Текст книги "Грешница по контракту (СИ)"
Автор книги: Инга Максимовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Инга Максимовская
Грешница по контракту
Пролог
1985 год
– Тварь – ревел огромный мужик, глядя на маленькую, изможденную женщину, пьяными, налитыми кровью глазами. Она уже не плакала, слезы кончились. Просто смотрела на своего мучителя, полными ужаса глазами, и вздрагивала худым телом, прижимая к себе испуганного мальчика. Изверг подошел к ней, не твердой походкой и вырвал из ее руки, маленькую ручку ребенка, за которую она держалась, как утопающий за соломинку. Сын, ради которого она продолжала существование, безропотно повиновался, закрыв голову ручонками, опасаясь очередного удара.
– Не трогай его – исступленно взмолилась женщина, чувствуя, как сжимается сердце.
– Щенок – выплюнул мужчина, и откинул от себя малыша. Ребенок упал, и затих. Мать бросилась к нему, но получила пинок по ребрам и задохнулась от ослепляющей боли. Ребенок пошевелился и беззвучно заплакал, размазывая кулачком грязные слезы.
– Я убью тебя – прошептала женщина, и подползла к своему ребенку. Мужчина, пошатываясь, подошел к столу и взял нож, которым несколькими минутами ранее, резал сушеную рыбу.
Женщина, качала свое дитя, не обращая внимания, на творящееся вокруг, когда огромный тесак вошел в ее тело. Она даже не почувствовала боли, глядя остекленевшими глазами, на смысл своего существования, маленького сына, который на днях отметил очередной, безрадостный, третий по счету день рождения, в этой захламленной, воняющей алкогольной безысходностью квартире.
– Ты мое счастье – прохрипела мать, и тонкая струйка крови стекла на ее подбородок.
Мужчина упал на расшатанный диван и громко захрапел. Мальчик захныкал и теснее прижался к телу женщины
Его нашли спустя три долгих, голодных дня в том же положении. Соседи, почувствовали запах, несущийся из нехорошей квартиры, и вызвали милицию. Он гладил волосы любимой мамы ослабевшими прозрачными ручонками, молча и от того было еще страшнее. Даже видавшие виды сотрудники милиции, содрогнулись, увидев страшную картину. Убийца, в алкогольном угаре, не понял, что сотворил, продолжая свой адский пир. Молодой лейтенант, взял на руки почти невесомое тельце ребенка. – Я никому тебя не отдам – прошептал он, роняя скупые слезы в поросшую легкими, похожими на пух детскими волосиками макушку – обещаю. Ребенок вздрогнул и закрыл голову, ожидая очередного удара.
Глава 1
Дэн
2017 год
Мне нужна шлюха – отрывисто сказал я в телефонную трубку – Красивая, и интеллигентная, насколько это возможно.
Борюсик на том конце провода хмыкнул, но перебивать не стал. Годы работы сутенером, научили его молча выслушивать предпочтения клиентов, мысленно подсчитывая при этом барыш, который он может получить, продав одну из своих «девочек». Данная сделка сулила ему неплохую выгоду.
– Телка, для чего нужна? – поинтересовался он, перебирая в уме контингент. На ум пока, пришла только одна куколка, которую ее товарки за глаза называли «мадам» и открыто недолюбливали. – Просто странно, ты же не любишь продажных баб, что на тебя нашло?
– Я, кажется, советов у тебя не спрашивал, – разозлился я, подавив желание бросить трубку, закончив отвратительный для меня разговор. Но, девка мне нужна была срочно, а у Бори товар был в ассортименте. Он заботился о проститутках, а точнее о своем благополучии, ежемесячно проверяя куколок на наличие болезней и других проблем, способных возникнуть при их работе. – Мне нужна девушка на неделю, не силиконовая шалава, не алкоголичка. Ты меня понял?
– Фуфла не держим, – засмеялся сутенер, и меня передернуло от отвращения, – но будет дорого. Как я понимаю, девочка нужна для эскорта, а там другой прайс.
