Текст книги "Грешница по контракту (СИ)"

Автор книги: Инга Максимовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8

2002 год. Тавда. Сибирь.

– Слышь, чушок – сильный пинок под зад, опрокинул его на пол. Он поднялся, с трудом сдержавшись, чтобы не броситься на своего обидчика, зека по кличке Червь. Но лишь молча сжал кулаки. Такой демарш был равносилен смерти. – Бугор перетереть с тобой хочет.

Мужчина откинул в сторону грязную тряпку, и вытер руки об робу. Вопросы здесь не приветствовались, и покорно пошел за своим обидчиком.

– Садись, черт – показал расписной рукой на пол, возле шконки, вальяжно развалившийся на ней авторитет, по кличке Лева Новгородский. На руке не доставало несколько пальцев, и мужчина передернулся. Физические уродства вызывали в нем брезгливость. Червь ухмыльнулся, глядя, как мужчина опускается на пол, с опаской принимая из его рук гнутую алюминиевую кружку с чифирем, щедро сдобренным водкой.

– Ну, как тебе живется, Андрюша? – человечно спросил Лева, но обмануть фальшивым тоном, мужчину было сложно. Глаза блатного смотрели с отвращением. Человек из низшей касты был редким гостем на его территории.

– Звал зачем? Уж не за тем, что б о моей жизни покалякать – собрав всю волю в кулак, спросил мужчина, стараясь не отвести взгляда от собеседника.

– Смотри, духарик (храбрец) выискался, бля – заколыхался Червь, но тут же заткнулся, увидев на лице блатного оскал.

– Да, не за жизнь тереть тебя позвал, хотя не люблю, когда на мои вопросы не отвечают. Знаю, что кисло тебе живется, хоть и статья у тебя не мутная – ухмыльнулся Лева, и стал похож на оскалившуюся гиену.

Мужчина едва успел сделать глоток обжигающего пойла, когда получил сокрушительный удар по ребрам.

– Успокойся, Червь – ухмыльнулся бугор. Ясно, что избиение было инициировано им самим. Мужчина сплюнул на пол кровь, и как ни в чем не бывало, вновь занял свое место у шконки блатного.

– Будешь вонять, продолжу банки ставить– угрожающе пообещал Червь, свысока глядя на чушка.

– Глохни – приказал ему Лева – А ты, черт, будешь барагозить, джагу под ребро получишь. Марануть (убить) тебя, Червю, что высморкаться, – обратился он к мужчине.

– Я ясно излагаю?

Мужчина кивнул. Отбитые ребра горели болью.

– Решили мы в побег сорваться, мил человек – продолжил бугор, изучающе наблюдая за реакцией запуганного зека. Тот лишь усмехнулся, но промолчал. – С нами пойдешь. Или тебе нравится парашу чистить, еще червонец?

– Зачем я вам? – спросил мужчина, поморщившись.

– Сидора таскать – Лева улыбался. Мужчина знал, что это отмазка. Была другая причина, для чего берут с собой людей из низшей иерархии. Участь ему приготовили незавидную. Таких, как он брали «коровой», на случай голода. Так что, фактически, ему уже подписали смертный приговор. Но и отказываться было уже нельзя.

– А если откажусь? – осмелев, спросил он, прихлебывая жижу из кружки, ощущая давно забытый вкус водки.

– Ну, тогда два варианта у тебя, или офоршмачат тебя, Светкой сделают. Или Червь, вон, тебе перо оформит. Выбор не велик. Хотя, в данном случае, перо предпочтительнее.

– Могу и сейчас – заржал шнырь, играя заточкой в руках.

– Когда? – спросил мужчина. Ему не было страшно. Даже смерть от пуль вертухаев, не казалась ему таким уж злом, в сравнении с еще десятью годами, проведенными в аду зоны.

– Через неделю, как на биржу (производственная зона ИТУ) поведут – сказал Лева, и забыл о его существовании, показывая, что разговор окончен.

– Сдаст? – спросил Червь у блатного, глядя в спину удаляющегося чушка.

– Вариантов нет – хмыкнул Лева, – Коровы обычно пугливы, и никому не нужны. Я щупал, родственников нет, головастика усыновили. А без «консервы» в тайгу уходить, самоубийство. Нет, не сдаст. Чуйка у меня, да и землю почистим маленько от мокрушников – хохотнул вор, и вдохнул дозу белого порошка, которую насыпал на тыльную сторону ладони.

