Текст книги "Бычки в томате"

Автор книги: Иоанна Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Я не знаю. Не могу понять. К озеру мы поехали кружным путем, чтобы посмотреть окрестности. Немножко прогулялись, покормили лебедей. Какая-то экскурсия приехала, заняли места, пили пиво… Ну, я прошла чуть дальше, как вы советовали, каждый день понемногу удлинять расстояния… Села на упавший ствол, а Вацлав вернулся к этому… туристическому кафе, чтобы купить лебедям еще хлеба… И больше я его не видела.

Говорила она отрывисто, хватая ртом воздух. Когда замолчала, попросила жестом еще налить, на этот раз вина. Олаф налил. Все тоже сидели тихо, здорово озадаченные.

Рулить беседой взялся Мариан. Без него мы бы еще долго безмолвствовали.

– Сбежал? – спросил он, явно предвкушая скандал.

– Боже правый, смилуйся надо мной! – охнула Мажена, и этим нас разблокировала.

Вопросы посыпались со всех сторон:

– Вы потеряли его из виду на людях или раньше?

– Как долго вы сидели? И с какой стороны от той забегаловки, справа или слева?

– Вы туда вернулись? Расспрашивали о нем? Там говорят по-английски…

– А что за туристы были? Молодежь, взрослые?

– Вы так просто сидели и ждали или пытались его искать?

– Насколько я понимаю, машина была на стоянке…

– И он никуда не отлучался, вы не слышали звука мотора?

И снова раздался печальный голос Мариана:

– А может, он купил хлеб и съел, а признаться стремно?

Юлия отвечала едва ли на каждый четвертый вопрос. Ну, старалась отвечать скорее кратко и без подробностей, что и так было солидным достижением, так как все говорили одновременно… В конце концов нам в общих чертах удалось восстановить ход событий.

Какое-то время прошло, пока они обнаружили птичек. Почти столько же понадобилось Ромео, чтобы усадить Юлию на поваленном дереве. Кормили лебедей, извели весь хлеб Алиции. Панголин не сразу отправился за добавкой, похоже, должен был преодолеть природную жадность, чтобы разориться на поддержание равновесия в природе. Экскурсанты гомонили за столиками в кафешке, видно их не было, зато отлично слышно, расстояние – всего метров двести, но буйная зелень все заслоняла.

Люди еще точно там были, когда пан Вацлав отправился пополнить запасы, потом стало тихо, возможно, пошли дальше, огибая озеро, а может, вверх по склону, в лес. Юлия вдруг сообразила, что экскурсантов уже не видно, как и пана Вацлава Не утащили же они его с собой силой?

Она сидела и ждала, поначалу удивлялась, а потом заволновалась. Даже рассердилась, но злость быстро прошла, осталось одно беспокойство. Она уже отдохнула и решила пойти на поиски.

Сначала проверила парковку, так как та была рядом. Машина их преспокойно стояла на своем месте. Затем Юлия спустилась к озеру, посидела на скамейке у стола, выпила пиво. Нет, есть ей не хотелось, аппетит пропал начисто. Какая-то пожилая пара появилась на минутку, но быстро ушла. Обычные люди на прогулке, которые просто присели отдохнуть. Она отправилась в другую сторону, туда, где они были раньше. Прошла подальше, стараясь что-либо рассмотреть, сама не знает, что, но столько рассказывают о всяких следах… Может, Вацлав кому-то не понравился и получил по голове? В группе экскурсантов была молодежь, но не школьники, а скорее студенты…

Наверняка стоило пройти еще дальше, но она не смогла, почувствовала себя… неуютно. Увидела пенек, неудобный, но она посидела на нем и набралась сил, хотя ее облепили муравьи. Не страшно, чуть-чуть. Все это тянулось долго, с ее точки зрения, слишком долго. Она подумала, что делает глупость и попусту теряет время. Возможно, Вацлав решил вернуться пешком. Трудно сказать, что он себе думал. Они немного повздорили, что тут скрывать, самую малость, и по ее вине, не надо ей было настаивать на своем, и так она для него обуза…

В подробности конфликта Юлия не вдавалась.

