Текст книги "Такие как мы (СИ)"

Автор книги: Илья Шевцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Кузню мы построили на том же пятачке, что и обжиговую печь. Подальше от жилья, и ближе к воде.

Металл собранный и выкопанный со всего участка, мы свалили в кучу у входа под плетеным навесом кузни. Ржавый и грязный, он никакого оптимизма не вызывал, но надо было с чего-то начинать. Нам как воздух, нужны наконечники для болтов, и для дротиков. Для последних, я обещал Немо стальные наконечники, когда прикрывал задницу Омума ото львов. Надо сделать и что-то типа мечей. Нет, никаких булатов и дамасской стали. Для этого нет ни материалов, ни времени на эксперименты, ни опыта. Бумажная распечатка, это только одна сотая дела. А вот кусок заточенной стали, хорошо прокованный, с науглероженной режущей кромкой, вполне сойдёт. И форма, типа мачете, тоже меня устраивает. Соперников такому оружию в ближайшей перспективе не предвидится, а значит не надо и «горбушки» городить.

А ещё нужны лопаты и косы. В следующем году, надо заняться приручением тягловой силы, и соответственно запасами сена и других комбикормов. И урожай зерновых резать ножом как было в этом году, может стать проблемным по причине большой площади посевов, особенно во время снятия второго урожая, а если будет третий урожай, то вообще караул без кос.

– Ассистент, – я поднял кисти рук, одетые в верхонки, вверх на согнутых локтях, как это делают хирурги перед операцией, не хватало только марлевого намордника и зелёного чепчика. – Обрезок номер три, средней ржавости, из верхней части кучи суньте пожалуйста в горн, и поддайте жару.

Немо, привыкший к моим хохмам, стоял в такой же позе с верхонками на руках и, выслушав мою команду, деликатно отшвырнул мешающий остов от старой садовой тачки, и вытащил обрезок толстой арматурины, длинной сантиметров восемьдесят, и запихнул его в горящие угли.

– Спасибо коллега, – я надменно поднял брови, и посмотрел на Немо сверху вниз. – В следующий раз воспользуйтесь, пожалуйста, щипцами… – я показал на плоскогубцы с привязанными к ручкам жердями, – а теперь… Немо, качай воздух, угли остывают.

Это был первый раз, когда я видел смеющегося Немо.

Арматуру мы грели до белого каления полчаса, чтобы потом, на гранитном валуне заменяющего нам наковальню, лишь одну минуту отбивать с неё окалину – бывшую ржавчину и не сгоревшую грязь. Потом опять разогревали до белого каления, и я бил молотом по этому куску раскалённого металла, потом опять грели, и молотом работал Немо, но у него получалось чуть хуже. Маленький рост, не позволял размахнуться сильнее, и сила удара была меньше из-за меньшей скорости молота, при падении. Грели и плющили мы этот несчастный кусок железа целый день. Вот в таком виде, расплющенном и помятом, мы сунули его в холодную воду, до следующего утра. Следующий день мы занимались той же самой ерундой, и только потому, что я никак не мог решиться, отрубить топором два куска по пятнадцать сантиметров. Топор было жалко. Вдруг не получиться, металл недостаточно мягкий, и хорошему инструменту придёт скоротечный карачун? Но делать было нечего, нужны были зубила.

– Йес, – первый кусок металла, рассыпая белые искры, вылетел из-под топора после удара по нему кувалдой и, скрылся в неизвестном направлении. – Немо, в горн пихай, пока не остыла. – Бросив молот, я рысцой побежал искать раскалённый обрубок, пока не начался пожар. Нашёл, пожар не начался, потому что обрубок ударившись о плетёную стену, отпружинил от неё и улетел в противоположный угол, до которого благополучно не долетел.

– Доставай, – крикнул я и через секунду ещё один кусок, срикошетил о потрескавшиеся кирпичи горна. – Пихай в воду, сегодня это нам больше не пригодится.

Уф, ценой неимоверных усилий, мы за два дня отколупали от большого куска арматуры два маленьких.

– Какого хрена? – вырвалось у меня, когда я рассматривал то, что у нас получилось, и с тоской вспоминал, что в сарае лежит ножовка по металлу….