ДЭн

– Ну, что встала? – спрашиваю, глядя на Катерину, которая мнется на пороге моей комнаты – Заходи, раз пришла. Все – таки я не ошибся в тебе. Ты алчная, маленькая шлюшка.

Она не знает, куда деть глаза. Странная, показная храбрость испарилась без следа. Я хватаю ее за руку, и буквально втягиваю в свою спальню.

– Я голодна – выпятив вперед подбородок, говорит она. А ведь верно, я ни разу не видел ее принимающей пищу. Глоток шампанского на юбилее отца не в счет.

– Ну, тогда, сейчас пойдем завтракать – я скидываю полотенце с бедер, оставаясь, в чем мать родила, и с интересом наблюдаю за ее реакцией.

– Вы считаете такое поведение в моем присутствии уместным? – вспыхивает Кэт, покрываясь неровными, красными пятнами. Смешно.

– Я считаю, что в своей комнате, я могу делать, что моей душе угодно, и купленная мною игрушка, никак не может мне в этом помешать – издевательски говорю, видя, что ее сейчас просто разорвет от злости. – Вы чем – то недовольны, Кэт?

– Нет, хозяин, все в порядке – с трудом выталкивает она слова.

– Завтрак нужно заработать, куколка – ухмыляюсь я, чувствуя, как мой член напрягается.

Я медленно подхожу к ней и заставляю обхватить его рукой. Она замирает, и я помогаю ей. Двигаю ее сомкнутую на моем члене ладонь вверх и вниз. Она смотрит на меня испуганно и обреченно – Давай девочка – стон врывается из груди, а в глазах начинают плясать мушки. Возьми его в рот.

– Нет – выдыхает Кэт, глядя на меня расширившимися от страха глазищами.

– Деньги я плачу за услугу, так, что будь любезна выполнять мои приказы – ухмыляюсь.

Она послушно опускается на колени и принимает мой орган в горячие объятия своих губ, от чего мне хочется кричать. – Ах ты, маленькая шлюшка хриплю я, зарываясь пальцами в ее волосы, и начинаю скользить в ее рту, понимая, что долго не выдержу. Она отвечает, сначала слабо, неохотно, а потом начинает вращать языком, заглатывая член все глубже и глубже.

– Сука – уже не сдерживаясь, кричу и вбиваюсь в ее глотку, так глубоко, насколько это возможно. – Давай, Кэт, не останавливайся – уже стону, чувствуя, что сейчас кончу ей в рот. Оргазм, горячей волной накрывает меня, так, что я теряю всякую связь с этой гребаной реальностью.

Кэт обмякает и начинает кашлять, подавившись моим семенем, но я все еще держу ее за голову, не давая выпустить мой член из влажных, горячих ее губ.

– Браво, детка. Ты невероятно быстро учишься – отдышавшись, говорю, стараясь придать голосу небрежности – Думаю, что эту неделю мы проведем весьма не дурно.

– Ты, животное. Я все больше и больше в этом убеждаюсь – отвечает она, и пошатываясь бредет в ванную, откуда я, почти сразу, слышу сдавленные рыдания, перемежаемые звуком льющейся воды. Когда она возвращается, я уже собран, жду ее.

– После секса, страшно, хочется есть – говорю я, глядя на вмиг осунувшуюся мордашку моей игрушки.

– Я не голодна – выплевывает она, и пытается обойти меня, преградившего ей дорогу.

– Нет уж, дорогуша. У тебя семь пятниц на неделе. То умираешь с голоду, то отказываешься идти принимать пищу. Сейчас ты пойдешь со мной, позавтракаешь с моим семейством, и будешь невероятно мила со мной. Я ведь для этого тебя и нанял. И они должны поверить, что ты от меня без ума.

– Зачем тебе это? Ведь они, просто любят тебя и волнуются – устало произнесла Катерина. – Я не терплю, когда, кто – то, даже близкие мне люди, лезут в мою жизнь, ставя дурацкие условия. И тебя предупреждаю, не суй свой нос, в дела тебя не касающиеся – злобно рыкнул я, и не глядя на нее, пошел к выходу из спальни, чувствуя спиной, как она покорно засеменила за мной.

Кэт

– Катюша, вы совсем ничего не съели – говорит мне Ольга Николаевна, мать Дэна, заботливо пододвигая корзину с невероятно румяными, французскими булочками.

