Текст книги "Катарсис империи (СИ)"
Автор книги: Илья Модус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Есть предложения по кандидатурам? – Спросил я.
– Еще как есть, – Вервольф загадочно улыбнулся. – Но, прежде чем сказать, я бы довел до вашего сведения некоторую информацию. Дело в том, что после ночного нападения японцев, целые сутки со стороны моря только два истребителя. И, надо признать – весьма успешно. Это "Смелый" и "Стерегущий".
Пока говорил Сергей, я заметил, как изменился в лице мой флагманский минер. Сложно описать его выражение лица, но я бы сказал, что он источал радость с некоторой примесью беспокойства.
– А потому, я предлагаю назначить командира "Смелого" капитаном "Боярина". Тем более, что по чину капитан 2-ого ранга Максимилиан Федорович фон Шульц вполне соответствует назначению.
Наконец, мне стала понятна причина, по которой Константин Федорович так странно себя вел. Не нужно быть семи пядей во любу, чтобы понять, что "Смелым" командует его брат.
– Поддерживаю предложение, – согласился Лощинский, доселе молчавший, ровно как и мой младший флагман.
– Тогда, решено, – я сделал пометку в записной книжке. – С завтрашнего дня Максимилиан Федорович командует "Боярином". Николай Николаевич, – я обратился к флагманскому офицеру. – Проследите, чтобы новый командир был уведомлен о сроках окончания ремонтных работ. Далее о птичках, господа. Переоборудование "Паллады" и "Дианы"...
– По "Палладе" и "Диане" вопрос по модернизации практически решен. Мы произвели расчеты, необходимые для установки дополнительных орудий в 152-мм. К сожалению, без излишней перегрузки крейсеров, не получится оставить там заявленное количество противоминного калибра. Максимум, что мы сможем оставить – по восемь пушек калибром 75-мм. Иначе, рискуем значительно перегрузить крейсера, что негативно скажется на их скоростных качествах...
– Понятно, – изначальный план предполагал установить на четыре пушки больше, но раз флагманский инженер считает, что это будет перебор – ему и карты в руки. Получим запас из восьми орудий.
– Но, орудий в 6 дюймов у нас не хватает, – признался Кутейников. – Запаса как такового порт не имеет...
– Необходимо проверить старые склады, что достались нам от китайцев, – проронил Вельхеор. – И, зная наше обычное ротозейство, я бы еще и в Дальнем пошукал...
– Андрей Константинович, – я обратился к Мякишеву. – Соберите группу из артиллеристов и матросов с "Цесаревича" и "Ретвизана" – пусть пройдутся по складам. Нужно разобраться в этом бардаке. Приоритет, конечно же для морских орудий, но, найдете что-то сухопутное, что можно привести в рабочее состояние – сообщите генералу Белому, пусть крепостные подключаются. Пока же, для перевооружения "богинь" придется либо частично разоружить "Палладу" в пользу "Дианы", либо использовать сухопутные орудия. Но, думаю, Николай Николаевич и Андрей Константинович придут к консенсусу по этому вопросу. Что у нас с передачей порту мин?
– В течение трех дней полностью выгрузим в порт все мины заграждения с броненосцев и крейсеров, хотя, некоторые, например "Аскольд" и "Баян" полностью избавились от минных аппаратов, самодвижущихся мин и мин заграждения. "Новик" и "Боярин" закончат к концу дня. "Цесаревич" и "Ретвизан" от мин освободили еще в самом начале ремонта, так что, остается только снять минные аппараты и заделать корпус там, где будут демонтированы подводные минные аппараты. – Доложил Капер.
– С "Петропавловка" и "Победы" уже выгрузили все мины заграждения, сдали в порт. С минными аппаратами и излишними деревянными конструкциями разберемся в течение пары дней. В настоящий момент существует дилемма – снимать ли с них малокалиберную артиллерию, которая по существу является и противоминным калибром? – Спросил Кутейников.
