Текст книги "Ступая следом пепла (СИ)"

Автор книги: Илья Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

     Кенджи и раньше не отлынивал от занятий, а сейчас и вовсе занимался до тех пор, пока мышцы не начинало сводить от усталости, кости ломить, а на теле от синяков уже не было живого места. Шутка ли – к концу сезона ему, как и другим ученикам, предстояло выполнить испытание на вторую ступень, став адептом. Конечно, если Старшие общины сочтут его достойным для этого. А ведь он до сих пор так и не освоил ни одну стихию, тогда как другие ученики уже вовсю пытались управлять огнем или воздухом. То ли духи пока что присматриваются к нему, то ли его Воля недостаточно сильна…

     Вот его брат Тэмо, ставший адептом в прошлом году и уже преодолевший несколько шагов на пути к третьей, в свое время ни капли не сомневался в своих силах. И теперь лишь посмеивался над опасениями Кенджи, дразня его время от времени. Однако делал он это по-братски, без злобы; и недавно по секрету рассказал о беседе между их отцом и учителем Тошу, которую он смог подслушать краем уха. Последний вскользь обронил, что оба сына мастера по мечу в будущем вполне могут составить ему конкуренцию. При должном рвении, разумеется. Не самые громкие слова, но из уст старика, скупого на похвалу, они звучали настоящей похвалой.

     Усевшись прямо на землю и прислонившись спиной к шершавому дереву, Кенджи поднял глаза ввысь, где луну закрыло проплывавшее мимо большое темное облако. И отчего-то припомнил об игре, которую они так любили в детстве.

     Она называлась «Вор и стражник» и играли в нее всей гурьбой. Чем больше – тем интересней. Для начала все участники, не глядя, вытягивали из мешка заготовленные заранее палочки. Тот, кому доставалась веточка с одной нарисованной на ней черточкой, становился вором, с двумя – стражником, остальные же довольствовались ролью горожан.

     После этого на стол или любую другую поверхность ставилась лампа или свеча и все разбредались по комнате. Кроме того, кто водил – ему предстояло немного подождать и накрыть светильник плотным одеялом или же задуть фитилек. Тут-то и наступало самое интересное. Пока ведущий громко считал до десяти, «Вору» нужно было незаметно стащить у кого-нибудь любую вещь, что он носит с собой и вернуться на свое место. Если его не ловили за руку, «Стражник», дождавшись, покуда зажгут свет, должен был догадаться, кто является воришкой и указать на него. Коли он был прав – «Вор» выбывал из игры и жребий кидался по новой. Ну, а если «Стражник» обвинил невиновного жителя – он сам становился проигравшим и покидал круг.

     Кенджи каждый раз старался изо всех сил, но он то слишком громко топал, то попросту не замечал, как у него прямо из кармана выуживают целое яблоко. Вот его брат – другое дело. Он столь наловчился в этой игре, что слыл в ней негласным чемпионом. И как же Кенджи радовался, когда ему, наконец, повезло услышать у себя под ухом тихий скрип и поймать «Вора»! Тэмо, разведя руками, лишь отошел в сторонку к другим проигравшим. И только спустя годы Кенджи понял, что тот наверняка специально подставился, чтобы порадовать младшего брата. Но от того он только вырос в его глазах.

     Отбросив воспоминания, Кенджи поднялся на ноги и широко зевнул. Глаза у него просто слипались, но перед сном он хотел навестить отца. В последние дни тот почти не вставал с постели по настоянию лекаря. Оно и немудрено: на крепкого здорового мужчину, совсем недавно просто пышущего здоровьем, было больно смотреть. Щеки его ввалились, живот прилипал к спине, а легкие раздирал дикий кашель, унять который можно было лишь горькими отварами.

     Захворал отец сразу после того, как вернулся из длительной поездки, в которую направились почти все самые опытные бойцы. При этом четырем из них – почти половине – повезло еще меньше, так как по возвращению домой их лошадей вели за собой под уздцы. С момента их отъезда прошел почти месяц, и везли они с собой какой-то сундук, который вытаскивали из повозки с такой осторожностью, словно бы он был сделан из хрусталя.