– Спишу твой долг – спокойно сказал я, вспомнив заоблачную сумму, которую мне «торчал» Борюсик, взявший у меня денег на покупку крутой тачки. Сутенер крякнул, я буквально представил, как разгорелись алчные глаза моего шапочного знакомца.
– По рукам, – взяв себя в руки, наконец, выдохнул он. – Завтра, будет у тебя. Куколка – огонь. Элитная кобыла, закачаешься. Получишь удовольствие, гарантирую.
– Сегодня, Боря. Жду через час. И да, я не собираюсь ее трахать. Проститутки меня мало привлекают, – ухмыльнулся я и бросил трубку, чувствуя как мой член напрягся, от, казалось бы, невинных слов сутенера.
Скрипнув зубами, я подошел к бару и плеснул себе порцию виски. Ситуация меня раздражала, но иначе найти себе спутницу я не мог, просто не осталось времени. Я так и не смог прийти в себя после нелепой смерти моей Анны, в которой винил себя. А те бабы, что вились вокруг меня постоянно, с удовольствием транжиря деньги, вызывали у меня даже большее отвращение, чем девочки Борюсика. Но перечить отцу, желающему видеть меня в сопровождении избранницы я не мог, как бы того не хотел, особенно после его обещания, вычеркнуть меня из завещания, если не остепенюсь.
– С утра бухаешь? – услышал я капризный голосок. Анжелка появилась в комнате, во всей своей неприкрытой красе, вздрагивая тяжелой, молочно белой грудью. Я окинул взглядом аппетитное, обнаженное тело и поморщился. Она подошла ко мне вплотную, обдавая жаром и взяв из рук стакан, залпом осушила его.
– Тебе пора, – ухмыльнулся я, глядя в вытянувшееся, неестественно красивое лицо, результат трудов умелого хирурга, и хлопнул ее рукой по ягодице. На белой коже расплылось вишневое пятно. Красотка вскрикнула. – Я жду проститутку, она будет здесь с минуты на минуту. Так что давай, проваливай.
– Идиот, – ощерилась девушка, и бросила в меня тяжелый стакан, но промахнулась.
Стакан с грохотом ударился в стену и развалился на сотни осколков.
– Пошла вон, – махнул я рукой и потерял интерес к хищной красавице. Громкий хлопок входной двери оповестил, что жадная баба, все таки, покинула мой дом, скорее всего, прихватив не хилую сумму денег из портмоне, лежащего в прихожей. От Анжелки давно пора было избавиться, но я все медлил, очень уж удобной была эта алчная сука. Может и стоило взять ее на юбилей отца, и не заморачиваться с продажной девкой только для того, что бы потешить самолюбие, притащив дешевую блядь в высшее общество. Но пересилить себя я не смог. А Анжи, легко влилась бы в родительскую тусовку. Уж чего чего, а умения подать себя, у нее было не отнять. Дверной звонок вывел меня из неприятных мыслей. У этой бабы совсем нет гордости. Вернулась. Я ухмыльнулся, распахивая дверь.
Кэт
– Мама, я не смогу прийти завтра, – шепчу я, гладя мать по седым свалявшимся кудрям. Она не слышит меня, не понимает, но я все еще надеюсь, что рано или поздно, она придет в себя. Денег, чтобы оплатить ее содержание в этом центре, я так и не нашла, а это означает только одно, через неделю мать просто выкинут отсюда умирать. Смахнув рукой слезу, выхожу из палаты и тут же натыкаюсь на лечащего врача моей родительницы.
– Здравствуйте, Катя, – доброжелательно говорит он, но в глазах я вижу лед. – Вы задержали оплату уже на две недели. Это недопустимо.
– Еще неделю, прошу вас, – умоляюще говорю я, не особо надеясь на сострадание.
– Пять дней, – усмехается Игорь Борисович, – вы же понимаете, я и так иду на всяческие уступки, чтя память вашего батюшки, спонсировавшего в свое время наш мед центр. Но и вы должны понимать – здесь не богадельня, а санаторий для платежеспособных больных.
