Текст книги "Последняя битва"

Автор книги: Ирина Булгакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 4

«Четвёртый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звёзд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была, как и ночи. И видел я и слышал первого Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле».

Апокалипсис.

На поляне находилось четыре существа. По-другому их назвать было нельзя. Они были похожи на людей, только ничего человеческого в них и подавно не ощущалось.

– Приветствуем тебя, брат. Заждались.

– Вижу. Так ждали, что и полакомиться успели вдоволь. Что же только теперь я понадобился вам? Что только сейчас разбудили?

– Ну, что ты, – вкрадчивый голос мог перевернуть мир.

– Нахема, – скорости Четвёртого Воина мог позавидовать любой лесной зверёк. Едва он сделал шаг, а девушка уже ощутила его дыхание за спиной. – Ты всегда приходишь первой. И всё также прекрасна.

– Спасибо.

– И всё также опасна. Что заставило вас разбудить меня? Неужто добыча так велика, или обитатели с вами делиться не хотят? – ехидно прошелестел голос.

– Мы просто решили, что негоже забывать про брата, – ухмыльнулся ещё один участник.

– Ты всегда имел много лиц, Самаэль. А я всегда считался старшим. И я хочу знать, – говорившие с ним, поёжились. Сухие верхушки деревьев медленно пригнулись к земле и всё так же медленно заняли обратные позиции. В лицо дохнуло смертельное дыхание и взвило волосы Нахемы жгучей волной. По телу царицы вампиров пробежал холодок, – что вы задумали? Зачем явились?

– Время, брат, – ответил Третий. – Время пришло поквитаться с врагом, – колючий взгляд Четвёртого Воина заставил всех троих вздрогнуть. Он был не просто сильным, он был самым могущественным из них. Каждый сейчас чувствовал, что неверный шаг может стоить им существования.

– О ком ты говоришь? – взвилась сухая трава, и затрещали столбы деревьев.

– Иные ступили в этот мир.

– ЧТО?! – Нахема резко зажала уши руками, Самаэль пытался удержаться на одном месте, от чего его ноги вросли в землю. Четвёртый Воин вырос. Нет, он просто оторвался от земли и теперь скользил и парил в воздухе. Его мощь прижимала родню к земле. Сила волнами проносилась вокруг.

– Это правда! – закричала Нахема, пытаясь перекричать адский рёв ветра. – Они пришли, и у них Ключ!

– Ключ? – всё стихло в одну минуту, и трое Воинов почти со стоном повалились на землю. Четвёртый из Воинов легко спрыгнул на сухую траву и задумался. Он был небольшого телосложения, немного худощав. У него были какие-то неестественно серые волосы и водяные глаза. Пожалуй, это отталкивало. Черты лица были смазаны. Нельзя было сказать: красив ли он. Но в нём чувствовалась некая грация и ловкость, что заметно выделяло его среди прочих. Он был резок и быстр, но мягок в разговоре. – Как он оказался здесь?

– Повелитель позвал его, – ответил Третий Воин. Он был серьёзен и прямолинеен. Глядя в его глаза, можно было понять, с ним шутки плохи.

– Повелитель здесь? – Четвёртый задумался. – Что же, видать, время поквитаться и вправду настало, если вы не юлите. И что же, Вааль, рати готовы?

– Более чем, брат. Они уже во всю действуют.

– О твоей работе, Самаэль, я наслышан. Да и ты, Нахема, как вижу, отличилась. Это тело ещё более прекрасно, чем прошлое. Ты тоже собрала своих детишек?

– О, Асмодей, я сделала не только это. Чтобы убедить тебя в искренности наших побуждений могу сказать только одно: мои крылатые малютки отыскали твоих. Твоё детище ждёт тебя, брат, – каким бы невыразительным лицо Воина не было, Нахема заставила его брови удивлённо поползти вверх.

– Быть посему. Не могу я упустить шанс поквитаться с Хранителями. Если время настало, мы не упустим своего.

От этих слов вздрогнуло всё вокруг. Это был фатум.

