Текст книги "Грешница по контракту (СИ)"
Автор книги: Инга Максимовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 18
– Ты прекрасна. Давно у меня не было таких чистеньких, сладких куколок, – прошептал мужчина, разглядывая, лежащую перед ним на столе, скованную по рукам и ногам, обнаженную женщину. В ее глазах читался звериный ужас, от чего в паху у убийцы разлилось приятное тепло.
– Отпусти – прохрипела она, пытаясь освободить от пут руки. – Ты обещал отпустить нас.
– Я солгал – криво улыбнулся убийца. – Честно говоря, я удивлен, что ты поверила. Маленькая, глупая бабочка, попавшая в паучью ловушку.
– Почему ты делаешь это с нами? – обреченно спросила Ольга, поняв всю тщетность своих попыток.
– Я не имею против вас ничего. Просто вы, кое что у меня забрали. А я не люблю, когда у меня отбирают игрушки – пожал плечами мужчина, спокойно раскладывая на столе хирургические инструменты. – Ах, да, я же обещал – спохватился он, и метнулся, куда – то в сторону. Я всегда выполняю обещания. Смотри Оленька.
Ольга повернула голову в ту сторону, откуда несся голос ее мучителя, и закричала, срывая связки. Это истощенное существо, глядящее на нее пустыми глазами, никак не могло быть ее сыном. Невозможно. Она смотрела на обнаженное, покрытое струпьями тело Давида, боясь, что просто сойдет с ума.
– Хороший песик – хмыкнул мужчина, и потрепав Давида по затылку, кинул ему в миску кусок плесневелого хлеба. Мать смотрела, с какой жадностью поглощает еду любимый сын, и по щекам ее на металлический стол, стекали прозрачные, молчаливые слезы.
– Ешь, родной – ухмыльнулся мучитель – ты мне скоро понадобишься. Я приготовил вам, невероятное развлечение.
– Я верну, все верну – взмолилась женщина, прекрасно осознавая все тщетность попыток – Только отпусти моего мальчика. Умоляю.
– Сам возьму – выплюнул убийца, – опоздала ты, Олюшка. Какая жизнь ждет твоего сына? Психбольница? Лучше уж так.
Женщина прикрыла глаза и начала молиться, потому и не увидела, как мужчина подошел к ней, только почувствовала, как чужие руки, проникают в ее лоно, и сжалась от лютого, всепоглощающего отвращения.
– Сладкая, Олечка – горячечно шептал он, исследуя ее тело. почувствовала обжигающую тошноту, и тело ее содрогнулось от рвотного спазма.
– Ах ты сука – взревел ее мучитель. Грудь обожгло болью, когда он полоснул ржавым ножом по белому полукружью. Жадные губы присосались к ране. Он пил ее кровь, слизывал стекающие по коже горячие струйки. Животное, отвратительная, мерзкая тварь. Ольга услышала стон, переходящий в звериный вой, исходящий от сына, и потеряла сознание.
Дэн
– Катя, мне нужно уехать – твердо сказал я, глядя в прекрасные глаза моей девочки, в которых плещется ужас.
– Я с тобой – выдохнула она, силясь подняться, но тут же обессиленно откинулась на подушки – Денис, что произошло? Прошу, ответь.
– Мама пропала – нехотя отвечаю, стараясь не выдать своего ужаса. – Отец с ума сходит. Катя, пожалуйста, останься здесь. Мы же договаривались, что ты будешь слушаться. Вот, – сую я ей в руку банковскую карту, и листочек с написанным на ней кодом. – Отдыхай, и ни в чем себе не отказывай.
– Нет, нет – она как в бреду, цепляется за мои руки – я тебя не отпущу. Не могу тебя потерять.
