Текст книги "Грешница по контракту (СИ)"
Автор книги: Инга Максимовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 14
2002 год. Тавда
Мужчина слушал крики, несущиеся из охваченной пламенем, лесной избушки, звучащие, словно райская музыка. Не уходил, пока они не стихли. Тогда он понял, как это сладко, вершить чужие судьбы. Видел перекошенное ужасом лицо Лося, мечущееся в маленьком, похожем на бойницу окне, и умирал от странного, захватившего его полностью возбуждения.
Пять дней он брел по тайге, пугаясь каждого шороха. Но за ним никто не шел. Он погиб, сгорел вместе с Левой Новгородским, в маленьком домике, в самом сердце глухого леса. К исходу шестого дня, убийца вышел на пустынную трассу, по которой, изредка проезжали ненормальные автолюбители. Никто не хотел брать голосующего на дороге, похожего на бомжа, искусанного гнусом, странного мужчину, за плечом которого болтался засаленный рюкзак. Позорную татуировку, он выжег головней от пожарища, оставшегося на месте последнего приюта двух беглых зека. Рана горела огнем, под грязной тряпкой, которой он перевязал руку, напоминая о годах унижений и побоев. Теперь он был свободен.
– Куда тебе, болезный? – весело спросил дальнобойщик, остановив возле него тяжелую махину Камаза – Да, не бзди, я тоже откинулся недавно. Садись, подвезу.
Убийца назвал город, в котором жила его «Заочница», и заснул под звук мотора, наслаждаясь горячим теплом, несущимся из автомобильной печки. Ему снова повезло.
– По пути мне – хмыкнул водила, сверкнув фиксой – Я кстати, Колян.
– У меня нет имени – буркнул тот, кого, когда то, в прошлой жизни, звали Андреем, и нащупал в кармане охотничий нож, прихваченный им у Лося.
– Ну, нет так нет – хохотнул шофер, и замолчал, изредка поглядывая на странного пассажира.
– Тут тебя высажу, братан. В город мне не с руки заезжать – Колян улыбнулся, притормаживая у обочины. Небо потемнело, предвещая скорую ночь. – Ни пуха, безымянный.
– И тебе удачи, дружище – оскалился убийца, выкидывая вперед руку, с зажатым в ней ножом. Лезвие с хрустом вошло в грудную клетку дальнобоя. Колян удивленно моргнул, и обмяк на сиденье, уставившись пустыми глазами в потолок. Мужчина вытащил у него из кармана кошелек с документами, прихватил теплую куртку, и выскочил из душной кабины на свежий воздух. Ему не жалко было случайного попутчика, скорее всего, тот на зоне тоже издевался над такими, как он. А собакам, как известно, собачья смерть. Сплюнув под ноги, убийца накинул чужую куртку, и бодро зашагал в сторону города, призывно подмигивающего огнями.
Дэн
– Какого хрена, твой генерал не чешется? – рычу я, мечась по кабинету – Неделя уже прошла. Ему нужен я, это же ясно. Выродок жаждет прикончить меня. За что только не понятно. Что я ему сделал то?
– И, что ты предлагаешь? Или надеешься, что я позволю своему сыну, выступить в качестве приманки? – горько усмехается отец, не сводя с меня внимательного взгляда.
– Денис, успокойся. Вся полиция города ищет Давида. Ты ни в чем не виноват. Ни в чем, запомни это раз и навсегда.
– Я не могу так больше – уронив голову на руки, почти рыдаю. – Не могу видеть мать в таком состоянии. Не могу передвигаться под конвоем. Я устал бежать от своего страха. С детства бегу.
– Подумай, что станет с матерью, если она еще и тебя потеряет – тихо говорит отец. Он раздавлен, я знаю. Вижу. – Она этого не переживет.
– Она ненавидит меня – шепчу я. С тех пор, как пропал Давид, мама не сказала мне и слова. Смотрит, как на пустое место и уходит, едва я появляюсь в одной с ней комнате. Я понимаю ее. Из за меня она лишилась своего ребенка. – Папа, давай мы с Катей уедем. Так будет лучше.
– Я подумаю – говорит отец, давая понять, что разговор окончен.
Катю я нахожу в холле, она сидит на диване, поджав под себя ноги, и смотрит на руки Глаши, вяжущей очередную пару носок. Зачем она это делает? Нам не нужны теплые, пахнущие козьей шерстью чувяки, но она упорно дарит их всем на каждый праздник.
