Текст книги "Семь стихий мироздания"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

11

Солнце палило нещадно. Богатая крона гигантских кустарников спасала от зноя, но воздух, пропитанный влагой и жарой, безжалостно давил на уставших людей. Юлька не выдержала.

– Сидеть возле речки и не искупаться в такую погоду! Жди тут, я мигом. Потом можешь сам освежиться, если хочешь.

Донай покосился на заросший незнакомыми растениями ручей, и усмехнулся.

– Ну нет, спасибо!

– Твое дело, – Юлька направилась к воде.

– Передай привет динозаврам! – крикнул ей вслед брат.

Юлька не остановилась, как он ожидал.

– Непременно, – она скрылась за зарослями, но секунду спустя выглянула из-за широких листьев. – Не забудь привести себя в порядок!

– Зачем?

– Как зачем? Получив твой привет, динозавры наведаются к тебе с поклонами!

И пока Донай искал ответ, Юлька исчезла в камышах.

– Вот ненормальная! – он поднялся и не без опаски огляделся.

Ни шороха. Даже ветер потерялся где-то в папоротниках. Синий князь не мог объяснить, что его тревожит, но сестру он отпустил напрасно, это он уже понял. Плеск воды со стороны ручья и шелест травы с другой раздались почти одновременно. Донай почувствовал на себе взгляд живого существа. Прислушался. Из-за кустов, окаймляющих береговую полосу, донесся приглушенный рык. Стараясь не делать резких движений, Синий князь поднял меч и встал над спящим братом.

– Оливул, – позвал он одними губами. – Оливул!

Тот не проснулся. Донай тронул его концом клинка в надежде, что Бер-Росс среагирует хотя бы на это.

– Ты, негодяй! Брось оружие и отойди от него!

Ви-Брук вздрогнул и как на пружине повернулся на голос. Данила Гаюнар одной рукой сжимал пистолет, дуло которого смотрело в грудь врага, а другой держал за ошейники двух оскалившихся собак.

– Брось меч! – грозно повторил пилот.

– Эй, подожди минутку, я все объясню, – попытался вступить в переговоры Синий князь.

Но тут псы сорвались с ремня и бросились на незнакомца. Донай успел только отшвырнуть клинок, чтобы не поранить животных. Он был уверен, что справится с ними голыми руками, но и этого не потребовалось. От одного пса он увернулся, второй остановился сам и принялся обнюхивать человека. По мере того, как завилял саблевидный хвост собаки, стало ясно, что до зубоприкладства дело не дойдет. Данила в свою очередь решил, будто Ви-князь околдовал животных, чертыхнулся и, демонстративно бросив на землю пистолет, двинулся на противника, сжав кулаки.

– Угомонись, Гаюнар, послушай меня! – начал Донай.

– Зря стараешься, – оборвал его Данила. – Со мной колдовские штучки не пройдут. Ты мне сейчас за многое ответишь, – он быстро, не теряя из виду противника, глянул на Белого князя. – И за Оливула тоже.

Ви-Брук отскочил, и удар пилота пришелся по левой руке.

– Псих! Успокойся! – опять крикнул он и тут уже схлопотал в челюсть.

Вопрос о компромиссе был исчерпан.

– Ну, держись, коротышка!

Данила глазом моргнуть не успел, как получил здоровенным кулаком в ухо, однако в долгу не остался и что было сил саданул Доная в грудь. Тот отшатнулся, побелел, как мел, и согнувшись упал вперед на колени. Гаюнар намеревался закрепить успех, но в этот момент над ручьем прокатился пронзительный Юлькин крик:

– Эй! Прекратите немедленно!

Собаки, создававшие драке звуковое сопровождение, сменили лай на радостный визг и помчались к девушке. Приподнялся и, увидав «поле-боя», вскочил Оливул.

– Данила? – Белый князь изумленно смотрел на друга. – Как ты здесь оказался?.. Донай, что с тобой?