– Да, я понимаю, – шепчу, старательно отводя глаза. В кармане халата вибрирует телефон.
– Вот и славно, – хмыкает доктор и удаляется. Дрожащей рукой, я достаю дешевую трубку, из которой несется ненавистный голос Бориса.
– Хай, куколка, – гнусит он, и у меня в душе все переворачивается от отвращения, – сегодня ты вытащила счастливый билет. Тебя купили, аж на целую неделю.
Я чувствую, как горький ком поднимается к горлу, но мне нужны деньги. Этого звонка я ждала с содроганием. Сумма, которую озвучивает Борюсик, огромна. Я смогу оплатить годовое пребывание матери в санатории.
– Там и делать то ничего не нужно особо. Будешь сопровождать состоятельного мужика на мероприятиях. Ну, естественно, исполнять все его прихоти, – бухтит он, даже не заметив, что я молчу. – Через двадцать минут, будь в офисе. Галка подберет тебе приличный гардероб. И не опаздывай. Клиент ждет тебя через час. Ах да, забыл, долг твоего отца с тебя спишу.
– Буду, – говорю я, и почти бегу по коридору. Сердце наполняется ликованием, смешанным с липким, омерзительным отвращением. Это первый клиент, которого мне предстоит обслуживать.
Как я докатилась до жизни такой? Просто, нужны деньги. Отец умер, предварительно пустив по ветру не маленькое состояние. Почему он так поступил с нами? Не знаю, это осталось на его совести. После его смерти нас выкинули из дома за долги, которые он наделал, и отобрали все, вплоть до домашних тапок. Мать слегла, сказалось нервное напряжение. Сначала забывала важные мелочи, а однажды просто, перестала узнавать меня. Пришлось бросить институт и посвятить себя заботам о ней. Деньги, оставшиеся на моем счету, быстро кончились. Так я и оказалась у Борюсика, близкого знакомого моего папули, который сначала, дал мне денег в долг, на лечение матери, а потом заставил отрабатывать.
– Вот тебе фартануло – говорит Галка, роясь в огромном шкафу. Галина моя соседка, мы снимаем с ней квартиру в грязном, захламленном районе, но это единственное жилье, которое можем себе позволить. – Борис сказал, что ты должна блистать. Тряпки, которые он тебе прислал, выше всяких похвал. Стоят, как железный мост – говорит она, выкладывая на кровать платье, стоящее, как неплохой отечественный автомобиль. Интересно, кто еще красовался в этом великолепии, до меня. Преодолевая брезгливость, натягиваю на себя обтягивающее, как перчатка платье, подчеркивающее мою, и без того не маленькую грудь.
– Ух, – прицокивает языком подруга, и вдевает мне в уши бриллиантовые серьги. – Завидую я тебе, Катька, – смеется она, а я чувствую, как ноги делаются ватными. Во что я опять ввязалась? Накинув на плечи легкое кашемировое пальто, подхватываю дорогой чемодан, заботливо собранный для меня сутенером, выхожу на улицу, где меня уже ждет Борюсик, нетерпеливо постукивая наманикюренными пальцами по дорогому, покрытому естественной кожей рулю. Что ж, коготок увяз, всей птичке пропасть – думаю я, и сажусь в салон отвратительно дорогой машины, рядом с начальником.
– Хорош киснуть. Рожу попроще сделай и улыбайся – приказывает мне он, и меня передергивает от отвращения. Не к нему, к себе.
Глава 2
Дэн
– Я тебе, кажется, велел исчезнуть – говорю, распахнув дверь. – Простите, – говорит стоящая на пороге девушка, глядя на меня испуганными глазами, в которых плещется весь ужас мира. Она подхватывает рукой дурацкий чемодан и разворачивается, что бы уйти. Ничего так, талия тонкая, бедра, полноваты, на мой взгляд, но в сочетании с высокой грудью смотрится все очень даже аппетитно. Не похожа она на проститутку, молодец Борюсик, знает свое дело.
