Текст книги "Открыть глаза (СИ)"

Автор книги: Инна Георгиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Это что, Второй-А?

– Угу, – грустно кивнула оборотень.

«Как я умудрилась не встречаться в школьных коридорах с такими громадинами?..»

Детские вопли заставили встрепенуться оба класса: в школьные ворота парами входили одинаково одетые маленькие ученики. Крошечные, чернявые, с раскосыми глазками: типичный японский детсткий сад. И не скажешь, что уже в третьем классе.

– Разделились попарно! – услышала вдруг Мерси. Толпа вокруг зашевелилась и быстро рассосалась. Девушка и опомниться не успела, как оказалась перед клумбой один на один с Ямамото. Рядом с невозмутимым Хирано застыла угрюмая девица необъятных размеров, на лице которой запечатлилась непоколебимая решимость удержать под контролем черноволосого млашеклассника. Пройдясь взглядом по образовавшимся группкам, Мерси поняла, что «попарно» означало когда одного представителя «нечисти» сопровождает старший товарищ противоположного пола. В глазах вампиров, демонов и шаманов стояла вселенская печаль. «Второй-Б» был собран, решительно настроен и подготовлен настолько, что у некоторых за плечами были большие, непонятно чем наполненные рюкзаки.

– Мы точно в ботанический сад идем? – глядя на эти вещмешки, поинтересовалась Мерси у подошедшего Ямамото.

– Не обращай внимания, – улыбнулся парень. – Давай лучше выберем себе ребенка. Автобусы уже ждут.

И прежде чем напарница успела что-то ответить, указал на маленькую вертлявую девочку с косичками.

– Как тебя зовут, юная леди?

– Куроки Нанами.

– Какое красивое имя, – восхитился Президент. – Что думаешь, Мерси-тян? Она нам подходит?

– Ты же не попугайчика в зоомагазине выбираешь, – не меняя ласкового выражения лица, прошипела на ухо Ямамото девушка.

– Так значит, ты согласна?

– Как скажешь, – Мерси протянула ребенку руку и повела к воротам. Большие желтые автобусы гостеприимно распахнули двери для новоявленных «родителей». Уже на ступенях Ямамото на секунду обернулся и коротко кивнул. Остальных детей расхватали в мгновение ока.

– Вот это – ясень обыкновенный, – указывая на дерево, объяснял Президент. – Он принадлежит к семейству маслинных. В древности из ясеня делали копья и боевые дубинки, которые были тяжёлыми и крепкими. Благодаря его упругости и эластичности из него также получались отличные луки. Сейчас из ясеня делают жерди для гимнастических брусьев, гоночные вёсла, высококачественные лыжи, кии для бильярда, бейсбольные биты... Очень полезное дерево… А этот красавец с толщиной ствола в 2 метра – бук лесной. Он может жить до 400 лет. Древесина бука часто используется для изготовления различных изделий: музыкальных инструментов, например, гитар; фанеры, паркета, ткацких челноков, ружейных прикладов, измерительных инструментов. Обработанный паром бук легко гнется. Такая особенность позволяет использовать его древесину в мебельной промышленности при изготовлении венских стульев и деталей округлой формы.

– Ты прямо ожившая Википедия! – восхитилась Мерси. Ямамото усмехнулся: младшеклассница давно перестала слушай его лекцию, зато ее новоявленная «мамаша» разве что в рот рассказчику не заглядывала. На каком дереве девочка вырвала ладошку из цепкой руки рыжей старшеклассницы, никто и не заметил. Хикару уже приступил к «сосне сибирской кедровой», когда Мерси поняла, что чего-то не хватает.

– Хикару-кун, погоди секунду, – заозиралась по сторонам девушка. – Кажется, мы потеряли нашего ребенка.

– «Нашего ребенка», – проурчал Ямамото. – Как звучит...

– Сконцентрируйся на слове «потеряли»! – осадила его Мерси.

– Не волнуйся. Она наверняка где-то рядом.

Девушка заозиралась: по одну сторону от аллеи росли кусты остролиста, по другую – расстилался огромный луг, сейчас по-осеннему желтовато-зеленого цвета, с множеством лиственных деревьев самых разных пород. Чуть впереди дорога загибала влево и вверх, плавно переходя в ступени, скрывающиеся в густых зарослях рододендронов.

– Говоришь, где-то рядом? – она нервно закусила губу. – А поточнее можешь выразиться?

