Текст книги "Медовый месяц"
Автор книги: Ирина Лобановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
6
Это началось почти сразу после рождения Сашки.
Варенька стала пропадать из дому в неизвестном направлении на много часов. Она не была ни в институте, ни у подруг, ни в библиотеке… Где бродила, оставалось загадкой.
Тетя Нюра, взявшая на себя обязанность ухаживать за малышом, конечно, просто спасла его и самого Владимира, но, с другой стороны, развязала Варе руки. Молодая мама не беспокоилась о сыне, отлично зная, что ребенка накормят, напоят и переоденут. Есть кому.
Старший Гребениченко наблюдал за происходящим мрачно, но молча.
– Варя учится, – поспешил успокоить отца Владимир. – Ей не хочется брать академический.
Сам он уже заканчивал Бауманское.
– Да-да, конечно, – торопливо закивал отец.
И Володя неожиданно заметил, как за последние два-три года постарел и съежился профессор Гном, стал по-стариковски шаркать ногами, близоруко щуриться, излишне суетиться… Хотя лет ему было не так уж много. Он успокаивался только рядом с верной тетей Нюрой.
Когда через четыре года после Сашки родилась Наденька, Варя неожиданно резко изменилась и повела себя совсем иначе. Она буквально прилипла к дочери, часами не спускала ее с рук, баюкала и пела…
Домашние изумились столь внезапной и странной перемене.
– Поумнела, выросла, – определила тетя Нюра.
Но Владимиру казалось, что дело совсем не в этом…
За два месяца до смерти отец вдруг вызвал Владимира к себе в кабинет.
– Володя, я их видел… – Профессор Гном горестно подергал себя за седую неизменную и даже не поредевшую с возрастом бороду. – Совершенно случайно. Они меня не заметили.
– Кого это «их»? – удивился Владимир и тотчас понял, о ком речь.
– Он нерусский. По-моему, швед или немец, – продолжал отец. – Очень эффектный молодой человек. И моложе ее. Это очевидно. Почти совсем мальчик.
– Варя не любит меня, – пробормотал Владимир. – И никогда не любила. Она вышла за меня замуж в знак благодарности. Такой красивый жест… Она просто не знала, что ей делать… Вот и все.
– Но ты подтолкнул ее к этому решению. Ты и Женя, я знаю. А теперь настало время расплаты за один неосторожный шаг. Ошибки сначала совершают, а потом понимают, что это ошибки. Никак не наоборот, увы…
– Что мне делать, папа? – по-детски прошептал Владимир.
Ничто не в силах победить нас, кроме нашей собственной глупости… Но терпят столько, сколько живут…
Отец пожал плечами:
– Ничего… А что тут можно сделать?
– Ты опять скажешь про время?
– Нет, не скажу. Скажу про детей. Сейчас только они могут вам помочь и спасти вас обоих.
– А ты уверен, что это мои дети? – в отчаянии спросил Владимир.
Профессор Гном взглянул на него из-под бровей:
– Уверен. Сашка удивительно на тебя похож. Такой же большеносый и волосатый. А Надя просто еще очень маленькая. Владимир, не глупи!
Дверь распахнулась. На пороге стоял веселый Сашка.
– Деда, ты мне обещал тобатку! – заявил он.
Его картавостью занималась тетя Женя, но парнишка оказался на редкость упрям и не желал упражняться и мучить себя трудными словами.
– Собачка ждет тебя на даче! – ласково отозвался старший Гребениченко. – Скоро лето, и мы все туда поедем!
– Ловить бабок! – обрадовался Сашка.
Он уже в раннем детстве на них помешался, только тогда этим словом, еще не вошедшем в жаргон, упорно называл не деньги, а бабочек и кричал, размахивая сачком и бегая по саду:
– Вон еще одна какая-то бабка летает!
До лета отец не дожил… Но верная тетя Нюра помогала молодым Гребениченко растить детей еще много лет.
