Текст книги "Медовый месяц"

Автор книги: Ирина Лобановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

28

Утром Варвара Николаевна вновь внимательно осмотрела внучку. В который раз… Таня беспокоила бабушку. Девочка быстро росла, ее уродства становились все очевиднее, и очень скоро начнутся – если уже не начались – ее страдания. Она станет в ужасе шарахаться от зеркал, избегать и сторониться сверстников и завидовать одноклассницам…

А ее развитие… Катерина хорошо приложила к нему свою милую изящную ручку… Счастье, что теперь девочкой занимается Надюша…

Сначала Таня потрясла бабушку в Третьяковской галерее, громко прочитав фамилию художника и удивившись на весь зал:

– Ой, Рубель!

Но это еще ладно…

Немного позже она, услышав о Рафаэле, спросила на полном серьезе:

– Это черепашка-ниндзя?

И разъяренная, страшно проклинающая невестку и сына Варвара Николаевна долго рассказывала внучке об этом художнике, и о других тоже, и показывала репродукции картин.

– Володя, – сказала Варвара Николаевна мужу, когда Таня ушла в школу, – нам нужно немедленно что-то делать…

Он понял, что она имела в виду. Он вообще всегда очень хорошо ее понимал.

– Позвони Саше и попроси денег на пластическую операцию, – продолжала Варвара Николаевна. – Откладывать больше нельзя. Девочка уже большая…

Владимир Александрович передернулся, тяжело вздохнул, обреченно кивнул и пошел звонить. Разговор с сыном, как водится, моментально зашел в тупик.

– Лицо? – переспросил сын. – Она еще слишком мала, чтобы думать о лице. Пусть лучше думает об учебе!

– А ты спроси у своей Катерины, когда она начала о нем думать! – тотчас вспылил Владимир Александрович. – Ты хочешь, чтобы девочка начала тяжело комплексовать? Это происходит быстро и не проходит никогда!

– Ну как же все теперь образовались и подковались! – застонал Саша. – Как все начитались господином Фрейдом по самые уши! Комплексовать! Я, между прочим, слышал тут краем уха, что у Татьяны немалые способности по части бренчания на рояле. Так что, как говорят, ее, возможно, ожидает великое будущее! Еще похлеще, чем у Надежды! При чем тут лицо?

– Ты действительно не понимаешь или прикидываешься дураком? – окончательно вышел из себя старший Гребениченко. – Что вы за родители?! Да ты себе только представь этот ужас – великая пианистка с изуродованным лицом! Молодая девушка – урод! Если бы у нас с матерью были такие деньги, мы бы, уж можешь мне поверить, конечно, к тебе не обращались! Но пластика стоит несколько тысяч долларов!

– А сколько именно? Ты узнавал? – спросил сын.

Владимир Александрович обрадовался. Дело пошло на лад. И сообщил те сведения, что получила Варя в нескольких частных клиниках пластической хирургии.

– Ладно, я подумаю и посоветуюсь с Катей. День-два… И позвоню. А мама пусть пока еще поразузнает, где все-таки лучше и надежнее.

Саша вспомнил, что у Шуры Умберга мать давно работала в одной из таких частных клиник. Но ничего отцу говорить об этом не стал. Тот слишком недолюбливал его приятелей, Саню терпел лишь из-за Нади и бурно ликовал, узнав, что Наумов расстался с Сашей и вышел из опасной и преступной, на его взгляд, игры.

В последнее время Катя стала вести себя как-то странно. После ее отдыха в Италии, откуда она вернулась в сногсшибательном виде, жена выглядела какой-то рассеянной, немного отсутствующей, словно постоянно стремилась куда-то и жила не только в своей квартире, а где-то еще. И видела перед глазами не просто свои родные и очень дорогие стены.

Заметил это Саша не сразу. Он был очень занят, теперь ему приходилось пахать за троих в полном смысле этого слова, а брать в помощники новых людей он не хотел и боялся. Кроме того, он всегда верил Кате и по сей день не растерял своей мальчишеской влюбленности в нее.

Когда-то он смеялся над этими пустыми надуманными словами – любовь, привязанность, верность… Сказать можно что угодно, выдумать – еще больше. Саша не верил словесной чепухе. Но появилась Катя… И опрокинулись все его твердые представления и убеждения. Они оказались шаткими и нестойкими.