Ямамото встал на носочки, приложил ладонь «козырьком» ко лбу и закричал:

– Нанами-тян, выходи! Мама волнуется!

– За языком следи! – рыкнула на него Мерси, краснея под взглядами прогуливающейся рядом пожилой пары. – Люди могут не понять твой искрометный юмор.

Хикару усмехнулся, внезапено обнимая рыжую младшеклассницу и притягивая ее к себе:

– Разве тебе есть какое-то дело до этих людей?

– На что ты намекаешь? – прошипела девушка.

– Ты же американка, Мерси-тян, – подняв ее за подбородок, пояснил Ямамото. – Не пытайся притвориться той, кем ты не являешься. Когда в этом, разумеется, нет необходимости.

– Думаешь, если я из другой страны, мне не важно, что думают другие? – гневно рыкнула Мерси, упираясь ладонями в грудь нахального Президента. Он рассмеялся тихим баратным смехом и заправил непокорную медную прядь за ухо:

– Если хочешь найти ребенка, просто пожелай этого.

– Ты бредишь, – категорично заявила Мерси.

– Здесь, в Японии, – словно не слыша ее, продолжал Ямамото, – существует поверье. Если чего-то очень хочешь, это обязательно сбудется.

– В Японии вообще много чего интересного существует, – ехидно усмехнулась девушка. – А в стране, откуда я родом, вместо того, чтобы молиться непонятным богам или уповать на удачу, принято действовать. Потому отпусти меня – я пойду искать девочку.

– Что тебе стоит хотя бы попытаться?

– Мы только зря теряем время! – упрямо выкрикнула Мерси.

– Ты готова была поверить, что музыка спасет человеку жизнь, – печально выгнул брови Хикару, – и не можешь уступить мне в моей маленькой просьбе?

Мерси проглотила следующее слово и покраснела. Да, глупо тогда получилось. Таики ей совсем голову задурил... На короткий миг такая рациональная, такая трезвомыслящая девушка вдруг превратилась в уповающего на волшебство ребенка. Но до чего же прекрасен был тот миг!..

– Ладно, – буркнула она. – Что нужно делать?

– Просто попроси, чтобы с ней все было хорошо. И чтобы она быстрее нашлась.

– Кого именно попросить?

– Это не важно: небо, солнце, можешь ко мне обратиться.

– Я хочу, – Мерси подозрительно подняла на Ямамото глаза: уж не смеется ли он над ней? – Я хочу, чтобы Нанами-тян не попала в неприятности. И чтобы мы ее нашли. – Потом зловредно улыбнулась и добавила: – Прямо сейчас!

– Я не помешал?

Глаза Мерси стали в два раза больше и она одним прыжком выскочила из объятий улыбающегося Президента.

– Таики?! Что ты тут делаешь?

– Экскурсию провожу, – мрачно ответил Хирано. За его плечом молчаливо возвышалась девушка-скала из "Второго-Б". А обеими руками за капюшоны на курточках парень держал двух чернявых третьеклассниц, в одной из которых Мерси с облегчением узнала потерянную Куроки Нанами.

– Слава Богу, ты ее нашел! – воскликнула девушка, бросаясь к черноволосому спасителю. – Нельзя убегать от взрослых! – присев перед малолеткой на корточки, принялась поучать она. – Ты понимаешь? Нельзя!

– Мне было скучно, – наморщилась носик девочка.

– Ты могла об этом сказать!

– А ты бы все равно не услышала! – визгливо ответил несносный ребенок и обличающе ткнул в Ямамото пальцем. – Ты только его слушала!

Мерси чуть на землю не села. Потом два раза глубоко вздохнула и кивнула, признавая поражение:

– Он читал очень инетересную лекцию, – спокойно объяснила она. – Но ты права, – девочка, уже собиравшаяся пустить слезу, с любопытством подняла на старшеклассницу глаза. – Я должна была прежде всего подумать, что будет интересно тебе. Если позволишь, я исправлю эту ошибку. Что бы ты хотела посмотреть?

Таики перевел взгляд с воркующих девчонок на Ямамото и поразился, с каким выражением внутреннего удовлетворения на лице тот наблюдал за этим актом примирения.

«А ты не так плох, молодой Ямамото», – хмыкнул про себя Хирано. Президент поднял свои голубые глаза, нашел золотые, со скрытым огнем в глубине, и усмехнулся. С вызовом, как всегда. Губы Таики скривились в ответной ехидной улыбке. Кое-что в этом мире никогда не должно меняться.