– Думаю, что да, – высказался Вервольф. – 47-мм пушками миноносец все равно не потопить и даже сколько-нибудь не повредить. А вот убрав все сорок орудий в 37 и 47-мм, мы в значительной мере высвободим бронепояс – все таки, строительная перегрузка у кораблей значительная. Явных преимуществ это, конечно же, не даст, но и броненосцы не будут носить на себе лишний вес, который при повреждениях будет создавать только проблемы.
– А как тогда от миноносцев отбиваться? – Поинтересовался Ухтомский. – Шестидюймовками или главным калибром не часто и постреляешь по миноносцам.
– Для защиты у нас будут наши миноносцы, либо крейсера, – вмешался я. – Поставить на эти корабли хотя бы 75-мм орудия – значит погрузить их в воду чуть ли не по самый бронепояс.
– Но, и оставить корабли без противоминного калибра – довольно рискованный шаг, – заметил Эбергард.
– Не думаю, что это так, – заметил Помэ. – В дневном бою атака миноносцев – чистое самоубийство. А при ночных переходах, крупные корабли следует прикрывать собственными дестройерами.
– Согласен, – я кивнул. – Продолжайте демонтаж малокалиберной артиллерии с "полтав". Будет возможность – поставим на них 75-мм орудия. Но, только в том случае, если броненосцы будут иметь достаточный запас по водоизмещению. А то посадим в воду по самый бронепояс...
Надоло затянулось обсуждение вопросов, связанных с охраной внешнего рейда. В настоящий момент в локальной резне на внешнем рейде участвовали только четверка шихаутских эсминцев, минные крейсера, канонерки, да "Аскольд" с "Баяном". При этом, каждую ночь на внешнем рейде "гуляли" японские миноносцы. Флагманский минер заявил о необходимости создания трального каравана, который бы смог чистить рейд от японских мин, которые там есть в любом случае. Изначально Лощинский предлагал использовать для этих целей устаревшие клипера, однако получил мой решительный отказ.
– Клипера имеют собственный приказ и должны находиться вне порта! – отрезал я.
– Но, их нахождение за пределами базы, чревато их уничтожением, – попытался было возражать начальник минной обороны. – Тем более, зачем на берегу Голубиной бухты создавать временную базу для миноносцев?
– Правильнее было бы держать все корабли ночью в бухте, – поддержал его Ухтомский. – Японцы ночью шныряют...
– Господа, – тон младших флагманов мне вовсе не понравился. – Я не собираюсь обсуждать здесь мои же приказы. Клипера, еще раз повторюсь, надеюсь в последний раз, имеют собственное задание. Голубиная бухта и "база подскока" на ней нужны в первую очередь, для противодействия японским кораблям, которые могут ночью обойти Ляотешань и ударить нам с тыла из бухт Циньчжоу. Особо опасно такое положение в виду создания на Циньчжоусском перешейке оборонительных сооружений. Днем там эсминцы сокрыты естественным рельефом, а ночью не видны благодаря светомаскировке.
Но, по выражению младших флагманов я понял, что до них весь глубинный смысл моей затеи – иметь вне бухты маневренный отряд, способный к неожиданному удару – до них не дошел. А раз так, вполне возможно, что скоро с контр-адмиралами произойдет конфликт.
– Господа, – командующий отрядом крейсеров Рейценштейн, смененный мной во Владивостоке на Иессена, какое-то время дулся на меня, считая свой перевод последствием неудачных выходов Владивостокского отряда крейсеров в море. Конечно, лед в орудийных стволах – еще тот геморрой и за такое нарушение нужно голову снимать, но, что было – то прошло. Это понял и Рейценштейн, с которым я имел беседу перед своим выходом на "Аскольде" в бухту Циньчжоу.
Перенеся флаг на "Баян" Николай Карлович получил от меня заверение, что зуб я на него не имею за Владивосток и его перевод сюда – жизненно необходим. Впрочем, Иессена бы я был более рад видеть на месте младшего флагмана, нежели Ухтомского. Но, как говорится – ход сделан.
