Текст книги "Искушение (СИ)"

Автор книги: Инна Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– С вами бесполезно разговаривать. Вы не удосужились понять, что испортили мне всю работу – длительный период я посвятил расследованию убийства ваших родных, сделано очень много. Осталось завершить дело, но где вам понять! Не пожелали подождать. А вы, что сделали вы? – Агент повысил на меня голос. – Одним росчерком пера – бездумным шагом – поломали всё, а еще лишили меня доброго имени и карьеру пустили под откос. Что я скажу государю?

– Правду и только правду. Господь покарал преступника, не дожидаясь окончания следствия. Разве так не бывает? Он всего лишь человек, и ему свойственны переживания. Полагаю, понимал, что его ожидает. Сердце не выдержало или …

– Смеётесь и не совестно вам? Княжеская дочь…

– Ну конечно, проще обвинить меня. Нет, мне не совестно. Он – убийца моих родных, вам это известно, по закону совести и чести должен был принять наказание из моих рук, так по справедливости. Этим я защитила бы честь семьи. Вам знакомо это понятие? Но Господь распорядился иначе. Ещё будут вопросы?

Баринов одарил меня взаимным презрением и, наделяя слова бесцветной интонацией, ответил:

– Вопросов больше нет. Честь имею. – После этого он покинул имение.

– До чего же туп, а я думала, он настоящий сыщик. Господи, когда же всё это кончится? – Я так устала, очень захотелось сменить обстановку. Быстро собралась, попрощалась с няней и уехала к крёстной.

Вот это новость

Добралась спокойно, и погода не подвела.

Стоял обычный воскресный день. Прихожан на утренней службе было много. После литургии мы направились в комнату к Наталье Серафимовне.

– У нас есть время, девочка моя, рассказывай, как дела, – настраивала меня на мирную уютную беседу крёстная.

– Как чудесно здесь, рядом с вами! Может, мне переехать к вам навсегда? Буду послушницей. – Я прижалась к ней, прикрыла глаза, и мне так хорошо стало. Мы поговорили, и я прилегла.

– Не дури, глупышка. Твоё место в миру, тебе предписана другая миссия. Выполняй её, как надлежит княжне, и наслаждайся жизнью, сколько нам отпущено. – Крёстная гладила меня по голове, уговаривая и успокаивая, как когда-то в детстве матушка.

Невольно тяжелые веки опустились, и я мгновенно уснула.

Пелена застилала взор. Кто-то вежливо и осторожно сдвигал её. Перед глазами предстало добродушное лицо старушки в белом чепце с оборками вокруг головы. Незнакомка посмотрела на меня и мягким голосом произнесла:

– Счастливица. Скоро ты выйдешь замуж, родятся детки. Старший мальчик пойдёт по стопам твоего отца. У него впереди прекрасная карьера. Девочка заменит тебе подругу. Близнецы доставят лишних забот и хлопот – один из них родится глухим, но Господь наделит его даром предвидения. Он станет врачевателем. Супруг будет служить тебе верой и правдой и любить бесконечно. Тебе не о чем беспокоиться. Одно плохо – покинет тебя рано. Но ты не печалься. За то время, что он проживёт рядом с тобой, познаешь истинное счастье.

– Кто ты? – спросила я.

Но старушечка не ответила мне. Взор заволокла пелена. Лицо ночной гостьи отдалилось, пока не исчезло совсем.

Я пробудилась ото сна взъерошенная и в полном неведении.

– Сон-загадка! И как понять его?

– Ниночка, ты так сладко уснула, а пяти минут не спала.

Я вкратце изложила крёстной, что мне привиделось.

– Да, загадки. Ты посмотри, как Господь заботится о тебе. Посылает предвестников своих, чтобы ты не падала духом. Ты Его дитя и Он не оставит без своей отцовской заботы и помощи. Не печалься, душа моя, тебя ждут великие дела, – улыбнулась мне крёстная и ушла заниматься делами. А я лежала и думала: «Как расшифровать посылы свыше?»

Ты мне не веришь?

– Крёстная, дорогая, а правда ли то, что из монастыря убегали послушницы, превращались в русалок или фей, и потом люди пропадали?