После свадьбы летом Володя по совету тети Жени решил отвезти Варю на месяц в Крым. Их медовый месяц…
Володя выбрал Ялту, а Варя, как всегда, безмолвно с ним согласилась. Она никогда не была в Крыму, и ей казалось все равно, куда ехать.
Отец и тетка возили Володю в Крым часто. Месяц летом – у моря, два оставшихся – в Николиной Горе. Отец в Крыму научил Володю плавать, и тот еще с детства привязался к выжженным солнцем, сухим и жестким бесцветным равнинам и невысоким, словно раздумавшим или испугавшимся подниматься к небу горам, к задумчивым тихим волнам, почти не знающим настоящих бурь, к пропахшим водорослями песку и мелкой гладкой гальке, осторожно перекатывающейся под ступнями… Уезжать домой часто не хотелось, и Володя подолгу стоял у вагонного окна, провожая грустным взглядом убегающий от него Симферополь…
Сейчас он радовался, что и Варя, наконец, увидит его родные и любимые горы, степи и море. Увидит и поймет, как это прекрасно и волшебно.
Поехали поездом, поскольку тетя Женя панически боялась самолетов и заклинала родных не приближаться к этим подозрительным, опасным крылатым стальным птицам, выдуманным людям на беду.
Варя ехала в Крым без энтузиазма. Болезнь, кажется, отступила, оставила ее навсегда. Учиться в инязе ей очень нравилось. Варя наловчилась уходить от обыденной и тяготившей ее жизни, погружаясь с головой в чужие слова и фразы, в неведомый, неизвестный ей мир, который на самом деле был когда-то ее родным, близким, предназначенным ей от природы по праву рождения.
Иногда Варя думала, что это просто злая ошибка, случайность, недобрая шутка Судьбы, вздумавшей посмеяться и поиздеваться над ней, заставив родиться в России, а не на родине предков и, значит, ее собственной. Она считала, что вообще все с ней происходящее здесь до сих пор – неувязка, досадное недоразумение, и это нужно как можно скорее исправить всеми доступными способами.
К ошибке Варя относила и свое замужество. Но у нее не было выхода. Она оказалась не в силах выбрать себе другого мужа, точно так же, как не могла выбрать страну, где хотела бы родиться. Теперь Варе предстояло вернуть все на круги своя, переиначить, исправить совершенное. И она обязательно это сделает.
Варя любила тайны, загадки, непонятные, необъяснимые явления, чудеса. Сверхъестественные мистические события привлекали ее невероятно. Поэтому в Ялте ей больше всего понравился хозяин, дядя Витя, у которого они остановились.
Дядя Витя раньше был астрономом, рассматривал звезды в телескоп и писал научные статьи. Но пришла старость, а с ней и пенсия, которую дядя Витя на полном серьезе называл и считал концом жизни. Сидеть дома ему казалось невыносимо и страшно – словно сам себя в гроб укладываешь! Курортниками, приезжающими в основном летом, занималась жена, дети выросли и разъехались по большим городам, изредка присылая письма, где в очередной раз клялись и обещали обязательно приехать либо в июле, либо в августе… Июли и августы приходили и уходили, дети опять писали письма с новыми обещаниями… И дядя Витя решил пойти работать. Он служил теперь охранником санатория и вечерами любил рассказывать странные истории, которым Варя внимала приоткрыв рот.
Володя иронически пожимал плечами, но слушать жене не мешал.
– Иду вечером в обход, – начал как-то дядя Витя очередную байку. – Весной это было. В самую дальнюю, дикую и глухую часть территории, где среди зарослей стоит фотопавильон. Рядом там часто ночуют темные личности. Неизвестно откуда берутся и непонятно как сюда попадают. Но бороться с ними бесполезно. Гоняешь, гоняешь – все без толку! К павильону ведет асфальтовая дорожка. Слева – густые кусты. Справа – «прерия», равнина с высоченной травой и редкими кустарниками. А дальше холмы. От середины дорожки и до крыльца павильона – следы босых ног…
Варя сделала большие глаза. Дядю Витю они всегда очень воодушевляли.
