Текст книги "Катарсис империи (СИ)"
Автор книги: Илья Модус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
А учитывая, что сам Витте прекрасно был осведомлен о всех мало-мальски значимых фигурах вокруг царя. И Лавров для него – новая фигура на доске. Ведь – абы кого на аудиенцию не вызывают.
– К моему сожалению, нет. Государь был слишком занят, чтобы выслушать меня. Надеюсь, у него появится время, чтобы принять меня в обозримом будущем.
– Не буду тешить вас надеждой, Владимир Николаевич, но государевы дела требуют много времени, так что не ждите скорой аудиенции. В свою очередь, в ближайшую встречу с Его Величеством, я замолвлю за вас слово.
– Покорнейше благодарю, Сергей Юльевич, – Лавров буквально расплылся в улыбке. – Позвольте угостить вас шампанский, в знак моей признательности!
– Ну, раз вы настаиваете!
***
Попойка с Витте затянулась еще на несколько часов.
Учитывая, насколько я не переношу алкоголь, пришлось соврать, что шампанское мне противопоказано врачами, выявившими у меня аллергию на спиртное. И, хотя это была чистейшей воды чушь, которую Витте и не подумал принять за истину, свое внимание от меня он отвел.
Мне действительно стало жаль Лаврова – так на него насел Витте. Не знаю, смог ли бы я сам выдержать такую атаку, но бывший минфин в буквальном смысле использовал сочетание "словесная диарея и шампанское" по прямому назначению, стараясь разговорить контрразведчика.
Сам же Витте, хоть и хмелел, но намного меньше, чем Лавров. Буквально – к концу первой бутылки, Владимир Николаевич уже нашептывал Витте на ухо, какие у него грандиозные планы насчет Камчатки.
– Право, помилуйте! Там же только снег и горы!
– Нии..ничего подобного! Там много всего! Только тсссс! Я вам не говорил!
– Конечно-конечно! Но, мне все же интересно, что же вы там нашли...
Почти час лавров "ломался", прежде чем погнал конченную ахинею о несметных залежах сокровищ в виде рыбного промысла и пушнины. Мол, добра – непочатый край, но, беда – свое имение Владимир Николаевич уже заложил банкам, и денег у него на финансирование промысла у него нет.
– Вот и обратился за высочайшей помощь, царя нашего! – Заключил Лавров. Впрочем, интерес Витте пропал еще на стадии оглашения грандиозных расходов.
– Что ж, раз мне теперь известен ваш вопрос, я при первом удобном случае обращу на него внимание Его Величества, – очередная дежурная улыбка и Витте растворяется в дверях начинающего пустеть ресторана.
– Нужно уходить, – на мгновение Лавров протрезвел, но в ту же минуту вновь принялся разыгрывать из себя пьяницу.
Расплатившись по счету, мы взяли экипаж и добрались до гостиницы.
Уже в номере, Лавров окончательно сбросил с себя маску повесы.
– Видать крепко его интересовало, с чем я пожаловал к Его Величеству!
– Это слабо сказано. В моей истории Витте после отставки с поста министра финансов даже планировал покушение на царя.
– В самом деле? Вы рассказали об этом...?
– Ни в коем случае. Кто я и кто такой Витте? У него множество заслуг, а у меня что? Правильно – ничего. Государь наш даже бы не подумал его подозревать.
После мы еще несколько минут поговорили о делах менее значимых, затем Лавров откланялся, пообещав в ближайшее время вновь со мной связаться.
На прощание он посоветовал мне поменьше покидать свой номер.
– Не упускайте мысли, что Витте, быть может, интересовал не я один, – произнес мой друг-контрразведчик.
Глава 5. Марномакс.
29.01.1904.
Сказать, что я был удивлен, когда в мой номер в начале десятого утра постучался посыльный из Зимнего, значит ничего не сказать.
Не выспавшийся, я как мог быстро привел себя в порядок.
