Текст книги "Лидер (СИ)"

Автор книги: Иоланта Палла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

19

POV Ярослава

– У тебя здесь друзей нет? Совсем?

Фил умело делает вид, что между нами ничего не произошло под покровом ночи, и идет за мной по пятам, словно держит на поводке, как вертлявую собачонку. Я ведь себя такой и чувствую из-за родительского контроля. Если бы они не были чрезмерно мнительными и твердолобыми, то отпустили бы меня одну. Я бы смогла спокойно подумать о своей «разгульной» жизни и определиться с тем, куда двигаться дальше. Хотя, о чем я?! Родители не оставили мне выбора…

– Архитектура – это интересно? – ответно ударяю вопросом, потому что вести беседы о друзьях мне не хочется. Во-первых, большая их часть оказалась крысами, которые после происшествия с Пашей охотно воткнули мне нож в спину, и во-вторых, я сейчас физически не могу перенестись домой, чтобы повидаться с девчонками. Зависать в чате тоже нет желания из-за Паши. Не хочу видеть его сообщения и реагировать на них.

– Если тебе нравится создавать что-то красивое и долговечное, то, наверное, да. Интересно, – отвечает сводный без энтузиазма, и я недовольно сиплю. Неужели так трудно со мной поговорить и дать совет? То они из него лезут, как газировка из бутылки, которую хорошенько встряхнули, то ни слова не вытянешь.

– Все, что ты можешь сказать о своем профессии? – резко останавливаюсь около моста, к которому мы шли, и Фил влетает в меня, обжигая спину легким прикосновением. Жар быстро исчезает. Лёня отходит от меня на пару шагов и снова выглядит, как непробиваемая стена. Меня бесит, что он никак меня не задевает и не поднимает тему ночного столкновения. Мы ведь должны это обсудить, или… И почему я думаю только о его близости?

– Максимум, Ярик, – сводный братец поправляет на носу солнечные очки и жует свою любимую мятную жвачку, глядя вперед. – Сомнительное местечко, – он осматривается по сторонам, пока я, сложив руки на груди, испепеляю его взглядом, – здесь только от трупов можно избавляться.

– Именно это я и сделаю, если ты перестанешь вести себя так, будто… – осекаюсь, когда Фил поворачивается ко мне и снимает очки. Слишком серьезный и внимательный взгляд. Он пробегает по мне, вызывая будоражащее волнение. Я начинаю топать ногой, теряя весь запал, и ощущаю, что щеки стремительно краснеют. Да, я вспоминаю вчерашний ночной случай и… кровь приливает не к тем местам, к которым нужно!

– Будто? – Фил вопросительно поднимает брови в ожидании продолжения, чем сбивает с толку. Проще было говорить в тот момент, когда он с равнодушным видом рассматривал местные достопримечательности, а сейчас каждый звук застревал в горле воздушным шариком. Я даже попыталась прокашляться, чтобы продолжить свой гневный спич, но не особо помогло.

– Будто ночью ничего не было!

– А что было ночью?

– Не веди себя так, словно не понимаешь!

– Ярик…

– Я не Ярик! Хватит меня так называть!

А-а-а! Я готова разорвать его на клочки за бесящее спокойствие, и ведь ни один мускул на лице не дрогнул, когда отвечал! Сердце срывается с линии старта и бежит во все свои силы, подпитываясь злостью. Мне становится невыносимо жарко. Срываюсь с места и иду по хлипкому мосту, пытаясь контролировать эмоции, которые пробуждает Лёня. Кажется, рядом с ним я становлюсь психопаткой. Меня всю трясет от его непробиваемости.

– Ярик, не будь ребенком! Остановись! – голос Фила усиливает напряжение в теле, и я лишь отмахиваюсь от него, как от надоедливой мухи. – Стой, сказал!

Лёня хватает меня за руку и резко разворачивает к себе лицом. В его глазах наконец-таки видна реакция. Они горят эмоциями, вот только какими, я не могу разобрать. Да и не в состоянии, потому что упиваюсь своими сполна.

