Текст книги "Мифы и легенды народов мира. Том 6. Северная и Западная Европа"

Автор книги: Ирина Токмакова

Соавторы: Ольга Петерсон,Е. Балабанова,Петр Полевой
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)


Ливарх
Пересказ П. Полевого в редакции А. Филиппова

Ливарх (или, чаще, Ливарх–Хен, то есть Ливарх Старый) родился в конце V века (около 480 года) на севере, среди лесов Аргоеда, где царствовал его отец Элидир, где он сам должен был впоследствии царствовать. Для воспитания отправили его на юг, ко двору друга Элидирова, Эрбина, короля Корнуолла.

По бретонскому обычаю, все молодые воспитанники находились при дворах под покровительством наследника престола, почему и помещались на его половине вместе с бардом, занимавшимся их воспитанием. Герайнт, старший сын Эрбина, полюбил от души молодого Ливарха, почти не расставался с ним и решился даже взять его с собой в поход против Порта, начальника саксонцев, высадившихся на берегу Корнуолла. Ливарх был тогда еще очень молод: ему было лет шестнадцать. Страшное кровопролитие, которое приходилось ему видеть в первый раз в жизни, груды трупов, блеск и звон оружия, испуганные кони, покрытые белой пеной и бешено скакавшие по телам павших воинов, – вся эта ужасная картина произвела на юношу такое сильное впечатление, что он превосходно воспел победу бретонов при Лонгборте и смерть своего молодого покровителя Герайнта, который, по его выражению, пал в битве, но своим падением раздавил саксов.

По смерти Герайнта Ливарх поступил в касту бардов и хоть наследовал отцу своему в правлении Аргоедом, однако же большую часть года проводил при дворе своего родственника, знаменитого Уриена.

Это время, по его словам, было счастливейшим временем его молодости. Иноземцы боялись его оружия, подданные любили, женщины хвалили его красоту, храбрые удивлялись его силе и ловкости, все заслушивались его песнями. «Пиры да песни – в них протекала вся моя молодость», – говорил про себя бард. Смерть Уриена была тяжким ударом для Ливарха. «Бедствие Уриена – мое бедствие, – говорил бард. – Хвалебные песни будут теперь редко слышны из уст моих, потому что Уриена нет более!»

Войны и напор врагов лишили вскоре Ливарха его владений. Он вместе со своим семейством должен был покинуть их и пришел ко двору Кенделана, одного из валлийских королей, просить себе убежища. Кенделан принял Ливарха чрезвычайно радушно, уважая его высокое звание, преклонные годы и несчастье. Старый бард с удовольствием вспоминает об этом ласковом приеме и почестях, оказанных ему добрым королем. Но бедствия преследовали Ливарха: и под новым кровом не дали они ему покоя. Кенделан вступил в союз с двумя другими королями, и в 577 году в сражении с саксами войско его было разбито наголову, а он сам пал в битве вместе с сыновьями Ливарха.

В одну ночь несчастный старец лишился и семьи и крова. В своих песнях он превосходно описывает эту ночь, когда, склонясь над гробом Кенделана, он оплакивает его смерть в той самой зале, где еще незадолго слышны были звуки его арфы и шум пиров, а теперь царствовали мрак и мертвая тишина, которая нарушалась только криком горного орла, жаждавшего упиться недавно пролитой кровью.

С той поры несчастный старец поселился в небольшом шалаше, на берегу реки Ди, невдалеке от аббатства Ланворского, где и теперь еще одна глухая и уединенная местность называется его именем. Грустно было там жить осиротевшему старику; только недуг, скорбь да бессонница разделяли с ним его тяжкую долю. «Я стар, я одинок, я сгорблен, я хил теперь. Поддерживай меня, костыль мой! Ведь недаром же зовут тебя верным другом слабеющего тела!» – восклицает бард в одной из песен своих. Чаще всего вспоминал он в своем уединении о храбрых сыновьях, павших в битве, и в горести своей не раз восклицал, сидя на берегу реки и смотря на беспокойные, шумные волны: «Ударяй в берег, волна! Покрывай собой прибрежный песок! Горе тому, кто слишком стар, чтобы отомстить за смерть своих сыновей. Горе тому, кто теряет вас, дети!» Не раз предавался он вполне своему отчаянию и тщетно умолял смерть прийти к нему скорее, укорял ее в измене, проклинал ее медлительность; не раз в своем пламенном поэтическом вдохновении призывал он небо, землю и тени погибших героев отомстить врагам отчизны за смерть его детей, за его беды и горько оплакивал свое бессилие…