На следующий день, мы горн не разжигали. Я занялся осмотром, переписью и оценкой того инструмента который был совсем не электрическим, и который хранился в сарае, не на самом виду, а по углам и щелям. Напильники разного сечения, ножовки и ножницы по металлу, кусачки, тиски. Дрель ручная, тоже не электрическая, ещё от деда сохранилась.

Кузню, мы после этого открытия использовали только для того чтобы отбить ржавчину с грязью, науглеродить и закалить металл. Для наконечников этого хватало. Но для мачете…. Тут уже вывернуться не удалось. Неделю, мы попеременно проковывали полосы раскалённой стали, резали на равные части, складывали, опять проковывали. Потом подкладывали к получившейся полосе новые порции металла… прочий металлический хлам, предварительно нагретый и отбитый. Каких марок подкладываемая сталь, я не знаю, на ней не написано, да какая разница? Крепче дерева, и всяко крепче шкуры, а перерубать рельсы мне не надо, их нет у меня. И вообще, очень сильно сомневаюсь, что дамасские кузнецы, открывшие секрет дамасского булата, вообще имели какое либо представление о марках стали. Качество азиатского булата зависело от мастерства кузнеца и, от количества пролитого пота.

Потели и мы с Немо, делая сталь плотней, освобождая от внутренних каверн, и пузырьков воздуха, которые, неизбежно, остаются в металле после литья.

После закалки звук звонким не стал, как я мечтал, а был похож на звук встречающихся друг с другом лома. Грубая работа, однако. Но две полосы заточенной стали с сексуально-выпуклым лезвием толщиной четыре миллиметра и длинной шестьдесят у нас было. Ещё неделю, мы ухлопали на доводку изделий до ума. Полировка, заточка, приделывание рукоятки, балансировка рукоятки. Думал приделать гарду, но зачем мачете гарда? Отмёл как излишество. Потом пришёл черёд ножен.

Кожаная одеваемая на ремень петля, под конструкцию мачете не подходит. У неё рукоять уже клинка. Можно сделать на «кнопке», но так легко потерять оружие, если за что-то им зацепиться.

И кожаные фартуки у меня с Немо, стали короче. Такого качества кожи, не смотря на большое количество трофеев, перед изготовлением мыла, у нас больше не было, а щитки панцирных кабанов, к этому делу не подходили. Тяжёлая и толстая кость, оказалась сложна в обработке, а мастеров по резьбе по кости среди нас не было.

К встрече родственников мы были почти готовы. Не хватало сущих мелочей, но и без них, я надеялся справиться с небольшой ордой двуногих.

И поживиться за их счёт.

***

Мы нервничаем! Все, по одному и тому же поводу. Позавчера Немо вернулся из разведки. Северное направление принесло неутешительные вести. Родственники уже на подходе. Огни отдалённых костров, он видел всего в одном дневном переходе от Аурума.

– Значит, завтра они будут здесь?

– Нет, – Немо стоял передо мной каменной статуей, и смотрел сквозь меня. – Дней пять стоять будут, пока всю дичь вокруг не разгонят.

Просто замечательно, но что-то я начинаю волноваться – а справлюсь ли?

С балкона, я смотрел вниз на своих людей, спешно готовящихся к осаде, и смотрел за выполнением намеченного плана.

Печь затушили, все готовые кирпичи и цемент, перенесли на основную территорию. Всю свободную тару заполнили водой, а в незаконченный, в известняке, колодец запустили рыбу. Плотная, без трещин, горная порода, хорошо держит воду, охлаждая её, и рыба чувствует себя хорошо. Верши, все три штуки, из реки убрали. Подкармливать вероятного врага, мы не хотим.

Сейчас идёт спешное наращивание высоты основного металлического забора. На острые колья, расположенные по его периметру, ни я, ни Немо, не рассчитываем. Ожидаемый противник хитёр, и изобретателен.

Ева, командующая основными фортификационными работами, одновременно колдует над двумя комплектами доспехов, плетя их из той же колючей ивы, нашей спасительницы, и основной помощницы, во всех наших делах.