– Ничего, не смертельно, – прохрипел Ви-Брук.

– Опять ты затеял потасовку? – заранее возмутилась Юлька, подбегая к брату.

– Я затеял? Нет уж. На сей раз все претензии к этому психованному! – Донай подполз к дереву и сел, прислонившись спиной к стволу.

Оливул помог ему расстегнуть рубаху.

– Ты сам-то в порядке? – осторожно спросил Синий князь, пока Бер-Росс осматривал его потревоженную рану.

– Не вижу оснований для вопроса.

– По-моему, в таком гвалте мог спать только убитый.

– Реальная опасность разбудила бы меня мгновенно, – уточнил Оливул и, поправив повязку на груди брата, добавил. – Как, впрочем, и случилось.

Данила растерянно смотрел на друзей.

– Бер-Росс, объясни хоть ты, наконец, что все это значит?! – воскликнул он.

Оливул подошел к пилоту.

– Доная избрала Седьмая Стихия.

– Что? – тот перевел взгляд на своего недавнего неприятеля. – Та-ак. Вот теперь жди стихийного бедствия.

– Да кончай ты, Данила! – нетерпеливо отмахнулась Юлька. – И вообще, помиритесь сейчас же!

– Да ладно, квиты, – отозвался Донай. – Я ему, помнится, тоже мордашку разукрасил в прошлый раз.

Заметив, что Гаюнар приготовился продолжать пикирование, Оливул поспешил повернуть разговор в другое русло.

– Где Крылатый Волк? – спросил он.

Пилот нахмурился.

– Тут, рядом. Сели прямо в долине. Удивляюсь, как еще шасси не переломали! Вы-то с Юлькой на прогулку отправились, а твой меньшой братец панику поднял в обе глотки, мол, вы в ловушке. Каляда пошла по его фарватеру. В результате – влипли.

– Что с Грег-Гором? – внутренне похолодел Бер-Росс.

– С чужим Экзистедером поцарапался, да не очень неудачно. В целом обошлось, но… короче, сам увидишь.

Оливул подавил тяжелый вздох и оглянулся на кузена.

– Донай, идти можешь?

– Спрашиваешь!

Синий князь браво встал на ноги и подобрал меч. Гаюнар покосился на клинок.

– А-а, вот куда он провалился! – сказал он и пояснил. – Исчез прямо из кают-компании часа три назад.

– Он нашел Витязя, – Юлька с гордостью посмотрела на брата. – Данька, а откуда псы взялись? Неужели – те самые?

– Они. Каляда говорит, что это законные спутники Жизни, – и погрозил собакам кулаком. – Чтоб без команды у меня ни шагу!

– Никудышная дрессировка, – не удержался Донай.

– Заткнись ты, – процедил Гаюнар сквозь зубы.

– Извини, – после короткой паузы обронил Ви-Брук. – А бобиков своих не ругай. Они быстрее узнали во мне Смерть… Оливул, куда ты так торопишься?

– Братишку в чувство приводить, – объяснил Данила. – Добро, живой остался. Хотя я бы ему обе башки открутил за его игрушки.

Серафима ничуть не удивилась, увидав Доная, поднимавшегося на борт Крылатого Волка.

– Мы ждали тебя, – сказала она, встретив Синего князя на площадке перед люком. – Теперь все Семь Стихий дома.

– Ты знала, что я стану избранником Смерти? – Донай смерил женщину недоверчивым взглядом.

– По-моему, иные варианты отсутствовали. Оливул, Грег-Гор был в чужой Игре.

– Данила рассказал.

– Он на нижней палубе. Идем.

Друзья стояли над Черным князем – двуглавым драконом, лежащим на полу между припаркованными катерами. Оливул еще раз погладил покрытые чешуей одинаковые головы с поникшими блестящими гребнями и подошел к Каляде.