– И следы эти, понимаешь, ниоткуда! Они параллельны дорожке от ее середины. Белые следы, как от известки. Но известки нигде не видно. И не было ее у нас. Следы направляются к крыльцу павильона. Зачем идти здесь босиком – непонятно, тем более что ночи у нас по весне еще прохладные. А крыльцо – все в острых камушках. Но так или иначе, следы ведут к крыльцу. Уже не такие отчетливые, но доходят до крыльца, постепенно почти исчезая. А первый след – на середине дороги – самый четкий. Самое интересное дальше. Обратно следов нет!
Варя застыла от напряжения и любопытства.
– Спрыгнуть с крыльца в сторону некуда. Глухие заросли и две ямы по бокам. Замок павильона на месте. По размерам следы небольшие, словно от женских ног, – продолжал разглагольствовать дядя Витя. – В первый раз я решил о них никому даже не рассказывать. Ну мало ли что… Может, и правда, какой неизвестный народ наследил… Хотя какой-то прокол в логике все равно виден… В следующую смену опять же иду в обход. Следов вроде нет – дождь смыл, наверное. Самое интересное, Варюша, дальше! В третью смену, уже через неделю, только начал обход – и вдруг те же самые следы! В полной точности! Словно заново появились. И ничего их не смыло! Наутро за руку привел туда моего сменщика, показываю: вот видишь, голубчик, не мерещится мне! Не совсем еще одурел! Тот посмотрел и тоже очень удивился: «Н-да! Правда, странно. Как будто кто-то с неба спустился, а потом назад улетел».
Варя тихо вздохнула:
– И вы так ничего и не узнали?
– Да нет! Как же тут узнаешь? Мистика! – глубокомысленно поднял вверх палец дядя Витя. – Но ты слушай дальше! У нас там вообще какая-то загадочная местность. Иду снова вечером в обход. Вижу: возле дальних складов открыта дверь в подсобку. Непорядок. Вернулся, сообщил коменданту, он дал в напарники нашего слесаря Пашку, и мы пошли вдвоем. Уже целенаправленно. Открыли калитку, посмотрели… Кто-то явно совал в домик нос – отогнул гвоздик, который дверь держал, и открыл ее. Но там внутри пусто, красть нечего. Дверь мы закрыли, гвоздик загнули. Вокруг никого. Пошли назад. И вдруг видим…
Опытный рассказчик, бывший астроном выдержал долгую паузу. Варино любопытство достигло своих эверестов.
– А на территории отчетливо и сильно примята высокая трава. Прямо колея получилась. Идет она откуда-то от дальних гаражей, пересекает асфальтированную аллею и тянется дальше, в направлении высотной мачты МТС. Высоченная трава, и примята, будто по земле что-то тащили. Пашка, голубчик, посмотрел – и глаза с блюдца. «Ого! Здоровенные стебли – и сломаны! А откуда и куда ведет след?» Проследили мы, Варюша, направление – вроде от гаражей. Пошли туда. Да, от гаражей тянется целая колея сломанной травы. А если дальше? От того же загадочного фотопавильона? Пошли к нему. Нет, там ничего не сломано. От гаражей начинается. Они заперты, никого рядом нет. Одну половину, до аллеи, осмотрели. Пашка говорит: «Это как стадо кабанов пробежало! Ну, явно не труп тащили спрятать, он легче, а здесь по весу волокли какую-нибудь здоровенную железную трубу!» Смотрит в сторону мачты. А там, за мачтой, у нас металлолом и мастерские. Может, просто наши ребята из мастерской что-то днем и тащили?
Дядя Витя снова задумался, словно припоминая все детали и подробности ночного путешествия.