– Неужели тебе, как маленькой девочке, нужно объяснять элементарные вещи, – цедит сквозь зубы и не сводит с меня взгляда, – нужно?

– Нужно! Потому что я понимаю… Где ты был всю ночь? Что я такого сделала?

– Гулял, Ярик, – Фил отпускает мою руку и шумно сглатывает, отводя от меня взгляд на доли секунды, после чего снова впивается им в мое полыхающее лицо, – ты подросла, сестренка, – выделяет последнее слово намеренно, – а у меня, знаешь ли, физиология срабатывает. Врубаешься, baby?

– Физиология?

– Именно, – хмурится, пока я чувствую, как сердечная мышца разрастается и уже не вмещается в грудной клетке.

Физиология… Пока мозг пытается переварить полученную информацию, эмоции достигают своего пика.

– Поцелуй меня, – кажется, мои слова громом пролетают по пространству. Чувствую, что внутренности скручиваются в комок, пока Фил рассматривает меня и улыбается.

– Что? Ярик, ты перегрелась?

– Раз физиология, – пожимаю плечами с деланно отважным видом, – поцелуй меня.

– Ярик…

– Целуй! – толкаю его в грудную клетку ладонями, от чего Лёня отшатывается и продолжает улыбаться. – Ты же хотел! Так целуй! Целуй же!

Продолжаю толкать его, пока есть силы, но Лёня перестает улыбаться и пытается перехватить мои руки. Я извиваюсь, издавая слова, за которые потом будет стыдно. Культурные девочки не должны сквернословить. Так всегда мама говорила, и это воспоминание поднимает еще одну волну негативных эмоций. Физиология… Черт!

Я с силой отталкиваю Фила и хочу схватиться за перила, но те с треском ломаются. Успеваю лишь широко распахнуть глаза и открыть рот. Крика нет. Я падаю вниз. Холодная вода обжигает кожу. От испуга бесцельно болтаю конечностями, забывая о том, что речка тут не глубокая. Хочу оказаться на поверхности, но не получается, пока Лёня не помогает мне. Крепко обивает талию руками и пристреливает взглядом, когда я кашляю и часто хватаю ртом кислород. Хорошо, что расстояние от моста до водной глади небольшое, а то я бы точно что-то себе отбила.

– Успокоилась? – мальчик-позитив чуть ли не рычит, таща меня к берегу. Я бы, конечно, и сама смогла доплыть, но он не дал.

– Что ты творишь?! – пытаюсь его оттолкнуть, когда мы оказываемся на берегу. Только Лёня притягивает меня к себе, не давая возможности сопротивляться. Мое несчастное сердце колотится, как обезумевшее, когда он сгребает мокрые волосы у меня на затылке и приближает лицо к себе. Даже дышать перестаю, когда он впивается в мои губы без предупреждения. Если до этого момента по телу проносилась дрожь от холода, то сейчас меня, словно в духовку закинули.

– Сама просила, – он отстраняется, – но запомни, Ярик, я не таблетка от несчастной любви, – Фил отпускает меня и уходит к машине, которую припарковал на обочине.

20

POV Ярослава

Чувствую себя не просто скверно, а так, будто упала в помои, пропитавшись ими с головы до пят. Сердце функционирует с замедлением, и я слышу его стук, отдающий вибрацией в подушечки пальцев на руках. Фил не возвращается, как обычно это делает, сидит за рулем. Я же не могу с места двинуться, чтобы пойти следом. Мне чертовски стыдно за свои слова и действия. Что еще хуже, губы огнем горят от мимолетного поцелуя, который подарил мне Лёня. Хочется прижать ладонь к полыхающей коже, но вместо этого я разворачиваюсь, отхожу ближе к реке и смотрю на водную гладь. Мне нужно успокоиться и забыть о произошедшем, только мысли витают вокруг сводного брата, а в ушах звенит одно слово, произнесенное им, – физиология…