Ему сейчас казалось, что она жила рядом с ним вечно, всегда. Что ее просто не могло не быть. Прошло уже немало лет возле нее, но для Саши они ровным счетом ничего не изменили. Он надеялся, что и для Кати тоже. Во всяком случае, ничего непонятного и необъяснимого за ней не замечал.

Отец уверял, что Саша вообще ничего за Катериной не подмечает. Так ведь это и есть любовь, то самое слово, которое отрицал и над которым так потешался Саша в юности.

– Катенок, звонил отец, – вечером сказал он жене. – Настаивает на пластической операции Тане. Лицо у нее действительно страшно изуродовано. Может, обратиться к Шуркиной матери? Все-таки свой человек… И Шура не таит на меня обиды. Вышел из дела сам, по настоянию Ларисы…

– Конечно, – легко согласилась Катя, слушавшая мужа вполуха. – Позвони ей и договорись обо всем. Владимир Александрович прав. Уже пришла пора сделать Тане хорошенькую мордочку.

Она говорила так, словно речь шла о соседке или сослуживице, но не о родной дочери. Даже Сашу слегка покоробило.

– Как продвигаются дела с квартирой?

– Вот-вот переедем, – сообщил Саша. – Ты довольна?

Катя улыбнулась. Теперь будет очень удобно видеться с Эриком. Посольство рядом… Все удивительно отлично устроилось. А Таня… Ей сделают операцию, восстановят лицо, она талантливая девочка, с ней занимается сама Надежда, она взяла племянницу под свой контроль… Чего же еще желать?..

Правда, Эрик был очень осторожен и аккуратен с Катей. Как профессиональный шпион, смеялась она. Ей никак не удавалось у него вытянуть, как ни старалась, зачем не раз наведывалась в посольство ее свекровь.

– Она приходила узнать о своей семье, – неизменно отзывался Эрик. – Ты ведь прекрасно знаешь, Катрин, она ищет свою семью, а узнав, что мы однофамильцы, тем более решила разузнать все поточнее…

– Да это какая-то ерунда! – смеялась Катя. – У нее старческий маразм! Ее семья всегда жила здесь – мать и отец. А искать далекое прошлое… Это глупо, согласись!

– Не соглашусь. Сколько бы ты ни пыталась меня в этом убедить. Мы все – из прошлого и должны, просто обязаны, знать, каким оно было. Иначе зачем нам тогда жить?

Катя пожимала плечами и отставала со своими вопросами на какое-то время.

Саша перевез ее в Золотые Ключи и устроил Таню в клинику к Шуриной матери. В ожидании результата операции все нервничали. Именно тогда Надя услышала вечером, совершенно случайно, проходя по коридору, что Сане зачем-то позвонил Шура.

– Они обе все знают, – услышала Надя и догадалась, о чем идет речь. – У них сформировалась тут группа «На-На». Довольно дружная и мобильная. Игра на двоих.

Потом Саня довольно долго молчал, слушая Шуру.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Но мне тоже все это смертельно надоело, просто обрыдло! Я постараюсь, чтобы он ничего не узнал. И давай на этом распрощаемся! В ваших делах – и в его, и в твоих – я больше не участвую. Никогда!

Надя на цыпочках отошла от двери, боясь, что муж поймает ее за подслушиванием. Милый круглоглазый мальчик… Она была счастлива, что Саня уже не будет связываться с приятелями, она ему верила. Но зачем он все выболтал Шуре? Совсем не обязательно тому знать о привезенной Надей из Италии информации.

На следующий день ей позвонила Лариса. Ее голос в телефонной трубке звенел от бешенства и злобы. Да и сама она, как Надя помнила, вся была отталкивающе неприятная – маленькая, высохшая, угрюмо-черная, никогда не улыбающаяся… С темными крохотными глазками, старательно и мрачно изучающими любого встречного, как экспериментатор изучает подопытное животное, как сыщик наблюдает за живым объектом и пасет его от станции метро до подъезда дома.

Надя нередко удивлялась, как Шура мог променять Настю на Ларису, оставить одну ради другой. Неужели у него, как у большинства мужиков, нет ни малейшей интуиции? Значит, нет… Или есть, но диктующая совершенно иные параметры и условия, чем представляла их себе Надя.