     О цели своей отлучки, как и о таинственном грузе, никто из них не проронил ни слова. Отец упрямо отмалчивался от всех расспросов Кенджи и Тэмо, говоря лишь, что: «Всему свое время». Видимо, их час пока еще не наступил. Правда, Кенджи слыхал, что чтобы не хранилось в этом сундуке, вскоре они должны будут переправить его поближе к Каноку. И мог лишь надеяться, что отец возьмет сыновей с собой.

     Тем более, за стены, окружающие их небольшой храм, в котором едва ли одновременно проживала и сотня человек, включая женщин и детей, он выбирался так редко, что легко мог пересчитать все свои вылазки по пальцам одной руки. И то – во время них он не доходил даже до ближайшей деревеньки, что уж говорить про какой-нибудь более-менее крупный город. А тут – целая столица, которая, наверное, просто полнится всевозможными чудесами…

     Кенджи, погруженный в собственные мысли, не сразу понял, что ночную тишину разрезало несколько испуганных криков. А потом позади раздался громкий взрыв, от которого у него заложило уши. Он оглянулся и увидел, что ворота разлетелись в щепы, а по стенам и траве вокруг вовсю отплясывает огонь, освещающий ночную тьму не хуже солнца.

     Сквозь получившийся пролом вовнутрь полезли черные тени. Раздались редкие хлопки, над головой что-то засвистело – Кенджи не сразу понял, что это прозвучали выстрелы. К несчастью, он был такой не один. Один из его собратьев-учеников, судя по заспанному виду, только-только выбравшийся из постели, рухнул на землю без половины черепа; следом стрелу прямо в живот получил пожилой конюх, спешащий успокоить беснующихся лошадей.

     Раздумывать о том, кем были внезапные налетчики, у Кенджи не было времени. Он тут же рванул к арсеналу, чтобы вооружиться и вступить в бой. Но не успел он схватиться за массивное кольцо, висящее на двери, как кто-то дотронулся до его плеча. Он резко развернулся – но увидел перед собой лишь отца, походившего на ожившую тень. Он едва-едва стоял на ногах, но, тем не менее, глаза его блестели сталью, в руке он сжимал меч, а голос звучал твердо:

     – Кенджи! Послушай, ты должен…

     – Отец! – перебил тот его. – Кто это…

     – Нет времени объяснять. Найди своего брата. Заберите то, что хранится в сундуке, и бегите через тайный проход, расположенный за статуей Юкана. Тоннель ведет прямо к Оморо, в кустах у берега вы найдете лодку. Уходите вниз по реке как можно дальше, а после ступайте в Каноку и найдите человека, который называет себя Белый Лис. Он знает, что делать.

     – Но…

     – Послушай, – отец произнес это с какой-то холодной обреченностью, вкладывая ему в руку связку ключей, – над всеми нами нависла огромная тень. И на кону стоит нечто большее, чем жизнь каждого из нас. Если вы не справитесь – погибнут сотни, если не тысячи.

     Кенджи открыл было рот, однако потом лишь коротко кивнул. Отец хлопнул его по плечу, кинул на него последний взгляд – в котором читалось не то сожаление, не то скорбь – и бросился на выручку мужчина, которые, наспех вооружившись, пытались дать отпор нападавшим.

     Не мешкая, Кенджи помчался в главное святилище, где и хранилась та таинственная вещь. И слыша за спиной крики и стоны умирающих, мог лишь надеяться, что один из них не принадлежит его отцу. Раскрыв полукруглые двери, Кенджи спешно преодолел несколько длинных коридоров, ворвался в хранилище – которое отчего-то оказалось незапертым – подбежал к сундуку и упал перед ним на колени. Руки его дрожали от волнения, в висках стучала кровь, а упрямый ключ все никак не хотел попадать в замочную скважину. Ну же, давай…

     Раздался щелчок замка. Он едва не вскрикнул от радости – но тут позади него послышался грохот и топот шагов. Кенджи оглянулся, в надежде увидеть отца или брата – но вместо них в зал ворвались два незнакомца, тут же рванувшие прямо к нему. Оба неприятеля были одеты в панцири, их лица скрывали намотанные вокруг голов тряпки, а в руках они сжимали копья, с остриев которых капала кровь. Кенджи же был с голыми руками. Однако он не собирался отдавать свою жизнь за так. Поднявшись на ноги, он сжал кулаки, приготовившись продать свою жизнь подороже.

