Текст книги "Чужие лица (СИ)"
Автор книги: Ирина Рэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– Это же хорошо… Почему ты такой сегодня?
– Я решил, что Пашка как пасынок Мирону Андреевичу, тот его принял, раз они прислушиваются друг к другу, а я буду приемным сыном Тепловых, но еще неизвестно, как они нас примут. Пашка играет в нападении, поэтому я тоже хотел уйти из защиты, чтобы быть не хуже… Понимаете? – Никита говорит сумбурно, сбивается, но до тренера доходит основная мысль его речи.
– В первую очередь, давай договоримся, ты никогда не будешь сравнивать себя с кем-то. Ладно? – дожидается кивка. – Павел, конечно, играет в нападении, но для него футбол – лишь хобби. Насколько я слышал о его дальнейших планах, он не собирается связывать с ним свою жизнь, а пойдет на юридический. К твоему сведению, помимо спорта, он еще много чем увлекается, например, музыкой. Это я от Мирона знаю, если что. Однако он предпочитает получить стабильную профессию.
– Значит, футбол не сможет меня прокормить? – Черных делает неверные выводы, чем вызывает волну негодования у тренера.
– Погоди, ты – это другой разговор. Ты – талант, самородок. Твоя игра в защите способна вывести тебя на мировой уровень. Если, конечно, ты не станешь переживать из-за ерунды и вести себя в игре так, как сегодня, – в конце фразы Антон чуть улыбается. – Ты меня понял?
Парень теребит бутылку в руках, в его голове, наконец, укладывается мысль, что он ничем не хуже Пашки или кого-то другого, а в чем-то даже лучше.
– Ладно. Я пойду?
– Возвращайся к тренировке и покажи всем, как нужно играть в футбол.
Провожая взглядом подростка, Антон пьет воду, звонит домой, убеждаясь, что у Насти и сына все хорошо, а затем пишет Мирону, предлагая как-нибудь снова собраться всем вместе. Вместе с семьей Тепловых и их будущих детей.
***
Девчонки, с которыми Вика делит комнату, вчера атаковали ее вопросами. Сейчас же не до разговоров – на уроке рисования дети старательно изображают зимний пейзаж, это будут небольшие ответные подарки спонсорам.
После занятия многие не перестают восторгаться прической Вики, чем вгоняют ту в краску. Ей и самой нравится, было бы совсем хорошо, если бы не приходилось уклоняться от чужих ненужных прикосновений.
– А ты не знаешь, когда нас приедут стричь?
– Я думаю, нам скажут.
– А у тебя будет отдельная комната, когда вы с братом уедете?
– Да.
– А тебе уже подарили компьютер?
– Нет, мне он пока не нужен.
Глупые и зачастую завистливые вопросы сыплются на Вику, как снег за окном. Ей хочется спрятаться от них, но брат еще не вернулся с тренировки.
– А что тебе подарили?
– Платье. Надену его на праздник.
– Надо было взять с собой.
Платье было настоящим сокровищем, нарядом принцессы, Вике не хотелось, чтобы кто-то его испортил, поэтому она попросила Свету привезти его в назначенный день.
– Ники!
Брат подходит к компании девчонок, отсекая их тем самым от сестры. Он уже по интонации понял, что той необходимо немного тишины.
– Пойдем в мою комнату, парни еще не вернулись.
На кровати брата Вика лежит с закрытыми глазами. Голова болит. Монотонная и тупая боль при мигрени порой даже встать с кровати не позволяет.
– Может, сходить к медсестре за таблеткой? – Никита обеспокоен. Вчера было слишком много впечатлений, сегодня – реакция на них.
– Не надо. Пройдет. Расскажи что-нибудь.
– Пока здесь будут стричь остальных, мы с дядей Славой поедем на какое-то представление… про соль… я не очень понял, если честно.
– Цирк дю Солей?
Никита чешет затылок.
– Наверное.
Вика вскакивает, но тут же снова опускается на подушку.
– Это же здорово… Я всегда мечтала побывать на этом шоу.
Молчат пару минут. Она думает о цирке, Никита о том, что сестра слишком бледная.
– Может, холодный компресс на глаза? Тебе помог в прошлый раз.
– Все нормально. Просто нужно немного тишины.
Спустя полчаса в комнату возвращаются другие мальчишки, а Вика, убедив брата, что ей уже лучше, идет к себе. Конец года – непростое время.
***
Пашка встречает маму и Мирона с Мишкой на руках.
