Текст книги "Вторая семья. Неверный (СИ)"

Автор книги: Ирина Манаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 54

Я была намерена уйти, но вместо этого застыла изумлённо марионеткой посреди холла, и кто-то толкнул меня в плечо, проходя мимо.

– Что ты делал? – тихо шепчу, смотря на него испуганно. – Следил за мной?

Роберт делает шаг навстречу, пытаясь быть ближе.

– Не подходи! – выставляю руки вперёд. – Не надо! Ты же больной, – наконец, до меня доходит, и я задумчиво рассматриваю пол, пытаясь припомнить хоть что-то странное в его поведение. Но нет, он не был похож на маньяка. Хотя, откуда мне знать, какими они бывают.

– Карин.

– Не-не-не, – машу пальцем в воздухе. – Никаких Карин. Я сейчас уйду отсюда, а ты даже не посмеешь пойти следом. Это понятно? А если пойдёшь, я напишу заявление в полицию, что ты меня изнасиловал.

– Они тебе не поверят, – усмехается. Этот чёртов кретин смотрит на меня и усмехается. Да какого хрена?

– Тебе смешно? – не могу прийти в себя, а он смотрит глазами кота из мультика.

– Я не ведусь, понял?

– Понял, – согласно кивает. – Только ты мне даже рта открыть не даёшь, чтобы я попытался тебе объяснить.

– Не надо, достаточно того, что ты маньяк.

Пытаюсь сбежать, только, кажется, сворачиваю не туда, а позади слышны шаги. Оборачиваюсь, испуганно глядя, как меня догоняют. Роберт не бежит, он просто идёт, впечатывая уверенно каждый шаг в казённый кафель. А у меня поворот не туда. Даже здесь я выбрала неправильный путь.

Забредаю в аппендицит, понимая, что дальше дороги нет. И оборачиваюсь, встречаясь лицом к лицу с тем, кого должна ненавидеть.

Коридоры пусты. Электричество моргает отвратительной трелью, отчего давит на глаза.

– Видишь, даже больница хочет, чтобы ты меня выслушала, – заявляет нахал, и я пытаюсь прорвать оборону, только он ловит меня снова, вдыхая запах. Как ещё недавно делал это, только мне было неимоверно приятно.

Я выбираю не те пути. Не тех мужчин.

Я ошибаюсь в который раз. Наверное, такова моя участь, наступать на грабли снова и снова.

– Я никогда не был на стороне Инги, которая крутила твоим мужем. Только и вмешиваться не мог, пойми сама, – принимается быстро тараторить, пока я пытаюсь протиснуться между ним и стеной. – Они спелись. Два сапога пара, что сказать. Она с детства – лживая и красивая. Обольстительная лиса. Знаешь, на неё велись даже мои друзья, тот же Ксан. Правда, по детству.

– Надо же, – усмешка скользит по моим губам. – И Горячев знаком с ней.

– Конечно, потому что мой одноклассник.

На долю секунды подкидываю брови, а потом прихожу в себя.

– Да у вас там целая банда, Ром. Ой, прости. Никак не привыкну. Роберт, – ёрничаю. – Хотя, знаешь, мне и привыкать не надо. Потому что ты – недоразумение, которого скоро в моей жизни НЕ будет.

– А потом она родила, и я понял, что это не простая интрижка на стороне, – будто не слышит меня. – Она реально нацелена отжать мужика из семьи. Несколько лет я наблюдал за этим, а потом впервые поинтересовался, кто ты такая.

Смотрю на него холодно и зло.

– Полюбопытствовал?

Как назло, никто не идёт в нашу сторону, и кабинеты закрыты, потому что я дёрнула несколько дверей в поле досягаемости.

– И они на моей стороне, – снова растягивает улыбку негодяй.

– Ну да, конечно. Зато лампа против, – киваю в сторону потолка. – Видишь, как возмущается.

– Чувства юмора на месте, значит, не всё потеряно, – делает ремарку.

– Слушай, меня там сын ждёт.

– Три минуты, – выкидывает пальцы, смотря на меня, и нехотя киваю.

– Сначала просто навёл справки. Кто такая, чем дышишь.

– Воздухом, Гиле, воздухом, – не могу упустить шанс его уколоть.

– А потом я впервые с тобой познакомился.

– Что значит впервые? – вообще не понимаю, о чём он.

– Ты меня не помнишь, Карин. Но мы виделись.