     Когда первый воин был всего в пяти-семи шагах от него, из тени прямо ему наперерез выскользнула невысокая фигура, взмахнувшая мечом. Негодяй с перерезанным горлом рухнул на пол, а следом к праотцам отправился и его друг. Нежданный спаситель Кенджи вытер меч и вышел к свету – и тот с облегчением выдохнул, узнав брата:

     – Тэмо! Что ты тут делаешь?

     – Аки сказал мне защищать это место, пока он собирает остальных. Где отец?

     – Сражается с чужаками. Он велел нам забрать…

     Кенджи наспех пересказал ему слова отца. Судя по виду, Тэмо, просто скрипящему зубами от злости, не терпелось кинуться на помощь оставшимся в живых собратьям. Впрочем, как и Кенджи. Но они оба понимали, что это будет поступок опрометчивых юнцов – не мужчин. Что бы ни хранилось в ларце, их отец – как и другие воины – готовы были отдать за сохранность этого свои жизни. И если нападавшие заполучат то, за чем пришли – жертва их будет напрасной.

     Кенджи откинул массивную крышку и увидел круглую сферу, размером с надутый воздухом бычий пузырь, на вид сделанную из стекла, что лежала на мягкой подушке. Идеально ровная, на ощупь она была холодной, словно лед. А внутри нее клубилось нечто темное, напоминающее тучу, в которой изредка мелькали алые огоньки. Осторожно взяв шар в руки – несмотря на размер, весом он походил скорее на ядро – Кенджи бросился вслед за Тэмо. Однако не успели они преодолеть и пути до молелен, как позади них послышались громкие крики.

     Оглянувшись, Кенджи увидал высокую фигуру, вышедшую из-за угла; полы плаща незнакомца почти волочились по полу, голову его покрывал глубокий капюшон, из которого скалилась уродливая маска, а опирался он на тяжелый посох. Следом за ним ступали еще с дюжину вооруженных головорезов.

     – Итак, – прозвучал холодный безликий голос, пробирающий до мурашек, – вы все же нашли то, что искали. Похвально. Признаюсь, я не ожидал от горстки столь жалких существ подобной прыти…

     – Беги. Я задержу их, – бросил Тэмо за спину, вставая между Кенджи и пришлецами.

     – … однако вы не учли кое-что важное – меня. Как бы далеко вы не продвинулись, сколько бы ни прилагали сил – я всегда буду на шаг впереди, – продолжил незнакомец и приказал. – Убейте их.

     Тэмо с яростным воплем вылетел прямо навстречу несущимся к нему убийцам. Взмахнув мечом, он пустил им навстречу поток воздуха. Враги на миг замешкались, пытаясь проморгаться от залетевшей им в глаза пыли, и Тэмо за это время успел поразить первых двух. Коридор наполнил лязг стали, несмотря на численное превосходство врага бился он как лев, но вот один из воинов сумел выгадать момент и вонзить ему в ногу копье.

     Вскрикнув от боли, Тэмо упал на одно колено, что едва не стоило ему жизни. Кое-как сумев отразить несколько ударов, он пронзил ближайшего чужака прямо в сердце, а после оглянулся на Кенджи и прокричал:

     – Уходи! Живее! Помни слова отца!

     Развернувшись, Кенджи бросился прочь, прижимая сферу к груди, словно собственное дитя. Шум драки становился все тише; а поверхность шара из обжигающе холодной понемногу стала почти теплой, словно бы нагревшись от рук Кенджи. А потом он и вовсе почувствовал идущий от нее жар и слабые толчки, словно бы нечто, заточенное внутри нее, стремилось выбраться наружу.