– Обошли с другой стороны, подошли к металлолому. Осмотрели кучу. Нет ни одного такого предмета, который бы подходил по тяжести тому, что тащили. Пошли к коменданту. Он, падла, – прости, Варюша, за грубость, – уехал. Мол, я не я, и лошадь не моя, сами разбирайтесь!.. Позвонили ему, но не сказали про след. Раз ты демонстративно смылся, то не надо тебе ничего знать. Сказали только про склад. Он велел спать спокойно, но если услышим ночью какой шум – немедленно вызывать милицию. Ночью все было тихо. Рано утром я один пошел в обход и решил, помолившись, разведать все до конца. Пошел сквозь траву по той части колеи, которая идет к мачте МТС. Колея идет, идет… и вдруг раздваивается! Дальше идут две колеи. И потом… постепенно оканчиваются. Дальше нет колеи! Трава не примята. Осмотрелся вокруг. Ничего. Нигде ничего не спрятано и не валяется. Прошел дальше уже до металлолома и здания. Никаких больше следов, все спокойно. А колея до сих пор видна на территории. И что это было? Никто так и не знает.
– Но ведь можно было обратиться куда-нибудь, чтобы разобрались, – попыталась подсказать Варя.
– Куда? – пожал плечами дядя Витя. – Милиция здесь ни при чем. Писать в Академию наук? Боюсь, обсмеют. Скажут, сам ученый, а туда же… Впал в маразм на старости лет.
«Правильно дядя Витя боится, конечно, обсмеют, – насмешливо подумал Володя. – И правильно сделают».
– Да у них у самих таких загадок неразгаданных – куча! – не унимался астроном. – Вот я тебе, Варенька, еще один случай расскажу… Года три назад парень один у нас отдыхал. Вот он и поведал. Служил парнишка тот в армии на севере. Рядом с казармой были древние катакомбы. Такие глубокие, сырые и темные, что люди не решались туда спускаться. Однажды ночью стоял он, голубчик, часовым на посту. Ночь. Снежная равнина. Тишина… Представляешь?.. И вдруг по снежной целине среди ночи бесшумно идет одинокая человеческая фигура. Кто это может быть в такой час и в таком месте?! Пошел туда. Человек этот вроде скрылся. Но на снегу – следы. Пошел по следам. И тут – самое главное…
Вновь хорошо продуманная и отрепетированная пауза.
– Первый след – самый глубокий и четкий. Дальше – все меньше, мельче и незаметнее. И в конце – следы обрываются посреди девственного снега. Дальше их нет. И никого и ничего нет. Ночь. Тишина, снега… Растворился постепенно. Или улетел. В точности как у нас. В нашей обсерватории шутили: «Темнота – друг астрономов». Это правда. А теперь думаю: темнота – друг многих. И для этих загадочных, таинственных личностей – пришельцев не пришельцев, сам не знаю, как их называть, кто там они, – тьма тоже верная подруга. Вот так вот… А ты что себе думала? Жизнь полна загадок и неизведанного. Мы все на звезды смотрели, в свои телескопы пялились… А когда я на земле внимательно вокруг себя огляделся, то увидел, что здесь загадок еще побольше, ну уж никак не меньше, чем на небе. Вроде и близко к нам, совсем рядом, а ничего не поймешь…
Варя задумчиво молчала.
Володя часто предлагал ей вечерами погулять, побродить по пустым пляжам и пестрой набережной, посидеть на скамеечках, сходить в кафе или в кино. Но Варя соглашалась, лишь когда бывший астроном дежурил. В остальные вечера она торопилась домой слушать его удивительные истории.
– Ты ему веришь? – как-то осторожно спросил жену Володя.
– А ты думаешь, он все это сочиняет? – откликнулась Варя. – Зачем? И разве можно столько напридумывать?