Облачившись в недавно приобретенный костюм я мимоходом отметил, что в это время портные куда лучше исполняют заказы. Ну, или персонально мне попался такой.
Спустя полчаса я вновь был в Зимнем.
В этот раз, как ни странно, ожидать не пришлось. Меня сразу же провели в кабинет к Николаю. Царь, облаченный в морской китель, едва ли не с порога известил меня о высочайшем указе, согласно которому в ближайшее время откроется медицинская академия, всецело посвященная исследованию крови.
– Будем лечить! – Со смехом сказал Николай.
По сравнению с его вчерашним настроением, сегодня он был явно в ударе. Ни тени сомнений на лице, весел и не тянется к колокольчику. Мне аж прям не по себе стало.
– Рад, что смог угодить, Ваше Величество.
– Полноте, Илья Сергеевич! Вас в пору к награде представить за тот труд, что вы передали нашим лекарям. Мне вчера в один голос десятки светлейших умов говорили, насколько сильно продвинется медицина, если все вами описанное удастся претворить в жизнь.
– Без сомнения удастся. Все, что я описал по проблемам гемофилии, свертываемости и переливанию крови – все это будет открыто в пределах ближайших двадцати лет. Не только нашими с вами соотечественниками, но и зарубежными учеными. Так что, имея теоретический задел, наши медики смогу держать пальму первенства.
– Как вы сказали? "Пальму первенства"? Забавное выражение.
Мы еще минут пять поупражнялись в остроумии – я поведал царю несколько легких фразеологических оборотов из будущего, которыми он мог бы блеснуть в приличном обществе. Затем, как и всегда в разговоре с царем, наступил момент поговорить о делах.
– Знаете, Илья Сергеевич, а вы были правы. Сто крат правы.
– В чем именно, государь?
– Я за своей подписью отправил телеграмму командующему эскадрой в Порт-Артуре вице-адмиралу Старку о необходимости минных постановок в Талиенваньской бухте строго в светлое время суток и при достаточной видимости.
– Позвольте полюбопытствовать, и какова была реакция Старка?
– Точно такая же, как вы и указали в своей записке. Он растерялся. Отписал, что направляет для защиты "Енисея" крейсер "Боярин". Как мне рассказали уже наши морячки – Старк умудрился отправить минный заградитель без охраны минировать подходы к Дальнему. Немыслимая безалаберность!
– Которая в моем мире привела к гибели обоих кораблей. "Енисей" в тумане налетел на собственную мину, а примчавшийся "Боярин" не знал карты минных полей и тоже стал жертвой глупости. Так, без участия со стороны японцев мы потеряли в моей истории два жизненно важных корабля.
– Но, разве основная сила эскадры не в броненосцах?
– Так то это так, Ваше величество. В обычной тактике именно линейный бой – залог победы. Но, эскадра в Артуре потеряла два лучших броненосца – поэтому, против всего броненосного флота, что выставит против них адмирал Того – у Старка нет шанса. Как командующий – он напрочь лишен инициативы. По сути, он паркетный адмирал. Готов командовать флотом в мирное время, но если вдруг война – последствия его командования будут ужасающие. Чего только стоит его утверждение, что эскадра не в силах за один прилив выйти на внешний рейд?
– Неужто может?
– Еще как. Ведь Старк вытаскивал буксиром все крупные суда, хотя, буксир нужен только для броненосцев. Крейсера способны двигаться сами. Но, командующий не знает возможностей своих кораблей. Совсем. Поэтому – его однозначно нужно менять. Иначе – японцы не только отрежут Артур от материка, но и корабли в гавани захватят.
– Об этом мы поговорим чуть позднее. Но, вы так и не ответили на вопрос – чем минный заградитель и крейсер второго ранга могут помочь в сложившейся ситуации?
– Согласно моей истории, однотипный "Боярину" "Новик" гонял многочисленные японские миноносцы так замечательно, что от них только клочки оставались. "Амур", однотипный с "Енисеем" на одном удачном минном заграждении утопил два японских броненосца – "Хатсусе" и "Яшима".