Рейценштейн, как я понял из нашего получасового разговора на "Аскольде" днем ранее, был типичным представителем старшего командного состава в российском флоте. Но, в отличии от большинства своих коллег, был не чужд новым идеям и с готовностью выслушал мои мысли относительно задач крейсерского отряда на ближайшее будущее. Планы на переделку кораблей хоть и вызвали у него удивление, однако, объяснив ему свою позицию, он принял мою правоту и приложил все усилия к тому, чтобы крейсерский отряд в кратчайшие сроки был переоборудован.
– Позвольте вставить свое слово в вашу дискуссию, – Николай Карлович взял слово. – В первую очередь, должен заметить, что переоборудование "Паллады" и "Дианы" – правильное дело. Хоть раньше никто и никогда не делал этого, должен отметить, что отечественные бронепалубные крейсера в нынешнем своем состоянии значительно уступают японским визави. Посему, я всячески поддерживаю переоборудование кораблей. В частности по вопросам маневренной базы в Голубиной бухте, тоже считаю, что она необходима. Конечно, наладить ее бесперебойное снабжение углем и боеприпасами будет затруднительно в силу особенностей местности и большого объема работ. Но, на мой взгляд, возможность иметь силы, не скованные необходимостью покидать ежедневно бухту – стоит того. Правда, я бы рекомендовал выделить в Голубиную на дежурство канонерку, для поддержки миноносцев.
– Дельное предложение, – согласился Вервольф. – Но, для усиления безопасности я бы посоветовал огородить место стоянки бонами и противоминными сетями.
– Поддерживаю! – Шульц сделал пометки в блокноте. – Аналогичная система безопасности рейда должна применяться и в Артуре.
– Ну, для безопасности фарватера была идея затопить несколько пароходов, – высказался Гарик. – Недалеко от берега, конечно, чтобы корпуса кораблей скрывали патруль. И все! Будут соваться в проход – их патруль перехватит.
– А разве нельзя тоже самое сделать, используя те брандеры, что выбросились на берег? – Уточнил Лощинский. – Как-то неловко топить собственные пароходы.
– А если японцы к Артуру с суши подойдут, то нам уже не пароходы, а броненосцы придется топить, – мрачно заметил Гарик.
– Господа, не нужно ссор! – Взмолился Ухтомский. – Мы же все русские офицеры...
– Предлагаю вернуться к делам насущным, – поспешил сменить тему Вервольф. – Как долго нам ожидать ввод "Ретвизана" в бухту?
Кутейников сверился со своими записями.
– Около двух-трех дней. "Ретвизан" в полном аврале пребывает – там от людей не протолкнуться. Помимо орудий, еще и броню с носа демонтируют, чтобы облегчить снятие с мели. Завтра после полудня приступят к демонтажу орудий из носовой башни. Тут работы примерно на сутки-двое. После этого, будем пробовать стащить броненосец с мели и втянуть его в порт. Советник Капер и его группа уже разрабатывают новый кессон для броненосца, поскольку старый никуда не годится.
– Используйте все наличествующие средства, для скорейшего введения броненосца в порт, иначе он рискует однажды оказаться мишенью для японских миноносцев. При необходимости – подключайте команды кораблей в полном составе, либо снимайте рабочих с других участков работ. Броненосцы должны быть исправлены в самое ближайшее время.
– Во-во, – согласился Гарик. – А то, расслабятся и будут пальцем в небо тыкать.
– На "Цесаревиче" работы продвигаются в соответствии с планом, тут новостей никаких нет.
– По броненосцам понятно, – то, что работы ведутся сравнительно быстрее, чем в оригинальной истории вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне. Хотя, как многие знают – не все могут смотреть в завтрашний день – я и мои товарищи знали, каким оно может быть, завтрашнее дно. А поэтому, форсировали работы по приданию флоту боеготовности.
– На "Победе" практически закончили устранять повреждения, полученные в первый день войны, – рассказал Капер. – Как и на "Пересвете", ведем одновременно демонтаж малокалиберной артиллерии, да прикидываем, что делать с "мягкими" носами этих броненосцев. Нам бы бронелистов бы побольше... Ведь один крупный снаряд – и начнут воду хлебать, как кашалоты. Эти двое, хоть куда ни шло, на воде продержатся, а вот за "Ослябю" я боюсь совсем. Если все правильно помню, он самый хлипкий из всех трех кораблей серии.