01 октября 20ХХ года

«Дорогой дневник. Иногда мне кажется, что два небезызвестных тебе парня поставили своей целью свести меня с ума. Причем еще и поспорили между собой: кому это быстрее удастся. Я, конечно, тоже молодец – постоянно иду на поводу. То один возьмет на банальное „слабо“, то второй... Ну, ладно, я еще чуть на берегу не запела, чтобы Юно-дурака спасти. Тут хоть отговорка была: самой, вроде как, хотелось. Но с чего вдруг меня понесло „просить помощи“ по наводке Ямамото? Тоже мне, ловец удачи...

И ведь теперь попробуй доказать, что внезапному появлению Таики не способствовали «высшие силы». Нет, я-то понимаю, что здесь без хитрости не обошлось. Либо сам Президент своим рентгеновским зрением увидел Хирано сквозь кусты, либо ему просто повезло. Но после такого он точно наречет меня «заклинательницей духов» и будет бродить по пятам, стреляя глазками в надежде, что я снова поддамся на угово ры . И не важно, что он сам в это не верит! Главное – появится повод быть рядом. И ладно бы из любви ко мне извращался, с этим еще можно смириться. Так ведь он же ради Таики старается! Не знаю как кому, а мне обидно. Дождутся они, вот ей Богу, дождутся! Пока будут друг другу глотки рвать, я с третьим уйду. Пусть и не с таким красавцем, зато, обнимая меня, он не будет косить глазом в поисках соперника.

Объявить им, что ли, войну? Вот просто ради смеха. Обоим. Демонстративно обидеться и воспользоваться, наконец, услугами « неразлучной подружки». А то она в последнее время что-то больно внимательной ко мне стала. Не сказала б ы , что навязчивой , в от только ... Ну, не верю я в эдакую бескорыстность, особенно после общения с парнями. С другой стороны... это же Япония. От нее чего угодно ждать можно».

Глава 16

Идеала не существует – есть только правильный ракурс ©

Мерси ожидала Хеллоуин как детсадовец утренника. Вместо желтого обрыдшего платья достала черный брючный костюм с коротким пиджаком. Полтора часа крутила на плойку волосы... потом пришла Акиро и за три минуты уложила на голове такую красоту, что Мерси не могла оторваться от зеркала и впервые в жизни почувствовала себя Нарциссом.

В Америке на День всех святых ученики украшали школу тыквами, свечами и плакатами, устраивали представления, старшеклассники водили юных демонят и привидений по домам в охоте за сладостями. Это был день страха и веселья, когда тебя запросто могли довести до икоты, вылетев из самодельного гроба и едва не зашибив крышкой этого самого «последнего пристанища», но сделать это в такой забавной улыбающейся маске монстра, что не засмеяться в ответ казалось кощунством. В больших городах еще не так, но в пригороде это ощущалось очень сильно – Хеллоун был национальным, едва ли не любимейшим праздником.

Японцы, за последние пол века перебравшие у США как лучшее, так и откровенно вредное, не применули сплагиатить и идею Дня всех святых. Тридцать первого октября Токио «оделся» в оранжевые тона тыквенных голов, а люди, весело ухмыляясь, предлагали друг другу умиреть за конфету. Как-то они все-таки неправильно поняли основную концепцию праздника...

У школы Мерси торжественно встретил зомби в лице одного из помощников президента:

– Прошу вас, возьмите, во избежания несчастного случая, – сказал он, и протянул девушке коробочку с кофетами. Мерси хотела было уточнить, какой именно несчастный случай имелся в виду, но парень уже отвернулся к следующему студенту. Ничего не оставалось кроме как пожать плечами и отправиться в класс.

Все-таки Фузиоку прониклась духом Хеллоуина: разрисованные стены, приглушенный свет, свечи, тыквы... даже учителя нарядились нечистью, и разгуливали по кабинетам с невозмутимым видом.

– Кошелек или смерть! – словно из ниоткуда перед Мерси появилась такая напомаженная девушка, что в ней с трудом удалось распознать Мисаки. Она приветливо улыбнулась щербатым ртом.

– Кошелек или смерть! – рядом с Мисаки остановился ее благоверный Шу, фамилию которого Мерси не вспомнила бы даже под страхом немедленного расстрела.

