Текст книги "Семь стихий мироздания"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

– Отбой, молодые люди. Неизвестно, что преподнесет нам завтрашний день. Давайте отдыхать. Пэр, к тебе это тоже относится.

Юлька встала и грустно посмотрела на два пустующих за столом кресла. Серафима поймала ее взгляд и, когда Грег, Гор и Данила вышли, шепнула.

– Он присоединится к нам, я уверена.

– Ты умеешь заглядывать в будущее? – глаза Юльки расширились от удивления.

– Нет, но я вижу, что ты ждешь его, и желаешь ему добра и удачи всей душой. А как я заметила, твои пожелания обычно сбываются!

Юлька проснулась от нарастающего чувства тревоги и поеживаясь, как от холода, села на койке. За иллюминатором светало. Звезда поднималась в чистое небо, не было ни единого признака приближающейся бури, и все же тревога неумолимо росла. Девушка быстро оделась и выглянула в отсек, где ночевали Данила и близнецы. Грег и Гор стояли возле узкого окна, напряженно изучая горизонт.

– Что-то не так? – Серафима положила руку Юльке на плечо.

Та обернулась.

– Не знаю… Будто гроза надвигается.

Приподнялся Данила.

– Что там у нас?

– Пока ничего, – откликнулись близнецы.

Неожиданно Юлька ощутила порыв невиданных сил, едва не пробивший границы измерения.

– Оливул… – пробормотала она. – Грег, Гор, вы слышали?

Не дожидаясь ответа, она опрометью кинулась к внешнему люку. Остальные побежали за ней. На палубе их встретил Пэр.

«Творится что-то неладное, – сообщил он. – Кажется, Бер-Росс затеял грандиозную баталию!» Близнецы растерянно смотрели друг на друга и вздрогнули, когда на Надмирье обрушился новый энергетический шквал. Юлька зажала голову руками:

– Он погибает!.. Оливул!

Перед ней вдруг возникло черное облако. Не оглядываясь, девушка бросилась вперед и исчезла. Гай-Россы сорвались с места в следующее мгновение.

– Я удержу ворота! – крикнула Серафима вслед близнецам, растворившимся в пустоте.

Пэр ринулся было за друзьями, но Данила преградил ему путь.

– Стой! Если что случится, я не вытащу вас один!

«Верно. Только бы Юля нашла опору!» Черное марево грязным пятном застыло над «Волком», Каляда стояла неподвижно, и, казалось, само Время замерло вместе с ней…

Вот она уронила руки, качнулась вперед и упала на одно колено.

– Серафима! – Данила кинулся к женщине.

– Помоги им… Они его вернули, – выговорила та.

– Где? Где они?

– За утесом. Ты найдешь. Быстрее!

Гаюнар сиганул на землю не дожидаясь, пока опустится подъемник, и побежал в указанном направлении. Пэр его догнал и даже перегнал, хотя обычно перемещался в видимом состоянии довольно медленно. Данила перескочил через очередной валун и замер как вкопанный перед развернувшейся картиной. Юлька сидела на земле встрепанная и бледная, на ее руках лежал Белый князь, бездыханный, как показалось пилоту в первый момент. Грег и Гор стояли на коленях возле; один держал ладони на груди Оливула, другой – на его лбу и на кисти правой руки. В волосах юношей метались перламутровые искры.

– Живой? – выдохнул Гаюнар.

«Едва-едва, – ответил Пэр. – Они пытаются передать ему жизненные силы».

Подоспела Каляда, отодвинула близнецов и наклонилась над Бер-Россом. Ее пальцы с длинными темными ногтями заскользили по его груди и шее, а бесстрастный взор карих глаз уперся в бледное лицо. Белые волосы князя чуть заметно заискрились.

– На «Волка», немедленно, – Серафима резко выпрямилась.

Грег, Гор и Данила подняли безвольное тело и понесли к кораблю. Юльку, все еще шальную, обняла подруга.

– Успокойся, Юленька, он жив. Ты успела!

Девушку била крупная дрожь.

– Как там было жутко! Полный хаос, ни одной опоры. Я думала… думала, его уже нет.

– Все позади. Ты нужна ему. Соберись, девочка.

– Да, – Юлька вздохнула. – Я готова.