День смешался с ночью, принципы с моралью, добро со злом, слёзы с радостью. Мир покачнулся. Земля больше не стонала, она замерла в преддверии катастрофы. Она кричала и старалась предупредить, она звала, но её не слышали. Всё было сказано, она осталась одна. И оставалось только корчиться под неимоверной тяжестью ИХ шагов. Четвёртый Воин парил над ней, но именно это и казалось самым тяжёлым. Неогея больше ничего не чувствовала, она не плакала и не умоляла о пощаде. Она, как Жанна Дарк, строго и прямо застыла, чтобы принять выходку Судьбы. Кровавые слёзы текли по её щекам, ноги и руки были избиты и истёсаны, глаза почти перестали видеть, но она всё ещё гордо и прямо смотрела в глаза врагу. Ущемлена, но не сломлена. Надежда умирает последней.

*********************************

– Милка, солнышко, прости меня, – лез обниматься Анри. Мила очень злилась на него из-за повреждённых волос, но вскоре пообмякла. Мира специально для неё совместно с Винаром и Асланом сделала лосьён-маску для восстановления структуры волоса, которая имела просто потрясающий эффект. По крайней мере, волосы уже не пахли жжённым поросёнком и не выглядели, как пакля. Правда, они немного вились, но так было даже лучше.

– Ладно тебе, – наконец сдалась Мила. Слёзы, сопли и слюни (это шутка, конечно) Анри выдержать было невозможно, – что уже поделаешь.

– Собираться над… ОЙ! – Анри слишком резво попытался встать. Туго перебинтованные рёбра немного хрустнули.

– Чё, поработать захотелось? – с сарказмом отозвался Винар. – Ляг, поспи, это пройдёт.

– Иди ты! – огрызнулся Анри, скрипя зубами.

– Я-то пойду, а вот ты вряд ли догонишь, – пожал плечами Винар. Он кривил душой. Его бока болели не меньше. Всё тело было в синяках и ушибах. На плече был порез, правда, небольшой, но всё равно неприятно.

– Хватит пререкаться, инвалиды-собутыльники, – недовольно покачала головой Мира. Она была раздражена. – Хотя, уж лучше так, чем потом последствия вашего разговора разгребать. Сейчас Стасия вернётся, будем шмотки собирать, и в дорогу.

– Куда?! – изумились в один голос Анри, Мила и Винар. Аслана поблизости не было. Сейчас его как раз посвящала в детали Лессовица.

– На кудыкину гору за помидорами, – буркнула в ответ Мира. – Зачем обязательно закудыкивать? – это возмущение имело некий подтекст. Демоны Омана (не обмана) таким образом подталкивают близких задать каверзный вопрос, который способен повлиять на будущую дорогу. Ответ такого типа, это некая защита, способная отразить атаку демонов Омана. – Вы слышали о таком городе, как Саббатей?

– Сабба… чего? – скорчил физиономию Винар.

– Понятно. Саббатей – стан покоя светлых. Это черта, город спокойствия и грань мира. Там живут необычные люди.

– В каком смысле? – кряхтя, попытался уточнить Анри.

– Скажем, тамтешних девушек здесь называют Янголами, – прозрачно намекнула Мира.

– Город ангелов? – Винар, не обращая внимания на боль, приподнялся от изумления.

– Янгол, – строго поправила его Мила. – Ударение на О. Это волшебники и маги.

– Не просто маги. Они настолько искусны, что могут создавать материю словом. Говорят, что это высшая раса этой планеты. Они очень сильны. Магия у каждого из них в крови. Очень развиты сенсорные, телепатические, телекинетические способности. Они дружны с обитателями этого мира – гномами, эльфами, саламандрами, ундами и другими. Единственное, что я не поняла, на какой они стороне: добра или зла.

– Ну, да. Самая малость, – возмутился Винар. Мира дёрнула плечами.

– У них есть секрет.

– Они охраняют зло, – перебил Миру спокойный и знакомый голос. Стасия и Аслан возникли изниоткуда.

– Привет, – пробормотала Мира.

– Ты где был? – спросил Винар.

– Пиво пил, – усмехнулся в ответ друг.

– Какое зло? – заинтересовался Анри. Мила молча смотрела на брата.