Форму доспехов подбирал я сам. Из имеющихся у нас возможностей, получалось сделать нечто похожее на рыцарский глухой доспех, но без «рукавов». Плетёная безрукавка, подбитая мехом. Навешивать на грудь и живот, стальные пластины не стали, лишняя тяжесть, а пробить копьём плетёнку из колючей ивы оказалось не так просто. Немо пробовал. Специально сделанное копьё с каменным наконечником, такое, каким пользуются аборигены, не смогло пролезть между стянутыми прутьями, деревянной брони, сплетённой для испытаний. А устойчивость к ударным нагрузкам, предстоит выяснить после изготовления доспеха.

Сейчас, Немо стоит внизу, и смотрит на меня в нетерпении. В руках у него два деревянных меча, и один из них предназначен для меня.

Эх, хе-хе… со вчерашнего дня мы начали тренироваться, и синяков на моём теле прибавилось. Это я по простоте душевной предложил мальчишке заняться фехтованием.

Я, никогда не занимавшийся фехтованием, и знающий как браться за меч, чисто теоретически, решил поставить сию науку заново. Но объяснить, что я хочу, Немо, не получилось. Плюнул на всё, и устроил вечерний киносеанс. Боже, не дай пропасть, без капли солярки. До нового урожая подсолнечника, ещё ой как не скоро.

Целый вечер крутил изумлённым аурумцам движущиеся картинки, рассказывающие о нелёгкой жизни простых японцев и не очень простых самураев. «Убийца Шогана», сменил «Последний самурай», вслед за ним прокрутил «Семь самураев», после чего поставил диск с Брюсом Ли, где он на каком-то острове мочит всех подряд, в частности палками. Ну, и на десерт поставил маминых любимых «Трёх мушкетёров» ещё советского производства, там, где Боярский гонял своего учителя – Балона.

Женщины, остались женщинами, и больше смотрели на наряды актёров. Особенно, на наряды актрис. А Немо….

– Немо, – злился я, замечая, что он норовит стать в стойку, подсмотренную в фильме, – сколько раз тебе говорить, в бою не до стоек. Перед тобой одна задача, любыми…. Особо подчёркиваю это слово – ЛЮБЫМИ путями достать противника, и не дать ему, достать тебя. Противник не будет ждать, когда ты будешь готов, и не даст тебе возможности сделать это. Ты должен быть готов к бою всегда, как бы ты не стоял, лежал, или сидел.

– Но в кино…. – возражал Немо.

– В кино, возможно всё. Для красоты и зрелищности там тебе и не такого навояют.

И мы лупили друг друга, деревянными мечами, как придётся и куда придётся. Мы заново изобретали науку владения мечом. Или мачете? Впрочем, деревянные палки, мало походили на наши широкие ножи, но длинной были с ними вровень.

Жаль не додумался сразу заказать Еве, доспехи, а теперь мучаемся. Больно же. Говорят, что боль, является лучшим учителем, но меня это мало утешает. Сегодня, будем учиться фехтованию с щитами.

Ещё раз, оглядев горизонт с северной стороны, я спустился вниз, и приступил к избиению Немо. А Немо, начал избивать меня. Так выглядят издержки незнания, которые всегда окупаются болью и потом, или кровью.

– Алекс, идти сюда, – вовремя прервала наши занятия Ева, иначе мне было бы неудобно показать свою усталость перед молодым парнем, считающего меня вождём. – Мерить идти.

С доспехами получалось как-то не очень. Распаренные ветви, из которых делалась броня, при высыхании давали сильную усадку, и деревянная защита становилась на пару размеров меньше. Вот, и сейчас, что-то было не то. Под подмышками и шею натирало, а около пупка, и ниже, ближе к паху, где расположены дополнительные рёбра жёсткости, сильно давило, и нагнуться без травматизма, было сложно.

– Ева, ты умница, – похвалил я женщину, расстроенную очередной неудачей, – ты всё правильно делаешь. Только вот тут и тут, – я показал на кольцевые рёбра жёсткости вокруг шеи и подмышками, – надо сделать чуть по длиннее, а здесь где доспех прикрывает пупок и ниже, вообще убери углы. Жесткости здесь вполне достаточно.

Объяснять, что любая выступающая часть, может стать причиной смерти носителя доспеха, я не стал. Ева ещё недостаточно хорошо меня понимает, а технический язык даётся ей ещё хуже.