– Глупенькая, ты никогда меня не потеряешь. Даже если этого очень захочешь – смеюсь безрадостно, лишь бы она немного расслабилась, не нервничала– Катя, я приеду, через два дня, и заберу тебя. Обещаю – твердо говорю, и ухожу, не оглядываясь. Потому что знаю, что если сейчас посмотрю в ее полные боли глаза, то останусь. А это будет неправильно, нечестно. Ведь люди, которых я люблю, страдают по моей вине.
Холод пробирает до костей. Или это просто озноб, от сжирающего душу страха. Я достаю разрывающийся телефон, зная, кого услышу. Номер не отражается, видимо он звонит из телефона автомата.
– Я приду, достану тебя из под земли – выдыхаю, слушая звенящую тишину. – Приду, и убью тебя.
– Я буду ждать тебя, сынок. Думаю, что ты совсем не хочешь, что бы твоя куколка пострадала. Она следующая, – весело смеется убийца – Конечно, ты явишься. Именно так бы и поступила твоя дура мать. Интересно, как быстро ты сможешь отыскать мое убежище? Глупый, маленький выродок. Я тебя не трону. Стоило ли стараться, и отнимать то, что когда то сам тебе дал? Нет, сынок, я хочу, что бы ты жил с тем, что все твои любимые, покинули этот свет, потому что пригрели уродца, разрушившего мою жизнь.
– Жди, я иду – хриплю, но он уже не слышит меня. Только короткие гудки напоминают мне о разговоре с человеком, подарившим мне жизнь. Жизнь, – которую я ненавижу. Что ж, по крайней мере, до Кати, ему будет добраться проблематично. Другой город, расстояние, дают мне фору. Не всесильный же этот урод, в конце концов. Подняв воротник, иду к машине. Мне уже не страшно. Больше никогда не буду бояться, потому что мне теперь есть для кого жить.
Время остановилось. Ольга уже не понимала, день сейчас или ночь. Часы слились для нее в нескончаемую череду боли, насилия над телом и издевательств. Маньяк был неутомим, придумывая для нее все новые и новые пытки.
– Смотри – приказал мужчина – открой глаза, и смотри.
Ольга с трудом разлепила свинцовые веки, и увидела глазок видеокамеры, направленный на нее.
– Хорошее кино получится – засмеялся мучитель – нашему сыну должно понравиться.
– Ты ненормальный ублюдок – собрав последние силы, выплюнула измученная женщина. – У нас с тобой нет общих родственников, слава богу.
– А вот тут ты ошибаешься, куколка. Дэнни, твой любимый, мой единокровный сын, между прочим – криво ухмыльнулся мужчина, пристраивая камеру на штатив, возле ее распластанного тела. – Странно, правда, ребенок общий есть, но я тебя так до сих пор и не трахнул? Нужно исправить это досадное упущение.
– Ты врешь. Отец моего сына умер. Погиб при побеге.
– Нет, дорогуша. Я жив, и даже почти счастлив. Осталось совсем чуть – чуть
Ольга содрогнулась, наблюдая, как изверг расстегивает ширинку, и медленно направляется в ее сторону.
– Убей меня – прохрипела она, глядя в безумные глаза насильника. Как мог ее маленький, испуганный мальчик, быть сыном этого зверя? Женщина не могла в это поверить. Ледяные руки коснулись ее бедер, и женщина сжалась, от тошнотворного отвращения. Она почувствовала в себе его мягкий не вставший член, и издевательски засмеялась.
– Ах ты, сука – заорал мужик, и бок обожгло болью. Ольга вскрикнула, и усмехнулась пересохшими губами. – Не в состоянии даже возбудить мужчину.
– Ты, мразь – истерично зарыдала женщина, никчемный, жалкий урод. Ни на что не способный, ничтожный червь. Град ударов обрушился на Ольгу, заставляя рычать и извиваться от нестерпимой боли, но она продолжала смеяться, доводя мучителя до исступления.
Давид с жадностью смотрел на обнаженное женское тело, над которым навис его хозяин. Тело свело от жгучего, животного желания, до боли, до судорог. Не сдержавшись, Давид взвыл, чем привлек внимание убийцы.
