Текст книги "Ступая следом пепла (СИ)"

Автор книги: Илья Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

     – И это все, что ты можешь? – прорычал Кенджи, сжимая рукоять.

     Отчего-то ему показалось, что где-то в глубине капюшона мелькнула быстрая усмешка. Маг вскинул руки – и спустя миг земля перед ним треснула, фонтанируя мелкими камешками. Комья земли, песок и глина начали собираться в два небольших холмика. Не успел Кенджи моргнуть и глазом, как они стали ему по колено, потом по пояс и вот уже достигли уровня его плеч. Бесформенные груды начали вытягиваться, сминаться, словно под чьими-то невидимыми руками, обретать форму, обрастать конечностями – и прямо напротив Кенджи уже стояли две коренастых земляных фигуры, отдаленно напоминающие людей.

     Элементали. Материальное воплощение стихии. Ее земная форма, как бы двусмысленно это не звучало в подобной ситуации. Не безумное чудовище, движимое лишь жаждой крови, но и не разумное существо, обладающее собственным мышлением. Элементаль существует лишь благодаря Воле колдуна, который его вызвал, и полностью подчиняется его приказам. Но недаром умелые призыватели считаются одними из самых могущественных магов. Ведь если чародей не рассчитает собственные силы или слаб Волей, эти создания легко могут выйти из-под контроля и наброситься прямо на своего создателя, разорвав его на клочки.

     Чародей выкинул в сторону Кенджи ладони – и оба элементаля тут же бросились в бой. Он без труда уклонился от первого создания и резким ударом обрубил руку второго почти по плечо. Но тут же получил огромным кулаком по ребрам, а после взмыл в воздух и бухнулся на землю в десятке шагов от колдуна.

     Вскочив на ноги и морщась от боли, Кенджи кое-как увернулся от нескольких мощных взмахов, каждый из которых легко мог проломить ему череп. Тихо выругавшись, он снова поднял клинок. В другой раз его удар попросту бы распотрошил противника. Но только в том случае, если бы он бился с человеком, а не с самой стихией. Создание, к тому моменту успевшее отрастить новую конечность, вырвало у него меч и ухватило за шиворот – краткий миг полета и он влетел прямо в ближайшую хижину.

     Картинка перед глазами Кенджи задвоилась, показывая ему двух магов и четырех элементалей, в ушах зазвенело, а при каждом выдохе из груди вырывался хрип. Продолжи он драться в том же духе – и его смерть лишь вопрос времени. Земляные твари не чувствовали ни боли, ни страха. Они не опасались пропустить лишний удар и существовали лишь с одной целью – уничтожить врага.

     Конечно, убей Кенджи их хозяина – и они тотчас вновь станут безжизненной кучей песка и глины, да вот только сказать явно было проще, чем сделать. Грубой силой здесь не справиться, но что ему предпринять? Думай, думай…

     – Лучник не сможет ударить по цели, которую не видит!

     Голос Рю звучал так тихо и глухо, словно бы он находился не в паре десятков шагов, а на расстоянии полета стрелы. Однако слова старика подарили Кенджи идею. Но если она не сработает… Попытавшись отогнать дурные мысли, Кенджи собрался с духом, напрягая свою Волю так, как никогда ранее. Он больше не слышал ни шума схватки, ни тяжелых шагов бегущих к нему элементалей, ни воплей Рю – лишь стук собственного сердца. По вискам его потек пот, зубы заскрежетали так, что еще немного, и они вот-вот сотрут друг друга в крошки, а тепло, переполняющее его тело, готово было разорвать кожу, чтобы вырваться наружу.

     Силой Воли Кенджи представил себе темное облако – точь-в-точь такое же, что ранее сотворил старик – прямо вокруг чародея. И… У него получилось! В тот же миг громыхнула молния, на землю полетели тяжелые капли – и казалось, это именно они окрасили воздух в цвет вороньего крыла. Колдун, которого явно застали врасплох подобным приемом, вскрикнул от неожиданности. И голос его прозвучал на удивление звонко. Потеряв концентрацию, маг ослабил контроль над элементалями. Один из них пронесся мимо Кенджи, врезавшись прямо в стену и без того кривого домика, а второй бестолково размахивал руками вокруг себя, точно пытаясь развеять мрак.