– Мне необходим устойчивый фон, чтобы восстановить его Экзистедер. Энергия Созидания была собрана внутри Грег-Гора, и это поддерживало его человеческий облик и его силы.

– Что я могу сделать, Оливул?

– Боюсь, ничего. Сенсорные воздействия пока не помогут. Необходима Игра.

– Оливул, – Донай перевел взгляд на кузена, – Юлька мне говорила по дороге, но я хочу услышать от тебя: этот дракон – твой единокровный брат Гай-Росс?

– Да.

– То есть получается, что ты одним боком из Темных Миров?

– Да, но это неважно. Тем более сейчас.

– Может быть я не специалист по Играм в центре Структуры, но в Темных Мирах я втихую от папочки шлялся довольно много и их особенности знаю. Короче, строй основной поток, я поддержу фон.

– Ты только-только пришел в себя после ранения, Игра требует полной отдачи…

– Забудь. Ему хуже, чем мне. Начинай.

Каляда сделала знак Юльке и Даниле отойти к стене ангара, а предусмотрительный Пэр разместился в перилах лестницы заранее. Оливул несколько раз глубоко вдохнул и замер над братом. Медленно-медленно стала оформляться струя его Силы Созидания.

Донай первые несколько минут никак не мог нащупать подход к искусному переплетению образов, творимых Белым князем. Игра разрасталась с каждым новым витком, как сложная мелодия, как многоголосый хор, как органная кантата. Поделки экзорных мечей, каменных стен и прочей мелочи показались такими примитивными, что Ви-Брук подумал, не переоценил ли свои силы, когда последовал за братом в его виртуозную Игру. Впрочем, беспокоился он напрасно. Потоки синхронизировались сначала на периферии, затем потекли вместе вглубь вновь создаваемого локального Экзистедера.

Рядом возникла тень Смерти. Металлические конструкции ангара удержали ее в себе, и образ Стихии неспеша пополз по полу и корпусам флаэров, приближаясь к Грег-Гору. Слух уловил равномерный звук капели: вода просачивалась из надтреснувшей трубы и крупными каплями падала вниз. Подул пробившийся через полуоткрытый люк ветер и вместе с ним в помещении появился запах озона и живой травы.

– Вводим потоки, Донай, – тихо произнес Оливул.

Экзистедер проник в тело дракона. Грег-Гор вздрогнул. Блеснули поникшие гребни, по черной чешуе прокатились искры, и вдруг в ангаре взвился столб рыжего огня. Друзья невольно отпрянули. Пробужденная необузданная Стихия, как шаловливый и фантастически сильный ребенок, восторженно ринулась на свободу, призывая за собой хаос и разрушение.

Космос!

Не голос – гром раздвинул границы Мира. Пространство Структуры сковало едва не разгулявшееся пламя. Огонь, обиженно шипя, собрался в большой костер. Буйный пыл его сменился мирным теплом, а грозные сполохи пожара превратились в ласковые лепестки огромного алого цветка. В центре костра появились две одинаковые человеческие фигуры. Близнецы шагнули к друзьям, и языки пламени растаяли, оставив в ангаре незатейливый дух домашнего очага.

– Грег, Гор! – Оливул опустил руки на плечи юношей. – Очнитесь, ребята!

В блеклых невидящих глазах вспыхнуло сознание.

– Оливул… Мы…

– Все в порядке, – он прижал братьев к себе. – Теперь все в порядке.

12

Алое зарево заката над долиной сменилось лиловой полосой, а затем и вовсе исчезло, уступив место черному куполу ночи. Каляда установила защитный экран над корпусом корабля и вернулась в кают-компанию.

– На нас объявлена охота. Так ведь, капитан? – не оборачиваясь глухо спросил Оливул, задумчиво рассматривая барельеф Семи Стихий.