– Ага, я же говорю, удрал! – с триумфом заявил Мариан.

Прислонившись к кухонному буфету, он уминал салат прямо из миски. Громким замечанием обжора имел неосторожность обратить на себя внимание Мажены, а поскольку она стояла ближе всех, то треснула его по руке и втолкнула в салон.

– Заберите это отсюда! – прорычала она.

Расспросы продолжались. Юлия понимала, что пешком ей никуда не добраться, поэтому вернулась на стоянку, села в машину, подождала еще немножко…

– У вас были ключи или вы оставили машину открытой? – спросила Алиция.

– У меня всегда при себе запасные, на всякий случай.

– А водить вам не тяжело? – рассеянно поинтересовалась Эльжбета.

– Я много лет за рулем. Сейчас, разумеется, длительные поездки мне не по силам, но на короткое расстояние… Не будь машины… Там ведь, в кафе для туристов, наверняка есть телефон. Мне пришлось бы вызывать помощь… Я и впрямь надеялась, что Вацлав уже здесь! Как все это понимать? Что могло случиться? Я Дании не знаю…

– Ну, здесь вам не Сицилия или Корсика, и даже не марсельские переулки. Страна спокойная.

– Тогда что?

Ясное дело, кое-что к ее признаниям пришлось добавить в порядке реконструкции событий. Отдых отдыхом, но что-то они наверняка ели! Должны были прихватить с собой на пикник что-нибудь вкусненькое, ведь вряд ли привезенные из Польши и сожранные Марианом бычки были их единственным запасом на черный день. В туристской забегаловке подавали не только пиво, но и чай, и кофе, причем все было очень дешево. На еду ушло некоторое время. Во сколько же этот павиан исчез с Юлиного горизонта? Часы у нее имелись, но оказалось, что она посмотрела на них, только когда подумала о напрасной трате времени. А тогда было уже полседьмого, еще три четверти часа заняла дорога к дому Алиции.

Поругались они, похоже, серьезно. И ничего удивительного, сам виноват, умудриться надо совершить столько бестактностей, а тут еще албанское вино и Стефан… Такое трудно переварить. И по башке тоже могли звездануть, особенно если принялся знакомиться со студентками и всех подряд целовать… Черт его знает, может, и валяется сейчас где-нибудь у озера с проломленным черепом, а может, понесла его нелегкая в другую сторону и заблудился? Выходит, надо искать?

Стефан и Олаф переглянулись. Эльжбета постаралась перевести Олафу все, как есть, вместе с нашими подозрениями и комментариями, которыми нам удалось потихоньку обменяться. Ведьмы и мегеры, нечего сказать…

– Поехали, пока солнце не село и хоть что-то видно. – Стефан взял командование на себя. – Мариан, шевелись! Ты лучше всех знаешь местность, только никаких заездов к сестре.

– А обед? – простонал тот жалобно.

– Урод, – ни к кому не обращаясь, заметила Мажена.

– Весь твой обед лежит в компосте, – сказала я, обращаясь непосредственно к Мариану, который, похоже, немного струхнул Выражение лица у меня было не самое приветливое.

– Так они… так висели…

– На выход, и немедленно! – рявкнула Мажена. – Я тоже с вами, ведь должен же кто-то говорить по-датски!

– Стефан, у тебя есть фотоаппарат, поснимай на месте происшествие, – попросила Эльжбета, и через минуту их уже не было.

Мы остались с Юлией.

* * *

– Что висело-то? – спросила я Алицию.

Мы очень настоятельно заставили Юлию занять удобную позицию в кресле и выпить кофе с остатками сливок и еще вина. Пирожки ей предлагать смысла не было, все равно бы шедевра не оценила, так как на ее лице читалось явное отвращение ко всякой еде.

– Жалко все-таки, что у меня нет собаки, – вздохнула Алиция, забирая свой свежесваренный кофе с кухонного стола. – Сейчас бы пригодилась… Что висело?

– Это я тебя спрашиваю. Живоглот говорил, у него что– то висело? Что именно?

– Ах, да! А почему ты его обед в компосте оставила? Какой-такой обед?