– Столько вопросов, – развёл руками Аслан. – Я знакомился с обитателями ожившего леса. Думаю, сегодня мы никуда не пойдём. В миле отсюда прошёл сильный ливень, дороги размыло, сплошная грязь. Собираться будем завтра, и пойдём другой дорогой. А насчёт Янгол…

Вечера бывали разными, а стали однотипными. Очень тёмный день плавно перерастал в такую же ночь. И от этого было сыро и холодно. Белый пар вырывался изо рта, а тело нуждалось в дополнительных одеждах. Ребята закутывались потеплее и продолжали беседу.

– Тебе не холодно, Стасия? – перебила подругу Мира. Лессовица единственная не претендовала на кусок тёплого одеяла.

– Ну, что ты? – улыбнулась подруга. – Совсем нет. Так вот. Саббатей – удивительное место. Оно охраняется со всех сторон. Чтобы к нему добраться, нужно преодолеть немало препятствий: каменных исполинов, необычную реку, которая, протекая через ледяные края, ни разу ещё не прерывала своё движение, чёрную крепость, где живёт страшный народ именуемый орги. Про них ничего не знаю, кроме того, что они никому не покоряются и не служат. Через их земли лучше не идти. Ещё одним камнем может послужить страна горных людей – чёрных альвов, что живут и работают в горах. Они крайне недружелюбны к путникам. А сам Саббатей – находится в середине огненного кольца и… честно говоря, я не знаю, как туда можно добраться! Это была безумная идея, – всплеснула она руками.

– Совсем нет, – подал голос Аслан. – Ведь, если туда сложно добраться, значит, там есть что искать.

– Верно, – подтвердила Мира. – Но ты уверен, что это то, что нужно нам?

– Нет, – немного подумав, ответил друг. – Стасия, а что ещё ты знаешь о Саббатее? – спросил Аслан.

– Это город мудрецов и магов. Когда-то там жили Семеро.

– Это ещё кто такие? – недовольно скривился Винар, пытаясь улечься поудобнее.

– Семь Высших Магов. Они знали всё и обо всех. К ним за советом и помощью шли и идут со всего мира.

– Слушайте, но если они такие всемогущие, почему же до сих пор не справятся с этой заразой? – рявкнул Анри. – Какого чёрта мы должны переться, хрен знает куда?! Может, пока мы туда дойдём, этим землям совсем уже крышка настанет. Что тогда спасать будем? – возникла пауза. Ни Стасия, ни ребята не знали ответов на эти вопросы.

– А что делать прикажешь? – решил опротестовать Аслан. – Дальше здесь сидеть?

– В замок вернуться и сражаться, – почти уверенно произнесла Мила.

– Толку-то? – вспылила Мира. Винар кивком головы её поддержал. – Для того чтобы помочь замкам и землям нужно устранить первопричину, а не истреблять этих вампирёнышей по одному.

– Правильно, но почему ты решила, что именно так, и туда? – просто решил уточнить Винар.

– Я ещё ничего не решила, на вас надеюсь, – съязвила Мира.

– Если они всё обо всех знают, почему ещё с нами не связались? Кто-то ведь нам внушал, что мы Хранители великого Ключа. Значит, не пешки какие-то, а? – стоял на своём Анри.

– Может и не пешки, а может и… – пробормотал Винар. – Так, идти мы туда не хотим. А чё делать-то будем? Только давайте решим все вместе. Мы у самой границы земель Асилара. Что дальше и так не знаем. Что было, уже прошли. Два пути: или вперёд, или обратно возвращаться. Любое движение – продвижение.

– Я за то, чтобы вперёд идти. По крайней мере, посмотрим, как дальше дела обстоят, – сказала Мира.

– Согласен, – поддержал Аслан.

– Я не знаю, а почему бы нам в какой-нибудь из замков не вернуться? – сомневалась Мила.

– Потому что делать нам там нечего. Разве что только у Марана отсиживаться, – возразила Мира.

– Я согласен вперёд идти, – решился Винар. – Трое против двух. Так как?

– Ладно, – пожала плечами Мила.

– Ох, не нравится мне это всё, – покачал головой Анри. – Не хочу я в этот Саббатей.