– Если ты попробуешь нас выдать и донести на Шуру, – сказала Наде Лариса, – твою племянницу так изуродуют в клинике, что родители не признают! И врачи будут ни при чем, не волнуйся! Причины найдем, я уже советовалась с Шуриной мамой. Введем ей один препаратик… Поняла? Только вякните там! Ты или Настька! И даже если ты сейчас промолчишь, а выступишь потом, я найду способ заставить тебя заткнуться! Денис поможет. Вариантов множество… У тебя сын… Смотри, пожалеешь! Раскаиваться потом станешь, локти кусать, да поздно!

И, не дав Наде сказать ни слова, Лариса отсоединилась. Надя тотчас быстро набрала номер родителей.

– Мама, как там Таня?

– Все хорошо, – немного удивилась Варвара Николаевна, услышав ее тревогу. – Через несколько дней снимут швы, и тогда, наверное, можно будет ее забирать. Правда, у нее еще сильные боли… Но это пройдет. Надеюсь, скоро.

– А где Олег? – спросила Надя.

– У Тани… Надюша, что с тобой? – забеспокоилась мать. – У тебя ничего не случилось?

– Нет… Пока нет… – отозвалась Надя.

– Что значит «пока»? – еще больше заволновалась мать. – Ты что-то скрываешь и недоговариваешь…

– Мама, об этом потом, позже… Нужно как можно скорее забрать Таню из клиники. Ничего больше не дожидаясь. И не спрашивай меня ни о чем! Операция прошла хорошо, Тане там больше нечего делать! Швы можно снять где угодно. И дорогой братец сэкономит деньги, если она пролежит там меньше, чем планировалось.

– Но лучше бы все же там… – засомневалась Варвара Николаевна. – В общем, поступай как знаешь… Тогда привези ее к нам.

– Да, конечно, куда же еще… – Надя нажала на рычаг и набрала номер мобильника мужа.

– Приезжай немедленно! – коротко сказала она. – Я жду!

Саня примчался взмыленный через двадцать минут. Милые круглые испуганные глаза…

– Что?! – выпалил он с порога. – Опять взрыв?!

– Сядь, – сказала Надя.

Выслушав жену, он поднялся и бросил:

– Забираем немедленно!

Но в клинике, куда они нагрянули совершенно неожиданно, Тани уже не оказалось. Растерянные медсестра и дежурный врач мялись, не зная, что сказать и чем объяснить внезапное и непонятное исчезновение девочки.

– Как она могла пройти мимо охраны? С повязками? Зачем? Я ничего не понимаю… Это какая-то загадка… – бормотала врач.

Надя поверила ее удивлению и замешательству – похоже, оно было вполне искренним. Но Саня считал иначе.

– Бардак тут у вас! – заявил он смущенной докторице и отправился вальяжной походкой по коридору в кабинет Шуриной матери, которую знал с детства.

Хирургиня была женщиной решительной и нелюбезной и в ответ на любой вопрос или жалобу («вот у меня что-то рука», «моя нога», «вот тут болит») сразу, ничтоже сумняшеся, резко отвечала одно и то же:

– Отрежем!

Пациенты тотчас отваливались от нее навсегда, потеряв всякую охоту жаловаться и лечиться.

– Санечка! – Она, кажется, даже обрадовалась. – Ты к Тане? Там все в полном порядке… У нее недавно были мальчики…

– В порядке? – прищурился Саня. – Вы так называете пустую палату и кровать?

– Пустую?.. – недоуменно повторила Елизавета Михайловна. – Девочки нет?..

Хирургиня явно растерялась.

– Да, девочки у вас нигде нет, – злобно подтвердил Саня. – И никаких мальчиков тоже. А ваши любимые богатые мальчики вообще все давно в Лондоне живут! Или, на худой конец, в Сочи! Может, вы мне объясните, куда пропал одиннадцатилетний ребенок после операции?!

Елизавета Михайловна сначала растерянно встала со стула, а потом снова села. Она явно ничего не понимала и силилась осознать, что произошло в ее клинике. Неужели Шура с Ларисой что-то задумали и сделали без нее, не поставив ее в известность?.. Но такого уговора не было, они ни о чем подобном пока не договаривались… Не может быть…

Саня смотрел зло.