– С "Ослябей" дело будем иметь тогда, когда она будет в порту, а не на переходе, – отрезал я. Отряд Вирениуса имел свои, секретные распоряжения и двигался через Индийский океан в соответствии с ними. Эцилоп, прибыв в Севастополь должен был взять под контроль вопрос со снабжением отряда Вирениуса запчастями и топливом до места базирования. Надо не забыть, направить Малкольму запрос о степени исполнения моих распоряжений на Черном море. А то, замотаюсь тут, не проконтролирую там – и вот вам, новый Советский союз. "Потемкин", "Очаков" и "Кагул" – весьма серьезное пополнение для Черноморского флота. Учитывая то, что я хочу сделать – именно достраиваемые корабли смогут уберечь некоторые горячие головы от авантюры, вроде Дардаднельского десанта, или нападения на наши черноморские территории.
До глубокой ночи мы обсуждали детали, что вымотало меня окончательно. Хорошо еще, что удалось скинуть на штаб большую часть своих забот, определившись всецело на тактику и стратегию ведения войны на море.
Когда заседание штабов близилось к концу, Эбергард поинтересовался моим решением о судьбе "Маньчжура".
– Наместник, исполняя обязанности командующего флотом, вел переговоры с японцами и капитаном канонерки. Однако, точно его позиция не известна.
– Почему же не известна? – Удивился Гарик. – Он приказал разоружиться...
Мысленно прокляв всех богов и демонов, я поспешил поправить своего товарища.
– Нам известно о тяжелом положении "Маньчжура". Его стережет крейсер, хоть и не первой свежести, но для уничтожения маленькой канонерки – его орудий хватит с лихвой. Посему, нет никаких шансов для того, чтобы вызволить Кроуна и его людей. – Мысленно я просил прощения у своих людей за ту ложь, которую говорил им сейчас. Но, жизнь меня научила не хвастаться тем, что еще не случилось. – "Маньчжур" придется интернировать.
– А как же "Сивуч"? – Поинтересовался Азарьев. – Он находится в Инкоу, на ремонте. Если есть вероятность того, что японцы могут обойти Ляодунский полуостров, как они делали это ранее и зайти с западной стороны...
– Направьте на "Сивуч" приказ о необходимости провести ремонт в максимально короткие сроки и выдвигаться к Артуру, – перо Азарьева порхало над листами записной книжки, пока я диктовал распоряжения. – В случае невозможности дойти до Артура, пусть идут либо к островам Мурисон или в Голубиную. Оставлять там канонерку, когда есть угроза ее захвата – не дело. Там, где мы можем сплотить силы в кулак – мы должны это сделать, иначе нас разобьют по частям. Хватит с нас уже жертв. Как оправданных, так и бессмысленных.
Лица штаба посерьезнели. Все знали, о чем я говорю.
"Варяг" и "Кореец", погибшие в неравном бою с отрядом адмирала Уриу.
Миноносец "Внушительный", затопленный в бухте собственным экипажем, после встречи с японскими легкими силами.
"Маньчжур", которому придется разоружиться. А зная коварный нрав японцев – можно ожидать, что они попытаются захватить канонерку. Особенно, когда сработает мой план.
Окончательно штаб разошелся ближе к часу ночи. Нагруженные приказами и указаниями, они выглядели явно измотанными, что окончательно подтвердило мое желание отказаться от ежедневных совещаний.
Вервольф и Капер покинули нас спустя полчаса. К двум часам ночи отряд, состоявший из "Баяна", "Дианы", "Новика", обоих минных заградителей под прикрытием отряда миноносцев, растворившихся в ночи для очередной локальной мясорубки, покинул бухту.
С мостика "Петропавловска", кутаясь от неприятного, по-дальневосточному крепкого ветра, я и мои товарищи провожали взглядом уходящий в ночи отряд.