Серафима молча подошла к друзьям, собравшимся вокруг большого стола в центре каюты. Пэр клубился над столом обширным зеленым облаком. Рассказ Белого князя, законченный несколько минут назад, не только не прояснил причин ошибки Гай-Росса, а напротив, поставил массу новых вопросов.

– Слишком мало мы знаем о себе и о Семи Стихиях, – сказала Каляда. – Но очевидно одно: порознь мы слабы, и это использовали наши враги.

– Серафима, – Юлька подняла голову, – кому мы помешали? Кто заинтересован в нашей гибели? Неужели Диербрук организовал новый поход к Первому Экзистедеру?

– Это исключено, – быстро ответил Оливул. – Для Игры Диербрука нужны два сильных экзистора, причем состоящие в близком кровном родстве. Один накапливал Силы Созидания в Экзистедере, другой направлял и строил мост в следующий Мир. Фарватер для прохода вычислил я, и результаты в единственном экземпляре хранились у Аз-князя. Теперь, когда его Экзистедер уничтожен, и ни я, ни Донай не поддержим его Игру, он бессилен что-либо предпринять в глобальных масштабах.

– Он найдет партнеров, если захочет. У нас родственники в каждом приличном Мире, – вяло возразил Ви-Брук, полулежавший в глубоком изрядно потрепанном кресле.

– Донай, как думаешь, почему он взял тебя в помощники?

– Ну-у, – тот был застигнут врасплох, – не знаю. Он вообще-то меня на-дух не переносил.

– Вот именно, и тем не менее все логично. Диербрук рассчитал, что если я при подходе к Изначальной Точке не выдержу нагрузки, и моя искусственная жизнь прекратит существование, то он передаст мою роль тебе, поскольку другой кандидатуры у него просто не было.

– Старый хрыч… Когда же это до тебя дошло?

– Прежде, чем мы приступили к Игре, – невесело усмехнулся Бер-Росс.

«Мне кажется, – мысленный голос Пэра неуверенно тронул сознания друзей, – все наши неприятности происходят исключительно от великой ненависти Кочевников к Крылатому Волку».

Взоры обратились к призраку. Он, старательно преобразовавшийся в человеческую фигуру, продолжал:

«Я, правда, не знаю, как именно Александр Гаюнар насолил им, но угроза мести висела над нами постоянно. Однажды мы даже удирали от них без оглядки. Бесформенные твари завладели эскадрильей военных старглайдеров и гнались за Волком по Структуре. Александр потом часто напоминал мне: мол, держись от Кочевников подальше».

– Так. Мы весь вечер говорим о Кочевниках, и теперь может быть кто-нибудь объяснит популярно, что они такое? – вмешался Данила.

– Вряд ли кто-либо даст исчерпывающий ответ на твой вопрос, – произнес Оливул. – А о свойствах Кочевников я могу кое-что сказать. Они способны находиться в один момент времени и в одной точке пространства вместе с человеком или, как теперь выясняется, с предметом. Они полностью замещают избранный объект, присваивая себе его место в Структуре. Разрушение оного приводит к появлению белых рассыпчатых хлопьев.

– В сущности Кочевников нет отображения Стихий, – подхватила Каляда. – То есть материя, из которой они состоят, не способна к оформлению в наших Мирах. Когда чужак занимает место живого или неживого объекта, он полностью, как ты верно заметил, Оливул, присваивает себе его внешние характеристики. Но стоит ему покинуть тело, на данном конкретном месте ничего не остается, так как истинная сущность уже вытеснена и возвращению не подлежит. Белые хлопья – это попытка заполнить образовавшуюся пустоту. Наша Природа, как известно, пустоты не терпит.

Юлька поежилась.

– Надеюсь, они к внемиренцам не пристают? – уточнила она.