– Можно и больше. Были бы фантазия и воображение… Вполне вероятно, что кто-то просто подшучивает над ним. Или он помешался, рассматривая звезды в телескоп. Занятие напряженное… По-моему, ты напрасно тратишь время. Но если тебе так нравится…
Да, Варе очень нравилось слушать старого астронома. Его россказни уводили ее далеко за пределы обыденности, привычного и скучного бытия, примелькавшихся деталей и подробностей жизни. Хотелось необыкновенного, сказочного, таинственного… Душа грезила и мечтала о несбыточном, волшебном, загадочном… Никакой Крым с его горами, за которые вечерами тихо сползало солнце, походя размазывая синьку неба, с его мурлыкающим морем, напевающим о чересчур простой, хотя и загорелой жизни, не могли заменить Вареньке рассказов дяди Вити.
– А вот уже тебе случай с моим внуком, – вдруг припомнил вечером старый астроном. – Очень странное происшествие… Дочь поделилась в письме. Пришел паренек с прогулки, ему шесть лет. Ничего не говорит, но мать вдруг замечает: что-то у него руки все время за спиной. «Почему ты руки все время за спиной держишь?» – интересуется. «А они у меня связаны!» Удивилась, посмотрела – действительно связаны. Развязала. «Никита, это кто же тебе руки связал?» – «Дядя какой-то на улице». – «Что за дядя? Ты его знаешь?» – «Нет, в ближних домах он не живет, я его не помню». – «А какой он из себя?» – «Да обыкновенный! Не молодой, но и не старый». – «И он что – подошел к тебе и связал руки?!» – «Да!» – «И потом ушел?» – «Угу». – «Никита, а если он тебя через плечо перекинет и вообще унесет?! Ты уж кричи если что!» После этого случая дочь стала пристальнее наблюдать за сыном, приказав ему далеко от дому не уходить. Однако сама все думает: непонятно все это… Может, Никита сам каким-то образом связал руки и все наболтал? Он у нас приколист известный. Но зачем и как он это сделал? Тоже неясно…
– Мы на следующий год опять обязательно к вам приедем, – пообещала Варя хозяину. – У вас к тому времени много новых историй наберется.
– А что ж, приезжайте, – радушно согласился астроном. – Это хорошо, когда курортники постоянные. Напишите нам заранее. Мы вам тогда комнату получше зарезервируем.
За неделю до отъезда в Москву Володя случайно познакомился на пляже с туристами, собирающимися на Ай-Петри. И попросил их взять его с собой.
– Варенька, – виновато сказал он вечером жене, – я так давно не поднимался в горы! А хочется! Это всего три-четыре дня. Тебя вполне развлечет своими рассказами дядя Витя. Он прекрасно заполняет собой любые пустующие пространства.
– Ты готов скакать по горам козлом! – недовольно и грубовато высказалась не одобрявшая пристрастий мужа Варя. – Отправляйся в свои горы, но не забудь, что в следующий понедельник мы уезжаем! У нас уже куплены билеты, а менять их очень сложно.
Володя быстро собрался – дядя Витя охотно снабдил постояльца своей личной необходимой горной экипировкой – и отправился на следующее утро, прямо с восходом солнца, карабкаться в горы.
Варя проснулась одна и долго валялась в кровати. Обычно муж поднимал ее чуть свет, чтобы успеть спозаранку схватить самые полезные утренние лучи, еще не палящие и не давящие зноем. Когда пляж раскалялся, Володя предусмотрительно уводил Варю сначала в тень, а затем с пляжа, кормил в столовой и укладывал в полутемной прохладной комнатке домика дяди Вити отдыхать после обеда. Часов в пять, когда жара начинала слабеть, отступая перед неизменным закатом, Володя опять вел Варю на пляж. До ужина.