– Хорошо, Олечка – усмехнулся мужчина, уставившись куда то за спину Ольги, – Я обещал тебе секс, куколка. Ты же знаешь, я стараюсь держать свои обещания.
Женщина обмякла, тело нестерпимо болело от побоев. Мучитель, вдруг исчез из поля зрения, а спустя минуту появился, подталкивая к ней Давида.
– Нет, нет, нет, – заметалась по столу Ольга, глядя на эрегированный член сына. – Только не это, умоляю.
– Зря ты смеялась надо мной, сука – выплюнул похититель. Давид принюхался, и пошатываясь пошел в сторону матери. От цветущего, уверенного в себе мальчика, в нем не осталось ничего. «Ничего человеческого» – подумала Ольга, с любовью глядя на изуродованное существо, бывшее когда – то ее сыном. Давид провел рукой по ее искалеченному телу.
– Солнышко мое, сынок – прошептала измученная женщина, почувстаовав родной запах. В глазах существа мелькнуло узнавание.
– Мама, мамочка – словно вынырнув из небытия, выдохнул Давид, из глаз которого градом покатились слезы – прости – тихо сказал он, и бросился на обидчика, рыча, как дикий зверь. Мужчина не ожидал нападения. Он думал, что полностью подчинил себе этот кусок мяса, бывший когда то самоуверенным, наглым мажором, считающим себя королем мира, потому избавил его от цепей, чтобы в полной мере насладиться своей местью. Тело парня, ударилось в него и сбило с ног. В руке зверушки сверкнул скальпель, который он оставил на столе. Грудь обожгло болью, от чего на глаза упала красная, яростная пелена. Мужчина сбросил с себя ослабшее тело Давида, легко, словно паршивого котенка, и метнулся в сторону, но пленник не собирался легко сдаваться. Он смотрел на мучителя осмысленно, от чего Андрею стало страшно. Вот так сдохнуть, не доведя до конца свою месть? Нет, он не мог позволить себе такого. Понимая, что не успевает, маньяк схватил с тумбы свой любимый нож, тот который прихватил тогда, из лесной избушки, и кинулся к столу, на котором лежала Ольга.
– Смотри песик – выкрикнул он, и занес руку с зажатым в ней ножом над грудью женщины. Давид замер. – А ну, брось скальпель, сука – приказал Андрей, с удовлетворением наблюдая, как его песик, подчиняясь, выронил свое оружие из ослабшей руки. Нож с хрустом вошел в плоть Ольги, разрывая сухожилия, ломая кости, Маньяк замер, почувствовав, что изливается в так и не снятые до конца брюки. По телу прошла сладкая судорога. Давид упал на пол и затрясся в беззвучных рыданиях. Ольга уставилась в потолок потухшим, мертвым взглядом. На губах ее играла торжествующая улыбка.
Сплюнув под ноги, мужчина вышел из гаража, и пошел по дороге, даже не прикрыв за собой дверь. Грудь саднило, куртка пропиталась кровью. Здесь он закончил. Но, почему – то, того удовлетворения, о котором мечталось Андрей не получил. Неужели все зря?
– Эй, мужик с тобой все в порядке? – окликнул его сосед по гаражу, с тревогой глядя на кровь, капающую на свежий белый снежок– может скорую вызвать?
– Вызови, милок, вызови. И ментов с пожарными заодно – ухмыльнулся мужчина, и пошатываясь пошел по дорожке, туда, где его примут таким, какой он есть. Ветер донес до его носа запах дыма и сгоревшей плоти. Прежде чем уйти, убийца повторил свой любимый трюк с бензином и зажженной спичкой.