– Глаша вяжет мне носки – по детски радуется Кэт, показывая глазами на висящее на спицах, нежно белое, пушистое плетиво. – Правда, здорово? Обещала и меня научить.
– Да, это чудесно – киваю головой. Китти словно светится изнутри. Какая то странная перемена произошла с ней в последнее время. – Ты прекрасна – шепчу в ее макушку, зарывшись носом в воздушные пряди. Нежность, заполняет мое сердце, странная и щемящая. Я давно себе не позволял испытывать, что то подобное. – Знаешь, а пойдем, погуляем. Только ты и я.
– А что, разве можно? – так же шепотом спрашивает она. – Николай Георгиевич запретил покидать дом, без охраны.
– А мы не скажем никому – тихо смеюсь, увлекая Катю за собой.
– Ты знаешь, мне ужасно страшно – говорит она, стягивая через голову свитер. Я смотрю на полукружия ее тяжелой груди, пронизанные голубыми венами, и понимаю, что если сейчас не отвернусь, о прогулке, с полной определенностью, можно забыть. – Давай лучше не будем испытывать судьбу, и останемся дома. Твой отец приказал мне глаз с тебя не спускать, а ты толкаешь меня на немыслимую глупость.
– Вот уж не думал, что ты такая трусиха, Китти дразнюсь, наблюдая, как у нее упрямо выпячивается вперед подбородок. Катя не любит, когда ее задевают, я уже давно это заметил, и всегда стараюсь поддеть ее. В моменты гнева она похожа на воительницу. Подхожу ближе, и целую ее в кончик носа. Она всегда раздувает ноздри, когда злиться. Маленькая, сердитая кошечка.
– Я обязана, доложить твоему отцу, о необдуманном решении – наконец выговаривает она по слогам.
– Не зли меня – вспыхиваю, и забыв о сдержанности, хватаю девку за подбородок. – Мы с тобой, кажется, решили, что ты моя послушная зверушка – моя истинная сущность, вырывается изнутри, и я ничего не могу с этим поделать. Я такой же, как он. Гены кривые. Зачем я обижаю девчонку, которая так печется о моем благополучии? Потому что, от зверя, может родиться только зверь, и с этим почти невозможно бороться.
– Да, хозяин – в ее расширившихся глазищах, плещется страх. Я разжимаю пальцы, и вижу уродливые бордовые пятна, на побледневших щеках Кати, оставшиеся от моего захвата. Я молча разворачиваюсь, и ухожу. Не могу видеть слез, повисших на ее ресницах. Меня они раздражают. И она раздражает, тем, что все сильнее прорастает в мои мысли.
– Через пять минут, жду тебя в холле. И боже тебя упаси, опоздать. Выкину, как котенка – цежу я сквозь зубы, до ужаса презирая себя за это.
– Я буду – уверенно говорит она, но голос дрожит. Сука, меня пугает привязанность к ней. Убивает, разрушает мой мирок.
– Отпусти – хрипит пленник, чуть шевеля пересохшими губами. Он уже не похож на того, холеного, наглого мужика, которым был неделю назад.
– Ты меня утомил – ухмыльнулся мужчина, глядя на своего раба сверху вниз. Да, это чувство, полной власти над сильным некогда зверем, опьяняет. Убийца улыбнулся, глядя, с какой жадностью припал к алюминиевой кружке, превращенный им в животное брат выродка. То ли еще будет.
– Ну, хватит с тебя – он ногой вышиб из рук несчастного, грязную посуду, и с интересом начал наблюдать, как созданное им существо слизывает капли влаги с грязного пола. Хватило недели на метаморфозу. Всего семь дней без воды и пищи сотворили чудо.
– Убей меня – прохрипел Давид. Его тело ломает, в ожидании новой дозы. – Умоляю.
– Что – то ты быстро сдался, братан – ощерил желтые зубы Андрей, доставая из кармана шприц. – Я тридцать лет терпел. Нет, легкой смерти ты не дождешься. У меня на тебя другие планы – сказал он, вводя иглу в сгиб локтя пленника.
