Текст книги "Семь стихий мироздания"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

2

Солнце давно миновало зенит и медленно поплыло в объятия лесного океана. Также медленно и неотступно накатывались разочарование и усталость. За четыре с лишним часа пребывания в заброшенной усадьбе друзья не обнаружили ничего, что представило бы Александра как экспериментатора, исследователя, алхимика. Кроме нескольких книг по математике и случайно забытого на какой-то полке пластикового пакета ни одна вещь не указывала на присутствие внемиренца вообще. Пэр не менее десятка раз прозондировал собственным телом стены в поисках замаскированного сейфа или потайной комнаты. Руководствуясь принципом «доверяй, но проверяй», Донай рискнул влезть вслед за призраком даже на чердак, но и там его ждали только прогнившие стропила да паутина.

Понурый, Данила вышел на крыльцо и присел на ступеньку. Он не позволял себе думать, что отец передал кодовую карту, следуя очередному хитроумному плану Ортского. Он упрямо искал оправдание, силился вспомнить голос, жесты, взгляд отца, и к ужасу своему не находил в памяти ни одной живой ноты в его словах, ни искры в глазах. «Я никогда не видел его живым», – жестко оборвал сам себя Гаюнар и взглянул на мышь, которую до сих пор держал в ладони. Собаки разворошили гнездо в куче тряпья, он подоспел на шум, когда несколько хвостатых обитателей особняка были безжалостно задушены, а этого он буквально вытащил из пасти Артемиды.

– Сколько же поколений вашей братии прожили тут за тридцать лет? – сказал Данила вслух. – Того гляди, придется признать за вами право собственности на недвижимость.

Он смотрел на мышь, мышь взирала на человека черными бусинками глаз, не делая попыток убежать. Крошечная капля жизни в серенькой шкурке с неутомимым носиком и проворными лапками доверчиво стояла перед хранителем Стихии, открыв свои непознанные глубины. Данила вдруг почувствовал, что способен управлять этой частицей в бурлящем вечно изменяющемся океане бытия.

– Замри, – негромко произнес он.

Мышка оцепенела. Бессознательный взгляд устремлен на господина. Гаюнар распахнул для Стихии врата своего существа, и та аккуратно обвила хрупкое создание. В сознании Данилы всплыли неопределенные сгустки инстинктов, не ведавших ни стройности мысли, ни многоцветия ассоциаций. А Жизнь кружила между Хранителем и животным, и сгустки обретали все более отчетливые контуры, понятные человеческому разуму. Голод и сытость. От первого ко второму путь лежит вверх по шершавой доске, далее огромная гладкая стена. Щель, решетка и много, много еды.

Гаюнар сильно зажмурился. Контакт разорвался, и струи Стихии вернулись в свою обитель.

– Беги домой, – он опустил мышь на камень и проследил, как неугомонный зверек скрылся под порогом.

Послышались легкие шаги.

– Ты с кем-то разговаривал? – Юлька удивленно оглядела пустой двор.

– С мышонком.

Девушка подняла брови.

– Серьезно?

Следом вышел Оливул.

– Грег и Гор, доверяясь чутью Огня, утверждают, что где-то в доме находится генератор на тепловых кристаллах, функционирующий в настоящий момент, – произнес он.

– Да, и еще пищевой модуль, который тоже до сих пор работает, – поддержал Данила, вставая. – Видали мышей в спальне? Чем по-вашему они тут питаются?

– Законный вопрос, – согласился Белый князь.

– Нужно, чтобы каждый обратился к Стихии, – настойчиво предложила Юлька, по всему видно, не в первый раз, и добавила для убедительности. – Серафима, по-моему, как раз этим и занимается.

– Каляда ищет сенсорные следы, – откликнулся Донай из окна второго этажа над парадным крыльцом. – Не знаю, каковы результаты, а вот у меня возникла одна идея. Гаюнар, внимательно посмотри на двор. Ничего особенного не замечаешь?

Данила огляделся: крапива, осока, репейник, иван-чай, низкие кривые кусты возле самой ограды. Две тщедушные березки и невысокая рябина росли возле ворот, донельзя склонившись в сторону леса.

– Деревьев нет, – пробормотал он, – то есть почвенный слой слишком мал для их корней. Подземный бункер!

– Во, и я так подумал, – удовлетворенно заявил Донай и скрылся в комнате.

Деревянная лестница в глубине особняка заскрипела и застонала под быстрой поступью Синего князя. Оливул обернулся ему навстречу, как вдруг вздрогнул и изменился в лице.