– Но сначала мы должны что-то спросить! – воскликнула младшеклассница, решительно отталкивая предложенную Мерседес коробочку. Рыжая с удивлением забрала конфеты обратно и подозрительно выгибая бровь, наблюдала, как Мисаки воодушевленно озирается по сторонам, будто там вот-вот должна выскочить подсказка с вопросом. Где-то внутри шевельнулось нехорошее подозрение – чей-то Мерси не помнила этого правила с викториной.

– О! Я знаю! – радостно хлопнул кулаком по ладони Шу. – Сколько окон в этом коридоре?

– Э...

– Не смотреть! – Мисаки схватила подругу за руку. – Ну?! – грозно нахмурилась она.

– А давай я просто дам вам по конфете, и вы себе пойдете? – осторожно предложила Мерси.

– Сначала ответь на вопрос!

«Вот же ж дотошные...» – чертыхнулась рыжая и ляпнула наугад:

– Шесть?

– Неверно! – загоготал Шу, и без предупреждения бросил Мерси в лицо щепотку муки. Девушка автоматически отпрянула, взмахнула враз побелевшими ресницами и перевела задумчивый взгляд на бархатную оторочку черного пиджака.

Когда она снова подняла глаза на парня, в них горел адский огонь. Шу попятился, подхватил Мисаки под руку и вылетел из коридора быстрее, чем рыжая успела опомниться. Мрачнее тучи Мерси открыла двери в свой класс.

– Досталось-таки?.. – грустно улыбнулась Юмико.

– Что, не знала количество ламп в коридоре?

– Окон, – буркнула Мерси.

– Это тебе еще повезло, – ухмыльнулся Сатоси. – Обычно они вообще что-то извращенное спрашивают. А про окна/двери/парты мы уже все вопросы знаем. Ты разве не заметила, как вчера по школе шныряли студенты с блокнотиками?

– Я думала они с инвентаризацией помогают...

– В чем-то ты была права, – улыбнулся Таики, сдувая с пострадавшего воротника крупицы муки. – Они действительно проводили опись имущества. Чтобы потом на любой вопрос ответить без запинки.

– А то ведь и помадой разрисовать могут, – сокрушенно добавила Юмико.

Мерси обвела класс круглыми глазами:

– Да откуда же вы нахватались этих варварских правил?!

– Ну... – пожала плечами Аканэ, – Хеллоуин – американский праздник.

– Но в Америке никто никого не разрисовывает!

– А ты откуда знаешь? – шепнул Таики, и Мерси поперхнулась следующей фразой.

– Я... – выдавила она, судорожно подыскивая слова, – в Интернете читала.

– Ну, если только в Интернете, – усмехнулся златоглазый. Девушка облегченно выдохнула: поверил. Не хватало еще Хирано-куну ее настоящую биографию разболтать – вот дед-то обрадуется. Таики, конечно, парень сообразительный и во всех смыслах приятный, но он может и не последовать примеру Ямамото. В любом случае, вопросы задавать начнет. Потому что встретить одновременно двух настолько неординарных личностей, способных сохранить чужой секрет и не спрашивать при этом, зачем они это делают, – такая большая удача, в которую Мерси попросту не верила.

– А почему вы все так странно одеты? – девушка только сейчас заметила, что на одноклассниках не было привычных костюмов «нечисти». Девушки облачились в стардартные желтые платьица, парни – в черные костюмы. Никаких плащей, ботфорд, хвостов или накладных ушек – только зубы у вампиров все также торчат, видимо, у стоматологов наращивали.

– Знаешь, Мерси-тян, – уныло опустила голову на руки Аканэ. – Для нас Хеллоуин – самый нелюбимый день в году.

– Правда? – удивилась девушка.

– Сегодня нас предки навещают, – вздохнул Итиро.

– В смысле, родительский день? – догадалась Мерси.

– Типа того, – вяло бросила «королева джунглей». Рыжая понимающе кивнула. Она бы тоже не хотела учиться под пристальным взглядом деда.

– Садись за парту, – слегка подтолкнул девушку в спину Таики. – Сейчас будет звонок.

И правда. Едва Мерси успела выложить на стол книги с тетрадями, по школе пронеслась характерная, ненавидимая подавляющим большинством учеников, «трель» и... и челюсть госпожи Тадаши со звонким стуком упала на парту: возле каждого студента на дополнительном стуле сидел взрослый человек. Как они умудрились все разом незаметно просочиться в класс, для девушки осталось загадкой. Но еще больше ее удивил внешний вид этих самых «предков».