– Два броненосца? Японский флот, наверное, после этого вообще у Артура не появлялся?! Это же в одночасье ослабило его эскадру. Стоило найти и истребить его корабли в море...
– Действительно, некоторое время японский командующий, адмирал Того не появлялся под Артуром. Но, наши адмиралы ни капельки не использовали свое преимущество, чтобы хоть как-то контратаковать силы японцев.. А когда японцы вновь пришли к Артуру – в их эскадре уже были броненосные крейсера "Ниссин" и "Касуга" итальянского производства.
– Позвольте. Это те, которые Зиновий Петрович счел неподходящим для нашего флота?
– О...это весьма печальная страница нашей истории. Насколько я помню, Рожественский и стоящие за ним люди просто пожадничали на "откатах", которые запросили у итальянцев.
– Откаты? Что это такое?
– Откаты...это коррупция, Ваше величество. Когда цена сделки намерено завышается, с тем условием, что продавец, после получения суммы заказа часть денег передает представителю покупателя, в чьих карманах эти деньги и исчезают.
– Неслыханная наглость! Наживаться на безопасности страны?! Э то...это бесчестно! За такое на рудники мало отправить! Зиновий Петрович...столь замечательный человек, и оказался замешан в столь грязной авантюре?
– Ваше Величество – одно ваше слово и я предоставлю вам полный список тех, кто виноват в том, что Россия не получила два первоклассных броненосных крейсера, которые по сути – броненосцы второго класса, если не превосходящие, то ничуть не уступающие нашим "Пересветам".
– Они настолько хороши?
– Я могу ошибаться, но как я запомнил – эти крейсера неплохо проявили себя в линейном бою. И ни один из них не был утоплен нашими моряками.
– Воистину недоброе предзнаменование вы говорите, Илья Сергеевич.
– Позвольте возразить, Ваше Величество. Все наши морские неудачи преследовали наш флот только из-за пассивности наших командиров. Фатализм, который преследовал флот после гибели адмирала Макарова на "Петропавловске". Между прочим, погиб от точно таким же способом, что и "Хатсусе" с "Яшимой", но несколько раньше.
– Вы верно оговорились, Илья Сергеевич.
– Простите, в чем?
– Адмирал Макаров погиб во время исследования устья Енисея, несколько лет назад.
***
Теперь я понимаю, что значит – как пыльным мешком по голове ударили.
Я сидел перед царем с открытым ртом, стараясь понять – не шутка ли это. Но, судя по поведению самого царя – он даже не думал юморить.
– Возможно, это какая то ошибка. Я говорю про Степана Осиповича Макарова.
– Тогда – никакой ошибки тут нет. Еще вчера, читая рапорт господина Лаврова я отметил, что некоторые из лиц, которых вы отметили, как активных участников войны с Японией никак не могут в ней участвовать.
– Я, конечно мог перепутать, но...
– Ну как же, вот тут отмечено – Степан Осипович Макаров будет назначен на должность командующим Тихоокеанским флотом, погибнет при взрыве броненосца "Петропавловск".
– Да, я написал, что гибель броненосца произошла из-за детонации минных погребов и...
– Мне нет смысла обманывать вас. Я проверил написанное вами. Степан Осипович простудился во время своего похода к устьям Енисея на ледоколе "Ермак". Но, экспедиция вернулась, не достигнув своей цели.
– Да, я помню это. Макаров отправился на изучение островов
– Быть может вы напутали? Макаров тяжело простудился и преставился задолго до прибытия в порт. Его похоронили на морском кладбище в Кронштадте.
– Что же это? Разница в истории? Неужели, нас так сильно обманывали историки...
– Вы не раз говорили мне, дорогой Илья Сергеевич, что в ваше время историю довольно часто переписывали, скрывая значимые события. Быть может, какая-то ошибка повлекла за собой другие ошибки, и в результате до вашего времени дошли ошибочные исторические очерки?
