докончила Сильвия.

   Руслан кивнул.

   – Ну что ж, если ты уверен, что у тебя сейчас есть все шансы найти Кристину, и что она точно в Казахстане, то едем, – сказал Станислав Львович. – Меня она видеть не хочет, но может быть, послушается тебя.

   – Должна, – отвечал Руслан. – Стрела показывает вон туда, как раз к той точке, откуда поступил звонок.

   – Значит, я заказываю билеты на самолет.

   – Там три пересадки. Может, железной дорогой быстрее?

   – Все равно через Москву. И с расписанием угадать надо. А вылет туда – через два часа. Так что если поторопимся, то еще днем будем в Москве, а вечером – в Астане. И уже завтра с утра сможем начать поиски.

   Почти сразу же после вылета из Москвы Руслан почувствовал две волны ужаса, донесшиеся от Кристины одна за другой. Волны были такой интенсивности, что умей он летать, то ринулся бы вон из самолета и помчал впереди него. Однако ничего такого Руслану не было доступно, зато было доступно другое – точно определить направление, в котором им следовало бы перемещаться. Вынутая из дорожной сумки карта показала туда же, откуда был звонок отцу – окрестности населенного пункта Шетпе возле Каспийского моря.

   – Она там, – произнес он вслух с облегчением, потому что ужас из эмоционального спектра Кристины съежился до приемлемого уровня, а затем и совсем пропал. – Жаль, что мы летим не совсем туда.

   – И жаль, что нет прямых дорог из Астаны на Мангыстау, – вздохнул Станислав Львович. – Мы бы тотчас взяли напрокат машину и двинулись сразу же, невзирая на ночь.

   – Ну и зря бы только деньги потратили. Самолет до Актау всяко летит быстрее, чем мы ползли бы по земле.

   К удивлению Руслана, в гостинице при аэропорте он ухитрился неплохо выспаться – нервное напряжение его снова отпустило, а для охотничьего азарта момент еще не настал. Поисковый инстинкт у него включился только при подлете к Каспию, после того как они оставили внизу железнодорожный узел, и ниточка Кристиного пульса начала резонировать с поисковой стрелой по нарастающей. Это обозначало, что Руслан приближался к объекту. После станции Шетпе сигнал начал стихать, и в Актау они высадились уже в твердой уверенности, что знают, куда примерно ехать.

   – Нету ее в самом Шетпе, – вздохнул Станислав Львович. – Я делал запрос в полицию и в иммигрантскую службу. Там ответили, что российская гражданка с такими паспортными данными границу не пересекала. И по фотографии ее никто не опознал.

   – Наверное, ее там под чужим именем прячут. Потому и надо начинать с поездки по адресу, который высвечивает мой ноутбук.

   Напрокат взять машину оказалось невозможно, зато такси в аэропорту было сколько угодно, и на любое расстояние. Через какой-то час наша поисковая команда уже въезжала в переулок на окраине железнодорожного разъезда N ..., чтобы остановиться там, куда требовалось попасть.

   Открыв калитку, они вошли во двор и направились к крыльцу. Двое детей подросткового возраста, мальчик и девочка, принялись кричать что-то на своем нерусском языке, обернув лица в сторону дома. Дверь открылась, и во двор вышел мужчина примерно одних лет со Станиславом Львовичем.

   – Ну я Рафик, – отвечал он им.

   – .................

   – Была здесь у нас такая, жила целый месяц. Думал, женой мне будет, матерью моим детям, но не сладилось у нас. Ушла она...

   Пока Станислав Львович разговаривал с хозяином дома, Руслан прошелся по садику напротив окон, дотронулся до забора, стволиков вишневых деревьев и травы у корней одного из них. Он прикоснулся губами к веткам, сорвал пару листочков и дунул, заставив их взлететь на воздух и поплыть в сторону станции.

   – Да, она здесь была, – ответил он на немой вопрос старухи, вышедшей во двор сразу же, чуть Руслан ступил в садик. – Зачем ты прогнала ее, тетушка? Ну-ка, взгляни мне в глаза...

   – Шайтан, шайтан! – забормотала старуха, хватаясь за амулет, висевший у нее на шее. – Изыди, шайтан, пощади сына моего ради малых внуков!... Я ей велела домой идти, все вещи ее отдала и еды в дорогу...

   – Вот, еще сережки! – сказала девочка, тряхнув головой. – Она сама мне их подарила, сказала, что я могу их носить. Она была доброй и хорошей. Жаль, что она не захотела стать нашей егей шеше!

   И мальчик шмыгнул носом, подтверждая слова сестры.