Часто случалось, что в эти–то горькие минуты за рекой раздавался с колокольни аббатства Ланворского мерный и торжественный благовест, призывавший иноков к молитве; часто даже легкий ветерок доносил до ушей старого барда согласное и стройное пение их, долетавшее из окон церкви… Тогда мысли его как будто изменялись; на мгновенье ему казалось, что он не один, что и в трепетных, слабо дребезжавших звуках колокола, и в отрывке священного пения, долетавшем до него, слышалось что–то знакомое, почти родное и сладостно–примирительное. Иноки ланворские изредка посещали Ливарха, предлагая ему свою помощь, желая приютить бесприютного под кровом святой обители; но он каждый раз отвечал на все их увещевания: «Я стар, мне ничего вашего не надо; мне нужна одна могила». Под конец, однако же, мысль о Боге, как единственной опоре и надежде всякого страждущего, всякого удрученного и бедствиями и годами, привлекла все внимание Ливарха; только в ней привык он видеть облегчение своей горести, в последней своей песне бард говорит: «Мои слезы и вздохи ясно доказывают мне, что Бог не дает счастья горделивым, что все на свете обманчиво, кроме милосердия Божия, только в нем нельзя обмануться!»

Предание утверждает, что незадолго до своей смерти он обратился к Богу, поступил в число ланворских иноков и был погребен в их обители. И действительно, имя его было недавно открыто и прочтено на стене трапезной этого древнего аббатства.

ЛЕГЕНДЫ И ПРЕДАНИЯ АНГЛИИ

Сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола
Пересказ Е. Балабановой и О. Петерсон в редакции Н. Будур

Рассказывают, что некогда правил в Англии король Констан, и было у него три сына: Муан, Пендрагон и Утер.

Сенешаля короля звали Вертижье. Вертижье был очень мудрый, сообразительный человек и притом прекрасный рыцарь.

Когда Констан умер, то после долгих раздумий выбрали королем сына его Муана. Во время царствования Муана началась война, а Вертижье между тем по–прежнему оставался королевским сенешалем. Нападали на Муана саксы, не раз приходили и римляне. И Вертижье распоряжался всем по своему усмотрению а король, совсем еще юный, никак не мог сравняться ним ни мудростью, ни отвагой, ни военными доблестями. Вертижье успел тем временем захватить в свои руки множество земель и привлечь к себе сердца все людей. Добившись этого, исполнился он гордости, и, видя, что нет ему достойного соперника, объявил, что не станет больше вести войну вместо короля, и удалился в свои владения. Саксы же, узнав об этом, собрались в великом множестве и напали на христиан.

Поехал тогда король Муан к Вертижье и сказал ему:

– Прекрасный друг! Помоги мне защитить мою страну – и сам я, и все люди мои будут покорны твоей воле.

Но Вертижье отказался:

– Не могу я помогать вам, государь: среди подданных ваших и без того немало людей, ненавидящих меня за мою службу вам. Если суждено быть этой битве, я останусь к ней непричастен.

Король Муан и рыцари его, видя такую непреклонную решимость Вертижье, вернулись домой и сами пошли биться с саксами, и саксы окончательно разбили их, а все подданные его говорили, что это произошло лишь потому, что Вертижье не принимал участия в битве. Так было во всем. Король Муан был слишком юн, неопытен в ратных делах и в управлении страной, и многие возненавидели его за это.

