Текст книги "Куколка (СИ)"

Автор книги: Ирина Воробей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Им предстояло стать первопроходцами на даче. Остальные четверо друзей ехали вместе на одной машине и должны были «подтянуться после двух». Поэтому именно на них перекладывалась вся грязная работа. Они начали распаковываться, мыть фрукты и овощи, готовить мясо для гриля и сам гриль. Обязанности консервативно были поделены на мужские и женские. Девушки занялись подготовкой продуктов, а парни – грилем. Нужно было разложить скоропортящееся в холодильник, помыть посуду для готовки и салатов, протереть стулья, что стояли в пыли. В общем, обычные хозяйственные дела, необходимые для организации комфортабельного отдыха. Татьяна раньше такими вещами не занималась. Она ездила с отцом к его друзьям на дачи, но, естественно, ничего подобного ей не доверяли делать. Она просто была там приглашенной гостьей, которая пьет и ест, что дают, и делает только то, что дозволено. Здесь же она сама могла влиять на исход событий. Они все делали сообща, обсуждая то заправку к салату, то приправу к гарниру, то посуду и т.д. Ребята, конечно, шутили по любому поводу и без, в том числе и друг над другом. Но это были не злые шутки, а просто дружеские подколы. В процессе совместной работы находилось множество поводов подшутить друг над другом и над самим процессом. Между делом Алиса что-нибудь рассказывала из своей жизни, об их совместных с Дэном приключениях, не забывая выуживать у Татьяны информацию про нее. Она задавала вопросы прямо, невпопад, но всегда конкретные. Татьяна порой терялась, но почему-то отвечала на все честно. Алиса располагала к доверию, потому что сама говорила обо всем откровенно, не утаивая, не без юмора, но и вполне серьезно. Татьяне она понравилась, хоть и задавала порой шаблонные вопросы про балет и балерин. Впрочем, винить ее в этом было нельзя. Стереотипы ведь не брались из ниоткуда.

– Ну, просто балерины не валяются на каждом шагу! – оправдывала свое стереотипное мышление Алиса, вытирая вафельным полотенцем пластиковый белый тазик для салата. – Интересно, расспросить ведь, как оно на самом деле! Все только слышат. Вообще, балетный мир, говорят, очень закрыт. Живете там своим тесным кружком, хер что разузнаешь!

Татьяне резала уши такая грубая речь, особенно звучащая из уст такой миловидной девушки, но со временем она и к этому привыкла. А Алиса продолжала тему.

– Хотя во всех профессиональных кругах свои миры. Эти вон, бармены, тоже, – она небрежно кивнула головой на парней, что сейчас совместными усилиями промывали решетку гриля, смеясь над тем, как неуклюже у них это получается. Оба были снизу по пояс обрызганы водой. – Часами могут говорить о каком-нибудь апероль шприце и спорить, что с ним лучше сочетается.

– Я не люблю говорить о балете, – сказала Татьяна, нарезая кубиками огурцы.

– Да? – на секунду растерялась Алиса, застыв с ножом в руке. – А о чем любишь?

– О м-муль-тиках, – неуверенно произнесла Татьяна, то ли отвечая, то ли спрашивая.

– Оо, обожаю мультики! С сыном всех «Смешариков» пересмотрела! Мне кажется, мне больше понравилось, чем ему. У меня сынишка, вообще, шибко взрослый. И критикан невозможный. Кто его таким воспитал? Я вроде не такая. А отца он отродясь не видел.

Девушка рассмеялась, а Татьяна вытаращила на нее свои глаза, услышав неожиданное для себя. На вид девушке было не больше 23. Обручального кольца ни на одном пальце не было, у нее, вообще, не было ни одного кольца.

– Да-да, знаю, стремно, в мои 28 смотреть «Смешариков», – наигранно пристыженно Алиса опустила глаза и быстро продолжила. – Но они, хера с два, интересные! Между прочим, там много от философии, хотя я над такими вещами не запариваюсь.

– Да нет, – пришла в себя Татьяна, еле заметно тряхнув головой. – Я тоже «Смешариков» люблю.