– Да что ж мы все время общаемся, как слепой с немым? Не я оставила, а он сам. Сейчас объясню, только скажи, наконец, что у него висело? Это были они, во множественном числе.

Алиция некоторое время смотрела на меня, явно напрягая память.

– А, вспомнила. Мажена спросила, что он там столько возился, так этот лежебока не признался, что дрых, как суслик, а оказалось, что, как всегда, жрал. Малину. Она от соседа на мой участок лезет, поэтому считается моя. Думаю, всю ободрал, и спелую, и неспелую…

– От неспелой малины аппетит увеличивается, – предостерегла я.

– Куда уж больше. Надеюсь, что соседа не объел, да там не так легко дотянуться через изгородь.

Я вспомнила помятые кусты.

– Во всяком случае, пытался…

– Что?

– Не важно. А потом заснул с горя, что больше нет…

– Очень может быть. Так что там с обедом в компосте?

Я принесла себе пива.

– Радуйся, что этот придурок еще и лентяй.

И описала подруге во всех подробностях, каких компостных дел натворил ее работник. Алиция чуть было не бросилась в сад на съеденье комарам, но я поспешила ее успокоить, что на исправление содеянного хватит пятнадцати минут. Достаточно с испорченной земли снять верхний слой, а той, что посередке, хорошая земля не повредит. Если ей так важно, я вызвалась сама исправить дело хоть завтра. При условии конечно, что Мариан больше в этом доме ни крошки не получит.

Успокоившись на компостный счет, Алиция жалостливо вздохнула.

– Парнишке питаться надо, он, наверное, еще растет…

– О господи… – простонала я и почувствовала непреодолимое желание постучать об стенку головой, не обязательно своей. Утешением мне служила только мысль, что Мажена на моей стороне.

Юлия сидела молча, по очереди отпивая то кофе, то вино. Она хотела казаться спокойной, но судорожно сжатые руки выдавали ее состояние. Что до отсутствия панголина, то у меня имелись свои предположения, которыми лучше было не делиться. Прибился к молодым красивым девчонкам, ведь экскурсия-то была не инвалидов, закрутился, потерял чувство времени, а молодежь любит пошутить, пригласили его с собой, а потом бросили, пусть сам добирается. Могли даже его затащить в сумасшедший дом, он как раз где-то в той стороне, сама недавно на него напоролась. Вокруг ни души, и спросить, как проехать, некого, хоть плачь. Вот только с такими догадками лучше не высовываться.

Алиции сумасшедший дом не мерещился, поэтому она сохраняла спокойствие и вполне разумно спросила, не было ли у пана Вацлава проблем с ориентацией на местности? В конце концов, озеро расположено по другую сторону железной дороги, в иной части Биркерёд, местность однотипная, легко перепутать направление и отмахать пару лишних километров.

Юлия ответила, что нет, во всяком случае, раньше таких проблем не замечалось.

Что же, черт возьми, могло с ним приключиться?

Идея Мариана, что Водолей дал деру, запутавшись в собственном вранье, не казалась мне убедительной. Я молчала, стараясь выдавить из себя что-нибудь осмысленное, так как просто жалела Юлию. Хотя, может, стоило ее поздравить с избавлением от кретина?

Зазвонил телефон. На этот раз Алиция сняла трубку в салоне, а не в своей комнате.

– Слушаю, Хансен, – сказала она. – Да-да, конечно… Нет, не вернулся. Что? Прямо эпидемия какая-то… Вы там все с ума посходили? Где? Там, наверное, уже закрываются? Ну, ладно, порасспрашивай, пока можешь… Поняла… Если что, звоните… Не знаю, откуда, да хоть со станции! – И положила трубку в крайнем раздражении: – Теперь они Стефана потеряли. Поначалу разделились, потом собрались вместе, а его нет… Договорились встретиться у забегаловки, вернулись, а там уже закрывают. Мажена пытается что-то узнать. Мариана не было, и Стефан пошел за ним. Но Мариан отыскался, а теперь нет Стефана. Им даже позвонить будет неоткуда, если он найдется. Ну, ничего не поделаешь, в крайнем случае, придется подождать с обедом. Никто ничего не знает, никаких следов не нашли, а в лесу уже темнеет…

– Собака нужна, – тихо сказала Юлия. – У них здесь, наверное, есть собаки?