Так прошло немало времени, и возмутились подданные Муана. Пришли они к Вертижье и сказали ему:

– Господин, нет у нас ни короля, ни владыки, потому что тот, кто правит нами, не заслуживает этого имени. Именем Бога просим мы вас быть нам королем и управлять нами. Во всей нашей земле нет человека, который мог бы сделать это лучше вас!

– Если бы он умер, – отвечал им Вертижье, – и вы выбрали меня королем, то я охотно пошел бы к вам в правители. Но не бывать этому, пока он жив.

Выслушали они слова Вертижье и простились с ним. Придя домой, созвали они совет, на котором решили убить короля Муана и выбрать королем Вертижье. «Узнает он, что ради него убили мы короля Муана, и будет исполнять все, чего мы ни пожелаем, и тогда всегда мы будем властвовать над ним», – говорили они и послали двенадцать человек убить короля Муана, который был еще так юн, что не в силах был сопротивляться врагам, и так мало любим народом, что смерть его никого не опечалила. Пошли убийцы к Вертижье и сказали ему:

– Теперь будешь ты королем нашим, потому что убили мы короля Муана.

Но Вертижье, услыхав, что убили они своего государя, сильно разгневался:

– Очень дурно поступили вы, убив своего государя! Советую вам поскорее бежать из этой страны, чтобы верные подданные короля не убили вас, мстя вам за его смерть. И очень жаль мне, что приходили вы ко мне!

На том дело и кончилось.

Вскоре все лучшие люди государства собрались на совет решить, кого бы выбрать им королем. Вертижье, как уже сказано было выше, пользовался всеобщей любовью, а потому хотели его в короли.

На совете присутствовали и двое попечителей, которым поручены были остальные малолетние сыновья короля Констана – Пендрагон и Утер. Узнав о решении выбрать королем Вертижье, попечители взяли своих питомцев и увезли далеко на восток в чужую землю.

После коронации Вертижье пришли к нему убийцы короля Муана, а он сделал вид, будто никогда не видал их. Тогда стали они осыпать его упреками за то, что забыл он тех, кто помог ему стать королем, и обвиняли его в смерти короля Муана. Вертижье между тем, словно тут только узнав, что убили они своего государя, приказал их повесить.

– Это великий грех – поднять руку на своего государя, – сказал он, – и нет вам прощения, ибо так же вы могли поступить и со мной.

Так погибли все двенадцать убийц короля Муана. Но все они имели множество родственников, и после казни родичи их пришли к Вертижье и сказали:

– Вертижье, большую обиду нанес ты нашему роду, предав родичей наших такой позорной смерти, и мы никогда уж не будем служить тебе по доброй воле.

Рассердился Вертижье и стал угрожать им, рассердились и родственники убийц короля Муана и, в свою очередь, стали угрожать Вертижье.

– Какою смертью заставил ты погибнуть наших родственников, такою же смертью умрешь и сам, – говорили они, – ибо обманом завладел ты землею нашей и не по праву властвуешь над нами.

Тут произошла между ними большая ссора, и разгорелась непримиримая вражда между Вертижье и родными убитых им рыцарей. Собрал Вертижье войско, и пошел на их землю, и бился с ними, пока не разрушил их замков, не разграбил имущества и не отнял у них ленов. Но с тех пор Вертижье не знал покоя: все чудилось ему, что его рыцари и воины замышляют против него что–то недоброе и что народ хочет лишить его государства, и так стал он притеснять своих подданных, что все они возненавидели его.

Через некоторое время послал он к саксам своих гонцов, приглашая их вступить с ним в союз. Саксы удивились и не поверили сначала, а когда увидели, что Вертижье не обманывает их, согласились. Самый гор–дый из саксов, по имени Гангус, долго служил Вертижье. Так долго служил он ему, что король стал помогать этому язычнику в его войнах. И сказал раз Гангус королю:

– Твой народ ненавидит тебя, и несдобровать тебе без союзников – будь с нами заодно и в добром и в злом деле, и не оставим мы тебя в беде!