– Игра… Я ведь его предупреждал!

Он бросился в дом.

– Что с ним? – Донай посторонился, пропустив кузена.

– Грег-Гор все-таки вызвал Силу Созидания, – пояснила Юлька и помчалась за другом.

Из закутка подвала, где располагались печи, валил дым. Сквозь него виднелись зеленые разводы – это Пэр, подстегивая ленивый подвальный воздух, разгонял едкие клубы, в которых метались огромная черная тень.

– Но я нашел! – слышались два объединившихся в один голоса. – Оливул, это был мой потенциал, понимаешь, собственный потенциал, порожденный в Темных Мирах. Ни одна живая душа не способна его распознать!

– В таком случае почему я здесь? – Бер-Росс был рассержен не на шутку. – Твой Экзистедер рожден в другом Мире, пойми, в другом!.. Немедленно восстанови полный человеческий вид, – добавил он, смягчившись.

Пространство в подвальчике стабилизировалось. Тень двуглавого дракона поколебалась еще несколько мгновений, будто решая, какую форму плоти обрести, и Гай-Россы, опустив головы, встали перед старшим братом.

– Вы только посмотрите! – воскликнул Пэр, выгнав последние клочья дыма в подвальное окошко.

Большая добротная печь оказалась печью лишь наполовину. Остальная ее часть представляла собой хорошо знакомый внемиренцам автоматический кухонный модуль, точь-в-точь такой же, каким пользовались они на Крылатом Волке.

– Вот это уже что-то! – подытожил Донай.

В подвальчик спустилась Каляда. С первого взгляда оценив обстановку, она неодобрительно посмотрела на Черного князя и сказала:

– Месяц назад особняк посещали пять человек, по крайней мере двое из которых внемиренцы. Они стремились сохранить полное инкогнито, но, разумеется, оставили ментальные следы. И хотя кроме них к усадьбе никто не приближался, следует быть более осторожными.

Предположение Доная и Данилы оказалось верным. Обнаружив в угловой комнате за гостиным залом лаз в подполье, а за ним искусно имитирующую грунт крышку люка, Пэр долго сокрушался – как сам не догадался прощупать пол. Однако, попытавшись открыть вход в бункер, друзья столкнулись с новой проблемой: в локальном Мире, созданным Александром и укрепившимся за многие годы как любая законченная Игра, прекрасно чувствовали себя электронные сети, компьютерные коды и все то, чем изобиловали центральные Миры Структуры. Призраку не удалось внедриться в замок и посодействовать его открытию. Процессор, контролирующий люк, не отреагировал на вмешательство в операционную систему и молча проглотил предлагаемые варианты декодирующих последовательностей. Не помог и набор электронных отмычек в руках Грега и Гора.

– Давайте применять силу, – отчаявшись, предложили близнецы. – Огонь обеспечит направленный взрыв. Против Стихии не устоит ни один сплав, каким бы прочным его ни сделали!

– Крайняя и нежелательная мера, – покачала головой Каляда, продолжая разглядывать неказистую на первый взгляд панель управления. – Александр никогда не был сторонником излишеств, поэтому и решение нашей проблемы должно быть естественным и простым. Пэр, проверь-ка вот эту щель. Кажется, она ничем не отличается от приемника для кодовой пластины на Волке.

Призрак издал восхищенное восклицание и поспешно засунул в отверстие руку.

– Полный аналог, – радостно сообщил он. – Данила, давай карту!

На Гаюнара обернулись. Он мрачно отвел взгляд.

– Карта осталась в кают-компании на корабле, – сказал он. – А корабль бегает во дворе в обличии волка.

– Уже не во дворе, – пробормотала Юлька, уступая дорогу мощному существу полутораметрового роста.

В пасти с белыми рядами смертоносных зубов была аккуратно зажата узорная пластина. Волк бесшумно приблизился к капитану и положил к ее ногам кодовую карту Александра Гаюнара.

– Похоже, Стихии сделали с ним нечто большее, нежели мы планировали, – озадаченно произнес Оливул.

3

Вертикальная металлическая лестница уводила в темноту, но стоило Даниле ступить на нее, вдоль стен один за другим вспыхнули неоновые осветители. Оставив собак и Волка в комнате наверху, внемиренцы спустились в бункер.

– Генератор, – шепотом, чтобы не спугнуть тишину, царившую здесь много лет, сказал Грег, а Гор показал на стандартный портативный модуль энергетического преобразователя, установленный в крошечном тамбуре.