Кэт
Он уехал, оставив меня умирать от неизвестности. Три дня болезненного ожидания, и страха. Денис не отвечает на звонки, и домашний телефон недоступен. Я сижу, и гипнотизирую взглядом, лежащий на прикроватной тумбе мобильный, молясь только об одном, что бы с моим хозяином все было хорошо. Рука сама тянется к трубке, за минуту до того, как любимая мелодия, разрывает звенящую тишину больничной палаты.
– Катя, Катюша – слышу любимый голос, звенящий вдалеке.
– Когда ты приедешь за мной? – спрашиваю, едва сдерживая дрожь в голосе. – Ты мне нужен, прошу, забери меня.
– Я приеду завтра, – говорит Дэн, и сердце мое начинает трепетать от радости. И еще, какое то новое, совершенно незнакомое ощущение. Нет, это не сердце трепещет, я чувствую движение внутри, словно бабочки летают в животе, легко прикасаясь своими крылышками. От неожиданности замираю, забыв все слова.
– Китти, что случилось? – встревоженно спрашивает Дэн, а я сижу и глупо улыбаюсь.
– Он шевелится. Наш ребенок шевелится. А тебя нет рядом – шепчу, задыхаясь от счастья.
– Отдыхай, родная. Я рядом, – говорит Дэн и отключается. Завтра, он приедет завтра. Это же так долго. Целый день без него, еще один пустой, безрадостный день. Но теперь я чувствую, что я не одинока. Внутри меня растет его продолжение. Только сейчас понимаю, что устала. Никак не могу удобно устроиться на кровати. Едва начинаю засыпать, как дверь в палату открывается.
– Здравствуй, куколка. Вот я тебя и нашел – говорит врач, одетый в кипельно – белый, медицинский халат. Лицо его скрывает маска. Я его не знаю, впервые вижу. Только глаза. Почему мне так знакомы его глаза? – успеваю подумать, прежде чем игла впивается в предплечье.
– Спи девочка. Дурак наш Дэни, думал я тебя здесь не найду. Сейчас есть такие замечательные программы, которые отслеживают мобильники. И стоят недорого. Они, глупые, там меня ищут, глупые, глупые, – вихляясь, улыбается незнакомец, снимая маску. Но я опять его лица не вижу. Комната плывет перед глазами, и я теряю связь с реальностью, погружаясь в липкую, холодную черноту.
* * *
– Где ты был? – Зинаида не сводит глаз с его куртки пропитавшейся кровью, своей и его жертвы. – Андрей, что ты наделал?
– Заткнись – прорычал мужчина, и заметался по маленькой квартире. Времени почти не осталось. – Собери мне паспорт и денег дай.
– Я говорила, что не буду участвовать в таком – испуганно прохрипела Зинаида, но с места не стронулась – Ты, больной ублюдок. Что ты натворил? Андрей осклабился, и пошел на женщину, которая уже поняла, что бежать бессмысленно. Сокрушительный удар сбил ее с ног. Полное тело Зинаиды с грохотом обрушилось на пол, из рассеченного виска брызнула кровь. Убийца с удовлетворением смотрел на раскинувшуюся перед ним женщину. Тяжелое возбуждение, сжало в комок внутренности. Мужчина спустил брюки вместе с трусами, и склонился над бесчувственным телом. Чувство вседозволенности заполонило больной мозг маньяка.
Андрей налил в кружку ледяной воды, и плеснул в лицо Зинаиды. Видя, что женщина начала подавать признаки жизни, он подошел к комоду, где Зинка хранила свои вещи, достал из его ящика капроновые колготки, и накинул их на шею, слабо сопротивляющейся жертвы.
– Андрей, не убивай – прохрипела Зинаида, когда руки убийцы, стянули удавку, но он уже ничего не слышал. Продолжая душить, мужчина раздвинул ее колени, и рыча, как зверь, ввел эрегированный член в сухое лоно. Оргазм невиданной силы, ослепил его.
Чувствуя сокращение мышц, Андрей терзал плоть умирающей женщины, не обращая внимания, что Зинаида уже давно смотрит в потолок потухшими мертвыми глазами. Он всесильный, эта сука Ольга напрасно смеялась. Он настоящий мужчина, способный перевернуть мир.