Подумал Вертижье, как ему быть, и решил согласиться и взял за себя дочь Гангуса. Народ звал ее королевой–язычницей, и старые люди качали головой, приговаривая:

– Плохо нам будет не один и не два года, потому что король наш взял жену язычницу!

После этого еще больше возненавидел народ Вертижье.

Очень боялся Вертижье сыновей Констана, младших братьев Муана, бежавших в восточную землю: знал он, что рано или поздно вернутся они на родину и потребуют своих владений, и задумал он выстроить такую высокую и крепкую башню, в которой он был бы ото всех в безопасности. Но когда возвели стены на три или четыре сажени, стены рухнули, рассыпавшись в прах. И так было до трех раз. Когда король увидел, что стены его башни не устоят, рассердился он и сказал, что не будет ни смеяться, ни пировать, пока не узнает, от чего стены падают. И велел он созвать со всего царства мудрейших людей. Когда пришли они, рассказал им Вертижье о чуде со стенами и попросил совета. Подивились они чуду, а объяснить его не сумели.

– Обратись, государь, к духовным лицам: они мудрые книги читают, людей добру учат, может, ответят тебе!

Отпустил король мудрецов своей земли и собрал духовенство. Когда собрались все прелаты, аббаты и клирики, рассказал им король о своем горе и просил их указать причину и избавить его от несчастья. Испугались они, услыхав, что король ждет от них ответа и избавления, и сказали ему:

– Не дано нам распознавать дьявольских козней. Спроси тех, кто по звездам читает, по небу судьбу узнает!

– Вы сами знаете лучше меня, – возразил им король, – тех, кто по звездам читает, по небу судьбу узнает. Позовите же их, и пусть они без утайки ответят мне, почему рушатся стены моей башни.

Собрались прелаты, аббаты и клирики на совет и спрашивают на ухо друг друга, кто по звездам читать умеет, по небу судьбу узнает. Оказалось таких семь человек. Позвали их к королю, и спросил их Вертижье, почему не держатся стены его башни. Ответили они ему, что этого не дано знать ни одному человеку. Рассердился на них король и стал грозить им смертью, если они не ответят ему. Испугались астрологи и попросили одиннадцать дней отсрочки. Король согласился с условием, что если они и после того ничего не ответят, то души их простятся с телами. Тогда мудрейший из них сказал своим товарищам:

– Надо нам от беды спастись!

По его совету все расселись по разным местам на звезды смотреть, а он спрашивал каждого, что тот видел, и каждый сказал ему свое, не зная, что сказал товарищ. И сказали все одно и то же – ничего о башне узнать им не довелось, зато открыто им было, что мальчик с клюкой, сын дьявола, причинит им смерть. Не хотелось им погибать от мальчика, и решили они сами убить его, если только смогут найти, тем более что сам он исчадие ада. Тогда решили они сказать королю, каждый порознь, что стены башни не будут стоять до тех пор, пока не смешают с известью крови мальчика с клюкой, сына дьявола. А для того чтобы мальчик сам не успел сказать чего–нибудь, что погубило бы их, придумали они другую хитрость: пускай убьют мальчика прежде, чем скажет он слово. На одиннадцатый день пришли астрологи к королю, и мудрейший из них сказал:

– Спроси, государь, каждого из нас по очереди, что прочитали мы по звездам!

И подзывал король каждого, и каждый говорил ему одно и то же. Удивился король этому чуду, удивился еще больше тому, что на свете может жить сын дьявола, но ничего больше не добился от них. И послал он во все концы света искать чудного ребенка, сына дьявола.