– Привет, я уже поел, не стал вас дожидаться.
– Ничего страшного, мы решили по пути заехать в ресторан, поэтому приехали позже, чем планировали. Как в школе дела? – Олеся одновременно целует сына и гладит кошку по голове.
– Да все нормально, ничего нового.
– Вот у тебя всегда так, – вздыхает Олеся. – Зато у нас новости, в каникулы после возвращения от бабушки уже сможем переехать. Ремонт в завершающей стадии. Может, чай? – обращаясь к Мирону.
– Не откажусь. Особенно с куском твоего пирога.
Пить не хочется, хочется теплого семейного вечера, тихих разговоров и отдыха от предновогодней суеты. Маленького кусочка счастья, которое могут дать только близкие люди.
***
Из блокнота Паши Войтовича:
Дни собираются на нитку,
Ложась в неделю, месяц, год.
Запрятав слабую улыбку,
Свернут за первый поворот.
Дни никогда не обернутся,
Пересекутся лишь во сне.
Не повторятся, не столкнутся.
Или так кажется все мне?
Дни отмеряют наше время,
У каждого их свой запас.
Такая жизнь, такое бремя.
Уходят дни, стирая нас.
23
– 23 -
За невозможной высотой,
Среди разбитых звёзд зеркал,
Есть место и для нас с тобой.
Пойдём со мной,
Я там уже бывал.
Дельфин – Золотая пыль
Петербург перестает метелить за несколько дней до нового года. Видимо, заведующий небесной канцелярией решает, наконец, что такого количества снега будет достаточно – в главную ночь года людям не придется устанавливать фейерверки в замерзшую землю.
Олеся смотрит на пролетающий за окном автомобиля однотипный пейзаж: заснеженные поля, деревья, почти аккуратные сугробы вдоль обочины. На переднем пассажирском сидении джипа находиться гораздо комфортнее, чем в автобусе, да и спокойнее с Мироном, чем с незнакомым водителем. Уговорить ее ехать машиной было не так уж просто, она переживала, справится ли Полунин с дорогой, длиной в полтора дня. Тот же практически доказал свою состоятельность – за окном уже начинало рассветать, просыпались люди, оживало движение на дороге. Ночью, конечно, приходилось останавливаться – перекусить, посетить уборную, просто размять ноги, но эти остановки лишь добавляли романтизма поездке. Было здорово ехать вот так, поговорить о многом успели, и даже поспать удалось урывками. Олесе только Мишки немного не хватало, пришлось ее отдать на несколько дней Антону и Насте. Но там Захарка был так счастлив, что это с лихвой покрыло ее грусть, да и с подарком помогло определиться: вернутся из поездки, подарят друзьям котенка.
Пашка, развалившись на заднем сидении, тихо посапывает в сложенный под головой пуховик, шапка, съехавшая набок, норовит упасть. Удивительно, что сам ни разу не свалился на поворотах.
Кондиционер гоняет по салону теплый воздух, автомобиль преодолевает последние километры до малой родины, поэтому Олеся начинает рассказывать Мирону о своем детстве, о местах, которые они проезжают: здесь много грибов осенью, а на этих полях пасется местное стадо коров. Собеседник слушает внимательно, бороться со сном помогает не только голос любимой, но и охватившее волнение от предстоящей встречи. Вдруг его не примут? Это нисколько бы не повлияло на его желание быть частью семьи Войтович, но испортило бы настроение Олесе, чего Мирон категорически не хочет.
– Твоя мама уже проснулась, как думаешь?
– Я более, чем уверена, что она полночи не спала, карауля нас в окошко. Мамы – они такие…
Мужчина грустно улыбается.
– Знаю, – внутри живет уверенность, что его мать, будь она жива, приняла бы Олесю. Они очень похожи.
– Прости, не хотела, чтобы ты расстраивался…
– Нет, все в порядке. Я не перестаю любить свою маму и часто ее вспоминаю, – Мирон ненадолго встречается с Олесей взглядами в зеркале заднего вида и мягко улыбается пассажирке.
– Но все равно, давай сменим тему. Знаешь, сколько детей я позавчера подстригла?
– Даже предположить боюсь. Вы своей командой весь детский дом подняли на уши. Думаю, они надолго запомнят это событие.
Олеся заливисто смеется.
– Зато дети довольны и сегодня смогут блистать на утреннике. Света сказала, что они договорились с директором, и Никита с Викой поживут пару дней у них.