     Кенджи не стал дожидаться, пока противник придет в себя и снова захватит власть над своими творениями, чтобы продолжить бой. С легкостью обогнув оставшегося на ногах элементаля, пока другой барахтался в деревянных обломках, он на ходу поднял с земли меч и по памяти ринулся прямо к колдуну.

     Через мгновение вперед замаячил неясный силуэт. Услышав тяжелое дыхание Кенджи, маг резко повернул голову и вскинул руку. Твердь под ногами Кенджи разверзлась. Но он, будучи наготове, ушел в сторону, рванул вперед, преодолев оставшиеся несколько шагов почти что прыжками, и сделал выпад.

     Еще некоторое время чародей смотрел на лезвие меча, пронзившего его почти насквозь, словно не веря в собственную смерть, а потом медленно осел на землю. Элементали, потеряв хозяина, тут же рассыпались на мелкие кусочки. Кенджи вытащил клинок, и устало утер со лба пот, смешанный с его же кровью. Через несколько мгновений тьма понемногу рассеялась, он кинул взгляд на поверженного противника… и замер.

     Прямо у его ног лежала девушка, с головы которой упал капюшон, показав на свет бледное лицо и копну непослушных волос. Совсем еще юная, наверное, даже младше Кенджи: высокие скулы, немного длинноватый нос, нарисованные углем брови, поплывшие под дождем. Глядя прямо ему в глаза, она беззвучно зашевелила губами, будто пытаясь что-то сказать. Но потом лишь издала последний вздох, взгляд ее потускнел, а на подбородок стекла тонкая струйка крови.

     Из рассказов Кин и пыльных талмудов в ее библиотеке Кенджи успел узнать, что для по-настоящему могущественного волшебства одних знаний мало. К ним должна прилагаться воистину железная Воля. Тем более, если чародей решил выбрать путь призывателя. Ведь одно дело – сконцентрировать элемент в один мощный удар, и совсем другое – поддерживать контроль над стихией в течение длительного времени, управляя ей, словно марионеткой. Чтобы достичь подобного мастерства в столь юном возрасте, девушка должна была упражняться с самого раннего детства под присмотром лучших учителей. И это значит, у ее семьи было достаточно денег и связей, чтобы позволить себе подобную роскошь. Кенджи только что убил не бандита или бродягу – а представительницу одного из Домов.

     Судя по всему, смерть могучего союзника окончательно подорвала дух оставшихся в живых врагов. Продолжая огрызаться от Макото и Шу, которые, судя по виду, сами едва не падали с ног от усталости, они бросились к лошадям – и через мгновение уже мчались прочь к выходу из деревни. Макото выхватил пистолет – раздался грохот выстрела, один из негодяев покачнулся в седле, но удержался. Вскоре они скрылись за частоколом, тогда как Макото, Шу и ловко спустившийся на землю Рю подошли к Кенджи. Первые два выглядели неважно, с ног до головы вымазанные грязью и кровью. А вот старик напротив, вел себя так, словно они только что вернулись с послеобеденной прогулки.

     – Ну и ну, – присвистнул Макото и взлохматил взмокшие от пота и дождя волосы. – Нас чуть не прибила какая-то девица! И походу знатная. Интересно, что она забыла с этими подонками.

     – Знаешь ее? – спросил Кенджи.

     – Даже если когда и видел, то не вспомню, – покачал головой Макото, а потом склонился над телом, уперев руки в колени. – Но ты взгляни на руки. Ни одной мозоли, ногти аккуратные, как на подбор, а на пальцах следы от колец. Самое тяжелое, что она держала в своей жизни – перо для письма.

     – Как могла девушка из благородной семьи спутаться с подобным отребьем? – протянул Шу, баюкаю левую руку. Выглядела она преотвратно: и без того огромный кулак распух и стал почти вдвое больше, а лиловые надувшиеся костяшки напоминали перезрелые сливы.