Так проходили дни за днями. И дома, в Москве, Володя конкретно и разумно распланировал их совместную жизнь по собственному расписанию. Он продумал и предусмотрел буквально все – работу, отдых, Варино здоровье, рождение детей, покупки, ремонт квартиры…
Иногда Варя безрадостно и равнодушно думала, что таким образом пройдет вся ее жизнь – рассчитанная Вовочкой Расчесочкой чуть ли не по минутам. Не муж, а график на двух ногах! И в общем все это хорошо и даже прекрасно – жить рядом с заботливым чутким супругом, растить детей, учиться и работать, переводить книги… Все замечательно. Только тоска, исключительно черно-серых тонов, подбиралась к Варе все ближе и ближе, угрожая однажды навалиться на нее всей тяжестью и болью…
Зачем она вышла замуж за Гребениченко?.. Зачем… Ну все равно за кого-то ей надо было выходить… Лида вон тоже выскочила, не сильно призадумавшись… И вроде не жалела… А Володя очень годился на роль мужа – такой положительный, спокойный, рассудительный… После свадьбы началась рутина и тягомотина. Еще хуже, чем Лефортовская.
Утолив первое любопытство в постели, Варя остыла к семейной жизни окончательно и бесповоротно. Равнодушно относилась к Володиным заботам и вниманию, чаще, чем следовало, отказывала ему в близости, преступно ссылаясь на свою слабость к вечеру. Самое смешное, что муж ей всякий раз верил, – похоже, он доверял ей всегда и во всем. Каждый раз начинал беспокоиться и отправлять супругу в диспансер сделать снимок или посоветоваться с врачом. Варе приходилось скрепя сердце туда тащиться… Не нужно постоянно врать! А потом рассказывать Володе, что в общем все в порядке. Очевидно, она просто устает от учебы.
– Да, – соглашался с ней Володя, – я тоже давно заметил, что ты слишком много занимаешься. Для чего тебе столько языков? По-моему, вполне хватило бы одного английского.
Но Варя упорствовала в своем желании выучить еще и шведский. Шведский просто обязательно. И немецкий бы неплохо…
Да и вообще учиться ей нравилось. Остальное – так, отговорки, притворство, ложь…
Варя оправдывала себя тем, что Вовочка Расчесочка прекрасно знал и отлично понимал – она его не любит. Тогда о чем теперь рассуждать и говорить? И в чем ее вина?.. Да ее вины просто нет! Он представлял, на что идет. И получил то, чего добивался. Вот и все.
Но это было далеко не все. Да, Володя знал многое, однако все-таки не подозревал, что Варя вообще живет не рядом с ним, а в своем выдуманном туманном мире, находящемся где-то в Скандинавии, в ее любимой и единственной стране – Швеции… Именно там ее жизнь, ее счастье, ее надежды… Почему именно там? Варя не задумывалась над этим. Просто когда-то давно в ее детское воображение запал рассказ отца об их далеком предке. И Варя поняла, что она – нездешняя. Она – от другой земли, от иных истоков, и ей необходимо туда вернуться. Это стало единственным смыслом ее жизни, одной целью, а все остальное казалось временным, не важным и случайным.
Так они и жили рядом. Володя – с Варварой, а она – в далекой Швеции, которую изучала постоянно и знала уже даже лучше, чем Россию.
– Варюша, – постучал вдруг в дверь дядя Витя, – а ты не хочешь, пока твой муженек лазает по горам, прийти ко мне в санаторий? Сама своими глазами эту колею увидишь… А может, еще что другое таинственное приметишь…
Варя радостно встрепенулась:
– Ой, а можно? Я сейчас!
– Отчего же нельзя? – отозвался из-за двери дядя Витя. – Я сегодня не с утра, а в ночь заступаю. Сменщик приболел. Так что часиков в девять и приходи. Еще не темно. А дорогу я тебе сейчас расскажу, как завтракать придешь…
Ровно в девять вечера счастливая Варя, трепещущая в предвкушении чуда, явилась пред светлые старческие очи охранника дяди Вити. В каморке рядом с ним сидел какой-то высокий молодой остроносый и остроглазый блондин и чему-то громко увлеченно смеялся.