– Меня папа сюда привозил, – говорю, чтобы не думать ни о чем лишнем, когда рядом раздаются шаги. Фил набрасывает мне на плечи свою олимпийку и встает неподалеку, щурясь и рассматривая горизонт. – У нас была старая Тойота зеленого цвета, – усмехаюсь, вспоминая несчастное авто, – не темного, а яркого. Ее можно было увидеть издалека. Такое внушительное красочное пятно среди городской серости. Я называла ее лягушкой. Не знаю, почему. Лягушки они же не такого сочного окраса. Папа смеялся, словно я сморозила что-то очень юморное, хотя по факту показывала свою небогатую фантазию. Он вообще много улыбался, когда я ему что-то рассказывала. Тогда было хорошо. Мост был крепче, а река глубже, – сглатываю горькую слюну и медленно выдыхаю, пытаясь контролировать эмоции, которые властвуют в груди.

Щеки припекает от стыда, и я не решаюсь глянуть в сторону Фила. Я сама попросила меня поцеловать. Сама. Я, наверное, с катушек сорвалась…

– А мой меня никуда не возил, – произносит Лёня равнодушно, – вот так, чтобы сам, нет. Никогда. Всегда ехали шумной компанией за город. Нас оставляли во дворе, где безопасно, но я все равно сбегал в лес и пацанов подначивал. Это же было весело. Потом нас находили, и за веселье прилетало, – Лёня тяжело вздыхает, пока я рассматриваю замок на его кофте, словно ни разу таких не видела. Сейчас боюсь испортить момент. Фил никогда о себе не рассказывал, да и я не задавала вопросов. По сути я о нем ничего не знаю. – Не подумай, что мое детство было отстойным. Нет. Я находил повод повеселиться, а отец, – Фил поворачивается ко мне лицом, но я усердно делаю вид, что не замечаю его внимания, – отец занимался бизнесом ради семьи, покрывал мои маленькие шалости и при любой возможности напоминал о своей значимости.

– Как же ты на этот раз накосячил, что он отправил тебя со мной в ссылку?

– Этот раз, Ярик, был давно, но он до сих пор мне его припоминает.

– Почему?

– Пятно на репутации Филатова, – ухмыляется, поймав мой заинтересованный взгляд, – некоторые поступки не смыть временем, поэтому он так трясется за твое будущее, сестренка. Очередной ляп от нерадивого ребенка ему не нужен.

Даже не знаю, что ударяет по мне больнее – поцелуй Фила или его слова об отчиме. Становится до жути неприятно, словно органы разъело, и от них осталась склизкая серая жижа.

– Поэтому меня не брали ни на одно из светских мероприятий?

– Скорее всего, – Фил пожимает плечами. На его лице снова появляется равнодушие. Сейчас он напоминает Семёна Кирилловича, и создается впечатление, будто Лёня злится на меня. – Если ты не примешь правильное решение, то отправишься ко мне под крылышко, Ярик.

– Что?

– Все максимально просто, – Фил подходит ближе, загораживая своим тело солнце, и я нервно сглатываю, но взгляд уже не отвожу, чтобы окончательно не примерить на себя образ дуры, – если ты продолжишь упираться, то от тебя избавятся так же, как и от меня. Видимость идеальной семьи, престиж, повиновение, – Лёня дотрагивается до моего лба пальцами, убирая прилипшие волосы, – вот что важно для моего отца. Не соответствуешь, значит, go в свободное плавание. И он уже указал тебе направление, – сводный берет мои руки и прикладывает к своей грудной клетке в район сердца, криво улыбаясь при этом, – придется мне заменить тебе и папочку, и мамочку.

Отвожу взгляд от его красивых глаз, шумно сглатывая, и перевожу его на свои пальцы, под которыми в спокойном ритме работает сердце. Мое же бьет по ребрам на разрыв после поцелуя, возникающего перед самым носом. Черт! Это же просто физиология, о которой нужно забыть…

– Хочешь сказать, – убираю руки от горячего тела Фила и кусаю губы, теряясь в догадках по поводу своего «решенного» будущего, – что мои слова никак не повлияют? Они меня отправят учиться туда, куда им выгодно?