– Заходи, давай, – приказываю я, и отстраняясь, пропуская в квартиру продажную фею. – Как зовут тебя? – спрашиваю, приподняв бровь. Девка краснеет, странная особенность для дам ее профессии.
– Кэт, но вы сами можете придумать мне имя. Такое, которое нравится вам, – спокойно говорит она, не зная, куда деть руки. Девчонка перебирает, нервно дрожащими пальцами, ремешок сумки, за которую держится, как за спасительный прутик. Смешная. Хочется провести рукой по ее гладкому бедру, а потом содрать дурацкое платье и присосаться к груди, заявить свои права на то, что я оплатил. Она смотрит на меня, как мне кажется с вызовом, выпятив вперед округлый подбородок, от созерцания которого чувствую, как твердеет и пульсирует член. Чертова кукла, думаю я, хочется подойти к ней вплотную и вытащить глупые шпильки из чопорно собранного на затылке пучка.
– Распусти волосы, – хриплю я. Она повинуется, тяжелая копна каштановых волос рассыпается по едва прикрытой груди, водопадом струится по прямой, словно у балерины спине. – Располагайся, – приглашаю, и почти бегом устремляюсь в ванную, где плещу себе в лицо ледяной водой, прогоняя образы ее извивающегося подо мной, обнаженного тела.
Вернувшись, нахожу Кэт, сидящей на диване, она сидит, уставившись в одну точку.
– Сними платье, – прошу, глядя как бледные пальцы, путаются в странной, идиотской шнуровке корсета. Я перехватываю ее руку и одним рывком разрываю тонкую ткань на груди.
– Ой – говорит Кэт, и я вижу, как ее глаза наливаются слезами.
– В чем дело? – спрашиваю. Неужели эта странная шлюха стесняется своей наготы.
– Платье, – шепчет она, – я за него не рассчитаюсь. Глупая какая. Платья ей жалко. – Я куплю два таких, если будешь хорошей девочкой, – усмехаюсь, она лишь покороно кивает головой, и как то отрешенно прижимается ко мне обнаженной, тяжелой грудью. Я захватываю пальцами крупные, вишневые соски, и с силой выкручиваю их. Ей больно, сжала зубы и молчит. Сука, почему эта блядь вызывает во мне такой шквал эмоций? Член вот вот взорвется от напряжения. Идиотское платье, держащееся на бедрах, падает к ногам, обутым в скромные лодочки на небольшом каблуке, белья на ней нет. Я хватаю ее за волосы и, развернув к себе спиной, с силой надавливаю на поясницу. Она сгибается и призывно расставляет ноги, словно приглашая войти в свое тело, но вдруг вздрагивает. Я вижу, как напрягается ее спина.
– В чем дело? – спрашиваю нетерпеливо.
– Презерватив, вы должны воспользоваться презервативом, – сдавленно говорит Кэт.
– Борис сказал, что ты здорова, – говорю, с трудом сдерживаясь.
– Я не уверена в вас, – шепчет девка, и достает из валяющейся на полу сумочки, средство предохранения.
– Одень его на меня, – приказываю, глядя, как она разрывает блестящую упаковку, своими бледными пальцами с аккуратным, не броским маникюром.
Кэт, безропотно выполняет мой приказ, опускается на колени передо мной и, расстегнув брюки, освобождает мой готовый уже разорваться член. Стон вырывается из груди, когда прохладная женская рука скользит по нему, расправляя тонкий латекс, по всей его длине.
– Остановись – умоляюще хриплю, чувствуя, что еще одно ее движение, и я позорно кончу, так и не попробовав эту шлюху. Интересно, что со мной происходит? Почему эта проститутка вызывает во мне такое жгучее, болезненное желание? – Я хочу, что бы ты звала меня хозяин.
Она смотрит на меня блестящими глазами и кивает головой.