– Ты опять за своё взялась? Спрашивала уже, отвечала тебе, что на моём веку такого не случалось. Одна старушечка, монахиня из соседствующего монастыря, как-то поведала мне печальную историю, но не о наших послушниках в ней сказано.

– А что за история?

– Да она больше на легенду похожа. Вот послушай. За лесом, что недалеко от монастыря нашего, болотистое место. Нога человека туда не ступает, не пройти, да и жутко там. Я разок с послушницами побродила по лесу, собирали мы грибы да ягоды, набралась страха – на всю жизнь хватит.

– Что, дикие звери разгуливают и пугают?

– И это есть. Дело не столько в зверях, неуютно там, дрожь пробирает. Не знаешь, откуда и что выскочит на тебя.

Так вот. За болотом село стояло, а в нём люди жили. К нам дороги не знали, через болото не пройти. Подросла и расцвела девушка в том селе. Её все солнышком называли. Добрая, ласковая, улыбчивая. На слово – щедрая. На помощь – отзывчивая. А красавица какая. Льняные шёлковые пряди туго в косу заплетались и до коленок вились. Глаза с поволокой, как два блюдца, лазурным цветом отливали. На щёчках ямочки. Губки – спелые вишенки. Стала девонька скучать в селе. С рассветом встанет, переделает всю работу и томится. Вот как-то раз пошла она прогуляться. За село вышла и идёт куда глаза глядят. А ей навстречу юноша.

– Заблудился я, подскажите, краса ненаглядная, как выйти к лесу? – спрашивает у красавицы.

– Только объездной дорогой. Болото здесь, не пройдёте.

– Болото? Как же мне быть?

– Заночуйте у нас, а утром выведу вас на дорогу, она приведёт куда нужно.

– Не пойму, как попал сюда. Обычно гуляю по лесу. К болоту и не подхожу.

– Думу думали, вот и прозевали.

– Думал, вы правы. А вас не заругают, что чужого человека в дом привели?

– В нашем селе все друг другу помогают.

Вот так познакомились молодые и не заметили, как подружились. А потом и любовь у них случилась. Как прознали родители юноши, запретили ему с пришлой девкой дружбу водить. А он ни в какую…

«Люблю», – говорит, и всё. Родители не стали слушать пустые разговоры, закрыли сына в доме, не выйти и весточку не подать красавице. А ей срок вышел, тяжёлая она, рожать пора. Так в поле и родила девочку – копия мать. Все её кликали Полевая Фея. Подросла малютка, с птичками на их языке беседы вела. С рыбками, что в пруду водились, дружила. С травами, да с колосьями злаковых на своём языке разговаривала. Вот как-то раз снится матери её сон, что любимый в болото вступил, а выйти не может, зовёт её, зовёт на помощь. Ночью подскочила, платок набросила и туда. Прибежала и видит, вправду, задыхается суженый, затягивает его болото. Он увидел любовь свою и закричал:

– Не мог без тебя, сердечко моё ласковое, измучился.

– Сейчас, любимый. Иду к тебе.

– Не ходи сюда, затянет.

– С тобой и смерть не страшна.

Так они, обнявшись, и ушли. Поглотило их болото. После этой истории место стали звать «Смерть любви». И молодые туда ни ногой.

– Как страшно, крёстная, и жалко их.

– Это то, что люди сказывали. Таких историй пруд пруди. Не была там, не видела. Сама подумай, девушка послушницей в монастыре не служила. А вот их доченька, когда выросла, людям помогать стала. Талант в ней раскрылся. Но в русалки и феи никто не подался, – засмеялась Наталья Серафимовна. – Чего только люди не сказывают да не выдумывают. Слушать всех хлопотно и незачем.

Непонятное любопытство

– Наталья Серафимовна, дорогая, давайте прогуляемся. Своими глазами хочу увидеть то злополучное место.

– К болоту?! – Глаза крёстной округлились.

– Да.

– Ты глянь, какая смелая. Не пойду, и не проси. Туда не пойду. Путь заказан. – Я надула губы, как в детстве, когда обижалась на кого-то, и исподлобья посмотрела на настоятельницу. Она, не глядя на меня, сказала строгим голосом:

– Обижайся, своё решение не изменю. – Прошло мгновение, выражение лица крёстной изменилось, в глазах заиграли лучики света вперемешку со смешинками. Она нашла единственно правильно решение.