Лёня убирает руки в карманы штанов и пожимает плечами, кивая в сторону машины.

– Нам переодеться нужно, – он шагает вперед, оставляя меня позади с гулко умирающим сердцем, – Клавдия Степановна заждалась уже.

Фил садится за руль, а я снова попадаю в котел из своих гремучих эмоций. Неужели у меня нет выхода? И я не смогу заниматься творчеством? Музыкой, как и хотела… Стою на месте, пока визг клаксона не заставляет подпрыгнуть от неожиданности. Волоку ноги к машине и с понурым видом сажусь на сиденье, наводя порядок в мыслях. Это сложно. Они разбегаются, когда пытаюсь сконцентрироваться на одной. Лёня выезжает на дорогу, а я кутаюсь в его олимпийку и думаю, как объяснить свой поступок на мосту. Почему я так сделала?

Глубоко вдыхаю аромат его парфюма и слышу знакомый звук уведомления. Телефон лежит на приборной панели, но руки не поднимаются взять его и посмотреть, кто обо мне вспомнил.

– Не ответишь? – Фил бросает на меня взгляд, когда вместо смс поступает звонок.

Я наклоняюсь и беру телефон в руки. Сердечная мышца зажимается, не давая крови пройти дальше, и я отключаю звук, раздражающий нервную систему. Паша… От вида четырех букв на экране чувство вины колет под ребра. Я протягиваю руку к губам и вгрызаюсь зубами в ноготь. Очередное пиликанье. Бросаю взгляд на гаджет.

Паша: нам нужно поговорить, Яра.

Не реагирую.

Паша: Пожалуйста…

Ба-бах… Сердечко до самого горла подскакивает от волнения, и я уже готова ответить ему, но…

– Инстинкт собственника проснулся, – усмехается Фил, паркуясь около бабулиного подъезда, – не парься, Ярик. Отвечай, – кивает на телефон, оживший в моей руке от звонка Паши, и оставляет меня в машине одну, хотя на самом деле у меня нет желания отвечать бывшему.

21

Четыре года назад

POV Маша

Зал наполнен приятной музыкой. Посетителей в обеденное время не так много, как вечером, но вряд ли хозяин ресторана теряет прибыль. Меню можно заносить в книгу рекордов за цены на блюда. Я дежурно улыбаюсь и иногда отвечаю на вопросы Алексея Резникова, жена которого предпочла столь важному обеду очередные съемки. К сожалению, Игорь мне такой возможности не дал. Его ультимативное общение и скрытая агрессия порождают внутри меня сопротивление, но обстоятельства придавливают сильнее. Я не могу поступить подло с отцом, у которого проблемы с сердцем. Как я должна сообщить ему новость, что его зять оказался отборной свиньей? У меня и язык не повернется. Зная последствия нервоза, которым обернется наш семейный разговор, я слова из себя не смогу выдавить.

Столько мыслей в голове пролетело с того момента, как я покинула квартиру Иры, что надежда найти лазейку из брака, который был для меня всем на протяжении нескольких лет, превращалась в заоблачную фантазию. Еда осталась практически нетронутой. Я бесцельно водила вилкой по тарелке, меняя местами кусочки лучшего блюда от шеф-повара, и изучала профиль мужа. Его лицо, манеры и голос. Раньше я восторгалась каждой деталью его идеального образа, а теперь смотрела и не могла понять, кто он? Знаю ли я человека, с которым семь лет делила постель?

– О, как удачно он появился, – отрываю взгляд от запонок на рубашке мужа и вижу огонь в его глазах, – сейчас решим, как нам сплотиться, чтобы потопить конкурентов.

Я поворачиваю голову и вижу Семёна Филатова с его новоиспеченной супругой, которую он таскает на каждое светское мероприятие, забыв о том, как держал под руку другую женщину. Они занимают столик в противоположной нише, и я глубоко вдыхаю, откладывая в сторону столовые приборы. Они со звоном приземляются на стол, когда к парочке подходит парень. У меня сердце до горла подпрыгивает, и пальцы дрожат от волнения. Леонид…

Фиалка… Какая ты горячая…

Вздрагиваю, когда Игорь касается моей руки и бросаю на него испуганный взгляд. Кажется, на моем лице сейчас ярко высвечиваются кадры прошлой ночи.