– А, наша мадам, воздухом питается, ну и еще кое – чем. Да, детка? – насмешливо ответил ей Дэн, с вызовом на меня глядя. Вкусная выпечка, встала мне поперек горла, и я закашлялась, до слез.

– Ну, ты и балбес – весело рассмеялся Давид, явно понимая, на что намекает его братец.

– Спасибо, Ольга Николаевна – взяв себя в руки, выдавила я, не зная, куда деть глаза – очень вкусно.

– Наша Глаша – волшебница – мать Дэна, кажется, и не замечает издевки своего сына. – Расскажите мне о себе. Денис не очень то разговорчив.

– Да, Катя, нам безумно интересно узнать, откуда занесло такую райскую птичку в наши пенаты – Давид смотрит с вызовом, и мне кажется, что вот сейчас он прожжет во мне дыру, своими черными глазищами, обрамленными густыми, какими – то девичьими ресницами. Красавец, на отца похож, а вот хозяин не похож на своих родителей, словно его подменили в роддоме. От этой мысли меня пробирает истерический смешок.

– Тебе смешно? – Дэн не сводит с меня внимательного взгляда – Поделись, что такого веселого ты увидела в нашем окружении.

– Катя, мы ждем вашего рассказа – прерывает неудобный для меня разговор Николай Георгиевич, и его сыновья замолкают, как по команде. Я сжимаюсь от такого внимания к моей скромной персоне, но авторитет хозяина дома не дает мне просто сбежать из за стола. Хотя, видит бог, мне очень этого хочется, больше всего на свете.

– Я не знаю, что рассказать. В моей жизни нет ничего интересного – нервно дернула плечом, надеясь, что от меня отстанут. Но, не тут то было. Глаша поставила передо мной чашку, умопомрачительно пахнущую кофе, я делала глоток, и продолжила – Мой отец, умер. Недавно, и я все еще скорблю о нем. Мама больна, и потому, мне пришлось бросить университет и посвятить себя заботам о ней. Ваш сын – мое большое везение, если можно так выразиться – усмехнулась, глядя на напрягшиеся, побелевшие костяшки пальцев моего хозяина, сжавшего в руке тяжелую, серебряную вилку. Мне даже показалось на миг, что он с большим удовольствием воткнул бы ее в меня. Представив себе этот момент, я снова нервно хохотнула.

– Бедная девочка – вздохнула Ольга Николаевна, помешивая ложечкой сахар в чашке.

Нет, ей меня не жаль. Конечно, с чего бы ей сочувствовать не пойми кому.

– Это все, прискорбно, конечно – Давид едва сдерживается от смеха – но я сгораю от любопытства, где же вы нашли такое сокровище, как мой брат?

Дэн смотрит на меня с интересом, и я не могу понять, что означает его взгляд. Мы конечно, сваляли дурака, не обговорив заранее этот момент, но у нас просто не было на это времени.

– Расскажи, дорогая – наконец говорит он, и в глазах его пляшут чертики – мне тоже интересно послушать.

«Ну, что ж» – думаю мстительно. Мне очень хочется доставить ему пару неприятных моментов. А еще, я чувствую бесшабашный кураж, что для меня не свойственно. Обычно я рассудительная и очень осторожная.

– О, это очень интересно – придав голосу оживления, начинаю я и глупо улыбаясь, кладу свою ладонь на руку хозяина. Он морщится, но терпит. А я закатываю глаза, и становлюсь похожа на свою подругу Галку, глуповатую и взбалмошную. Только бы не рассмеяться, должно быть со стороны я выгляжу странно и глупо, потому что Дэн, вид имеет весьма кислый.

– Ну же, Катюша, не томите – едва ли не хлопает в ладоши матушка Дэна – нам действительно, нестерпимо, любопытно.

– Ваш сын меня купил – говорю я с улыбкой, все еще глядя на тяжелый столовый прибор, который Дэн, большим пальцем руки, сминает, словно проволочный – Ой, простите, я не правильно выразилась – наслаждаясь произведенным эффектом, поправляюсь я – Он меня подкупил своей нежностью и утонченным чувством юмора. Мы познакомились с ним в стриптиз клубе, да дорогой? Он любит поглазеть на голых девушек – хлопаю я ресницами, и улыбаясь смотрю прямо в мечущие молнии глаза Дениса Горячева.