– Вижу, тебя эти истории озадачили. Я вот что подумала: для того, чтобы больше не возвращаться к этим событиям, предлагаю поехать к старой монахине, пусть сама тебе подтвердит.

– Поехали, вы правы, так будет лучше всего.

– Прямо сейчас?

– Почему бы и нет? До следующей службы долго ждать. Вы свободны.

– Что с тобой поделаешь, коль тебе так приспичило. Поедем. Их монастырь соседствует с нашим, сравнительно недалеко, в одной округе. Несколько вёрст отсюда. Твой энтузиазм кого угодно поднимет.

Добрались мы без особого труда. Дед Никифор, который привозил в монастырь дрова, благополучно доставил нас к месту. Мы вошли в комнату, и я проглотила язык.

– Ой…

– Что такое? – тихонько спросила крёстная.

– Это она приходила ко мне во сне, – прошептала я на ухо Наталье Серафимовне.

– Ты ничего не путаешь?

В ответ я покачала головой.

– Ну и ну…

Старая монахиня не удивилась нашему появлению.

– Я ждала вас, дети мои. Вспомнила меня, Ниночка? – Монахиня лукаво посмотрела на меня. – Вот и славно.

– Как вы узнали? – спросила я.

– Матушка Пелагея, племяннице покоя не дают рассказы о послушницах, сбежавших из монастыря. Сказывали, от несчастной любви они утопли или ушли в дремучий лес, преследовали молодых парней и затягивали в свои сети. Неужто правда это? – Крёстная сразу задействовала волнующую тему, чтобы положить конец моим расспросам и сомнениям.

– Кто сказывал? – удивилась монахиня.

– Не знаю. Слухами земля полнится.

– Об этом ничего не слыхивала. А вот об утопленнице знаю.

– Расскажите, пожалуйста, матушка Пелагея, – попросила я.

– Слушай, коль так не терпится узнать. Сама, небось, томима любовной лихорадкой?

Я покачала головой.

– Чего ж тогда дознаёшься?

– С детства люблю сказки и легенды.

– Ах вот оно что. – Монахиня взглянула на меня недоверчиво. – Ну да ладно, только потом не жалуйся, что грустно или боязно тебе.

Я притихла в ожидании. Не пойму, зачем мне понадобилось узнавать всю подноготную тёмного потустороннего мира? Но отступать не в моих правилах.

– Обещаю, жаловаться не стану.

– Тогда слушай.

Монахиня подняла ясные очи в сторону окна, устремила взгляд к небесам, и в её зрачках разлилась синева моря летним днём. Она настроилась и заговорила.

Утопленница

– Недалеко от берега моря стояла рыбачья хибарка. Трудолюбивый рыбак Сидор не чурался никакой работы. Внимательный муж, заботливый отец жил своим трудом и был тем счастлив.

Ярина, супруга его, женщина неприхотливая, скромная, прилежно вела хозяйство и чем могла, помогала мужу. Любимая дочка Любавушка – добрая, ласковая, чуткая, словоохотливая, работящая. А красавица какая. Жили они дружно и добро наживали. Рыбак ловил рыбу, сам разделывал, вялил, солил. Жена из свежей рыбы уху варила.

Осенью в конце путины Сидор на зиму замораживал рыбу. А излишки на базар возил, продавал – покупателей на свежую рыбу много приходило. Он на эти деньги накупал жене и детям подарочки. Разделанную и нарезанную частями рыбу обменивал на крупы, муку, сахар, картофель. Из продавцов на базаре нашлось немало желающих, которые хотели обзавестись морской рыбёшкой. Вот и обменивались.

А что оставалось у Сидора в загашнике, бесхитростно раздавал нуждающимся. Добряком был рыбак.

Время шло. Любава – дочь младшая – повзрослела, похорошела, расцвела. Рыбак с женой приданое ей готовили.

– Сын и сам дорогу свою найдёт, а о дочери позаботиться надобно, – тихонько говорила Ярина мужу.

Вот как-то к господам, что жили в замке над морем, сын погостить приехал. Учился он далеко от родных мест, домой приезжал на побывку и нечасто – раз в году, летом. Юноша мечтательный, ранним утром любил сидеть у моря и на воду глядеть задумчиво. Как увидел Любаву, что поутру выстиранное бельё полоскала, в душу она ему и запала. Он к ней:

– Откуда ты, прелестное создание?