Кэт
Я судорожно роюсь в чемодане, дрожащими руками вытягивая из него джинсы и легкую блузу, совсем не подходящие для прогулки. Галка собирала меня, не рассчитывая на столь долгий срок. На улице сыплет легкий, воздушный снег. «Замерзну» – думаю я обреченно. Руки машинально роются в кофре, в поисках чего – ни будь более подходящего, и вдруг натыкаются на упаковку тампонов. Заботливая подруга продумала даже это, отправляя меня в плен к зверю. Злость на него тут же улетучивается. Осознание, что месячные должны были начаться дня три назад, и их до сих пор нет, словно ушат холодной воды, обрушивается на меня липким ужасом. Такого у меня еще в жизни не было, разве что в раннем возрасте, когда цикл был не постоянным.
– Боже, только не это – шепчу, и чувствую жгучую тошноту, возникшую из ниоткуда. Наверное, от нервов. Я оседаю на пол, зажав в руке чертову коробку, не в силах пошевелится
– Ты еще не готова? – Дэн появляется на пороге внезапно, я едва успеваю спрятать за спину упаковку, с бесполезными средствами гигиены. – Я кажется, приказал тебе одеться.
– Прости – шепчу, и вскочив на ноги, зажимаю руками рот и устремляюсь в туалет, боясь, что меня вырвет прямо при нем. Денис растерянно смотрит на меня, не зная, что предпринять.
– Да, что с тобой? – мое тело содрогается в рвотных спазмах. Мне ужасно неприятно, что хозяин видит меня в таком состоянии, но поделать ничего не могу. Он стоит, прижавшись плечом к косяку, и скривившись, наблюдает за моим позором.
– Прости – говорю, отдышавшись – я сейчас буду готова. – От кислого запаха, меня снова тошнит.
– Катя, если тебе плохо, давай отложим променад – в его голосе участие. Я не хочу сочувствия человека, разрушившего мою жизнь.
– Нет, мне нужно подышать воздухом – с трудом выдавливаю слова. Мне страшно. До ужаса, до одышки. – Просто, съела что – то. Пройдет.
– Нет. Ты остаешься – Дэн говорит со мной как с умственно отсталой, от чего паника только усиливается.
– Я хочу гулять, черт тебя возьми – ору, с трудом сдерживаясь, что бы не наброситься на Дэна с кулаками. Он удивлен, растерян, смотрит на меня глазами, в которых плещется страх. Еще миг, и Дэн закрывает голову руками. Сердце мое заполняет жалость. Какая же я идиотка. Дура. Я виновата в своем положении не менее его. – Прости – кладу руку ему, на вздрагивающее, плечо. – Мне просто страшно.
– Вот – тихо говорит он, и протягивает мне легкий пуховик. – Одень, на улице морозит. Я не хочу, что бы моя зверушка заболела. Мы в ответе за тех, кого приручили.
Удивительно, как быстро он меняется. Только что испуганный мальчишка, и вдруг, сразу животное, которое купило меня у Борюсика.
– Чей он? – чувствую тонкий аромат духов. Едва уловимый, старый. Знаю ответ на свой вопрос.
– Это так важно? – удивленно приподнимает бровь Денис, он странно спокоен. – Он Анны, но если тебя это отталкивает, мы пойдем и купим тебе куртку. Прямо сейчас, хочешь?
– Денис, мне в аптеку нужно – умирая от страха, шепчу я. Он молча кивает, и смотрит, как я натягиваю чужой пуховик. Я выдыхаю. Слава богу, Дэн не поинтересовался, зачем мне в аптеку, иначе, я вряд ли смогла бы солгать.
Свежий воздух творит чудеса. Мы выходим из дома, как воры, оглядываясь по сторонам, что – бы нас не заметили, вездесущие охранники, и почти бежим к огромным воротам. Мне отчего – то становится очень весело. Морозный воздух врывается в мои легкие, и я чувствую, как оживаю.
– Ну же, Китти, шевели своими чудесными ножками, пока нукеры отца не очухались – подгоняет меня хозяин.
– Денис, я не могу быстрее – смеюсь, чувствуя невероятную легкость. Мне хорошо рядом с ним, чувствую его сильную руку, сжимающую мою ладонь. Он почти насильно, запихивает мое тело на переднее сиденье машины, и резко стартует с места, подняв тучу легкого снежка, устилающего идеально ровный асфальт. Звонит телефон, но мы не обращаем на него никакого внимания.
Глава 15
2002 год.