– Наша первая оплеуха для Того, – заметил Гарик.
– Прям хэштег для "Инстаграмма", – бросил я в сторону. Вынув из внутреннего кармана планшет, я включил режим ночной съемки и сделал несколько снимков. Предупреждающее окошко сообщило о последних крупицах заряда батареи.
– Для истории, – пояснил я.
Ответом мне было молчание.
Мы стояли на крыле мостика броненосца, смотря в ночь. Вот, за основанием Тигрового хвоста скрылись замыкающие отряд минные заградители.
Словно прощальный салют, проиграл мелодию и отключился мой электронный помощник.
– Ну, вот и все, – глядя на черный экран произнес я. – Теперь мы окончательно сами по себе.
– Давайте посмотрим, каков Рубикон с противоположного берега, – Вельхеор как всегда был многозначительно загадочен.
Глава 4. Вервольф.
19 февраля 1904 г.
Желтое море у берегов Квантуна.
Голова колонны с трудом просматривалась сквозь очередной налетевший снежный заряд. Но, когда снег прекращался, видимость становилась довольно сносной... Ветер быстро относил в сторону низко стелящийся дым, и можно было без особого труда рассмотреть идущие впереди два низких стремительных силуэта. Выкрашенные в зеленовато-оливковый цвет, они почти сливались с темной поверхностью моря, на которой то там, то тут мелькали белые барашки гребней волн... Из трёх труб каждого из этих кораблей дымок вился тонкими жидкими струйками – скорость в 15 узлов они выдавали играючи, не напрягая котлы и машины более, чем на треть.
Это был второй выход на минные постановки, санкционированный Ильей.
Первый, произведенный два дня назад под покровом ночи, был осуществлен в сторону островов Эллита, где, как знал Вервольф, японцы организуют маневренную базу в преддверии высадки на полуостров.
Кутаясь в ночи, отряд, состоящий из крейсеров и минных транспортов, добрался до места будущей стоянки японского флота и щедро наполнил проливы между островами "клецками".
На обратной дороге им в предрассветной дымке повстречался отряд "собачек" под флагом адмирала Девы.
Ринувшиеся было на сближение "Такасаго", "Читосе" и "Иосино" очевидно не разобрали, что с русскими идет "Баян".
– Рисковые ребята, – хмыкнул Сергей, стоя на мостике броненосного крейсера.
Капер высказался более точным, русским матерным языком, отчего стоявший невдалеке матрос даже удивленно присвистнул.
– Саке перепили, наверное, – Капер недовольно засопел. Конечно, разнообразить русский язык более живыми фразами было жизненно необходимо – для острастки врага. Но, Илья мог не одобрить. Все таки, рано еще матросам знать, куда нужно засовывать якорь японским мака...матросам и офицерам.
Меж тем, три бронепалубника японцев легли на курс сближения с русскими кораблями.
– Прикажите минным заградителям увеличить ход и прорываться к Талиенваню! – Крикнул Вервольф появившемуся на крыле мостика Вирену. – "Новик" пусть их сопроводит. "Диане" следовать за нами.
– Как прикажете, господин советник, – буркнул Вирен. Хоть после "пропесочивания" Роберт Николаевич и стал более "покладистым", но склочный свой характер не изменил. Правда, теперь, вместо зуботычин и взысканий, он предпочитал сквозь зубы ругаться и в узком кругу – материться. – Вы бы в рубку зашли, господа. Не безопасно ведь.
– Того на открытом мостике завсегда находится, так что, мы, русские моряки, хуже что ли? – Усмехнулся Вервольф. Услышав такую явную поддевку, Вирен, как гордый и самолюбивый человек, не мог не остаться.
Минуту длилось молчание.
– Они нас превосходят на два восьмидюймовых орудия, – заметил он.
– А у нас скорость и броня, – отрезал Вервольф.
Насчет первого он откровенно соврал.
Тихоходная "охотница" даже в лучшем своем состоянии могла выдать не больше девятнадцати узлов. Да и сам "Баян" был тихоходнее своих визави. Но, два русских крейсера против трех японских – это было все, что мог сейчас позволить себе Сергей.