– Даже не знаю, что сказать, Ваше величество, даже не знаю... Такое, конечно, возможно...
– Полноте, Илья Сергеевич! Быть может память вас подвела, или в самом деле – неправильно вас учили. Но, это ни капли не умаляет мою веру в вас.
– Да, наверное вы правы насчет ошибок в учебниках. Ведь с "Боярином" и "Енисеем" же совпало! И про подорванные корабли в ночной атаке – тоже. И про то что "Кореец" взорвали исправный, и про храбрость "Варяга", который не взорвали, и он будет в 1905 году поднят японцами... И про "Маньчжур", блокированный в Шанхае... нет, здесь что-то другое...
Царь с интересом и любопытством смотрел на меня. Но, мне некогда было гадать, с чего вдруг самодержец заинтересовался моей мимикой.
Нужно было срочно спасать положение.
Вокруг творилась какая-то неразбериха.
Сперва я подумал про "эффект бабочки", который мог возникнуть из-за моего появления. Но, быстро отмел это несостоятельное предположение.
Во-первых, смерть Макарова произошла задолго до моего появления – а значит, я не мог на нее повлиять.
Во-вторых, общая историческая хроника выдержана. Разнятся лишь некоторые моменты, которые сами по себе – лишь детали, но все вместе – как бы не получилось еще хуже, чем в мое время.
Но, я трезво понимал, что преждевременная кончина адмирала – это удар ниже пояса. Конечно, я не слепой фанатик, считающий Макарова – панацеей для победы в войне с Японией. Я вообще считаю его больше ученым, нежели боевым адмиралом. Но, его заслуга была как раз таки в том, что он повысил боеспособность эскадры, заставил вспомнить навыки эскадренного маневрирования и боя, что существенно повысило возможности артурских кораблей.
Но, что теперь получается – без Макарова больше некому отрабатывать с артурцами действия легких сил, не с кем перестреливаться через сопки, некому наладить взаимодействие флота и армии. Да, черт возьми – остался бы он жив – может и не отрезали японцы Артур от материка. А там глядишь, и показали бы макакам кузькину мать.
Именно Макаров поставил перед флотом цель и "нарезал" задач, которые выявили все слабые стороны нашего флота, которые были исправлены во многом к грядущей Первой мировой войне.
И, как любил спрашивать классик "Что делать?".
***
Царь заботливо предложил мне отобедать в Зимнем, для чего в покоях для гостей мне сервировали стол. Уединившись, я погрузился в чтение доклада, который сделали специально для царя, на основе тех заметок, что содержались в рапорте Лазарева.
Сам же Николай, удалившись по своим делам, отдал доклад мне на изучение. Так сказать – проверить исполнение.
Отряд Вирениуса задержан до отдельных поручений в Джибути. Очень хорошо. Не будут, значит гонять его туда-сюда через мировой океан. Осталось продумать, как перегнать этот отряд во Владивосток. Помнится, у Макарова был план по присоединению отряда к артурской эскадре, но, я, к сожалению, этого не ведаю. Для меня лучший вариант – пусть отряд Вирениуса в обход Японии, через пролив Лаперуза во Владивосток. Одновременно усилим Владивостокский отряд крейсеров и потреплем нервы эскадре адмирала Камимуры. А уж перспективы крейсерской резни на коммуникациях японцев...
МИД России объявил о том, что территориальные воды Японии и Кореи отныне – зона боевых действий, в которой отныне запрещена свободная транспортировка военных грузов. Это задел для будущей крейсерской войны, которая, как показал опыт ВОК в мое время – весьма полезная штука. Хотя, как указали Николаю в записке – это может обернуться серьезными проблемами с Англией. Ну, еще бы.