Алиса не делала акцента на своем ребенке или его отце, поэтому и Татьяна посчитала, что ей не стоит задавать слишком личные вопросы, хотя, казалось, что Алиса ответила бы на все. Не было похоже, что ее что-то смущало в собственной жизни. И Татьяне это понравилось. Ведь сама она стеснялась говорить даже о том, что она девственница, а о своем отце тем более, потому что считала это не нормой, а все, что не было нормой по мнению большинства, казалось ей заслуживающим насмешек. И сама за собой заметила, что это, скорее, у нее стереотипное мышление, чем у всех остальных, здесь присутствующих. Также ее поразила десятилетняя разница в возрасте с Алисой. Эта разница совсем не ощущалась. Алиса и выглядела моложе и вела себя по-простому. Татьяне всегда казалось, что в 28 она будет взрослой серьезной женщиной с богатым жизненным опытом, которая не позволит себе смотреть «Смешариков», смеяться над пошлыми шуточками и употреблять такие фразы как «хера с два!».

– Но тебе всего 18! – воскликнула Алиса. – Ты, считай, еще ребенок. Только-только вылупилась. Это я уже старуха дряхлая!

Она опять рассмеялась. Татьяна почувствовала острую необходимость опровергнуть ее самоироничный тезис.

– Ты очень молодо выглядишь. Я бы не дала тебе 28, – с улыбкой сказала она.

– Ооо, – умиляясь, протянула Алиса. – Спасибо, милая! Вообще, я надеялась, ты скажешь, что 28 – это еще не старость! Но, видимо, с высоты 18-летних так оно и выглядит.

И она снова посмеялась, задорно, без толики реального сожаления. Татьяна лишь неловко улыбнулась.

Потом Алиса перевела тему полностью на мультфильмы, рассказала Татьяне про российскую анимацию в целом, про ее состояние, про ее будущее, сравнивала ее с развитием анимации в других странах. Татьяна с большим интересом слушала. Было видно, что Алиса неплохо разбирается в теме, приводит множество фактов и интересных цифр, рассказывает какие-то узкопрофессиональные вещи, о которых сторонний человек даже не догадывается. Параллельно в четыре руки, быстро, незаметно для обеих, они порезали все фрукты, овощи и другие ингредиенты для салатов, побросали все это по пластиковым тазикам, перемешали, заправили каждый салат своим соусом. Вадим с Дэном растопили гриль и уже приступили к приготовлению бургеров и хот-догов. Как заметила Алиса, они, действительно, говорили об алкоголе, точнее о том, что и с чем лучше всего не смешивать. Дэн рассказывал свой самый неудачный опыт смешения какой-то ядреной смеси с другой ядреной смесью, после глотка которой он чуть не сжег себе желудок. Потом Вадим начал рассказывать про свой самый неудачный опыт. Так наперебой они делились своими неудачами, соревнуясь, чей опыт был ужаснее. Татьяна полагала, что в их историях было немало вымышленного, но говорили они все это с серьезными лицами, не забывая, разумеется, посмеиваться друг на другом.

– Вообще, по первому образованию я – этнограф, – отвечала Алиса на вопрос Татьяны о том, чем она занимается. – Но кто сейчас работает по специальности?

Она махнула рукой, выдавив смешок.

– Сейчас я – журналист. Окончила краткосрочные курсы при одной газете и уже пятый год работаю в местном небольшом издании. У одного аниматора как раз недавно интервью брала, покопалась немного в теме, поэтому похвасталась перед тобой своими знаниями, пока они еще остались в памяти. А то знаешь, старость – не радость уже...

Она опять посмеялась. Татьяна заметила, что Алиса постоянно хихикала. Это было ее сорным действием, как у некоторых людей машинальное употребление слова «типа».

– Здорово! – воодушевленно воскликнула Татьяна, удивившись, что, оказывается, так можно было.