"Новик" и минные заградители следовало сохранить для будущих боев. Если они дойдут хотя бы до Дальнего и сообщат обо всем в Артур, была надежда на то, что к ним придет помощь.
– Пристреливаются, черти! – Сплюнул Капер.
В паре кабельтовых от "Баяна", бывшим к японцам ближе всего, возникло два больших всплеска – явно от главного калибра.
Меж тем, и сам "Баян" не остался в долгу. На дистанции около сорока кабельтовых воздух разорвался от практически одновременного залпа носовой и кормовой башен. К сожалению, система Гревеница еще не была известна на флоте, а бой – это не самый подходящий момент для испытаний. Тем паче, что знал эту систему Вервольф только в общих чертах. А значит, вплоть до сближения до уверенной для русских канониров дистанции в двадцать-двадцать пять, крейсера будут даром бросать снаряды. Но, это было нужно, дабы не дать японцам разделиться и отправить более быстрый "Иосино", шедший концевым, на перехват "Новика", "Амура" и "Енисея".
К чести русских канониров, их всплески легки практически у самого борта головного "Такасаго".
– Есть накрытие! – Хлопнул в ладоши Вервольф. С началом боя легкий озноб от прокравшегося под одежду мороза испарился, вытравленный азартом боя.
Русские крейсера развили скорость до восемнадцати узлов. Оставляя минные заградители и справа и позади от себя, "Баян" по указке Вирена рванул прямо на противника. Тихоходная "Диана" как могла пыталась угнаться за ним, поддерживая огнем, но с каждой минутой расстояние между крейсерами увеличилось.
– Так, по крайней мере, оттянем их на себя, – пояснил Вирен. – Ведь вы хотите спасти минные транспорты?
Вервольф кивнул. Война с Японией в первую очередь – война на море. Война, в которой будут сломлены привычные представления о тактике. Война, в которой разрушатся одни мифы войны и родятся новые приемы уничтожения врага. В нашей истории, японцы нанесли минный удар первыми, погубив "Петропавловск". Мы ответили тем же, утопив "Ясиму" и "Хатсусе".
И сейчас, несмотря на то, что будущая база японцев начинена минами плотнее, чем банка сельдью, следовало сохранить минные заградители для будущих боев.
Первый японский снаряд ударил "Баян" в левую скулу, осыпав нос крейсера потоком осколков.
"Баян" не замедлил ответить. К несчастью для "Такасаго", решившего разорвать дистанцию, восьмидюймовый бронебойный снаряд вошел под основание первой трубы, пробил палубу и сдетонировал в кочегарке, в результате чего крейсер мгновенно потерял в скорости и окутался дымом.
– Ай да молодцы! – Воскликнул Вервольф. – Роберт Николаевич, лишнюю чарку вашим артиллеристам в носовой башне.
Однако, ответ японцев не заставил себя ждать.
Несмотря на то, что "Баян" с тридцати семи кабельтовых сумел метким выстрелом обездвижить головной крейсер, это попадание следовало отнести к счастливым случайностям.
А вот град снарядов, осыпавших "Баян" в ответ являлся залогом тщательной подготовки японцев.
Первый снаряд ударил как раз в носовую башню. К счастью восьмидюймовый снаряд (а это мог быть только он) не пробил башню, но град осколков стал причиной множественных ранений среди пожарного дивизиона.
Следующее попадание пришлось в грот-мачту срезав ее наполовину.
Третье попадание пришлось в уже пострадавшую левую часть носа, полностью срезав оба якоря. С отвратительным скрежетом многотонные махины с обрывками цепей исчезли в море.
Меж тем, в дело вмешалась "Диана".
Ее шестидюймовки, действуя из-за спину подставленного под огонь японцев "Баяна" прошлись по "Читосе", правда не добившись сколько-то явных разрушений. Однако, уже следующий залп с "богини", предназначавшийся "Читосе", поравнявшегося с парящим "Такасаго", прошелся перелетом по первому, но доставил немало проблем на втором. К сожалению, различить в пучине дыма, какие именно повреждения получила "собачка", не удалось.