     Правда, ответ на повисший в воздухе вопрос он так и не услышал. За их спинами раздался легкий стон. Оглянувшись, Кенджи увидел, что один из лежавших на земле мужчин все еще жив. Но, скорее всего, мучиться ему оставалось недолго. Его свернутый нос лежал на щеке, на животе зияла рваная рана, а при каждом выдохе изо рта вырывался тихий свист. Но глаза его горели злобой, а едва Кенджи подошел поближе, как воин чуть дернулся, словно бы желая ударить его.

     – Смотрите-ка, – Макото сплюнул на землю, – один из этих псов еще скулит. Как думаете, отправить его к дружкам или пусть трепыхается, пока не подохнет?

     – Пес – твой отец, – прошипел мужчина и задался в кашле, орошая землю алыми каплями. – Во всяком случае, воняет от него не лучше.

     Макото плотно сжал губы и уже сделал шаг в сторону врага, но друга остановил Кенджи. Быть может, они сумеют что-то узнать. К примеру, что или кто их ожидает в заброшенном монастыре. Если на незнакомца в маске работают не только бандиты и наемники, но и члены благородных семей, дело ухудшается стократно.

     – Кто вы такие? – спросил Кенджи, склонившись над умирающим.

     Ответом ему послужил лишь полный ненависти взгляд и тяжелое дыхание.

     – Кому вы служите? – повторил свой вопрос Кенджи. – Вы держите Сато в Одиннадцати Звездах? Сколько вас? Ответь на наши вопросы – и быть может, доживешь до рассвета.

     Услышав это, воин лишь расхохотался, прерывая смех стонами и кашлем.

     – Я уже мертв, болван, так что катись к бесам со своей «милостью», – он поморщился от боли, а кровь из его раны стала идти уже не ручьем, но потоком. – Мой хозяин… все равно вернет всех нас, когда придет его время. Всех тех кто… отдал за него жизни… и верно… служил… он обещал…

     – Твой хозяин? Имя! – произнес Кенджи, но мужчина, казалось, уже не слышит его.

     – Я сам видел… он и сам вернулся… – каждое слово давалось ему все тяжелее, глаза его хоть и смотрели прямо на Кенджи, но взгляд устремился куда-то сквозь него, а лицо медленно приобретало землистый оттенок. – Вы даже не пред... представляете… с чем связались… Хозяин станет…

     Последние слова он уже прошептал, после на его губах запенились кровавые пузыри, а тело, дернувшись в последний раз, затихло. Оттолкнув Кенджи, Рю бесцеремонно перевернул покойного на бок, выхватил у него из-за пояса нож и резким движением вспорол рубаху. Вглядевшись, старик радостно закудахтал.

     – Видите? – произнес он и ткнул пальцем в странный символ на коже мертвеца. Выполненный в виде перевернутого дерева, надвое рассеченного мечом, он был темно-зеленого цвета и скорее напоминал шрам, чем татуировку. – Знак Братства Рока.

     Умолкнув, он уставился на Макото, который лишь в смущении отвел взгляд и что-то пробормотал себе под нос. Похоже, старик искренне наслаждался моментом триумфа, посадив в лужу того, кто насмехался над его словами. Но хоть Кенджи, по сути, тоже подтвердил свои догадки, в отличие от Рю радости ему это не принесло.

     – Так значит, Сато был прав, – произнес Кенджи и только сейчас понял, как сильно устал и замерз. Дождь лил не переставая, так что он уже успел промокнуть до нитки. Впрочем, как и все остальные. – Тот колдун, которого он выслеживал, действительно член Братства. А быть может, даже является его лидером. Но вот только что он хочет?

     – Думаю, скоро мы это узнаем, – мрачно произнес Рю и добавил. – Предлагаю продолжить разговор в каком-нибудь сухом месте. Еще чуть-чуть и у меня вырастут жабры.

