Текст книги "Скрипач"

Автор книги: Инна Жарчинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Глава 21

Едва Ник вошел во двор, как сразу же в глаза ему бросилась толпа народа и милицейская машина.

«Это повторилось опять, – подумал он со злостью. – И никому нет дела до того, что в нашем районе постоянно режут женщин».

Неожиданно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было не из приятных, как будто кто-то провел по лицу мокрой, скользкой тряпкой. Ник посмотрел туда, откуда шли эти флюиды, и обнаружил забавного незнакомца. Невысокий, с рыжими всклокоченными волосами, какой-то весь нелепый и даже жалкий. Жалкий? Ну уж нет! Такой взгляд может быть только у человека сильного и, скорее всего, жестокого.

Всю дорогу до подъезда скрипач чувствовал затылком, что рыжий тип продолжает сверлить его взглядом. Вежливо кивнув старушкам и даже не поинтересовавшись, что же случилось, он бегом взлетел по лестнице на четвертый этаж. У двери Марии он замер в сомнении. Ему безумно хотелось увидеть девушку, но что-то подсказывало, что сейчас ее лучше оставить в покое.

Открыв свою дверь, он еще какое-то время постоял на пороге в надежде, что Маша сама выйдет на площадку, потом, грустно вздохнув, зашел и громко хлопнул дверью.

В раздражении Ник сильно ударил кулаком по стене, не в состоянии больше сдерживать свою злость. Как же удачно свалил этот гад! Вот уж точно, дьявол всегда останется дьяволом! В самый напряженный момент его не оказывается на месте, у него дела.

– А мне казалось, что ты именно этого и хотел, – услышал он знакомый голос у себя в голове.

– Да, – взорвался Ник, – но не сейчас! Не забывай, что именно из-за тебя мы влипли в эту историю. Ты выбрал очень удобную позицию – заваришь кашу, а расхлебывают пусть другие.

– Значит, по-твоему, во всем виноват я? Надо же, какой ты изворотливый! А если тебе не нравилось то, что я делаю, то почему ты ни разу не попытался мне воспротивиться? Не лукавь, мальчик, все тебя устраивало до тех пор, пока дело не коснулось лично тебя и твоих близких.

– Пусть так, – согласился скрипач, – но почему ты не хочешь сейчас мне помочь? Почему ты умыл руки, как только запахло жареным? Тебе-то чего бояться, с тобой ведь ничего не может случиться?

– Можешь считать это моей прихотью, – продолжал издеваться дьявол. – Или ты считаешь, что только тебе позволено дурить и качать права? Ты хотел свободы, ты ее получил. А у меня и без твоих проблем хватает дел.

Ник не находил себе места от возмущения. Если бы дьявол был материальным, он постарался бы стереть его с лица земли, но как бороться с тем, кто находится внутри тебя самого? От бессилия он даже застонал.

– Не нервничай напрасно, – посоветовал дьявол, – все не так плохо, как тебе кажется. Скоро, приблизительно через неделю, Золотой Жорик перестанет представлять для тебя угрозу. Но вот Маша…

Он замолчал, и молчание это не обещало ничего хорошего. Ник никак не мог понять, почему это могущественное существо не хочет помочь девушке?

– Чего замолчал? Договаривай, – потребовал он.

– Погоди немного, сначала я хочу тебе кое-что показать, – увильнул от ответа дьявол, – ты должен это видеть!

* * *

…Они шли по незнакомому средневековому городу, такому грязному и зловонному, что Ник с трудом сдерживал рвотные позывы. Лужи нечистот и помоев были повсюду. Проходящие мимо люди обдавали таким смрадом, что никакой общественный туалет не мог с ним сравниться. Причем богато одетые дамы и господа в этом отношении мало чем отличались от простолюдинов. Несколько раз Ник замечал в пышных прическах копошащихся вшей.

– Черт! – выругался он. – Куда ты меня приволок? Что это за ад?