– Так, мы туда и не пойдём, – пожала плечами Мира. "Нет. Только не это. Вы должны туда пойти!", умоляющим взглядом смотрела Стасия. – Мы за то, чтобы на месте не сидеть, а не соваться в ловушку.

– А как же Пророчество? – всё же решилась спросить Лессовица.

– А какое нам дело до ваших Пророчеств? – с самым что ни на есть невинным видом, спросил Анри. – Мы не здешние, нас это не касается. Я не хочу рисковать собственной шкурой непонятно из-за чего. Понимаешь? Я не просился на эту планету. Мне это было не нужно. Я вообще… У меня девушка есть, работа, семья! Ваши Пророчества совсем не вписывались в мою жизнь. Я вернуться хочу! Живым. У них тоже личная жизнь была! – почти срываясь на крик, не обращая внимания на боль, указывал Анри на остальных пальцем.

– Анри, – попытался успокоить друга Аслан.

– Что? Ты ещё скажи, что я не прав, – глядя другу в глаза, выкрикнул Анри. – То-то же, – гневно пробормотал он, видя, что ни у кого не нашлось аргументов для возражений.

Все переживания нельзя носить в себе. Всему своё время. Недовольство тоже нужно высказывать вовремя. Иначе, это грозит перерасти в нервный срыв. Анри очень устал. Он боялся, как любой обычный человек, старался поддерживать и оберегать друзей. В этом мире не действовали расчёты и логика, в этом мире было место для чего-то непонятного, что совсем не укладывалось в голове. И с каждым шагом, который приближал Анри к истине, ему становилось страшнее. Но как друг и истинный мужчина, он не мог не то, что даже показать этого, но даже признаться самому себе. Это удручало, выматывало, как и все непредсказуемые опасности и стычки, какие-то адские безумные твари, которые и в страшном сне не приснились бы, а здесь наяву терпеть приходилось. Но Анри уговаривал себя, старался не думать о плохом, убеждал. Это помогало до недавнего времени. До того, как он понял, что все эти неведомые сущности могут ним манипулировать. И он взорвался.

Мира тихонько всхлипывала. Она всегда всё принимала на свой личный счёт, хотя уже не была уверена, что это именно она привела друзей в этот мир. Ребята хмуро стелились, они так и не пришли ни какому выводу.

– Главная ваша задача – защищать Ключ. Когда осознаете это, вы найдёте выход, – твёрдо произнесла Стасия. – Встретимся завтра. Я проведу вас.

"Какой же выход будет правильным?", – слились мысли и чувства пятерых друзей.

*******************************

Мира ехала с друзьями в автобусе. Автобус ехал ровно, совершенно не дёргаясь из стороны в сторону. В руках у Миры был фотоаппарат. Цифровой. И это именно то, что ей нравилось больше всего. Фотографировать!

Мира навела фотоаппарат на какое-то знакомое лицо, посмотрела на экран, но увидела там себя. Она очень удивилась и перевела объектив на Аслана – та же картинка, она сама. Словно в зазеркалье. Мира подняла брови вверх и почувствовала или скорее поняла, что стоящие рядом её не ощущают. Между ними словно бы возникла пелена. Она стала невидимой для других, но в то же время, ей было отлично видно остальных. Мира услышала собственное дыхание и перевела взгляд, чтобы осмотреть салон. Друзья спокойно смотрели на то место, где только что находилась их подруга. Людей было мало, никто на неё и друзей не обращал ни малейшего внимания. Никто, за исключение одного человека…

У парня, что стоял в конце салона, была странная причёска. Его волосы цвета смолы были заплетены в косички, начиная от макушки и заканчивая затылком. Такое носили девчонки, такое было неприемлемо для парня. Одет незнакомец был в какой-то красный наряд. Он смотрел в сторону Миры, прямо сквозь неё. Она вдруг осознала, что он тоже её не видит. Всё ещё сжимая фотоаппарат, Мира продолжала следить за незнакомцем, понимая, что всё-таки не остаётся незамеченной. Её присутствие ощущали. Дождавшись, когда незнакомец отвернётся, Мира сделала шаг в сторону друзей.