Лаборатория Александра представляла собой обширное помещение, вдоль стен которого высились стеллажи, заставленные книгами, замысловатыми каркасами непонятных приборов и сосудами для химических реактивов, б(льшей частью пустыми. Два огромных стола разного предназначения заняли треть всей площади, и на одном разместился универсальный компьютерный модуль со множеством периферийных устройств и двумя терминалами. Возле покрытой толстым слоем пыли клавиатуры стояла простая глиняная кружка, со спинки стула свисал небрежно брошенный грязно-серый кафтан, подушка и плед лежали на жестком диване одним большим комом. Словом, всё в комнате говорило о том, что хозяин, наскоро поднявшись с рассветом, вот-вот вернется к прерванным делам.

Друзья остановились на пороге.

– А он наведывался сюда не раз, уже будучи Обманувшим Смерть, – с некоторым сомнением в голосе высказался Донай.

– Ошибаешься, – Серафима внимательно разглядывала что-то под лабораторным столом. – Александр ушел из дома много лет назад. Он торопился, я бы даже сказала – бежал без оглядки. И самое главное: кодовую карту, по которой Волк находил дорогу в этот Мир, он бросил здесь, что значило, он не собирался возвращаться.

– Почему ты так решила? – Юлька оторвала взгляд от хитрых штуковин за стеклянными створками шкафа.

Вместо ответа Каляда взяла из рук Гора фонарь и, включив, направила луч света под стол.

– Видите, среди пыли ровное прямоугольное пятно? Размеры совпадают с размерами футляра, в котором находился ключ к навигационной системе. Футляр швырнули в дальний угол в порыве гнева или ужаса, и он пролежал там десятки лет.

– Допустим, но как, в таком случае, карта вновь оказалась у Александра? – спросил Бер-Росс. – Ведь открытых Путей в этот Мир нет даже для Обманувших Смерть.

– Магистр искал того, кто посмел подойти к Зеркалу Судьбы, – после короткого раздумья заговорила Каляда. – Мы с вами не сомневались, что им был Александр, но осталось неясным, с какой целью он нарушил кодекс ордена. Теперь все встает на свои места. Решив отправить нас в этот Мир, Гаюнар предварительно вернулся сюда за кодовой картой. И Зеркало Судьбы позволило ему сделать это в течении нескольких минут.

– То есть Зеркало, отражая Структуру, – медленно продолжил Оливул, – способствует моментальному перемещению в любую ее точку. Мощное оружие.

– Да, – откликнулась Серафима. – И не удивительно, почему нам устроили столь строгий тест. Обманувшие Смерть надежно охраняют творение Великих, им надо отдать должное.

Данила прошелся по лаборатории, скрывая за угрюмой неторопливостью скованность, от которой не мог отделаться с первой минуты пребывания в отцовском особняке.

– Так. Закатал папочка задачку. Сколько же времени понадобится, чтобы найти в этом ворохе, – он кивнул на стеллажи с книгами, – пояснения о его занятиях с Кочевниками!

– Времени у нас полно! Если, конечно, то, что заставило его бросить собственный дом, не объявится снова, – откликнулась Юлька и, поймав на себе неодобрительные взгляды, смущенно передернула плечиками. – Впрочем, Александр не оставлял впечатления пугливого человека, – добавила она.

Оливул сел к компьютеру и активизировал процессор.

– Этого следовало ожидать, – мрачно произнес он, когда экран загорелся. – Требуется пароль.

– Попробуй «Персиваль», – вдруг сказала Каляда.

Бер-Росс удивленно посмотрел на капитана, но ничего не ответил и быстро набрал предложенное слово.

«Доступ запрещен», – сообщил компьютер.

– Тогда другое: «Перегрин», – как ни в чем не бывало продолжала капитан.

Зашуршала клавиатура, и на мониторе появилось:

«Готовность к загрузке системы…»

– Как ты догадалась? – спросил Белый князь, не скрывая восхищения.

– От обоих этих имен возможным сокращением является «Пэр».

Призрак, беспокойно созерцавший лабораторию, вздрогнул всем телом.

– Перегрин, – вслух повторил Данила. – Слышишь, Пэр? Красиво звучит.

Донай сморщил лоб, отыскивая в памяти значение иноязычного слова.

– Что-то из латыни: «странник» или «странствующий», – сказал он.

– Лучше скажи – «Кочевник», – бухнул Пэр.

Донай, Юлька, Грег-Гор и Данила ошарашено уставились на него.