Предприняты дополнительные меры по скорейшему введению в строй новейших броненосцев типа "Бородино", однако – даже по самым скромным подсчетам – готовы они будут не раньше лета. Это при том, что на других кораблях – "Олеге" "Изумруде", "Жемчуге" и остальных – будут остановлены работы, а рабочих переведут на доделку броненосцев. Что ж – решение не самое правильное, но тоже нужное. В качестве первой меры – сойдет. Но, Морское министерство уже встревожено вмешательством царя в их епархию. И довольно активно ищут того, кто нашептывает самодержцу хорошие мысли.
Во Владивосток направлена телеграмма о скорейшей подготовке города к бомбардировке японцами с моря. Николай лично телеграфировал коменданту города, чтобы были оказаны все способы противодействия вражескому отряду кораблей.
Контр-адмирал Иессен, назначенный командующим Владивостокским отрядом крейсеров, уже, не успев отбыть из Артура, получил развернутые предписания о характере боевых действий вверенных ему кораблей. Не думаю, что он обрадовался прямым и довольно общим указаниям из Петербурга. Но, иначе никак.
Из всех командующих морскими силами на Дальнем Востоке, только Макаров и Иессен добились значимых результатов. Быть может, если б Иессен остался в Артуре и принял под свое начало эскадру после гибели Макарова – дело пошло бы куда лучше, но...
Конечно, я мог бы настоять и в сложившейся ситуации – оставить Иессена командовать флотом, назначив во Владивосток того же Рейценштена. Но, каким-то щенячьим чувством, я понимал, что Владивостокский отряд должен иметь грамотного командира. Иначе, крейсерская война обречена на провал.
Однако, для ведения крейсерской войны, Владивостоку не хватало надежных запасов угля – сейчас его на складах будущей столицы Приморья было чуть больше пятидесяти тысяч тонн, что равно трем-четырем месяцам активных боевых действий. Учитывая, что война может затянуться на год – два – перспективы рисуются весьма не радужные.
Для решения проблемы с топливом во Владивосток уже летела телеграмма о необходимости увеличить объемы добычи угля на Сучанском угольном месторождении, некоторые пласты которого ничуть не уступали пресловутому кардифу.
И последней, но не маловажной проблемой являлся вопрос о наличии во Владивостоке ремонтной базы и достаточного количества рабочих, для обслуживания кораблей. К сожалению, до войны мало кто задумывался над тем, что военные корабли требуют не только места для стоянки, но и снарядов, запчастей и один бог знает чего еще.
Посему, сейчас в оперативном порядке формировались эшелоны для Владивостока и Порт-Артура, в которых и должны прибыть запчасти, снаряды и другое, необходимое на войне оборудование.
Типичная для России ситуация – действовать задним умом. К сожалению, даже мое послезнание не в силах выправить ситуацию, которая сложилась. Но, как говорится – слона нужно есть по частям.
И сейчас, едва откусив маленький кусочек, под названием – Владивостокский отряд крейсеров, сразу, в полном соответствии с поговоркой "между первой и второй" следовало заняться Артурской эскадрой.
Несмотря на то, что в Порт-Артуре было сосредоточено стратегическое ядро Тихоокеанского флота, дела тут обстояли ненамного лучше.
Хоть с углем тут был порядок – раза в три больше, чем во Владике, остальное, мягко говоря – не в лучшем состоянии.
Да, в Артуре был док, в котором могли ремонтироваться крупные корабли. Правда, не крупнее крейсеров. Те же самые "Цесаревич" и "Ретвизан ремонтировали при помощи кессонов. Но, если память не изменяла – Дальний, благодаря заботам и чаяниям небезызвестного Витте, был оборудован гораздо лучше. Единственно – порт не был военным. Что создавало дополнительные трудности.
Запчастей и ремонтной базы здесь так же не было. Правда, уже не от слова "совсем". Макаров в моей истории, приволок целый эшелон рабочих и запасного оборудования, дабы поскорей ввести в строй первоклассные броненосцы. Но, даже в этом случае, им потребовалось больше месяца. И все это время, нагрузка ложилась на плечи кораблей, заведомо уступающих японцам.