– Ты где была? – обратился к ней Аслан. Мира удивлённо уставилась на него. Всё это время она была рядом. Она перевела взгляд в другую сторону, и вдруг автобус тряхнуло! Мира, не отрывая взгляда от парня, ухватилась за поручень. Но незнакомец просто растворился в воздухе. В автобус что-то с силой ударилось. Мира оглянулась и увидела в окне, как незнакомец в красном появился на асфальте. А рядом с ним, пытаясь ударить побольнее, изниоткуда возник другой – с короткой стрижкой, одетый в одежду спортивного неформального стиля зелёных оттенков. Коротко стриженный. Он подпрыгнул и попытался ударить незнакомца в красном, но тот исчез, как и в прошлый раз. Парень в зелёном только рассёк воздух и приземлился на асфальт, расколов его, словно отбойный молоток. Автобус удалялся всё дальше, и вскоре странных провожатых не стало видно и вовсе.

– Как ты думаешь, кого они искали? – спросил у Миры какой-то знакомый голос. И до Миры наконец дошло, что эти двое искали её.

"Но кто из них хороший?", – задалась вопросом девушка. Кто из них хотел её защитить? Кому можно доверять? Или никому?

"Я – знаю. И ты знаешь. Но опять сомневаешься. Запомни, если ты будешь сомневаться в своих возможностях, у тебя действительно ничего не выйдет. Но и заносчивость, тоже плохое качество. Подумай над этим, как следует".

*****************************************

Больше всего Мира ненавидела грязь. Аслан немного ошибся, дороги совсем не впитали выпавшую на кануне влагу. И сейчас землю покрывал огромный слой коричневой жижи отвратительного вида. Кони скользили копытами, чавкая, разминая и раздавливая землю. Миру радовало единственное: сверху была она.

Дети, романтики, или очень отчаявшиеся люди мечтают порой стать кем-нибудь другим. Птицей вольной, бабочкой беспечной, ланью быстроногой, хищником опасным. Мира благодарила всё вокруг за то, что сейчас лошадью была не она.

Стасия молча проводила ребят взглядом, обещая, что вскоре подойдёт и всё время будет рядом. Но так и не появилась. Мира ждала, звала. Тщетно. Ребята тронулись в путь наугад.

– Вам не кажется, что грязи становится только больше? – с немного скривленным лицом задал вопрос Винар. Он вполне спокойно относился к подобного рода экстремизму, но факт нарастания грязи настораживал. Ребята выехали из леса и пытались продвинуться через какое-то подобие поля. С каждым метром растительность становилась заметно реже, хотя и попадались отдельные деревья и голые кустарники, но грязь упорно поднималась выше. Лошадям стало всё труднее пробираться. Анри обернулся. У него вдруг промелькнула мысль о том, что ещё не поздно повернуть обратно. В конце концов, скоро стемнеет, они могут совсем застрять. А повернув, у них ещё будет шанс объехать это болото. К несчастью, позади них не оказалось дороги. Создавалось впечатление, что грязь растёт отовсюду.

– Похоже на то, – пробормотал скривленый Анри. Кони недовольно ржали, пытаясь вырваться из чавкающей ловушки.

– Смотрите, похоже, там сухой клочок земли, – вытянула Мила руку куда-то в сторону.

– Поехали! – прокричал Аслан. Ветер нарастал с каждой минутой.

– Кажется, дождь начинается, – пробормотала Мира излюбленную фразу Пятачка, и друзья рывками направились к спасительному клочку суши.

Едва только ребята добрались до, казалось, единственного сухого места, с неба кто-то начал выливать воду. Вёдрами! С одной стороны, это было хорошо, кони смогут помыться, с другой…

– Бес это всё побери! Чёрт ти чё! – выругался Винар. А из друзей это был единственный человек, который любил гулять под ливнем. Тогда представьте себе на минуту, какое настроение было сейчас у остальных.

– Что попало, – захихикал противный голосок. Ребята замерли. Из-за пелены дождя обладателя голоса было не видать.

– Эй, кто тут? – нарочисто громко спросила Мира.

– Что звали, то и получили, – ответили ей. – Что попало, – голос снова захихикал. Можно догадаться, как на это отреагировали вымокшие до нитки друзья. Холод уже не чувствовался. Казалось, каждая нитка в одежде была мокрой.