– И как вы будете теперь объясняться с Сашей и Катериной? Надя в коридоре. Тоже ничего не поймет…

Но Елизавета Михайловна не могла выговорить ни слова.

– Сволочи! – сказал Саня, неизвестно кого имея в виду. – Негодяи! Абсолютно развратившаяся страна!

И вышел, со всей силой с большим удовольствием саданув дверью. Жаль, что не удалось сорвать ее с петель…

29

Олегу позвонил Семен, с которым они дружили, хотя виделись нечасто. Они полностью доверяли друг другу. И родилось это доверие давно, почти сразу, когда их познакомили родители. Тогда мальчишкам было лет по пять. И Семен, судя по всему, еще в незапамятные времена прочно запатентовав себе роль лидера, постоянно всем угрожал:

– Голову вам всем отрублю!!

Шура смеялся. Настя возмущалась, но отучить сына от этой дикости оказалась не в силах. Олег же сделал это запросто, в два счета.

Долго слушать вопли ровесника он не стал, потому что не выдержал, а серьезно и рассудительно объяснил ему:

– Сема, вот ты вырастешь, и возьмут тебя в армию. Ты там попадешь в плен к чеченцам. И им так же начнешь орать: «Я вам голову всем отрублю!» Они тебя послушают-послушают да и убьют недолго думая. Зачем им нужен такой псих и опасный человек? А не будешь кричать и угрожать, так, может, обменяют на какого-то своего чеченского пленного. И ты домой к маме и папе вернешься.

Семен задумался и притих. И неожиданно навсегда признал авторитет Олега. Очевидно, до сей поры никто и никогда толком не сумел возразить и ответить Семену. Олег оказался первым.

Позже, подрастая, Семен привык во всем советоваться с Олегом. Отцу он не доверял и не любил его, слишком занятого собой и своими делами, как правильно догадался Семен, довольно темными. Мать не завоевала у него авторитета – была чересчур мягкой и податливой и не умела проявить волю, которой у нее оставалось всего ничего, на самом донышке характера. И так получилось, что Олег постепенно заменил Семену всех остальных.

– Если родители слишком сопротивляются, их надо терпеливо воспитывать, – часто повторял Олег. И усмехался.

Недавно Семен сообщил Олегу, что ему очень нравится Маша Киселева. Он стал узнавать, как можно попасть на ее игру.

– Я тебе не советую, – как всегда, рассудительно заметил Олег. – Ну, подумай сам, разве ты выдержишь такое потрясение?! Представь, любимая женщина тебе говорит: «Вы – самое слабое звено!!» Да еще этим жутким, холодным и категоричным тоном! Как у робота.

Семен представил, содрогнулся и перестал рваться на передачу.

– А в паре по синхронному плаванию с Брусникиной это вообще настоящий брусничный кисель… – добавил Олег.

Потом Семен признался в другой своей любви:

– Мне жутко нравится Моника Левински. Так меня привлекает!

– Ну, одного мужчину она уже привлекла… – задумчиво прокомментировал Олег. – Что вышло – тебе хорошо известно.

Семка засмеялся.

И вот вчера Семен коротко поставил Олега в известность, что он знает – случайно слышал – о том, кто устроил взрыв в машине Гребениченко. Это его отец. И что Тане угрожает опасность. Ее нужно немедленно выкрасть из клиники и спрятать получше. Иначе его драгоценная бабушка…

Семен не договорил. Олег и так его прекрасно понял.

Двое подростков выросли и созрели очень рано. Они прошли отличную школу выживания в годы перестройки в кругу крутых родителей, резво делающих бабки. Нет, вопрос физического выживания перед ними, конечно, не стоял. Но оба пытались сохранить свои души. И оба одинаково не любили отцов. А Олег еще плюс к этому дядьку и тетку. Но если неподдающиеся родители сопротивляются, их надо обязательно терпеливо перевоспитывать…

Они здорово образовались и подковались российскими издательствами и телевидением, вдоволь начитались и вусмерть насмотрелись детективов и боевиков. И в точном соответствии с ними разработали план. В том, что Таня им поверит и пойдет с ними, они ни на минуту не сомневались.

Утром, вместо уроков, они явились в клинику. Обоих здесь отлично знали, особенно Семена, внука главного врача, поэтому охрана пропустила их к Тане беспрепятственно. Олег остался в палате, шепотом посвящая в основные детали плана, – все остальное потом, когда они отсюда удерут! – а Семен отправился к бабушке. Он приходил к ней довольно часто, так что снова никаких подозрений его визит вызвать не мог.