– Ну, здравствуй, Зина – мужчина улыбался, глядя на опешившую женину, бессильно привалившуюся к дверному косяку – Впустишь, или так и будешь бродягу на пороге мариновать, куколка?
Куколкой заочницу можно было назвать с большой натяжкой, но у убийцы не было выбора. Она была ему нужна.
– Ты как здесь, Андрей? – ей было страшно. Он чувствовал это, как чувствует волк ужас своей агонизирующей жертвы. Она пахла страхом. Сладким, манящим. Он сам зашел в ее квартиру, по – хозяйски, оттолкнув обмякшее женское тело, и ориентируясь на интуицию, двинулся в кухню, где на плите исходила ароматным паром жарящаяся картошка. Зина смотрела, как мужчина выхватывал пальцами подгоревшие, обжигающие куски пищи и с жадностью запихивал их в рот, не в силах произнести ни слова. Убийца глотал картошку не жуя, думая, что в жизни ничего вкуснее не ел, с жадностью облизывая измазанные в масле, грязные пальцы. Зинаида молча подошла к шкафчику, и достала из него початую бутылку водки.
– Садись – приказал ей убийца. Она моментально повиновалась, опустилась своим необъятным телом на маленькую, расшатанную табуретку, и замерла, сжавшись, словно ожидая удара.
– Не ссы, маруха – хохотнул мужчина. От водки его мысли отяжелели, вертелись в мозгу, как несмазанные шестеренки. – Все будет чики пуки.
– Что делать то будем? – только и спросила Зинаида – Тебя же ищут, наверное.
– Завтра решим – выдохнул он, и положил руку на ее арбузоподобную грудь, от чего женщина вздрогнула, но тут же обмякла, когда его ладонь скользнула под лифчик, и найдя сосок, до боли выкрутил, другой рукой шаря под юбкой. – А сейчас в койку, и отбой по каземату.
– Андрей, не нужно – попыталась сопротивляться Зина, но он завалил ее прямо на грязный пол неухоженной кухоньки, и насильно разведя колени, грубо вошел в сухое лоно женщины, рыча, как бешеный зверь.
Дэн
Денис, не гони так – просит она, вжавшись в сидение рядом. Трусиха. Я еще сильнее вдавливаю педаль газа в пол, понимая, что совершаю невероятную глупость. Снег и легкий мороз превратили дорогу в каток. Мотор ревет, как чумной. В глазах Кати я вижу обреченность.
– Да возьми ты уже этот долбаный телефон – сквозь зубы выплевываю я. Любимая мелодия впивается в мозг раскаленным шилом. Она берет трубку дрожащей рукой, и нажимает на экран. Я слышу, как кричит мой отец, приказывая немедленно вернуться домой, выхватываю у нее дурацкий гаджет, и со всей силы замахнувшись, выкидываю его в окно.
– Куда мы едем? – спрашивает Екатерина, без интереса.
– Есть одно место – отвечаю, глядя в лобовое стекло. – Тебе понравится, гарантирую.
Тихо, невероятно, запредельно. Катя смотрит на меня с интересом. Останавливаю машину у обочины, и вдыхаю хрустальный воздух.
– Так и будешь в машине сидеть? – улыбаюсь, подавая ей руку. – Не бойся, я не маньяк. Не буду тебя насиловать в темном лесу – состроив зверскую рожу, про себя умираю со смеху. Ее надо видеть, нахохлившаяся птичка, пытающаяся казаться храброй.
– Я тебе верю – тихо говорит Кэт, как то странно, очень тяжело, выбираясь из автомобиля. Видно, что ей нездоровится. Цвет лица, сливается с белым снежным покрывалом, и синие венки под глазами, такие трогательные. Я прижимаю ее к себе, и обхватив лицо руками, покрываю его поцелуями. – Моя, моя Китти – шепчу, сбиваясь с дыхания. Она не отстраняется, но и не отвечает. Чувствую гнев, который всю жизнь является моим постоянным спутником, как бы я не боролся, не бежал от него.
– Да, конечно, я твоя. Ты же меня купил – спокойно говорит девка. Хочется заломить ей руку за спину, и трахнуть прямо здесь, наказать за несносный характер. Видно не понимает она хорошего отношения. С трудом справившись со злостью беру ее за почти прозрачную руку, и тащу за собой. Это место мне показала Анна. Несчастная Анна, о которой я вспоминаю все реже. Эта шлюха, заполнила все мои мысли, заставила болеть ею.