– Живу здесь. Отец рыбачит, мать по хозяйству хлопочет, я помогаю.

С тех пор Елизар охотно наведывался на берег, Любаву поджидал. А она, завидев его издали, летела стрелой. Так и подружились. Господский сын стал частым гостем в рыбацкой хибарке. Сидор и говорит жене:

– Видела, Ярина, как на Любавушку смотрит – тает, глазки масленые – влюбился паренёк.

– Что ты, муж, кто он и кто мы? Не надейся понапрасну. От скуки дружит с дочкой.

– Может, и от скуки, только смотрит на неё влюблёнными глазами. Сердечко заговорило, я же вижу. Меня не обманешь. Не буду возражать, коли у них сладится. – Довольный Сидор подмигнул жене. – Сын господский не избалован, к нам со всем уважением. А ты с недоверием к нему.

– Говорю тебе, не ровня мы ему. И думать нечего, брось, дело зряшное. Девочке нашей томительные переживания. Не нужен он ей.

Лето подходило к концу. Подбиралась осень золотая, разукрасив увядающую листву. Господский сын в дорогу собирался. Возвращаться пора пришла.

Любава прибирала в хибаре, мать на улице чистила посуду, отца дома не было. Девушка и не заметила, как на пороге откуда ни возьмись вырос Елизар.

– Попрощаться пришёл, Любавушка.

– Уже уезжаешь?

– Да.

– Надолго?

– На год. Отучусь и вернусь к следующему лету.

– Целый год? – заныло сердце девушки.

– Да, милая.

– Никак нельзя возвернуться раньше?

– Нет, моя милая. Далеко учусь. Не горюй и не скучай. Не успеешь оглянуться, я вернусь.

А у самого кошки на сердце скребут. Накануне поздним вечером разговор с родителями состоялся. Женить его надумали, невесту присмотрели. А Елизар ни в какую. Говорит:

– Не люблю ту, что вам по нраву. Любавушка сердце приласкала. Её люблю. Родные на своём настаивают.

– О Любаве и думать не смей, забудь, не позорь род наш. Не ровня она нам – рыбацкая дочь.

– Люблю её.

– Напрасные слова, и слушать не хотим. Наследник родовой фамилии женится на девушке нашего круга. По-другому не будет, – решили отец с матерью и отрубили счастье сына.

С этим и уехал господский сын, да ещё с камнем на сердце. Возлюбленной не обмолвился, что навсегда простился с ней.

Время подоспело Любаве рожать. Не стал Сидор гневаться на дочь, приняли с женой роды – близнецы на свет божий народились: мальчик и девочка. И как по заказу, девочка унаследовала красоту Любавы – ангел во плоти, мальчик – как две капли морской воды походил на сына господского. Вот и озадачился рыбак мыслью, как возлюбленному дочери весточку подать.

Время прошло. Видел Сидор, что Елизар вернулся, а носа не кажет. Что-то не так.

Слухи по земле разлетаются, как стаи птиц спешат на желанный юг. Вот и к рыбаку донеслось, что господский сын женится, поэтому приехал. Пришёл домой Сидор чернее тучи. Ярина ужин мужу подавала и расспросила обо всём. Рыбак и рассказал ей, как есть. А за ширмой Любава младенцев кормила. Услышала она, и так потрясла её страшная весть, словно рассудок помутился. Выла, кричала, вещи на себе рвала, мать с отцом уговаривали да успокаивали, а она не слушала их.

– Жить не хочу без любимого! – Сорвалась, и бегом из дома, взобралась по скалам на высокий обрыв. Подбежала к краю. Сидор с женой за ней, а Любава на их глазах рухнула в море с высоты, как подрубленное под корень дерево. Волна набежала, накрыла и потопила девицу-красу. Унесла в пучину морскую. А тут и царь морской принял в свои объятия.

– Не тужи, девица. Здесь обретёшь всё, что пожелаешь.

Разглядел царь красоту Любавы, душу чистую, преданную и объявил её царицею морской.

Вот и снова осень подгоняет время, к зиме близится.