     Однако думать об этом было некогда. Войдя в вытянутую комнатку, он прикрыл за собой дверь и принялся обшаривать стену за статуей покровителя воинов. Найдя нужный камень, Кенджи, положив свою ношу на пол, вынул его, потянул за рычаг и, обливаясь потом, кое-как отодвинул в сторону массивную плиту, открыв в стене узкую щель. Пробираясь по темному тоннелю, он вдруг только сейчас понял, что все, кого он знал – отец, Тэмо, мастер Тошу, его подруга Сэнго и многие другие – скорее всего, уже…

     Нет, оплакивать мертвых он будет позже. Сейчас он должен думать только об одном – как выполнить последнюю волю отца. Найдя в высоких кустах узкую лодку с одним веслом, лежащим на дне, Кенджи, оставив шар на песке, принялся спускать ее на воду, как вдруг позади него раздался голос:

     – Ты и впрямь думал, что сможешь уйти от меня?

     Оглянувшись, Кенджи увидел того самого незнакомца в маске. Тут из темноты кто-то швырнул на землю Тэмо. Ухватив парня за ворот, чужак одним рывком поставил его на колени перед собой. Все внутри Кенджи замерло, когда он увидел своего брата: на лице его зиял свежий порез, один глаз был прикрыт, а рубаха и холщовые штаны уже успели вымокнуть насквозь от крови.

     – Неужели ты готов так просто сбежать, оставив на погибель всех, кого любишь? – Кенджи показалось, что в голосе чужака сквозит насмешка.

     – Не… слушай его… – прохрипел Тэмо. – Просто… уходи…

     – Он храбро сражался, – произнес незнакомец и чуть встряхнул Тэмо, заставив того умолкнуть и зашипеть от боли. – Многие куда более прославленные воины валялись в моих ногах, умоляя о пощаде. Но этот мальчишка бился до последнего. Впрочем, это не спасет ни его, ни тебя, ни любого, кто встанет на моем пути.

     Взяв в руки сферу, Кенджи сделал шаг назад и взглянул на Тэмо, который лишь прикрыл глаза и медленно кивнул. Все последующие события произошли столь быстро, что, казалось, слились в один миг. Резко развернувшись, Тэмо скинул с себя руку чужака; а после умудрился выхватить из-за сапога небольшой кинжал и воткнуть тому под ребра почти по рукоять. Любого другого такой удар как минимум заставил бы согнуться и вскрикнуть от боли – однако незнакомец даже не шелохнулся.

     Схватив Тэмо за кисть, он поднял его над землей – легко, словно бы тот был пушинкой – и вытянул кинжал, на котором, к слову, не было ни капли крови; лишь какая-то черная густая жижа, походившая на смолу. Медленно, очень медленно он вонзал клинок в живот Тэмо – ноготь за ногтем, пока тот рычал от боли и дергался словно жук, пришпиленный булавкой. Вогнав клинок почти наполовину, чужак выпустил руку Тэмо, который рухнул на землю. Незнакомец схватил его за голову, громкий хруст – и подбородок Тэмо лег на спину, тогда как сам он вцепился в Кенджи стеклянным взглядом.

     Небрежно отпихнув от себя тело покойного, словно бы тот был лишь камушком, попавшимся под ноги, чужак шагнул к Кенджи – и от его ладоней, закрытых перчатками, полился зеленый свет, который с каждым мгновением становился все ярче.

     Сфера в руках Кенджи раскалилась так сильно, что обжигала пальцы. Он и удерживал-то ее лишь каким-то чудом, так как толчки внутри шара становились все сильнее и сильнее. Кенджи опустил взгляд – и ему показалось, что из тьмы, клубящейся внутри, на него смотрят два багряных глаза.

     Тем временем зеленый свет залил все вокруг, освещая темный берег. А следом что-то ударило прямо в грудь Кенджи. Раздался громкий звон, все его тело пронзила острая невыносимая боль и последнее, что он запомнил перед тем, как потерять сознание – холодная и темная вода, сомкнувшая над ним свои смертельные объятия.

     ***

     – Тихий Поток, – выдохнул Кенджи название своего родного храма. Место, где он родился и вырос. Дом, который он потерял. Голова его кружилась, во рту пересохло, а язык прилипал к небу.