– Это дух лесной шалит, – махнул рукой Аслан и начал распаковывать сумки. Лошади довольно заржали, когда получили свою порцию ячменя и хлеба. Благо, этого добра хватало. Друзья пытались соорудить что-то наподобие крыши, чтобы хоть за шиворот не заливало. Анри было проще. Кто говорил, что злость не выручает? От него просто шёл пар.

– Пугало огороднее! – непонятно почему вырвалось у Анри.

– Эй, не кипятись, – похлопал его по плечу Аслан. – Идите под тент, сами разберёмся, – позвал он девчонок, и те с радостью приняли приглашение.

– Ах ты, с…! – со злостью донеслось из-за спины. Теперь Анри был не просто зол, он был взбешен. Потирая лоб, он схватил первую попавшуюся дубину и начал размахивать ней, отходя от лагеря.

– Что случилось? – спросила Мила.

– Какое-то одоробло в меня камнем запустило! – зло ответил Анри, продолжая рассекать пелену дождя. Брызги разлетались в разные стороны, пугая и животных, и друзей.

– Да, успокойся ты. Подумаешь, – Винар ухмыльнулся и наклонился, чтобы подтянуть поближе сумки, поскольку жижа подбиралась всё ближе. – Ой! Ах ты… – кто-то успел его пнуть пониже спины и Винар в один прыжок преодолел расстояние в три шага. За его спиной кто-то снова захихикал. Аслан и девчонки смотрели с недоумением на нарастающую перепалку, и даже Анри с победоносным видом отвлёкся от своего занятия. Винар со вкусом выругался.

– Что попало, – отозвалось с шумом дождя.

– Подумаешь, – перекривил Анри Винара. – Я поймаю тебя и заставлю всю эту грязь сожрать! – пообещал уже подуставший Анри неведомому обидчику.

– Что попало. А ты попробуй. Давай, я здесь, – Анри неожиданно больно потянули за ухо, потом ударили пониже коленки, ущипнули за бок. – Я тут, лови, – раздавалось со всех сторон.

– Что за нечисть? – с недоумением повела плечом Мила, за что тоже получила оплеуху. Стало действительно обидно.

Больно вскрикнула Мира, спотыкаясь. Кто-то подставил ей подножку, и теперь подруга имела просто очень и очень грязный вид. Растирая грязь и готовясь расплакаться, Мира тоже выругалась вслух. Скорее от обиды, чем из-за злости. Аслан получил подзатыльник, Винар – по уху, Миру кто-то очень больно ущипнул, Анри дали пинка. Лошади ржали, ребята ругались, не зная, как схватить обидчика. Злость отдавала силы, очень скоро пятёрка друзей это поняла. Сырые ветки валились из рук, промозглая сырость добралась до костей, жутко хотелось спать и отколотить невидимого налётчика, а со всех сторон слышалось: "Что попало".

– Ты можешь что-нибудь спеть? – шёпотом спросил Анри у Миры. У подруги отвалилась челюсть. "Нашёл время!". Анри, видя, что Мира не понимает, к чему бы это, пояснил. – Лесных людей можно ввести в ступор пением. Им это очень нравится.

– Я только тихо могу, – стушевавшись, пробормотала Мира.

– А это неважно, как. Давай, – Анри отошёл от подруги. Ребята замолчали и для видимости начали заниматься своими делами, ровно и не случилось ничего. Хочешь поймать обидчика? Покажи, что не бдителен, покажи, что слабее.