Дьявол рассмеялся и весело ответил:

– Ну что ты, это еще не ад. Это, мой друг, просвещенная Европа, Средние века. Раньше так и жили, по уши в дерьме, чесотке и вшах. Не поверишь, но многие сильные мира того умирали довольно позорной для современного человека смертью, – дьявол даже лихо присвистнул от удовольствия. – Папа Климент V умер от дизентерии, а Папа Климент VII – от чесотки. Красота!

Несколько раз из окна им на голову выливали помои или содержимое ночных ваз, и Ник не мог сдержаться от ругани. Никогда ему и в голову не могло прийти, что жизнь в «романтическом Средневековье» с его трубадурами, рыцарями и дворцовыми красотками, была настолько омерзительной!

– Твоя работа? – спросил он у дьявола?

– Ну что ты! – искренне возмутился его вечный спутник. – Как раз наоборот. Это все вера натворила, католическая. Эти чудики считали уход за своим телом грехом. Знаешь, как они называли вшей? Божьими жемчужинами! Вшей они считали признаком святости…

– Это ад! – уверенно повторил Ник. – Ничем другим это быть не может. Люди не могли так жить.

– Ну да, – язвительно заметил дьявол, – начитался в детстве рыцарских романов и думаешь, что в те славные времена и люди были чище, и воздух. Это не ад, это Испания, пятнадцатый век. А ад ты скоро увидишь, и я надеюсь, что он произведет на тебя неизгладимое впечатление.

Настроение у скрипача испортилось окончательно и бесповоротно. Вдыхая смрадные запахи загаженных улиц и немытых человеческих тел, он удивлялся тому, что противогаз изобрели так поздно. Ему хотелось срочно вернуться в свой привычный мир, наполненный запахами выхлопных газов, парфюмерии и бытовой химии. Переступая через очередную лужу нечистот, он с раздражением обратился к своему собеседнику:

– Я не пойму, какого хрена ты устроил эту экскурсию? Может, ты объяснишь мне?

– Сейчас сам все поймешь, – пространно ответил дьявол.

Они подошли к мрачному, хорошо охраняемому зданию и проследовали по темным коридорам, освещенным лишь дрожащим светом свечей. Остановились у одной из дверей и, пройдя сквозь стену, оказались в тюремной камере.

Внутри находился грузный человек с мясистым лицом и выбритой макушкой. Вид у монаха (так назвал его Ник) был жалкий и испуганный. Когда в тесную, темную комнатушку вошли люди, скрипач понял, наконец, что все, что он видит, происходит не наяву, а в каком-то жутком сне, очень похожем на реальность, потому что люди эти никак не могли быть живыми. Их обгоревшие тела, лица, лишенные глаз и губ, наводили Ника на мысль о том, что он смотрит фильм ужасов.

– Это Фома Торквемада, – объяснил дьявол, – мой старый знакомый.

Увидев вошедших, Фома стал пятиться к стене. Он дрожал и плакал, хотя и понимал, что его палачей этим не разжалобить. Он скулил, как собака, и умолял оставить его в покое. Но молчаливый конвой был непреклонен. Обгоревшие люди вытолкали Торквемаду из камеры и увели по узкому коридору.

– Чего остолбенел? – спросил дьявол. – Пошли за ними, дальше будет интересно. Такого ты еще никогда не видел.

– Я не уверен, что захочу это увидеть, признался Ник, – даже не так, я уверен, что ничего не хочу видеть из предлагаемых тобой развлечений.

– А придется, – «обнадежил» его дьявол, – ты же не хочешь остаться здесь навечно?

– Все, чего я хочу, – зло сказал парень, – это раз и навсегда избавиться от тебя и больше никогда не иметь с тобой никаких дел.

– Ну-у-у, – протяжно произнес его собеседник, – это уже не в твоей власти. Ты мой! И только я буду решать, когда и на какой срок я дам тебе свободу. Вот так-то!