Не узнать прежнюю Любаву, другая она: взгляд властный, смотрит гордо и безжалостно, да свысока на всех. Утратила веру. Нет больше в её сердце огонька любви. Нет той сияющей, естественной радости на лице её. Затаила смутную грусть, тревогу за родных и деток малых. Не согласилась с участью, которую ей навязали. Задумчива и неразговорчива стала. Нет-нет да и всплывали картины пред очами, предательница-память растревожит, видела Любава возлюбленного своего, ласки да поцелуи его разъедали сердце. Душевное потрясение опустошило её, всё в ней протестовало против той трепетной, любящей, нежной, доброй, доверчивой Любавы, которой была. Беда нагрянула. Предательство любимого подкосило, исказило её, она переродилась в грозную и мстительную. И нет пощады никому, кто пойдёт против воли владычицы морской. Лишь изредка просыпалось в ней странное чувство. Как отклик того времени, когда жила она с родными. Ночью выходила из пучины, подкрадывалась к хибаре рыбака на деток взглянуть. Мать с горя померла, брат далеко, один рыбак дни и ночи коротал – состарился отец, разболелся, а внуков выхаживал.

Елизар несчастлив в браке, не может без Любавы, любит её как прежде. Как-то не выдержало сердечко, наведался к рыбаку.

– Зачем пришёл? – грозно спросил Сидор.

– Не люба она мне. Родители заставили. Дочку вашу забыть не могу, жизни без неё нет. Погибаю я.

– Опоздал ты. Любава с горя утопилась.

– Как утопилась, зачем?!

– Узнала, что ты женился, рассудком тронулась. Любила тебя больше жизни.

– Что я наделал?! – Елизар обхватил голову обеими руками и заскулил так жалобно.

– Иди к своей жёнушке, нечего тебе здесь делать. – Рыбак скрыл от Елизара, что тот отцом стал.

– Не пойду туда. Гоните – утоплюсь лучше.

– Делай что хочешь, сюда дорогу забудь.

Ничего не осталось господскому сыну, пошёл к морю спасение душе искать. Смотрит: неспокойное море, бушует, злится, негодует. Ураганный ветер как с цепи сорвался. Волны вздымаются на дыбы, гребешки, пенясь, ворчат недовольно.

Воззвал Елизар:

– Любавушка, любовь моя, единственная моя, жена моя, Богом данная, отзовись, где ты?

Загудела, забурлила пучина морская, водоросли, песок, тина поднялись со дна, замутили море, еще совсем недавно переливавшееся лазоревым цветом и игравшее бликами на солнце. Вышла из моря царица красоты невиданной, гордая и неприступная.

– Ты звал меня, Елизар?

– Любавушка, не могу без тебя, спасения нет, страдаю я.

– Ты ведь сам от меня отвернулся. Деток своих не дождался. Покинул меня.

– Деток? Каких деток?

– Твоих, возлюбленный мой.

– О горе мне. Не мог я иначе, заставили.

– Что ж нынче вспомнил?

– Нет жизни без тебя.

– Так иди ко мне, в море жить будем.

– Как в море? Почему?

– Утопленница я – Царица морская. Нет мне места на земле, греховодница.

– Убила ты меня.

– Нет, не убивала я тебя, любила больше жизни. Ты сам выбрал судьбу такую. Не зови меня больше, не приду.

– Не уходи, пропадаю без тебя. Не люба она мне.

– Прощай, – сказала Любава и тут же исчезла.

Господский сын, недолго думая:

– И я за тобой. Уж лучше в пучине морской сгинуть, нежели с ней жить. – Накрыла его волна, затянула глубоко, унесла, и поглотило бездонное море.

– Утоп, утоп! – закричали на берегу.

А над морем раздался громкий смех, раскатами разнёсся во вселенной.

– Любимый мой, мы снова вместе! – Любава торжествовала.

Рыбак прислушался, покачивая колыбель, и тихо сказал:

– Мамка ваша возрадовалась.

– Вот так, дети мои, быль это или выдумка, не знаю. Как услышала, так и поведала вам. – Монахиня умолкла, посмотрела на крёстную, затем на меня.

– Что притихла?

– Страшно.

– Да, невесело.

На прощание монахиня сказала мне:

– Не сомневайся, я поведала тебе правду.