– Представь, что услышишь ты вести о том, что был я обманут в пути подлецом, что руку, как другу, врагу протянул, а он меня в спину с откоса толкнул… – негромко начала напевать Мира, привязывая лошадей и оттирая их спины какой-то первой попавшейся тряпкой. – Всё тело в ушибах, разбита губа. Что делать? Превратна порою судьба! И пусть тебе станет обидно тревожно, но верить ты можешь, такое возможно… – песенка Миры была горькой, она напевала её тихо, почти под нос, но от чистого сердца. Это была жизненная история. – А если вдруг весть, как метельная мгла, ворвётся и скажет словами глухими, что жизнь недопетую смерть прервала и чёрной каймой обвела моё имя. Весёлые губы сомкнулись навек. Утрата. Её не понять, не измерить. Нелепо! И всё-таки можешь поверить, бессмертны лишь скалы, а я – человек! – всё стихло, заворожено слушая девушку. Чистый голос не перекрывал даже шум дождя. Увлечённая своей песней, Мира не заметила, что его больше не было. Он стих. – Но, если услышишь, что вешней порою за новым, за призрачным счастьем в погоне я сердце своё не тебе, а другой взволнованно вдруг протяну на ладони. Пусть слёзы не брызнут, не дрогнут ресницы, колючею стужей не стиснет беда. Не верь! Вот такого не может случиться! Ты слышишь, такому не быть никогда! – слова оборвались, и Мира застыла. Она почувствовала взгляд. Застыли и друзья, стих ветер и дождь. Мира медленно обернулась. Очень медленно, потому что глаза отказывались верить в то, что видели. Позади неё стоял старичок. А может и не старичок. Человечек. И тоже нет. Это был лесовик – ещё не состоявшийся леший. Малец по меркам лесных обитателей, дедуля по нашим понятиям. Лессовичок переминался с ноги на ногу, теребя в руках какое-то подобие шапки. Одежда у него была странная, то ли из травы, то ли из материи заморской неведомой. Но, так или иначе, даже сейчас его было сложно заметить. Глаза у лессовичка были большими, печальными. Было видно, песня на него подействовала.

– Попался! – первым вскинулся Анри и бросился на противника. Лессовичок вскрикнул и повалился под навалившейся тяжестью.

– Анри, оставь его! – прокричал другу Аслан.

– Да, я этот кусок моха сейчас в мочалку превращу! А потом в той самой грязи утоплю, которой он в нас кидался! – раздавая гостю тумаки, грозился Анри.

– Оставь его, я сказал! – тон Аслана остановил всех. Друг явно не шутил и с полной уверенностью встал на сторону лесного обитателя.

– Да, ты чего? Этот придурок… – начал было Анри. Вышло как-то оправдывающе.

– Отпусти его! Пожалуйста, – уже более мягко попросил Аслан. И под огромное одолжение Анри продолжил разговор. – Что тебе от нас нужно? – немое молчание. – Почему ты за нами шёл? – опять тоже самое. – Если ты не будешь говорить, я не смогу помешать моему другу, – Лессовичок с опаской покосился на Анри, а тот театрально скорчил рожу и сжал кулаки. И лессовичок заговорил. Если это так можно было назвать.

************************************

Холод отдавал морозом, мороз щипал кожу. Сыро не было, руки почти онемели. Теперь перед глазами ребят не простиралось поле, то была равнина. Удивительный вид открывал горизонт перед путниками. Огромное красное солнце, словно наливное яблоко, возвышалось на небе. В древности по этому знаку обязательно бы напророчили беду и войну, в наше время – ветер и холод. Странно, но в данный час верны были оба варианта. На землю пришла беда.

– Не понимаю, Стасия ведь ничего не сказала. Почему она не пыталась переубедить? Обещала дорогу показать, а сама в ловушку затянула! – возмущался Винар.

– А это помогло бы? Ты бы её послушал? – спросил Аслан. Винар с недоумением втянул голову. – То-то же.

Лессовичок заговорил и рассказал массу невероятного. Он сбил друзей с дороги и так мастерски запутал, что те даже не поняли, что заблудились. Они ведь не собирались идти тем путём. Всё время блужданий не придвинуло их к своей цели ни на метр, зато навело на другую дорогу. Лессовик действовал по просьбе Стасии. И оба они утверждали, что друзья просто обязаны отправиться в Саббатей. Ребята не соглашались до тех пор, пока лессовик не показал им остальных обитателей лесов и полей.

Леса, поля, луга, рощи и растительность гибли. Не просто гибли, они доживали свои последние дни. Это было написано в глазах у каждого, кто с надеждой смотрел в глаза ребят. Лессовики и полевики теребили свои шапочки в руках, словно на приёме у чиновника, Лессовиц совсем не было видно. Животных и птиц тоже почти не наблюдалось.

Лессовичок, что напал на ребят, оправдывался, будто просто шутил, а потом просто разозлился непонятливости друзей. Сила от них развивалась кольцами, неслась шлейфом, а помочь они не хотели. Вот он и вспылил. Немного.