   – Мы рады, что вы с ней хорошо обращались, – мягко произнес Руслан. – Вы поддержали ее в трудную минуту, и мне печально, что ваша бабушка боится всего, чего не понимает. Станислав Львович – папа Кристины, он бизнесмен и заплатил бы большие деньги, если бы отыскал свою дочь живой и невредимой и убедил бы ее вернуться домой.

   – А вы? – сурово произнес хозяин дома.

   – Я никакой не шайтан, а просто частный сыщик, которого Станислав Львович нанял, чтобы помочь ему в поиске. Мы понимаем, что вы понесли кое-какие расходы на содержание девушки, и мы готовы вам их компенсировать. 2000$ вас устроит? Вот, возьмите. И вот визитная карточка нашего детективного агентства. Если вы что-нибудь об этой девушке узнаете – позвоните.

   Сев в машину, Руслан сказал:

   – Кристина поехала в сторону Бейнеу, но вышла почему-то раньше. Так что наш путь – туда.

   Отпустив в Шетпе таксиста, наши двое принялись думать, что с девушкой могло произойти дальше. След ее шел по земле – вдоль поселковой дороги в траве сохранилась ее аура, слабенькая, почти рассеявшаяся, но отпечаток был несомненен. Наконец, дойдя до выезда из поселка, Руслан вновь ощутил четкое направление.

   – Она заблудилась, – сделал он вывод. – И где-то теперь прячется.

   – А может, ее снова украли?

   – Исключено. Она не страдает и ни на кого не злится. Так что снова берем машину и медленно едем в ту сторону.

   Вот каким образом Руслан очутился в устье пещеры, через которую Кристина попала внутрь Шеркалы. И вот почему вместо того, чтобы рваться и метаться по многочисленным тоннелям, он расширил проход, забрался внутрь и заиграл на подаренной ему когда-то Матвейкой свирели призывную мелодию, перед которой, как он знал, ни одна девушка устоять была не способна.

Глава VIII

«Падение в бездну»

   Старший следователь Фатьянов не питал особых надежд на то, что допрос Кристины, даже если ее отыщут и привезут, существенно поможет в поиске заказчика. Точно также думала и Олеся. Сильвия была настроена более оптимистично хотя бы потому, что Руслан пообещал на этот раз не стирать память жертве преступления, а наоборот, максимально ее пробудить. Как бы то ни было, но обе они: мать и дочь, и Фатьянов, после отъезда Руслана со Станиславом Львовичем устроили еще один мозговой штурм.

   – Дядя Никитос, – сказала Сильвия, – давайте подойдем к делу с другой стороны, с логической.

   – Ты, хотела сказать: с фактической.

   – Ну да. Если заказчик знал Беллу, то, значит, кто он?

   – Местный. Это мы давно уже поняли.

   – Если он в состоянии был оплатить услуги группы похитителей, один из которых был гипнотизером, то к какому слою населения он принадлежит?

   – К бизнесменам.

   – Или высшим чиновникам, – добавила Олеся.

   – Или к мафии, – сказала Сильвия.

   – К мафии – исключено. «Крестным отцом» местного криминалитета является Болгарин. Он знает, кто чем занимается. Но об участии Югенса в похищении девочек ему было неизвестно. По его сведениям, Югенс поднялся на вывозе цветмета и промышлял контрабандой. Он даже имя второго члена банды не знает, и кличка «Чутка» ему ничего не напомнила.

   – Ну что ж, остановимся на версии «отцы города», – в раздумьи сказала Олеся. – То бишь района... Много их у нас?

   – Не слишком. В нашем городке всего 10.000 населения, и они все друг друга знают – это достаточно узкий круг. Мэр, глава администрации района... в общем, человек десять чиновников и столько же тех, кто держит городской бизнес.

   – Много, – сказала Сильвия. – Давайте подумаем, зачем преступнику надо было проводить девочек через публичный дом.

   – Чтобы заработать на них перед тем как заманьячить и убить.

   – А смысл? То есть получается, что с деньгами у него была напряженка, а ранг девушек, то есть их физическая чистота и неиспорченность были для него не важны? Тогда отчего бы ему не заманивать к себе проституток?

   – Не-а, ему важно превращать в проституток девочек из приличных семей, а потом мучить их, пока они не начнут умирать.

   Обе: и мать, и дочь подумали

   – Не мучить, а сексуально использовать, – сказала, наконец, Олеся.

   – То есть у него с нормальным интимом напряг? – фыркнула Сильвия.

   – Угу. В общем, получается, что ни мэр, ни остальные высшие чины администрации нашего городка под портрет маньяка не проходят, – сделал вывод капитан Фатьянов.

   – Уже успокаивает, – снова фыркнула Сильвия. – Что там еще в анамнезе?