Зашибись, конечно. Одна приходила и смотрела на меня, хихикая в сторонке. А я ни сном, ни духом, что за девка. Теперь ещё и второй говорит о том же самом. Семейка уродов.

– Я просто хотел понять, что есть в моей сестре, чего нет в тебе.

– Понял?! – спрашиваю с вызовом.

– Знаешь, не сразу.

Киваю удручённо головой. Надо же, даже этот мудак сравнивает меня с Ингой не в мою сторону.

– Это стало моим хобби.

– Следить за мной?

– Просто рассматривать фото в соц. сетях, твои работы.

– Ты смотрел мои работы?

Я реально удивлена, и он кивает.

– Даже заказал себе парочку, чтобы просто пообщаться.

– Погоди, – не сразу понимаю. – Это какие?

И он описывает те, которые стоят в моём портфолио на первом месте.

– Ты страшный человек, – качаю головой.

– Просто… мне понравилась девушка…

– Бред какой-то, – не могу поверить в этот фарс. – почему просто не сказать? Да, почему не подойти и не сказать. Привет. Твой муж козёл, он тебе изменяет!

– Не знаю, – пожимает плечами. – Это не моя жизнь. Кто я такой, чтобы решать, как поступать?

Логика непробиваемая.

– Только сейчас ты тут, поёшь сладкие речи.

– Потому что ты стала не просто проходящей женщиной. Не могу даже себе ответить на вопрос, когда ты из банального любопытства перешла в нечто большее.

– Банальное любопытство, ясно, – киваю сама себе.

– Я реально даже не мог понять, как это всё происходит. Только моё утро начиналось с тебя и вечер заканчивался тобой.

– Больной ублюдок. Пропусти меня! – пытаюсь снова прорвать оборону.

– Я никогда не желал тебе зла, Карин. Правда, – он не пускает. Будто пытается наполнить меня по максимуму своими словами. – Я тебя клянусь всем, что есть у меня. Я просто… – он замирает, разводя руки в сторону. И выглядит таким беззащитным. – Влюбился?! – то ли спрашивает, то ли утверждает.

– Ого, – паясничаю. – Вау. Круто, – выставляю вверх большие пальцы. – Как в кино, да?

– Согласен, выглядит нелепо.

– Какое слово знаешь. Не-ле-по, – развожу его по слогам. – Надо же. Ромоберт. Всё сказал? – коплю максимум уверенности и ненависти внутри. И внутренний спор с самой собой.

Он меня предал.

Да, но про свою сестру сказал правду?

Откуда мне знать? Следует проверять за ним всё.

Только он вернул дом…

Может, документы поддельные?

Но твой адвокат уверил, что там всё чисто. Она же пробивала по базе. Целый дом, Карина. Это же сколько миллионов?

Может она тоже с ним заодно?

Как можно подсунуть адвоката, которого выбрала я рандомно на сайте.

Рычу от бессилия, потому что голова кругом. Потому что снова в дураках, только почему он всё ещё тут, а не где-то в другом месте, и намерен мне что-то доказать. ПОЧЕМУ?

– Можешь просто отойти, – говорю так, будто вся тяжесть мира на моих плечах. – Я просто хочу уйти.

Желваки ходят на его лице, только, кажется, именно голосом, в котором звучит безысходность, я заставила его дрогнуть и посторониться. Только прежде он отдал мне ключ от моего дома.

С удивлением принимаю, желая подробностей.

– Ну не мог же я так просто оставить внутри всякий сброд.

Это он сейчас про Рубцова и его мать? Но как ему удалось…

– У меня связи, забыла? Просто сделал пару звонков, доказать, что ты владеешь домом, а твой муж на него не имеет никакого права. Кстати, их забрали в отделение. Не знаю, надолго они там или нет, но тот, кто тронул твою сестру, просто так не отделается. Я тебе обещаю.

– Не надо мне ничего обещать, я больше не поверю!

Отправляюсь отсюда: из коридорной кишки, в которой пришлось выслушать признание лжеца.

– Да, я виноват, что сразу не сказал тебе, кто такой, – говорит вслед, когда бреду по коридору. – Только что бы ты сделала? Сразу смотрела бы на меня, как на чудовище из сказки. Ты бы не позволила мне приблизиться к себе. Показать, что я действительно чувствую. Ты бы даже не дала мне шанса!

Размышляю над его словами. Он чертовски прав. Узнай, кто такой, на пушечный выстрел не подпустила бы. Сомневалась бы в каждом слове, в каждом действии. Потому что он – враг. Личный враг.