     – Точно! – Жнец щелкнул пальцами. – Та орденская община, члены которой будто бы сумели отыскать и добыть сферу, которая, впрочем, оказалась фальшивкой. Одно из самых моих жестоких разочарований за последнее время. Наряду с кое-чем другим, – последние слова явно были адресованы Йоши, который только поежился и смахнул со лба капли пота. – Уж не знаю, как тебе удалось выжить, но не могу сдержать восхищения. Ты, наверное, единственный на моей памяти человек, сумевший выдержать прямой удар моего заклятья. Какой ты ступени? Третьей? Четвертой? Даже герои падали замертво от моих заклинаний. Наверное, потенциал твоей Воли велик. Я бы даже предложил тебе место подле себя – но знаю, что ты все равно ответишь отказом.

     – Ты… – слыша его спокойный ровный голос, Кенджи почувствовал, как внутри него начинает клокотать настоящая злость. Не та, что он испытал в деревне, глядя, как издеваются над крестьянами и даже не гнев при виде измученного Сато. Это была настоящая Ярость, способная сокрушить и сломать все на своем пути. – Напал на мой дом. Убил моего отца. Убил моего брата. Убил всех, кого я знал…

     – Я убил многих отцов и братьев, – небрежно махнул рукой Жнец, – и уж извини, твои не были настолько выдающимися, чтобы я их запомнил. Совсем скоро дома многих людей от юга до севера будут полыхать, когда на их хозяев падет справедливая кара, так что гибель каких-то монахов ничего…

      – Да как ты смеешь говорить о смерти моей семьи подобным тоном, ничтожное смертное создание?!

     Голос Кенджи пророкотал громом, от которого с потолка едва не посыпалась пыль. Этот рокот стер с лица Йоши гаденькую ухмылочку и заставил некоторых Братьев отступить назад; даже Жнец умолк на полуслове, глядя на него внимательным взглядом.

     – Интересно… – медленно проговорил он. – Очень интересно. Я, конечно же, догадывался о таком возможном варианте развития событий, но считал его столь невероятным, что даже не принял во внимание. А зря. Это бы сэкономило кучу времени.

     Однако не успел он даже договорить, как раздался резкий свист – и один из солдат, сжимающий в руках мушкет, рухнул на пол со стальной звездочкой в виске. Через мгновение раздались яростные крики и в зал влетели вооруженные воины, тут кинувшиеся на членов Братства, которые просто обомлели от неожиданности.

     Сам же Кенджи не отрывал взгляда от холодных ярко-синих глаз Жнеца, взирающих на него из-под маски, чувствуя, как тело его просто переполняет знакомое тепло. Нет, не тепло – жар, рвущийся наружу. Практически без усилий он погрузил почти весь зал во мрак, одним движением оттолкнул Сато, заставив его рухнуть на пол, подхватил клинок и бросился на подонка, погубившего все, чем он дорожил.

     Быть может, Кенджи и впрямь умрет этой ночью, как сказала ему ведьма.

     Вот только не он один.

Глава 19

     Как ни странно, если ранее Кенджи приходилось двигаться в пелене, которую он сам же и создал, вслепую, полагаясь лишь на собственные слух и память, то теперь все было совершенно иначе. Нет, конечно же, перед его глазами точно также стоял клубящийся черный туман. Да вот только сейчас он вполне мог разглядеть очертания зала и силуэты мечущихся по нему людей, которые в суматохе не могли разобрать своих и чужих.

     Кенджи не знал, в чем была причина: то ли он с каждым разом все больше наторел в использовании Воли, переходя на новый этап, то ли переполняющая его ярость до предела обострила все чувства. Сейчас его интересовало только одно: высокая фигура, возвышающаяся над всеми остальными минимум на голову, принадлежащая человеку – нет, это был не человек, а чудовище, выродок в людском обличии – убившего всю его семью.

