Текст книги "Семь стихий мироздания"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

– Вроде как это нам на руку, – вставил Донай.

– И тем не менее я бы не стал полагаться на существ, для которых все человеческое сведено к постулатам, – закончил мысль Оливул.

Каляда отошла от иллюминатора. То, что ее беспокоило вот уже десять минут, обрело форму в сознании.

– Кочевники подступают к кораблю, – сказала она без единой ноты напряжения в голосе. – Они заместили собой ближайшее Надмирье.

Несмотря на внешнее спокойствие капитана, друзья повскакали с мест. В следующую секунду на терминале возле двери в кабину отчаянно запищали датчики. Близнецы бросились к монитору.

– В Структуре бушует ураган, – сообщил Грег; Гор подхватил: – Это невероятно, но он готов ворваться прямо в Мир!

– Кочевники ждут, чтобы мы вышли на Путь, – Серафима скрестила руки на груди. – Сделаем иначе: Оливул построй распределение энергии так, чтобы Волк мог двигаться над землей на минимальной высоте. Для стабилизации придется поднять крылья, поэтому будь максимально осторожен. Юля, ты за пилота. Донай, на штурманскую линию. Грег-Гор, мы с тобой проведем корабль в ручном режиме. И ни капли Игры! Все. Начали.

В считанные секунды друзья заняли указанные места. Крылатый Волк встрепенулся, как зверь перед прыжком, качнулся на лапах-шасси и оторвался от причала. По команде бортинженера крылья распрямились, и взлетная площадка ровно потекла под иллюминатором. Юлька вцепилась в рычаги управления. Все, что от нее требовалось, это провести звездолет над космопортом и не создать при этом аварийной ситуации. Задача оказалась простой: курс автоматически корректировался непосредственно в техотсеке, и девушка поняла, что имела в виду Серафима под словами «проведем в ручном режиме» – капитан фактически взяла на себя все управление кораблем прямо из машинного отделения.

Скоро это заметил и Донай.

– Оливул, курс, который ввожу я, Серафима меняет прямо в рулевом блоке, – сказал он с некоторой тревогой. – Координаты здорово расходятся в результате.

– Все правильно, – проговорил Белый князь. – Волк, как я теперь вижу, до сих пор находится под влиянием экзорных сил. Каляда перестраивает подающие цепи вручную и тем самым изолирует двигательный отсек от команд центрального анализатора.

– Кто меняет высоту? – испуганно крикнула Юлька.

– Вот дьявол! – вскочил Донай. – Ему глубоко плевать на любые команды, он желает полетать самостоятельно!

Мониторы блока-распределителя энергии выплеснули веер зашкаливающих графиков. Корабль рванулся ввысь, крылья взметнулись и замерли, распрямились и застыли лапы-шасси. За иллюминаторами вмиг стало черно.

Оливул кинулся к терминалу, служившему не так давно объектом связи с Экзистедером, но тут уловил предупреждение капитана: «Ни в коем случае не Игра!» Перегрузка достигла критической отметки. Он не знал наверняка, как оценивала опасность Каляда, но по данным индикаторов было очевидно, что образовавшийся дисбаланс энергий с минуты на минуту вызовет мощный взрыв внутри корабля. И Бер-князь принял решение. Силы Созидания поднялись из глубины сущности и сконцентрировались в потоке, направленном на взбунтовавшийся блок. Усилием воли сформирован образ равновесия. Не спеша, будто от времени не зависело ровным счетом ничего, Оливул раскрыл потенциал. Экзорный сгусток окунулся в самое сердце Крылатого Волка.

Донай не понял, что развернуло его в сторону Белого князя.

– Берегись!! – заорал он, бросился на брата и повалил его на пол.

Никаких видимых причин сему действию не было, и Оливул, чьи планы оказались нарушены, собрался выразить свое неудовольствие Ви-Бруку, как вдруг жесткий нематериальный ком, похожий на скопленную энергию Экзистедера, пробил распределительный модуль, пронесся над пультами и с громким хлопком лопнул над капитанским мостиком. Донай навалился на Оливула всем телом прежде, чем над их головами прокатилась взрывная волна. Юлька заблаговременно нырнула под кресло. Дико залаяли запертые в коридоре собаки. Волк накренился, перед фронтовым иллюминатором неожиданно выросло здание космопорта.