– Когда, матушка Пелагея?

– Когда ты спала, забыла? – Она мягко улыбнулась, заверяя в правоте своих слов.

– А что, и вправду сынок глухим родится?

– Не торопи время, девонька. О тебе позаботятся, глядишь, к тому времени всё исправится к лучшему.

– Дай-то Бог, – отреагировала Наталья Серафимовна. – Пойдём, Нина, матушке Пелагее отдохнуть надобно.

– Спаси вас Бог, дети мои, – на прощание благословила нас монахиня.

События, которые последовали далее, ураганом ворвались в степенный ход повседневных дел. Внезапность обезоружила меня, я не успела ухватить за хвост момент перемен, чтобы осознать – моя жизнь кардинально изменилась.

Вещий сон – одни загадки

Ближе к рассвету невероятный, удивительный сон приснился мне. События разворачивались бурно, стремительно, сцены молниеносно сменяли одна другую. Сюжет впечатлял, с каждой минутой всё больше и больше завораживал, захватывая меня в плен. Я не могла оторваться, старалась даже не поворачиваться на другой бок, чтобы не спугнуть, не прервать сон, очень хотелось досмотреть его до конца. Он настолько овладел мной, что казалось, дышу реже, чем обычно. Но на этот раз пригрезилось нечто особенное и мне очень интересно стало понаблюдать за развитием событий.

К моему сожалению, это был всего лишь сон, а он, как всегда, мимолётный и кратковременный.

Вечерело. Тёмно-серые, многослойные, плотные облака угрожающе нависли, давя и создавая неподвижный вакуум. Всё замерло, насторожилось. Тишина, ни звука, ни души, ни единого напоминания о жизни. Стало как-то не по себе. Мороз мелкой дрожью побежал по коже. Предчувствие подсказывало – меня подготавливали к предстоящим событиям. Но как не заблудиться в лабиринтах сновидения, разобраться в его сути и подобрать ключик к разгадкам? Мои мысли прервало действо.

Помню, увидела себя лет на двадцать старше и, что меня поразило, в другом временном измерении. Будто я жила намного раньше. Мне это показалось очень странным. Путешествовала во сне не одна. Со мной рядом сидел сопровождающий, звали его Любомир Карлович. Мы куда-то направлялись. О цели поездки ни намёка.

Перед глазами проплывали удивительные картины. Город, в котором мы оказались – последний пункт в нашем путешествии – пробудил во мне дивные, необычайно трогательные чувства. Перед глазами мелькали до боли знакомые и любимые места, но как я ни старалась, память не желала подсказать, куда мы прибыли. Я мысленно перебирала события и спрашивала у себя: «Когда же приезжала сюда?»

Мгновение, память озарилась светом, и я вспомнила:

– Там, где нас ожидали, находится моя любимая кондитерская. Даже в Петербурге не выпекают такие замечательные пирожные, какие готовят здесь. Очень вкусные десерты у них. Хозяйка кондитерской родом из Франции – мадам Франсуаза Вердье. Мы всегда заказываем в этой кондитерской для больших приёмов. Прислуга остаётся в Петербурге, я только свою горничную беру с собой. Летом на даче у моей кузины принимаем гостей. О Господи. Так я на юге, в Одессе! – до конца не веря, находясь в приятном потрясении, удивлялась чуду.

– Совершенно верно, сударыня.

Мой сопровождающий удивил меня, он был на редкость терпелив и немногословен.

Долгая дорога осталась за плечами, когда извозчик объявил:

– Сударыня, мы подъезжаем к владениям генерал-губернатора Михаила Семёновича Воронцова. Ещё несколько минут, и окажемся на территории графской усадьбы. А пока, пожалуйста, любуйтесь красотами этих мест. – Он старался отвлечь меня, полагая, что так усталость быстрее пройдёт.

Граф Воронцов – даже во сне я анализировала, – его имя, фамилия были у меня на слуху. Отец рассказывал о доблестях этого человека, который участвовал в войне с Наполеоном, верой и правдой служил Отечеству. Всё это я не раз слушала, когда папенька усаживал нас в гостиной у камина, часами занимался со мной и с сестрой изучением истории государства Российского.