     Кенджи преодолел расстояние, разделяющее его от Жнеца, за какие-то пару ударов сердца. Ему даже не пришлось прилагать усилий, чтобы заставить меч гореть темным пламенем. Он вспыхнул сам собой, стоило его хозяину лишь об этом подумать. Лезвие клинка со свистом рассекло воздух, изо рта Кенджи вырвался громкий, почти что звериный рык. Но мощный удар, который должен был рассечь Жнеца от плеча до живота, тот отбил едва ли не играючи.

     В следующий миг из его посоха бесшумно выскользнуло кривое лезвие с выгравированными на нем рунами. Они вспыхнули – и тьма вокруг них рассеялась на несколько шагов. Тем временем Кенджи, не останавливаясь ни на миг, рубил, резал и колол до тех пор, пока в боку у него не начало покалывать, а пот, стекавший со лба ручьями, не залил глаза. Правда, без особого толка.

     Каждый взмах Кенджи, любой его финт Жнец будто бы знал заранее, предугадывая последующее движение своего противника еще до того, как тот о нем задумается. Уйдя в сторону от ответного удара – который едва не разрубил его вдоль – Кенджи остановился перевести дыхание.

     – Как ты смог принять в себя частицу Творцов и выжить? – с нескрываемым любопытством спросил Жнец, перехватывая свою смертоносную косу. – Такого как ты подобная сила должна была разорвать в мелкие клочья. Не только тело, но и душу.

     – Что ты несешь? – бросил Кенджи, переходя в более удобную для сражения стойку.

     С врагом, превосходящим тебя в росте, нет смысла держать большую дистанцию, на которой он будет иметь значительное преимущество. Нужно идти на сближение, навязывая свои условия. Да вот только Жнец явно был опытным бойцом и знал об этом не хуже Кенджи. Поэтому расстояние между ними не уменьшилось ни на палец.

     – А. Ты так ничего и не понял, – протянул Жнец не то с досадой, не то с презрением. – Значит, твои друзья Листы не сочли нужным посвятить тебя, за что именно ты должен отдать жизнь. На них это похоже. Что ж, было бы неплохо захватить тебя живым, но, думаю, это займет слишком много хлопот. Да и частица, увы, потеряна безвозвратно.

     Произнеся несколько слов на незнакомом языке, он несколько раз рассек воздух лезвием, символы на котором снова загорелись зеленоватыми огоньками. Через миг пелена вокруг рассеялась еще десяток шагов – а после и вовсе исчезла, уходя клочками сквозь щели в камне. Снова получив возможность видеть, Братья, не медля, бросились на друзей Кенджи и их нежданных союзников. Жнец же пошел в ответную атаку.

     Кенджи лишь каким-то чудом умудрялся сдерживать его натиск, не столько парируя, сколько уклоняясь от ударов, каждый из которых нес смерть. На первый взгляд массивная коса казалась неповоротливым, медленным оружием. Но ее хозяин орудовал ей с какой-то нечеловеческой скоростью, соединяя размашистые взмахи и удары древком в запутанные длинные комбинации. С таким стилем боя – впрочем, как и с подобным орудием – Кенджи столкнулся в первый и, вполне возможно, в последний раз.

     Очередной хитрый пируэт – зацепив лезвием косы меч Кенджи, Жнец отбросил клинок в сторону. А после мощным ударом древком под колено – который лишь каким-то чудом не сломал ногу – уронил противника на пол. Кенджи едва успел откатиться вбок, избежав кривого лезвия – замешкайся он хоть на миг, оно бы выпустило ему все потроха, но вместо этого лишь чиркнуло по камню, оставив глубокую борозду.

     Кенджи вскочил на ноги и ушел в сторону, избежав еще одного смертельного взмаха, чуть не снесшего ему голову. Он не знал, из какого металла было сделано оружия Жнеца, но колонне, попавшейся на его пути вместо шеи Кенджи, не поздоровилось. Коса разрезала ее словно кусок сыра – и на черной стали не осталось ни царапинки.

     – Бьешься ты ловко, – почти одобрительно произнес Жнец, делая шаг в сторону Кенджи. – Конечно, на фоне себе подобных. Умей ты обуздать хотя бы каплю того, что получил… Но, как гласит старая поговорка: «Что толку от меча, попавшего в руки пастуха»?