Растерянно озираясь по сторонам, Ник пытался найти выход из положения. Он никак не мог поверить, что может остаться здесь навсегда. Это ведь не по-настоящему, это всего лишь дурной сон!

– Конечно, – согласился дьявол, – но кто знает, что реально, а что только кажется? Все относительно, мой мальчик. Ты останешься здесь, а я вернусь обратно в наше с тобой тело. Как тебе такой вариант?

Скрипач увидел, как обгоревшие, истерзанные люди, если их можно было назвать людьми, раздели Фому и посадили верхом на жуткое приспособление – треногу, верхушка которой заканчивалась пирамидой. Острый угол пронзил зад Великого инквизитора, причиняя ему невыносимые страдания. Фома закричал так страшно, что Нику захотелось зажать уши. Он с ужасом смотрел на текущую по пирамиде кровь, которая казалась ему слишком темной, почти черной, и тихо молился. Слова молитвы вспомнились сами по себе, хотя он никогда не старался их запомнить.

Когда Торквемада от боли потерял сознание, его сняли со страшного приспособления, облили холодной водой и, едва только сознание вернулось к нему, тут же усадили обратно.

– Как же коротка жизнь человеческая, – с пафосом воскликнул дьявол, – короткий миг сомнительного удовольствия и вечность в аду, разве это можно сравнивать? Бедный Томас! Ну и чего стоила его абсолютная власть? Перед ним пресмыкались Папы и короли, его ненавидели и боялись все.

– Томас? – переспросил Ник. – Кто это?

– Фома Торквемада это, – объяснил его собеседник. – Несколько лет он творил все, что хотел, и вот теперь вечная «колыбель Иуды» и инквизиторский костер…

– Что за колыбель такая?

– А это то приспособление, которое ты видишь, оно же «Бдение». Видишь ли, человек не может на нем заснуть, потому что ему надо удерживать свой зад над острием.

Один из палачей произнес тихим, свистящим шепотом:

– Назови имена всех, кого ты отправил на костер.

– Я не помню их! – кричал инквизитор, срывая голос.

Дьявол усмехнулся, и сразу же Ник оказался у себя дома, за столом. Страшный мир Средневековья исчез, как будто его и не было. Впрочем, его действительно не было.

– И как долго это будет для него продолжаться? – спросил он подавленно своего вечного спутника.

– До тех пор, пока он не вспомнит имена всех тех людей, которых сожгли по его приказу. А таких было больше десяти тысяч. Учитывая то, что наш «герой» редко обращал внимание на такую мелочь, как имя приговоренного им человека, его пытка будет длиться вечно.

– Значит, шанс все-таки есть? – спросил с надеждой Ник.

– Шанс? Мальчик мой, у каждого в аду есть шанс, но дело в том, что этот шанс слишком уж призрачный. Человек должен выполнить что-то такое, чего он сделать просто не в состоянии. Ну, вот как с Фомой получилось. Он может спастись из ада, если вспомнит имена всех людей, которых он отправил на костер. А он никогда не вспомнит, потому что никогда их не знал. И так с каждым. Надежда на недостижимое спасение.

Лоб скрипача покрылся испариной. Он понимал, что не просто так дьявол провел эту демонстрацию.

– Зачем ты мне это показал? – спросил он дрогнувшим голосом. – Ты хочешь сказать, что что-то подобное ждет и меня после смерти?

– Ну что ты! – весело воскликнул дьявол. – Это был ад Торквемады, а у тебя будет твой собственный. Возможно, Фоме твой ад показался бы раем, но тебе там будет несладко.

Все те недостойные поступки, которые мы с тобой совершили за это время, все мелкие подлости и обиды, которые мы причинили людям, они, Ник, все к тебе вернутся. И это будет длиться вечность.

От возмущения скрипач вскочил и заметался по комнате. Ему казалось, что он уже стоит на пороге своего персонального ада. Картины только что увиденного сменились воспоминаниями о своем прошлом.

