Текст книги "Скрипач"

Автор книги: Инна Жарчинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Глава 16

Я стояла у окна и смотрела на заброшенный дом. Мыслей в голове не было совершенно – пусто и гулко, словно в железной бочке. Уже прошла почти неделя, как Ник пропал. Сначала я еще на что-то надеялась, но с каждым днем эта надежда таяла, как сосулька в солнечный день. Скоро от нее вообще ничего не останется, и тогда начнется настоящая тоска.

Хотела я этого или, скорее всего, не хотела, но Ник занял слишком много места в моей жизни, потихоньку вытеснив все остальное. И пока он был рядом, вот за этой самой стенкой, мне больше ничего от него и не нужно было, только знать, что он есть, и слушать по вечерам удивительную музыку…

А что будет теперь, когда он исчез, совсем исчез? Этого я даже не могла себе представить. Откуда-то из заброшенных уголков моей памяти вдруг всплыла одна старая песня, смысл которой до недавнего времени до меня не доходил. В детстве я слышала, как ее напевала моя бабушка.

Мне кажется, что она пела про себя. Мама рассказывала, что они с дедушкой были идеальной парой и, когда он умер, баба Соня никак не могла с этим смириться. Второй раз замуж она так и не вышла, хотя была еще молодой женщиной и претенденты на ее руку были.

Но все эти мужчины не шли ни в какое сравнение с Сашенькой – моим дедом, которого я ни разу не видела. Умер дедушка за два года до моего рождения. Сгорел, как говорила моя мама, за два месяца. Рак у него обнаружили уже на четвертой стадии. А бабушка до самой смерти хранила все его вещи и как будто ждала его возвращения. Иногда, достав из шифоньера его костюм, она гладила пиджак и пела эту песню.

Смерть дедушки окончательно подорвала ее здоровье. Тогда же у нее начались эти проблемы с сердцем, которые и свели бабушку Соню в могилу.

Впрочем, это уже было далеко не детство, скорее отрочество. Я тихонечко запела:

 
Любви моей ты боялся зря —
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
 

«Если он до сих пор не вернулся, – думала я, – значит, его уже нет в живых». Одинокая слезинка медленно ползла по моей щеке, оставляя за собой мокрый след, но я этого даже не замечала. Бессмысленно пялясь в окно, я пела все ту же песню, даже не задумываясь над ее смыслом:

 
– Когда же, наш мимолетный гость,
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что гвоздь
Остался после плаща.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме события – страшнее нет:
Из стенки вынули гвоздь.
 

– Что за странное у тебя настроение? – услышала у себя в голове знакомый насмешливый голос и даже затаила дыхание, боясь спугнуть наваждение. – Песня какая-то слишком уж грустная. О любви, я так полагаю?

– Ты жив?! – не скрывая своей радости, воскликнула я.

– Все гораздо хуже – я бессмертен, – рассмеялся у меня в голове мой дьявол, и я невольно оглянулась по сторонам в надежде увидеть его самого, но квартира была пуста.

Только мой непримиримый Басмач во сне нервно вздрагивал и перебирал лапами, как будто куда-то бежал.

Я зажмурилась, пытаясь вызвать в памяти образ Ника, и это у меня получилось. Да так ярко и явственно я увидела его узкое, бледное лицо с горящими глазами-углями и красивыми, словно вырезанными на слоновой кости, губами, что никак не могла поверить в то, что этот образ нарисован всего лишь моим воображением, которое с появлением в моей жизни скрипача разыгралось пуще прежнего. Раньше оно вело себя гораздо скромнее, потому что скрипач представился мне абсолютно обнаженным и не было у меня никакой возможности отвести взгляд в сторону.

– Черт! Где Твои рога и копыта, если ты действительно дьявол?! – воскликнула я, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение.

– А также у меня нет хвоста и кучи фаллосов – такую особенность мне тоже приписывали, – ответил он, и я услышала в его голосе улыбку.

– А Ник, – спохватилась я, – что с ним?

– А что с ним может случиться? Я это тело долго искал. Неужели ты думаешь, что я так легко его отдам? – спросил дьявол. – Ник у Золотого Жорика под двойной охраной. Не поверишь, его охраняют люди самого Золото и мои маленькие, но очень надежные ребята.

– Кто? – удивилась я.

– Всего лишь бесы. Но ты не бойся, без моей команды они не позволят себе ничего лишнего. А без твоего согласия ничего лишнего не позволю себе я.