Пошли двенадцать послов в двенадцать концов земли, поклявшись наперед королю, что тотчас убьют ребенка, как только найдут его. Ходили послы долго, исходили много стран, городов и царств и думали уже, что нет на свете такого ребенка и что нарочно обманули короля астрологи. Но вот четверо из послов сошлись вместе и уже решили было вернуться домой. Проходя предместье одного города, увидали они толпу игравших в бабки детей. Мерлин, так звали одного из игравших мальчиков, подшиб клюкой другого ребенка, и тот, падая, заплакал и стал бранить Мерлина, называя его сыном дьявола. Подбежали послы к плакавшему ребенку и спросили его, кого он так зовет, и, прежде чем тот успел указать на Мерлина, сам Мерлин подошел к ним и сказал смеясь:

– Господа, я тот, за кем вы посланы, кого вам надо убить и чью кровь вы должны отнести королю Вертижье!

Ужаснулись послы, услыхав слова Мерлина, и спросили его, откуда ему это ведомо.

– Я знаю, что поклялись вы убить меня, – отвечал он им, – но если поверите мне, то не сделаете этого, и я пойду с вами и расскажу королю, почему не держатся стены его башни и почему пришли вы сюда искать моей крови.

Послы удивились, слушая речи Мерлина, и говорили друг другу:

– Что за необыкновенные вещи говорит этот мальчик! Не согрешим ли мы, убив его?

И каждый из них отвечал: «Я готов скорее нарушить свою клятву».

– Но, – продолжал Мерлин, – прежде чем идти с вами, я должен проститься с моей матерью и тем добрым человеком, который всегда заботился обо мне. Пойдемте со мной, и он примет вас радушно и угостит всем, чем может.

– Мы охотно всюду пойдем с тобой, – отвечали ему посланные.

В том же городе жил один разумный и хороший человек по имени Блез – старинный друг матери Мерлина и всей его семьи. Блез с детства заботился о Мерлине и никогда не оставлял его своими советами, но Мерлин уже в раннем возрасте обнаружил такую мудрость и такое знание того, что было прежде и что должно было еще случиться, что Блезу нечему было учить его, и, по совету самого Мерлина, завел он большую книгу и стал записывать в ней все, что делал и что предрекал этот необыкновенный ребенок. Из этой книги и мы знаем историю Мерлина.

Убедив посланных Вертижье не убивать его, Мерлин повел их в дом Блеза и при них простился со своим учителем.

– Я должен идти с этими людьми, – сказал он ему, – но и тебя я прошу отправиться в ту же землю. Зовут ее Нортумберлендом, и много в ней чудесного и необычайного. Большая часть ее заросла густыми лесами, и немало там мест, куда не ступала еще нога человеческая. В этой стране будешь ты продолжать свое дело и записывать все, что я скажу тебе, и не кончишь своего труда, пока не наступит царство славного короля Артура и пока ты не запишешь всех подвигов и деяний как его самого, так и его рыцарей и истории чаши Грааля. И знай, что книга твоя навсегда останется для всех самой любимой книгой на свете.

Обрадовался Блез, что не навсегда приходится ему расстаться с Мерлином, и, взяв с посланных слово, что не причинят они мальчику зла, простился с ним.

Пошел затем Мерлин проститься с матерью, и она тоже не стала удерживать его.

Вскоре Мерлин с послами отправились в путь. Шли они не один и не два дня. Встретился им крестьянин; ему было с ними по пути, и по дороге рассказал он, что идет из города, где купил кожу – башмаки починить, а то худы стали – долго не проносишь. Рассмеялся громко Мерлин, а когда крестьянин ушел, стали послы спрашивать мальчика, отчего он засмеялся.

– Как же мне не смеяться, – сказал Мерлин, – крестьянин заботится о том, что его башмаки недолго прослужат, а сам умрет раньше, чем донесет кожу до дому.

Удивились послы и не поверили мальчику, решили они, что двое из них пойдут за крестьянином. Вернулись они уже через два часа и рассказали, что нашли крестьянина мертвым на дороге.

Еще более утвердились тогда послы в решении не убивать Мерлина. Но, когда подошли ко дворцу Вертижье, испугались и не знали, как быть. Засмеялся опять Мерлин и сказал им:

– Идите смело к королю, расскажите ему обо мне всю правду, и хотя вы и отвечаете за меня головой, но беды не приключится с вами.