«Божей мой... – ахнула Мерси, – так у них это семейное...»

Возле оборотней с невозмутимыми лицами сидела троица пепельноволосых женщин в шерстяных серых костюмах. Над головами топорщились симпатичные волчьи ушки, из-под стульев выглядывали хвосты. Не менее колоритно выглядели предки вампиров – в черных плащах с алой подбивкой, с длинными верхними клыками и красными глазами с вертикальными зрачками нечисти. Возле Ревенанта сидел крупный мужчина с такой жуткой физиономией, что Мерси поспешила отвести взгляд... прямо на отца суккуба, который весело ей подмигнул и послал воздушный поцелуй...

Единственные, кто остался без родительской «опеки», была сама американка и невозмутимый Таики.

«Это такая игра, – немного нервно хихикнула Мерси. – Родители просто развивают фантазию своих деток. Даже забавно... немножко...»

Чтобы хоть как-то успокоиться, девушка выдернула прядь из прекрасно сложенной прически и принялась накручивать ее на палец. Дурацкая привычка. Обычно Мерси себя контролировала, но сейчас уж лучше волосы попортить, чем забиться в угол и выкурить полпачки дамских сигарет. В своей жизни девушка оприходовала только одну, да и то не полностью, и за это ей так влетело, что полгода на сигареты смотреть не могла. А теперь почему-то хочется. Наверное, от нервов.

Внезапно почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Мерси обернулась: на нее искоса смотрела неопределенного возраста женщина. С синими волосами, несколькими рыбными чешуйками на щеке и пронзительными аквамариновыми глазами. Мерси сглотнула, и в этот момент женщина улыбнулась широкой приветливой ухмылкой с полным ртом остро заточенных зубов. Как у акулы, в три ряда, только поменьше.

«Померещилось! – истерично подумала девушка. – Померещилось ведь!»

Чтобы фантазия еще вдруг чего не подкинула, она уткнулась носом в тетрадь и просидела так до конца урока. Нечисть вокруг отвечала на вопросы учителя (тоже, надо сказать, заметно нервничавшего), периодически слышались звуки затрещин и недовольное шипение старших. И только одна сильно разукрашенная демоница с большими ярко-красными глазами была полностью довольна своей дочерью:

– Правильно, – говорила она. – Девочка и не должна быть умной. Главное, найти себе мужика побогаче. Пока эти суккубы всех не расхватали.

Несчастная дочь стремительно краснела, одноклассники поглядывали на нее с откровенным сочувствием, а их папаши некультурно хихикали, прикрывая зубастые рты когтистыми руками.

Когда звонок оповестил о перерыве, первыми к двери бросились несчастные жертвы родительского внимания. Всем скопом. Следом, степенно подымаясь со стульев и разглаживая чуть помятые костюмы, шли их родители. При этом они нарочно притормаживали у парты бледнеющей Мерседес, окидывали ее задумчивыми взглядами, словно примеривались, с какой стороны мясо сочнее, и продолжали путь. Девушка медленно листала учебник, демонстративно не замечая этого осмотра, но когда рядом громыхнул стул и чья-то наглая морда решительно отобрала половину и без того неширокой парты, она не выдержала:

– Послушайте, а не могли бы вы... Ой, это ты, – с явным облегчением выдохнула рыжая, едва не бросаясь Таики на шею.

– Не стоит так нервничать, – усмехнулся златоглазый, укладывая руку на спинку стула Мерси. – Они только с непривычки страшные.

Девушка вдруг вспомнила, как то же самое говорил ей Ямамото полгода назад, когда ее впервые представили «первому-А». Но одно дело – ряженые ученики, и совсем другое – их великовозрастные и, судя по всему, малость сумасшедшие родители.

– Они же поголовно психи! – шепотом воскликнула рыжая.

– Ш-ш... – Таики перехватил ее ладонь и прижал к своей груди. Он больше ничего не сказал, но с такой безграничной нежностью посмотрел на девушку своими золотыми глазами, что у нее заалели щеки.

– Ты прав, – невнятно пробормотала Мерси, – у каждого свои заморочки.