На вопрос, как он оказался на поле, лессовичок ответил, что полевиков почти не осталось. Часть из них ушла, часть уснула вечным сном. Он сам не сможет пройти обряд посвящения (определения), если кто из Старших леса не проведёт его. А их истребляют.

Лишь глядя лесным обитателям в глаза, ребята согласились помочь. Потому что никто и ничто не вправе заставлять глаза быть обречёнными. Лесные жители проводили и открыли им кратчайший путь вперёд, дали утеплённые плащи странного образца и расцветки. Ткань на ощупь была просто живой. И теперь ребятам было просто некуда отступать.

– Ну, Стасия. Ну, удружила! – буркнула Мира, потеплее закутываясь в обновку. Ей не нравилось играть в чужие игры, она предпочитала свои. – А может, мы можем повернуть обратно сейчас?

– После того, как пообещали лесовикам помочь? – выдвинул вопрос Аслан. Мира почувствовала себя неловко.

– Нет, ты прав. Но настолько ли это будет безопасным?

– Как и всё остальное, – пожал плечами друг. – Нам нужно добраться до каменных хранителей прохода. Как они его назвали?

– Понтос, – ответил Анри.

– Понтос… – задумчиво повторил Аслан. – Путь, проход. Но что за хранители?

– А если они нас не пропустят? – внезапно спросила Мила.

– Пускай только попробуют! – воинственно сжал кулак Винар. – Мы им покажем, где раки зимуют!

– Вы слышали? – опять спросила Мила. Она напрягла слух, стараясь понять, что её насторожило.

– Что? – сразу навострили уши друзья.

– Показалось, наверное.

Не показалось…

**************************************

Религия. Каноны. Мораль. Вера. Упадок. Слёзы. Надежда. Неверие. Смерть… Их час настал. Четверо Воинов Апокалипсиса смотрели на дело рук своих. Их Хозяин принёс с собой новую веру, порядки, законы. Он изменил мышление, сыграв на одних чувствах, и заставил полностью забыть о других. Пришёл новый час. Час материального! И было сказано, что правда не освобождает, но лишь сомнение приносит освобождение мыслей. И все стали повторять за ним, не сомневаясь. Было приведено, что это человек создаёт богов, а не они его, и этому поверили. Было утверждено, что Бог не имеет отношения к страданию, и это принялось. Бог – уравновешивающий фактор, вот как теперь принимались высшие силы. А тем, кто позволял себе думать, быстро закрывали рот: "Смотри, как мы страдаем. Если Бог так всемогущ и милостив, почему он допускает всё это?". Во все стороны начали кричать, что проку от молитв и заговоров нет, потому что человек сам хозяин своей судьбы. Не нужно просить прощения, исповедание является деградацией. Молиться за своего врага, значит лицемерить. А врагов нужно уничтожать!

Он улыбался, и это затмевало разум. Если можно исповедаться перед самой смертью и тебя простят, зачем это делать при жизни? Живи в своё удовольствие, заботься только о себе. При жизни нужно ублажать нового Хозяина, ведь это он творец материального.

Лукавые речи Четверых лились под аккомпанимент адской музыки слёз. Твой Бог может быть тобой. Живи для себя, не смотри на других. Они утверждали: "Когда религиозная вера во лжи убывает, это означает, что человек стал ближе к себе и дальше от Бога, ближе к Хозяину. Преклонитесь же, ибо ОН есть высочайшее воплощение человеческой жизни!".

Он спрашивал, но не ждал ответа. Семь грехов: жадность, гордыня, зависть, гнев, обжорство, вожделение, ленность. Но не это ли есть человеческие амбиции? И снова закрадывалось сомнение, а так ли это плохо?

Он говорил: "не оставляйте ничего неудовлетворённым. Будьте львом на тропе, опасным даже в защите! Если ударят тебя по одной щеке, сокруши обидчика в другую!". И людям нравилось, что им разрешают быть сильными.

Четыре всадника Апокалипсиса были довольны. Люди привыкли принимать всё на веру. Им было сказано, и они, сомневаясь, верили.