Убийца, без сожаления, пнул тело, и заметался по квартире. Через двадцать минут, он вышел из подъезда и поймал такси. «Только бы успеть, пока не очухались и аэропорт не закрыли» – подумал он, глядя на проносящиеся за окном огни.
– Отдыхать едешь? – спросил таксист, крутя баранку – везет тебе. А тут батрачишь, как проклятый. Эх.
– Нет, браток. Я еду доделывать очень важную работу – улыбнулся своим мыслям Андрей – А вот потом отдохну. Кто хорошо топает, тот хорошо лопает. Знаешь же?
– В командировку, значит – никак не хотел успокаиваться водила.
– Да, нет. Еду в родной город. Там все началось, там и закончится – сказал убийца и замолчал, давая понять, что разговор закончен.
Глава 19
– Слышь, доктор, куда ты ее? – мужчина вздрогнул. Дёжий охранник вырос у него за спиной, как из под земли. Так, что он едва успел натянуть на лицо медицинскую маску.
– На осмотр. Я не доктор, кстати, санитар – выдохнул он, с трудом взяв себя в руки. – Смена моя сегодня. А чего это вы тут, сынки? Никак важная птица, эта ваша Екатерина Романова.
– Не твоего ума дело, – осклабился, похожий на шкаф, парень. – У нас приказ глаз с бабы не спускать. Так что, мы с вами пойдем.
Андрей оглянулся, и увидел второго здоровяка, подпирающего плечом стену. Значит задача усложняется. Что ж, тем интереснее. Убийца ухмыльнулся, и кивнул головой в знак согласия, нащупав в кармане халата балончик с газом.
– Ну, пойдем, раз так – твердо сказал он, и твердым шагом зашагал по больничному коридору, толкая перед собой каталку, с бесчувственным телом, находящейся под воздействием сильного снотворного, женщины.
– Почему женщина не реагирует? – спросил второй мордоворот, показывая глазами на каталку. «Поумней будет, нужно ему дольше внимания уделить» убийца не спешил. Молча шел, под пристальным взглядом охраны, к лифту, проигнорировав неудобный вопрос. Руки жгло, нервы на грани. Затолкав каталку в лифт, зашел сам.
– Не поместитесь, сынки – спокойно сказал убийца. – Пятый этаж, гинекология. Поднимайтесь, там встретимся.
– У нас инструкция – твердо произнес «умный», не сводя глаз с объекта.
– Ну, тогда я доложу доктору, что вы мешаете ему работать – пожал плечами «санитар»
– Да, ладно тебе. Куда она денется то тут? – хохотнул второй, – Через пять минут встретим вас наверху – твердо сказал он, наблюдая за санитаром, закрывающим двери лифта.
– Вот и славно, дружок – хлопнул амбала по плечу убийца. Тот поморщился, почувствовав легкий укол в предплечье, но не придал этому особого значения.
Убийца закрыл двери лифта, и прижался спиной к стене. Рука, нажимающая кнопку, дрожала. Нет, он не мог вот так, просто потерять то, к чему стремился. Подъемник остановился. Андрей подхватил легкое женское тело на руки и почти бегом бросился к выходу, слушая шум, несущийся с верхнего этажа. Токсин, который он ввел охраннику действовал быстро, не оставляя никаких шансов молодому мужчине. Он закинул Катю в багажник нанятой машины, и дал по газам, наблюдая в зеркало заднего вида, как из дверей клиники выскочил второй охранник, на ходу разговаривая по телефону. В очередной раз у него все получилось. Убийца ликовал. Осталось совсем немного. А что дальше, после того, как он закончит свою миссию? Эта мысль напугала убийцу. Он и сам не знал, как будет жить дальше.