Седрце Хирано под девичьей рукой стучало ровно и громко. Несколько секунд она прислушивалась к этому звуку, и сама не заметила, как успокоилась, словно ее собственное сердечко стало отбивать ритм в паре с мужским. Таики опустил руку, а она все сидела и прижимала ладонь к его груди. Потом медленно подняла глаза, заглянула в красивое лицо, скользнула взглядом по узкому носу, острым скулам, черным аккуратным бровям «вразлет», спустилась к чувственным, почему-то таким желанным сейчас устам и, не задумываясь, провела языком по верхней губе.

Когда Мерси сообразила, что только что сделала, ее прыжку из-за парты мог позавидовать племенной кенгуру.

– Я сейчас, – сипло бросила она ухмыляющемуся Таики, небрежно прикрывающему улыбку ладонью, и вылетела из класса.

– Очевидно, юная сирена под вашей опекой, – к парню, вежливо кивнув в знак приветствия, подсела синеволосая женщина. Хирано промолчал. – Могу ли я уточнить, знает ли девушка о своих способностях?

Таики поднял на любопытствующую такой мрачный взгляд, что она поспешно отодвинулась на самый краешек стула:

– Я прошу прощения, если спросила что-то недозволенное... но у меня сложилось впечатление, что юная Мерседес не верит в существование нечисти как таковой.

– Это не должно вас заботить, – отрезал Хирано.

– Понимаю, – кивнула синеволосая. – Но я готова предложить свои услуги по ее обучению.

– Она не чистокровная сирена, – нехотя бросил Таики, хотя прекрасно понимал, что женщина и сама это знает. Более того, ей также известно, что в Мерседес течет кровь Феникса. Иначе она не стремилась бы так упорно войти в круг ее знакомых. Нечисть ничего не делает просто так.

– Моя дочь тоже, – с достоинством кивнула синеволосая. – Но если в девушке есть хотя бы капля от океана, ей необходима специальная подготовка.

– Я учту, – блеснул глазами парень, на одну секунду позволяя скрытому внутри огню отразиться в зрачках. Женщина вздрогнула и, поспешно поклонившись, вышла из класса.

Мерси забежала в туалет и, набрав полные пригоршни ледяной воды, плеснула себе в лицо. Она бы и душ приняла, будь перерыв не ничтожные десять минут, а хотя бы полчаса. Внезапно сквозь шум воды девушка услышала отчетливый всхлип. Потом кто-то горестно потянул носом. Мерси нахмурилась, выключила воду и напрягла слух. Так и есть: в дальней кабинке, явно изо всех сил сдерживаясь, кто-то рыдал. Девушка осторожно постучала в дверь:

– Эй!

– Кто там? – испуганно вслипнула плакальщица.

– Мерси, – честно ответила рыжая. – А тебя как зовут?

– Рей... – сквозь слезы представилась девушка.

– Почему ты плачешь, Рей? – сочувственно спросила Мерси. – Тебя кто-то обидел?

– Д-да, – всхлипнули из-за двери. – Меня только что поцеловали... По-настоящему...

– Дык, – не поняла Мерси, – разве ж это плохо?

– А я его не люблю! – воскликнула Рей таким обвиняющим тоном, словно это Мерси ее только что облобызала, не спросив разрешения. – Он мой первый поцелуй забрал! Мой самый первый...

– Знаешь, – покачала головой американка, – был бы он последним, можно было бы так убиваться. А в твоем случае я вообще не вижу причин для слез.

– Ну, как же? – пуще прежнего захныкали из кабинки. – Ведь должен же быть у девушки первый поцелуй, прекрасный, волнующий и на всю жизнь запоминающийся…

– Думаю, этот ты тоже запомнишь надолго … – хмыкнула Мерси, но Рей ее юмора не оценила:

– ... с тем, кого любишь по-настоящему! Это же доказательство истинности чувств!

– А ты в каком классе учишься? – на всякий случай уточнила американка. Поцелуй – это, конечно, не так страшно ("проверка истинности чувств" – что за бред вообще?!), но если какой-то великовозрастный хам набросился на малолетку, за это можно и ноги повыдергивать. В крайнем случае, притащить к Ямамото на ковер, пускай Президент ему мозги вправит, он это умеет. Но когда американка, уже пылая праведным гневом, представляла, с каким упоением будет пинками гнать по школе мерзавца, Рей тихо ответила:

– Во «Втором-Б» старшей школы…

Тяжело вздохнув, Мерси открыла двери соседней кабинки, села на унитаз и улыбнулась. В первый раз ее поцеловал мальчик в третьей группе детского сада. И тоже – прямо в губы. Девушка мало помнила о себе в том возрасте, но этот эпизод врезался в память намертво. Не потому, что потом она рыдала в туалете, как эта семнадцатилетняя идеалистка, а потому, что ей понравилось! Да и подружки долго завидовали – как же, ее первую назвали самой красивой, признались в любви и даже поцеловали... Это потом Мерси поняла, что родиться красивой не значит выиграть счастливый билет... когда ее в младших классах чуть портфелями не забили. Именно тогда она попросила отца отдать ее в кружок единоборств, вместо чего он нанял ей персонального тренера и оборудовал спортзал. Но первый поцелуй все равно был здоровским...