– Нет, Космос им вытеснить не удается, – уверила Серафима и после недолгого раздумья, возобновила разговор. – В качестве информации я расскажу сейчас случай, окончательные выводы из которого не могу сделать до сих пор. Я работала психоаналитиком в транспортной компании, и один молодой пилот пришел ко мне с странной жалобой на память: он помнил то, что с ним никогда не происходило. Я заинтересовалась и провела исследование недоступным людям способом. Результаты были по меньшей мере необычными. Его сознание, оставаясь совершенно нормальным, вмещало в себя множество «знаний», наработанных посторонним разумом. Никаких следов имплантации, никаких сенсорных насаждений. Человек совершенно не изменился, однако это был уже не тот человек, который родился в данном Мире в данное время.

– Замещенный Кочевником? – вставил Оливул.

– И да, и нет. Позднее я сталкивалась с настоящими замещениями. Ментального контакта со мной не выдерживал ни один субъект. Таким образом, первый случай я могу охарактеризовать как «устойчивое замещение». Как будто Нечто нашло свое потерянное место в нашей Структуре. Я намеревалась проследить судьбу того молодого человека, но это мне не удалось, к сожалению.

– Про замещение мирянина чужаком-соседом известно давно, – начал Белый князь. – Но «оживление» стрелы, зеркала, арбалета, части горного плато можно объяснить лишь четким взаимодействием группы Кочевников, создававшей соответствующую среду вокруг предмета. Посудите сами: рояль не мог тронуться с места спонтанно – толчком послужил перепад давления, изменение гравитации и тому подобное. И тогда мы должны признать, что Кочевники, во-первых, научились «работать в команде», и, во-вторых, нашли способ использовать любую форму материи.

– Ты имеешь в виду и поле тоже? – уточнил Гор.

– Да. Более того, из нашего собственного опыта следует, что их влиянию подверглись даже Структурные явления, к примеру, энергетический вихрь, благодаря которому мы встретили Доная.

– А твой Экзистедер? – подсказал Ви-Брук. – Как-то очень самостоятельно он себя вел последний раз.

Белый князь нахмурился.

– Чтобы управлять Силой Созидания надо иметь Космос. У Кочевников его нет.

– Значит кто-то приручил Кочевников и заставил их работать на себя, – предположил Гор.

Грег запоздало кивнул и добавил.

– Этот же «кто-то» смоделировал твой поток, Оливул, и ввел нас в заблуждение, чтобы выманить из Белого Мира.

Ни новых идей, ни возражений не прозвучало.

– Утром оттестируем основные системы, – подвела черту Каляда. – Какие бы препятствия нам ни ставили, нашей главной целью остается Изначальная Точка. А сейчас идите отдыхать. День был тяжелый.

Донай потрепал пса, устроившегося возле кресла.

– Брысь на место. Я уже давно изображаю для тебя подушку.

Собака недовольно засопела, подняла голову с колен Ви-Брука, сонно взглянула на него и водрузила массивную морду на его руку.

– Эй ты! Как там тебя? – возмутился Донай. – Гаюнар, убери отсюда своего пса.

– Зачем? Ты ему очень нравишься, – весело откликнулся Данила.

– Ну ладно. Я с ним сам поговорю. Как его зовут?

Вопрос озадачил всех.

– А мы как-то и не думали, – растерялся пилот.

– Давайте назовем их Шариком и Бобиком, – хихикнув, предложила Юлька.

«Не солидно как-то. Они же такие большие. Пусть будут Рексом и Барбосом», – высказался Пэр.

– Лучше уже Чертяга-1 и Чертяга-2? – засмеялись близнецы.

– Бросьте валять дурака! Имя – это вам не шутки, – одернул их Данила.

В последнюю фразу он вложил излишне много пафоса и тут же пожалел. Такой дешевый ход не привлек бы к нему внимание Серафимы, скорее наоборот, но капитан просматривала отчеты охранных зондов на мониторе и в «крещении» участия не принимала.

– А что если их назвать Кастор и Полидевк, – сказал Донай.

– Как-как? – удивилась Юлька.