Девушка попросила ее поделиться этим опытом и подробнее рассказать о том, как она меняла профессию в 23 года. Алиса с легкостью согласилась. Пока они готовили гарнир на квадратной электрической плитке с одной конфоркой, она рассказала Татьяне, как устроилась на первую работу еще по специальности, как ей все там не нравилось, как ей было скучно, как она начала интересоваться журналистикой, разными интернет СМИ, ходить по всяким конференциям, на некоторые из которых ей приходилось пробираться незаконно, ибо у нее не было журналисткой лицензии, как она там знакомилась с разными людьми и спрашивала у них советов. Один из таких людей, как раз на конференции, на которую она попала незаконно, сжалился над ней и посоветовал курсы своего знакомого, по окончании которых он предложил ей пройти стажировку в его газете. Так и завертелось. Она поступила на эти курсы. На время обучения ей пришлось переехать в Москву. Как раз в этот период она забеременела от парня, с которым не планировала ничего серьезного и рассчитывала бросить его по окончании учебы. В итоге, бросил ее он. Аборт она не стала делать по настоянию родителей, о чем сейчас не жалела. Она благодарила маму, которая помогала ей одновременно воспитывать сына и строить свою карьеру в совершенно новой области. Стажировку она прошла успешно и работает там до сих пор. Заметила только, что все-таки сын вышел слишком придирчивым ко всему, значит, в чем-то момент был упущен, и опять рассмеялась.

– С Дэном мы познакомились на работе. Я брала у него интервью, как у чемпиона России по флэйрингу, – продолжала Алиса, помешивая рис в вок-сковороде. – Знаешь, что это? Приготовление коктейлей с жонглированием бутылками. Ну, то, что он в Греции делал. Я обожаю на это смотреть. Это одна из трех вечных вещей для меня, помимо воды и пламени, на которые я могу смотреть, не отрываясь. Я влюбилась в него еще до личной встречи, увидев на видео, как он жонглирует. Я вся потекла! Ты видела?

Татьяна отрицательно покачала головой.

– Ну, он – выпендрежник тот еще! Сегодня, по-любому, увидишь.

И кухню снова наполнил ее звонкий смех.

В этот миг из-за ограды раздался шум мотора и тормозов. Двигатель был заглушен. Захлопали двери. Вскоре во дворе появилось еще четверо молодых людей: два парня и две девушки. Вадим с Дэном вышли из беседки к ним навстречу. Алиса с Татьяной вышли чуть погодя, дожарив рис. Вадим представил всем Татьяну. Ей пришлось пожать руку каждому. Это были две сильно контрастирующие пары. На первый взгляд казалось, что они отличались друг от друга во всем, и было странно наблюдать их вместе, стоящих рядом и, тем более, едущих в одном автомобиле.

Первая пара выглядела старше, обоим было на вид около тридцати. По большей части, старшил их серьезный внешний вид, строгие лица, очки у обоих, аккуратно причесанные волосы. Оба были как на подбор, вытянутые, костлявые, слишком плоские. Девушка собрала волосы в длинный хвост, а парень был просто коротко стрижен. Одеты они были тоже не совсем по дачному. Оба носили джинсы, обычные синие, без всяких дизайнерских изощрений, оба были в однотонных футболках-поло, только цвета были разные: красный у парня и белый у девушки. На ногах у парня были летние мокасины, а девушка носила утонченные босоножки на невысоком каблуке. У них не было никаких татуировок, никакого пирсинга, даже мочки ушей у обоих были свободными. Весь их вид кричал о том, какие они минималисты. И рюкзак у них тоже был один на двоих, обычный городской, без тысячи ненужных кармашков, завязочек и накладок. Звали их Алена и Геннадий.