Алиция задумчиво заглянула в свою чашку:

– Есть. И вроде очень хорошие. Здесь вообще к собакам относятся как к людям.

Юлию утомили эти несколько слов, и она снова погрузилась в молчание. До чего же тяжело иметь дело с этой жертвой очередной драмы!

– Солнце уже садится, придется подождать с собаками до утра. Животное в темноте ориентируется, а человек нет. Дождя, похоже, не предвидится. А тем временем и пан Вацлав отыщется. Вполне мог заблудиться и сейчас выбирается. Мне тоже случилось заплутать в той стороне, и хоть я была на машине, а здорово помучалась, – старалась я утешить гостью.

– Языка не знает, – буркнула Алиция.

– Можно подумать, я прекрасно говорю по-датски! А будь я на своих двоих, добралась бы не раньше утра. Скорее всего по шпалам.

Мы замолчали. Неразговорчивость Юлии, похоже, была заразительна. Я не выдержала, взяла стакан с остатками своего пива, отправилась на кухню и зажгла газ под сковородкой с рыбой. Я умею жарить и быстро, и медленно, сейчас настроилась на медленную жарку и сделала соответствующий огонь. Подумав, прибавила газ. Не хватало только Стефану потеряться из-за этого кретина, даже позвонить не сможет… И куда его черт понес, теперь им еще Стефана искать придется? А рыбу любят практически все, кроме Алиции. Разве одной сковородки на всех хватит?

Я открутила газ посильнее, затем, вспомнив, что рыба мороженая, уменьшила огонь и достала из морозилки еще одну упаковку, небольшую. Прикинула – если сунуть ее в микроволновку, десяти минут хватит, а потом уж как-нибудь поладят друг с другом, та рыба, что начала жариться раньше, с подключившейся позднее…

Шесть минут спустя стукнула калитка, и в салон ввалилась команда спасателей в полном составе.

Но без пропавшего пана Вацлава.

* * *

Мариана мы не удавили, не ошпарили кипятком, не выгнали прочь шипастой колотушкой для мяса, что, прямо скажем, удивительно. Мы настолько держали себя в руках, что остается только поражаться.

Все были в возбужденном состоянии, грязные, раздраженные, пытались умыться одновременно и требовали подкрепляющих напитков. За этим дело не стало, но при этом никто не горел желанием делиться впечатлениями. Поиски, по всей вероятности, приятными назвать было нельзя, зато после своих похождений спасатели испытывали зверский голод.

С обедом надо было кончать, и мою рыбу выставили из микроволновки. И среди всего этого бедлама, ноя и стеная, жадно зыркая по сторонам и всем возможным емкостям, надоедая, подгоняя и через слово требуя кормежки, путался под ногами обалдуй Мариан. Получив же горячую картофелину с приказом очистить, сожрал ее вместе со шкурой и еще имел наглость заявить, что она недосоленная.

Изгнанный в конце концов из кухни, он все время пытался просочиться назад и, по всей вероятности, опять определил ход дальнейших событий. На неизвестном науке языке Олаф попытался привлечь Мариана к раздвижке стола в салоне. Тот, стеная и чуть не плача, направился туда, по понятным причинам, кружным путем. Нордический же характер скандинава требовал прямоты и определенности. Темперамент Олаф при этом проявлял воистину итальянский.

– Ты, котина, тавая мать! – выкрикивал он все громче, не скрывая раздражения. – Неесть! Безъесть! Хоя! Моя! Выме там! Суда!

Между словами, которые при очень большом желании можно было считать польскими, проскакивали целые фразы на шведском, что заставляло Стефана с трудом сохранять серьезное выражение лица. Мариан, по всей видимости, был задет за живое экспансивными угрозами шведа лишить его еды, поэтому вдруг ляпнул:

– И чего так разоряться на голодный желудок! Не он первый в ту яму угодил. Скользко ведь, мне сестра еще в том году говорила! Запросто, с удочкой или еще как, да темень какая! А раз утоп, то ему все равно не поможешь, что теперь дергаться?