Оливула уложили на нижней койке в полупустой спальной каюте.

– Грег, Гор, найдите медицинский набор, – распорядилась Каляда. – Юля, принеси воду и полотенце. Пэр, нужно что-то теплое: плед, одеяло – все равно.

Пока вокруг продолжалась суета, Данила присел возле Белого князя, опустил руки на его лоб и на грудь, как это делали близнецы, и, не слишком-то веря в результат, заставил себя сосредоточиться на передаче жизненной мощи. Неожиданно перед глазами вспыхнул ни с чем не сравнимый всеобъемлющий свет, вырвавшийся, как показалось Гаюнару, из глубин его собственной души. Оливул вздрогнул всем телом. Никаких отрицательных эффектов на себе Данила не почувствовал, но Серафима поспешно отдернула его от Бер-Росса.

– Не время для экспериментов, – бросила она и шагнула к столу, куда близнецы только что водрузили портативный медицинский блок.

Даниле потребовалось около минуты, чтобы навести порядок в голове после легкого шока.

– Пэр, – вполголоса обратился он к призраку, – что я сделал? Что это было?

«Ты поделился с Белым князем энергией Сущности, как Грег и Гор. Родная кровь стирает всякие границы, а Стихия Космоса объединяет наши души. Чему ты удивляешься? А! Я же забыл тебе сказать: если хорошо покопаться в твоей родословной, то можно точно установить, каким братом или дядей… или племянником ты приходишься Россам».

Юлька сидела рядом с Оливулом, сжимая его холодную руку в своих ладонях, не слышала ничего, происходящего вокруг, и не отрываясь смотрела в бледное лицо друга. До сих пор он был где-то далеко, на пороге смерти, и только сейчас она стала чувствовать, как приближается его сознание. Он глубоко вздохнул. Юлька застыла, боясь спугнуть возвращающуюся жизнь… Веки с черными ресницами дрогнули. Ей показалось, прошла вечность, прежде чем он приоткрыл глаза. Затуманенный взор скользнул по знакомым лицам и остановился на Юлии. Губы шевельнулись, произнося ее имя.

– Оливул, – она не замечала, как слезы сами собой потекли по щекам, – все будет хорошо. Ты с нами. Слышишь, Оливул? Мы вместе.

Она продолжала держать его ладонь, и горячие слезинки капали на теплеющие пальцы. Взгляд Белого князя прояснился.

– Юля… Как? – голос был едва слышен.

Девушка поспешно тронула пальчиком его еще бескровные губы, делая знак молчать.

– Потом. Это не важно. Главное – ты жив.

Он устало опустил веки и прошептал.

– Не плачь… Все в порядке.

Серафима с инъектором в руке приблизилась к Бер-Россу.

– Экзистедер Экзистедером, а мы как-никак люди, – пояснила она и быстро ввела лекарство; он вздрогнул. – Прикосновение чувствуешь? Очень хорошо. Попробуй пошевелиться.

Он медленно повел плечом. Каляда подбодрила его улыбкой.

– Ну ты и всыпал Диербруку! Вот это был удар! – воскликнул Гор, когда женщина отошла к столу, чтобы убрать аппарат.

– Только перья от Экзистедера полетели, – поддержал Грег.

Оливул поднял на юношей взгляд.

– Вы тоже… были там?

Близнецы по очереди пожали его руку, и Белый князь почувствовал, как окунается в безбрежные просторы их юной, полной веры и тепла, искренней души. «Вот оно – мое созвездие», – подумал он, и в усталых глазах мелькнули горячие капли.

Серафима мягко, но настойчиво отвела юношей в сторону.

– Всем, за исключением Юлии, я советую заняться текущими делами, – сказала она. – Оливул должен отдохнуть.

Бер-Росс поспешил задать волнующий его вопрос:

– Кто же вернул меня? – произнес он, стараясь говорить громче.

– Все, – ответила Юлька.

Каляда уточнила:

– Самое главное сделали Юля, Грег и Гор.

– А ты держала Структурный вход открытым, – вставил Гор.

– Без тебя мы бы не нашли Путь назад, – уточнил Грег.

– Да, но я опиралась на Данилу и Пэра, – сказала Серафима, – когда вы вчетвером слишком удалились от границ Мира.