Меж тем, развернувшись к противнику бортом, "Баян" продолжал вести себя как волк в курятнике.
Флагман адмирала Девы получил от него с тридцати кабельтовых несколько шестидюймовых снаряда, но, с минимальными разрушениями. Залп с "Дианы" как и в прошлый раз лег перелетом, но в этот раз, уже не причинив никому вреда – "Такасаго" медленно, но верно уходил от русских, положив штурвал на обратный курс.
– Может добьем? – С надеждой произнес Вирен. Судя по ухмылке Капера, он тоже был не против прикончить подранка. Да и Вервольф был вовсе не против. Но, японцыам удалось сосредоточить на броненосном крейсере огонь всех доступных орудий. Море вокруг крейсера кипело от попаданий. Да и пара новых попаданий в борт, после одного из которых выбыл, пораженный осколками расчет второго от носа шестидюймового орудия.
– К сожалению, не сегодня, – глядя на иссечённые осколками трубы крейсера и разворачивающийся пожар на корме, сказал Вервольф. Хоть соблазн добить "Такасаго" был велик, но опасность потерять единственный в Артуре броненосный крейсер, заставляла быть острожным. – Разрывайте дистанцию, идем за "Новиком".
Обменявшись на прощание с японцами нескольким выстрелами из восьмидюймовых орудий (причем, успех имели только японцы, на прощание, устроив еще один пожар на корме крейсера) русские крейсера на предельных для "Баяна" шестнадцати узлах поплелись к Артуру.
Бой, занявший почти час, закончился тактической победой русских. "Такасаго", так счастливо поврежденный, будет вынужден стоять на ремонте не меньше недели – в зависимости от того, какие повреждения он получил. Но, судя по всему, часть котлов он потерял, а это ремонт не из скорых.
Недалеко от Сеншандао навстречу им попался "Аскольд" под флагом Рейценштейна, а так же "Новик" и "Боярин". На последнем находился командующий эскадрой. Два отряда миноносцев маячили на горизонте, однако судя по характерным силуэтам, дестройеры были явно русскими.
"Боярин" просигналил "Советникам Вервольфу и Каперу прибыть на борт".
– Сейчас начнется, – пробурчал Капер, садясь в катер.
Но, к его удивлению, Илья не стал устраивать разнос. Более того, выслушав доклад о столкновении с японцами, досадливо поморщился.
– Поздно до нас дошла весть с "Новика", – пояснил он.– Он добрался до Талиенваня, по радио передавая о столкновении с японцами. Ну, а мы как раз вышли на внешний рейд. Хорошо еще, что я на "Боярине" был с самого начала.
– Погоди, – поднял руки Капер. Они стояли на носу крейсера, наблюдая, как крейсера формируют две кильватерные колонны – в первой "Аскольд", "Баян" и "Диана", а на левом траверзе от них – "Боярин" и "Новик". Миноносцы, хищной стаей блуждали по линии горизонта. – Ты вывел всю эскадры на внешний рейд?
– Ну, не совсем всю эскадру, и не совсем на внешний, – замялся командующий. – К тому моменту, как прибыла новость из Дальнего, из порты вышли только "Пересвет", "Победа", крейсера и весь первый отряд миноносцев. Вот, для оперативности, я и взял крейсера, да эсминцы. И рванул к вам, повесив эскадру на Ухтомского. По идее, к нашему возвращению он должен уже вывести на рейд "полтавы" и приступить к эволюциям.
– Значит, – сделал вывод Капер. – Ничего не сделано.
Отряд вернулся в бухту после обеда. Не обнаружив на внешнем рейде броненосцы, Илья помрачнел и молчал до самой швартовки.