– Бабуля! – ласково поприветствовал Елизавету Михайловну лукавый, изворотливый внук. Весь в отца…

– Семочка! – точно так же обрадовалась не менее лицемерная бабуля. – Пришел Таню навестить?

– Ну, это тоже… – подтвердил хитрый Семен. – Но главным образом к тебе. По делу. Хочу повидать отца. Дай денег на дорогу! У нас нет.

Жадная бабка замялась. Баба-яга, подумал Семен. Вылитая… Правда, после пластической хирургии…

– Да зачем тебе сейчас туда ехать? В середине года? Он сам, я думаю, через месяц-два приедет ненадолго. И там мачеха…

– Мне нужно срочно кое-что ему сказать, – объяснил Семен таинственным и почти загробным голосом, как ему представлялось. – Это очень важно.

И бабка действительно забеспокоилась.

– По телефону нельзя? – с тревогой спросила она.

– Да какой там телефон! – махнул рукой Семен. – Они у него все давным-давно на прослушке! Ты чего, бабуль, с Луны свалилась?!

– А… – растерялась Елизавета Михайловна, – почему на прослушке?..

– Да потому! – издевательски протянул Семен. – Тебе объяснить или сама догадаешься? Потому что папахен снабжает чеченских, а может, и каких других боевичков разными стрелялками и взрывалками. Ты, бабуля, об этом впервые слышишь? Хорошо, что я наконец тебя просветил! Так что давай денег, да побольше! Если не хочешь увидеть своего единственного любимого сынулю на нарах в Матросской Тишине рядом с Ходорковским!

– Сема… – прошептала Елизавета Михайловна, – как ты можешь так… об отце…

– Он батька многим, – солидно разъяснил Семен. – Тысяч двух в «зеленке» мне, думаю, хватит. Самолет в два конца, то да се… На мачеху Лариску и на папашу особо рассчитывать не приходится.

Позже Елизавета Михайловна никак не могла объяснить, почему она так легко и просто пошла на поводу у внука. А на это и был точный расчет. Российские и зарубежные детективщики, вырастившие и наставившие на ум уже не одно поколение детей, веников не вязали и учили правильно.

В тревоге, почему-то сильно нервничая, властная хирургиня, умевшая ставить на место одним своим холодным металлическим взглядом, но сейчас ставшая покорной и тихой – гипноз, что ли? – безмолвно, не споря, выдала Семену требуемую сумму.

В это время Олег запросто, в два счета обработал Таню.

– Ты мне веришь? – спросил он, не сомневаясь в ответе.

Олегу верили всегда и все. Таким он уродился. Говоря современным языком, у него был всегда удивительно высокий рейтинг.

– Да, – ответила Таня.

– Тогда одевайся. У тебя ведь одежда здесь, при себе?

Таня кивнула.

– Давай по-быстрому, я отвернусь.

– А швы? – осторожно справилась Таня.

– Швы снимем в другом месте. Иначе здесь «снимут» тебя. В общем, все главные и конкретные объяснения потом. Валяй, я жду!

Он подошел к окну. Таня проворно шуршала тряпками у брата за спиной. А кузен развлекал ее загадками современности:

– Вот тебе задача на сообразительность. Двое братков одновременно, не сговариваясь и, естественно, не зная о намерении другого, «заказали» друг друга. Киллеры сработали чисто в обоих случаях. Оба братка мертвы. Киллеры в затруднительном положении, когда все узнали: с кого же теперь они деньги получат?!

– Их накололи! И по-крупному! Какое разочарование! – засмеялась Таня. – Так им и надо, буржуям!

– А вот еще одна загадка, – продолжал Олег. – Есть русский народный календарь примет. Например, если на Самсона, десятого июля, дождь, то он будет лить сорок дней, каков Покров, четырнадцатое октября, такова и зима, ну и так далее… И как будто все эти приметы сбываются. Но вот я недавно читаю «Год садовода» Чапека, и оказывается, у чехов точно такой же календарь народных примет погоды, но только по чешским именам и на основе их национальной культуры. Стало быть, у них природа живет по чешским законам, а у нас – по русским?! Иной менталитет даже у снега, дождя и деревьев?