– Немо, я к твоим услугам, – закончив дела с Евой, я вышел на тренировочную площадку расположенную на месте бывших грядок за домом и, прикрывшись щитом, отсалютовал напарнику деревянным мечом.

Босоногий Немо, слегка поклонился, как это делали самураи, и снова встал в стойку, держа меч на вытянутых руках перед собой, кончиком вверх под сорок пять градусов.

Ну, ну… посмотрим, самурайская рожа, как ты будешь справляться с моим щитом.

Немо перетёк из правосторонней стойки в левую, сделав полшага вперёд, и атаковал меня с правой стороны, туда, где не было щита. Умный мальчик, уловил слабую сторону. Но и мы не лыком шиты.

Пол оборота вправо, принял меч на щит, и подбив его снизу вверх, одновременно атаковал босые ноги напарника. Немо шустро отскочил назад, парируя мой выпад кончиком меча, и не останавливая движения, провёл своим клинком вдоль моего, больно ударив по пальцам.

– Туше.

Немо остановился и, сделав шаг назад, отсалютовал мечом. Насмотрелся в фильмах, блин. Как бы это не вошло у него в привычку. На поле боя, раскланиваться перед противником ни к чему.

Так дело не пойдёт. У нас кочевники на подходе, а я оружие в руках держать не в состоянии.

Да, деревянному мечу гарда не помешает, иначе на тренировках покалечиться можно.

Надо так надо, приделал обычную поперечину, как у меча. С эфесом как у шпаги, возиться не стал. Время на эксперименты нет, и муторно.

Так дела пошли лучше. Немо, пришлось искать новые способы меня достать, а мне новые способы от него отбиться.

Тренировались мы не в одиночестве. За нами постоянно подглядывали. Сначала это были женщины, наращивающие рядом с нами, верх ограды, а потом к ним стали присоединятся близнецы, сменяясь с наблюдательного пункта.

Мальчишки смотрели на нас с Немо, большими глазами и с открытыми ртами, с восхищением вслушиваясь в треск и грохот деревянного оружия.

Закончим со своими делами обязательно займёмся их обучением. Надо из пацанов растить воинов. Чувствую, им это пригодится. И нам тоже. Нам нужны профессиональные военные, и закладывать будущую основу могущества Аурума, надо начинать вот с таких вот юнцов, и лучше уже сейчас.

Что-то размечтался, и пропустил выпад Немо. Не успел отреагировать на его кувырок, мне в подвздошье, и получил деревянной палкой под дых.

Отдышавшись, я пошёл в атаку, чередуя удары мечом, с ударами щита, и ногами. Такого, Немо не ожидал, и после удачной подсечки приземлился на пятую точку.

– Туше?

Немо, отрицательно покачал головой и, встав в стойку, продолжил учебный поединок.

Память у дикаря оказалась хорошей и избирательной. Учиться писать и читать, у Немо получается плохо, в отличие от девчонок, а вот запомнить, как лучше отправить своего ближнего на тот свет, у него получалось хорошо.

Зря, я стал махать ногами. Уяснив, что в драке правил нет, Немо стал разнообразить свои атаки, приёмами, наверняка, подсмотренные у Брюса Ли. Получалось у него не очень, не хватало физ. подготовки, и технических навыков, но он выворачивался из этих трудностей, за счёт реакции и подвижности.

Через два дня мы получили готовые доспехи, и тренировки вступили в новую фазу. Фазу полного контакта. Защита была выше всяких похвал. Она не только защищала наши тушки от ударов, но и пружинила, отбивая удары мечей в обратную сторону. Хороший удар топора, сделанного из металла, эта «кольчужка», конечно не выдержит, а вот каменный топор, не имеющий достаточной остроты, скорее всего, соскочит, с гладкой, матовой поверхности доспеха. И каменное копье, которым пользуются местные жители, тоже не имеет шансов, проникнуть меж плотно сплетённых прутьев. Вот теперь мы точно готовы встретиться с пришлыми родственничками.

***

Родственники нагрянули раньше, чем их ожидали. Уже на следующий день, после изготовления доспехов.