– Значит, – рассмеялась я, – самый главный искуситель оказался не опаснее легкого облачка и у него нет ни клочка плоти?

– Ну, если нет, то да? – задал он нелепый вопрос.

И сразу же я почувствовала, как вполне материальные руки уверенно сбросили с меня красный шелковый халат, расшитый золотыми драконами, и ловко заскользили по моему телу. Это было приятно настолько, что я разозлилась на себя и на него.

– Отстань, скотина! – взвизгнула я. – Ты опять за старое?

– Совсем не старое, – заржала эта скотина, – очень даже молодое. Молодое, теплое, живое и такое податливое…

Нет, кажется, зря я переживала о нем.

Разве он позволит кому-нибудь испортить себе праздник жизни? Дорвался до плоти и теперь никак не может остановиться.

– Слушай, – взмолилась я, – успокойся, а? Ну, нет у меня настроения с тобой развлекаться. Ты бы лучше Ника вернул обратно.

– Ты уверена, что тебе нужен именно он, а не я?

– Уверена.

Если честно, то я совсем не была в этом уверена.

За все время я, как ни странно, так и не научилась их различать. Иногда мне казалось, что они уже настолько сроднились, что разделить их уже невозможно.

– Вообще-то, – неуверенно произнесла я, – ты должен быть жутким уродом. По крайней мере, так тебя описывают.

Он перестал меня лапать и затих. Я уже подумала, что он обиделся и покинул меня, но вскоре я услышала в своей голове его голос:

 
«Он обликом был светел, как луна,
Высок и строен телом, как сосна.
Спросил сновидец: «Ты ль передо мною
Столь ангельскою блещешь красотою?
Как солнце, красота Твоя цветет,
А Ты известен в мире как урод.
Тебя художник на стене чертога
Уродиной малюет длиннорогой…»
«Увы, мой лик художник искажает.
Он враг мне, ненависть ко мне питает!»
 

– С чего бы это ты вдруг стал сочинять стихи? На романтика ты совершенно не похож. Скорее наоборот – ты видишься мне жутким циником.

– Одно другому не мешает, – рассудительно ответил он. – Но этот стих, к сожалению, сочинил не я, это один человек, которому я однажды явился во сне. Он был поэтом, и его звали Муслихиддином Саади. Этот стих он посвятил мне. Видишь ли, те, кто описывали меня как монстра, никогда в жизни со мной не встречались. Машенька, не забывай о том, что я бесплотен, и то, как я буду выглядеть в глазах людей, зависит только от того, какое тело я себе выберу. Скажи, детка, ты когда-нибудь где-нибудь видела существо, подобное тому, каким меня рисуют эти полоумные святоши?

– Ну, – засомневалась я, – таких в природе нет. Но и ты ведь существо мифологическое. Можно подумать, что дьяволы встречаются на каждом шагу. А насчет монстра… Кто тебе помешал бы его создать, если бы ты захотел?

– Зачем? – искренне удивился он. – К чему плодить сущностей, если вокруг столько подходящих тел? Да и неудобно это. Как думаешь, легко ходить на козлиных ногах прямоходящему существу?

– Можно подумать, что ты существо, – возразила я. – Тебя, по сути, вообще нет.

– Ты так думаешь? – рассмеялся он. – Знаешь, малышка, мысль ведь тоже нельзя ни увидеть, ни услышать, ни пощупать, но это не значит, что ее не существует. Вот так и со мной получается. Меня нет, но я существую. А вот ты меня удивляешь. Многие на твоем месте воспользовались бы такой удачей и что-нибудь попросили бы у меня. Машенька, неужели у тебя совсем нет никаких желаний? Подумай хорошо, ведь я могу их исполнить.

– Свои желания, – упрямо возразила я, – я буду исполнять сама. Мне кажется, что даже за самую маленькую удачу мне придется заплатить тебе слишком большую цену.

– Фу, – в его голосе было столько сарказма, что мне стало неловко, как будто я сморозила какую-то чушь, – ты торгуешься, словно на базаре. Говори же, чего ты хочешь, и увидишь, стоит оно того или нет. Впрочем, кое в чем ты права. Мои услуги стоят недешево. И вслед за успехом приходит расплата, но ведь и без моего участия такое в жизни происходит часто, если человек не прислушивается к «звонкам».