– Как ты можешь так говорить?! – крикнул он в отчаянии. – Это ведь ты, ты делал, а не я! Почему я должен отвечать за все твои мерзости?

– Потому, – заявил дьявол безапелляционно, – что ты никогда даже не попытался мне помешать.

– Разве я мог? – удивился скрипач.

– Не знаю, но ты ведь даже не попробовал, верно ведь?

Темная, густая и вязкая тоска заполнила душу Ника, он тонул в этой тоске, он ею захлебывался и, казалось, вот-вот задохнется и умрет. Но, собрав все свое мужество, он смог взять себя в руки и заявил с вызовом:

– Хорошо, пусть будет так, но ведь и ты тоже должен ответить за все.

– Я? – удивился дьявол. – С чего бы? Я выполняю свою работу, мальчик и она, поверь, не самая приятная. А у тебя шансов не осталось. Разве что…

Нику показалось, что его «квартирант» покинул его, так долго длилась эта пауза, но вскоре дьявол вновь заговорил:

– Ты можешь облегчить свою участь, если оставшиеся тебе годы проживешь так, чтобы за это потом не пришлось платить. Поступай по совести, и, возможно, твой ад будет не таким уж страшным.

– Как бы мне еще от тебя добиться, чтобы ты поступал по совести, – тяжело вздохнул Ник.

– А я всегда только так и поступаю, но ты воспринимаешь это как-то иначе, потому что мотивы моих поступков тебе неясны. И вообще, объясни, почему твои проблемы должен решать я? Ты ведешь себя, как паразит. Пока у тебя все в порядке, я тебе не нужен, но, как только возникают трудности, ты сразу же вспоминаешь обо мне.

Скрипач должен был признать, что доля истины в словах дьявола есть. На душе у парня скребли кошки. Он схватился руками за голову и замер, пытаясь понять, что же ему делать дальше.

– Да не мучайся ты. Тебе надо сделать из Марии женщину, и тогда ей ничто не будет грозить, – вмешался дьявол. – Все же так просто!

– Просто?! – возмутился скрипач. – Конечно, для тебя это просто. А ты о девушке подумал? Она же не такая, как все эти, с которыми ты привык иметь дело. Я что, по-твоему, изнасиловать ее должен? Ты же сам говорил, что она этого не хочет.

Дьяволу стало скучно. Он лишний раз убедился в несовершенстве человека. Тело отличное, он долго такое подыскивал, то, что надо. Но душа… Какая-то хлипкая, жалкая, такой на поступки не способен, сколько его ни учи. Сопливую девчонку и то соблазнить не может. «И вот на это я должен тратить свое время, хорошо еще, что у меня его хватает», – подумал дьявол с легкой брезгливостью.

Ему редко попадались качественные экземпляры, обычно все люди были похожи один на другого. Но он надеялся, иначе его работа была бы лишена смысла.

– Как знаешь, – сказал он устало, – я лишь советую, а делать тебе. Только ты должен помнить, что если с девушкой что-то случится, то меня обвинять ты не имеешь права. Кстати, у нее моя скрипка. Сходил бы ты забрал, – он хохотнул, – вот и повод подходящий нашелся. Дерзай, Морозов, а мне пора по делам. Надо же исполнять желание Жорика.

Он исчез, но Нику казалось, что дьявол все еще где-то рядом. И хотя за все то время, что они живут вместе, это загадочное существо не давало повода ему не верить, в словах дьявола Ник всегда искал подвох. Для того чтобы обмануть человека, совершенно не обязательно лгать, можно сказать правду так, что она перестанет быть правдой.

Скрипач еще немного посидел, ожидая, не вернется ли его докучливый сосед, и, не дождавшись, решил навестить Марию. Он не собирался тут же претворять в жизнь советы дьявола, ему просто хотелось еще раз взглянуть на эту девушку. Ник испытывал к ней странное чувство, раньше он ничего подобного не испытывал. Чувство, которое вызывала у него Маша, имело мало общего с той нездоровой страстью и желанием обладать женщиной, к которым он уже привык. Хотелось сидеть рядом, видеть ее лицо или просто знать, что она существует.