– Да, хозяин – просто говорит она, и я чувствую, как оргазм разрывает мой эрегированный член, накрывая теплой душной волной неудовлетворенности и странного, липкого стыда.
– Оденься. Через час мы должны быть в аэропорту – говорю, и быстрым шагом покидаю комнату, злясь на себя, эту блядь и на целый свет.
Екатерина
– Это всего лишь работа, – напомнила я себе, доставая из чемодана легкую блузку известной фирмы, и такие же дорогие джинсы. – Всего неделя, и я смогу оплатить пребывание матери в лечебнице и взять отпуск. Просто избалованный извращенец клиент. Глянула на себя в огромное зеркало, пальцами стараясь привести в порядок растрепанные волосы. Хозяин исчез в недрах кричащей о богатстве квартиры, давящей на меня гулкой тишиной. Натянув на себя чужие тряпки, я собрала с пола, то, что осталось от платья и села на диван, приготовившись ждать. Он появился спустя полчаса. Собранный, подтянутый, совсем не похожий на человека, пользующегося услугами, таких как я, дешевок. Черный, идеально сидящий костюм, подчеркивает фигуру.
– Как у бога – подумала я, разглядывая узкие бедра и широкие, вылепленные долгими тренировками в спортзале, плечи клиента.
– У тебя есть, что ни будь более консервативное? – спросил он, окинув взглядом мой наряд. – Не думаю, что ты вольешься в общество, в таком убогом виде. Хотя, это будет даже весело, – хмыкнул хозяин. Я взяла свой чемодан, но он меня остановил.
– Я пришлю за ним водителя. И запомни, на эту неделю шлюха ты, только для меня. Придумай себе легенду, которой будешь радовать, и удивлять моих родителей.
– Как вас зовут? – наконец решаюсь, стараясь выглядеть более естественной.
– Дэн. Денис Горячев, – ухмыляется мой клиент, и лицо его преображается. Небольшие ямочки на щеках делают его похожим на подростка. – Ты Кэт, Катя значит?
– Да, Екатерина – киваю. – Кэт, для клиентов.
– Зачем. Катя – красивое имя.
– Я проститутка – говорю спокойно – Кэт для удобства клиентов. Катя слишком просто, а Екатерина тяжело. Так, что выбора особого у меня нет.
Он морщится, разворачивается ко мне спиной и выходит из квартиры, не глядя, как я семеню следом. Всю дорогу до аэропорта он молчит, уставившись в блестящий планшет, на экране которого мелькают биржевые сводки. Мой отец, тоже работал с финансами, и я немного разбираюсь в этом.
– Кем ты была, пока не стала работать на Бориса? – спрашивает, наконец, отвлекшись от работы. – Папиной принцессой ухмыляюсь, вспоминая безоблачное детство, в котором не было ничего, что мой отец не решил бы щелчком пальцев, – а потом училась в мед институте, пока не кончились деньги.
– У тебя есть семья?
– Зачем вам это – искренне удивляюсь я.
– Тебе, на людях ты будешь говорить мне ты. Ясно?
– Да, хозяин.
– Вот и умница, – хмыкает Денис и теряет ко мне интерес.
Милая стюардесса, у которой на бейдже написано Лариса, провожает нас к нашим местам. Я сто лет не летала бизнес классом, да нет, не сто лет, в другой жизни. Они смеются, отпуская двусмысленные шутки, словно старые знакомые, и я ощущаю на себе неприязненный взгляд девушки, от которого становится очень неуютно. Лариса уходит, и я понимаю, что мы одни. Никого больше нет рядом. Волна паники накатывает на меня, от отвращения к сидящему рядом со мной, хищному мужчине, начинает тошнить.
– Сними кардиган – приказывает хозяин. Я повинуюсь, удивленно наблюдая, как он укрывает пледом мои ноги, и сам устраивается в соседнем кресле. Даже не замечаю момента взлета, тяжелая усталость наваливается на меня, сменяя напряжение, и я закрываю глаза, в надежде, что он не будет беспокоить меня. Откинувшись на мягкую спинку, вытягиваю ноги, думая о своем новом хозяине. Тяжелое, муторное возбуждение, тугим комком свивается внизу живота. Он смотрит на меня, я чувствую, ощущаю физически.
– Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь, – шепчет Дэн, и кладет горячую руку на мой живот, – не сдвигай ноги. Его рука скользит под трусики. Я вздрагиваю от прикосновений. Лицо наливается предательской краснотой. – Расслабься, – приказывает, видя, как я сжалась в кресле, судорожно пытаясь сдвинуть колени.
– Не думаю, что это сейчас уместно – сказала я, стараясь придать своему голосу твердости, но это у меня не очень то получилось. Вместо слов из горла вырвался странный, звериный хрип.
– Да, почему? – насмешливо спросил Ден, продолжая терзать меня. Он медленно провел пальцем по клитору, и начал осторожно массировать его, от чего мое тело, словно пронзили разряды тока.
– Пожалуйста – взмолилась я, уже сама не понимая чего хочу. Отвращение, смешалось со странным восторгом, растущим в низу моего живота, словно раскаленный шар. – Что? – поддразнил Дэн, я почувствовала, как его палец скользнул в мое влагалище – Черт тебя подери – выругался он, и резко отдернул руку. Его глаза, буквально, полезли на лоб – Ты что, девственница?
Я закрыла глаза, и сжалась от непередаваемого, леденящего душу страха, когда он оттолкнул меня от себя.
Глава 3
Дэн
– Твою мать, Боря, кого ты мне прислал? – заорал я в телефонную трубку, едва самолет коснулся земли.
– А в чем дело? – расслабленно спросил сутенер – Нормальная телка, удовлетворяет всем твоим запросам. Если какие проблемы, скажи. Заменю, а эту овцу оштрафую. Делов то.
– Да, удовлетворяет, за исключением одного – прошипел, едва сдерживая ярость – Я просил шлюху. Знаешь, кто это такие, Борюсик? Бабы, которые за деньги раздвигают ноги, трахаются с мужиками.
– Так, я тебе и предоставил товар. Горячая штучка, правда? – Боря искренне недоумевал, что не понравилось мне в его девочке. Хотя, проблем он подспудно ожидал. Чего взять с избалованной, выросшей в достатке и неге бабе.
– Да, уж, девственница – шлюха, куда уж горячее. Огонь просто. Блядь непорочная – мне от чего то стало очень смешно. Я представил лоснящееся лицо сутенера, в этот момент. Бедняга, как его, наверное, крючит, от осознания того, что он продешевил. Проститутка девственница – дорогой товар.
– Ну, значит, будешь первопроходцем – хохотнул Борюсик, взяв себя в руки – Бонус тебе от меня. Хотя, если желаешь, могу подмогнуть, в устранении этого досадного недоразумения. Хотя, ты же не хотел ее трахать – ехидно закончил он, и отключился.
Катерина сидела, сжавшись на сидении отцова лимузина, который он прислал за нами в аэропорт, похожая на маленького, жалкого воробья и всю дорогу молча смотрела в окно.
– Почему ты здесь? – спросил я у нее, она вздрогнула, как от удара и повернула ко мне полные боли глаза.
– Зачем вам это, хозяин? – спросила с усмешкой, опалив полным неприкрытого презрения взглядом. – Вот уж не думала, что вас может остановить такая малость, как девственность нанятой вами проститутки. Не стоит делать вид, что вам интересны мои проблемы. Вы меня купили. Я выполняю свою работу.
– Ну – ну – ухмыльнулся я, меня почему – то ее слова привели в странное бешенство. А может не слова, а ледяной взгляд, которым окатила меня эта наглая сука. – Тогда готовься, дорогая. Пора тебе расстаться с дурацкой плевой.
– Я буду вам очень признательна – выдохнула она, прожигая меня льдисто синими глазами.
– Не дерзи мне, шлюха – я схватил ее пальцами за подбородок, – Деньги тебе нужны? Получишь их только в случае полного послушания. Ясно?