– Я думаю, что в ближайшее время это станет частью их общения и, вообще, традицией, можно будет Павла периодически приобщать к их визитам. И ему развлечение, и им адаптация.
Пашка просыпается, словно почувствовав, что говорят о нем. А может быть все дело в том, что они уже подъезжают к небольшому домику, в окнах которого горит свет, и на дороге начинает трясти еще больше.
– Доброе утро. Долго нам еще ехать? Ой, бабушка! Видите? – машет рукой, забывая, что тонировка на стекле не позволит разглядеть его с улицы.
– Доброе утро, сынуль, ты вовремя.
Автомобиль паркуется на обочине, Пашка натягивает куртку, поправляет шапку и выскакивает на улицу, бежит к стоящей на крыльце пожилой женщине, обнимает ее.
– А вот и мы! – теплоту объятий не может перекрыть даже крепкий утренний мороз.
Мирон выходит из машины и открывает дверь перед Олесей, подает руку.
– Он всегда такой джентльмен? – бабушка шепчет Пашке на ухо.
– Ага.
– А на вид уголовник…
Пашка ржет, широко раскрыв рот и запрокинув голову, хватает холодный воздух и закашливается.
– Паш, застегнись, еще заболеть не хватало… Привет, мам, – Олеся подходит ближе, целует мать в сухую морщинистую щеку. – Знакомься, это Мирон.
– Здравствуйте, – Полунин приветливо кивает и передает замотанный в бумагу цветок в горшке. – В магазине сказали, что должен доехать, – кивает на сверток и переминается с ноги на ногу.
Подростку забавно видеть, как нервничает мужчина. Будто перед преподавателем на экзамене. И пусть его бабушка – почетный педагог, и ее взгляд может быть довольно строгим, она все равно остается наидобрейшим на земле человеком.
– Добро пожаловать, спасибо за подарок. Проходите в дом, не мерзните.
– Мы лучше сначала сумки перенесем, – Мирон кивает на Пашку.
– Ага. И место для машины надо расчистить. Вы пока с мамой пообщайтесь, – Войтович-младший идет к хозяйственной пристройке и отыскивает две лопаты.
– Да что ж это? Прямо с дороги. Не отдохнув, не поев, – начинает возражать пожилая женщина, но Олеся берет ее под руку и ведет в дом, убеждая, что мужчинам виднее.
После преодоления неловкости, сытного завтрака блинами с творогом и мясом, ароматного травяного чая, раздачи подарков и разговора, всех приехавших снова начинает клонить в сон. Решено поспать до обеда, а затем можно готовиться к встрече Нового года, тем более, что приготовлений не так много – растопить баню, накрыть на стол да то и дело принимать соседей и знакомых, которые заходят поздравить с наступающим и разузнать о дорогой иномарке, что теперь стоит во дворе.
Мирон отключается практически сразу, а вот Олесе немного непривычно, что кровать, которую она раньше делила с Сергеем, теперь занимает другой человек. Она думает о том, что Полунин понравился маме, хоть та и была несколько удивлена его внешним видом и разницей в возрасте. Но увидев, с какими чувствами Мирон смотрит на ее дочь и внука, пожилая женщина оттаяла сердцем. Для нее ведь самое главное, чтобы их любили и заботились о них, когда она сама далеко.
В печке потрескивают поленья, в доме пахнет жженым деревом, запеченной с апельсинами курицей и маленькой елкой, которую украшают старые, но от этого не менее красивые елочные игрушки из стекла. Вдоль окон развешаны мигающие электрические гирлянды. В холодильнике не нашлось места для шампанского, поэтому оно охлаждается прямо в снегу на улице. То и дело раздаются громкие хлопки от взрываемых салютов. По телевизору традиционно путают Москву и Ленинград.
В баню идут по двое – Олеся с матерью, Пашка с Мироном. И если первые особо не парятся, чтобы успеть доделать все приготовления, то мужчины не раз посещают парную, а затем, почти полностью голые, выбегают на улицу, чтобы покидать друг в друга снег. Олеся, которая наблюдает за этим из окна кухни, лишь удивляется энтузиазму своих мужчин.
Мама Олеси затворяет тесто, пусть постоит ночь, а утром можно будет порадовать родных вкусными пирожками – не все же прошлогодними салатами питаться. Ей не видно, что происходит на улице, но, судя по красноречивым взглядам заглядывающих ненадолго гостей, о Мироне и его татуировках здесь будут говорить еще долго.
– Так что с квартирой, доченька?