Алиция, сидевшая на диване напротив Юлии, бросила на Мариана грозный взгляд. Не хотелось бы, чтобы на меня так смотрели.

Юлия просто застыла в своем кресле. Все начали говорить одновременно и на разных языках, я не прислушивалась, так как расставляла посуду, которую подавала мне Мажена, доставая ее из посудомоечной машины. При этом я не могла гарантировать необходимое количество ножей и вилок у каждой тарелки, поскольку мне одновременно приходилось управляться с рыбой, а эта зараза категорически отказывалась влезать в одну сковородку, а для другой уже не было места на плите. Но я все же справилась, как-никак выросла в стране, где только и делают, что героически преодолевают трудности…

Из Мариана тут же вытрясли разъяснения. Он потерялся, когда ходил осмотреть место, где в озере есть яма, а тропинка там узкая. Стефан потерялся, потому что Мажена упомянула о яме, и тот пошел проверить, не свалился ли туда недоделанный Мариан, но Мариан потом вернулся, а Стефан еще ходил взглянуть на стоянку…

Брякнула калитка, кто-то постучал в дверь и сразу вошел, не дожидаясь приглашения.

– Вацлав?! – воскликнула Юлия с отчаянной надеждой, прежде чем успела обернуться.

Но это оказалась вовсе не наша пропажа, а высокая блондинка с длинными волосами, худющая, что даже для модели было чересчур. В остальном придраться было не к чему: оживленное лицо, сверкающие голубые глаза, никакой бледности, легкий загар и румянец во всю щеку… Эльжбета права – деревенская красавица!

– Магда, – сказала Эльжбета, считая, что для представления этого вполне достаточно.

– Господи, что у вас творится? – удивилась Магда, стоя на пороге салона. – Митинг, именины? Алиции именины уже прошли! Извините, я хотела сказать добрый вечер. Алиция? Вы Алиция!

Она угадала. Хозяйка поднялась с дивана. Улыбка на ее лице была самая что ни на есть натуральная.

– Можно войти?

– Конечно, входи, пожалуйста! Убери с дороги, Мариан, сдвинь этот стол!

– У меня с собой – вот! Вы что-то празднуете?

Магда извлекла две бутылки вина, быстро огляделась и пристроила их на единственно свободном месте на краю буфета, у ведерка с компостом и за спиной Мариана. Сообразительная особа! Эльжбета поставила на стол салатницы, Алиция опомнилась и вернулась к Юлии. Я тоже не собиралась ее бросать и направилась к ней. Магда остановила меня на полпути.

– Иоанна? Я могу на «ты»? Насчет Алиции я знаю…

– Можешь, можешь. Стефан…

Я хотела спросить его о фотографиях, но передумала, момент был не самый подходящий. Одним ухом я слушала Магду, а другим – Стефана, который что-то объяснял Юлии, представив Мажену как Олафа, или наоборот. Я обнаружила, что у меня пропала большая вилка для рыбы…

Кто-то все-таки накрыл стол до конца и спас рыбу от обугливания, наверное, бесценная Мажена. Каким образом эта утонченная музыкантша… или музыкантка? В общем, арфистка умудрялась быть такой замечательной хозяйкой? А на арфе играла – заслушаешься! Не могу доподлинно сказать, что в этот момент происходило с Марианом. Похоже, Олаф придушил его маленько в гардеробе среди многочисленных плащей и курток. Так ему и надо. Мажена потеряла терпение, шваркнула на стол миску с картошкой в мундире, наполовину очищенной, и салат, вырванный из прожорливой пасти нашего дракоши. Бутылки и рюмки, наверное, подтянулись сами.

Оставалось только убедить Юлию, что все в порядке, и усадить за стол…

Вот только порядком тут и не пахло.

* * *

Во время поисков пропавшего панголина Стефан делал снимки поляроидом, поэтому фотографии не нужно было проявлять. Для нас тогда это было еще в новинку, хотя журналисты и профессиональные фотографы давно уже привыкли к этой технике.