– Идут, идут… – орал как оглашенный Болик, слезая с крыши сарая.

– Чего разорался, а ну марш обратно, и не ори. Будут подходить близко, вместе с Лёликом бегите в дом. – Отправив Болик на наблюдательный пункт, я надел доспех и собрал аурумцев перед крыльцом.

– Всё господа, сегодня нам предстоит проверить, чего мы стоим. И каждый должен решить, хочет ли он вернуться в ту грязь, из которой выбрался, или остаться со мной. Делайте это сейчас, пока есть время. Всех кто хочет вернуться к прежней жизни, я выпущу навстречу подходящему роду, и закрою ворота. Тот, кто останется со мной, должен помнить, назад пути нет. Думайте и решайте.

Я спустился с крыльца и посмотрел на своих первых учеников – Немо, Надю и Веру с Евой.

– Что решаете?

– Мы остаёмся, – Немо опять сделал непроницаемой лицо и посмотрел сквозь меня.

– Девушки, – я посмотрел на серьёзные лица дам, – ваше решение.

– Мы остаёмся.

– Немо, бросай свою палку, бери оружие, и иди к северным воротам. Приманку, поставили? – я повернулся к Еве.

– Да.

– Отлично.

Из-за немногочисленности защитников Аурума, я не мог позволить, что бы кочевники разбежались вокруг нас. Нам нужно собрать их в одном месте компактной кучкой, и если что, накрыть одним ударом. Для приманки, мы развесили перед северными воротами, на верёвке вяленую рыбу, которую начали заготавливать на зиму.

– Надя, готовь огнемёт, и…. Все по местам.

Притормозив уходящую Верку, я подошёл к пяти новым, ещё не очень привыкшим ко мне женщинам, и заглянул, каждой в отдельности, в глаза.

– Что вы решаете, барышни? С кем вы?

Барышни, переглянулись, и вытолкали вперёд Таню. Она добилась своего, став неформальным лидером пришедшей пятёрки.

Протараторив что-то на «тарабарском» языке, она пискнула и, проскользнула за спины подружек.

– Она говорит, – перевела Верка, – что они остаются.

Вперёд вышла Даша и, посмотрев в сторону Немо, тоже что-то пролепетала, прижимая кулёк с плачущим младенцем к груди.

– Что она хочет?

– Остаться она хочет, вот что, – насупилась Верка.

– А почему ты не рада, она же твоя помощница?

– Немо мой, а она хочет, чтобы он взял её своей женщиной.

Вот, блин, ещё один любовный треугольник. Но мне он на руку.

– Вер, пускай берёт. Мне одному, вас слишком много. А Немо, сильный мужик, тебя не обидит.

Трёх женщин из последней пятёрки распределил по периметру, присматривать, что бы не один проходимец не проник внутрь без нашего ведома. Машу с детьми запер в доме, а Светлана, осталась с нами, помогая Наде подтаскивать, к зарослям малины, разросшейся за сараем, камни. Выгодное место, стратегическое. Прикрывает северные ворота с западной стороны, и оттуда можно нанести внезапный удар во фланг противника. А ещё из Светланы, получается неплохой снайпер из копьеметалки. Немо в последнее время мечется между деревянным мечом и арбалетом, а про копьеметалку вспоминает, когда идёт на охоту, и то не всегда. Зато Светка, в свободное время стала брать в руки мужское оружие, и показывать прямо таки олимпийские результаты.

Всматриваться в степь, с колосящейся высокой травой, через щёлочку в заборе, крайне не неудобно. Ничего же не видно. Но, показываться на глаза родственникам моего единственного охотника, я сейчас не собираюсь. Время ещё не пришло

Трава шевельнулась, и на вытоптанное место, идущее вдоль забора, вышла коренастая фигура в явно новой, тёмно-серой ещё не обтрёпанной шкуре висящей на бёдрах. Колоритный тип, опирался на кривое, больше похожее на обыкновенную дубину, копьё и всматривался в оплетающий забор дикий виноград. Вслед за ним из травы вышел, похожий на первого, мужик и уткнулся в спину переднего.

– У-ух?

– Гу-ук гуль гу-ук

Вот и всё что я разобрал. Как они общаются на этой тарабарщине, ума не приложу.