– Я не хочу быть братом любовницы твоего мужа, Карин, – последнее, что слышу, когда ухожу, – я хочу быть твоим мужчиной.

Глава 55

Хочет он! Фыркаю себе под нос. А меня кто-нибудь спросил, чего хочу я?

Слёзы какого-то чёрта подбираются к глазам, но я тут же душу на корню жалость к себе. Нет, спасибо. Наплакалась. Я сильная и уверенная в себе.

Коридоры не желают заканчиваться, но Роберт больше не преследует. С одной стороны – облегчение, с другой…

Не знаю, совершенно запуталась. Сейчас понимаю, что не готова больше к разговорам, уложить бы всё в голове.

На улице ждёт Рустам и Кир, которые о чём-то оживлённо болтают.

– Мам, представляешь, – горят глаза у сына, – дядя Рустам играет в ту же игру, что и я.

Вот оно – счастье. Узнать, что мужик, в три раза старше тебя, рубится в стрелялки. Класс. Что ещё нужно от жизни?

– Отличные новости, – хмыкаю и треплю сына по голове. – Подбросишь домой? – обращаюсь к Рустаму, и он тут же ведёт к машине, помогая забраться внутрь. Галантный какой. Рубцов никогда передо мной дверь не открывал. А этот не потому что стелится. Просто в нём давно заложено какое-то доброе и уютное отношение к женщине. Не понимаю его жену, хоть убей не понимаю.

Около дома тихо. Только дом ли для меня это теперь?

Машина, которая приехала за багажом, тут же уехала, когда я сказала, что на сегодня всё отменяется. А мне пришлось всё равно заплатить за вызов, который не был отменён заранее. Теперь заказывать снова.

– Если хочешь, могу остаться, – робко предлагает Рустам, а я и не знаю сама, чего хочу.

– Да нет. Сами, спасибо.

В порыве какой-то нежности прижимаю его к себе, и он не сразу реагирует, отвечая на объятие.

– Карин, ты мне очень дорога, – начинает, но тут же поясняет. – Я по-доброму, ты не подумай. Ты мне нравишься, как человек.

– Но ты влюблён в мою сестру? – усмехаюсь, понимая, к чему он клонит.

– Влюблён – громко сказано, – пожимает увалень плечами. – Просто…

– Тот, кому безразлична женщина, не полетит за ней на похороны какого-то мужика.

Он молчит, потому что неловко.

– Рустам, правда, спасибо за всё. Ты очень помогаешь нам.

Остаёмся с Киром одни, и осматриваюсь. Нельзя какому-то происшествию заставлять менять свои планы. Пока Лиза в больнице, и надо надеяться, что всё обойдётся, я всё же перевезу вещи в другую квартиру.

Снова договариваюсь по поводу машины и отправляюсь поваляться в ванной. Столько событий, что голова кругом. Только от размышлений в пене меня отрывает звонок в дверь.

Чёрт, кого там ещё принесло?

– Кир, только не смей открывать, я сейчас, – кричу сыну, быстро выбираясь из ванной. В халате, с мокрыми волосами направляюсь к двери. Хорошо, что её не выбивают, не выносят, потому что с Рубцова не убудет.

Только удивлённо смотрю в дверной глазок на совершенно незнакомую мне женщину. Это ещё кто?

Открываю дверь на небольшой промежуток, смотря на неё с любопытством.

– Здравствуйте, вам кого?

Она совершенно не похожа на свекровь или мою мать. Чопорная, сухая, с тонкими презрительными губами. Внимательно осматривает меня с ног до головы, мокрой головы, а потом интересуется.

– Елизавета Высоцкая?

Даже голос надменный, от чего становится как-то не по себе. Почему она ищет здесь мою сестру? Кто вообще такая?

– Нет. Это моя сестра, – решаю признаться. Вдруг Лиза ждала кого-то? Только почему не сказала мне? Не предупредила?

Женщина снова окидывает сканером, а потом просит войти.

– Не на улице же, ей-богу, говорить.

Пытаюсь определить уровень опасности и не тороплюсь выполнять просьбу.

– Могу узнать по какому вопросу? – интересуюсь у неё.

– Конечно. Я – мать Вадима Лопырёва, – поправляет она свою причёску, а я за первые несколько секунд не сразу понимаю, о ком речь.

– Фотограф, – подсказывает мне женщина, и тут открываю рот от удивления. Ого. К Лизе приехала её несостоявшаяся свекровь!

Глава 56

– Значит, вы вот так просто хотите предложить Лизе переехать к вам? – завариваю чай, пока Диана Сергеевна, как она представилась, сидит на моём диване.