– Что у вас происходит?! – голос Данилы ворвался в кабину на мгновение раньше его самого. – О, черт!

Гаюнар ринулся на линию пилота и схватил рычаги ручного управления. Пэр взвился к потолку кабины, и Оливул, сквозь мутные пятна, мелькавшие перед глазами, увидел бледный зеленый след – призрак вошел в Крылатого Волка.

– Нет! Не в Структуру! – крикнул Бер-Росс.

Он попытался вскочить, но, придавленный оглушенным взрывом Донаем, едва сумел приподняться. А Пэр уже растаял в корпусе и сам, без помощи пилота, начал выводить звездолет в Структурное пространство.

Вихрь, куда угодил Крылатый Волк, как только пересек границу Надмирья, не мог сравниться ни с одной космической бурей. Корабль перевернуло несколько раз в невообразимых плоскостях, гравитационная система отказала, не продержавшись в адской центрифуге и четверти минуты. Неукрепленные предметы покатились по кабине. Юльку отшвырнуло к капитанскому мостику, где она что было сил уцепилась за поручни. Донай, едва пришедший в себя после первой встряски, оказался в эпицентре какого-то воздушного смерча, не совладал с притяжением и был брошен на угловой пульт. Оливул схватился за крышку терминала, но новой волной его ударило об экран, и он потерял сознание. Гаюнар, выбитый из кресла, хотел дотянуться до управления и был почти у цели, когда Волк неожиданно встал «на дыбы». Пилот во мгновение ока очутился точно напротив свой линии возле дверей. Пэр, попавший в струи вырвавшейся энергии, разметался по кабине.

Корабль затягивало в пространственный омут…

ГЛАВА 3
БЕЗ ПРАВА ВЫБОРА1

Данила пришел в себя, когда сильные, но удивительно мягкие руки бережно приподняли его голову.

– Данила, ты меня слышишь?

Он разлепил веки. Над ним склонилась Каляда.

– Серафима… – Гаюнар с трудом сглотнул стоящий в горле ком. – Что с кораблем?

– Требуется небольшой ремонт и основательная уборка в каюте. А в целом – ничего страшного. Подняться можешь?

Он, сопротивляясь тошнотворному головокружению, сел и огляделся. В кабине царил настоящий разгром, усугубляемый запахом гари и дрожанием красноватого аварийного света. Пэр висел под потолком, и лоскуты тумана нехотя стекались к ядру его тела. Юлька хлопотала возле Оливула, по лицу которого струилась кровь из рассеченной брови. Донай, мотая головой и невнятно чертыхаясь, медленно поднимался на ноги, опираясь о кресло. Грег и Гор, тесно прижавшись друг к другу плечами, стояли поодаль и, по всему видно, еще не оправились от потрясения. Как успел заметить Данила, из всей команды не пострадала лишь Каляда.

– Кочевникам удалось вывести Волка из энергетического равновесия, – сказала она, убедившись, что серьезных травм никто не получил.

В ее тоне не было ни тени упрека, и тем не менее Пэр и Оливул молча приняли замечание каждый на свой счет. Серафима продолжала:

– К счастью, мы повели себя не так, как они предполагали: Белый князь весьма вовремя разрушил накопленный экзорный потенциал, – она подбодрила взглядом инженера-экзистора.

– Где мы теперь? – спросил Данила, силясь рассмотреть что-либо за иллюминатором.

– Похоже, они провели нас сквозь собственный строй и бросили в каком-то Мире. Точные координаты мы вычислим, как только наладим навигационные зонды.

– Здорово. Чей это был грандиозный замысел стартовать в Структуру? – Донай сердито посмотрел на вьющегося над мониторам призрака.

Пэр, старательно собрав частицы тела, принял человеческие формы и виновато встал перед друзьями.

«Простите, ребята. Я опять дурака свалял».

– Твоей вины здесь нет, – Серафима потрепала его по плечу. – Нам рано или поздно пришлось бы это сделать. А то, что ты занимал Крылатого Волка в момент перехода, уберегло нас от проникновения Кочевников в корабль. Вахта моя. Работы начнем через четыре часа, а пока – всем отдыхать.