– Немо, почему их не тронули львы?

– Запах узнают. Наш род их постоянно здесь треплет. Бояться.

Понятно, застолбили территорию и чувствуют себя здесь хозяевами.

Тем временем, пока я соображал над странностями, из высокой травы стали показываться люди. Много людей. Но, выползали они ближе к Яузе, и рассмотреть их более подробно, у меня не получалось. Зато унюхать…

Смрад, исходящий от человеческого стада, вызывал рвотный рефлекс. Они, что, с собой тухлое мясо таскают? Впрочем, почему бы и нет.

Качество обработки шкур, оставляет желать лучшего. Каменные скребки, которыми пользуются аборигены, не способны удалить подкожный жир до конца, а о щелочах и дубильных веществах, они вообще ничего не знают. Не удивительно, что этот самый подкожный жир начинает тухнуть, и благоухать на всю степь. Особенно в тёплом климате. Зачем они вообще их используют? На зиму они же откочёвывают на юг.

Немо поморщился, принюхиваясь, и зло сплюнул в направление своих бывших сородичей. В кустах малины кто-то чихнул. И послышался рассерженный голос Нади.

Бип, бип, бип….

Самоцензура не позволяет передать то, что высказала девушка.

Вышедший первым из травы мужик, поднял руку в предупредительном жесте и, оглянувшись по сторонам, медленно пошёл по направлению к нам. Как гончая собака, он шел, чуть пригнувшись, постоянно припадая на одно колено, и что-то разглядывая в вытоптанной траве. Следы читает, однако.

– Кто это? – спросил я нахмурившегося Немо, разглядывая принюхивающегося к земле следопыта.

– Ты будешь смеяться, Алекс.

– Немо не тяни льва за хвост, говори толком.

– Это Дрыст, вождь моего бывшего рода.

Я не смеялся. Я ржал, зажимая рот руками, чтобы не тревожить раньше времени подходящего… Дрыста, ха-ха-ха.

Дрыст, наконец, дошёл до ворот, и узрел развешанную на верёвке рыбу.

– Угрых? – выдохнул он и, сорвав первую рыбину, обнюхал её и для порядка лизнул. Рожа дикаря расплылась в довольной улыбке. Соль почувствовал не иначе. Я расщедрился для такого дела ста граммами ценного продукта, да простит меня за это Немо.

Нализавшись соли, до состояния отупения, Дрыст, зажал рыбу подмышкой, и заверещал на всю степь, подзывая к «рогу изобилия» своих сородичей.

Про стену он забыл. Странные здесь дикари. Человек стал человеком, только потому, что древняя обезьяна сгорала от любопытства, и везде совала свой плоский нос, и передала это качество своим потомкам по наследству. Аборигены же, крайне не любопытны. Не исключено, что они древнее человечества, но благодаря столь редкому на Земле качеству, далеко в своём развитии не ушли.

У ворот начали собираться только взрослые мужчины, и срывать развешанную рыбу. Остальные, расположились на земле, скинув с плеч тяжёлую поклажу, только сглатывали слюни. Женщины, дети, подростки, не достигшие возраста приёма на работу в охотхозяйство, с замершими лицами смотрели на охотников, в надежде, что им достанется хоть один кусок от висящей на дороге халявы.

Всего в подошедшем стаде было человек сорок – пятьдесят. Похоже, я переоценил свои силы. Отбиться мы отобьёмся, но как оттяпать кусок, а потом переварить его, я не представлял. Оттяпать мы смогём, проблема не велика, в крайнем случае, можно перебить большую часть кочевников, если Немо с Надей не будут против, а оставшихся привести к присяге и принять в род. И как потом перевоспитать эту кодлу, если у меня до сих пор не получилось это сделать… да с теми же Немо и Надей. Это я быстрее растворюсь, в этом диком сообществе, чем они примут мои правила игры.

Додумать о превратностях судьбы я не успел. События начали развиваться почти по запланированному сценарию.

Взведя арбалет и подтянув щит, Немо залез по плетеной лестнице наверх и, перегнувшись через край, быстро заговорил на тарабарском языке.

– Верка, я ни черта не понимаю, переведи.