Одно хорошо – удалось спасти "Енисей" и "Боярин". Мало теперь японским миноносцам не покажется. Да и минные постановки следует сделать весьма коварными. Помнится, Иванов, капитан минного заградителя "Амур" отметил, что Того водит свои корабли на обстрел Артура одним и тем же маршрутом. Жаль, что я не помню этого маршрута – можно было бы заранее придумать для японцев пакость. Глядишь – не два бы броненосца утопили, а три-четыре. Тогда, положение Того станет просто отчаянным и ему волей-неволей придется отбирать у Камимуры несколько кораблей, чтобы поставить это в линию.
Охохоюшки.
Все это хорошо в отдельности. Но, из всех этих задумок нужно создать годный план, который позволит нашим победить.
А это – ой как не просто. Привлекать кого-нибудь из местных я не могу – иначе придется посвятить их в тайну. Сам же – смогу придумать лишь общие наметки плана. Которые надо будет исполнять идеально. Но, кто будет меня слушать?
Мои мысли оказались прерваны появлением императора.
В приподнятом настроении, что для меня, обдумывающего, как победить коварного врага Родины, казалось кощунством, Николай присел напротив меня.
– Как вам, Илья Сергеевич, нравится? Мой дражайший кузен, Германский кайзер Вильгельм, на всех парах спешит к нам.
– Правда? Неожиданное известие. В моей истории вы, конечно, встречались с кайзером, даже держали вместе совет, но...
– Ах, полноте вам, друг мой. Кузен позер и любитель красивых, ярких речей. Он импульсивен, поэтому, то что он неожиданно захотел прибыть к нашему двору с визитом – столь обыденная вещь, что мало кто заостряет на подобном внимание.
– Хм...Ваше величество, Германия – сильное и промышленно развитое государство. Несмотря на наличие ряда спорных моментов, наши империи могли бы заключить обоюдовыгодный союз и...
– Господи помилуй, да что вы говорите то такое! Побойтесь бога, Илья Сергеевич! У нас есть союз с Францией и...
– Николай Александрович, позвольте, я кое-что вам расскажу насчет союза с Францией, отношений с Германией и предпосылках Первой Мировой войны, и на худой конец – открыть глаза на некоторых ваших родственничков...
Прежде чем Николай смог осознать, как грубо я нарушил этикет, обратившись к нему по имени отчеству, а не по титулу, я начал свой рассказ.
По окончанию моего монолога три часа спустя, царь, мертвецки бледный, вовсю звонил в колокольчик, призывая своего адъютанта.
Это был первый раз, когда я радовался, что обо мне звонит колокол.
Глава 6. Марномакс.
31.01.1904.
Перестук колес экипажа служил для меня едва ли не колыбельной.
Сидя в блиндированной карете, я молча настраивал себя на предстоящий мне разговор.
С того памятного разговора с властителем земли русской прошло всего два дня.
За это время я успел на собственной шкуре прочувствовать, как инициатива наказывает инициатора.
Я успел обзавестись десятками врагов самых разных чинов, сословий и происхождения.
Я смог столкнуть Николая с роли мученика, которую он так ловко на себя примерил. Как царь не упирался, как не отказывался, приводя в защиту своим доводам отговорки, я добился своего.
Николай начал действовать. И, сразу же подложил мне свинью.
Высочайшим указом Рожественский лишился поста начальника Главного морского штаба. Сказать что такое решение, которому не предшествовали громкие разбирательства и обвинения – стало нонсенсом. Шок, поразивший высшие чины был настолько силен, что назначение на освободившуюся должность начальника ГМШ Федора Васильевича Дубасова, ранее возглавлявшего Морской технический комитет едва не прошло незамеченным.