Данила дождался, когда в спальне наступит тишина и спрыгнул со своей полки.

– Ну что, оклемался? – раздался приглушенный шепот Доная.

Гаюнар медленно повернулся к другу.

– Врезал бы я тебе за твои фокусы, – процедил он сквозь зубы, – да не хочу остальных будить.

– Я-то думал, Бер-Росс объяснил тебе, как обстояло дело.

– Вот именно. Объяснил, как ты обычную бормотуху превратил в наркотик.

– Ну-ну, извини. Я же не из вредности тебе свинью подложил, так получилось.

Данила отвернулся, а Ви-Брук на всякий случай приподнялся на койке, чтобы быть готовым к ответу с участием кулака. Но Гаюнар совладал с эмоциями и принял благоразумное решение.

– Ладно, проехали, – сказал он. – И… спасибо, что вытащил меня оттуда.

Он кивнул Донаю и вышел из каюты.

На корабле царила тишина. Ничто не оставляло ощущения тревоги, и лишь беспорядок в кают-компании напоминал о едва не постигшей звездолет катастрофе. А у Гаюнара на душе опять скребли знакомые кошки. Шлейф кометы, символизирующей Космос, петлей охватывал Твердь, Воду, Огонь, Воздух, Смерть и Жизнь, и его Стихия была не ближе и не дальше от ядра небесного странника, чем все остальные. «Самая хрупая и необязательная часть Мироздания, – горько усмехнулся про себя пилот, рассматривая тонкую ветвь дерева на барельефе. – Я кругом попадаю в неприятности, и как правило у всех на виду. Серафима, – он тряхнул головой, надеясь прогнать невеселые мысли, – представляю, что ты обо мне думаешь!.. Нет, дальше так продолжаться не будет. Кроме меня самого никто не изменит мою судьбу».

Дверь в кабину Гаюнар хлопнул чуть сильнее, чем требовалось, и звук от столкнувшихся створ прокатился по всему ярусу звездолета. Он вздрогнул от неожиданности, ругнулся про себя и широкими шагами прошел к пилотской линии. Это было одно из немногих мест, где он чувствовал себя уверенно.

– Не спится? – прозвучал мягкий обволакивающий голос Каляды.

Данила круто развернулся. Серафима спокойно сидела в глубоком кресле на капитанском мостике, хотя он мог поклясться, что секунду назад ее здесь не было.

– Я не устал, то есть… – он смущенно встал перед Калядой, чувствуя, как загораются уши, – я хотел проверить обстановку. Не нравится мне этот Мир. Он пуст, будто его заняли Кочевники.

– Здесь нет никого и ничего, – Каляда поправила волосы. – Нас забросили в точку, где Вселенная еще не образовалась. Периферийный цикл, повторяющий историю большинства Миров Структуры.

Гаюнара, по правде сказать, характеристики Мира не интересовали. Он собрался с духом и, стараясь вложить в слова как можно больше твердости, сказал.

– Серафима, ты должна отдыхать. Я останусь на вахте.

Каляда улыбнулась.

– В этом нет необходимости.

– Почему ты всегда всё берешь на себя? – воскликнул он. – У нас есть мужчины, чтобы выполнять тяжелую работу!

– Получилось так, что я капитан этого корабля, – осторожно возразила Серафима, внимательно глядя в глаза пилота.

– Ну и что из того? – он расходился не на шутку. – Ты молодая красивая женщина, и ты не имеешь права ломать свою природу! Ты постоянно опекаешь нас, заботишься о каждом, но кто позаботится о тебе? Или капитан зачеркивает свое «я»?

– Успокойся, пожалуйста, Данила. Тобой сейчас руководят эмоции.

– Пусть будут эмоции! Но неужели ты ни разу не поговоришь с кем-то просто так, о пустяках? Не примешь помощь и никогда не позволишь человеку, которому ты дорога, прикоснутся к тебе?

– Данила, давай оставим эту тему, – серьезно прервала Каляда.

– Оставим навсегда? – Гаюнар вплотную приблизился к ней. – Скажи, ну почему? У тебя есть кто-то, которому ты поклялась в верности?.. Что не отвечаешь? Ты не понимаешь, да? Ты такая умная, неприступная, сильная, но я все равно люблю тебя!