   – Использование мощных химических препаратов типа «шпанской мушки», но пролонгированного действия. Похоже, что на девочках проверяли дозировку и состав.

   – Что почти исключает контрабанду, – сказала Олеся.

   – Почему? – спросила Сильвия.

   – Потому что партии товара, перевозимые через границы обычно достаточно однородны по составу и большие. А здесь мелкие разовые – один состав использовался на одной девушке, другой, несколько измененный – на другой. И так далее.

   – Понятно. Он нашего местного производства, – сказал Фатьянов.

   – А почему не в N?

   – Потому что его привозил Югенс вместе с новенькой девочкой, и он же через несколько месяцев увозил ту, которая начинала терять здоровье. В общем, конвейер.

   – Что позволяет нам отсечь из круга подозреваемых тех бизнесменов, чья фирмы заняты грубой физической работой типа строительства и всех тех, что это строительство обслуживает.

   – Остается рынок, междугородний транспорт и медицина, – заключил Фатьянов. – Непаханое поле слежки, для которой у полиции нет ни людей, ни средств.

   – Стоп! – произнесла Сильвия, когда он уже собрался уходить. – Мы забыли про фармшколу. То есть про фармколледж.

   – А что с ним не так? – с интересом спросила Олеся.

   – Ну как же – препараты ведь не изготавливаются сами, для их производства требуется оборудование и специальные знания. Вдруг кто-то из выпускников или педсостава в этом замешан?

   – Или студентов, – сказал Фатьянов.

   Все трое снова подумали.

   – Не-а, – решительно сказала Сильвия, – на местной молодежи такие препараты не испытывались. Самостоятельно такой бизнес замутить ничьему сынку не по средствам и не по силам. Югенс – «старик», он в качестве подручного для студента не подходит. А наоборот – ничто не заставило бы студента сохранять секрет о том, что он с кем-то там мутит «открытие века». Следовательно, это лаборатория, которая находится в чьем-то подвале и препараты изготовляет сам их потребитель. В смысле поставщик. Правда, мама?

   Олеся и Фатьянов переглянулись.

   – Если я предложу нашему аналитическому отделу прошерстить биографии всех, кто завязан на фармбизнесе нашего городка, неизбежно поползут слухи, и весь компромат из Интернета исчезнет, – покачал головой Никита Маркович.

   – А мы сделаем это сами. Руслан вернется – он и займется, – подвела черту под совещанием глава детективного агентства. – А пока приготовь нам домашние адреса педагогических работников фармшколы и владельцев аптек. Вместе с дачами и родней. Распечатывать не нужно – перешлешь файлом.

   – Я на флешку скину.

   – Угу.

   Почти всю дорогу от Шеркалы до Шетпе Кристина молчала. Она переживала, она думала, почему Руслан не только не поцеловал ее, но даже и не обнял как полагается, только помог выбраться и сразу же передал отцу. Кроме того, она никак не могла решить, что из своих приключений рассказывать, а что нет.

   – Этот Рафик с тобой действительно хорошо обращался? – наконец спросил отец, не видя на лице дочери особой радости от встречи.

   – Да, – отвечала Кристина, – лучше не бывает.

   – Почему же ты не пошла за него замуж? – спросил Руслан.

   Он задал этот вопрос так спокойно-равнодушно, что душа Кристина погрузилась в окончательное уныние. Не так спрашивают, когда испытывают нежные чувства, и напрасно она ждала, что разлука заставит его снова стать с ней прежним.

   – Я не любила его, – ответила она, с трудом удерживая слезы. – Он старый.

   – Мы хотим дать ему денег за то, что он помог нам тебя найти. Заслужил он их, как ты думаешь?

   Кристина задумалась. Быть неблагодарной она не хотела...

   – Они очень бедно живут, – наконец молвила она. – Анч сказал, что если я не буду сидеть тихо, то Югенс может прислать кого-нибудь, и меня убьют.

   – Анч? – удивленно переспросил Руслан.

   Кристина прикусила язык.

   – Я хотела сказать «Асан»! – поправилась она

   – И ты ему поверила?

   – Конечно. Меня же и вправду объявили в розыск, разве не так?

   Станислав Львович и Руслан снова переглянулись.

   – А кто заказал твое похищение, ты знаешь?

   – Никто не заказывал. Я сама остановила их машину на дороге, забралась внутрь и вырубилась, потому что перепила на тусовке. Разве ты не помнишь?

   Разумеется, Кристина лукавила. О том, что внезапная сонливость ей овладела не без помощи тех, кто сидел в подхватившей ее белой иномарке, она догадалась сразу же, как очутилась там во второй раз. И ехала в Казахстан она отнюдь не добровольно. Но делать подлянку Анчу, который ее пожалел, и воспоминания о котором помогли ей не свалится в пропасть, ее душа не желала.