– На днях переедем. Ты точно не хочешь к нам?
– Точно… Вот внуков родишь, тогда приеду помочь.
– Мам! – Олеся, которая сворачивает рулетики из ветчины и сыра, прекращает это делать, укоризненно смотрит на мать. – Ты уже не первый раз мне говоришь об этом. Ну, какие дети? Мне почти сорок.
Валентина Эдуардовна, в отличие от дочери, не бросает месить тесто и спокойно констатирует.
– А Мирону только тридцать. Ему хочется своих детей, это же очевидно, вон как с Пашкой возится. Его родному отцу стоило бы поучиться…
– Боже, Сергей-то здесь при чем?
Читай на Книгоед.нет
Пожилая женщина вздыхает – поделиться бы своей мудростью и жизненным опытом с другим человеком, но ведь невозможно.
– Да, при том что он, в отличие от Мирона, детей никогда не хотел и считал обузой. Вспомни сама. Хотя нет, не надо, лучше не портить себе настроение. Правильно же говорят, что все плохое нужно оставлять в старом году, а в новый идти с хорошим.
Олеся снова принимается за рулетики, поднимает голову, когда в дом входят раскрасневшиеся Мирон и Пашка.
– С легким паром! Ну, вы даете, в такой мороз в снег прыгать! Пейте горячий чай, чтобы не заболеть.
– Мы хорошо в бане отогревались, не волнуйся, – Мирон садится рядом с Олесей, приобнимает за плечи – пару часов не видел, а уже соскучился. – Вы уверены, что стол не рухнет от такого количества съестного? – обводит взглядом приготовленные блюда.
– Боишься, что не починишь? – подкалывает Пашка. – Так я смогу.
– Боюсь превратиться в шарик и лопнуть, – Мирон дарит парню свою фирменную ухмылку. – Вряд ли стоит встречать Новый год именно так.
– Вы не бойтесь, Мирон. Подобного еще никогда не случалось, – улыбается Валентина Эдуардовна, накрывая кастрюльку с тестом пестрым полотенцем. – Никто ведь не заставляет съедать все и сразу, да и ночь длинная – поели, погуляли, снова поели, потанцевали, до площади дошли, постреляли, опять поели – уже и утро.
Мирон смотрит на часы, потом на Олесю.
– Раз у нас такая насыщенная программа намечается, то я, пожалуй, еще часок посплю, иначе рискую оказаться лицом в тарелке с салатом, в лучших традициях. После парилки в сон клонит жутко. Лисенок, ты только скажи, если еще надо что-то сделать…
– Да все уже почти готово, не волнуйся, иди… Паш, ты тоже можешь отдохнуть, только на чердак не ходи, там совсем холодно.
Пашка, который как раз туда собирался, расстраивается, но не подает вида. Списаться с Сашкой и своей девушкой можно и через обычные сообщения. Благо, что теперь баланс его телефона автоматически пополняется стараниями Мирона.
Спустя пару часов Полунин просыпается от легкого поцелуя в щеку.
– Вставай, пора начинать праздновать.
Ему не хочется, наоборот, он бы с бОльшим удовольствием затащил Олесю к себе под одеяло, но они в гостях, а значит, нужно соблюдать нормы. Ничего, может быть, завтра получится уединиться, в той же бане будет еще достаточно тепло, чтобы остаться вдвоем.
Традиционное поздравление президента, игристое вино щекочет небо, а бутерброд с икрой оставляет на языке приятный соленый привкус. Поцелуй же Мирона и Олеси дарит сладость и вызывает счастливые улыбки вкупе со смущением. Никто не сомневается, что загаданные желания обязательно исполнятся.
Удивительно, но за столом совсем не скучно, даже одни и те же лица популярных артистов не раздражают. Объевшись до отвала, поздравив друг друга и тех, с кем пришлось общаться лишь по телефону, погуляв по заснеженным улицам деревни и запустив в небо ракеты, они радуются новому году и новому дню.
***
Петербург встречает Мирона и его пассажиров сильным ветром и заторами на кольцевой автодороге. Решено ехать сразу к Войтович, поспать, а затем начать собирать вещи. Утром приедет заказанная грузовая машина – перевезти крупное, остальное поедет в багажнике джипа.
После сна, в середине сборов, Олеся встает у окна и закуривает. У матери почти не курила, а сейчас в душе образовалась какая-то пустота, которую хочется заполнить дымом. Мирон ловит настроение женщины и садится рядом, кладет ей голову на живот, обнимает, чувствуя, как ласковая рука гладит его затылок.