Покинув крейсер, выразив новому командиру крейсера Максимилиану Федоровичу фон Шульцу благодарность за прекрасную работу, Илья направился на "Петропавловск", куда так же был вызван и младший флагман князь Ухтомский. Вид пяти броненосцев, мирно коптящих небо на внутреннем рейде взамен эволюций, привела командующего в бешенство. Поэтому, никто не удивился, что к вечеру Ухтомский лишился своей должности и покинул Артур. А на следующее утро, на "Пересвете" взвился флаг нового младшего флагмана – контр-адмирала Эбергарда.
Вервольф стоял на мостике, любуясь идущими впереди основного отряда "Новика" и "Баяна".
Крейсера 2-го ранга, построенные незадолго до войны, эти настоящие гончие моря, были способны покрывать 22-25 морских миль в час, шли в голове колонны, готовые в любую минуту сорваться вперед, словно стрелы с туго натянутой тетивы.
После давешнего столкновения с "собачками", японцы не приближались к Артур уже двое суток. Впрочем, миноносцы противника все так же, как падальщики, шарили вокруг порта. "Боярин" минувшей ночью столкнулся с целым отрядом. Приняв его в темноте за порядком надоевший им "Новик", японцы, обстреляв его издалека, поспешили скрыться. Правда, один из них, получил причитающийся ему 120-мм снаряд в борт, который, правда, особых разрушений не нанес.
"Боярин" и "Новик" – передовой отряд разведки, который возглавлял капитан уже 1-ого ранга Эссен, бодро бежал впереди всех, в робкой надежде обнаружить японские дестройеры. За ними, выбрасывая в небо клубы дыма из трёх высоких и тонких труб шел высокобортный корабль, на узкой оливковой корме которого золотой старославянской вязью было выведено имя древней богини охоты – "Диана". "Сонная богиня" – пронеслось мельком в голове Сергея прозвище, данное "Диане" артурскими моряками. Большой, но тихоходный и слабо вооруженный бронепалубный крейсер. Даже отсюда, с расстояния нескольких кабельтовых, бросалось в глаза слишком малое количество орудий и их совершенная незащищенность – не было даже элементарных противоосколочных щитов для защиты прислуги. Зато была солидная противоминная 75-мм батарея, в равной степени многочисленная и бесполезная в бою с любым противником размером хоть чуть-чуть крупнее джонки или парового минного катера.
План по перевооружению обеих "богинь" Вервольф помнил по одному из сайтов, посвященных русско-японской войне. Правда, диванные вояки, чьи мысли он использовал, просчитались с количеством малокалиберной артиллерии, так что Кутейникову пришлось уменьшить заявленное количество 75-мм пушек с изначальных двенадцати, до восьми. Иначе, строительная перегрузка грозила превратить тихоходный крейсер в вооруженную морскую черепаху.
Сергей ловил себя на мысли, что, несмотря на то, что это был уже второй его выход на минную постановку, он только сейчас, в утренних лучах солнца, мог наслаждаться красотой порт-артурских кораблей. В суете портовых дел, на ночных минных постановках и последующей перестрелке с японскими легкими крейсерами, не было времени, чтобы так, с легкой придирчивостью, рассматривать боевые корабли. Корабли, которые принесут победу Российской империи.
В кильватер "Богини" шел изящный высокобортный двухтрубный корабль, словно брат-близнец похожий на тот, на мостике которого стоял сейчас Вервольф. Тот, кто не был знаком с кораблями Российского Императорского флота, легко мог подумать, что это идут два крейсера второго ранга – настолько стремительными и изящными были их силуэты. Но опытный глаз моряка сразу заметил бы, что поддерживаемый ход дается этим кораблям с большим трудом, нежели идущим впереди крейсерам – дым из их труб вырывался куда более густой. Да и три огромных округлых лацпорта в нависающей над волнами корме выдавали знающему человеку их истинное назначение. На самом деле, это были минные транспорты "Енисей" и "Амур" – корабли, имевшие специальное оборудование, позволявшее ставить якорные мины заграждения прямо на ходу, без использования минных стрел, балок, плотиков и прочих атавизмов времен Крымской и русско-турецкой войны. Впереди идущий "Енисей" отсюда, с левого крыла мостика "Амура" был прекрасно виден.