Каляда молчала. Она могла бы сейчас нехитрым сенсорным приемом заставить молодого человека успокоиться, могла блокировать в его сознании даже ассоциации на поднятую тему, но мысль эта потухла, едва зародившись. Никогда, нигде, никому не удавалось убить любовь.

– Скажи хоть что-нибудь! – в голосе Данилы сквозь отчаяние и боль слышалась мольба.

Серафима подняла на него печальные глаза.

– Я боюсь за тебя. Ты хороший, добрый парень, и я не хочу, чтобы ты испытал разочарование. Я не такая, какой кажусь. Я значительно больше прожила на свете, чем ты думаешь. И… – она умолкла; сказать Гаюнару сейчас, что она Посредник, значило бы надолго ранить его пылающее страстью сердце. – Я обещаю, – продолжала Серафима негромко, – ты узнаешь обо мне потом, позднее. А теперь забудем этот разговор.

Данила стиснул зубы и отошел на шаг.

– Хорошо, – выговорил он. – Только знай, какая бы ты ни была, я буду любить тебя до самой смерти. Если прикажешь, я уйду, прикажешь – исчезну в бездне Миров, но с твоим именем на устах.

Он почти бегом бросился к двери. Шаги застучали по лестнице на технический ярус корабля и затихли. Серафима прикрыла глаза.

– Я напрасно убеждала себя, что его чувства по-юношески поверхностны, – прошептала она, вздохнула и вернулась к терминалу.

Окутав себя сенсорным полем невидимки, Посредник вновь выпустила зонды-щупальца и коснулась ими пульта. Корабль был нем, но из глубины сознания на этот раз появился едва отличаемый от собственных мыслей зов. Каляда прислушалась. С ней говорил Космос.

Оливул проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Подняв голову, он увидал Грега.

– Огонь зарождается, – быстро заговорил Гай-Росс. – Он с минуты на минуту займет Мир.

Белый князь соскочил с верхней полки.

– Капитана предупредили?

Гор, только что разбудивший Доная, не дослушав его мнения о пророчествах, метнулся в тамбур, но тут динамик щелкнул, и после предупредительного сигнала каюту наполнил голос Каляды:

– Друзья, у нас чрезвычайная ситуация. Экстренно выходим в Структуру. Готовность три минуты.

– Что случилось? – выглянула из-за перегородки Юлька.

– Дуй в башню! Глаза по дороге протрешь, – скомандовал ей брат, выскакивая за дверь.

Серафима настраивала вспомогательный энергокорректор, когда Бер-Росс и следом Донай вбежали в кабину управления.

– Кочевники? – бортинженер стремительно прошел к своей линии.

Каляда отрицательно качнула головой.

– Хуже. Нас забросили в нулевой Мир новой цепочки. Вселенная здесь еще не образовалась. Рождение галактики произойдет в течении следующих семи-десяти минут. Меня предупредил Космос.

– А-а, – протянул Ви-Брук, – теперь я понимаю, почему близняшки учуяли приближение Огня.

– Огня будет предостаточно, – обронила Каляда. – Донай, ты почему не в башне?.. Пэр, на месте?

«Да, мэм. Почти полностью», – призрак как раз протягивал остатки тела сквозь пол.

– Проверь состояние Надмирья. Где Гаюнар?

Двери разъехались, Донай не успел посторониться, и Данила, ворвавшись в кабину, врезался лбом в его плечо.

– Готовность одна минута! – объявила капитан.

«В Надмирье нас поджидают, – сообщил штурман. – Но это не Кочевники. Их-то я знаю!» – Обманувшие Смерть, – Каляда за доли секунды разглядела сквозь призму Космоса характерный рисунок сущности. – Будем надеяться, они нам не помешают. Оливул, что с энергией?

Бортинженер ответил не сразу.

– Мы очень рискуем. Управление Волка нестабильно.

«Я проведу корабль!» – крикнул Пэр.

– Действуй, у нас тридцать секунд, – распорядилась Каляда.

Призрак растекся по кабине зеленым туманом и стал исчезать в стенах звездолета.

«Я – Крылатый Волк!» – ворвался в сознание друзей его восторженный клич.