Бер-Росса устроили удобнее на койке в каюте, сняли сапоги, плащ и камзол, укрыли теплым одеялом и оставили Юльке на попечение. Когда все, кроме нее, покинули каюту, Оливул с улыбкой спросил:

– Ты собираешься быть моей сиделкой?

– Собираюсь. А то вдруг ты опять вздумаешь нырять в Структуру.

– Я больше никуда не уйду, Юля.

– Ладно, поверим, – сказала она и выпалила: – А это, чтобы ты знал – я с тобой!

И девушка прильнула губами к его тонким губам. Оливул одной рукой прижал ее к себе и поцелуй получился долгим и горячим. Юлька, покраснев, отпрянула.

– Зачем ты? – пролепетала она.

– Чтобы ты была уверена: я не уйду, – засмеялся он тихо.

Сначала Оливулу снилось, что он летит как птица среди облаков и видит под собой зеленые леса, лазурные реки, холмы и озера с чистейшей водой. Это был один из Темных Миров, запретный, но близкий и желанный. Затем сон преобразился. Появилось ощущение бешеной скачки. Он увидел себя, мчащимся на белом великолепном скакуне, рядом развевалась нежно-голубая накидка и слышался веселый смех Юльки. Она неслась по правую руку от него и прекрасные золотые кудри флагом вились по ветру. В небе летел черный с серебром двуглавый дракон, стройный и горделивый, и огромные крылья его мерно и спокойно рассекали сияющий чистотой воздух. Слева скакал третий всадник, однако Оливулу, как он ни старался, не удавалось рассмотреть его. Мелькал лишь темно-синий плащ, капюшон которого закрывал голову незнакомца. На миг луч солнца коснулся скрытого лица. Оливулу показалось, будто он заметил прядь огненных волос, но крыло дракона бросило тень, и тайна осталась тайной. Юлька хохотала, захлебываясь встречным ветром, кричала что-то спутникам, обращаясь ко всем сразу, и дракон склонял к ней то одну голову, то другую. Оборачивался и синий всадник. Оливул не сомневался, что хорошо знает его, но мучительно не мог разгадать, кто прячется под мрачными одеждами.

Белый князь встрепенулся. От серых стен просторной каюты веяло теплом и уютом – ко всему здесь уже успели прикоснуться заботливые девичьи руки. Оливул осторожно повернулся и нашел глазами Юльку: она старательно отчищала от пыли автоматические жалюзи. Наблюдал за ней молодой человек недолго. Услышав шорох, она обернулась.

– Оливул! – девушка подпорхнула к другу. – Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – улыбнулся он в ответ и сел на койке.

Комната поплыла перед глазами. И хотя Бер-Росс не подал виду, Юльку не так просто было провести.

– Оливул?.. Куда ты спешишь? Ложись!

– Все в порядке, Юля.

Она молчала. Он поднял глаза и встретился с ее слишком выразительным взглядом.

– «Все в порядке» бывает у тебя в трех случаях, – заявила девушка. – Когда действительно все в порядке, когда что-то не в порядке, и когда не в порядке всё. Какой из трех на этот раз?

Оливул рассмеялся, но ответил честно.

– Второй. Не волнуйся: это пустяки!.. Ты не раз спасала меня, но лишь сейчас я понял, что хочу жить. Потому что рядом есть ты. Я люблю тебя, Юля.

Он бережно взял ее руки в свои и прижал к губам.

– Оливул… Мой князь, – прошептала она и окунулась в его объятия.

Мир вырос до размеров вселенной – свободный, счастливый, мир сбывшейся надежды. И они были там вдвоем, летящие навстречу своей мечте. Сильные, красивые, молодые, они отважно шагнули в пучину судьбы, которую им предстояло построить…

Серафима бегло просмотрела результаты тестирования бортовых систем.

– Ты прав, Данила, с такими параметрами мы далеко не улетим. Хотя твоя идея переброски энергии вслепую тоже не годится. Волк не обычный звездолет, и тем более не патрульный катер. Возможно, твой отец знал секрет скорости корабля, но нам теперь предстоит отыскать его самим.

– Пока мы будем его искать, с Альционы пришлют какой-нибудь десантный отряд. Они не станут спрашивать, откуда тут взялся корабль – просто расстреляют нас и точка, – Гаюнар мрачно захлопнул крышку вспомогательного пульта. – Пэр, вылезай из компьютеров! Все равно пароли не снимешь.