Дэн
– Цветы. Дайте мне самый лучший букет – улыбнулся я милой продавщице. Она вспыхнула, но потом сообразив, что букет я покупаю любимой женщине, обмякла. Протянула мне небольшой букет нежных, светло лиловых, крапчатых цветов, завернутых в хрусткую бумагу. От цветов пахнет свежестью. Кате понравятся, я уверен. Моя Китии такая же нежная. Сердце зашлось от счастья.
– Это степная роза – пояснила девушка – говорят эти цветы приносят радость.
– Да, спасибо, – коротко кивнул головой, оставив девушке щедрые чаевые.
– Этого много – ресницы затрепетали. Я не ответил, молча вышел из магазина. Не могу, уехал на день раньше, трусливо предоставив отцу заниматься скорбными делами. Он понял, не стал меня удерживать. Я думаю, что и ему хочется вырваться из этого страшного ада, в который нас низверг зверь, давший мне жизнь. Дом, мой родной, в котором я провел большую часть своей жизни, больше не похож на себя. Он погрузился в траур и звенящую тишину, пахнущую лекарствами и жгучим горем. Давид выжил, получив ожоги. Но они не так страшны, как то, что стало с его душой. Я смотрел видео, снятое зверем. т, он не может быть моим родственником. Это невозможно, нереально. «Дэни, он болен» – тихо сказал отец, но никакая болезнь в мире, никогда не сможет оправдать его деяний. Я сбежал, потому что не могу больше выносить горя отца, ставшего похожим на столетнего старика. Вчера застал его на кухне. Он пил водку, и разговаривал с фотографией матери. Рассказывал ей, что Давид выжил. А выжил ли? мой брат мертв, жива только оболочка, все остальное выжжено, вырвано с мясом. Мне вновь захотелось, как тогда, в детстве, упасть на пол и закрыть голову руками. Почему то кажется, что это меня спасет, скроет от взгляда убийцы, укравшего у меня уже двух матерей. Завтра мы с Катей вернемся в тот дом, в котором нет больше радости, купим еще один букет пустынных роз, и пойдем на кладбище. А потом я уйду, оставив с ней свое сердце. Уйду, что бы найти и уничтожить врага, угрожающего счастью моей женщины и ребенка.
– Куда идете? – серьезно спрашивает меня работник полиции, остановив меня у входа клинику. Он сканирует меня взглядом, перехватив висящий под мышкой автомат. Сердце сжимается от болезненного страха. – Эй, парень, перекрыто все, не имею права пропустить, – уже более человечно говорит он, глядя в мое побелевшее лицо.
– Катя Романова. С ней все в порядке? – хриплю я, понимая, что не услышу ничего хорошего.
– Кто вы ей? – полицейский каменеет лицом, слегка отступая в сторону.
– Муж, жених, какая разница? – кричу я. Цветы, выпав из рук, рассыпаются по грязному, затоптанному сотней ног снегу. – Что с ней, что?
– Пройдите за мной – говорит блюститель закона, спокойно наблюдая за моей паникой. Ему все равно, обычная работа. Служба.
– Скажи, хотя бы, она жива? – от его ответа зависит все. Вся моя жизнь снова летит под откос. Телефон вибрирует в кармане, я знаю кого услышу, и желаю этого. Достаю мобильник, под удивленным взглядом напрягшегося служаки. Чувствую, как каменеет лицо. Паники, страха больше нет. Все зависит от того, что я сейчас услышу.
– Здравствуй, сынок – смеется трубка, голосом моего биологического отца. – Все возвращается, по спирали. Опять твоя невеста, и опять беременная. Такой подарок.
– Что ты несешь? – хриплю, едва сдерживая ярость. – Ты, больной ублюдок.
– Как, ты не знал? Та, конопатая, тоже носила наше продолжение. Я убил ее, а потом вырвал из брюха твоего ребенка. Эта жива. Пока. Ненадолго.
Я стою, словно пораженный громом, вмиг онемев.