– Знаешь, – тихо сказала Мерси. – Если в следующий раз этот парень к тебе полезет, можешь чихнуть ему в лицо. Они этого очень не любят.

Рыдания смолкли. Щелкнул замок, и в кабинку Мерси осторожно заглянула девушка с размазанной тушью и двумя причудливыми хвостиками. При этом у нее был такой ошеломленный вид, будто незнакомая рыжая девица ей только что «Камасутру» под дверь туалета сунула.

– А разве так можно?..

– Почему нет? – со зловредной усмешкой пожала плечами Мерси. – Если он не признает правил приличия, его надо наказать.

– Действительно... – пробормотала Рей, сжимая кулачок. На ее лице отразилась мрачная решимость, от которой у американки волосы на макушке встали дыбом. Похоже, юная жертва насильственного поцелуя теперь сама будет охотиться на незадачливого кавалера, дабы свершить акт жестокой мести. – Спасибо тебе!

Традиционно поклонившись, девушка выбежала из туалета, громко хлопнув дверью.

«Кранты парню... – поняла Мерси, и внутренне содрогнулась. Если Ямамото прознает, что это она надоумила старшеклассницу... – Он с меня скальп снимет... Но до чего же любопытные люди эти японцы. Семнадцать лет она берегла себя для единственного. И ладно бы какой-нибудь серой мышкой была, заучкой или, скажем, церковной прихожанкой. А так – красивая, статная, разрисованная, с грудью третьего размера. Платье на три пуговки расстегнуто, даже я себе такого не позволяю. И какая стеснительная оказалась».

Девушка хихикнула, заткнула за ухо вытянутую из прически прядь и уже гораздо более веселая направилась в класс. «Все мы немного не в себе, – думала она. – Просто у одних это внутри. А у других снаружи. Какая, в сущности, разница, носишь ты накладные зубы или нет. Главное, чтобы человек был хороший».

31 октября 20ХХ года

«Дорогой дневник. Сегодня я впервые по-настоящему признала за своими одноклассниками их право на жизнь по собственным правилам. До этого я терпела их непохожесть, мирилась со странными вкусами, молчала в ответ на дикие шутки и отводила глаза от рожек. Но я всегда видела в них кого-то чужого, совершенно неприемлемого в «цивилизованном» обществе. Иногда мне казалось, что это инопланетяне притащили на нашу правильную землю бестолковых оборотней и злобных демониц. Я судила их по своим законам, оценивала по собственным стандартам... и только сегодня поняла, что не они, а я была чужой на этой земле. И не мне было дано право их судить – они могли воспользоваться им.

Я не знаю, как долго еще буду привыкать к этой странной Японии. Сколько времени буду коситься на клыки и мохнатые ушки. Стану ли вообще когда-нибудь здесь «своей»... Но теперь я постараюсь не смотреть на вещи глазами американки. Не буду мечтать ночами вернуться в Штаты и представлять как Токио превращается в Нью-Йорк.

Сегодня я поняла, что дальше противиться моей нынешней жизни просто глупо. Я буду считать Японию домом не только по паспорту, но и сердцем. Я приму всех ее жителей, какими бы уникальными они ни были. Все ее правила и культурные особенности, какими бы непонятными они мне не казались. И пускай у меня никогда не будет узких глаз и черных струящихся кос, зато я, наконец, буду смотреть на мир и видеть его настоящим. Немного пугающим, самую чуточку безумным – но таким, каков он есть. Не будет больше призмы Мерседес Томаши, американской школьницы с ярко-рыжими волосами и аквамариновым взглядом. Останусь только я, чистая от предрассудков, от знаний и памяти... готовая к принятию нового...

Покинуть дом было сложнее, чем выбросить его из сердца. Но настало время справиться и с этим, заменив его другим домом».