«Согласен, – призрак тонкой струей вытек из вентиляционной щели центрального процессора и принял вид человека. – Мне и раньше это не удавалось. Только должен предупредить, Серафима, что старший Гаюнар не использовал ничего кроме обычного гипердрайвера. Взлет обеспечивал я – Волк как-никак мое тело».

Каляда задумчиво изучала экраны.

– Оставим вопрос о мощности корабля открытым. Дня два на освоение основных блоков у нас, думаю, есть. И если Экзистедер уничтожен окончательно, нам нет необходимости задерживаться здесь дольше.

Чуть только она закончила фразу, из кают-компании раздался грохот. Данила глазом моргнуть не успел, а женщина была уже в проходе, соединяющем кабину управления с центральным помещением. Пэр метнулся за ней.

«Отбой, – сообщил призрак, когда Гаюнар ворвался в зал. – Всего лишь экран упал».

Грег и Гор, виновники происшествия, разглядывали место, где висел прибор. Серафима стояла рядом.

– Этот был единственный, который не функционировал, – объяснял Гор. – Мы его снять хотели, а он сам упал.

Каляда слушала в пол-уха; внимание ее приковал странный узор, выбитый на стене. Она осторожно стерла пыль с орнамента, и перед внемиренцами предстал выпуклый диск из светлого сплава. Различимы стали очертания горы, зажженный факел, и в основании будто в вечном покое застывший клинок. Слева просматривалась волнистая поверхность озера, широкая витая лента, изображающая воздушные потоки, и вплетенные в них тонкие ветви дерева. Все шесть объектов были заключены в круг, образованный хвостом кометы, «голова» которой находилась в самой верхней точке барельефа.

– Что это? Герб? – спросил Данила.

– Знак Семи Стихий, – прозвучал в тишине ответ Оливула.

Он и Юлька подошли к друзьям. Бер-Росс был еще очень бледен, но держался свободно и как обычно спокойно.

– Крылатый Волк, – продолжал он, – творение Великих. Здесь предначертано найти свой дом семи внемиренцам, в каждом из которых доминирует одна из Стихий. Так говорил Ортский. Но роль, которую мы сыграем в судьбе Структуры, неизвестна.

«Я знал, Оливул, что ты обязательно будешь одним из нас! – воскликнул Пэр.

– Мы ждали тебя».

– И это помогло мне выжить, – произнес Белый князь.

– Волк собрал нас, шестерых, – сказала Серафима, – и когда к нам присоединится седьмая Стихия, мы определим и свое предназначение, и свой Путь.

– Да нас уже семеро! – воскликнул Данила.

– Шестеро, – голос Грег-Гора слился воедино. – Мы – один человек и одна Стихия.

– Великолепно, – развел руками Гаюнар. – И какие еще сюрпризы вы нам преподнесете? – он украдкой покосился на Бер-Росса.

Юлька проследила за его взглядом и едва не вскрикнула от изумления: белые, казавшиеся раньше седыми, волосы Оливула отливали теперь перламутром точь-в-точь как у Грега и Гора!

Белый князь подошел к юношам.

– Я безмерно виноват перед вами, ребята. Вы вправе меня ненавидеть. Но прошу вас: простите меня.

Они смущенно прятали глаза.

– Да мы… мы никогда… Мы не могли ненавидеть тебя, – сбивчиво, хотя и дружно ответили близнецы.

Оливул положил руки на их плечи и взглянул в смуглые одинаковые лица. Волнение и робость владели сейчас всем их существом.

– Что происходит? Неужели вы боитесь меня? – удивился Белый князь, и тут в темном экране огромного монитора заметил свое отражение.

Пораженный внезапной догадкой, он медленно поднес к глазам прядь белых волос. Как по искрящемуся чистому снегу, промчался многоцветный хоровод воспоминаний: Темные Миры, бабка-отшельница – скрюченная нянька-колдунья, размытый образ отца и мальчишки-близнецы, почитавшие его как старшего брата…

Бер-Росс на несколько секунд потерял ощущение реальности и очнулся, когда крепкие руки, подхватили его с двух сторон.