* * *

Дьявол прошел сквозь стену, даже не заметив преграды, и оказался в квартире Марии. По-хозяйски осмотрелся и сразу же понял, что кота дома нет. Сволочное животное, постоянно мешается под ногами.

Девушка сидела за столом и старательно переписывала в новую тетрадь свои конспекты, изодранные Басмачом в клочья. Видимо, она что-то почувствовала, потому что тут же вскинула голову и прислушалась. «Что-то я с этой парочкой стал терять квалификацию, – раздраженно подумал дьявол. – Теперь и она научилась чувствовать мое присутствие. Пора с этим что-то делать. Нельзя же вечно крутиться вокруг да около. Остается надеяться на Ника. Если парень решит помочь Машке, то оба они будут моими».

Он обошел стол, сел напротив девушки и принялся внимательно разглядывать ее лицо. На первый взгляд ничего особенного – милая, но и только. Он заглянул в ее душу, очень глубоко занырнул и тут же отпрянул, поразившись тому, какие перемены произошли с Марией за это время. Можно сказать, что теперь перед ним был совершенно другой человек. Но…

Это были не те изменения, которых он ждал. Тот росток порока, который он посеял в ее душе, безнадежно зачах. Зато вместо него появилось что-то другое. Дьявол еще не понял, что именно, но постепенно до него дошло, что это вера. Она уже готова была поверить в Бога, поверить по-настоящему, а не так, как это сейчас принято. Поверить без всяких «но» и рассуждений.

Дьявол вышел в коридор и увидел висящий на обувной тумбочке почерневший от времени серебряный крестик. Усмехнувшись про себя, дьявол коснулся распятия и сразу же отшатнулся. Его ударило током. Это был не тот удар, который мог бы его отпугнуть, но уже что-то. «Неужели я все-таки нашел то, что нужно? – он и сам не мог поверить в свою удачу. – Нет, ее надо проверять более тщательно, не такое сейчас время, чтобы вот так просто, без какого-либо постороннего участия на свете появлялись безгрешные души».

Какое-то движение под потолком привлекло его внимание. Большая серая мохнатая клякса, похожая на пятно плесени, появилась на обоях, потом оторвалась от них и принялась кружиться вокруг люстры. Потом еще одна, еще и еще. Вскоре вся комната наполнилась этими бесплотными и невидимыми сущностями. Бесы метались вокруг девушки, не решаясь приблизиться.

– Кыш! – крикнул им дьявол. – Нечего вам пока здесь делать. Давайте посмотрим, что решит наш подопечный.

Бесы замерли и неохотно втянулись обратно в стену. Это было похоже на то, как уходит вода в сток. Дьявол вздохнул устало и вылетел из окна. Ему пора было возвращаться к Георгию Андреевичу Золото.

* * *

Николай Морозов собрался навестить свою соседку, тем более что повод у него был. Но уже на пороге он остановился и задумался.

Что-то во всем этом было не так.

Он уже успел немного изучить своего дьявольского симбионта. Он всегда говорит все правильно, но только на первый взгляд. Дьявол изворотлив и упрям, он привык добиваться своего, и редкий человек мог устоять против искушения поддаться на его уловки. Ник отошел от двери и вернулся в комнату. Раньше он не стал бы ломать голову над тем, что задумало это непостижимое бессмертное существо, а покорно выполнил бы все его требования и советы, но теперь многое изменилось.

Он достал мобильник и автоматически набрал номер Гурьева. Когда ему ответил мужской голос, скрипач успел только поздороваться, и тут же на него обрушился целый поток брани. Гурьев даже не пытался подбирать слова. Вся суть этой матерной тирады сводилась к тому, что Колька Морозов – стервец и ненадежный человек, что с ним нельзя иметь никаких дел и что он мог бы предупредить, что собирается бросить работу.