– У меня нет внуков, и Вадим был единственным сыном, который так и не озаботился потомством.

Коробит от одного слова. Будто сейчас обсуждаем не беременность моей сестры, а помёт щенков.

– Как-то ваш сын не торопился признавать отцовство.

– И не признал бы никогда, не будь это аварии.

Она не плачет. Наверное, справилась с горем и не намерена показывать свою скорбь другим. Во всяком случае, одета полностью в чёрное, что говорит о том, что мать носит траур.

– И дальше? Что вы хотите дальше?

Смотрит на меня, как на идиотку.

– Внука, конечно же. В идеале, без матери.

– Оооо, – удивлённо вскидываю брови. – Наверное, даже готовы заплатить?

– Конечно, – будто не видит она моего сарказма. – Деньги есть. Мы воспитаем его, как следует.

– Знаете, вы адресом ошиблись. Здесь детьми не торгуют.

Чашка в моей руке, куда я уже поместила чай, опрокидывается в раковину, и жидкость струйкой убегает в канализацию, а Диана смотрит на моё гостеприимство.

– Зря вы так, Карина. Деньги достойные. А ваша сестра молодая. Родит себе ещё.

– Спасибо, суррогатное материнство не рассматриваем. А уж ребёнка поднимем сами.

– Вы даже не знаете, сколько я предлагаю.

– Жизнь – бесценна. А теперь, раз у нас не сложился диалог – прошу, – указываю на дверь.

Одно гнильё в моём доме последнее время. Будто и сам он прогнил и обесценился в моих глазах.

– Вы не можете решать за сестру! Это предложение не к вам, а к Лизе.

– Я заменила ей мать, и могу представить, какой будет её ответ. Кстати, – внезапно задумываюсь. – Кажется, я немного неверно вам сказала. Она бы ответила иначе.

– Что ж, она куда благоразумнее своей старшей сестры.

– Да, конечно. Она бы сказала: убирайся вон, старая чопорная кошёлка. И засунь свои грязные деньги себе в то место, откуда вылез твой сын-предатель. Кажется, вот примерно так. Могу со словами немного напутать, но посыл такой.

Она скалится в мою сторону и поднимается с места.

– Вадим никогда не умел выбирать женщин. Вместо него выбором занималась его нижняя часть, которая и сделала ребёнка маленькой шл. хе.

– Прошу, – снова указываю на дверь, на этот раз становясь у прохода, и она поднимается, чувствуя, как уронила своё достоинство не только тем, что переступила порог моего дома, но и тем, что не добилась желаемого.

– Ты совершаешь ошибку, – говорит на прощание. – Ломаешь жизнь сестре, которая могла бы забыть прошлое и найти место в будущем. Хотя бы подумала: кому нужна девка с приплодом.

Горько качаю головой.

– И никогда не поймёте.

Толкаю её в спину, потому что мерзко находиться с такой в одном помещении, и закрываю шумно дверь, проворачивая замок на несколько оборотов. Прислоняюсь к двери спиной, будто держа, чтобы она не вздумала вернуться, и встречаюсь взглядом с Киром.

– Всё нормально, – подмигиваю ему. – С этого дня будет только так и никак иначе.

Собираю вещи для Лизы, и снова едем с сыном в сторону больницы. Передаю ей пакет и деньги. Интересуюсь, как всё проходит. Назначили капельницы, но в остальном всё в порядке. Дай бог, чтобы так и было. А про «любимую» свекровь я ей потом скажу. Не сейчас. Уверена, у неё такое же мнение, потому что она реально испугана тем, что может потерять малыша. Это уже говорит о том, что она мать.

Роберт присылает лишь одно сообщение.

«Карин, я понимаю, что мои слова сейчас ничего не значат. Но я хочу, чтобы ты знала, как сильно я сожалею о том, что причинил тебе боль. Я лгал, и это было ужасно. Но лгал лишь о том, кто я. Потому что иначе ты даже не посмотрела бы в мою сторону! Обещаю быть честным и открытым. И готов на всё, чтобы заслужить твое прощение и доверие. Пожалуйста, дай мне шанс…»

Ничего не знаю, я реально запуталась во всём. Кто друг, кто муж, кто враг, кто предатель. Всё смешалось, как у Толстого в начале романа. Всё смешалось и спуталось…

Занимаюсь коробками, и на следующий день смотрю, как грузчики переносят последние вещи, и чувствую лёгкую грусть, запирая замок, который, если и стану открывать, только чтобы показать комнаты другим людям. Может быть… А вообще наняла риэлтора, пусть у него голова болит.