Вертижье выслушал послов и велел привести к себе мальчика. Представ перед королем, Мерлин сказал, что может сообщить ему, почему стены башни повергаются в прах; но прежде чем открыть ему это, он просил собрать к строящейся башне клириков, аббатов и всех умеющих читать по звездам и узнавать судьбу по небу. Когда собрались они, а с ними множество народа, вышел Мерлин вперед и рассказал королю об их хитрости, и пришлось им покаяться в своем грехе.

При этом они просили только короля отложить их казнь, пока не убедятся они, что мальчик сумеет верно объяснить, отчего разрушаются стены башни.

– Государь, не предавайте их смерти, пока сами не убедитесь в истине моих слов, – сказал Мерлин. – Вы желаете узнать, государь, отчего разрушаются стены башни? – продолжал он. – Если вы хотите, я скажу вам это. Знаете ли вы, что под этой башнею есть большое подземное озеро? А под водою лежат два дракона, которые не видят ни зги. Один дракон белый, другой красный. Над каждым из них навалено по большому, тяжелому камню, которые нисколько не беспокоят их, потому что оба дракона великой силы. Но когда воздвигаются стены башни, они начинают сильно давить на воду, вода же давит на драконов, и драконы поворачиваются под тяжестью, и при этом озеро так сильно волнуется, что колеблется земля, а стены рассыпаются в прах. Теперь же, государь, прикажите разрыть землю под башней и казните меня, если солгал я.

Созвал король людей с лошадьми и тачками и приказал им рыть под башнею землю и увозить ее как можно дальше, и все видевшие это считали такую работу большим безрассудством, но не смели ничего говорить. Мерлин же приказал приставить к клирикам и звездочетам надежную стражу. Принялись работники за дело и вскоре обнаружили подземное озеро. Вертижье вместе с Мерлином пришел посмотреть на невиданное чудо.

– Правду сказал ты, Мерлин, что под башнею было подземное озеро, но не знаю, правду ли сказал ты о драконах. Научи же меня теперь, как спустить озеро, чтобы добраться до лежащих на дне драконов, – сказал Вертижье.

– Немудреное это дело, – отвечал ему Мерлин. – Прикажи прокопать во все стороны от озера канавы и спусти воду на соседние луга.

Вертижье сейчас же приказал приняться за работу.

– Как только сбудет вода и появятся на свет драконы, – продолжал Мерлин, – так сейчас же схватятся они между собою и будут биться долго и жестоко. Так созови же своих людей, чтобы могли они полюбоваться на битву!

И кликнул король клич по всей своей земле, созывая горожан, мирян и клириков, а между тем прокопали уже глубокие канавы и отвели воду на соседние поля, и тогда обнаружились скрывавшиеся под водою камни, лежавшие на драконах.

– Видишь ли, государь, эти камни? – спросил Мерлин у короля. – Под ними лежат два дракона. Но они не пошевельнутся, пока не прикоснутся друг к другу. Почувствовав же прикосновение, они начнут биться и не прекратят боя, пока один из них не убьет другого.

– Мерлин, можешь ли ты сказать мне, который из них победит? – спросил король.

– Битва их и исход ее имеют большое значение, – сказал Мерлин, – и я охотно скажу тебе все, что могу, но призови к себе троих или четверых мудрых советников.

Послушался король и созвал на совет четверых из мудрейших своих советников. Пришел и Мерлин.

– Знай, государь, – сказал он королю, – что белый дракон убьет красного. Но прежде чем убьет он его, самому ему придется очень плохо. И победа их будет нам знамением. Но до конца битвы я ничего больше не скажу тебе.

Между тем множество людей собралось посмотреть на битву. Работники с большим трудом отвалили камни, под которыми лежали два дракона, столь огромных, сильных и страшных, что в страхе попятились все от них. Красный казался гораздо крупнее, страшнее и сильнее белого. Но оба они лежали неподвижно, пока не положили их совсем рядом. Почувствовав прикосновение, драконы повернулись, вцепились друг в друга зубами и когтями, и начался меж ними бой, продолжавшийся весь день, всю ночь и весь следующий день до полудня, и все присутствовавшие думали, что красный дракон победит белого. Однако кончилось–таки тем, что белый дракон убил красного, но и сам прожил после того всего лишь трое суток.