– Браво, Катя, вы неподражаемы – весело смеется Давид. Николай Георгиевич, внешне серьезен, но его глаза искрятся весельем.

– Денька, расслабься, тебя сейчас удар хватит – наконец разражается он веселым хохотом. – Девчонка то, палец в рот не клади.

– Пойдем, дорогая – резко вскочил Денис, едва не опрокинув стул – у нас с тобой еще куча дел на сегодня запланирована.

– Неужели, ты опять меня в стриптиз потащишь? – капризно оттопыриваю я нижнюю губку, как это обычно делает моя подруга – Хотя, я согласна. Только после созерцания голых девочек, у нас с тобой получается, что – то стоящее.

Он хватает меня за руку и волоком вытаскивает из столовой, под веселый смех его семьи.

– Что ты себе позволяешь, сука? – рычит он, прижав меня к стене в коридоре. – Я убью тебя.

– Убей – шиплю я, выпятив вперед подбородок – все лучше, чем терпеть тебя еще неделю.

– Две.

– Что? – задохнувшись, спрашиваю.

– Удваиваю сумму. Две недели – отрывисто говорит хозяин, и я чувствую бедром его каменную эрекцию. Тяжелое возбуждение внизу живота, буквально разрывает мои внутренности, и я облизываю языком, вмиг пересохшие губы – держись, шлюха. А сегодня мы пойдем в стриптиз. Как ты этого и хотела.

– Да, хозяин – покорно отвечаю я, и едва сдерживаюсь, что – бы не попробовать на вкус его идеально влепленный рот. Душа моя наполняется странным ликованием. Я выполню свою работу. У меня появился шанс, начать все заново. Не заниматься проституцией, обеспечить достойный уход маме и продолжить учебу. Да, это того стоит, пусть даже мой клиент несносный, отвратительный сноб, Денис Горячев.

Глава 9

2002 год. Тавда. Сибирь

– Давай, шевели ходулями – прикрикнул конвойный.

Ощутимый тычок автоматным дулом в спину, едва не сбил его с ног. Мужчина пошатнулся, но устоял. Черный вихрь ярости, застил ему глаза.

– Слышь, молодой, чего беспределишь? – насмешливый голос Левы разнесшийся над промзоной, слегка охладил его. – Хорошие чушки, у нас на вес золота. Кто катать баланы – то будет, если он отдуплится?

Молодой солдатик срочник промолчал, связываться с авторитетным вором он побаивался.

– Иди, давай – вякнул, конвойный, под раскатистый смех Червя, его явно веселила ситуация.

– Слышь, жизнерадостный. Глохни – прикрикнул второй вертухай, мордатый, огромный хохол по прозвищу Хряк, славящийся своими издевательствами над зека. Лева хмыкнул и жестом приказал Червю успокоиться.

Дальнейший путь проделали в полном молчании. Выйдя за территорию, мужчина напрягся. Нет, страшно ему не было, раздражало пение Хряка, и тихое звяканье автомата об пуговицы на шинели молодого. Он знал, на что шел. Но больше всего, его возбуждала мысль, что у него появился шанс, наказать тех, кто виноват во всех его бедах. И упускать его убийца не собирался, даже под страхом смерти, которая кружилась над высокими елями стаей сибирских воронов, в ожидании поживы.

– Да, пахнет по – другому. Волей потянуло – хмыкнул Лева, и глазами показал Червю на огромного вертухая, расслабленно двигающегося впереди. В руке шныря блеснула струна.

– Тебе до воли еще, как до Киева на карачках – хмыкнул Хряк, поворачиваясь в сторону блатного.

– Я масть держал, когда ты «егорка» еще под стол пешком ползал, гнида – прошипел Лева.

Молодой солдатик вздернул оружие, и замер в нерешительности.

«Не повезло, пацану» – без сожаления подумал мужчина.

Хряк замахнулся огромным кулаком, в глазах мелькнуло звериное безумие, как у волка, почувствовавшего кровь. Блатной не сдвинулся с места.

– Давай – сплюнул себе под ноги старый вор. Хряк обрушил кулак, в то место, где только что стоял уголовник, но Лева ловко ушел от удара. – Ну, чухан, давай проревел бугор. Мужчина упал на землю, прямо под ноги солдатику, успев заметить, как червь накинул струну на горло Хряка. Автоматная очередь ушла в небо. Молодой, падая нажал на курок. – Сука – выдохнул Лева, и вырвал из рук, безвольно обмякшего мальчишки, глядящего на него полными ужаса глазами, оружие.