Остаюсь с Киром в небольшой квартире, заваленной нашей жизнью по самый потолок. Даже не представляю, куда размещу столько всего. Но это тоже временно, пока не продам дом и не куплю другое жилье. А пока… Мои мысли и сердце должны соединиться в единую линию, потому что головой я понимаю, что нам с Робертом не по пути, но сердце говорит о том, что он тот, кто мне нужен.

Глава 57

Наверное, он просто дал мне передышку в несколько дней, а потом я обнаружила на пороге корзину с цветами и пожеланием доброго утра.

– Это папа? – Кир стоит позади, поправляя рюкзак, а я качаю головой. – Ясно.

И опять ему ясно всё в его девять лет.

– Кстати, как отметим твой день рождения? – интересуюсь, отправляя корзинку на банкетку, и выбираемся из дома. – Хочешь, позовём друзей?

Ездить отсюда в его школу – прилично далеко. Но пока нет другого выбора. Я решила, что мы оплатим обучение до конца года, чтобы там резко не менять устоявшийся быт. Доскребём до выпуска из началки, а там будем думать.

– Можно, – пожимает плечами, только вижу, что настроя почти нет. У него через месяц праздник, а мальчишка вообще не радуется. Оно и понятно. В одночасье его жизнь перевернулась. И придётся заводить новых друзей, потому что я увезла его из места, где они были. Пусть не так далеко, только теперь всем надо находить время, что встретиться.

– Всё нормально, мам, – подходит к машине Кир. – Это что? – тычет на лобовое, к которому прислонился конверт.

Оглядываюсь, потому что кажется, будто за мной наблюдают, а потом беру небрежно послание и бросаю его на пассажирское.

– Не знаю, реклама, наверное.

Вопрос: как он меня нашёл – глуп. Он всё же зарабатывает этим на хлеб, и я не сомневалась, что так будет. Просто после передышки снова забег извинений.

Прячу улыбку, поправляя зеркало, и вижу позади знакомую фигуру. Роман стоит в пальто, держа руки в карманах, но я не планировала ни с кем говорить. Делаю вид, что слепа, и завожу мотор. Машина трогается, оставляя лжеца позади.

Кошусь на конверт, которого уже нет, и тут же слышу позади голос сына.

– Не, мам. Это не реклама. Это какая-то игра.

– Дай, – протягиваю руку, а он читает дальше.

– Что крепче стали, но невидимо для глаз? Что горит без огня и плавит моё сердце? Что может вырасти из маленького семечка и заполнить собой всё?

– Ересь какая, отдай! – снова требую, и сын подчиняется, но тут же прокручивает слова заново.

– Мам, а что это?

– Откуда мне знать, – кидаю конверт снова на сиденье, но ответ мне уже известен. Чёртов романтик.

Завожу ребёнка в школу, обещая заехать, как обычно. Отвечаю на звонок Рубцова, который говорит не очень лестные слова, а по факту выливает на меня ушат грязи. Плевать. Главное – он в скором времени уйдёт из моей жизни, потому что адвокат почти закончил с документами.

Остаюсь одна и рассматриваю письмо. От руки на бумаге написаны несколько вопросов, и сдерживаю улыбку, потому что она просится на губы. На другой стороне анкета. Пол, вес, рост. Банковские карты, ИНН, СНИЛС, перечень любимых цветов и книг.

– Иди к чёрту, Ромберт, – крашу губы, потому что он придал мне уверенности, и еду домой. У меня работа.

Под дверью снова что-то, но на сей раз коробка. Он решил завалить меня подарками? Отодвигаю ногой, не желая брать в дом, но уже войдя внутрь, передумываю и забираю с собой.

Внутри его фотография и дартс.

– Ясно, – принимаю правила игры. Вешаю на стену, креплю его рожу и принимаюсь прицельно стрелять. Итог – пять попаданий в обои и лишь один в красивую ненавистную улыбку. Подхожу ближе, чтобы забрать дротики, и внимательно рассматриваю его лицо. Провожу пальцами по волосам, щеке, добираюсь до губ, когда в дверь негромко стучат.

В глазок видны лишь ромашки.

– Уходи, – говорю так, чтобы он слышал.

– Тут просили тебе кое-что передать! – доносится до моего слуха.

– Спасибо, всё есть. Проваливай.