Много несоответствий было в этом сне. А как распознать, в чём истина, не знала. Для размышлений не было времени. События сменяли одно другое довольно быстро.

Владения губернатора

– Сударыня, мы почти приехали, еще немного, и перед вами распахнутся владения графа Михаила Семёновича Воронцова, – объявил извозчик. Я мысленно готовилась к предстоящей встрече и настраивала себя оптимистично:

«Не пугаться, ничего не бояться. Это всего лишь сон», – уговаривала себя.

Мы подъехали к высоким и широким воротам, над которыми возвышался семейный герб графства, в центре выпукло выступал вензель с инициалами, магически приковывая к себе внимание. Ворота распахнулись, карета въехала на территорию усадьбы. Ухоженные клумбы с яркими цветами, дорожки, проторенные для посетителей, чистые и аккуратные, напоминали зелёный ковёр. Изящные фонтанчики, небольшие скульптурные ансамбли, пруд с лилиями и лягушками. Чувство умиротворения и покоя – душа здесь отдыхала. Всё было продумано до мелочей. Роскошные владения графа создавали у посетителя состояние умиротворения и всемирной благодати. И я сразу же прониклась схожими чувствами. А как здесь легко дышалось, на фоне ненавязчиво играющих волн моря, аккомпанирующих моему лирическому настрою!

Наконец карета подъехала к главному входу во дворец.

– Прибыли, – объявил извозчик с удовлетворением.

Не успела я отреагировать, как дверца с моей стороны открылась. Сопровождающий ожидал меня.

– Сударыня, позвольте вашу руку, помогу спуститься, – предложил он.

– Благодарю вас, Любомир Карлович.

– Вы заедете за нами после бала? – спросил сопровождающий у извозчика.

– Как вам будет угодно, – ответил возница.

– Стало быть, встречаемся здесь сразу после окончания торжественной церемонии, договорились?

– Будет исполнено, можете не беспокоиться, и не торопитесь, я подожду, сколько будет нужно, – уведомил извозчик.

– Благодарю вас.

– Отнесите поклажу в апартаменты госпожи, – дал распоряжение лакею Любомир Карлович.

– Слушаюсь.

– Сударыня, прошу вашу руку. Сейчас я сопровожу вас в апартаменты, где сможете отдохнуть до бала. Если захотите, я проведу обзорную экскурсию по усадьбе и дворцу. Вы ведь здесь впервые, – предложил Любомир Карлович.

– С превеликим удовольствием, только умоюсь, переоденусь с дороги и немного отдохну. Удивительно, – произнесла я вслух оборвавшуюся мысль.

– Что именно? – спросил Любомир Карлович.

– Мы ведь с графом Воронцовым состоим в родстве по линии его жены. Правда, эти сведения всплыли не так давно. Я ни разу не гостила у графа и до сих пор не пойму, как попала сюда.

– В силу сложившихся обстоятельств. Ничему не удивляйтесь. Принимайте всё как должное, – успокаивал меня Любомир Карлович. Я взяла его под руку, и мы вошли в старинное монументальное красивейшее здание, в воздухе которого витал аромат гостеприимства и великодушия. В мгновение ока куда-то исчезла усталость – как рукой сняло. Скорее всего, в моём состоянии присутствовал налёт эйфории.

Подспудно понимала: мне послан знак, и то, что я попала сюда, не случайно. Внутренний голос убеждал, что именно сегодня свершится в моей жизни нечто очень важное, значительное. Сердце подсказывало – божий промысел. Он позаботился обо мне. В моей душе большущими гроздьями расцвела белая сирень, а на сердце разлилась благодать.

– Благодарю вас, Любомир Карлович, за терпение и за то, что привезли меня сюда, – сказала я сопровождающему у дверей апартаментов.