– Если тебе так жаль прощаться с этой квартирой, то я могу ее купить. Хочешь?
Олеся тихо смеется и отрицательно качает головой.
– Не люблю переезжать, прикипаю.
Невольно вспоминается свой отъезд из дома родителей, тогда он казался счастливым – за любимым человеком готова была хоть на край света ехать, а потом приезд сюда – как в холодную воду с головой.
– Тогда, может, сразу везти вас ко мне? Ведь это только вопрос времени, – приподнимает голову, смотрит снизу вверх.
– Вот когда оно придет, тогда и повезешь. Давай дальше собираться… Не думала даже, что успела скопить столько всего…
Мирон встает, ждет, пока Олеся потушит окурок, и возвращается с ней в комнату, где Пашка разбирает свой стол. Подросток поворачивает голову и смотрит на мать.
– Только не вздумай плакать. В этой квартире было достаточно твоих слез.
Олеся думает о том, что сын прав. Еще несколько месяцев назад ее накрывала депрессия, а теперь все изменилось. У нее есть новый дом, новый мужчина, и слезы будут только от радости. Правда, ведь?
***
Квартира на Наличной пахнет свежим ремонтом. В кухне этот запах смешивается с сигаретным дымом, запахом еды, заказанной в ресторане, и свежезаваренным кофе. Почти два часа ночи – самое время для того, чтобы отметить состоявшийся переезд.
– Все, я без сил. А завтра еще к твоим родным в гости ехать, – Олеся сидит у окна, гладит Мишку, которую завез Антон по их просьбе. Не успела первой зайти в новый дом, ну и ладно. Кто будет верить в эти приметы?
– На этот счет не волнуйся, уверен, что все пройдет хорошо, – Мирону хочется остаться, но утром нужно заехать в офис – у начальства не может быть длинных каникул. Хотя он ни о чем не жалеет, в деревне отдохнул ничуть не хуже, чем на горнолыжном курорте.
– А я хотел завтра Сашку позвать, не получится, да? – Пашка трет заспанные глаза.
– Послезавтра зови, я как раз на работе буду, – Олеся поднимает кошку и встает. – Все, теперь спать. Мирон, может, все же останешься?
Оценив собственное состояние, Полунин соглашается. Да и не только из-за усталости. Видит, что хозяйке квартиры будет приятнее первую ночь в новом доме провести рядом с ним.
Ночь укрывает людей темнотой, сон уносит в несуществующие миры, и только Мишка еще какое-то время продолжает обследовать свою новую территорию. Тихо ступая на мягкие лапки, стараясь никого не разбудить, она обходит свой новый дом, а потом засыпает в ногах у Пашки, свернувшись калачиком и тихонько урча.
***
– Хорошо, что каникулы закончились, я уже устала отдыхать, если честно, – администратор Елена, отпив из чашки, тяжело вздыхает. – Точно набрала пару килограммов…
Олеся и Света понимающе переглядываются. Им обеим наоборот хотелось бы продлить выходные, но работу никто не отменял.
– Приснился тебе жених на новом месте? – обращаясь к Войтович, Елена продолжает поднимать настроение подругам.
– Ее жених спал рядом, – отвечает Светлана, хитро улыбаясь.
– Тогда ладно, – тушуется, быстро ополаскивает свою чашку, – пойду-ка я на свое рабочее место, а то скоро первые клиенты придут, – уходит, оставляя в кухне двоих.
– Как встреча у отца Мирона?
– Как дети?
Вопросы звучат одновременно, что вызывает дружный смех.
– Мне понравилось, волновалась немного, но у Андрея Львовича очень приятная жена, да и дочка замечательная. Они с Пашкой быстро нашли общий язык, и весь вечер развлекали нас своими разговорами: сын учил Соню гонять мяч, а она его кормила конфетами – идиллия.
Света разулыбалась, представив эту картинку.
– Никита с Викой впервые остались у нас ночевать, до ночи вчетвером играли в настольные игры, оказывается, их сейчас огромное множество, и есть довольно интересные. Утром ездили в океанариум по желанию Вики и артиллерийский музей, Никита попросил. В общем, все остались довольны. Я боялась, что будет много неловких моментов, но совершенно зря. Они привыкают к нам, а мы – к ним. И это ставит нас на один уровень, сближает.
Олесе радостно слышать, что у Тепловых каникулы тоже удались.
– Антон предлагал как-нибудь собраться всем вместе с детьми. Думаю, это было бы здорово.