Рожественский недолго пребывал в недоумении, по чьей инициативе ему подложили такую свинью. Особы приближенные к царю успели шепнуть нужные слова в нужные уши. И вот уже второй день Рожественский искал со мной личной встречи. Зная бешеный нрав контр-адмирала, я предпочел пока избегать встреч с ним. Да и Лаврову было нужно время, чтобы отследить всю шайку-лейку, которую Зиновий Павлович привлекал, дабы вернуть себе все, что было нажито непосильным трудом.
Следующим подарком судьбы был Витте.
Старый хитро произведенный на свет лис довольно точно определил, откуда дует ветер, поэтому довольно часто в моем номере начали появляться приглашения отобедать с ним. Представляю, как он бесился, получая мои отказы, в которых я ссылаюсь на большой объем работы.
С каждым часом я все больше ощущал, как вокруг моей шеи завязывается петля дворцовых интриг. После того разговора с императором, я даже нормально выспаться не смог – мой номер в гостинице находился в постоянной осаде из посыльных господ всех мастей. Графы, князья, советники, министры, помещики и еще бог знает кто толпились под моей дверью, просовывая под двери приглашения отужинать с их хозяевами.
Сперва меня даже позабавило отвечать, что я занят государевыми делами. Но, поняв бесполезность моих трудов по облегчению себе жизни, я просто перестал открывать дверь.
Сегодня утром я явился в Зимний на ставшее традиционным ежедневное утреннее совещание с Николаем. Видя, насколько я рассеян, царь учтиво поинтересовался о причинах моего недомогания.
– Ваше величество, это ж заговор какой-то. Я не могу нормально работать! Каждую минуту ко мне в дверь стучится коридорный и передает записку от какого-нибудь маломальского сановника, который предлагает встретиться с ним для обсуждения важного государственного дела. А один фрукт так вообще пообещал не забыть мою доброту, если я проявлю к нему капельку сострадания и пролоббирую его кандидатуру перед вами. Мол, его никогда не повысят, а он светлый ум и всей душой радеет за свою страну.
– Право, Илья Сергеевич, рассмешили, – Николай от души расхохотался. – Я подобные прошения каждый день десятками читаю. И каждый напирает на свои прежние заслуги, на свою родословную...
– В моем времени многие никчемные люди так смогли занять высокие посты, – заметил я. – Они взывали к вам сами и через своих именитых союзников, зная, как вы относитесь к заслуженным людям. В результате – из благих намерений многие действительно талантливые люди остались не у дел.
– Это вы так намекаете на мою вину? – Николай легонько поднял бровь. Небольшое раздражение, не более того. Можно не обращать внимания.
После шоковой терапии, которую я провел для царя два дня назад, подробно введя его в экскурс истории России двадцатого и двадцать первого веков, Николай не то что превратился в пластилин, из которого я мог лепить все, что мне вздумается, но определенное влияние я на него получил. И, если бы я не знал, что за дверьми находятся десятки лакеев и слуг, многие из которых доносят своим неформальным хозяевам, я б даже отказался от титулов. Но, формализм, формализм он везде.
– Ничуть. Я говорю о том, что каждый человек имеет слабости, привычки, на которых опытные люди играют, как на рояле.
– Не побоюсь предположить, что вы, Илья Сергеевич тоже умеете это делать.
– Не буду отрицать, некоторую подготовку в этом вопросе я умею. ТАМ, у меня работа была связана с тем, чтобы понимать людей. Способность манипулировать желаниями или слабостями людей дает над ними власть. И способность ими управлять.
– Страшно подумать, что такому в ваше время учат в университетах.
– Что поделать – жизненная необходимость. В моем времени, чтобы выживать – ты должен хорошо учиться в университете, где, помимо профильных дисциплин, преподают и навыки взаимоотношения людей. Даже университетского курса при наличии должного ума хватит, чтобы найти необходимый подход к людям.
– Помилуй нас Господь, чтобы у нас такой необходимости не возникло...