Перед церемонией

Какое-то внутреннее волнение охватило меня, не давало расслабиться и отдохнуть после дальней дороги. Подумалось:

«Не лучше ли мне прогуляться по дворцу – эстетически подзарядиться положительной энергией, наполниться флюидами этого благословенного места?» – Я быстро сменила туалет, поправила причёску и вышла в коридор. Недалеко находились апартаменты Любомира Карловича. Подошла к двери. Тихонечко постучалась. Дверь открылась, и оттуда послышалось:

– Я знал, Нина Андреевна, что любопытство заставит вас отложить отдых и совершить экскурсию, окунувшись в атмосферу заповедного места. Поскольку мне выпала честь быть вашим экскурсоводом… – После этих слов сопровождающий появился на пороге в парадном мундире. В прошлом Любомир Карлович служил и лично был знаком с графом Воронцовым. – Я проведу вас по всему дворцу, дам короткую, но ёмкую характеристику. Также мы пройдём по внутренним закоулкам здания, его передним. Поверьте бывалому путешественнику, здесь есть на что посмотреть. Хотя, на первый взгляд, кажущиеся незначительными детали в результате представляют большой интерес. Так постепенно, попутешествовав по всем этажам здания, мы выйдем в сад и прогуляемся по всей усадьбе. Как видите, дворец представляет собой масштабное зрелище, но уверяю вас, лишнего ничего нет. А вы уже сами составите мнение, основанное на личных впечатлениях. Времени у нас предостаточно.

– Хорошо, Любомир Карлович. Я готова.

– Тогда в путь, – вдохновил он. Сопровождающий подробно рассказывал мне об истории создания дворца и всей усадьбы, любезно упомянув об исторических коллизиях, по окончании которых создались предпосылки для восстановления этого памятника архитектуры. Дело в том, что после военных операций дворец сильно пострадал. Я слушала с интересом.

– Любомир Карлович, а я и не знала, что вы профессиональный гид.

– Благодарю, сударыня. Потрясающе красиво! Видите?

– Вижу и наслаждаюсь. Спасибо вам. Это упоительно.

– Я рад. Давайте теперь пройдёмся. Сами насладитесь от соприкосновения с таким удивительным, неповторимым памятником архитектуры. Я думаю, ещё не одно столетие это место магнитом будет притягивать к себе, будоражить умы, вызывать редкие, незабываемые, восхитительные чувства. И, что немаловажно, служить музеем, творческой мастерской для талантов, мастеров своего дела. Именно здесь они смогут заряжаться искрой неисчерпаемого вдохновения, пребывая в уютных залах и комнатах, в тени деревьев, опьянённые чарующим воздухом и прохладой чудесных аллей. И всё это вблизи тёплого, бархатного Чёрного моря, – завершил он свой обзор на поэтической ноте. – Учитывая щедрость натуры графа, многим повезёт почерпнуть вдохновение в этих стенах.

– Любомир Карлович. Вы, оказывается, поэт по натуре, а мы не знали, – подметила я. – Вот удивятся все, когда расскажу.

– Благодарю, сударыня. Когда-то в юности баловался, складывал мысли в стихотворной форме. Но Пушкина из меня не вышло. С головой ушёл в другие науки и новые интересы. Впитывал знания в бесконечных странствиях. Служил. Немало повидал на своём веку. Накопился определённый опыт. Пришло время поделиться. И этим я занимался довольно усердно. Удалось послужить отечеству. Горжусь этим и радуюсь, что это было в моей жизни. Простите, отвлёкся, – спохватился он. – Конечно, словами невозможно передать истинной ценности, подлинной красоты и уникальности этого места, в том числе дворца с усадьбой. Будем считать мой обзор вводной лекцией, – сдержанно улыбнулся гид. – Словами, как я уже сказал выше, эту диковинную красоту передать невозможно. Нужно видеть своими глазами, пропустить через сердце, впитать всеми фибрами души и дышать этим воздухом.

– Соглашусь с вами. Место действительно заповедное. Ну пойдёмте же, пойдёмте, мне не терпится самой всё увидеть. Вы раздразнили моё любопытство.

Мы гуляли по дворцу, затем по усадьбе. Я, не переставая, умилялась. У меня то и дело выступали слёзы радости, что всё это вижу. Восторгалась буквально на каждом шагу бессмертному творению рук человеческих, уникальным талантливейшим мастерам, создавшим такое чудо!

В Петербурге много великолепия и роскоши. Сам город представляет собой настоящий музей. Есть чем гордиться и восхищаться. Этим они очень схожи с Одессой. И всё же мне думается, что даже в Петербурге такого нет. Одно то, что дворец находится у побережья Чёрного моря, поднимает его в ранг неповторимых, непревзойдённых по своему масштабу, выдающихся памятников.

Тожественная церемония