– Теперь, Вертижье, ты можешь строить башню, какую тебе будет угодно! – сказал Мерлин.

И Вертижье тотчас же приказал приступить к постройке.

Не раз упрашивал король Мерлина поведать, что означала победа белого дракона над красным, хоть красный и долго одерживал над ним верх. Наконец согласился Мерлин, но просил прежде собрать лучших людей королевства и привести на советщслириков, что замышляли погубить его.

Собрался совет в полном своем составе, пришел на совет Мерлин, привели и клириков и астрологов. И сказал им Мерлин:

– Безрассудно и недостойно поступили вы, вздумав хитростью погубить меня, и за такой обман заслуживаете вы смерти. Но я буду просить короля даровать вам жизнь, если обещаете вы исполнить то, чего я от вас потребую.

– Мы исполним все, чего только ты пожелаешь! – отвечали они ему.

– Поклянитесь же мне, что навсегда откажетесь от чародейства и будете вести суровую и строгую жизнь, заботясь лишь о спасении своей души!

Поклялись ему клирики и звездочеты, и по просьбе его король отпустил их на свободу.

– Объясни же мне теперь знамение! – сказал Вертижье Мерлину.

– Вертижье, – отвечал ему Мерлин, – красный дракон – это ты сам, белый же – сыновья Констана. Ты сам знаешь, что сыновья Констана остались после отца малыми детьми и что тебе следовало защищать их и быть им добрым советником. А между тем ты хитростью и коварством добился смерти короля Муана и сам же предательски казнил его убийц. Ты захватил все принадлежавшие ему земли, а также и земли младших сыновей, успевших бежать в чужие страны. Однако, свершив все это, ты не находил покоя, чувствуя себя окруженным врагами, и, чтобы спастись от них, задумал построить башню. Но никакая башня не спасет тебя.

– Вижу, что ты мудрейший человек на свете, – сказал ему Вертижье, – потому, прошу тебя, посоветуй мне, как мне быть, и скажи мне, какою смертью я умру.

– Я скажу тебе, какою смертью ты умрешь, – отвечал ему Мерлин. – Знай же, что большой и надменный дракон – это ты и твое высокомерие. Белый же дракон – наследство бежавших детей. То, что бились они так долго, значит, что долго ты не по праву владел их землями. А что белый дракон убил красного, значит, что дети эти убьют тебя. Не думай, что построенная тобою башня может спасти тебя от кары.

Рассердился Вертижье при таких словах Мерлина и спросил его с гневом, где же теперь эти дети.

– Теперь они в море – со множеством кораблей, и войска ведут они сюда, чтобы учинить над тобою суд и расправу. Через три месяца будут они в Винчестере.

Огорчился Вертижье и спросил, нельзя ли как–нибудь избежать такой судьбы.

– Нельзя, – отвечал Мерлин, – они убьют и сожгут тебя подобно тому, как белый дракон спалил красного.

Вскоре простился Мерлин с королем и, как тот ни упрашивал его, не согласился с ним остаться, но пошел, разыскал Блеза и велел ему записать все, как было.

Между тем взял своих людей Вертижье и пошел навстречу сыновьям Констана, и ровно через три месяца, день в день, появилось на море много чужеземных кораблей и лодок с людьми. Стали спрашивать их, кто они такие, и сказали они, что пришли с детьми Констана, чтобы прогнать Вертижье. И была радость великая по всему царству. Вертижье защищался, но рыцари его перешли на сторону сыновей своего законного короля. Вертижье, видя, что плохо ему придется, с Гангусом и другими саксами заперся в замке на берегу моря. Воины сыновей Констана подожгли замок, и много народу погибло в пламени, в том числе и сам Вертижье.