     С этим все согласились единодушно. Выбрав один из самых приличных домишек, они кое-как разожгли очаг, развесили одежду, чтобы подсушить ее и принялись подсчитывать раны. На удивление легче всех отделался Макото – не считая, конечно, Рю, который всю битву просидел на крыше.

     У младшего Такэга были лишь царапины, ссадины и ушибы. Ничего серьезного. Ребра Кенджи, к счастью, были не сломаны, хоть весь бок и превратился в один сплошной желто-синий синяк. Во всяком случае, так уверенно заявил старик, а Кенджи поспешил согласиться, лишь бы тот перестал тыкать в больное место узловатым пальцем.

     Хуже всех выглядел Шуноморо, хоть и старательно делал вид, будто бы с ним все в порядке. Однако он все равно старался лишний раз не шевелить левой рукой и Кенджи видел, как искажается от боли лицо здоровяка, когда он случайно задевает что-нибудь опухшей кистью.

     Тем временем Рю достал котелок, умудрился сбегать до колодца за водой и теперь колдовал возле очага, что-то бубня себе под нос и помешивая варево в котелке большой деревянной ложкой. Вскоре каждый из них получил в руки по большой дымящейся миске. То ли старик действительно был неплохим кухарем, то ли Кенджи слишком проголодался, но жирнючая похлебка с толстыми, неровно нарезанными кусками овощей, показалась ему просто пищей богов. Ощущая, как она, обжигая язык и небо, попадает в желудок, согревая все тело изнутри, он почувствовал себя на вершине блаженства.

     – Как я понимаю, ты первый догадался о том, что Иши никакой не крестьянин? – Макото обратился к Рю, дуя на свою порцию.

     – Я понял это едва мы вошли в деревню, – ответил старик, жмурясь и причмокивая.

     – А тебе не пришло в голову шепнуть об этом нам? – продолжил Макото.

     – Во-первых, это было очевидно, – Рю недовольно цыкнул на него глазами и отхлебнул из своей фляги. – Много ли вы видели крестьян, которые входят в раскорячку, словно с детства с седла не слазили? Во-вторых…

     – Да-да-да, это был очередной урок, и если бы три остолопа его провалили, то не было бы никакого смысла тащить их дальше, – перебил его Макото и шепотом добавил. – Старый самодовольный индюк.

     Старик едва не выронил тарелку от негодования, и вскоре комната наполнилась руганью и взаимными упреками. Правда, Кенджи заподозрил, что Макото затеял свару нарочно, нежели от реальной обиды. Так, чтобы чуть отвлечь и себя и остальных от невеселых размышлений. Впрочем, похоже, старик и сам был не прочь быть вовлеченным в подобную игру, так что они увлеченно и со вкусом перекидывались колкостями, некоторые из которых действительно могли вызвать усмешку.

     Слушая ехидный тон Макото и скрипучий голос старика, Кенджи и не заметил, как провалился в сон. Открыл глаза он уже глубоко за полдень. У него промелькнула мысль, что ускользнувшие негодяи вполне могут вернуться с подмогой, чтобы завершить начатое.

     Подобного же мнения придерживался и старик, так что в опустевшей деревне они задерживаться не стали и, наскоро позавтракав, двинулись в путь. Правда, перед тем они пополнили запасы провизии. Судя по всему, головорезы обжили это селение уже достаточно давно, так что мешки они набили до отвала. Осматривая пропахший сеном сарай, Кенджи заметил на грязной стене въевшееся багровое пятно – видимо, предыдущие хозяева деревни покинули ее не по доброй воле. Макото еще присматривался к паре мушкетов, оброненных врагами, да вот только целая ночь под дождем превратила их из грозного оружия в простые дубины.

     Все это время Кенджи старался лишний раз не смотреть на безжизненные тела, некоторые из которых уже облюбовали вороны, устроив громкое пиршество и дерясь за особо лакомые кусочки. Почему-то у него не выходила из головы та чародейка. Нет, конечно – это она напала на них и без колебаний готова была убить каждого, да вот только… Наверное, дело было в выражении ее лица. Заглянув в глаза смерти, она больше не выглядела грозным противником. Скорее – испуганным ребенком, который лишь под самый конец понял, во что ввязался.