– Смотря о какой необходимости идет речь, Ваше величество. Если вы о всеобщем образовании – то как минимум начальное – должно быть обязательным.
– И что же тогда делать с десятками миллионов грамотных детей крестьян? Вряд ли они захотят вернуться к плугу.
– Ну, кто-то обязательно захочет. В вот остальных следует пристроить на заводы, поставить к станкам и предложить работать во благо страны.
– Но, образованность столь многих приведет к неизбежному брожению умов. Каждый крестьянский сын будет размышлять о том, как бы сделать жизнь лучше. И додумаются до того, что примкнут ко всяким революционерам.
– Есть такая вероятность, согласен. Но, как вы видите решение проблемы с образованием?
– Очень просто. Не нужно это ваше всеобщее образование.
– Вот вам раз. А кто ж тогда будет тракторами управлять, металл плавить, да новые города строить?
– Сейчас же есть кому. И в будущем будет.
Понимаете, да, какой назревает конфликт интересов?
После моих рассказов о пролетариях, кровавой резне гражданской войны и стране советов, Николай всеми фибрами души противился неизбежному. Он не хотел ничего менять. Будь он женщиной, ей богу бы требовал с меня платье в довесок.
Но, как спастись от паровоза? Если бежать перед ним – никак. А вот если сидеть в его рубке – то можно с комфортом прокатиться. И без жертв.
– Ваше величество, я конечно человек маленький...
– Полноте, Илья Сергеевич! При вашем-то статусе, да так скромничать...
– Скромность украшает мужчину, – вяло парировал я. Не хотелось увязнуть в словесных баталиях. Я не для того прибыл в Зимний, чтобы поупражняться в риторике. Но, Николай имел привычку – вести ничего не значащие разговоры до того, как перейти к повестке дня. И будь я хоть семи пядей во лбу – этого ритуала мне не избежать. Любопытно, конечно, что этот разговор Николай завел именно сейчас. – Но, дело тут не в этом. То общество, в котором я вырос – общество образованных людей. Все умеют читать, писать, складывать и вычитать. Но, есть и те, кто неграмотные. Так вот – неграмотных не стремятся брать на работу, так как они банально не могут выдержать конкуренции. Они не могут читать, что написано в инструкции по эксплуатированию приборов, не могут написать, сколько и какого товара им нужно завести на склад, не могут посчитать, сколько сырья они израсходовали, а сколько еще осталось. Но, таких не очень много, буквально – один человек на пару сотен тысяч.
– Зачем крестьянину вставать к станку, если у него есть земля? Пусть пашет!
– И много мы выиграем, если основной статьей экспорта страны станет зерно? Учитывая, как мало земли становится у крестьян из-за постоянного дележа земель общиной, неурожаев, обременительных выкупных платежей, да еще и недоимок по ним. По опыту, скажу вам, что ничего не выиграем. Только обозлим крестьян, которые на данный момент видят в вас заступника и покровителя. Но, если будете и дальше закручивать гайки – нас ждет революция. Кровавый, беспощадный бунт, в который окажутся втянуты все сословия.
– Но есть же гвардия! Одного...
– Пробовали. В моей истории вы так и сделали с революцией 1905-1907 года. Утопили ее в крови. Но, что вы получили взамен? Озлобленных крестьян и рабочих, которые искали у вас защиты, а получили смерть или в лучшем случае – преследование.
– Но дворянство...
– В прошлый раз вы сделали ставку на дворянство, помещиков и промышленников. Так сказать – на буржуазию. И они вас предали. Все эти графы и князья, промотавшие свои состояния заграницей, хотят от вас только одного – возвращения крепостного права. Вновь иметь бесплатный, дармовой источник дохода, которого их лишил Александр Второй. И сейчас, на грани банкротства, думаете, они хотят работать или служить в армии? Уверяю вас – никак нет. Они хотя денег, власти. И очень-очень сильно злы на весь род Романовых. Не все, конечно, но многие.