– Оливул, пойми, если бы Диербруку стало известно, кто была наша мать, тебя сделали бы вечным изгнанником! Мы не могли допустить, чтобы кто-то узнал в нас Гай-Росса!.. Оливул, что с тобой?

Тот тряхнул головой и сделал предупреждающий жест, когда близнецы попытались усадить его в кресло.

– Все в порядке… Грег-Гор, зачем же ты скрывал это от меня? – голос его дрожал. – Зачем, Грег-Гор?

Юноши молчали.

– Эх, ты, дракон двуглавый, – Оливула крепко обнял братьев. – Кто открыл вам тайну?

– Мы дневники Ортского обнаружили нечаянно, – объяснил Грег.

– А потом бабку нашу нашли, – продолжил Гор. – Она нам все и рассказала: и про тебя, и про мать с отцом.

– Ладно, ребята, – Белый князь поспешно провел ладонью по щеке. – В таких случаях говорят: лучше поздно, чем никогда.

Посмотрев вокруг, он встретил понимающие доброжелательные лица друзей. И ярче всех сияли большие серые глаза Юльки.

Серафима подробно изложила события, происшедшие за то время, пока Юлия и Оливул выбирались из пещер. Девушка терпеливо дослушала до конца, но после дала полную волю своему негодованию.

– Рамзес заявил, что любит меня? Че-пу-ха! Он только себя любит, и свое мнение! Вы бы его видели, когда нас стало затягивать в черноту. Он ни о чем, кроме своей драгоценной персоны, и не думал в тот момент. А видочек у него при этом был – как будто после кошмара прочухался!

– Рамзес был человеком, – вступились близнецы. – Человек, обычный мирянин, не может выжить в Пути, если рядом нет внемиренца.

– Подождите, – остановил Оливул, – вы только что утверждали, будто неизвестный экзистор завладел Виктором и использовал его в своих целях – в частности, для того чтобы выследить меня.

– Есть еще одна деталь, Оливул, – сказала Серафима. – Для тебя не секрет, что я сенсор. Так вот, вопреки воле Виктора я все же проникла в его сознание вчера днем.

– И?

– Оно было пусто. Да, абсолютно пусто: ни единого образа его мозг не порождал. Из этого я заключила, что в тот момент Виктор был не человеком, а искусственным созданием экзистора.

Оливул ударил пальцами по подлокотнику кресла.

– Черт возьми. Значит, настоящий Виктор Рамзес погиб.

– Когда? – Юлька повернулась к другу. – На что угодно могу поспорить: в момент катапультирования он являлся самим собой!

– Если бы он «являлся самим собой», – передразнил Данила, – он бы не поперся ночью под шквальным ветром тебя искать. И уж точно не взял бы с собой Ваську.

– Все объяснимо, – вздохнул Бер-Росс. – Сначала экзистор просто наложил образ на живого человека и заставил его жить по своим правилам. Как источник бесперебойной энергии он использовал Лога, который стал связующим звеном между Миром старого Экзистедера и тем Миром, где мы сейчас находимся. В какой-то момент Рамзес погиб. Возможно, это случилось при неудачном приземлении с катапульты.

– Почему же экзистор не уберег его? – спросил Грег, и Гор молча присоединился к вопросу.

– Он не смог этого сделать. Моя энергия преобладала, и любую Игру я бы заметил. Он выпустил Виктора, когда вы подлетали к зоне моего Экзистедера, – Оливул посмотрел на Юльку, – поэтому тебе и показалось, что пилот очнулся от кошмара. А после гибели человека, экзистору ничего не оставалось, как состряпать пустой образ и вести его самому. С вами был не Виктор Рамзес, а некто другой.

– Донай! – вскричали близнецы на сей раз вместе.

Оливул поморщился.

– Донай не умеет работать с Экзистедером, у него недостаточно пока сил, чтобы подчинить себе энергию Созидания. Могу предположить, что экзистор пытался заставить вас поверить будто он – Донай.

– И все же, Оливул, – юноши не отступали, – Экзистедером руководил твой… наш кузен. Ведь если бы ты сам столкнулся с его работой, ты бы узнал его?

– Да, с большой вероятностью.

– Вот и мы узнали! Это был Донай.

Азарт, с которым говорили юноши, вызвал улыбку у Белого князя.