     – Что-то ты сегодня сам не свой, – произнес Макото, вышагивая рядом с Кенджи, когда селение осталось далеко позади.

     – Просто устал, – дернул плечом Кенджи и постарался перевести тему. – Как твоя рука, Шу?

     – Бывало и хуже, – здоровяк натянул на свое лицо улыбку, но даже невооруженным взглядом было видно, насколько она вымучена. Ему бы сейчас пару недель покоя под присмотром опытного лекаря. Но подобной роскоши у них не было, и, быть может, не будет и в будущем.

     – Надеюсь, эти гады не успели добраться до своих дружков, – Макото сплюнул наземь и оглянулся, словно бы ожидая увидеть приближающуюся погоню. – Не хотелось бы лезть в горы с хвостом за спиной.

     – Если продолжите языками молоть, вместо того, чтобы шевелить ногами, вас и калеки догонят, – пробурчал Рю, который, как обычно, бодро шагал впереди.

     – Можешь костерить нас сколько хочешь, старикан, но даже ты не поспоришь, как ловко мы расправились с теми подонками. Особенно Кенджи – та магичка и понять не успела, что ее убило, – Макото с одобрением хлопнул друга по плечу, однако тот оставил его похвалу без ответа.

     – Повезло, что нам попался чародей, владеющей школой Земли, а не Разложения, – старик дернул себя за бородку. – В противном случае все могло закончиться куда более печально.

     – К слову об этом, старик, – сказал Макото. – Элементов всего пять, но школ шесть: земля, огонь, вода, воздух, тьма и разложение. Как так? Я давно задавался этим вопросом, но все мои учителя отказывались даже произносить вслух это название. А отец вообще обещал наградить палками, чтобы я не забивал себе голову ерундой.

     – Разложение – особый случай. Это не элемент в том виде, в каком существуют другие стихии, – пустился в объяснения Рю. – Если другие школы учат брать силу, использовать ее, но потом возвращать обратно, тем самым сохраняя баланс, то разложение лишь забирает.

     Жадно, много, до последней капли. И не что-либо, а самое ценное, что есть у всего сущего – жизнь. Не только жертвы, против которой направлено заклинание, но и самого колдуна. Издавна разложение считалось запретным искусством, которому обучали лишь самые беспринципные чернокнижники, отшельники и изгои. Дом Шипов пытался заставить другие Дома принять это учение. Но даже слухов об экспериментах, проводящихся в их лабораториях, хватило, чтобы все прочие объединились против недавних фаворитов. Не то, чтобы это было основной причиной – но последней каплей, переполнившей сосуд гнева. А после падения Дома, оставшиеся в живых Шипы…

     – Основали Братство Рока, – закончил за него Кенджи.

     Рю бросил на него быстрый взгляд и промолчал. Дальше они шли уже молча. Кенджи кинул взгляд на горы, возвышающиеся впереди, чьи пики терялись в серых облаках, средь которых изредка вспыхивали молнии. Отсюда вершины походили на клыки какого-то гигантского зверя, притаившегося под землей. Он словно бы только и ждал, когда они сами зайдут в ловушку, чтобы захлопнуть пасть и сожрать их целиком.

     И если бы Кенджи знал, что ждет их дальше, то понял бы, что оказался не так уж и далек от истины.

Глава 15

     Кенджи внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь камень, которых здесь было предостаточно. При этом ему еще нужно было не упускать из виду спину Рю, который возглавлял их процессию. Хоть удача и повернулась к ним лицом, разогнав грозовые тучи, но вот только не успели они начать подъем, как сразу же нырнули в густой туман. И чем дальше они продвигались, тем плотнее становилась пелена. Вскоре они едва-едва могли различать друг друга на расстоянии в несколько шагов. А уж дальше и вовсе была лишь непроглядная молочная мгла.