– Ладно, – слишком быстро соглашается, и слышу, как напрягается дверь, будто на неё кто-то облокотился, и шумно проходится сверху до низу, будто человек сел. – Я подожду здесь, пока ты за сыном не отправишься, – доводит до моего сведения.

Ну и пусть. Ну и ладно. Надоест сидеть пять часов, он уйдёт.

Глава 58

Отхожу от двери, отправляясь в комнату, и пытаюсь не думать о Роберте. Только слышу, как он принимается петь. Ошарашенно поднимаю голову от работы, прислушиваясь. Реально? Этот идиот сидит в подъезде и поёт детские песни?

Подбираюсь к двери, и голос становится громче. Вот же.

Резко дёргаю дверь на себя, и он заваливается внутрь, не ожидая, что именно в этот момент всё произойдёт. Лежит на полу, улыбаясь, и прижимает к груди ни в чём неповинные цветы.

– Это тебе, – протягивает, но я требую, чтобы он поднялся и убрался отсюда.

Быстро оказывается на ногах, тут же захлопывая дверь.

– Держи, – протягивает букет, который я тут же бросаю к первой его корзине. – М-да, – задумчиво протягивает, – цветам тут не рады.

– Тебе тут не рады, Ромберт, – складываю руки на груди, но прежде, чем успеваю подумать, он оказывается рядом, хватая меня за затылок, и впивается губами в мои губы. Страстно, жарко, будто в последний раз. Владеет поцелуем и моим сердцем, которое трепещет крыльями, пока мозг отключился. Впечатывает меня в стену, не желая отпускать, наращивая темп ласки.

И я на несколько секунд выпадаю из реальности, чувствуя только сладость его губ. А потом мозг кричит: Эй, ты чего делаешь?

Пытаюсь оттолкнуть, и он тянет меня за собой, отчего падаем в прихожей. Он на спину, я на его грудь, и на мгновение замираем.

– Я жив, – кряхтят он, – почти, – добавляет, а потом смотрит на стену. – Понравился мой подарок, да?

Снова пытаюсь вырваться, но он держит.

– Карин, пожалуйста. Просто подумай, зачем мне это все? Думаешь, я испытываю кайф, гоняясь за женщиной, которая меня презирает? Думаешь, я бы стал унижаться, не будь ты мне нужна, как воздух?

– Красиво поёшь.

– Спасибо, я старался в подъезде.

– Да нет, – усмехаюсь, – сейчас.

– Ты ещё не знаешь, как я красиво занимаюсь любовью.

Его ладонь скользит по моему бедру, но тут же замирает.

– Только учти, ты должна попросить.

– Чёрта с два, – снова пытаюсь встать, но он перекатывается так, что теперь я под ним.

– Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы взял тебя там, в лесу, – шепчет на ухо. И я понимаю его правоту. Если бы он хотел…

– Но я не стал, понимаешь? Я слишком долго ждал и готов ещё ждать, только не отталкивай меня, пожалуйста, – касается губами моего уха, – я делал всё, что ты хотела.

– Кроме одного. Ты не говорил истинную причину, почему мне помогаешь.

– Она бы тебя испугала. Только представь. Привет, Карин. Меня зовут Роберт, я брат Инги, кстати, ты не поверишь, но уже год я за тобой наблюдаю. Так ты это себе представляешь?

Он смотрит на меня грустно и нежно.

– Встречают по одёжке, ты же знаешь, – продолжает. – И моя мне не по вкусу. Но теперь я дал тебе всё, даже свой СНИЛС.

– О, да. Это высшая степень доверия.

– Тогда скажи, что мне ещё сделать? – он гладит мою щёку, обезоруживая. А я не знаю, что и ответить.

– Уйти, – гну свою линию.

Он на мгновение закрывает глаза, и я вижу, как силится, чтобы всё не испортить.

– Ладно, – кивает, когда я снова вижу его серую радужку. – После того, как ты скажешь, что я ничего для тебя не значу.

– Ты ничего для меня не значишь.

Я лгу. Пытаюсь защититься, только броня уже повреждена, а потому голос дрогнул.

– Моя девочка, – трётся носом о мою щёку, – я же вижу, насколько глубока обида, что ты не хочешь дать нам шанса.

– Нет никаких нас.

– Есть, Карин, – перечёркивает мои губы своим пальцем. – Когда-то не было. А сейчас есть и будем. Потому что я слишком долго ждал, чтобы сказать тебе одно самое главное слово.

Он смотрит в мои глаза, а моё сердце предательски стонет.

– Люблю…