– Какая красота – бесхитростно выдыхает Катя, вдергивая меня из мыслей. Ослепленный яростью, я даже не заметил, что стою на краю засыпанной снегом, лесной опушки. Ее щеки раскраснелись, делая Катю похожей на девчонку из сказки морозко. Такие же глазища, сплетенные в толстую косу каштановые волосы, и ресницы, отбрасывающие тень на фарфоровое личико. Они похожи на фантастических бабочек. Катя собирает в ладонь снег, и слепив из него шарик кидает прямо в меня. От неожиданности едва не падаю, но она со смехом продолжает свою шутливую атаку.
– Ты, что творишь, сука? – рычу, задыхаясь от непонятного, тревожного страха. – Я твой хозяин, я – уже кричу, чувствуя себя униженным.
– Господи, Дэн, ты что так рассердился? – она испугана, меня и самого пугает моя реакция на глупую забаву – Это всего лишь, детская игра. Попробуй – Катя протягивает мне снежный колобок, который я принимаю из ее руки, и со всей силы бросаю в нее. Катя вскрикивает, комок попадает ей прямо в лицо. Я вижу струйку крови стекающую из рассеченной, такой желанной губы. Жалко ее, очень.
– Прости – не могу сдержаться, слизываю кровяную каплю, достигшую подбородка.
– Не нужно просить у меня прощения, хозяин – ухмыляется она, становясь в одночасье, совсем чужой. – Это ваше право, делать со своей вещью, все, что заблагорассудится.
Она больше не Настенька из морозко. Передо мной снежная королева, холодная и неприступная.
– Такой ты мне нравишься больше – ухмыляюсь, смахнув снежинку с ее непослушной челки, а потом резко толкаю ее на землю, и сам падаю рядом.
Мы лежим молча на стылой земле, наблюдая танец крупных, пушистых снежинок.
– Правда, они идеальны? – Кэт рассматривает водяной кристал, на моих волосах – И все разные. Нет повторения. Денис, я устала от унижений. Давай я уеду. Ты же меня ненавидишь, но почему – то упорно держишь возле себя. Зачем? – без перехода задает мне вопрос девка, на который ответить ей я не могу.
– Нет, куколка, уговор есть уговор. Ты отрабатываешь деньги, а потом можешь катиться на все четыре стороны. Держать не буду – говорю, пытаясь говорить, как можно более жестко.
– Хорошо – легко соглашается моя красавица. – Только, завези меня в аптеку, на обратном пути.
– И, что же забыла моя рабыня, в аптекарской лавке? – ехидно интересуюсь, не сводя с нее глаз.
– Тест на беременность, хозяин – в тон мне отвечает эта блядь, уставившись на меня своими дурацкими глазищами.
Я чувствую, что лечу, проваливаюсь в глубокое, бездонное ущелье. Не могу дышать, воздух никак не желает проникать в мои легкие, сквозь сжавшееся от злости и ужаса горло. Сука, все – таки нашла, как меня стреножить. Маленькая, жалкая шлюшка, нашла способ выбить меня из седла.
* * *
Красивая куколка мужчина не мог отвести взгляд от маленькой, хрупкой девушки, которую держал за руку выродок. Не повезло девчонке. Она станет жемчужиной его коллекции. Убийца поднял воротник, холодно. Нужно будет отнести, что то теплое зверушке, что бы не сдох раньше времени. Проводив взглядом дорогой автомобиль, мужчина принялся наблюдать за домом. То, что он увидел, его напрягло. Дюжие мордовороты охранники, высыпав во двор, рассыпались по периметру, словно служебные собаки на зоне.
«Задача усложняется. Что ж, тем интереснее» – ухмыльнулся Андрей, и причмокнул губами, вспоминая холеную женщину, пожалевшую его в кафе торгового центра. Те три тысячи, что она дала ему, по доброте душевной, он потратил на цепи, которыми, приковал ее сына к стене гаража. Посадил на цепь, словно дворового пса. Прекрасно.