Перед кораблем возник черный зигзаг распахнутой Структуры. Волк оттолкнулся от границы и нырнул в Надмирье. В след за ним ринулся шквал освобожденной энергии и, достигнув ворот, разбился о незримую преграду. Лишь Космос победно устремился в Черноту, возвестив о рождении нового Мира.

– Надо было оставить там зонд, – сказал Донай сестре. – Не каждый день все-таки становишься свидетелем образования галактики.

Но Юльке было не до шуток.

– Сканнеры нащупали плотный слой какого-то поля! – доложила она по селекторной связи. – Идентификации не поддается.

– Пэр, мы переходим на ручное управление, – распорядилась капитан. – Концентрируйся в кабине. Со своей задачей ты справился на отлично.

Призрак принялся стекаться в человеческую фигуру, а Данила вновь поймал себя на том, что невольно ищет взглядом след совершенного ничто, сопровождающий трансформацию друга. Но увлекаться наблюдением Гаюнар себе не позволил, поскольку штурвал был доверен ему и вести корабль предстояло в условиях повышенного сопротивления пространства. Краем уха он уловил переговоры капитана с машинным отделением и по мониторам своей линии быстро определил их смысл: рулевая и балансировочная системы давали большую перегрузку.

– Я не могу маневрировать! – крикнул пилот. – Они гонят нас по своему фарватеру.

– У нас нет энергии, чтобы сопротивляться, – мрачно подвел итог Оливул. – Мы попались, капитан.

– Ничего не остается, как довериться Обманувшим Смерть, – спокойно сказала Каляда. – Подготовьтесь к аварийной посадке, остальные модули – стоп.

Звездолет прекратил движение. В то же мгновение будто огромная невидимая рука подхватил его и понесла по Структуре. С бешеной скоростью за иллюминатором замелькали Миры.

– Не зря ордену дали и другое имя – Прыгающие Через Бездну, – сказал Белый князь. – Смотрите, как они передвигаются! Им не нужны ни опоры, ни каналы, ни мосты. Это похоже на единый многовекторный прыжок.

– В них силен Космос, – добавила Каляда.

2

Молнией полыхнуло Надмирье, разверзся Мир, и Волк встал на грунт, подняв клубы мелкого песка. Из полумрака выступил неровный прямоугольник грязной городской площади, окруженной со всех сторон безликими громадами двух и трехэтажных домов. Пустые глазницы давно выбитых окон смотрели на пришельцев с унылым равнодушием. Узкие улочки, как черные червяки, уползали в темноту. На полу-истлевшей веревке, протянутой между двумя мансардами через переулок, скорбным знаменем развевалась забытая несколько веков назад простыня. Ленивый ветер нехотя подергивал ее лоскуты и гонял по мостовой одинокие вялые листья и пыль.

– Цитадель Обманувших Смерть, – произнес Оливул.

– Мертвый город? – Юлька, боязливо оглядываясь, перебралась в башню Доная.

– Что здесь случилось?

– Чума, оспа, холера – какая разница! Смерти в этой дыре все равно нет, – Ви-Брук непринужденно закинул руки за голову. – Только атрибуты.

«От атрибутов тоже жутковато», – заметил витавший рядом Пэр.

– Юля, Грег-Гор, Донай, подходите в кабину, – позвала Каляда.

– Так. Нас уже встречают! – Данила показал за фронтовой иллюминатор.

Люди в темных бесформенных балахонах с глубокими капюшонами на головах обступили Волка. Неподвижные и холодные, как статуи, они стояли в тени обветшалых домов по всему периметру площади, и лишь полы плащей изредка колыхались под порывами ветра.

– Они хотят, чтобы мы вышли из корабля, – сказала Каляда. – Сопротивляться бессмысленно: в распоряжении Обманувших вся вечность, и они могут держать нас здесь до скончания веков. Давайте выясним, с какой целью нас пригласили. Пэр, я знаю, тебе нелегко удаляться от Волка, но сейчас мы должны быть все вместе. Держись рядом с Данилой. Собаки останутся здесь и будут охранять корабль.

– А оружие? – спросила Юлька.

– Мы не возьмем с собой оружие. И твой меч тоже, Донай.

Семь человек спустились на пыльную площадь. Существа в плащах не шевельнулись при приближении гостей.