– Кастор и Полидевк. Так звали героев-близнецов в каких-то легендах.

«Отличная идея!» – поддержал зеленый призрак.

Остальным имена тоже понравились, но неожиданно все испортила Каляда.

– Красиво, конечно, – сказала она, обернувшись через плечо, – но вы не учитываете маленькую деталь: одна из собак женского пола.

Данила, переварив сообщение, накинулся на Оливула.

– Предупредить не мог, что ли?

Бер-Росс изумленно смотрел на животных.

– Я здесь не при чем. Статуями они были абсолютно одинаковыми, могу поклясться.

Данила вздохнул.

– Надеюсь, девица – та, что облюбовала Доная.

Пэр, летавший вокруг псов, принял облик человека.

«Как раз наоборот, – сообщил он. – И, кажется, это даже логично: мужское начало выбирает смерть и разрушения, а женское – жизнь и созидание».

Данила кисло взглянул на собаку. Сучка, бодро виляя хвостом, преданно смотрела ему в глаза. Донай играючи козырнул Гаюнару.

– Наше вам с кисточкой!

– А как быть с именами? – напомнил Грег.

– У Кастора и Полидевка не было нечаянно сестры? – поинтересовался Гор.

– Нет, – ответил Оливул, – но зато есть легенда о других близнецах – брате и сестре. Их звали Аполлон и Артемида. Он был божеством Солнца, гармонии и красоты, а она – владыкой леса, повелительницей животных и богиней Луны.

– Браво, Бер-Росс, – провозгласил Донай.

Оливул пожал плечами.

– Я всего лишь развил твою мысль.

«Прекрасно придумано! – поддержал Пэр. – Никто не возражает? Тогда будем звать их Аполлон и Артемида!»

Синий князь сидел один в кают-компании. Друзья давно ушли спать, только Оливул оставался в кабине управления; после короткого совещания с Калядой он обронил, что хочет восстановить формулы треков, по которым Диербрук намеревался достичь Изначальной Точки. Донай время от времени смотрел на закрытую дверь, за которой начинался коридор в «голову» Волка. Хронометр на стене показывал час ночи. Час ноль-одна… час ноль-две… Ви-Брук решительно поднялся.

Оливул слышал шаги за спиной, но будучи уверен, что вошла капитан, не оглядываясь продолжал работать. В черном стекле экрана мелькнула тень.

– Это ты, Донай? – удивился Белый князь. – Как ты себя чувствуешь? Серафима провела с тобой реабилитационный сеанс?

– Еще бы! Гипнозом она владеет классно: я как новенький! А тебя она назвала гением экзорной медицины.

– Она преувеличивает.

– Не скромничай! Ты сделал для меня больше, чем я вообще заслуживал… Не знаю, уместно ли говорить о прощении…

– Донай.

Оливул медленно встал из-за терминала. Синий князь избегал встречаться с ним взглядом.

– Я же всерьез желал твоей гибели, – продолжал он быстро. – Осознанно, четко представляя, что делаю, я строил тебе ловушки в пещерах, и был откровенно рад, когда нашел и разбил кристалл.

– Донай, это уже прошлое, как старая Игра, не получившая развития.

– Игра? Нет, – в его голосе зазвучал надрыв. – И чувства, и мысли были реальны!

– Так ли, брат? Не думай, что я предлагаю тебе пойти на сделку с совестью. Просто давай больше не будем оглядываться назад.

Ви-князь поднял на кузена глаза.

– Ты прощаешь меня?

Оливул улыбнулся, привлек его к себе и крепко обнял.

– Судьбе угодно было сделать нас братьями, а друзьями, – он отступил на шаг и протянул Донаю руку, – мы стали сами.

Синий князь сжал ладонь брата. Как бессмысленный груз, треснул и превратился в прах многолетний панцирь, которым он закрывался от себя и от людей. Оборванная дорога канула в мглу прошлого.