– Маша, ты в порядке? – забота на публике. Как «мило»…

– Мне нужно отойти ненадолго, – выжимаю из себя улыбку. Такую же фальшивую, как и доброжелательность мужа. Тихо отодвигаю стул, хватаю сумку и на негнущихся ногах семеню в уборную, в которой надеюсь скрыться до того момента, как Лёня уйдет. Игорь провожает меня, сводя брови на переносице, но я держу спину ровно, пока стучу каблуками по полу. Пульс зашкаливает, и я прилипаю спиной к двери в уборной, когда остаюсь без удушающего наблюдения Игоря. Несколько раз вдыхаю и выдыхаю. От двери приходится отойти, когда из кабинки выходит женщина. Я делаю вид, что увлечена макияжем, пока она моет руки, и вдавливаю пальцы в белоснежный санфаянс, оставшись одна.

Оказалось, что я совершенно не готова к столкновению с бунтарем после того, что между нами произошло. Смотрю на свое отражение в зеркале и облизываю пересохшие губы, заливаясь румянцем, когда память подкидывает мне сюрприз в виде жарких картинок.

Фиалка…

Боже… Открываю кран и брызгаю на лицо водой, чтобы прийти в себя. Только голос Леонида звучит в ушах нежным шепотом, от которого кожа покрывается приятными мурашками. Я провожу в уборной больше положенного времени и, когда выхожу, сразу окидываю зал взглядом. Чита Филатовых спокойно обедает, а вот мой муж сидит с недовольным лицом.

– Не можешь без фокусов? – Игорь поднимается, стоит мне оказаться возле столика, за которым он сидит в полном одиночестве. Очевидно, Резников уже уехал. – Или там очередь? Что на этот раз придумаешь?

–Я и по нужде должна ходить с графиком? – муж хватает меня за локоть и ведет к выходу, улыбаясь и играя роль любящего мужчины. От его грубости внутренности скручиваются, но я шевелю ногами, подстраиваясь под шаг мужа и не устраивая концертов. Не публично. Я еще не придумала, как поставить его на место.

– Мне нужно срочно ехать на встречу, – сухо сообщает Игоряша на выходе из ресторана, – я тебе такси вызвал до дома. Вечером отпразднуем выгодную сделку. Подготовься.

– В каком смысле подготовься? – сердце ухает вниз, когда муж растягивает по лицу гадкую улыбку, которая говорит сама за себя. – Нет, Игорь. Я не буду с тобой спать.

– Ты, Машенька, моя жена, если забыла, – дергает на себя за локоть и обдает щеку теплым дыханием, – будем воплощать твою мечту в реальность, милая. Ты же хотела ребенка, верно? – отрицательно качаю головой, но Игоря моя реакция не останавливает. – Верно. И не вздумай срулить с маршрута. Я проверю.

Он отпускает мою руку. Я тут же прикладываю ладонь к коже, на которой остались отпечатки его пальцев. Глаза жжет от обиды, но я проглатываю ее вместе с чувством собственного достоинства и с замирающим сердцем слежу за тем, как автомобиль супруга выезжает с парковки и сливается с потоком транспорта. Должно отпустить. Только в теле, словно лихорадка поселяется. Губы дрожат. Ноги становятся ватными. Прикрываю рот ладонью и считаю до десяти. Спокойствие не приходит, зато около выхода паркуется желтая машинка с шашками. Я вынуждена идти к ней. Когда открываю дверь, талию обвивает крепкая рука.

– Избегаешь меня, Фиалка? – шепчет в ухо Леонид, и меня током пробивает от его близости. Пульс так стремительно взлетает до самой высокой отметки, что в виски бьет, и по телу проносится дрожь. Лёня продолжает вжимать меня в себя, и я должна оттолкнуть его, но руки меня совершенно не слушаются.