– Ты лжешь, – говорю, взяв себя в руки. – Верни мне Катю, и тогда, я может быть не убью тебя. Но, если с ее головы упадет хоть волос, я разорву тебя голыми руками. Я тебе это обещаю.
– Мой сын. Теперь я это вижу, и горжусь – издевается убийца. – Найди меня. Так уж и быть, не трону я твою девку, дождусь любимого сына. У тебя три дня. Не найдешь, можешь даже и не искать больше. Я сделал все, что желал. Отнял у тебя самое дорогое. Жить, осознавая, что потерял все что любил, хуже смерти, хуже самого страшного ада, сынок. Я знаю, я пережил. А теперь просто забираю то, что вы у меня отняли. У тебя три дня – выплевывает он и отключается.
– Эй, парень, ты куда? – кричит мне в спину полицейский, но я иду не оглядываясь. – Стой, стрелять буду. – Он догоняет меня и хватает за плечо. Пелена злости падает на глаза. Я бью, не глядя, вложив в удар всю ярость. Снег становится красным от брызнувшей крови. Переступив через корчащееся тело, спокойно иду к машине. Я знаю, где он.
Кэт
Темно. Непроглядно. И тишина, такая звенящая, давящая на уши. Но я знаю что он здесь, где – то рядом. Я чувствую.
– Пить – хриплю, с трудом проталкивая слова сквозь пересохшие связки – дай мне воды.
– Сейчас, куколка. Потерпи немного – слышу вкрадчивый голос, откуда – то из за спины.
– Только сфотографирую тебя. На живот ложится ледяная рука. Чувствую холод даже сквозь ткань больничной ночнушки.
– Не трогай меня – умоляю, рискуя рассердить убийцу. Он сухо смеется, и продолжает исследовать мой живот. Ребенок откликается на его прикосновения серией легких толчков, и у меня сжимается сердце.
– Прекрасно, это волшебно – посмеивается похититель – мой внук, мое продолжение. Пожалуй, я даже не сразу тебя убью. Дождусь его появления и заберу себе. Он продолжит меня – безумно шепчет невидимка. Хочется оттолкнуть его, но руки не слушаются, словно ватные.
– Вы безумны – хриплю, отворачивая лицо от фотоаппаратной вспышки. Она меня ослепляет, я как ни силюсь не могу разглядеть монстра скрывающегося во тьме. – Почему вы делаете это с нами?
– У меня когда то была любовь. Покорная, я воспитал ее, забрал из детдома. Она смотрела на меня как на бога, не так, как ты сейчас. Ты тоже боишься, я чувствую. Знаешь, у страха сладкий запах, такой манящий. Она пахла сиропом, патокой, животным ужасом и подчинением. А потом появился он. Гадкий выродок, лишивший меня моей любви. Она изменилась, перестала бояться меня. Я бил ее всю беременность. Надеялся вышибить этого ублюдка. Она корчилась, закрывая живот руками, возле моих ног и молчала. Представляешь, как цеплялся за жизнь мой демоненок. Он отнял у меня жизнь. Сначала любимую, потом свободу, и силу. Мою силу, которой я так гордился. Вырвал из меня своими маленькими ручонками, отправив меня в ад на долгие годы.
– Ты, больной ублюдок – с трудом ворочая языком, говорю, и сжимаюсь, ожидая удара
– Дэн не придет за мной – истерично смеюсь, и вновь чувствую его присутствие рядом с собой – Я никто ему. Шлюха, которую он купил, чтобы досадить родителям. Мы даже контракт подписали.
– Ты врешь, сука. Врешь – кричит монстр, и наносит мне первый удар по лицу, от чего я падаю на земляной пол вместе со стулом, на котором сижу. И смеюсь, не могу остановиться. Мой безумный хохот переходит в рыдания, когда мужская рука поднимает меня за волосы. И снова прикосновения ледяных рук к телу, и захлестывающее отвращение. – Он придет. Я знаю, чувствую. Знаешь, я передумал, я убью вас обоих. Тебя первую, чтобы он видел. Разрежу твое брюхо, и вытащу выродка.