Таня снова засмеялась.

– Я готова! А что мы будем делать дальше?

– Во Франции водитель мусорной машины называется «оператор-эколог», – задумчиво заметил Олег. – Какое достойное, красивое название… Хотя на самом деле это всего-навсего – водитель мусорки.

Он обернулся. Вид у Тани с бинтами на лице был, конечно, неважнецкий и оставлял желать много лучшего.

– Подождем… – сказал слегка разочарованный Олег. Везти Таню в таком виде через весь город?! Задачка не из легких. Но придется справиться и с ней. – Сейчас должен появиться Семен.

И он действительно появился.

– Все в порядке! – объявил он и выразительно похлопал себя по карману. – А нам бабуля разрешила погулять! Сказала, тебе полезно! Запомни это! – серьезно обратился он к Тане. – Поняла?

Таня абсолютно ничего не поняла, но кивнула. Она решила подчиняться, не спрашивая, потому что уловила в тоне брата тревогу и чутко догадалась, что просто так мальчики не явились бы за ней с утра пораньше, прогуляв школу.

Все трое спокойно направились к охране, миновав пост дежурной медсестры.

– Мы посидим в холле внизу, – небрежно бросил ей Семен.

Медсестра даже не взглянула в их сторону. Она привыкла не следить за внуком главврачихи, иногда появлявшимся тут по своим личным делам, и не обратила ровно никакого внимания, что Таня переоделась. В конце концов, какая разница? Все равно девочке здесь находиться еще минимум неделю.

– Бабуля разрешила нам погулять! – повторил то же самое внизу охране Семен.

Один из охранников согласно кивнул, но второй почему-то заартачился.

– Нет, не могу никого выпустить из клиники без официального разрешения начальства! – заявил он. – Пусть бабушка напишет!

– А где бабуля? – заржал второй.

– Я за нее! – в соответствии с киностандартом ответил Семен, вспомнив киношного тезку отца. – Начинается «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»! Точнее, заканчиваются. А кроме того, бабы-яги нет сейчас на месте! Пошла кому-то морду резать!

Охранники довольно загоготали, но выпускать детей не собирались.

Возможный вариант предусматривался. И на этот случай у похитителей были заготовлены веские аргументы.

Семен без звука ловко, словно всю сознательную жизнь только этим и занимался, засунул сначала одному, а потом второму охраннику по приличной купюре в карман. Денежки, полученные недавно от любимой бабули.

Охранники переглянулись. Они, конечно, здесь получали неплохо. Но почему бы к этому «неплохо» не прибавить еще чуть-чуть? Пусть дети погуляют… Ничего страшного. Никуда не денутся. В крайнем случае всегда можно сослаться на внука главврачихи.

Дружная троица вышла из клиники, потом, оглянувшись, Олег схватил Таню за руку и скомандовал:

– Бежим!

И они бросились за ворота на улицу. На переходе Олег притормозил нервничающего Семена.

– Переждем, много машин.

– А-а, – легкомысленно махнул рукой Семка. – Не трамваи – объедут! Нам некогда!..

– Угу… Глупо. А почему, знаешь? Да потому, что вот как раз сейчас водитель этой машины в точности про нас думает: «Не столбы – отойдут!»

Таня засмеялась.

Поймать такси оказалось делом пяти минут. Правда, водитель покосился вначале на Таню в бинтах, но тотчас прочитал вывеску на воротах и понимающе кивнул.

– В Николину Гору! – попросил Олег.

– Ребятки, да вы что? – изумился шофер. – Это же за город! У вас разве такие деньги найдутся?

– Сколько? – коротко спросил Семен, сидящий рядом с водителем.

Тот помялся.

– Да меньше чем за полсотни баксов не повезу! Бензин, сами соображать должны…

Семен кивнул и показал для убедительности водиле пятьдесят «зеленых».

– Довезешь – твои! Не фальшивка, не боись! У меня в этой клинике бабка главврач! Она и дала.

Даже врать особенно не пришлось.

– А-а, вот оно что! – уважительно протянул шофер. – Тогда конечно… Полный порядок! Мигом домчу!

– Мигом не надо! – подал голос с заднего сиденья Олег. – У меня сестра после операции. Поосторожнее… Но и медлить не стоит.

И машина тронулась с места.