– Мне нужно домой, – порываюсь сесть на сиденье, только бунтарь ловко переворачивает меня и хлопает дверью.

– Я не понял, вы едете или нет? – возмущенно выплевывает водитель, опуская стекло и одаривая нас злобным взглядом.

– Мы – нет, но, – Леонид игриво подергивает бровями, глядя на меня, и достает портмоне из заднего кармана рваных джинсов, – шеф, сгоняй до нужного адреса, а потом дальше по графику, – протягивает ему несколько купюр.

– Понял, – таксист жадно сгребает деньги, – сделаю.

– Только не подведи, ок?

– Сказал же, сделаю, – мило улыбается, – хорошему человеку всегда рад помочь.

Я обнимаю себя руками, прикусывая нижнюю губу, и оглядываюсь, словно нас вот-вот поймают с поличным. Леонид подходит ближе, убирает прядь волос мне за ухо и кивает на черный джип, припаркованный на противоположной стороне дороги.

– Поговорим, Фиалка?

22

POV Ярослава

Я просыпаюсь от того, что до моих ушей долетает звонкий смех бабушки и бархатный голосок сводного брата. Приподнимаюсь на локтях и часто моргаю, чтобы убедиться в том, что я не ослышалась, и с новой волной их радости я со стоном падаю обратно на подушку. Мне не хочется встречать очередной день, скорее наоборот, желание зарыться в одеяло и не выбираться из постели перекрывает все здравые мысли. Я не хочу принимать тот факт, что не управляю своей жизнью. Просто отталкиваю от себя настойчивое осознание обреченности собственного будущего. Родители не оставят мне выбора. Я это поняла. Пусть Лёня не сказал прямо, но я не глупая и умею трезво оценивать ситуацию, когда эмоции утихают.

Телефон раздражает очередным вызовом от Паши. Неугомонный бывший бесконечно пишет и пытается выйти со мной на контакт, а я успешно его игнорирую, не воспринимая вновь вспыхнувшие ко мне чувства ни на каком уровне. Я попросту убегаю от разговора, из-за которого все в очередной раз может измениться. После произошедшего на мосту во мне что-то пошатнулось. Уверенность? В своих желаниях, видимо…

– И долго ты планируешь валяться в кровати, а? Ярочка? – бабушка стягивает с меня одеяло, и я с животным стоном переворачиваюсь на живот, утыкаясь носом в подушку, которая стала мне роднее всех родных. – Поднимайся! Ишь! Удумала валяться до обеда без дела! – мне прилетает шлепок по ягодицам, от которого я взвизгиваю, а бабуля посмеивается. – Приводи себя в порядок, гном, – взъерошивает мои неидеальные волосы и улыбается, – раз уж вы приехали, воспользуюсь моментом.

– Что это значит, бабуль? – поднимаюсь и еле сдерживаюсь от зевка, потягиваясь и отбрасывая в сторону остатки столь великолепного сна.

– Пришло время освободить гараж от ненужных вещей, – Клавдия Степановна ловко расправляет одеяло и отмахивается от меня, – шустрее! Леонид уже работает в отличие от тебя лентяйки.

– Он в гараже?

Я немного удивлена, но даже рада, что сейчас не столкнусь с Филом нос к носу. Стоит ему приблизится и во мне просыпается жажда эмоций, и, увы, не тех, которые он постоянно транслирует.

– Работает парень, – Клавдии Степановне сводный пришелся по душе, и меня слегка затрагивало такое отношение. Глупо до жути, но ведь она моя бабуля, а не его!