– Ты не с той ноги поднялся утром? – одернул друга Гаюнар. – Как тебе такое вообще в голову пришло!

К полуночи, пересмотрев б(льшую часть записей Александра, друзья узнали, что все его эксперименты преследовали единственную цель – заключить Кочевника в искусственную оболочку и управлять им, как управляют прирученным животным. В одной из тетрадей Гаюнар описывал аппарат, позволявший создать некое поле, в которое Кочевника втягивало «как мусор в пылесос».

«Горизонтальная сетчатая поверхность на четырех опорах, – писал он под наскоро начерченным рисунком. – Две плоскости берут начало на сетке и поднимаются под моим взглядом, подобно крыльям птицы. Сила Созидания или что-то близкое к ней создает над аппаратом невещественный маятник – непосредственно ловушку. Индикатор готовности – бледный зеленоватый свет в пространстве между крыльями и вершиной маятника».

Даниле хватило беглого взгляда на рисунок, чтобы узнать модель, спонтанно продемонстрированную Пэром после его первого посещения кристалла-убежища.

– Позиция Крылатого Волка при захвате Кочевников, – прокомментировал Оливул. – Жаль, что Алекс не написал, откуда у него появилась функциональная копия корабля.

– Не обошлось без Ортского, надо полагать, – вставил Донай.

После скорого походного ужина поиски в архивах Александра Гаюнара возобновили. Серафима, пользуясь способностью Посредников впитывать огромные объемы информации в считанные минуты, приступила к чтению реестров и отчетов, хранимых электронными дисками. Грег, Гор и Оливул со второго терминала работали над восстановлением уничтоженных записей. Данила, сидя на верхней ступеньке высокой стремянки, перебирал обрывки бумажных листов.

– Черт бы его побрал! – потеряв терпение, воскликнул он. – Пишет об искусственной имплантации Кочевника, но никаких конкретных данных.

– Все остальное в аннигиляторе, – подсказал Донай. – Я только что целый контейнер переворошил. Там одна труха.

В азарте поиска, никто не заметил, что Каляда уже несколько минут назад закончила пролистывание электронного журнала и теперь в суровом молчании смотрела в пустой экран. Пэр стоял у нее за спиной; мутное нечто внутри густого темно-зеленого контура человеческой фигуры.

– Я Кочевник, Серафима? – прозвучал его глухой голос. – Ответь, это правда?.. Ты же знала, капитан! Я Кочевник.

Пауза показалась друзьям вечностью.

– Я не отвечу «да», – жестко произнесла Каляда, взглянув Пэру в глаза, скрытые зеленой пеленой. – Но создавая тебя, Александр имплантировал Кочевника в человеческое тело. Запись о том, кем был тот человек, уничтожена.

– О, нет, – пролепетала Юлька и опустилась в кресло.

– Восстановить архив невозможно, но мы нашли свежий фрейм, содержащий коды голографии, – начал Оливул. – Быть может Александр…

Его слова оборвал девчачий визг. Юлька во мгновение ока оказалась возле братьев, а кресло по инерции продолжало медленно ехать к дальней стене. Что-то щелкнуло, книжные полки плавно опустились в пол, открыв вход в потайную комнату.

Похожее на огромную лабораторную установку, помещение было заставлено разной величины контейнерами, обвитыми шлангами и проводами, а в центре, занимая добрую половину площади, высился агрегат, основу которому создавал неуклюжий процессорный блок со встроенным терминалом. Стеклянный купол, венчающий конструкцию, был разбит, и под ним в полусферическом углублении среди осколков и оборванных пластиковых трубок виднелись бурые и черные пятна.

– Инкубатор, – выговорили близнецы.

– Отец, только не это, – прошептал Данила и оглянулся на Пэра.

Невысокий, коренастый, с крупными чертами лица, тяжелыми бровями и массивным подбородком он всегда принимал один и тот же облик… Гаюнара.

– Здесь послание, – тихо сказала Каляда.

Посередине кабинета в голубом луче голограммы то собирался, то таял силуэт человека. Оливул подбежал к компьютеру и переключил режим воспроизведения. Из динамика раздались шорохи, скрип, и, наконец, появился голос Александра:

«Я не сомневаюсь, что рано или поздно вы доберетесь сюда, и если вы слушаете эту запись, значит я не ошибся. В моих дневниках на этом диске есть ответы на вопросы, которые вы мне задавали. Но как уничтожить Кочевника, не знаю, клянусь. Я умел ловить тварей и загонять в предметы»…

Запись прервалась, судя по всему Александр обдумывал предстоящий рассказ.