– Не убивайте меня, прошу – вякнул он, из испуганных глаз мальца заструились слезы – пожалуйста, отпустите. Меня мама ждет.

– Конечно родной, конечно – оскалил щербатые зубы в зверином оскале вор – Вот, он сейчас тебя и отпустит. Давай, чушок, отпусти парнишку.

Автомат перекочевал в его руки.

* * *

– О чем ты все думаешь – Зинка садится напротив, глядя на него маленькими поросячьими глазенками. Он думал, что ад закончился, тогда, много лет назад. А оказалось, что его муки только начались.

Она приняла его, едва только увидев на пороге своей захламленной квартирки, грязного и измученного, не задав ни одного вопроса. Просто молча отодвинулась в сторону, впуская в свои пенаты. А теперь он должен ей быть благодарен. По крайней мере, до поры до времени. До тех пор, пока не завершит свою миссию.

– Иди, спи, я скоро – выдохнул мужчина, наливая в грязный стакан очередную порцию водки.

– И мне налей – он чувствует жар, исходящий от крупного, пахнущего потом тела, и чувствует горькую тошноту, поднимающуюся к горлу. – Слушай, ты если что задумал, выкинь из головы. Знаешь ведь, что терпеть не буду. С потрохами сдам. Мне проблемы не нужны.

– Усохни – ухмыльнулся он – мне резона нет светиться. Не ссы, маруха.

Зина вздохнула, и прижалась к нему теплым боком. Ей было страшно. Она чувствовала всем своим нутром, что, что– то происходит. Но соскочить уже не могла. Слишком сильно увязла в этой своей дурацкой любви, к зверю в человеческом обличье. Ее не испугало даже то, что он убийца, когда получила его первое письмо, полное щемящего одиночества и желания любви. Просто поехала на зону, и поняла, что пропала, увидев сидящего перед ней мужчину с бегающими, измученными глазами.

– Ладно, на работу мне завтра – она мазнула его ладонью по не бритой щеке. – Ты не нажирайся особо. У нас завтра товар привезут, разгрузить поможешь.

Он только кивнул, провожая взглядом ее крупную фигуру.

Дэн.

– Горячая штучка, твоя проститутка, здорово тебя уделала, – Давид с интересом смотрит на меня, прикуривая сигарету. Я морщусь, не терплю запаха табака, с самого детства. – Ну и как она? Стоит тех денег, что ты ей платишь?

– Не думаю, что тебе это нужно знать – братец меня раздражает. А еще бесит пренебрежительный тон, которым он говорит о Екатерине. Интересно почему, меня это так трогает. Мы сидим в кабинете отца, ожидая, когда он соизволит нас почтить своим присутствием.

– Да нет, просто интересно, до каких пор ты будешь продолжать этот цирк.

– Пока не надоест, – в тон ему отвечаю я. – Ты не знаешь, что еще задумал наш любимый папуля? У меня, честно говоря, нет времени на его очередные загоны.

– Конечно. Ведь тебя ждет развратная шлюха. Где тебе подумать о семье – кривляется брат, и мне очень хочется смазать по его самодовольной физиономии. Интересно, как из милых младенцев, вырастают такие ублюдки? С трудом беру себя в руки.

– Нет, брат, я же не животное. Просто хотел проверить, что творится в принадлежащих Мне ночных клубах – с лица Давида сползает улыбка, когда я говорю о принадлежащих мне увеселительных заведениях, которые отец поручил моим заботам, проигнорировав при этом интересы младшего, легкомысленного сына. И не прогадал, я поднял умирающий бизнес, буквально со дна.

– Ты всегда был отцовым любимчиком, – шипит брат, не замечая открывающейся двери.

Отец заходит в кабинет стремительным шагом, но я все равно отмечаю, насколько болезненный вид у всегда подтянутого, и сильного родителя.

– Опять ссоритесь? – укоризненно спрашивает он. – На этот раз, что не поделили?

– Все хорошо, отец – Давид внешне абсолютно спокоен – ты же знаешь, мы всегда так общаемся. Мой старший брат, как всегда умнее всех.