   «Теперь, когда Югенс мертв, Анч заниматься грязными делами не станет, а тюрьма еще никого не исправляла...» – вот что подумала она, решив не загружать поисковые базы полиции еще одним именем.

   Тем более что подлинного имени Анча Кристина не знала, и явившийся ей на Шеркале глюк начисто вытеснил из ее памяти черты человеческого лица, который в этот глюк преобразился.

   Назад они втроем добирались железной дорогой. Еще в электричке в тамбуре Кристина переоделась в нормальную одежду и стала вновь похожа на современную девушку, а не на огородное пугало. При пересечении границы никаких проблем не возникло: Руслан что-то сказал таможенникам, и они без звука пропустили не только ее, но и ее находки.

   На бирюзовые бусы, видевшие на шее у Кристины и нефритовый амулет никто вообще не обратил внимания, и лишь с кинжалами вышла некоторая заминка. Впрочем, как оказалось, этот пункт путешествия также был предусмотрен.

   – Это новодел, – пояснил Руслан, не сморгнув, воспользовавшись тем, что Кристина за время своего пребывания на вершине горы начистила все свое имущество чуть ли не до блеска. – Станислав Львович, покажите господам офицерам документы на оба ножа, где они были куплены.

   Таким образом, возвращение Кристины домой хотя и было торжественным, и даже триумфальным, но далеко не сразу помогло решению главного вопроса: кто же был виновником злодеяний по отношению к местным студенткам. Кто заказывал их похищение, а затем безжалостно убивал?

   Ведь пока заказчик не был пойман, отправлять дело в архив было нельзя: опасность, что спустя некоторое время все повторится, по-прежнему оставалась. То есть скоро снова начнут пропадать девушки, а полиция узнает об этом слишком поздно, чтобы предпринять хоть какие-то меры к их розыску.

   Поэтому Станислав Львович попросил Олесю продолжить наблюдение за городом, отслеживая сверху все Кристинины перемещения. А поскольку Болгарин тоже не снял охрану с Беллы, то не удивительно, что однажды их пути пересеклись, то есть девушки встретились и подружились.

   Произошло это на молодежной художественной выставке, на которой среди остальных студенческих работ была и Кристинина, и картина эта была публикой замечена, хотя и интерпретировалась она комментаторами совершенно вразрез с Кристининым замыслом. На своем полотне она попыталась изобразить демона, спасающего падающую с обрыва девушку, и очень жалела, что выразить это ей не удалось.

   Оказалось, что только она одна, автор, видела отсутствие у демона нехороших поползновений по отношению к девушке. Перекошенная от ужаса физиономия несчастной эмоционально воздействовала на зрителя с необходимым накалом, но вместе с сочувствием к девице она вызывала отрицание рогатого урода с рогами и хвостом, тем более что располагалась девица на склоне бело-коричневой насыпи вверх ногами.

   Кристина изобразила грунт как можно реалистичнее, и куртины зеленой травы вместе с карликовым деревцем получились у нее как настоящие. Одетая в экзотическую одежду девушка в плане реализма явно проигрывала, изображение ее было чуть-чуть смазанным, как на фото с недостаточной резкостью – так Кристина пыталась создать иллюзию движения. Демона она поместила как бы в тени, полуприкрытого правым крылом, и пальцы с острыми когтями, протянутые к ноге девушки, казались выпукло-зловещими.

   «Падение в бездну», – подписала она свое произведение.

   Картина имела оглушительный успех, она стала сенсацией: проходя мимо, и обсуждая детали картины зрители заодно спорили и о том, кто является автором полотна (выставка была анонимной). Кристина тушевалась и жадно поглощала отзывы – ей и радостно было, и больно в зависимости от того, что она слышала. Так было, пока к ней не обратился один из посетителей.

   – Тебе нравятся его когти? – услышала она словно сквозь транс. – Ты любуешься ими уже минут десять.

   Кристина подняла голову и увидела молодого парня немногим ее постарше с дерзким насмешливым взглядом и четким вылепленным профилем. В этом лице была своеобразная грубая красота, но она не привлекала – это была красота холода.

   – А разве они плохо нарисованы? – ответила она вопросом на вопрос.

   – Отлично нарисованы: отполированы и блестят. Особенно мне нравятся эти тонкие уродливые губы – ничего кроме жестокости и насмешки.

   – Это Анчутка, – отвечала Кристина. – Он не виноват, что некрасив.

   – Чутка? – возразила подошедшая девушка. – Нет, Чутка не такой, он человек.