– Да, хозяин – не отводя взгляда прохрипела Кэт, а я едва сдержался, что бы не схватить ее зубами за пкухлую, вишневую губу. Эмоции, которые вызывала во мне эта девка, начали меня напрягать.
* * *
Он узнал его сразу. Как только увидел богатого, пышущего самодовольством молодого человека, церемонно подающего руку красивой, но совершенно безвольной девушке, помогая ей выбраться из космически дорогого автомобиля. Ярость пеленой застлала глаза, а во рту появился металлический привкус. Из за этого ублюдка, глядящего на мир глазами своей матери, все его беды. Тридцать лет унижений, страха и безысходности. Тридцать долгих, нескончаемых лет ожидания. Мужчина натянул на глаза дешевую, как вся его жизнь, кепку и медленно побрел по сумеречной улице, оставив за спиной светящийся неоновыми рекламными щитами, дорогой ресторан, из которого неслись голоса веселых, довольных жизнью нуворишей. Ничего, он еще подождет, а потом медленно, с удовольствием продолжит отбирать у выродка, все, что ему дорого, прежде чем убить.
Кэт
– Улыбайся – цедит он сквозь зубы, когда автомобиль останавливается возле ошеломительно дорогого ресторана – Не забывай, ты влюблена в меня, как кошка. Его глаза превращаются в два синих айсберга, когда он подает мне руку, помогая выбраться на мощеный полированной плиткой тротуар. – Вы не боитесь, что я опозорюсь? – говорю насмешливо, девушки моей профессии не обучены этикету.
– Ничего, как – ни будь, переживу – оскалив в улыбке идеальные зубы, ответил мне Дэн, но его глаза не смеются, оценивающе ощупывают меня. – Кроме того, я именно этого и обиваюсь, притащив тебя сюда. Посмотрим, что скажут эти снобы, отцовы гости, когда узнают, кем ты являешься.
– Зачем вам это? – я искренне недоумеваю. – Взяли бы свою девушку, ни за что не поверю, что вы один.
– Я один – зло выплевывает Дэн, – Это не твоего ума дело. Ты поняла?
– Да, хозяин – покорно кивнула головой, взяла его под руку и вдруг, чувствую сильный толчок в спину. От неожиданности и испуга, я взмахнула руками, и упала, прямо в распахнутые объятия своего клиента, который задумчиво смотрит вслед, толкнувшему меня, бедно одетому мужчине, удаляющемуся быстрым шагом в сторону проспекта. Его лицо побледнело, глаза горят. Мне кажется, что и дышит он с трудом.
– С вами все в порядке? – испугавшись, спросила, чувствуя, как сжимают мое тело крепкие руки. Дэн так и не выпустил меня из их плена. Замер, крепко прижав, так как ребенок прижимает к себе любимую игрушку.
– Ничего – ответил он рассеянно – Просто показалось. Пойдем, Кэт. Мой отец не из тех людей, которых можно заставлять ждать.
Дэн опять похож на себя. Ледяной взгляд, изогнутые в усмешке губы, гордо расправленные, широкие плечи. Сильное животное, готовое к прыжку. Ресторан встречает нас кондиционированной прохладой, гулом веселых голосов и взрывами раздающегося тут и там смеха. Я восхищенно оглядываюсь по сторонам, стараясь впитать кричащую роскошь. В своей одежде я похожа на бродяжку, случайно попавшую в королевский дворец.
– Двигай своими симпатичными ножками – искусственно улыбнулся хозяин, видя, что я смешалась под взглядами сотен глаз, оценивающе меня рассматривающих. – Ощущение, что тебя паралич расшиб – тихо хохотнул он, склонившись к моему уху. Мне хочется развернуться и бежать без оглядки, но я храбро делаю шаг, вперед, думая только о сумме, которую получу.
– Это, всего лишь работа – напоминаю я себе, стараясь придать лицу выражение безмятежности.