– Денис, – игнорируя его, обращается ко мне мой отец, через неделю собрание совета директоров. Я хочу, что бы ты присутствовал. Отказы не принимаются.

– Папа, ты знаешь, что мне это не интересно – морщусь, понимая, что спорить бесполезно.

– Мне плевать на твои интересы – спокойно отвечает он.

– Хорошо, – согласно киваю – только Катю отвезу домой.

– Девчонка останется, – тон у отца ледяной, интересно, что он еще придумал – И да, я хочу ее видеть на всех наших встречах. Включая подписание завещания. Я ясно излагаю?

– Да, папа – я не могу с ним спорить, когда он говорит со мной таким тоном. Давно забытое чувство лютого ужаса, просыпается во мне. «Приказы не обсуждаются» – говорил тот, другой, прежде чем начинал меня воспитывать. Тело отдается сверхъестественной болью. Отец с испугом смотрит на меня, когда я закрываю голову руками. Такого со мной не случалось давно.

– Прости, сын – отец приближается ко мне, и приобняв за плечи, крепко прижимает к груди – Прости меня.

Я чувствую, как рушится стена, которую я долгие годы выстраивал, скрывая лютый ужас за маской показного равнодушия и злости. Но вновь, как и всегда беру себя в руки.

– Я выполню все твои приказы – говорю, отстраняясь от человека, давшего мне в этой жизни все. Чувствую взгляд отца, когда почти бегом, покидаю его кабинет, и сшибаю с ног Катю, стоящую у двери. Она отлетает к стене, и я машинально подставляю руки, не давая ей упасть.

– Что ты здесь делаешь? – рычу, придя в бешенство от того, что она видит меня в минуту слабости. Она смотрит прямо мне в глаза, и молча притягивает к себе, накрывая мои губы своими. Чувствую, как ледяная рука ужаса отпускает сердце.

Кэт

– Какого черта ты здесь забыла? – зарычал Дэн, отшатнувшись от меня, как от чумы.

Губы, все еще хранят вкус поцелуя, и я, машинально, облизываю их.

– Просто, гуляю, – не очень умело, солгала я, стараясь не отвести взгляд, от его мечущих молнии, небесно синих омутов.

– Странное ты выбрала место для променада, – он злится, хотя, чему я удивляюсь. Это его нормальное состояние. – А теперь, признавайся, что ты забыла в кабинете моего отца, маленькая дрянь – прошипел Дэн, схватив меня за лицо своими длинными пальцами. Листы подписанного мною контракта, жгут руку, которую я прячу за спиной, молясь, чтобы мой хозяин не обратил на них внимания. Сегодня всевышний, видимо, на моей стороне, Дэн в такой ярости, что не обращает внимания ни на что вокруг. Его тело сотрясает нервная дрожь.

– Денис, что с тобой? Ты болен? – спросила, ощутив жар, идущий от его тела.

– Мы, кажется, договорились, что ты будешь звать меня хозяин – криво ухмыльнулся он, становясь похожим на себя прежнего. – Ты так и не ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь?

– Ваш отец хочет побеседовать со мной. Тема мне не известна – как солдат на плацу, доложила я, опасаясь вызвать еще больший гнев этого странного, распространяющего опасные флюиды, мужчины.

– Ты же будешь хорошей девочкой? Я хочу знать, о чем вы говорили с моим любимым папулей.

– Да, хозяин – кивнула головой, рассматривая удовлетворившегося моим ответом, клиента, который тут же развернулся ко мне спиной и пошел по коридору, потеряв интерес.

– Да, кстати, я хочу, чтобы через час, ты ждала меня в холле, – не повернув головы, весело сказал он. – Ты же хотела в стриптиз. А я привык держать свои обещания. И да, оденься по развратней. У меня, для тебя сюрприз.

Стараясь не думать о подарке, приготовленном для меня Дэном, я подняла руку, что бы постучать в дверь, но передумав, развернулась, и почти бегом устремилась в свою комнату. «Боже, что же я делаю» – бьется в голове мысль. Я сама загоняю себя в угол, оказавшись между молотом и наковальней. Упав на кровать, я уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Листы контракта, рассыпавшиеся по черному паркету, похожи на маленькие, но очень опасные льдины на реке в период ледохода.

Спустя ровно час, я жду своей участи, сидя на диване в огромном холле.

– Катюша, хотите чаю? – заботливо спрашивает меня Глаша, с явным осуждением, рассматривая мой наряд, состоящий из ультракороткого платья, обтягивающего тело, словно вторая кожа.