Я шлепаю босыми ногами по полу и провожу в ванной больше времени, чем обычно. Тщательно чищу зубы и три раза умываюсь, потому что мне кажется, что веки слишком припухшие после сна. Рассматриваю себя придирчиво, сначала справой стороны, а потом с левой. Неосознанно ищу выгодный ракурс и даже порываюсь сделать макияж, но психую из-за того, что не взяла боевой арсенал в виде огромной косметички. Я же не собираюсь очаровывать сводного брата! Пф-ф-ф! Что за бредовые мысли! Плюю на свой внешний вид, выбирая самый старый спортивный костюм и потрепанную футболку с изображением Дональда Дака, волосы скручиваю с незамысловатую гульку на затылке. К черту! В зеркало не смотрюсь, чтобы не разочаровывать свое привередливое женское начало, и иду завтракать. Правда, в меня и кусок вкусного пирога не лезет, поэтому выпиваю крепкий чай и направляюсь в гараж, откуда доносится светская брань Фила.

Улыбка сама забирается на мое лицо, когда я вижу, как Лёня смахивает с себя пыль от коробки, которая на него рухнула. Из меня вырывается какой-то хрюкающий звук, и я прикрываю рот ладонью, будто это поможет. Щеки краснеют от хмурого взгляда Леонида. Но он тут же меняется.

– Смешно, Ярик? – права я бровь взлетает вверх, а несколько непослушных прядей спадает на лоб. Мне жутко хочется убрать их, и я прячу глаза, отводя их на гору всякой всячины в помещении. Что за неуместное желание?

– Ты в качестве чернорабочего у моей бабули, – улыбаюсь во все зубки, не осмеливаясь смотреть на Леонида, – что может быть смешнее?

– Это, например, – я поворачиваюсь к сводному и с трудом успеваю поймать мяч, который он мне кидает. Все бы ничего, но вместе с ним прилетает и пыль. Я закашливаюсь, слыша, как Лёня гадко посмеивается.

– Ну-у-у, знаешь ли, – хмыкаю, сжимая несчастный сдувшийся мяч, с которым играла в детстве, пока он не наткнулся на стекло, и гашу в себе желание сделать ответный бросок, – это было неприятно.

Резко бросаю Филу. Он ловко принимает подачу и отзеркаливает мои действия. Смеемся, сближаясь с каждым полетом недомяча, пока последний не срывается с моей руки. Звон заставляет пригнуться, словно нашкодившего котенка.

– Черт! – срывается с губ, и я с ужасом смотрю на стекло под ногами. Фил подает мне руку и выводит из эпицентра хаоса, который мы устроили.

– Осторожно, – отпускает руку и цокает, глядя на пол, – надеюсь, там не было ничего важного.

Он переводит взгляд на меня и внимательно всматривается в лицо. Сердце почему-то совершает безумный прыжок и принимается бегать по кругу, как сумасшедшее, особенно в тот момент, когда Фил улыбается уголками губ и заправляет мне за ухо волосы, выбившиеся из чертовой гульки.

– Мило, – выдает с хрипотцой и убирает руку, заметив, как сильно округляются мои глаза. Да, что там?! У меня все внутренности готовы совершить побег от эмоциональной волны, которая поднимается в душе. – Дак, – Фил делает шаг назад и указывает пальцем на футболку, – зачетный, – киваю, отводя взгляд в сторону, и ощущаю укол разочарования в грешной сердечной мышце, – гитара?

– Что? – не сразу соображаю, что имеет в виду Лёня, глядя поверх моего плеча. – А-а-а, да. Папина.

Сводный идет в угол, где за коробками виднеется грифель старого музыкального инструмента, и осторожно достает его.

– О-о-о, – проводит по черепу, который изображен на верхней деке, смахивает пыль и улыбается, пока я пожимаю плечами. Да, папа умел веселиться.

– Умеешь играть? – удивленно свожу брови на переносице, когда Фил пытается сыграть аккорд.

– Есть немного, но нужно настроить и струны заменить, – прищуривается, рассматривая струнодержатель.

– Уже приступили к уборке, я смотрю, – бабушка с интересом рассматривает Леонида, увлеченного находкой, – можешь забрать себе, если нравится. Инструментом нужно пользоваться, иначе он превращается в памятный хлам, – на ее лице появляется грустная улыбка, и, наверное, мы вспоминаем один и тот же день в этот момент.