– Я встречался с его потоком трижды, – сказал он; Грег и Гор удрученно умолкли, а брат продолжал: – Не хочу настаивать – я, конечно, могу ошибаться. Однако тогда придется допустить, что Донай потерял самолюбие и добровольно настроил сам себя в резонанс с чужим Экзистедером, фактически отдав ему и свои силы, и свою волю. Согласитесь, это маловероятно, тем более остается нераскрытым ключевой вопрос – ради чего?

– Ты же его конкурент на пути к княжескому Жезлу! – напомнила Юлька.

– Пустое! Я уже говорил тебе – Жезл не играет никакой роли. Я знаю Доная много лет, с его ранней юности. Он стремился к независимости, но никогда – к княжеской власти. Из-за чрезмерно натянутых отношений с отцом он ненавидел наш Мир, а иногда мне казалось, что он презирает внемиренцев вообще.

Серафима встрепенулась.

– Всех внемиренцев вообще? Почему?

– Ходили слухи, что Диербрук – убежденный женоненавистник – прямо или косвенно стал причиной гибели своей жены и первого ребенка – девочки, очевидно. Таким образом, он остался без законного наследника. Он мог бы, в принципе, объявить Аз-княжечем Доная, однако этого не сделал.

– Вот как? – вырвалось у Грега и Гора.

– Да. Это мои домыслы, именно мои: возможно, жена Диербрука вышла из Темных Миров. Если я прав, щекотливое положение Доная в княжеском семействе вполне объяснимо. Ему пришлось нелегко, а обиды и боль детства не забываются, вот у него и сформировалось искривленное представление о внемиренцах. Это ответ на твой вопрос, Серафима.

– Рамзес – будем пока называть его так, – заговорила Каляда, – бросил интересную фразу: вы все зло, вселенское зло. Что ты об этом думаешь, Оливул?

Белый князь устало пожал плечами.

– Попахивает максимализмом. Вряд ли на это стоит обращать внимание, особенно сейчас, когда Экзистедера больше нет.

– А старый Экзистедер этой планеты? – спросил Данила.

– Без воли экзистора он доживает свои последние годы, а оставшиеся образы давно потеряли цели. Он не опасен.

«Нет, Оливул, – появился молчавший до сих пор Пэр, – я излазил в поисках тебя и Юлии десятки миль, и несколько раз натыкался на активные участки Игры. Энергия бьет ключом из недр планеты, и ею управляют! Могу поклясться!» Оливул задумался.

– Я должен прозондировать этот Мир, – проговорил он, наконец.

– Только не сейчас! – запротестовала Юлька. – Ты еще в себя как следует не пришел!

Серафима поддержала.

– Не стоит испытывать судьбу так часто. Завтра мы все вместе начнем поиск.

– Слушайте, а может сделать проще? – предложил Данила. – На Волке полно всякого оружия. Не знаю точно, чем папочка занимался, но он припас даже лазерную пушку дальнего радиуса действия. Мы взлетаем и аккуратно расстреливаем энерговышки. По-моему очевидно, что если кто-то и дергает за рычаги Экзистедера, то оттуда.

– Отличная идея, – усмехнулась Юлька, – осталось придумать, как запустить торпеду по пространственному каналу.

– Данила, – Бер-Росс поднял голову, – ты сказал, что на этом корабле летал твой отец?

– Да. Александр Гаюнар – мой отец.

«Я не успел предупредить», – извиняющимся тоном вставил Пэр.

Оливул вздохнул.

– Превратности судьбы. Я его хорошо знал.

– Ты говоришь – знал? Он… погиб?

– Увы. И он, и его женщина, твоя мать. С ним свели старые счеты прямо в разгар бала.

– Ты видел?

– Да. Орудием убийства стали Кочевники. Они бросили свои тела и исчезли. Нам не удалось тогда отыскать их в Мирах.

Воцарилось молчание. Призрак, сидящий на краю дивана в виде человека, сник, готовый растечься зеленым туманом. Данила положил на его тающее плечо руку.

– Не горюй. Ты бы ничего не изменил. Зато ты спас жизнь мне и уберег Волка!.. Оливул, это правда, что Гаюнар был твоим родственником?