     Перехватив косу поудобней, он уже бросился было в атаку, чтобы добить безоружного противника. Меч лежал в десяти-двенадцати шагах от него – нечего и думать, чтобы успеть его подобрать. Использовать Песнь у него также не было времени, а тьма, как уже успел понять Кенджи, мешает Жнецу не больше, чем назойливая мошкара, от которой достаточно отмахнуться рукой. Однако тут раздался громкий выкрик:

     – Эй, уродец!

     На миг отвлекшись от Кенджи, Жнец резко повернул голову в сторону наглеца, посмевшего оскорбить его, да еще таким насмешливым тоном – и уставился прямо на дула пистолетов Макото. У его ног лежал трое мертвых Братьев, но они дались ему не просто так. Волосы парня уже успели вымокнуть от крови, сломанный нос смотрел набок, на груди красовался свежий порез – к счастью, не слишком глубокий – но вот на лице блуждала кривая и даже слегка сумасшедшая ухмылка.

     Два грохнувших выстрела слились в один. Первая пуля задела лишь маску, практически с корнем вырвав один из рогов. Но вот вторая угодила прямиком в Жнеца и отбросила его на несколько шагов. Макото издал радостный вопль, который через мгновение превратился в разочарованный стон, ведь Жнец, пускай и опираясь на косу, но поднялся на ноги. Прямо под его ребрами зияла рваная рана, из которой вместо крови сочилась какая-то темная жижа, однако он не издал ни стона. Он что, вообще не чувствует боли? Или настолько сильно закалил свое тело, чтобы не обращать на нее ни малейшего внимания?

     Дотронувшись рукой до раны, Жнец перетер между пальцами, закрытыми кожей, каплю густой маслянистой субстанции, напоминавшей чернила.

     – Ты только что испортил один из моих любимых костюмов и подарил мне несколько вечеров тяжелой работы, – голос его просто звенел от ярости.

     Громко выругавшись, Макото спешно принялся перезаряжать пистоли, тогда как вокруг свободной ладони Жнеца начали отплясывать зеленые огоньки. Завидев знакомое сияние, Кенджи ринулся в сторону друга и лишь в самый последний момент успел увлечь его за собой на землю, при этом пребольно ударившись плечом.

     Над ними пролетело что-то горячее, ошпарившее его спину, будто кипятком. А после послышался громкий вопль. Подняв голову, Кенджи увидел, что заклятье, предназначающееся Макото, попало в одного из Братьев. Выронив копье, тот взвыл от боли, скинул прожженный насквозь доспех и одним движением разорвал рубаху. Поначалу на его оголенной груди виднелась лишь небольшая язвочка, напоминающая след от свежего ожога.

     Но вот она вдруг начала разрастаться, с шипением разъедая кожу, мышцы и сухожилия. Мужчина рухнул на колени, схватившись за расползавшуюся под его пальцами грудную клетку, словно бы надеясь силой сцепить ее вновь. Нарыв разросся почти от плеча до плеча, обнажая сердце, легкие и другие внутренности, что чернели прямо на глазах. Живая же плоть превращалась в мерзкий студень, потоками стекающий вниз. Наконец, он рухнул наземь, подергиваясь в последних корчах, и спустя миг испустил дух.

     – Это лишь малая часть того, что вам уготовано, – громко произнес Жнец, будто бы обращаясь не только к Кенджи и Макото, но и к своим прислужникам, некоторые из которых с нескрываемыми ужасом и отвращением наблюдали за участью товарища. – Поверьте, я могу сделать так, что подобная смерть станет для вас милосердием.

     Впрочем, не на всех его слова возымели должное впечатление. Не успел Жнец сделать и шаг, как его окружили с полдюжины бойцов, из числа тех, что пришли на помощь Кенджи и его друзьям. Не решаясь нападать, они кружили вокруг, внимательно наблюдая за своим противником. Но вот один из них – невысокий, но плечистый боец, вооруженный двусторонним топором – издал короткий вопль и бросился в атаку. Его примеру последовали остальные.