– Я помешала?.. – неуверенно пробормотала Варя.
– Да что ты, Варюша! Как ты могла помешать, когда я сам тебя приглашал? – удивленно махнул рукой дядя Витя. – Сейчас втроем на экскурсию вокруг корпусов и отправимся. А это вот, познакомься, Александр. Фамилия у тебя, голубчик, очень сложная. Как же это? Фон…
– Готтард! – весело подсказал блондин, демонстрируя симпатичный акцент.
Дядя Витя кивнул.
– Никак не могу запомнить! Алекс из Стокгольма. Отдыхает здесь у нас в санатории. Русский разучивает. У него в России есть далекие родственники.
Варя почувствовала, как у нее слабеют колени. Блондин с акцентом – настоящий швед…
– Я изучай здесь русский! – радостно и оживленно подтвердил Алекс. – Я есть студент Стокгольм. Быть юрист. А вы есть Варьюша? Да?
Она всегда была уверена, что ее имя – нелепое, некрасивое и чересчур редкое. Даже иногда укоряла родителей. Что за дурацкие фантазии вовсе не мечтательных людей? Но сейчас ее имя прозвучало так необычно, как никакое другое… И ей захотелось услышать его снова.
– Вообще-то меня зовут Варя, Варвара, – поправила она. – Варюша – это ласково. Дядя Витя любит так меня называть…
Блондин призадумался. Очевидно, далеко не все понял из Вариного объяснения. Тогда Варя перешла на английский и в два счета все растолковала. Швед просиял и тоже заговорил по-английски.
– Откуда вы так хорошо знаете язык? – спросил он.
И Варя, теперь уже на его родном языке, пояснила, что заканчивает Институт иностранных языков, что ее далекий предок приехал в Россию из Швеции и что ее девичья фамилия – Паульсен…
Дядя Витя с большим интересом вслушивался в бойкий диалог на заморском языке и удивленно покачивал головой.
Швед был в восторге. Он не думал не гадал встретить в Ялте свою почти соотечественницу. Но отвечать на ее вопросы не собирался. «Каким образом этот таинственный Алекс попал в Советский Союз, да еще вдобавок якобы отдыхает здесь? – думала Варя. – Иностранцы приезжают сюда только группами, делегациями, а вот так, поодиночке… Здесь что-то не так… Непонятно, почему дядя Витя ничего подобного не замечает». Но Варя постаралась тотчас отбросить подозрительные мысли. Ей нравился блондин с ясными глазами, и она решила вместе с ним отправиться осматривать траву вокруг зданий санатория.
Дядя Витя важно шествовал впереди и давал пояснения. Варя бегло переводила. Где не хватало шведского, в ход шли английский и немецкий.
Колея примятой травы всех поразила.
– Это фантастика! – весело повторял швед.
– Да, странно, – бормотала Варя. – Какая-то загадка…
– Варьюша, я думаю, здесь побывали марсиане, – серьезно провозгласил Алекс по-английски. – Но они не успели оставить после себя вежливую надпись, как я читал на крымских горах: «Здесь были марсиане!» Они не знали, что у вас так принято. Но в следующий раз пришельцы обязательно исправят свою ошибку. И даже подбросят в этот сад кусочек от какого-нибудь научного прибора с оттиском «Сделано на Марсе»!
– Ты шутник! – засмеялась Варя и перевела все это дяде Вите.
– Варьюша, – неожиданно очень серьезно ответил Алекс, – жизнь так коротка и сложна, что наилучший способ ее прожить – шутить и смеяться.
– А сколько тебе лет? – спросила Варя, удивившись его зрелой не по возрасту мудрости.
– Двадцать, – отозвался Алекс.
Варя была постарше, но ей не хотелось в этом признаваться.
– И у тебя здесь родственники?
– Очень дальние. Как это по-русски?.. Седьмая вода на киселе… Они живут в Ленинграде.