– Зачем вы привели нас сюда? – громко спросила Каляда. – Что вы хотите?

Никто из безмолвной шеренги не шелохнулся, зато перед командой Крылатого Волка неожиданно возник еще один член ордена. Единственным отличием его от остальных был высокий посох с двумя ответвлениями на конце, который он нес в руке.

– Утверждают, что вы избранники Семи Стихий, – в бесцветном голосе лидера сквозил холод. – Это правда?

– Да, – ответила Серафима.

Вмиг мертвые дома, площадь, звездолет – все исчезло. Друзья очутились на дне глубокого, похожего на колодец зала, амфитеатр которого заполнили застывшие темные фигуры.

– Обманувшие Смерть владеют техникой мгновенной телепортации на любые расстояния, – вполголоса объяснил Оливул. – Это, видимо, и есть основа их Структурных перемещений.

– Я бы предпочел, чтобы они отрабатывали свою технику на ком-нибудь другом, – буркнул Донай, напряженно оглядываясь по сторонам.

Рядом вновь появился лидер ордена. На сей раз капюшон его длинного плаща лежал на плечах, и внемиренцы получили возможность рассмотреть суровое немолодое лицо, располосованное шрамами и морщинами. Оно не выражало никаких эмоций, но в колючих глазах затаилась ненависть.

– Я Магистр, – заговорил Обманувший Смерть. – Пять членов ордена взяли на себя смелость утверждать, что избранники Семи Стихий воссоединились, дабы покончить с Великой Игрой раз и навсегда. Вы – третья и последняя попытка прямого доказательства. Испытание покажет, что есть сущность ваша. Наш долг открыть подлинным избранникам Стихий путь к Зеркалу Судьбы.

– Интересно, – довольно громко полюбопытствовал Донай, не обращаясь ни к кому конкретно, – а что стало с первыми двумя «попытками»?

Магистр грозно взглянул на него. Ви-Брук скроил невинную гримасу.

– Молчу. Уже все понял.

На лице лидера Обманувших Смерть мелькнуло подобие ухмылки. Впрочем, разговор продолжения не получил: Магистр исчез также внезапно, как и возник на арене. В то же мгновение опустели и трибуны. Друзья озадачено переглянулись, но поделиться впечатлениями не успели, поскольку зал вдруг растворился в пышущем зноем воздухе, и они обнаружили, что стоят перед узкими железными воротами, окруженными чахлой растительностью. Никаких признаков стен, заборов или строений не было: ворота существовали сами по себе, и только мутное марево стелилось вокруг.

– Ерунда какая-то, – Юлька брезгливо поморщилась.

– Кажется, мы вляпались в Игру, – заметили Грег и Гор.

– Выбираться отсюда пора! – воскликнул Данила. – И чем быстрее тем лучше. Кочевники оживят Первый Экзистедер, пока мы играем в чужие игры!

Серафима молча следила взглядом за Пэром, который тщетно штурмовал незримую преграду за спиной друзей.

– Отступать нам некуда, – сказала она, – а единственный проход, судя по всему, находится за этой дверью. Мы должны идти вперед. По словам Великого, Зеркало Судьбы укажет Путь, где Волк исполнит свое предназначение.

Пока она говорила, Донай подошел к воротам и поднажал на них плечом.

– Заперто, – сообщил он. – Но взявшись дружно, по-моему взломать можно.

В ответ на его слова раздался гомерический хохот из пустоты.

– Вы никогда не откроете вход в Вечность без ключа, – громогласно объявил невидимый страж. – А ключ храню я!

– Так отдай его нам! – крикнул Ви-Брук в сторону, откуда, как ему казалось, говорил Обманувший Смерть.

Невидимка опять расхохотался.

– Хочешь помериться со мной силой? – спросил он сквозь смех.

– Я готов! – раззадорился Синий князь, не замечая, что прозрачная стена уже отделяет его от друзей.

– Держи!

К его ногам упал меч. Донай поднял оружие, с удовольствием примерился к эфесу и занял боевую позицию.

– Может быть соизволишь показаться? – обратился он к обладателю громового голоса.