«Я сделал ошибку, за которую расплачивался всю жизнь. Сейчас, когда вы нашли мою лабораторию, мне уже глубоко плевать, что происходит на белом свете. Меня больше нет. К счастью. Поэтому я все расскажу, как на духу.

Я хотел владеть Кочевником, управлять им. Заточенные в камни, столы и стулья, они меня не устраивали. Однажды я услышал от приятеля о Кочевниках, которые умудрились так влезть в человеческое тело, что остались в нем навсегда. Идея мне понравилась, и я решил добиться того же, но искусственным путем. Втягивать в эксперимент мирянина было опасно: в случае неудачи он отдал бы концы. И я пошел по другому пути. С минимальным использованием Силы Созидания я собрал аппарат для выращивания человеческих эмбрионов – это практикуется в нормальных Мирах – взял в качестве исходного материала свои клетки, кое-что добавил экзорным методом. А напоследок загнал в этот коктейль Кочевника… Если хотите посмотреть на инкубатор, установите кресло в нишу между стеллажами, сработает рычаг, и вход откроется.

Мой опыт не давал результатов семь месяцев. Верите ли, это было хуже всякой пытки! Зародыш развивался как и подобает человеческому эмбриону, Кочевник в нем не проявлялся. Я уже свыкся с мыслью, что на сей раз вляпался капитально: только ребеночка мне не хватало для полного набора проблем. Но однажды утром началось… Какая-то мутация или же Кочевник очухался и начал вырываться, короче, то, что я видел, не пожелаю увидеть и врагу. Я перепугался, разбил все к чертовой матери, схватил «Это» и помчался прямо к Ортскому. Я знал, он спасал необычных детей. Герцог велел оставить мое создание и вернуться через пять Путей, и я вернулся… Ортский вручил мне Пэра. Вот и вся история.

Знаешь, Пэр, я никогда не считал тебя сыном, а вот сегодня понял – напрасно. У тебя нет матери и с отцом, как видишь, не очень повезло, но зато у тебя прекрасный брат. Ни один Кочевник не может этим похвастаться…» В голубом луче кружились пылинки, скрипел безголосый динамик, а люди так и стояли, глядя на пустой круг света.

– Чудовище, – потрясенный до глубины души, Данила не мог поднять глаза на друзей.

Надрывно взвыл воздух. Пэр стремительно развеял человеческое обличие и ринулся к потолку.

– Куда ты?! – визгнула Юлька.

– Пэр, ты не Кочевник! – закричал Данила. – Пэр, остановись!!

Но зеленый туман, просочившись сквозь металлические своды бункера, исчез.

– Серафима, верни его, пожалуйста! – Грег-Гор отчаянно взирал на капитана.

– Как такое можно сотворить с неродившимся ребенком? – громыхнул Синий князь. – Да где ж сердце-то было у этого человека!

– Донай! – одернул его Оливул, но поздно, Данила бросился к выходу.

– Гаюнар, эй! – испугался Ви-Брук. – Я не хотел…

Данила приостановился в дверях.

– Я найду его! Он мой брат. Я должен, Серафима.

– Иди, – сурово кивнула Каляда и крикнула, уже вслед. – Он не Кочевник, Данила! Он Пэр Гаюнар!

Стукнула крышка люка.

– Ну вот, ищи ветра в чистом поле, – тяжело вздохнул Синий князь.

– А Данька помчался один ночью в незнакомый лес! – воскликнула Юлька.

– Он оседлал Волка, – бесстрастно произнесла Каляда. – С ним собаки. Отправляться на поиски бессмысленно: Донай прав – Пэр владеет ветрами, и найти его сейчас может только его брат.

– Серафима, – начал Оливул, в задумчивости глядя на архивный терминал, где горела надпись «Ошибка данных, доступ запрещен», – наверное, надо было сказать им раньше то, что ты вычислила еще в городе Обманувших Смерть.

– Вы знали, как появился на свет Пэр? – вздрогнули Грег и Гор.

– Нет, – отрезала Серафима. – Было известно, что Пэр перемещается так же, как перемещаются из Мира в Мир Кочевники… Но откровенно признаться, я догадывалась о чем-то подобном, – она махнула рукой в сторону инкубатора и пошла к лестнице.

Донай вынул кресло из ниши, куда его ненароком толкнула Юлька, и зловещая комната закрылась поднявшейся из-под пола стеной. Внемиренцы в молчании последовали за Калядой.