Его история опять показалась Варе неправдоподобной и неестественной, но больше она выяснять ничего не стала. Почти до утра Варя вместе с Алексом бродила по загадочной, сказочной территории погруженного в крепкий сон санатория, а дядя Витя с умилением наблюдал за ними из окошка своей каморки. Чему он так радовался, осталось невыясненным. Ведь у Вари имелся муж, и кому, как не дяде Вите, знать об этом?..
Прощаясь утром, Алекс внезапно наклонился и поцеловал Варю прямо в губы. Это был поцелуй жадного, голодного человека, который требовал откровенного ответа, прямо-таки настаивал на нем.
Варя растерялась.
– Я замужем… – прошептала она. – И приехала провести здесь с мужем медовый месяц… Хотя свадьба у нас была уже полгода назад. Просто так сложилось…
Выражения «медовый месяц» швед не понял. Варя объяснила.
– А-а, вот оно что! – засмеялся Алекс. – У русских интересные и непонятные представления о жизни. Например, почему он «медовый»? Мне кажется, в самом начале семейной жизни люди только начинают привыкать друг к другу, учатся друг друга понимать и оценивать… И в постели тоже. Это все не так просто. До меда ли тут?..
Алекс был разумен не по годам. Или нарочно уменьшил свой возраст? Выглядел он действительно очень молодо.
– А кто у тебя родители? – попыталась Варя увести разговор в сторону от скользкой темы.
Алекс с досадой махнул рукой:
– Не хитри и не виляй! При чем тут мои родители? Мама – домохозяйка, отец – торговец машинами. У нас очень обеспеченная семья. И я – единственный сын и наследник. Так вот этот ваш медовый месяц… Мне хотелось бы понять его суть… И я надеюсь, ты мне объяснишь все на практике.
Варя смешалась окончательно. Резвый швед явно вынуждал ее к определенным действиям. И немедленным.
– Мы уезжаем через неделю, – как можно суше и холоднее ответила Варя.
– Варьюша… – горестно протянул Алекс. – Но это невозможно… Ты должна задержаться… На этот самый медовый месяц… Который проведешь со мной. И с дядей Витей. Ведь тебе же нравится его научная фантастика?
Похоже, он уже ни в чем не сомневался.
– Как это «проведешь»?! – Варя начала по-настоящему сердиться на бойкого юношу. Не успел встретиться – и сразу в постель! Пожалуйста, медовый месяц… – А муж?! Володя?
– А твой муж Володья уедет в Москву один, без тебя, – моментально сориентировался Алекс. – Вы ведь, ты говорила, живете в Москве? Тебе захочется отдохнуть подольше, остаться здесь еще на три недели… Здесь так хорошо, тепло, море, солнце, фрукты… Варьюша…
Проворный швед скосил на нее хитрые глаза. И Варя вдруг поняла, что не в силах противиться, что ей просто-напросто нечего возразить, нечего противопоставить… Она бессильна и беспомощна перед ним. И снова, и опять пойдет за тем, кто настойчиво позвал за собой…
Алекс об этом тоже догадался. И вновь наклонился к ее губам…
– На нас смотрит дядя Витя… – прошептала Варя, отстраняясь.
– Варьюша, ты врешь! – тихо отозвался швед. – Витья пошел в свой обход. Искать следы своей научной фантастики. Так, значит, ты согласна?
Варя молчала.
– Ты останешься здесь, со мной? – Его голос внезапно прозвучал просительно и жалобно. Алекс почти умолял, выпрашивал ее согласие…
– Да, викинг, – решилась Варя.
– Как ты меня назвала?
– Викинг. Завоеватель и пришелец на землю русскую…
Алекс усмехнулся:
– Мне нравится… Ты хорошо придумала. Вечером, когда мы выспимся, я буду ждать тебя возле ворот санатория. В восемь часов после ужина. Варьюша…
Варя молча кивнула.