– Вот здесь вы сидели, на этом поваленном дереве, – объяснял Стефан, показывая очередной снимок Юлии. – Это сначала. А дальше местность выглядит вот так, посмотрите, пожалуйста…

Поваленный ствол и в самом деле казался широким и удобным, аллея тоже, но дальше по мере приближения к воде она сужалась, и нависающие ветки приходилось отводить рукой. Однажды, довольно давно, мне уже доводилось гулять там с Алицией. Где-то в той степи находилась и предательская яма, о которой в свойственной ему милой манере упомянул Мариан. Дорожка круто шла под уклон, а узкая полоска травы, отделявшая дорогу от воды, резко обрывалась вниз. В пьяном виде или в темноте можно было легко оступиться и плюхнуться в озеро, устроившее здесь замечательную ловушку для легкомысленных жертв.

– Но Вацлав сюда не ходил, – произнесла тихим, сдавленным голосом Юлия.

Ясное дело, не ходил, раз отправился в противоположную сторону к забегаловке, где резвилась молодежь. Тут я подумала, что наш говорун поборол в себе природную скупость вовсе не из любви к птичкам, а из-за непреодолимой тяги к прекрасным экскурсанткам, гулявшим у озера. А кормом для птиц воспользовался как предлогом, не придумав ничего лучшего. Готов был разориться на две кроны, лишь бы затесаться в молодой, веселый и лишенный комплексов коллектив.

Мне пришлось объявлять о своей догадке во всеуслышание. Снимки передавались из рук в руки, и этими фотографиями нам, наконец, удалось заманить Юлию за стол, когда Стефан, симулируя излишнее рвение, достал целую пачку снимков и позволил их расхватать. Юлия еще не окончательно впала в оцепенение и даже согласилась немного поесть. Явно через силу она запихала в себя сосиску и маленькую картофелину, после чего Стефан отобрал у нас фотографии, и правильно сделал, ибо выпущенный на свободу из гардероба Мариан не дремал, а молотил подряд все съедобное, что еще оставалось недоеденным на столе. И было ясно, что он не остановится, пока все не прикончит. А посему остальные проголодавшиеся быстро взялись за ум и составили ему достойную конкуренцию.

Стефан разложил фотографии в нужной последовательности, предусмотрительно наполнив перед этим свою тарелку. С чужих тарелок Мариан пока еще, во всяком случае прилюдно, не подъедал.

Вместо десерта Алиция вытащила из какого-то дальнего шкафчика несколько сортов сыра и сырную лопаточку. С красным вином сыр сочетался просто идеально, а пользование лопаточкой занимало время и требовало сноровки. Мы устроили Лукуллов пир и пустили снимки по кругу с соответствующими комментариями. Красотища!

Разделяла ли наше мнение Юлия, сказать трудно, но нельзя же требовать невозможного.

Стефан хорошо поработал объективом, все было как на ладони: сумерки, аллея, забегаловка для туристов, уже пустые столы и лавки…

– Я фотографировал по ходу вашего движения, – объяснял Стефан Юлии. – Здесь проход за кафе к парковке, единственная машина – это грузовичок сотрудника забегаловки. Тут вы спустились, отдохнули, эта аллея, похоже, самая посещаемая… Здесь развилка: одна дорога вдоль озера, а другая – вверх, через лес, вы пошли над озером… А вот, наверное, тот пенек с муравьями? Как вы только на нем усидели?

Неизвестно почему, но пенек с муравьями вызвал небывалый интерес аудитории. Да уж, чтобы удержаться на нем, нужно было проявить чудеса ловкости: сучки из него торчали, будь здоров, а для муравьев это был просто дом родной! Юлия решила развеять всеобщее недоумение и пояснила:

– Да, я же говорила, удобным его не назовешь, но мне надо было сесть, ноги отказывали, а на землю мне пока тяжело…

– И оттуда вы вернулись прямиком на стоянку?

– Медленно, но вернулась…

– Мы еще поснимали на всякий случай. Темновато уже, но видно, что дорога прямая, аллея, и уже там, вдали, стоят какие-то постройки. Если бы пан Вацлав туда добрался, то его мог бы кто-нибудь заметить, но уже стемнело, и некого было спросить. И снимать я больше не мог, вспышки с собой не взял.