Вторая пара, напротив, казалась одним большим ярким месивом всех стилей и эпох всех народов мира. Девушка была худенькая, низенькая, с непропорционально большой головой, окутанной объемной шевелюрой из дредов, отчего казалась ребенком. Пирсинг у нее был по всему лицу: над глазом, в носу, на нижней губе и, кажется, на языке тоже, но Татьяна пока в этом не убедилась. За исключением головы, остальная фигура у нее была сложена в идеальные пропорции. Она имела спортивное сложение и тонкую талию, которая была прекрасна видна из-под короткого топика, больше напоминающего купальник. На ногах она носила легкие шаровары, собравшие в себя все цвета радуги и причудливые этнические узоры. Из-под шаровар торчали тряпичные бежевые слипоны. На запястьях и на ключице имелись маленькие татуировки в форме бабочек. Взгляд у нее был дерзкий, с прищуром. Она сразу же оценивающе оглядела Татьяну с головы до ног, что Татьяне не очень понравилось. Парень казался скромнее. Он был чуть полноват, небольшое пузо выпирало из-под льняной рубашки свободного кроя со славянским узором на воротнике и манжетах. Если девушка увлекалась пирсингом, то парень был весь обвешен аксессуарами: на обоих запястьях в смешанную кучу были навешаны браслеты всех материалов и цветов: кожаные, жгутовые, силиконовые и даже металлические, толстую шею огибали маленькие черные бусы из дерева, а на правой ноге, в районе лодыжки был повязан разноцветный шнурок. Его хорошо было видно, потому что парень носил шорты, такие походные шорты с глубокими карманами по бокам, цвета хаки, что носят все туристы, собираясь в горы. Все икры были разукрашены цветными сложно узорными татуировками. Ноги были обуты в сандалии. Лицо у него было круглое, простое и добродушное. Их звали Женя и Андрей.

Познакомившись, они начали перетаскивать всю еду на стол, что поставили возле беседки, между делом разговаривая и смеясь. Татьяна и не предполагала, что у Вадима такие контрастные друзья. Ей стало интересно, кто они, чем занимаются, чем увлекаются. Она перестала стесняться и начала расспрашивать каждого об их жизни. Алена была суховата на общение и отвечала не подробно, но и без раздражения или злобы. Такой у нее был характер, а лаконичность – ее кредо. Фразы девушки звучали обрывисто, но всегда имели смысл. Геннадий был разговорчивее, охотно сам задавал вопросы, но тоже не вдавался в глубокие подробности. Татьяне удалось узнать только то, что Алена работает спортивным аналитиком в букмекерской конторе, а Геннадий – инженером в области электроэнергетики. Свою работу он сам назвал скучной, но, когда Татьяна расспросила его поподробнее, заметила, с каким энтузиазмом он о ней рассказывал, правда, она все равно ничего не понимала. Андрей, напротив, говорил много, и много из этого было лишним, но Татьяна все внимательно слушала. Ей просто очень редко доводилось общаться с людьми иного круга, представителями других профессий и, вообще, с теми, кто далек от балета. Андрей занимался шахматами и тренировал детей в одной из самых престижных школ города, о чем не преминул сообщить Татьяне в первую же минуту разговора. По нему сразу было видно, что он свое дело обожал, хотя с первого взгляда Татьяна бы ни за что не связала его с таким интеллектуальным видом спорта. Женя по образованию была учителем английского языка, но еще в студенчестве увлеклась йогой и теперь проводила тренировки в популярной сети фитнес-клубов, планируя в скором будущем открыть собственные курсы. Татьяне даже повезло получить бесплатный мастер-класс по правильной технике дыхания.