В поисках противника он огляделся, и тут понял, что заперт на небольшом песчаном пяточке перед закрытыми воротами. Друзья что-то кричали ему из-за невещественного заграждения, но слова тонули в толстом слое бесцветного тумана. Зато жестикуляцию Юльки не понять было невозможно: девушка отчаянно махала рукой, призывая брата посмотреть назад. Донай стремительно обернулся лицом к опасности.

В центре гладиаторской площадки стоял воин. Синий князь медленно поднял взгляд. Он не без оснований считал свою комплекцию богатырской, но тот, кто вышел на поединок, был выше него на голову и раза в полтора шире в плечах. Все снаряжение гиганта составляла набедренная повязка из шкуры какого-то животного и огромный двуручный меч, который он, посмеиваясь над удивлением внемиренца, играючи поднял перед собой.

– Я – Боец, – объявил он.

– Хорош, – проговорил Донай, стараясь оставаться задирой по крайней мере внешне. – И ты долго вот так стоять собираешься?

После первых же выпадов друзьям стало ясно, что если Синему князю и достанется эта победа, то очень дорогой ценой. Хотя поначалу Ви-Брук удачно использовал тактику лавирования. Выскальзывая из-под ударов, он быстро запутал противника и даже нанес ему несколько царапин. Но раны не причиняли Бойцу ни малейших неудобств. Он безмятежно позволял себе получать уколы и порезы, и Донай, наконец, догадался, что Обманувшие потеряли не только Смерть, но вместе с ней и б(льшую часть Жизни: они не чувствовали боли, они презирали кровь, они смеялись в лицо любой опасности.

Ви-Брук начал ошибаться, за что скоро и поплатился. Меч Бойца полоснул по правой руке. Донай отскочил, рефлекторно зажав ладонью рану. Противник любезно предоставил ему несколько секунд передышки и вновь ринулся в атаку. Под ураганным натиском Синий князь сдвинулся назад на шаг, второй, третий, поскользнулся и оказался на песке. Устрашающий клинок блеснул над головой. Он чудом успел парировать удар, вскочил, столкнулся с противником в ближнем бою и вынужден был отступить вновь, когда боль обожгла грудь, и горячая липкая кровь багровым пятном расплылась по синей рубашке.

Юлька вскрикнула и ткнулась в плечо Оливула. Данила и Пэр отчаянно искали лазейку в туманной ограде, надеясь прорваться на помощь Ви-Бруку.

– Меч Смерти, Донай! Зови Смерть! – шептали близнецы.

Бер-Росс и Серафима переглянулись. Шанса подсказать эту мысль Ви-князю даже ментальным способом не было: Обманувшие накрепко блокировали любые подходы к площадке.

Неприятельский клинок ударил по ноге, и Донай упал. Издали друзьям показалось, что он потерял сознание, но проползли секунды, и Синий князь, превозмогая боль, упрямо поднялся опять.

– Ты проиграл, – сообщил Боец.

– Это еще бабушка надвое сказала, – процедил в ответ Ви-Брук. – Пришла пора познакомить тебя с одним моим хорошим товарищем.

Далеко отбросив бесполезное оружие, Донай выпрямился и поднял перед собой руки. Капли крови падали с пальцев на песок медленнее, медленнее, и замерли зловещими пятнами на золотистом грунте. Откуда ни возьмись появилась свинцовая туча, грянул гром. Боец отшатнулся, и ужас застыл на его лице. Синий князь напрягся. Шрамы на щеке почернели, пот выступил на висках, а на шее вздулись лиловые жгуты вен. Несколько мгновений, и короткая молния прорезала пространство. Раздался лязг металла – боевой клик Меча Смерти.

– Спасибо, дружище, – прошептал Витязь и поцеловал холодный клинок. – А вот теперь поговорим всерьез! – крикнул он Бойцу и высоко поднял артефакт Стихии.

Обманувший заворожено следил за грозным орудием Смерти, в широкой стальной полосе которого клубились грозовые облака. Ви-Брук обрушил на врага удар, вложив в него все оставшиеся силы. Боец вскрикнул – алая лента перекинулась через его голую мускулистую грудь. Донай почувствовал, как открывается второе дыхание. Новый удар, и кровь струится по облитому ужасом лицу. Синий князь неумолимо теснил противника к железной двери. Тот отступал, делая слабые попытки сопротивляться, и, наконец, обессиленный рухнул на землю. Донай приставил клинок к его горлу.