– Я ничего не собирался, – попытался оправдаться Ник и тут же получил еще несколько нелестных эпитетов в свой адрес.

Поведение Гурьева можно было понять, но скрипач не привык, чтобы с ним так разговаривали. Голос его стал холодным и жестким.

Он на полуслове оборвал речь своего хозяина и резко спросил:

– Так что, я могу считать себя уволенным?

– Нет, черт возьми! – вырвалось у хозяина «Империи». – Выходи на работу немедленно. Ты меня в гроб загонишь. Люди хотят видеть тебя. Чем я только ни пытался их привлечь – бесполезно, им подавай Ника.

– Ну, – рассмеялся скрипач, – я у вас звезда. Но только сегодня я выйти не смогу. У меня были некоторые проблемы с Золотым Жориком…

Он услышал, как испуганно икнул его хозяин и тут же проблеял:

– Хорошо, я подожду, если надо. Надеюсь, тебе ничто не грозит?

– Мне никогда ничто не грозит, – обнадежил Ник и, попрощавшись, оборвал разговор.

Этот недолгий разговор позволил ему собраться с мыслями. Ему стало понятно, чего добивается дьявол! Любовь нельзя купить или обменять на что-либо. Это не товар для купли-продажи или для обмена. Если Маша согласится с ним переспать, чтобы уберечься от опасности, она автоматически попадет под власть дьявола, потому что утратит ту удивительную чистоту, которая все это время ее защищала от посягательств этого существа. И виноват будет только он, Ник.

Ему показалось, что с души упал камень, стало легче дышать, и он даже позволил себе улыбнуться. Все не так уж страшно, как казалось. До следующего полнолуния еще целый месяц, и сатанисты не станут раньше времени суетиться. Скорее всего, они будут следить за девушкой издалека, не привлекая к себе внимания.

За месяц много чего может произойти. Их может отловить, наконец, милиция, что, впрочем, маловероятно, они могут найти другую жертву и… Конечно! Ближе к полнолунию Марию можно увезти из города. Ник впервые за много лет почувствовал себя по-настоящему свободным. Он уже обречен, но Мария должна избежать этой участи, и он сделает все, что от него зависит, чтобы с ней не случилось все то, что произошло с остальными жертвами дьявола, ведь в этой жизни у него есть только два близких человека – мама и Маша. Теперь он уже мог позволить себе признаться в том, что давно любит эту девушку.

Скрипач погасил свет и подошел к окну. Внизу, у забора, он увидел большого черного пса неизвестной породы. Глаза животного сверкали в темноте, как драгоценные камни, когда на них попадал луч фонаря. Но самым странным было то, что пес смотрел в его окно. В этом Ник нисколько не сомневался. В темноте собака казалась даже больше, чем была на самом деле, и выглядела настоящим монстром, Цербером, вырвавшимся из ада.

– Я, кажется, схожу с ума, – сказал он сам себе, – уже в собаках начинаю видеть адских духов.

Пес задрал голову к луне и протяжно завыл. От этого воя мурашки пробежали по спине и вспомнились строчки из стихотворения Гумилева «Волшебная скрипка»: «Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье, и уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, – тотчас бешеные волки в кровожадном исступленье в горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь».

– Какие, к чертовой матери, волки? – разозлился он на себя. – Обычный голодный пес, таких по городу целые своры бегают.

А собака все выла и выла, как будто кого-то оплакивала или звала.

– Да пошел ты! – выругался скрипач и отошел от окна, но прежняя легкость и спокойствие вновь сменились щемящей тревогой. – Недолго музыка играла, – грустно заметил Ник.

За стенкой Мария тоже услышала этот страшный вой. Непривычно яркая, круглая, как тарелка, луна светила прямо в окно, напоминая, что до следующего полнолуния остался всего лишь месяц.