     Видимо, все шестеро немало сражались бок о бок, так как каждое движение любого из них напоминало па хорошо заученного танца, где каждый до зубов знал свою роль. Они слаженно атаковали и столь же сработанно отступали. Парировали удары, предназначенные собрату и без тени сомнения раскрывались, зная, что через мгновение уже он придет на выручку. За столь короткое время они успели обрушить на Жнеца, наверное, не меньше сотни ударов. Но ни один из них и близко не достиг цели.

     Жнец буквально превратился в вихрь, умудряясь вести бой с какой-то недостижимой для человека скоростью. Пускай даже и с детства закаленного суровыми тренировками. У Кенджи даже закралась мысль – а не демон ли он? Но пускай и так. На его счету уже была одна тварь, считавшая себя непобедимой. Время продолжить счет.

     Оттащив Макото – который потерял сознание то ли от удара макушкой о пол, то ли от потерянной крови – за ближайшую колонну, подальше от эпицентра основной схватки, Кенджи бросился за своим мечом, чтобы помочь незнакомцам. Но когда он поднял клинок и развернулся, бой практически закончился.

     Рядом со Жнецом уже лежал один противник, разрубленный почти напополам. От вывалившихся кишок еще шел горячий пар, когда Жнец ударом древка проломил висок второму неприятелю, отрубил руку его другу и снес череп еще одному – так аккуратно, что тот потерял часть головы лишь тогда, когда упал на пол. После этого Жнец добил державшегося за культю воина и замер. В тот же миг зеленоватое пламя, отплясывающее вокруг кривого лезвия, погасло. Оставшиеся в живых бойцы – тот самый кряжистый муж и его высоченный чуть сгорбленный приятель – отпрыгнули назад, кидая на поверженных соратников быстрые взгляды

     – Самонадеянные идиоты, – голос Жнеца проскрежетал лезвием ножа по шершавому камню. – Я знал учителей ваших учителей и убивал мастеров, обучавших тех, кого вы почитаете за легенды. Я бы мог прикончить вас всех голыми руками.

     Пользуясь моментом, Кенджи сорвал с плеча Песнь, присел на одно колено и выложил рядом с собой оставшиеся стрелы. Да, Жнеца не взяла даже пуля – но, быть может, зачарованное оружие сумеет хотя бы пробить брешь в его защите, дав возможность нанести смертельный удар.

     Одна за другой стрелы засвистели в воздухе. Правда, Жнец все же сумел уловить их краем глаза. Он резко крутанулся на месте, подняв пыль плащом, чьи взметнувшиеся полы походили на крылья летучей мыши – и первые три снаряда застряли где-то в складках тонкой, но, похоже, весьма прочной ткани. Следующая стрела прошла мимо, почти задев наконечником уцелевший рог. А вот последняя…

     Перед тем, как отпустить ее вслед за остальными, Кенджи на миг замер, чувствуя, как дрожит под пальцами тетива, который, казалось, просто не терпится спеть еще раз. Слыша, как сердце тяжелыми толчками прогоняет кровь по венам. Ощущая, как за шиворот сползла капля пота. Жнец стоял не шелохнувшись. Но потом медленно поднял свободную руку и сделал приглашающий жест, словно бросая вызов.

     Кенджи разжал пальцы. Стрела летела прямо в сердце Жнеца – если, конечно, оно у него было. Но за мгновение до того, как стальной наконечник вопьется в его плоть, он перехватил косу – и разрезанная вдоль стрела упала на пол. Невероятно. Он смог отбить ее в полете.

     Оставшиеся двое воинов бросились было в атаку, однако путь им преградил маг, владеющий тьмой. Он сделал несколько пассов руками – и перед ними разлилась огромная лужа, походившая на смолу. Длинный боец рискнул ступить в нее – и через миг жижа поползла по его ноге. Запаниковав, он попытался сбросить эту мерзость, как вцепившегося в кожу клеща – но и его пальцы увязли в густом вареве. Его товарищ на миг задумался – спасать ли друга или атаковать колдуна – и, выбрав второй вариант, кинулся на магика с топором наперевес.