Света пожимает плечами.
– Мы не против. Нужно только выбрать подходящее время и семейный ресторан, чтобы все поместились… Кажется, твой первый клиент пришел, поговорим еще позже.
Рабочий день после долгого перерыва дается непросто.
***
– Точно никого нет? – тихий голос звучит в темноте коридора.
– Да точно, мать до вечера на работе… Иди сюда. Скучала?
Закрытая входная дверь, щелчок выключателя, шорох одежды. Разбуженная явлением подростков кошка гордо удаляется в кухню.
***
прогулке не получается долго пробыть – крещенские морозы. У воспитанников одинаково красные носы и завязанные шарфы на шеях. Варежки с налипшим снегом уже не греют руки.
– Настольные игры – это скучно!
– А вот и нет, – поджав замерзшие губы, спорит с подругой Вика. Ничего та не понимает! Когда играешь со взрослыми, а не между собой, все совершенно по-другому. Даже сравнивать нечего. – Было весело, – только Никите стало тяжело концентрироваться в конце игры, но об этом никому знать не обязательно. Просто в следующий раз она попросит заняться чем-то другим, если увидит, что брат устал. Ведь тот до последнего скрывал свое состояние, молчал, пока она сама не догадалась и не стала помогать своими ходами. Гордый упрямец.
– Вик, а если ничего не получится? – спрашивает другая подруга. Она маленькая, ей позволительно не знать, что такие вопросы лучше не задавать здесь.
– Значит, буду вспоминать эти моменты с благодарностью и ждать других родителей, – отвечает девочка, чувствуя внутри волну негодования и отрицания.
Никита подходит к сестре со спины, слышит ее слова, но не признается в этом. Заводит разговор о чем-то постороннем, уводит Вику от подруг. Это только их дело, будут ли они жить с Тепловыми или с кем-то еще. Это их жизнь.
***
Пашке до сих пор непривычно просыпаться раньше, чем обычно, чтобы успеть добраться до школы. Мама, которая много тренировалась с Мироном на пустых деревенских дорогах, наконец, приобрела машину. Теперь ее ждут несколько уроков вождения по городу – вспомнить правила и отработать до автоматизма движения. А пока они оба по привычке садятся в метро, только выходят на разных остановках. Если Мирон у них ночует, то довозит обоих, но это лишь когда время его не поджимает, то есть, не сегодня.
Попрощавшись с матерью на станции пересадки, Войтович доезжает до нужной ему. Под светом фонарей бредет в сторону учебного заведения, уйдя в воспоминания о том, как спас маму из-под колес мотоцикла Мирона. Если задуматься, все могло обернуться совершенно по-другому в тот момент. Не замечает, что под стенами школы его дожидаются, останавливается, лишь когда слышит окрик. Поворачивается и натыкается взглядом на отца.
– Привет. Я был у вас дома, но там теперь живут другие люди.
– Мы съехали, – нет смысла скрывать, Сергей уже и так знает.
– К тому мужику?
– Да какая разница? Хоть бы и к нему, – Пашка злится. – Говори, что хотел. Мне на уроки надо.
Сергей смотрит на молодого человека напротив и понимает, что абсолютно не знает его. Не знает, чем тот живет, с кем проводит время, что любит.
– Я… Хотел поговорить с Олесей.
– Это старая песня. Вам больше не о чем разговаривать. Теперь у нее есть с кем по-го-во-рить, – изображая кавычки в воздухе, – и я советую тебе больше не лезть к нашей семье.
– Вашей семье? – Сергей трет переносицу. – То есть, все так серьезно?
Пашка не должен объяснять взрослому мужику очевидное, он и не хочет этого делать, но ради их с мамой спокойствия говорит:
– Более чем. Если Мирон узнает, что ты ищешь с ней встреч, тебе не поздоровится. Сам видел, что он за человек, такой не будет бросать слов на ветер. Мама счастлива с ним, так что даже не рассчитывай на что-то. Ты опоздал. Причем уже много лет назад. Займись лучше своей женой и вторым ребенком, может быть, с ними у тебя не получится все проср*ть.
Сергей молчит некоторое время.
– Наверное, не стоило снова приходить…
– Именно, – кивает Пашка и смотрит в сторону крыльца, где его уже ждет Сашка. – Мне пора. Пока.
Уходит, не оборачиваясь. Здоровается с другом и скрывается в недрах школы. Закрытая дверь – характерный жест семьи Полуниных.