     Вдобавок вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Шуноморо и тихой руганью Макото, когда тот спотыкался об очередной булыжник. Ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Ничего. Словно бы они попали в другой мир, где жизнь попросту застыла. Лишь изредка откуда-то издалека раздавались протяжные звуки, напоминающие то стоны, то чьи-то подвывания. Рю объяснил своим спутникам, что это лишь порывы ветра, искажаемые горным воздухом. Однако это, наверное, был единственный случай, когда старик не лучился уверенностью в собственных словах. Да и чуть помолчав, он нехотя добавил, что им все-таки лучше быть настороже и не убирать далеко оружие. Так, на всякий случай. И они неукоснительно следовали его совету.

     Во время последнего привала, перед тем, как продолжить путь, Рю собрал всех троих перед собой и, грозно хмуря брови, сообщил, что время для шуток и пререканий кончилось. Отныне они должны ловить каждое его слово, не отходить от него ни на шаг и не задавать лишних вопросов. В противном случае всех их ждет только смерть.

     «Если я прикажу стоять, вы должны застыть на месте, пускай и со спущенными штанами. Если я прикажу прыгнуть в пропасть – вы бежите к краю, расталкивая друг друга, а не ноете, спорите и треплете мне нервы. Вам все понятно?!». При этом он не спускал глаз с Макото, явно намекая, к кому в основном предназначены его слова. Судя по виду, того просто распирало от желания съязвить. Однако он сумел перебороть себя и лишь сухо кивнул.

     Помимо всего этого Кенджи не покидало ощущение, что за ними следят. Чей-то внимательный липкий взгляд будто бы наблюдал за каждым их жестом, за малейшим движением. И этот неизвестный преследователь не отступал от них на шаг. Не важно, перебирались они через пропасть по узкой тропке, прижавшись спинами к скалам, слыша, как из-под ног вниз улетают мелкие камешки, или же останавливались передохнуть и собраться с силами. Все это время некто – или нечто? – подслушивал их разговоры. Вынюхивал их запах. Изредка краем глаза Кенджи будто бы замечал какую-то промелькнувшую тень. Но каждый раз, поворачивая голову, видел лишь разлившуюся вокруг мглу.

     Будто бы сам туман со злобой поглядывал на незваных гостей, посмевших потревожить его покой. Как притаившийся во мраке дикий зверь, роющий когтями землю, который только и ждет подходящего момента, чтобы сомкнуть челюсти на глотке жертвы. Ступая сквозь белую пелену, Кенджи невольно вспомнил рассказы о Святом Войске. Множество храбрых воинов погибло даже не в бою с демонами или варварами, а банально заплутав среди метелей, умерев от голода или морозов.

     В Хрустальных Пустошах все этого хватало в достатке. За время, проведенное в библиотеке Кумо, Кенджи сумел немало узнать об этой ледяной пустыне. Правда, большинство записей были всего лишь пересказами легенд, догадками, теориями и недомолвками, склеенными воедино. Однако практически все они соглашались в одном – пересечь хотя бы треть Пустошей без проводника из местных племен, безумной храбрости и благословления богов практически невозможно.

     Это суровое место начиналось практически сразу за границами территории Дома Волка, и было столь огромным, что простиралось от самого западного края континента до восточного. Во всяком случае, так указывали некоторые источники, но не находилось тех, кто смог бы это опровергнуть или подтвердить.

     Ведь даже если какой излишне самонадеянный путешественник и намеревался лично составить карту Хрустальных Пустошей, вскоре он либо возвращался назад, поняв бессмысленность этой затеи, либо пополнял имена тех, кто в них сгинул. Говаривали, что эти земли заселяют столь древние и опасные существа, что их сотнями лет не видели ни в одном самом отдаленном и глухом уголке континента. И существование их давным-давно превратилось в страшные сказки, которыми матери пугают на ночь непослушных детей.