После того, как стол накрыли, все тут же накинулись на еду. Татьяна тоже чувствовала дикий голод. Бургеры были жирными, сочными, вредными. Но Татьяна ела их с большим удовольствием, закусывая салатами, причем разными. Это был «шведский стол»: каждый просто брал, что хотел, без чинного расположения и грамотного использования приборов. В силу профессии Вадим с Дэном наготовили коктейлей, правда, немного. Их было всего три вида, в том числе «Поцелуй на пляже», его Татьяна и пила. Бургеры у всех в руках разваливались, частями падая на тарелки, оставляя на щеках жирные следы соусов и масла, но это было весело. Конечно, это становилось хорошим поводом для шуток. Вадим, заметив, с какой жадностью Дэн поглощает поочередно и бургер и хот-дог, закусывая следом оливье, изобразил на лице ужас и воскликнул «Ааа, мы все умрем! Дэнзилла нападает!», что заставило всех рассмеяться и выбросить свои бургеры на тарелки. Тут же последовала следующая шутка от Андрея, потом эстафету подхватила Женя и пошло-поехало. Нормально поесть Дэну так и не дали. Зато Татьяна перестала стесняться и начала откусывать большие куски, забыв про приличия. Они сидели дружным кругом вдоль стен беседки. В центре остывал гриль. На табуретке рядом с ним лежали в заводской упаковке салфетки. Тарелки с салатами все ставили просто возле себя на скамью. Все сидели по парам. Парни обнимали девушек. Вадим с Татьяной тоже сели рядом. Совершенно естественно и без каких-либо неловкостей он обхватил ее левой рукой за талию и придвинул к себе, положа руку на бедро. Наевшись, она откинула голову ему на плечо, наслаждаясь своей сытостью и спокойствием. Он поцеловал ее в голову мимолетом и продолжил разговаривать с Андреем, который доказывал, что экранизация третьей книги про Гарри Поттера лучше оригинала. В эту жаркую дискуссию вскоре подключились все, поскольку история Гарри Поттера касалась каждого. Даже Татьяна не обошла ее стороной, прочитав все семь книг уже после того, как вышел последний фильм.

Пока все яростно спорили, Татьяна лежала на Вадиме, поглаживая его руку, смотрела сквозь пустое окно беседки на ясное небо и наслаждалась моментом. В компании совершенно незнакомых ей людей она, как ни странно, чувствовала себя вполне комфортно, как и наедине с Вадимом. Здесь можно было не церемониться и не бояться попасть в просак, потому что любой прокол был бы тут же осмеян и забыт навеки. Пожалуй, каждый здесь уже отличился каким-нибудь казусом. Все просто дружно смеялись, кто-нибудь как-нибудь смешно это комментировал и разговор продолжался дальше, как ни в чем не бывало. Татьяна впервые находилась в такой разношерстной, но при этом очень дружной и тесной компании. Даже Женя, которая изначально показалась ей высокомерной, попадала в неловкие ситуации, смеялась над собой, шутила над другими и продолжала беззаботно веселиться, вызывая тем самым в Татьяне симпатию.

«Жаль, что это скоро закончится» – с горечью думала она, зажмурив глаза. Девушка прислушалась к общему гоготу, вычленив веселый негромкий смех Вадима. Он на автомате поглаживал ее набитый живот ласково, медленно и успокаивающе. Иногда чмокал ее в разные части головы: то в макушку, то в висок, то где-нибудь в районе лба, в общем, куда попадал, не глядя. Эти поцелуи и прикосновения, ощущение близости – все это было одновременно необычно для нее и как будто естественно. Все новые приятные ощущения она пыталась запечатлеть в памяти, чтобы потом по возвращении домой в свою повседневную реальность, она смогла с полной точностью воспроизвести все в душе. Но была уверена, что без реального осязания его руки, его плеча, его губ все эти ощущения быстро померкнут.

Когда еда утрамбовалась, Вадим предложил поиграть в «Жмурки». Все, кроме Татьяны, подхватили эту идею с энтузиазмом. Она же не помнила, когда в последний раз играла в эту игру, кажется, еще до того, как поступила в академию. Ей показалось это таким детским, но взрослые мужчины и женщины в возрасте от 20 до 30, все работающие, некоторые уже имеющие детей, как маленькие ребятишки, с удовольствием бегали по двору, визжа и хохоча, уворачиваясь от ведущего, хлопая в ладоши у него за спиной и обзываясь. Постепенно и Татьяна погрузилась в эти шалости, особенно после того, как ее схватил Вадим и сделал ведущей. Она долго бегала за каждым, никого не могла поймать, боясь на что-нибудь наткнуться, хотя хозяин убеждал ее, что земля чиста и здесь не на что напарываться. Она много визжала и вздрагивала от внезапных хлопков, раздающихся под самыми ушами, чем веселила остальной народ.