Так вернули себе земли сыновья Констана, и старший из них, Пендрагон, был провозглашен королем. Однако долго пришлось ему еще воевать с саксами, которые ни за что не желали отказаться от захваченных ими земель и замков. Дольше всех сопротивлялся Гангус. Он заперся в своем крепком замке и не сдавался. Осада продолжалась более полугода, и наконец Пендрагон собрал совет и стал обдумывать, как захватить замок. На совете присутствовало пятеро человек, знавших когда–то Мерлина, видевших бой драконов и слышавших, как предсказал Мерлин гибель Вертижье и возвращение сыновей Констана.

– Это величайший чародей на свете, – сказали они, – и если бы нам удалось найти его, он, конечно, сумел бы сказать нам, сдастся замок или нет.

– А нельзя ли его как–нибудь найти?

– Не знаем мы, где он теперь, – отвечали они, – знаем только, что сами говорили с ним, и знаем, что он находится в этой земле.

И разослал Пендрагон гонцов по всей земле разыскивать Мерлина. Мерлин же, узнав об этом, поспешил проститься с Блезом и отправился в тот город, где, как он знал, остановились отдохнуть и повеселиться посланные короля. Он явился в город под видом угольщика, в старой заплатанной одежде, и выглядел человеком, всю жизнь свою проведшим в лесу в полном одиночестве и никогда не видавшим людей. Так пришел он и в дом, где находились посланные Пендрагойа.

– Не с добром, кажется, пришел этот человек, – говорили они друг другу, с недоумением поглядывая на него.

– Господа послы, – обратился к ним Мерлин, – плохо же исполняете вы поручение вашего господина, отправившего вас разыскивать Мерлина.

– Кто рассказал о нашем деле этому мужлану? – спрашивали друг друга посланные.

– Если бы меня послали за ним, я, конечно, нашел бы его скорее вашего, – продолжал Мерлин.

Повскакали тут посланные со своих мест, окружили угольщика и принялись расспрашивать его о Мерлине.

– Знаю я хорошо его убежище, – отвечал им угольщик, – но вам не найти его, если сам он не пожелает явиться вам. А потому не трудитесь понапрасну, а скажите вашему господину, что он не возьмет замка, пока не умрет Гангус. Из тех же пятерых человек, кто когда–то знал Мерлина, вернувшись домой, вы найдете в живых только троих. И еще скажите вы вашему господину, что если хочет он видеть Мерлина, то должен прийти сам в наш лес.

Подумали посланные, потолковали и пустились в обратный путь. Узнав об их возвращении, собрал король совет и стал их при всех расспрашивать. Рассказали посланные его, как было; не умолчали и о предсказании угольщика, что из пятерых человек, знавших когда–то Мерлина, они, вернувшись домой, найдут в живых только троих. Услыхав об этом, все пришли в удивление, потому что действительно за это время двое из тех людей умерли. Никто не узнал в безобразном угольщике самого Мерлина, потому что никто тогда еще не знал, что мог он по своему желанию принимать различные облики, но всем казалось, что никто, кроме Мерлина, не мог бы предсказать такого.

Захотелось Пендрагону посмотреть на Мерлина, поручил он свое войско брату своему Утеру, а сам отправился в леса Нортумберленда, взяв с собою людей, знавших в лицо Мерлина.

Долго бродил он из селения в селение, расспрашивая всех о Мерлине, но никто ничего не мог сказать ему. Тогда сел король на коня и поехал в самую глубь леса разыскивать Мерлина. Тут случилось, что один из спутников короля увидел человека, очень безобразного, который пас множество диких зверей.

– Кто ты такой? – спросил он его.

Тот отвечал, что он из Нортумберленда и находится в услужении у одного из тамошних жителей.

– Не можешь ли ты сказать мне чего–нибудь о человеке, которого зовут Мерлином? – продолжал расспрашивать спутник короля.

– Нет, не могу, – отвечал пастух, – но слышал я, что сам король собирался приехать за ним сюда, в этот лес. Не знаешь ли ты чего–нибудь об этом?