     Помимо этого вечную мерзлоту населяли племена айров, делящихся на бесчисленные кланы. Потомки некогда могучей цивилизации кочевников, сначала подчинившей себе весь север, а после решившей захватить и остальной материк. Они лавиной обрушились на будущую Весскую империю, представляющую в те времена множество независимых княжеств, ведущих постоянную вражду. Многотысячные и хорошо организованные легионы с легкостью подмяли под себя разрозненные земли и правили ими почти полтора века.

     За время правления захватчиков восстания вспыхивали то тут, то там, но все они быстро подавлялись огнем и мечом. Первое крупное восстание организовал и возглавил мужчина по имени Мичи Юкано – будущий великий полководец и герой, ставший первым императором, а в начале своего пути простой мечник. Во главе небольшого отряда, вооруженного едва ли не мотыгами с вилами, он совершил неслыханно дерзкий налет на крупную крепость, занимаемую врагами – и никто из них не ушел живым. После еще нескольких крупных побед он заставил обратить на себя внимания не только недругов, но и других сородичей, увидевших в нем надежду на освобождение.

     Пядь за пядью захватчиков, которые не ожидали столь яростного отпора, теснили с родных земель. Решающее сражение состоялось совсем неподалеку от Великого Древа. Пока войско Юкано билось против превосходящих сил противника, сам он вместе со своей личной гвардией пробился сквозь полчища врагов к их предводителю, одолел его телохранителей и в честном бою снес недругу голову.

     Увидев смерть своего вождя, воины дрогнули. Не меньше двух третей кочевников полегло в том легендарном бою, а оставшихся гнали обратно до самых Хрустальных Пустошей. С тех пор бывшие хозяева континента влачили жалкое существование, пытаясь выжить средь бесконечных снегов и кровожадных демонов. В пыльных томах было написано, что позабыв прежних богов, они стали поклоняться Пепельному Королю, как единственному, кто поможет им свершить возмездие и вернуть им былое величие. А сам он набирается сил в Черной Кузнице. Колыбели зла и неприступном бастионе владыки демонов, которого многие считали всего лишь мифом. До недавнего времени.

     Кенджи все гадал: а действительно ли Святое Войско перешло Пустоши или же все они погибли, так не увидев своей цели? Правда ли Братство Рока наследники Шипов, или они попросту еще одна шайка головорезов? Ведь кто-то действительно мог использовать слухи о таинственном культе как прикрытие для своих черных дел, наводя панику, и настраивая Дома друг против друга.

     Однако Кенджи все же подозревал, что дело тут отнюдь не в простой борьбе за власть. Он просто чувствовал это нутром. В последнюю ночь он опять видел странный сон. Правда, запомнил он его лишь урывками: трещащий вокруг него огонь, в котором были слышны крики ужаса. Вонь горелой плоти. Ноги, скользившие на мокром от крови камне. Собственное тяжелое дыхание. И чей-то холодный голос позади, заставивший спину покрыться мурашками.

      – Отдай его мне.

     Следом на него легла чья-то огромная тень. Кенджи, сжимающий в руках что-то тяжелое, медленно повернулся и увидел… Самого себя. Точнее, так ему показалось с первого взгляда. Однако незнакомец все же отличался от Кенджи, хоть и походил на него, словно единокровный брат.

     Ростом он был чуть пониже, хотя, наверное, все дело было в том, что он заметно сутулился. Возрастом он был заметно старше и куда шире в плечах. Длинные ломкие волосы, спадающие на плечи, были темно-серого, мышиного цвета. Ввалившиеся глаза незнакомца, под которыми чернели большие круги, просто пылали яростью, а лицо искажала злобная гримаса.

     За спиной у него мантией клубилась тьма, в которой то и дело мелькали чьи-то быстрые тени, а в руках он держал длинный меч, выполненный из какого-то черного металла. Не успел Кенджи произнести и слова, как чужак шагнул прямо к нему. А следом жар, стоявший вокруг, стал попросту невыносимым. Чей-то незнакомый голос пророкотал:

      – Ты и вправду думаешь бросить мне вызов, червяк? Ты хочешь забрать это? Так подойди и возьми.