– Чудесно – слышу я, полный ехидного смеха, голос Дэна – Выглядишь даже дешевле, чем ты есть на самом деле, куколка. – Он оценивающе смотрит на меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не прикрыть руками мое, совсем уж не пристойное декольте.

– Я удовлетворила вашу просьбу, хозяин? – спросила, глядя прямо в его смеющиеся глаза. – Достаточно развратно?

– Более чем – хмыкнул он, и взяв меня за руку, потащил к выходу. – Ты станешь жемчужиной программы, малыш – шепнул Дэн мне на ухо. От его слов мне становится не по себе. Что еще задумал этот сумасшедший?

– Здравствуй, дорогой – красивая девушка, с залегшими под глазами, глубокими тенями, целует в щеку Дэна. Она, одетая в легкий, шелковый халатик, выглядит чужеродно в набитом людьми, гремящем музыкой, ночном клубе, куда привез меня мой хозяин.

– Как дела, Светик? – Дэн серьезен и собран. – Знакомься Кэт, это Стелла, в миру Светлана, моя добрая волшебница. Но сегодня, она еще и твоя фея крестная – оскалившись, говорит он.

– Денис, у нас сегодня страшный дурдом. Зал полон. Документы на столе, придется тебе самому разобраться, что там к чему – улыбается Стелла, с интересом глядя в мою сторону. А я смотрю на извивающиеся тела обнаженных девушек, танцующих в свете неоновых огней, не в силах отвести взгляда.

– Нет, я сегодня отдыхаю, Светик. А вот куколка, желает попробовать себя в новом амплуа, так сказать – показывает он на меня глазами. Слова застывают у меня в горле, когда я понимаю, что задумал мой мучитель – Возьми ее и объясни, что к чему.

– Ты с ума сошел – говорит Светлана, задохнувшись – Выпускать не пойми кого сегодня, просто самоубийство.

– Я сто раз говорил тебе, что мои приказы не обсуждаются – Дэн в бешенстве, я вижу это по его сузившимся в щелки глазам. – Бери девку, и не дай бог, если мне не понравится, то, что я увижу.

– Я не буду – упрямо выпятив вперед подбородок, подаю я голос, проговаривая каждое слово по слогам.

– Ну же, детка. Ты же хотела разнообразить наши отношения. Я великодушно предоставляю тебе эту возможность сейчас. Ты, чем то не довольна? – склонившись прямо к моему лицу спокойно говорит он, но в тоне сквозит угроза. От его близости, дыхания на моей коже, я чувствую, как по телу проходит волна желания. – Не стоит со мной играть, шлюха. Я научу тебя подчиняться.

– Да, хозяин – так же тихо отвечаю, умирая от страха, и терзающего плоть стыда и устремляюсь за Стеллой, думая, что сейчас просто упаду. Ноги совсем не желают меня слушаться.

– Что такого ты сделала нашему Дэни? Я впервые вижу его таким – улыбается красавица, протягивая мне вешалку, на которой болтается искрящийся стразами лифчик и трусики состоящие из одних завязок. Я чувствую, как горький ком перекрывает горло.

– Стелла, я сейчас упаду – хриплю, полными слез глазами смотрю на девушку.

– В первый раз всем страшно – она расстегивает молнию на платье, которое падает к ногам, и я остаюсь в скромном белье. Стелла оценивающе рассматривает мое тело, а потом удовлетворенно хмыкнув, видимо довольная результатом говорит – Лифчик будет мал – исчезает в соседней комнате.

«Беги» – шепчет внутренний голос, но куда бежать, не понятно. Стелла возвращается, протягивает мне бюстгальтер, блестящий так, что аж слепит глаза – одевайся, приказывает она, и смотрит, как я избавляюсь от нижнего белья, и замираю в нерешительности.

– Ну, чего еще? – она недовольна моей заминкой, нервно поглядывает на часы.

– Кто это носил? – спрашиваю, и чувствую, что меня жутко тошнит.

– О, Боже – закатив глаза, Стелла сама начинает меня одевать, – да никто не носил, все новое. Ты хоть танцевать то умеешь?

– Я закончила балетную школу – говорю, чувствуя прикосновение ее тонких пальцев к своей коже, споро расправляющихся с миллионом веревочек. Мне не приятно.