Так незаметно день приблизился к вечеру. Еды осталось навалом. Набегавшись и накричавшись, все вновь проголодались. Но ели уже не с таким животным аппетитом, как в обед. Опасность нападения Дэнзиллы миновала. Парни снова растопили гриль, достали новые котлеты и сосиски и принялись жарить. За ужином большей популярностью стали пользоваться хот-доги и алкоголь. Вадим сделал пару литров сангрии и на этом успокоился.

– Ты же бармен! – кричал ему Дэн, рукой показывая, что надо вставать и продолжать спаивать друзей дальше, но у Вадима не было сил. Он только ответил ему:

–От бармена слышу.

Он наполнил два стакана напитком и сел рядом с Татьяной, вручив ей один. Напиток был холодным – в нем плавало много мелкого льда, а еще красным, пряным и газированным. Сочетание оказалось терпким на вкус, обжигающим язык своим холодом, и оставляло после себя вязкую сухость.

– Вызов принят! – крикнул бывший уже навеселе Дэн и подошел к столу с бутылками.

– Шоу началось! – воскликнула восторженная предвкушением Алиса и захлопала в ладоши, как ребенок, впервые попавший в дельфинарий.

Дэн принялся лихо жонглировать стеклянными бутылками, как силиконовыми шариками. Они то подлетали вверх, то чуть не касались земли, но ни одна капля не упала мимо. На это, в самом деле, можно было смотреть бесконечно. Движения казались такими легкими и отточенными, но Татьяна по себе знала, каким трудом и упорством приобретается такая легкость и как много напряжения требуется для трансляции этого ощущения окружающим. Он долго их крутил, вертел и подбрасывал, при этом танцуя и изворачиваясь сам. По очереди он открывал каждую бутылку и сливал ее содержимое в большой шейкер, затем так же ловко нарезал фрукты, бросал их туда же и тряс все это ритмично под латиноамериканскую танцевальную музыку. В конце, пыхтя, но улыбаясь в поту, он красиво подал кувшин с коктейлем на стол. Восторженные зрители зааплодировали. Татьяна хлопала громче всех, потому что видела такое впервые, даже перехлопала Алису, в глазах которой любовь уже искрилась.

Дэн нескромно принял все аплодисменты и комплименты, откланялся и довольный собой сел рядом со своей преданной фанаткой. Алиса смачно чмокнула его в щеку. Лицо Дэна тут же озарилось счастливой детской улыбкой, показавшей всем, ради чего он так старался.

– Дамы, а кого впечатляет шах и мат в три хода? – спросил Андрей, заманивающим взглядом осматривая всех присутствующих девушек. – Могу продемонстрировать с глазу на глаз.

На последней фразе он показал указательным и средним пальцем вилку, придвинув ее к своим глазам, а затем обвел ей по кругу, прищуриваясь. Женя тут же стукнула его ладонью по плечу, пристыдив за любвеобильность.

– Я тебе продемонстрирую! И шах, и мат! С одного маху без ферзя останешься!

Все рассмеялись.

Потом еще недолго болтали о самом разном, пока Геннадий не предложил сыграть в игру, где нужно было разбиться по парам и объяснять друг другу слова разными способами, то рисуя, то жестикулируя, то словами. При этом иногда попадались особенные карточки с заданиями или с наказанием при определенных условиях. И все это нужно было делать на время. Лучше всех справлялись Алена и Геннадий. Их взаимопониманию с полу звука или полу жеста можно было позавидовать. Татьяна догадалась, что они часто практиковались, не зря именно Геннадий предложил эту игру. Во время своих раундов они ни на что не отвлекались, были предельно серьезны и методичны, как спецагенты на задании. В то время как все остальные много ругались, смеялись, шутили и снова смеялись, из-за чего времени на отгадывание слов оставалось меньше половины. Каждый получал собственный кайф от игры. Кому-то нравилось изображать слова действиями, жестами и мимикой. У Татьяны это неплохо получалось. Вадиму больше нравилось рисовать, он всегда молил, чтобы выпало именно рисование, но, по закону подлости, такое задание досталось ему всего один раз за игру. Алиса с Дэном обожали выполнять дурацкие задания наподобие: «Объяснить слова, как будто во рту вата». Андрею хотелось объяснять слова другими, синонимичными словами, а Женя любила раздавать наказания игроку, которому выпала неудачная карточка. На третий раунд, не по своей вине, а из-за того, что Дэн прикалывался над Вадимом, а тот долго не мог перестать смеяться, Татьяна стала слабым звеном, объяснив меньше всего слов. Женя задумалась над наказанием для нее. Это было непростой задачей, ведь ребята знали ее плохо и не могли позволить себе заставить ее ползать по земле на четвереньках и, похрюкивая, напевать мотив известной песни словами «Я – свинка, свинка, свинка, а вовсе не Андрей». Более того Жене никто не хотел помогать. До этих пор она так ловко справлялась со своей задачей, что все просто расслабились и ждали. Татьяна сидела, улыбаясь. Женя впивалась в нее глазами, разглядывая со лба до стоп, и анализировала. На это ушло около двух минут, затем она предложила станцевать балет с присказкой «Ты ж балерина!».