– К каким «звонкам»? – не поняла я.

– Все неправедные поступки всегда сопровождаются такими «звонками» свыше – это предупреждение о том, что пора остановиться. Сначала начинаются мелкие неприятности, и если человек не прислушается к этим сигналам, то потом приходят серьезные проблемы.

Я готова была слушать его сколько угодно, лишь бы он не принялся вновь распускать руки. Осторожно, чтобы не привлекать его внимания (вот ведь дура наивная!), я наклонилась, подняла с пола халат и быстренько его надела, чем вызвала настоящий взрыв смеха со стороны дьявола.

– Не пытайся хитрить со мной, – посоветовал дьявол, – сама должна понимать, что это бесполезно.

Халат снова стал сползать с моих плеч. И тогда уже разозлилась я. Схватив пояс, я обмотала его вокруг талии и навязала столько узлов, что на миг засомневалась, смогу ли потом сама его развязать.

– Глупо, – раздался его страстный шепот, как казалось мне, совсем рядом, – не надо меня бояться, я ведь ничего не могу тебе сделать. Машенька, я бесплотен. Ну, расслабься же, девочка. Обещаю, ты не пожалеешь.

В панике я наблюдала за тем, как один за другим сами собой развязываются все мои хитрые узлы на поясе. Дождалась, называется. Уж лучше бы все оставалось так, как было. Халат полетел на кровать. Золотые драконы сверкнули в свете лампы, осели на покрывало и погасли, как будто умерли.

– Закрой глаза, – потребовал дьявол, – лишь на одну минутку.

Я решила, что это мне ничем не грозит, и послушно выполнила его просьбу. Надо было хорошо подумать, прежде чем безропотно выполнять просьбы дьявола.

Я оказалась в полутемной комнате, освещенной лишь дрожащим светом стоящих на столе свечей, там, за стенкой, у него в квартире.

Самого Дьявола я сразу не заметила и лишь, когда он шагнул навстречу из темноты, я замерла от неожиданности. Он был фантастически красив. Разглядывая его сильное, обнаженное тело, я почувствовала, что у меня внутри загорается огонь желания, терпеть который не было никаких сил. А, когда он взял в руки скрипку и заиграл, меня стало трясти, как в лихорадке. Что-то подобное со мной уже было.

Потом он отложил скрипку и подошел ко мне, а я даже не думала открывать глаза, чтобы все прекратить. Мне нравилось на него смотреть. Он обхватил меня за талию и прижал к себе. Я поняла, что не могу, не хочу и не буду сопротивляться. Когда его руки легли мне на грудь, я лишь вздохнула облегченно, как будто с меня разом слетели невидимые оковы. Такой свободной я не чувствовала себя никогда! Он стоял за моей спиной и мне пришлось обернуться, чтобы увидеть его лицо, сразу же, не давая мне опомниться, он нежно, но настойчиво поцеловал меня в губы. А потом я почувствовала, как его возбужденная плоть уперлась мне в ягодицы и единственным препятствием ей служили лишь тонкие кружева моих, почти невесомых, трусиков.

Не знаю, чем бы это все закончилось, но внезапно в памяти всплыли картины его безумных и жестоких забав с Валентиной Золото, я заорала от страха перед тем, что со мной может произойти нечто подобное и раскрыла глаза. И вот я снова у себя дома и никого рядом. Почти никого, потому что кто-то невидимый продолжал меня ласкать и ласки эти становились все настойчивее и неприличнее. Его рука скользнула под резинку, резко дернула и в миг превратила кружевное белье в лоскуты.

– Отстань, сволочь! – Заорала я, пытаясь оттолкнуть невидимого насильника. – Ненавижу тебя!

Но, разве можно справиться с пустотой? Мои руки не встретили никакого сопротивления, а между тем он даже не думал успокаиваться. Чувствуя непонятную слабость, я жалобно запищала и, вот, что удивительно, это мой едва различимый писк разбудил Басмача.

Кот открыл глаза и уставился в одну точку. Эта точка находилась рядом со мной. Я уверена, что, в отличие от меня, Басик прекрасно видел его.

Спрыгнув с кресла, мой верный телохранитель завыл густым басом и полубоком стал надвигаться на своего незримого врага. Выгнув спину дугой и распушив свой хвост, мой кот готовился к нападению.

– Кошки, вечно эти чертовы кошки, – вздохнул дьявол. – Объясни, зачем ты его завела?