– Троюродным братом. Но его предки вышли из Темных Миров, и сей факт не скрывался. Александр был вольным охотником, отчаянным скитальцем, искателем приключений. Мы редко виделись, и тем не менее оставались друзьями. Надо сказать, что я принадлежал к числу тех немногих, кому он доверял. Ангелом его не назовешь, но он был честным, сильным, стойким человеком.

– Ты летал с ним на Волке?

– Не приходилось. Правда, на борт поднимался однажды, когда он попросил меня расшифровать коды доступа к главным орудиям. Наверное, и сейчас здесь есть, чем заняться.

«Не просто есть, чем заняться, а не знаешь, за что хвататься!» – воскликнул призрак.

Нечаянный каламбур вызвал добродушный смех.

– Я рассмотрела общие схемы управляющих цепей, – сообщила Каляда, – и если мы успеем зарядить конденсаторы в рулевых и навигационных блоках, можно будет совершить небольшой перелет. Что скажете?

– Конденсаторы? Это мы мигом! – вскочили близнецы.

– Я бы занялся бортовыми компьютерами, – поднялся вслед за ними Оливул.

– А в котором «ухе» находится место дистантера-стрелка? – спросила Юлька.

Остаток дня прошел в напряженной работе. Самое трудное дело досталось Пэру: ему пришлось отвечать на сотни вопросов, ответы на которые он толком сам не знал. Юльке понятие «дистантер» было в новинку, и она с энтузиазмом взялась за освоение двух небольших куполообразных кабин на третьем полуярусе корабля, которые с внешней стороны и самом деле выглядели как уши насторожившегося волка. Данила знакомился с управлением звездолета на линии первого пилота. Пэр с готовностью рассказал ему общие принципы пилотирования Крылатого Волка, но детально пояснить многого не смог, и парень, крайне недовольный, вынужден был разбираться в веренице терминалов и пультов самостоятельно. Бер-Росс, снявший пароль с главного процессора, на линии бортинженера углубился в изучение внутренних систем. Его кресло легко перемещалось по проложенному рельсу вдоль разнообразных приборов от блока распределения энергии до станции управления сигнальной системой. Каляда корректировала тестирование машинного отделения, где орудовали Грег и Гор, с капитанского мостика – вынесенного в центр кабины возвышения, обставленного стойками хитроумных устройств с десятками экранов и неисчислимым количеством индикаторов, тумблеров и клавиш.

Наконец, сигналы о готовности были получены ото всех шести рабочих узлов звездолета, и Серафима обратилась к команде.

– Начинаем тренировочный полет в район восточной долины. Штурман, вводите курс.

«Есть, мэм!» – бодро отозвался призрак и нырнул в навигационный блок.

– Румпели никуда не годятся, – доложил Данила. – Коэффициент маневренности на нуле.

– Вижу, – Каляда сверилась с показаниями на своем мониторе. – На минимальной скорости пройдем. Оливул, что у тебя?

Он, не отрываясь от экранов, через плечо ответил:

– Большинство систем использовались только в одном режиме, а предусмотрено около десятка на каждый узел управления. Я бы сказал, что до сих пор «микроскопом забивали гвозди».

– Как много времени надо, чтобы инсталлировать все?

– Не менее суток. Сейчас я последовательно подключаю основные семь точек управления по принципиальной схеме. Мне нужна связь с отсеками.

Каляда пробежала пальцами по клавиатуре. Бер-Росс дождался на своем мониторе сигнала готовности, и включил переговорное устройство.

– Грег-Гор, попытайся деблокировать цепи, ведущие в дистантерские кабины. Юля, ты можешь активизировать вторую башню?

– Без проблем! – звонкий голос девушки нарушил спокойствие динамика. – А если говорить в общем: чем я должна здесь заниматься? Зондированием окружающей среды?

– Это одна из функций, – пояснила Серафима. – Но главное в другом: в дистантерских кабинах сконцентрировано практически все управление орудиями, манипуляторами и визорами.

– Я нашел на своей линии прямую связь с обеими башнями, – добавил Оливул.

– Наверное, бортинженер руководит обеспечением дистантеров непосредственно.

– Капитан, – окликнул Каляду Данила, – курс введен, можем взлетать.

– Отлично, – Серафима последовательно запросила состояние остальных отсеков и, получив подтверждения, скомандовала. – Приготовиться к старту. Десять секунд!