– Да, это здорово тебе поможет – невесело смеется она. – Я не знаю, что у вас происходит. Но ты явно очень сильно задела Дэна. Берегись, девочка, он не тот человек, с которым можно играть.

– Я поняла – холодно, или просто от нервов меня знобит. Стелла выдает мне туфли, в которых не то, что танцевать, я и шагу сделать не сумею.

– Идем – говорит она, и я покорно бреду за ней. Сердце вот – вот, остановится, или чего доброго, выскочит из груди.

– Да, готова – говорит моя крестная фея в телефонную трубку, – поняла. Повезло тебе – обращается уже ко мне. Дэн передумал. Ты не выйдешь в зал.

От радости я готова расцеловать ее. Но Стелла отстранившись, достает из кармана халатика черную, бархатную повязку и одевает ее мне на глаза. Я погружаюсь в полную темноту, чувствуя, как ядовитый страх запускает щупальца в сердце.

– Будешь танцевать приват нашему постоянному клиенту. Все будет хорошо – тихо шепчет мне наставница, и я слышу, как за ней закрывается дверь.

Тишина. Звенящая. Но чувствую, что я не одна. Ощущаю оценивающий взгляд. Шаги.

Руку на своем бедре.

– Я не умею танцевать – сдавленно выдыхаю. Мужские руки жадно скользят по телу.

Вскрикиваю, понимая, что лишилась бюстгальтера.

– Ты прекрасна – слышу я знакомый голос, – Непорочная шлюха.

– Зачем ты так со мной? – всхлипываю, и поднимаю руку, чтобы снять с глаз повязку. – Дэн, я чуть не умерла от страха. За что?

Он молча отводит мои руки, от лица, не позволяя освободится от бархатного безумия, и тянет на себя, заставляя опуститься к нему на колени. Я чувствую его эрекцию, и понимаю, что умираю от страшного желания. Распадаюсь на части, ощущая его руки на своих ягодицах. Слышу утробный стон, рвущий горло.

– Ты будишь во мне то, чего я боялся много лет, Катя Романова – хрипит он, – За это я тебя ненавижу. И хочу, просто до одури.

От его слов внутри меня все переворачивается, болезненное томление внизу живота мешает соображать.

– Ненавижу – стону, изнемогая от яростного желания, терзающего мою плоть.

Сильные руки подхватывают мое тело, и бережно опускают на холодные простыни, в которые я тут же вцепляюсь пальцами, боясь, что просто взлечу, если не зацеплюсь за что то.

– Сними с меня маску – умоляю, зная, что напрасно – Я хочу видеть тебя.

– Нет, дорогая – шепчет Дэн, стягивая с меня веревочное безумие, и я чувствую его губы на внутренней стороне бедра.

– О, боже – уже кричу – пожалуйста, перестань мучать меня. Умоляю.

Дэн стонет, а потом руками разводит мои ноги в стороны, и я чувствую проникающий в меня палец, которым он касается моего клитора. Словно электрические импульсы, пронзают мое тело.

– Хозяин – извиваясь под сладким мучителем, хриплю, в момент обезумев.

– Ты такая сладкая, Кити – шепчет он, и рывком сдирает с меня маску.

– Трахни меня – слова сами слетают у меня с языка.

– Уверена? – он серьезен, как никогда. Нет ехидной насмешки в голосе, к которой я привыкла.

– Да – отвечаю, не сомневаясь и секунды.

– Смотри на меня, – приказывает мне хозяин, и спускает боксеры, выпуская из их плена внушительных размеров член.

Он входит в меня медленно, сантиметр за сантиметром. Обжигающая боль разрывает мои внутренности, и я вскрикиваю, принимая его в себя полностью.

– Боже, – стону я, и умоляюще прошу – не останавливайся.

– Да – выдыхает он, и начинает двигаться во мне все быстрее, уже буквально вбиваясь, тараня меня членом. Это прекрасно, невообразимое чувство полета, и внутреннего разрушения, захватывает меня в свой плен. Дэн, склонившись ко мне, захватывает губами заострившийся сосок, и я взрываюсь. Оргазм накрывает меня горячей лавиной, заставляя орать и извиваться. Я ощущаю горячие струи его спермы, когда Дэн кончает в меня, рыча, словно дикий зверь. Он падает рядом со мной на кровать, и молча смотрит в потолок, не произнося и слова.