– Пошевелишься, и ты труп. Уже без обмана, – сказал он, тяжело переводя дух. – Ключ!

Боец покосился на свой меч. Ви-Брук заметил его взгляд.

– Ну! – острие оставило кровяную точку на шее великана.

Тот стал белее полотна.

– Ты Смерть, – пробормотал он.

– А я думал, ты сразу догадался. Ключ сюда, живо!

Боец дрогнувшей рукой сложил к ногам победителя оружие и вдруг пропал без следа. Вместе с ним растворилась мнимая стена.

Друзья бросились к Синему князю.

– Один-ноль в нашу пользу, – показав на трофей, проговорил он и без чувств повалился на руки братьев.

Грег и Гор помогли Оливулу опустить раненого на песок и посторонились, уступая место Серафиме и Юльке.

– Донай! – Бер-Росс почувствовал, как над братом собирается холодное дыхание его Стихии. – Отгони ее, твое время еще не пришло!

Каляда быстро провела рукой по лбу и щеке Ви-Брука и нахмурилась.

– Смерть содействовала прекращению кровотечения, но этого недостаточно. Он серьезно ранен. Я попробую что-нибудь сделать…

– Нет, настал мой черед, – вдруг произнес Данила и, прежде чем остальные опомнились, громко позвал. – Жизнь!

Из недр его души хлынула живая Вселенная. Едва ли не воочию друзья видели, как над Гаюнаром собирается яркий, как сам свет, столб благородной энергии. Переливаясь радужными волнами, она оформилась в шар и неожиданно вспыхнула, наполнив пространство проворными горячими искрами, которые, будто зерна, устремились в каждый закуток, в каждую щель, чтобы дать ростки на омертвевшей почве. Данила легко сконцентрировал Силы Стихии и направил на Доная. Живительные волны пронизали израненное тело. Последние струйки убитой крови стекли на песок, оставив за собой вместо рваной плоти багровые рубцы. Смерть безмолвно вернулась в камень.

Ви-Брук слабо повел головой и открыл глаза. Гаюнар стоял поодаль, окруженный маленьким смерчем – Воздух собирал разлетевшиеся искры Жизни. Донай приподнялся на локте.

– Это что за фейерверк? – озадачено спросил он, оглянувшись на Оливула.

– Стихия Данилы стерла твои раны, – ответил Бер-Росс с облегченным вздохом.

Юлька проскользнула между Грегом и Гором и, присев возле брата, отогнула пропитанную кровью рубашку.

– Смотрите, даже царапин нет! – радостно объявила она.

Серафима сжала плечо Гаюнара.

– Благодаря тебе, мы снова все вместе.

Он вздрогнул и торопливо поднял взгляд на Каляду, но та уже направилась к воротам, где Гай-Россы взялись прилаживать в крестообразное отверстие эфес добытого в бою меча. Замок поддался, дверь заскрипела и сама распахнулась перед людьми, открыв темный коридор.

– Держитесь друг друга, – предупредила Серафима, когда все семеро остановились перед загадочным входом. – Пэр, до сих пор ты удачно использовал свое убежище, займи его и сейчас.

«Охотно, капитан!» – воскликнул призрак и прежде, чем Данила успел возразить, нырнул в пряжку его поясного ремня.

Они шагнули за ворота, откуда, по словам Обманувших Смерть, начинался путь по Вечности.

Узкий треугольник света, проникающего через приоткрытую дверь, прилип к кромешной черноте, обозначив пол условного коридора. Внемиренцы, оглядываясь по сторонам, осторожно двинулись вперед, но никто не рискнул сойти с освещенного островка. Внезапно вход закрылся. Светлое пятно в ту же секунду было съедено воцарившейся тьмой, а вместе с ним растаяла опора под ногами. Началось стремительное падение в пустоту.

– Не ищите Пути! Мы не в Структуре! – крикнула Серафима, но ее перебил другой, незнакомый голос.

– Воздух! Ветер!

Налетевший вихрь подхватил людей на невесомые крылья. Все ориентиры были мгновенно сметены, звуки потонули в надрывном вое урагана, а время потерялось где-то за границами Вечности.