Волк «присел» на лапах-шасси и, следуя команде пилота, оттолкнулся от земли. Неуклюжая с виду махина поднялась в воздух медленно, будто нехотя, лапы поджались к животу, шея вытянулась, вынося голову, где располагалась кабина, вперед, и корабль, с трудом балансируя, поплыл над грунтом.

– У нас нет маневренности! – расходился Данила. – Первый же разворот, и я ни за что не отвечаю!

– Пэр, исправь углы поворотов и следи за местностью. Техотсек, что можно сделать с рулевыми блоками?

– Коды доступа к энергетическим конверторам не поддаются расшифровке! – раздалось из динамика. – Нарушен импорт энергии в рулевой контроллер.

«Капитан, у Волка должны быть крылья! – появился Пэр. – Я слышал, как Гаюнар, когда приходилось путешествовать в Мирах, возмущался, что не может найти их подключение».

– Крыльев нам только не хватает, – буркнул Данила. – Может еще и хвост имеется? С кисточкой?

Впереди показалась высокая горная гряда.

«Долина прямо за ней», – сообщил призрак.

Гаюнар повел корабль на вираж, и вдруг изменился в лице.

– Капитан, у нас проблемы! Не могу завершить маневр!

Почти одновременно с его возгласом включился техотсек.

– Перегорели трансмиссоры центрального румпелья!

Каляда осталась абсолютно спокойна.

– Пэр, измени курс. Аварийная посадка.

Призрак высунул голову из терминала штурманского пульта.

«Поздно! Мы сейчас поцелуемся со скалой!»

– Оливул, лазеры настроены? – Каляда обернулась к бортинженеру.

– Частично. Юля, задействуй пушки и по команде стреляй. Вся энергия у тебя.

– Есть! – откликнулась девушка.

«До столкновения восемь секунд!» – Данила, держи прежний курс, что бы ни случилось, – велела Каляда. – Внимание…

Скала вырастала по левому борту.

– Огонь!

Из жерла лазерной установки вырвался пучок раскаленного света. Скала затряслась и на глазах стала разламываться надвое. Волк летел прямо в образующуюся щель. Оливул первым понял, что произойдет дальше. Выстрел, произведенный без должного расчета, вызвал спонтанный, а не направленный обвал. Волку грозило очутиться на земле под обломками злосчастного утеса.

– Вихревое поле! Юля, установка включается одновременно из двух башен! – крикнул Бер-Росс в микрофон.

Девушка не ответила, но на экранах заднего обзора стало видно, как из люков, расположенных симметрично друг другу на корме корабля, медленно выплыла вибрационная пушка. Пространство между ее лопастями загудело, вой и грохот потрясли округу, и как салют в честь технического чуда град из мелких камней разлетелся по долине. В сопровождении эскорта из остатков раздробленной скалы звездолет опустился на грунт.

Посадка получилась не совсем мягкой, хоть Данила и старался выровнять движение. Одна «нога»-шасси угодила в какую-то яму, кабину и весь корпус тряхнуло несколько раз, и только после этого корабль замер в замысловатой позе.

– Первый блин комом, – изрек Гаюнар, вставая.

Пэр собрался из нескольких разлетевшихся по кабине частей.

«Уф, я почти испугался. Никто не пострадал?» Каляда вызвала техотсек, а Белый князь, не дождавшийся ответа от Юльки, побежал на третий полуярус. Девушку он обнаружил в проходе между кабинами. Она сидела на полу и старательно прикрывала волосами большую шишку на лбу.

– Юля! – Оливул наклонился к ней.

– Пострадавших нет, – бодро сообщила она и встала, бросив под ноги какое-то барахло.

Бер-Росс с неподдельным изумлением взирал на кучу тесемок и две клюшки.

– Что это? – проронил он.

– Автонаводчик. Не могла же я быть сразу в двух местах!

Веревки тянулись из обоих стрелковых отсеков, где крепились к пультам крючками, и на месте «сбора» присоединялись к двум палкам, как куклы-марионетки.

– Откуда ты это взяла?

– А откуда ты брал кинжалы и факелы, когда мы плутали по пещерам? – не без гордости заявила Юлька.

Оливул поднял одну из клюшек.