От удовольствия у него закружилась голова, и он пошатнулся, едва не упав, пропустив момент, когда Ольга появилась на пороге дома. Похудела. Жаль, он хотел ее, такую, какой она была, аппетитной, полной жизни. Ну, ничего, и так сойдет. Словно пьяный, он зашел в переулок, и спустя мгновение растворился в снежной пыли, поднятой невесть откуда взявшимся, порывом ветра. Еще чуть – чуть и он получит в свое пользование и эту богатую суку. Ему нравилось представлять, как он убьет и вторую мать ублюдка. Но, сначала, вдоволь нарезвиться с ее подтянутым, дорогим телом.
Вновь почувствует себя богом. Не в силах стерпеть возбуждения, убийца забежал в первый попавшийся подъезд, расстегнул ширинку и грубо схватил рукой свой вздыбившийся член. Хватило всего двух движений, мутная сперма брызнула на грязный пол, не принеся ему желаемого облегчения.
Кэт
Он молчит. Разогнал машину, так, что едва вписывается в повороты. Я боюсь даже посмотреть в закаменевшее, словно высеченное из гранита лицо моего хозяина, потому отвернув голову, вглядываюсь в заснеженный пейзаж, со страшной скоростью, проносящийся за окном. Он напугал меня своей реакцией на мои слова. И с тех пор больше не произнес ни слова. Лучше бы орал, ударил меня, только не эта гнетущая тишина, повисшая в теплом салоне автомобиля.
– Иди – приказывает Денис односложно, кинув мне набитое до отказа купюрами, портмоне. – Я жду. Не вздумай фокусничать.
В аптеке пусто, из за погоды люди не спешат покидать теплые уютные дома. Только провизорша равнодушно смотрит в окно пустым взглядом.
– Мне, пожалуйста, тест на беременность – говорю, собравшись духом. Женщина нехотя отрывается от своего бесполезного занятия, и медленно, словно черепаха, начинает шарить по полкам, в поисках моего заказа.
– В такую погоду собак на улицу не выводят – тихо бурчит она себе под нос, но я слышу, каждое ее слово. – Неужели так приперло?
– Девушка, кажется, ясно произнесла, что ей нужно – Денис появляется, как черт из табакерки, окутанный морозным воздухом. – Не думаю, что размышления обслуги, ей очень нужны.
Я удивленно наблюдаю метаморфозу, произошедшую с немолодой, потерявшей привлекательность, работницей аптеки. Она расправляет плечи, выпятив вперед плоскую грудь, и улыбаясь, протягивает ему небольшую коробочку, с нарисованной на ней тест полоской.
– Вот, самый лучший – говорит она, кидая на меня полные презрения взгляды. – Надеюсь, он покажет то, что вы желаете увидеть. Дэн молча берет коробку, и так же молча уходит, я семеню за ним, как побитая собачонка, провожаемая ехидной усмешкой провизорши. Что ж, хоть кого – то веселит эта ситуация.
– Денис, не молчи – умоляюще прошу, но мои слова разбиваются об стену гнетущей тишины – Ну, не одна же я в этом принимала участие. Поверь, мне тоже не нужна эта проблема.
– Заткнись – рычит Дэн, останавливая машину возле дома, в котором не светится ни одного окна. Странно.
Он выдергивает меня из машины, словно пробку из бутылки, и тащит в дом, перекинув через плечо. Я не сопротивляюсь его грубости, бессильно обвиснув, как тряпичная кукла.
– Твою мать, Денис – его отец ждет нас в холле, и тут же начинает кричать, но посмотрев в лицо сына, замолкает на полуслове – Что то случилось? – с тревогой спрашивает Николай Георгиевич, ощупывая меня взглядом.
– Еще не знаю – спокойно отвечает Дэн – потом поговорим, пап, я сейчас не в состоянии мыслить здраво.
Дэн взбегает по ступеням, легко, не чувствуя ноши, и со всей силы бросает меня на кровать. Мне не больно, просто от удара, весь воздух вылетает из легких.
– Пошла – хлестко приказывает хозяин, бросая мне в лицо коробку с тестом. Я молча повинуюсь, чувствуя спиной, что он идет за мной.
– Ты, что будешь смотреть? – от стыда, заливаюсь свекольной краснотой, но он непоколебим.
– Ну, конечно же, зайка. Ты же не одна принимала участие в зачатии, не так ли? – ухмыляется Дэн, не сводя с меня колючих глаз.
– Нет, я не буду, не могу при тебе – выдавливаю из себя слова, застревающие в горле, словно иглы.