– Ты умеешь вертеться на одной ноге, ну, как все балерины делают? – спросила она, прикусывая уголками губ кончик указательного пальца.

– Ну, да, – пожала плечами Татьяна и поднялась со скамьи в готовности приступить к исполнению наказания немедленно.

– Подожди, – остановила ее Женя. – Ты еще что-то кричать должна.

Девушка вновь задумалась.

– Пусть кричит «Вадим, я люблю тебя!» – предложил Вадим, коварно улыбаясь. – Я хоть уши себе погрею.

Татьяну заставило улыбнуться приятное смущение. Ребята рассмеялись, но мнения разошлись. Кому-то это казалось не смешным, а кто-то хотел помочь Вадиму потешить самолюбие.

– Все-таки именинник! – поддержала его Алена. – Сжальтесь над этим неудачником! Пусть хоть так услышит признание в любви.

Такая интерпретация понравилась всем, за исключением самого Вадима, и Татьяне дали это задание. Она знала, что это просто наказание, которое ничего не значит, но ей все равно было трудно произносить такие громкие слова. На задворках сознания она понимала, что трудность эта вызвана правдивостью, но, как обычно, не хотела себе в этом признаваться. Больше ее пугало то, что Вадим тоже это понимает.

Девушка выбрала наиболее ровную поверхность, разминулась немножко и начала вертеться. Кричать при этом было нелегко, но она старалась делать это хотя бы на каждом втором повороте. Поверхность была не подходящая, что вдвойне усложняло задачу, но ей не хотелось ударить в грязь лицом перед его друзьями, особенно после ошеломляющего выступления Дэна. Она чувствовала на себе восторженный взгляд Вадима, ровно такой же, каким наблюдала за Дэном Алиса, и это ей помогало. В теле ощущения были такие, будто из глаз вытекала теплая река смешанных чувств благодарности, любви и волнения, разливаясь от пищевода по легким, сердцу и печени, согревая ее изнутри и облегчая физическую боль, которая пульсирующим встречным потоком разливалась от ног наверх. Она сама вошла в исступление и на последнем повороте воскликнула: «Вадим, я люблю тебя!» со всей силы своего голоса и чувств. Завершение получилось эффектным. Когда она обеими стопами коснулась земли, все зааплодировали, стоя и крича «Браво!», «Бис!».

– Я тоже люблю тебя, Таня! – крикнул Вадим, широко улыбаясь и раздвигая руки, готовый принять ее в свои объятия.

Татьяна пошла к нему и окунулась в теплоту и мягкость сильных рук. Она все еще тяжело дышала, но не переставала улыбаться. Кто-то из ребят засмеялся, кто-то просто с улыбкой радовался этому красивому союзу. Обняв Татьяну, Вадим крепко ее сжал и прошептал «Спасибо». Все это с виду было похоже на шутку, но после его «Спасибо», она поняла, что правды в этой шутке было больше.