Изучив путь, проделанный Юлией, я удивилась. Не хило… А по дому и саду едва ползает. Я вопросительно посмотрела на Эльжбету.

Она и Магда как раз заговорщицки переглянулись, а потом обе уставились на меня. И тут вдруг до меня дошло, что с момента своего появления Магда не сказала Юлии ни слова. Она оживленно болтала со всеми, даже с Марианом, но только не с ней. Как будто Юлия для нее не существовала. И наоборот, Юлия подчеркнуто не замечала Магды, правда, это меньше бросалось в глаза, так как по большому счету она ни к кому не проявляла интереса. Ну разве что к Стефану и Алиции. Стефан, понятное дело, был там и фотографировал..

Минутку, но Мажена тоже там была, и это она расспрашивала немногочисленный персонал кафешки, но Юлия ее в расчет не принимала, а вот почему, хотелось бы знать? Алицию можно было понять. Будучи хозяйкой дома, в некотором роде ответственная за гостей, она с усилием заставляла себя произносить утешительные слова, излучала спокойствие и уверенность. С ней все ясно, а вот Мажена?

Мажена не знала жалости и приняла эстафету от Стефана:

– Пан Вацлав был в кафе, присоединился к группе молодежи, это доподлинно известно. Из троих остававшихся еще на работе сотрудников его запомнила молодая бабенка, поскольку уж очень он ей понравился. Видный мужчина, так его описала. Она нашла его очаровательным и дала ему бесплатно целую булку, уже черствую, за что и получала в благодарность поцелуй…

Как ни странно, эта информация взволновала не Юлию, а Мариана.

– Неужто даром отдала? – оживился он.

– Абсолютно даром…

– Здесь часто случается, что перед закрытием, когда хлеб уже не очень свежий, а клиент хочет все равно купить, ему отдают даром, – ехидно сообщила я обжоре. – Ясное дело, одну буханку или булку, а не весь товар.

– А когда они закрываются?

– В пять, или в шесть, или в семь…

– В полночь, – холодно заметила Мажена. – Но у них ничего не остается, потому как лебеди тоже пожрать не дураки. Заткните ему пасть.

Эльжбета что-то буркнула, не иначе по-шведски, ибо Олаф тут же схватил Мариана за шиворот и сунул его носом в бокал с пивом.

– Пить! Есть! Пить! – Похоже, эти глаголы энергичный швед уже освоил. – Пыво! Сиво! – уже менее членораздельно приказал он, но Мариан его прекрасно понял.

В отличие от всех остальных, которые принялись глупо хихикать. Пришлось мне призвать их к порядку:

– Тихо вы! Они тут все путают, где с, где жили ш. Говорят Варсава вместо Варшава, и прочее в том же духе. Не обращайте внимания.

Мажена охотно послушалась и вернулась к прерванной теме:

– Она сказала, что общались они между собой очень смешно, на разных языках. Всем было весело. Пан Вацлав посидел с молодежью, а потом прошел к озеру. Куда именно, официантка не знает. По ее словам, экскурсия отправилась верхом через лес к такой маленькой автостоянке, которая посередке. Там много выездов в разных направлениях. Присоединился ли к ним пан Вацлав, она не знает. Вот, собственно, и все.

– Это снимки, – добавил Стефан. – Мажена лучше знает датский, расспросами свидетелей занималась она. Там везде мощеные дорожки, поэтому следов практически никаких. Трудно сориентироваться.

Я мысленно себя поздравила. Ведь правильно угадала, что произошло: Вацлав повелся на девчонок! Но говорить ничего не стала. До чего же трудно держать язык за зубами, а надо!

– Собака, – произнесла Алиция, вкладывая в это слово максимум надежды.