Верка, выполняющая функции оруженосца при Немо, прислушалась к разговору, происходящему за стеной, начала нашёптывать мне на ухо перевод.

– Мирум, убери руки от моей рыбы, и иди своей тропой, – прорычал Немо.

Мужик, вышедший к стене вторым после Дрыста, вздрогнув от неожиданности, выронил обглоданную рыбёшку и, пригнувшись, нырнул в заросли травы. Его примеру последовали другие охотники, но изначальная реакция у всех была разная. Некоторые, как и Мирум выронили из рук только рыбу, другие выронили всё что держали, а третьи… третьи, успели метнуть копья и дубины на звук, и только потом скрыться в траве. Всё-таки прав я был, у местных нет друзей, а только соперники. Их реакция на голос Немо, только подтверждение этому. На Земле сначала стали бы выяснять, кто перед ними враг или друг, и только потом принимать решение. Здесь всё наоборот. Сначала спрятаться или нанести удар, а дальше… и разбираться не будут, либо убегут, либо съедят.

Несколько копий и дубин, брошенные впопыхах перелетели стену и, упали не далеко от нас с Веркой, а часть попала точно. Если бы не щит, Немо больше с нами не было бы. Сила бросков, была приличной, Немо покачнулся, приняв на щит копьё, и едва не слетел с лестницы.

– Держи, – шепнул я Верке, и подпёр Немо за ноги. Сверху тренькнула тетива, и за забором кто-то взвизгнул. Молодец Немо, не растерялся, даже из неудобного положения, попал. Я снова прильнул к щёлке. Один дикарь валялся на земле, с торчащим оперением болта, из-под левой ключицы. Лежал уже молча, и пускал кровавые пузыри. Больше на полянке перед воротами никого не было.

Тишина продолжалась не долго, но Немо успел взвести арбалет, и кого-то выцеливал. Сверху, хорошо видно, что твориться в траве.

– Стой, Немо, – я подёргал его за ногу. – Не стреляй пока…

Немо дёрнулся, и опять тренькнула тетива. Но перед этим, в забор что-то глухо ударило. Попал не попал?

– Верка, беги к реке, посмотри, что там делается.

– Немо, ты чего творишь, это же твои родственники….

Я не питал иллюзий о последствиях встречи, но не думал, что она может закончиться молчаливым геноцидом.

– Алекс, не мешай, – зло проговорил Немо, и снова взвёл арбалет. – Мой род здесь. Там, – он плюнул через забор, – чужой род.

Не, так дело не пойдёт. Чего я потом оттяпывать буду? Или мне опять одни бабы достанутся? На голове зашевелились волосы…

– Отставить стрелять, – я сорвал Немо с лестницы, и полез наверх. Дурак, и чего я там буду делать? Говорить-то на местном языке я не умею. Ну, хоть посмотрю.

Подтянув щит до уровня глаз, я медленно выглянул через забор. Чуть снизу, в нём раскачивалось копьё, застрявшее между прутьев. Прошло бы чуть выше и Немо пришлось бы не сладко.

В траве, с болтом в груди, лежал ещё один труп, и вокруг никого не было. Чёрт, если они разбегутся вдоль стены, то у нас возникнут трудности. А нет…

Трава около трупа раздвинулась, высунувшаяся рука, вцепилась в оперение торчащего из трупа болта, и рывком потянула в траву.

– Эй, мужик, – рыкнул я, привлекая к себе внимание, мародёра. – Брось.

Рука дёрнулась и, оборвав всё оперение, исчезла в траве. Тьфу, я столько мучился с этим украшением…

Из травы вылетел камень. Ого! Вот это бросок. Рука, держащая щит онемела от прямого попадания. Так, Немо, наверное, прав. С этими дикарями каши не сваришь. Я слез с лестницы, дождался когда рука обретёт чувствительность, взвёл арбалет, и полез обратно. Перестреляю дураков, хрен с ними, там ещё подростки где-то есть.

Я не Немо, охотник из меня не ахти какой, и разглядеть, в густой траве невысоких аборигенов, мне не улыбнулось.

– Немо, лезь обратно. Всех кого увидишь, вали не раздумывая.

Поменявшись с охотником местами, я пошёл туда, где Верка с кем-то разговаривала через забор, прильнув глазом к щёлочке.