– У тебя не спросила, – огрызнулась я и потянулась к своему халату.

– Все ведь было так хорошо, – вкрадчиво начал было он, но я его резко оборвала:

– Ничего хорошего. Это противоестественно, а, значит, никуда не годится. Я не хочу заниматься любовью с привидением, ясно? Я подожду, когда придет мое время и мой мужчина. Не стоит торопить события.

Басмач издал пронзительный крик и прыгнул. Конечно же, никого он не испугал, но тем не менее дьявол отпустил меня и где-то затаился. Я точно знала, что он не ушел, потому что мой кот внимательно следил за кем-то и продолжал утробно выть.

– Уходи, – потребовала я, совсем забыв о том, что не более часа тому назад готова была отдать все за эту встречу. Впрочем, я не была уверена в том, что меня интересовал именно дьявол, ведь это непостижимое существо делило тело с Ником.

– Ты действительно хочешь, чтобы я ушел?

Он не поверил моим словам, и я, признаться, тоже, но, все же повторила:

– Уходи отсюда немедленно!

– Как скажешь, – подозрительно покорно ответил он, и я поняла, что он собирается посетить меня еще раз.

– Мне нужен Ник, а не ты, – уж не знаю даже, кого я старалась в этом убедить, его или себя, но говорить старалась уверенно, чтобы у него не осталось никаких сомнений на этот счет.

Ответом мне был его тихий удаляющийся смех. Я бросила взгляд на Басика и поняла, что на этот раз дьявол действительно покинул мою квартиру. Надолго ли? Что-то подсказывало мне, что он еще вернется.

Подняв с пола кружевные лоскуты, я выбросила их в мусорное ведро и принялась приводить себя в порядок. Сначала тщательно выбрала новый комплект белья. Обычно дома я лифчик не ношу, но тут пришлось. Потом натянула на себя футболку и задумалась. Нет, теперь в одном халатике ходить по квартире опасно – уж слишком легко его снять. Поэтому я вытащила из шкафа спортивный костюм и быстренько надела его на себя.

Если бы у меня был скафандр, то я бы, наверное, и его нахлобучила.

Вытянувшись в своем любимом кресле, Басмач с интересом за мной наблюдал. Мне показалось, что он понимал гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд, и уж точно больше меня. Я посадила кота к себе на колени и стала чесать ему за ухом, приговаривая:

– Спасибо, мой герой. Ты настоящий рыцарь. Уж не знаю даже, что бы со мной было, если бы не ты. Как же хорошо, что Галка принесла тебя ко мне, мой верный телохранитель.

Басмач блаженно щурился и старательно мурлыкал, успокаивая мои расшалившиеся нервы и воображение.

– Басик, да ты же у меня настоящий экзорцист! – воскликнула я с восторгом. – Никакой поп не справился бы с этой задачей лучше тебя!

А где-то далеко, так далеко, словно на другой планете, вдруг заиграла музыка. Я представила, что мой искуситель в этот момент достал из футляра свою дьявольскую скрипку и пытается теперь через нее достучаться до моего сердца. Но этого никак не могло быть. Дьявол не может играть на ней, потому что у него нет рук…

Я вспомнила, как это безрукое и бесплотное существо нагло лапало меня, и вздохнула. Да все он может, все, что захочет.

А играл он мелодию той самой песни, которую напевала я перед тем, как он явился ко мне, – «Девушку из таверны». И, хотя настроение мое заметно изменилось, но я вновь принялась напевать тихонечко:

 
Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что след
Гвоздя был виден вчера.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
 

Далекая скрипка, поющая вместе со мной эту песню, как будто старалась вернуть то состояние безысходности, которое было у меня до визита дьявола. Она плакала и стонала, она читала какие-то заклинания на неизвестном языке. Но все напрасно. Вспоминая, как это бестелесное существо по-хозяйски ощупывало меня, словно кусок мяса на рынке, я зло рассмеялась в надежде, что он услышит меня, и уже не допела, а почти проорала:

 
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
И в теплом ветре ловить опять
То скрипок плач, то литавров медь…
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.
Ля-ля-ля, ля-ля-ля…
 

Я пыталась себя убедить в том, что все хорошо и мне нечего бояться, но при этом прекрасно понимала, что, когда мой Басмач отправится по своим кошачьим делам, а на город опустится ночь, я стану абсолютно беззащитна перед дьяволом. Ночью оживают все страхи. А мне бы не хотелось еще раз пережить то, что пережила я недавно. Устав бороться с моим упрямством, скрипка замолчала, и я осталась в полной тишине.