Они играли и пили до двух ночи. Игры менялись, но градус веселья с каждым часом все повышался. Татьяна и по себе чувствовала, как расслабляется все больше, как больше раскрепощается, уже не стесняется делать какие-то юмористические замечания другим и спокойнее реагирует на их замечания к ней.

Все это время стояли поздние сумерки. Небо было серым. Как будто это был его натуральный цвет. Рядом шумели деревья, где-то лаяли собаки, неподалеку чирикали птицы, возможно, жалуясь на громкость и невозможность уснуть из-за шумной пьяной компании. Кто-то на телефоне в качестве приятного фона включил легкую музыку. Татьяна еще ни разу в жизни не проводила вечер так легко, весело и вкусно. Она мысленно благодарила Вадима за такой подарок, хотя день рождения был у него. Их взгляды часто встречались, и каждый раз Вадим ей с теплом улыбался. Прочитать его мысли Татьяна, к ее большому сожалению, не могла, но в глазах видела спокойствие, радость и возбуждение. Когда они сидели вместе, он ее всегда обнимал, поглаживал по руке или по бедру, целовал в разные места от шеи до макушки, а иногда вдыхал запах ее волос. Татьяна не осмеливалась делать то же самое, хотя часто ловила себя на мысли, что ей хочется погладить его лицо, сжать его запястье или обвить руками туловище, прижавшись головой к груди, но даже алкоголь не придавал ей должной смелости, потому она довольствовалась только тем, что дарил ей он.

Почти перед самым концом ребята начали поздравлять Вадима, говоря ему всякие приятные вещи. В основном, это были приколы, а не стандартные пожелания счастья, здоровья и благополучия. Все подтрунивали по поводу его возраста, сообщая, что ему осталось только год наслаждаться жизнью, ибо, когда ему стукнет 25, взросление обратится в старение. И абсолютно каждый пожелал ему любви, как будто это было единственное, чего ему не хватало, хотя он молил желать ему денег. И абсолютно все подарки были сделаны из керамики. Дэн и Алиса подарили большой чайный сервиз сине-желтого цвета. Женя и Андрей вручили ему три огромных вазы в античном стиле. Алена и Геннадий подарили набор керамогранита. После таких больших и красивых подарков Татьяне было стыдно дарить свою маленькую балерину, но делать было нечего. Не поднимая головы и вертя статуэтку в тонких руках, она негромко начала его поздравлять. Все смотрели на нее с большим вниманием. Именинник улыбался.

– Вадим, поздравляю тебя с днем рождения! Я не знаю, что тебе пожелать. Всего уже нажелали.

– Денег, денег, – шепнул Вадим, выставив ладонь возле рта, дабы звук лучше доносился до нее. – Хотя бы ты пожелай!

Девушка улыбнулась и, наконец, осмелилась посмотреть на него.

– Нет, денег ты сам заработаешь, – сказала она, вглядываясь в его радостные глаза. – На мозаике, которую склеишь из всего, что тебе надарили. Прими и мою маленькую лепту в твое будущее!

Она торжественно вручила ему керамическую балерину. Вадим заулыбался еще шире, хотя это казалось невозможным. Он притянул к себе девушку и смачно чмокнул ее в губы.

– Шикарный подарок! – сказал он после, внимательно разглядывая фигурку. – Постой, это ты?

– Да, – смутилась девушка. Она надеялась, что он не догадается.

– Вау! Тогда я буду ее беречь, – сказал Вадим, восторженно вглядываясь в маленькое фарфоровое личико.

– Нет! Я дарю ее тебе в качестве материала для твоих работ. Ее нужно разбить.

– Нет, ты что, я не могу, – сказал парень, прижав статуэтку к груди.

– Тогда ее разобью я!

Татьяна воодушевленно выхватила из его рук статуэтку и бросила ее в стенку беседки. Все опешили поначалу, а потом захлопали почему-то. Татьяна, счастливая и улыбающаяся, начала собирать осколки. Для нее это значило больше, чем просто статуэтка и материал для мозаики. Вместе с этой фигуркой она как будто разрушила свою оболочку, свой кокон, в котором пряталась всю сознательную жизнь.