– Что у тебя?

Верка вздрогнула, но беседу не прервала.

– Это Крик, – не оборачиваясь, прошептала она, и опять что-то зачастила на тарабарском языке, прижавшись к стене.

Я прислушался, но никакого крика не услышал. Отодвинув Верку от щёлки, увидел что-то говорящего грязного парнишку лет четырнадцати. Парнишка был гол, худ и грязен. Он всё время беспокойно оглядывался, и переминался с ноги на ногу. Рядом стояла маленькая девочка, такая же голая и грязная, и тянула парнишку за руку к скучившимся на небольшом пятачке, около Яузы, людям.

– Объясни-ка мне девочка, откуда у мальчишки имя? Он же маленький.

Под пристальным взглядом Веры, я почувствовал себя ущербным. Прописных истин не понимаю. Но, я действительно не понимаю. Не местные мы. У нас плоскостопие.

– Мальчишки их сами себе дают, пока не пройдут посвящение.

А, ну да. Как в играх друг к другу обращаться? Особенно в командных.

– Чего он хочет?

Отвечать Верка не спешила. Эта вредительница, ковыряла в заборе ещё одну дырочку. Но тугие прутья не спешили поддаваться маленьким пальчикам.

– Верка, отставить ковырять забор. Чего хочет этот мальчишка?

Бросив бесполезное занятие, Верка подошла к щёлке и, посмотрев в неё, опять заговорила с подрастающим дикарём. Наговорившись, она села на ступеньку ближайшей лестницы.

– Есть.

– И ты столько времени с ним говорила, что бы узнать это?

– Не только.

– А что ещё?

– Им не нравится Дрыст.

– Почему?

– Голодают всё время.

Я вспомнил, какое количество охотников, собралось у северных ворот. Там было человек пятнадцать. У нас один Немо, в сущности, ещё мальчишка, обеспечивал мясом двенадцать человек проживающих в Ауруме. Грудных детей я не считаю. При таком раскладе пятнадцать охотников вполне способны прокормить сто пятьдесят – сто семьдесят человек, включая себя. С таким количеством людей, вполне возможна загонная охота. Здесь не только всю мелочь выгрести можно, но и на крупную добычу вполне можно рассчитывать. Львов-то они как-то гоняют. И женщины, обычно не сидят на месте, а занимаются собирательством, и вносят в общий котёл не малую долю.

Чертовщина какая-то. Степь ещё вроде не оскудела, не смотря на приближение мамонтовых коров.

– Как так? Разве можно голодать, когда столько еды вокруг бегает?

– Охотники не голодают, – Вера отрицательно покачала головой, – Дрыст держится за них, остальные его не интересуют.

– Как же его женщина, дети…

– Алекс, у тебя в роду…. – Вера махнула рукой в неопределённом направлении, – было иначе?

Я задумался. В том кругу, в котором я вращался, было иначе. Но ничего не могу сказать про остальных. По телеку проскакивала информация о неблагополучных семьях, где родители, руководствуясь какими-то внутренними потребностями, чаще всего алкогольной, прекращали кормить своих детей, или делали это от случая к случаю, стыдясь содеянного перед собутыльниками. Но это, скорее, исключения из правил, а не само правило.

Верка, расценила мою задумчивость так, как ей подсказывал жизненный опыт. Хмыкнула, и отвернулась.

– У нас всё иначе, Верка. Бывают случаи, конечно, но мы от таких людей избавляемся.

– Даже от вождей? – глаза Веры расширились от удивления.

– Иногда и от вождей. Понимаешь, если вождь не думает о людях, то собираются все и решают, что с ним делать.

– А как же охотники? Они не поддерживают вождя?

– У него нет охотников, – я чуть усмехнулся, представив как нашего президента, приехали защищать и охранять, кучка, вооружённых дробовиками и карабинами, егерей.

– А как же он стал вождём, если у него нет охотников? На чём держится его род?

Как объяснить этой маленькой девочке, структуру нашего общества, я не представлял. И не очень хотелось. Основы демократии, здесь не поймут. И мне она сейчас ни к чему, а вот про династии и про наследственную передачу власти, я им объясню. Но не сейчас.