И тогда я вспомнила про свою подругу.

Галка! Конечно же, Галка мне поможет. Правда, надо будет все ей рассказать, но ведь мне и так уже надоело носить в себе эту тайну. Кроме Галюни, в такие чудеса никто не поверит. Хотя вполне возможно, что и она сначала усомнится в моих словах, а потом обидится на то, что я так долго все от нее скрывала, но Галка отходчивая, она все поймет и поможет мне пережить эту ночь. Сомневаюсь, что дьявол решится заявиться ко мне в гости, когда в доме будет кто-то посторонний.

Я принялась искать свой мобильник, но он как будто сквозь землю провалился. Ведь недавно лежал на тумбочке, мирно заряжался – и вдруг испарился. Не иначе, как происки моего искусителя. Я коварно улыбнулась и направилась в коридор, где у меня стоял домашний телефон. Этот, к счастью, был на месте и даже работал.

Я набрала Галкин номер и молилась лишь о том, чтобы она оказалась дома. На этот раз мне повезло, и недовольный Галюнин голос не очень вежливо со мной поздоровался.

– Галь, – просительно сказала я, – ты не могла бы сегодня вечером прийти ко мне, а?

– Маня, а что за дела? Видишь ли, у меня сегодня вечером запланированы кое-какие дела.

Я чувствовала себя сволочью, ведь за все это время я не удосужилась позвонить ей и поинтересоваться, как у нее дела. А вот прижало меня, и я вспомнила о своей подруге.

– Галь, – жалобно произнесла я, – это очень, очень важно. Придешь – и я все тебе расскажу. Галюнь, ну пожалуйста!

Видимо, было что-то в моем голосе такое, что заставило ее сменить гнев на милость.

Она замолчала – видимо, думала, стоит ли из-за моей прихоти менять свой график – и в конце концов великодушно согласилась у меня переночевать. Если бы она была рядом, я бы ее расцеловала.

– Ладно, ты меня заинтриговала, – сказала Галка, – жди часиков в восемь-девять, раньше никак не смогу. Тебя это устроит?

– Конечно! – воскликнула я поспешно.

«Ну вот, – подумала я, – эту ночь я продержусь как-то. А, если эта рогато-хвостатая скотина не угомонится, то я уйду жить к маме. Пусть попробует меня там достать».

Этот день показался мне резиновым, так долго он тянулся. От каждого шороха я вздрагивала – мне постоянно казалось, что он вернулся. Но ничего не происходило, и к вечеру я позволила себе немного расслабиться.

В восемь позвонила Галина и поинтересовалась, не передумала ли я. Услышав мои клятвенные заверения в том, что я жду ее с нетерпением, она заявила, что уже выходит.

За окнами уже стемнело. Полная луна висела в черном небе, как большой желтый блин. Полнолуние – плохое время. Странно, но раньше я никогда не задумывалась об этом. Ну, луна, эка невидаль! Теперь же я во всем видела дурные знаки. Скоро я стану похожа на Галину с этой ее верой в сверхъестественное.

Проводив Басмача до двери, я села у окна и стала ждать подругу. Мне было очень неуютно в пустой квартире. Этот короткий промежуток времени, когда рядом со мной не было даже моего кота, пугал меня. Но дьявол не возвращался, и я успокоилась.

Жуткий женский крик разорвал тишину двора. Я узнала этот голос. Кричала Галка. Там, внизу, во дворе произошло что-то страшное. Сорвавшись с места, даже не надев куртку, я вылетела из квартиры и понеслась вниз по ступенькам, теряя на ходу тапочки. «Лишь бы с Галкой ничего не произошло!» – молилась я, и сердце выскакивало у меня из груди, но не от быстрого бега, а от нехорошего предчувствия.

– Если ты, – пригрозила я невидимому дьяволу, уверенная в том, что он меня слышит, – что-то сделаешь с Галюней, лучше ко мне даже не приближайся, скотина!

В том, что дьявол имеет отношение к тому, что произошло во дворе, я не сомневалась. Уже не в первый раз он убирал таким образом тех, кого считал помехами на своем пути. Я больше не сомневалась, что и к смерти Нины Ивановны, и к смерти Славки эта тварь приложила руку.