     Губы незнакомца были плотно сжаты, и Кенджи понял, что эти слова произнес он сам. Стоявший напротив него мужчина вдруг перехватил меч двумя руками – и вонзил себе прямо в грудь. В тот же момент грудную клетку Кенджи будто бы разорвало изнутри. Выронив свою ношу, которая, из чего бы она ни была сделана, судя по звукам, разлетелась на куски, он рухнул на колени, не в силах терпеть эту страшную боль, а потом…

     Он проснулся в холодном поту, лежа на земле под двумя плащами. Кенджи судорожно выдохнул, все еще ощущая, как языки пламени играют на его коже, поднял голову и огляделся – но вокруг стояла все та же белая пелена. Похоже, до рассвета оставались считанные мгновения, так как вскоре тьма понемногу рассеивалась и сквозь туман начинали пробиваться первые солнечные лучи. Шрам на груди просто горел, а в ушах все еще стоял тот незнакомый голос, который, тем не менее, в этом странном сновидении принадлежал Кенджи.

     Стараясь выкинуть из головы тревожные мысли, Кенджи поднялся на ноги и присел рядом с Рю, который рассеянно переворачивал длинной палкой тлеющие угольки. Поначалу они опасались разводить огонь, полагая, что он может их выдать. Но чем ближе они подступали к Одиннадцати Звездам, тем холоднее становился воздух, а туман все сгущался, так что они решили рискнуть. Тем более что толку оставаться незамеченным, если при этом ты замерзнешь до смерти.

     – Дурной сон? – спросил старик, даже не повернув голову в сторону Кенджи.

     В ответ он лишь кивнул, взял из рук Рю большую лепешку с парочкой ломтей сыра и принялся без особой охоты жевать свой нехитрый завтрак. Еда казалась ему совершенно безвкусной, словно кусок переваренной подошвы, но подкрепиться было необходимо.

     – Ко мне тоже приходят кошмары, – неожиданно признался Рю, поднял взгляд от кострища и медленно оглядел белую пелену, стоявшую вокруг стеной. – Каждую ночь с тех пор, как мы ступили в это богами забытое место.

     – Что ты в них видишь? – осмелился задать вопрос Кенджи, когда старик, умолкнув, вновь уткнулся глазами в багряные угли.

     – Тех, кого я не смог спасти, – слегка поколебавшись, ответил старик, достал из-за пазухи свою флягу и сделал большой глоток. – Моих друзей, чьи лица, казалось, время с годами уже успело стереть из памяти. Однако здесь я будто бы вновь вижу их воочию. Снова и снова слышу их крики. И даже когда я бодрствую, из тумана будто бы все еще доносятся их голоса. Которые зовут меня и обвиняют… Знаешь, одна из любимых поговорок Дома Шипов звучала так: «Месть превыше смерти». Что ж, похоже, это недалеко от истины. Ведь даже после гибели они не отступают от своих заветов, мстя тем, кто втоптал их имена в пыль.

     – Почему другие семьи так ополчились против Шипов? – спросил Кенджи.

     Как он не старался, он не мог найти хотя бы малейшего упоминания об истории возникновения и дальнейшей судьбы этого Дома. Тогда как хроники всех остальных Домов – даже самых незначительных и маленьких – велись с завидной скрупулезностью. Будто бы все как один историки намеренно старались вычеркнуть этот клан из памяти. Впрочем, может так оно и было.

     – О, это весьма любопытная история, которая наглядно показывает, как высоко и быстро может взлететь человек. И чем выше он поднимается, тем больнее в итоге станет падение. Дом Шипов был основан более двух сотен лет назад колдуном по имени Осама Ши, тогда еще молодым мужчиной, почти парнем. В то время вовсю гремела Война Домов, в которой он, несмотря на юный возраст, успел проявить себя как талантливый стратег и жестокий, но умелый полководец. Его успехи на поле боя так поразили императора, на чьей стороне он выступал, что тот провел церемонию прямо на поле брани, сделав Осаму лидером нового Дома.