– Давай, писай уже – голосом, полным меда начинает он, но вдруг, озверев, со всей силы бьет кулаком в стену, сбивая костяшки. Боль его не отрезвляет, наоборот, я вижу что хозяин в ярости, и приспустив джинсы, вместе с трусиками сажусь на унитаз, сгорая от жгучего срама. От унижения плачу, но его мои слезы не трогают. Сейчас он зверь, мне становится страшно, что было бы, если бы удар пришелся не в стену, а по мне.
– Дай сюда – рычит Дэн. Я протягиваю ему полоску, и начинаю судорожно одеваться. – Нет, куколка. Не так. Снимай с себя все.
– Зачем? – от удивления, не могу соображать. Еще чуть – чуть, я просто упаду. – Какую еще муку ты мне придумал, Дэн Горячев?
– Ну, я так понимаю, теперь то нам уж точно можно не предохраняться, так что, будем пользоваться моментом – с перекошенным отвращением лицом, он кидает мне тест. Я еще издалека вижу две полоски, горящие красным, в его окошке.
– Ты, гребаный извращенец – кричу, царапаясь и кусаясь, как дикая кошка, когда сильные руки, сграбастав мое тело, опускают меня на ковер. – Не трогай меня, животное– уже плачу, пытаясь вырваться из мертвого захвата его рук. Мне страшно, лицо Дэна похоже на застывшую маску, в которой нет ничего человеческого.
– Ты здесь для того, что бы ублажать меня, шлюха – цедит он, сквозь зубы, сдирая с меня одежду. – Расслабься, и получай удовольствие.
Не могу больше бороться. Не хочу. Пьянящее возбуждение, разливается опаляющим огнем, аж до боли, когда он впивается зубами в мой сосок.
– Сопротивляйся – приказывает мне Дэн – ну же, давай. Я упираюсь руками в его плечи, ломая ногти, раздирая, бугрящуюся мышцами, плоть. Он хрипло стонет, скользя обжигающими губами по моему животу, все ниже и ниже, лишая воли, разрывая реальность.
– Боже – стону, выгнувшись всем телом, чувствуя, как его язык погружается в мой пупок. Дэн засовывает палец мне во влагалище, заставляя забыть обо всем на свете, умирать и снова оживать, от каждого легкого движения внутри. Я боюсь, что потеряю сознание, когда Дэн обводит языком клитор, кажется, что сейчас просто взорвусь, распадусь на миллиарды атомов. Оргазм скручивает мое тело, делая мир вокруг меня нематериальным, иллюзорным. Горло рвет крик наслаждения, который сдержать я не в силах.
– Встань на четвереньки – очередной приказ. Дэн не дает мне и малейшей передышки, врывается в меня сзади, грубо и напористо, вцепившись рукой в собранные в хвост, волосы. Безжалостно заполняет собой, снова и снова, пока я вновь не оказываюсь на краю бездонной пропасти удовольствия.
– Кончай, киска – рычит он, замерев, до упора войдя в меня. И я кончаю, сокращаясь вокруг члена моего хозяина, до хруста прогнувшись в позвоночнике. Чувствуя, как горячая сперма выплескивается в мое влагалище.
Дэн падает на меня, прижимая к полу всем телом, так, что я даже пошевелиться не в состоянии. И мне становится ясно, что я принадлежу ему, не по контракту, а просто потому, что готова ради него на все. Он мой хозяин, и этим все сказано. Я сделаю все, что он потребует от меня, наплевав на свои интересы. Потому что люблю, до одури.
– Завтра поедем ко врачу – говорит Дэн, тоном не терпящим возражений. – Избавимся от досадной проблемы. Ты меня поняла?
– Да, хозяин – твердо говорю я. Мне нужен только он, и даже если мне прикажут прыгнуть в жерло вулкана, я сделаю это, не раздумывая и минуты. Денис странно смотрит на меня, а потом вдруг спрашивает.
– Что, и никаких возражений не будет?
– Я сделаю, так, как ты прикажешь – твердо говорю, но ладонь сама ложится на еще плоский живот, в защитном жесте, где растет его продолжение. Я, вдруг осознаю, что не могу лишиться этого ребенка. Денис, проследив мое движение, срывается с места, и едва натянув на себя, валяющиеся на полу, джинсы, выбегает из комнаты, словно прочтя мои мысли.