От ужаса захлестнувшего меня я замолкаю. Зверь подает мне гнутую кружку, полную воняющей затхлостью водой. Я с жадностью припадаю к ней, захлебываясь глотаю отвратительную жидкость.
– Пей, куколка – шепчет он ласково, от чего меня пробирает озноб. В плечо впивается игла. Я дергаюсь, нет мне не страшно за себя. Я боюсь за моего ребенка, что он там колет мне.
– Не бойся – словно прочтя мои мысли, говорит убийца, – я знаю что делаю. Твой малыш не пострадает. Просто поспишь, пока я отлучусь. У меня есть небольшое дельце в городе.
Веки наливаются свинцом. «Только не спать, не спать» – пытаюсь поймать ускользающую мысль. Усилием воли держусь, слышу, как он деловито передвигается в темноте, гремя чем – то, перекладывает меня на деревянную лавку, а потом уходит. Тихо, в темноте больше нет монстров. С трудом встаю с неудобного ложа. На ощупь бреду по полу. Босые ноги ощущают насыпанную землю, мелкие камешки. И стены из земли, я ломаю об них ногти, пытаясь найти выход. Его нет, каменный мешок.
Землянка, осеняет мой затуманенный мозг. Встаю на четвереньки. Ползу. Руки нащупывают ступеньки. Сердце заходится от радости. Только бы он не запер меня. Нет, вход закрыт лишь на хлипкий ригель. Сил едва хватает толкнуть тонкую, какую то игрушечную дверь. Ледяной воздух врывается в легкие, наполняя мое тело легкостью. Вокруг деревья. Они закрывают кронами свинцовое, тяжелое небо. Я ступаю на промерзшую, покрытую коркой льда землю, и бегу. Не разбирая дороги. Лишь бы подальше от этого страшного места. Ступни жжет, голова кружится. Мне уже не страшно. Еще немного. Время слилось в сплошную череду сменяющихся перед глазами деревьев. Холода я уже не чувствую. Очень хочется спать. Немного. Совсем чуть – чуть. Падаю на землю, под раскидистой сосной и смеживаю веки, понимая, что скорее всего не проснусь больше. Но, лучше так, чем в руках монстра.
– Прости – шепчу я, обнимая руками живот, в котором вновь порхают бабочки.
* * *
Убийца не спешил. Оттуда нет выхода. Он построил землянку уже давно, на месте лесной избушки, которую сжег когда – то. Девка будет спать долго, он вколол ей лошадиную дозу препарата. В местном универмаге он огляделся, и направился в отдел женского белья.
– Вам помочь? – спросила продавщица, презрительно рассматривая его потрепанную одежду. Сука. Жаль, что он не может убить ее, насиловать и наблюдать, как она умоляет его. В штанах стало тесно. Андрей отогнал приятные мысли.
– Да, дочка, помоги. Внучка ко мне приехала, а чемодан в аэропорту украли. Уж подбери мне одежку какую ни будь, для девчонки – сказал он и достал кошелек, раздувшийся от валюты. Деньги он тратил аккуратно, только на дело. Глаза продавщицы алчно загорелись, и она заговорила совсем в другом тоне. Убийца ухмыльнулся, и пошел за ней. Он купил джинсы, теплый свитер и несколько пар простых трусов. Уже уходя прихватил теплое одеяло. Девка должна быть в порядке, до самых родов.
– Спасибо – сказал он, заплатив даже больше положенного и взяв свертки покинул магазин, намереваясь посетить аптеку. Там он приобрел витамины для беременных и средства гигиены. Последним пунктом шоппинга стал продовольственный магазин. Не жалея денег Андрей набрал деликатесов. Его ребенок должен получить все самое лучшее. В жизни зверя вновь появился смысл.