– Конечно, нужна собака, – поддержал ее Стефан. – Солнце встает рано, в половине пятого уже светло, если пан Вацлав заблудился, то при дневном свете найдет дорогу. Если же в ближайшее время он не появится, боюсь, надо будет…

– Надо сообщить в полицию, – закончила за него Юлия неожиданно твердым голосом – Не хочу показаться назойливой, но… Может, стоит…

Могу поклясться, все присутствующие, разве что за исключением Мариана и Олафа, отлично поняли, что она хотела сказать. Возможно, разумно было бы обратиться в полицию прямо сейчас, чтобы те смогли подготовить поисковую операцию и приступить к ней с утра пораньше. Предупредить, объяснить все заранее, без истерики и лишних нервов, информировать о сложившейся ситуации, чтобы держали наготове ту же полицейскую ищейку. А если пропавший сам отыщется, можно будет извиниться в любой форме, хоть на колени встать, хоть цветы вручить, хоть на шею им броситься. Среди нас есть две красивые девушки, а если сотрудник полиции женщина, то в случае необходимости и пара красивых парней найдется… В целом я была за обращение в полицию!

Но никто Юлию не поддержал. Вот ведь какое дело. В том числе и я.

С исчезновением панголина мы все, как ни странно, воспрянули духом, и, словно сама собой, развеялась отвратительная атмосфера лжи и обмана. Даже Юлия беспокоилась искренне, не притворялась… А что, собственно, ей притворяться? Нет, не притворялась. Ну, разве самую малость…

– Сообщить надо в полицию, разумеется, – вежливо согласился Стефан. – В соответствующий момент.

– У них здесь, в Дании, другой менталитет, – сочла нужным пояснить Алиция. – Пока ничего не случилось, предположения, подозрения для них пустой звук. Нас просто не поймут. У них иначе мозги устроены.

– Настроены на конкретику, – буркнула Мажена.

– Вот именно. Им нужны факты, определенность. Но организация у них отличная, и за дело берутся с места в карьер, без всякой раскачки.

– Кроме того, у пана Вацлава могут быть основания для недовольства, если мы зря поднимем панику, – впервые вступила в разговор Магда, чьи слова прямо-таки сочились приторным ядом, а взгляд был устремлен в голубую даль. – Кому охота признаваться, что свалял дурака, заблудился или потерял чувство времени, а тут стало темно…

– Алиция, у тебя свет есть? – неожиданно заволновался Стефан. – Мне казалось, что есть? И впрямь темно стало, а мне предстоит по улице бегать…

Я сидела ближе всех, поэтому поднялась и зажгла свет на террасе. Мажена как бы очнулась, взглянула на Мариана, на стол и тоже поднялась.

– Все уже наелись?

Она энергично сгребла остатки сыра и унесла на кухню. Мариану с сырной лопаткой в руке осталось только проводить ее взглядом, полным неизбывной грусти. Необходимо было избавиться от него каким-то макаром, так как Магде предстояло спать на диване в салоне, о чем ему знать вовсе не следовало. У Мажены были в запасе еще два поезда, но она вдруг заторопилась и взяла в оборот Мариана.

– Я ухожу, и ты тоже. Собрался тут навеки поселиться? Твоя сестра уже, небось, в полицию звонит. Марш домой!

Не знаю, как другие, а я мысленно поддержала ее целиком и полностью. Еще только Мариана нам не хватало в этой ситуации! Путался под ногами и готов был ночевать на дверном коврике, лишь бы не проспать завтрак у Алиции. А мне еще за него компост перебрасывать? Ну уж дудки!

Перспектива исправительных (в смысле исправления недоделок Мариана) сельхозработ так меня вдохновила, что в поддержку Мажены я напустилась на лентяя со своей стороны.

– А ну, давай, ноги в руки… – начала я голосом тихим, но зловещим, встав напротив него по другую сторону стола, – и пошел вон! Проваливай, а то в этом доме даже дерьма не получишь!

Угроза была, нечего сказать, жуткая, поэтому Мариан из-за стола выполз и, заикаясь, принялся топтаться у выхода. Мажена распахнула дверь.

– Ну?!

– Так, ты… она…

– Кто из нас жена Вернера, я или ты?

Аргумент был действительно мощный, а главное – действенный. Совершенно непонятно, почему Вернер, не имевший к делу никакого отношения, так напугал Мариана. Можно подумать, что речь шла не о милейшем человеке интеллигентной профессии, а о каком-нибудь мафиози, звере лютом или чудище поганом. Но факт остается фактом. Мариана как ветром сдуло.