Текст книги "Я (не) ваша Лия! (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

В душе я ему аплодирую. Поставить на место подданных не силой своей позиции, а гибкостью ума – такое не каждый сумеет!

Приятно сознавать, что мой светлейший жених способен вести переговоры с подчиненными, слушать и слышать женские советы, несмотря на явно процветающий здесь патриархат. И все же, как он воспринял мое вмешательство – понятия не имею! По его непроницаемому лицу многого сейчас не прочитаешь.

В следующую секунду Ардо заявляет:

– Что же, благодарю вас, что присоединились к ужину. Все свободны!

Гости отправляются на выход, почтительно склонившись в прощальном поклоне. Я тоже собираюсь подняться, чтобы смыться с остальными под шумок, но мой принц хватает меня за запястье и, наклонившись к уху, пригвождает к стулу словами:

– Все, кроме тебя.

Все, кроме меня, по очереди утекают за дверь. Катарина уплывает к двери с последним потоком гостей. То и дело ловлю на себе ее взгляды. Острыми, любопытными иголочками они вонзаются мне в голову, проникают под кожу в попытках разгадать мою суть. Кто она? Когда последние дамы, церемонно шурша платьями, выплывают из залы, под локоток утянув за собой девушку, Ардо, прищурившись, долго смотрит на меня, а затем выдает:

– А ты не так проста, как кажешься…

Похоже только что мне сделали комплимент, поэтому я с облегчением выдыхаю. Спорить и отстаивать свою точку зрения нет никакого желания. Я все еще смущена, растеряна и немного напугана столь внезапным поворотом событий.

Его темные глаза пытливо наблюдают за моим лицом, иногда, правда, спускаясь на глубокое декольте. Мне кажется, я ужасно краснею от этих нескромных взглядов, но, когда он тянет руку к моей груди, и вовсе впадаю в ступор.

Прежде, чем успеваю отстраниться, а точнее, даже понять: желаю ли я отстраняться, он небрежно, легко скользит по моей коже от шеи к ключицам, следуя контуру шнура, от чего по коже бегут мурашки, поднимает кольцо, висящее на шее и отрешенно его рассматривает.

– Когда я просил тебя последовать за мной во Фрию, ты предполагала, что станешь женой простого кузнеца. Что скажешь теперь, когда кузнец оказался принцем?

Сглотнув, лепечу:

– Я удивлена… Почему ты умалчивал о своем происхождении?

– Хотел, чтобы ты узнала меня. Не как принца. Раз ты здесь, значит не-принц Ардо Кроу пришелся тебе по сердцу.

В ответ на его верный вывод киваю. Внезапно его губы склоняются к моим. Чувствую горячее дыхание на своей коже, сладко-горький запах вина. Безумно хочется кончиками пальцев дотронуться до шрама над его бровью, вновь ощутить покалывание бороды на лице… Однако он не торопится с поцелуем, дразнит, оттягивает момент, пестует предвкушение. Шепчет мне в губы:

– Так ты готова стать женой фрийского принца?

– Смотря которого, – на всякий случай уточняю я. Да, да, год юридического не прошел для меня бесследно! Ардо улыбается.

– Фрийских принцев немного. Все, что есть, – здесь, перед тобой.

– Тогда, пожалуй, мне хватит и одного, – смеюсь в тон ему.

– А мне, пожалуй, хватит…

Однако чего или кого хватит Ардо, я так и не узнаю, потому что на самом интересном месте дверь отворяется, в залу заходит белобородый Гиннар. Не получив незамедлительно нашего внимания, он для приличия откашливается и громко заявляет:

– Прошу прощения, светлейший! Новости безотлагательны.

Поначалу Ардо с досадой смотрит на вторженца. Но, чем больше тот говорит, тем больше он меняется, собираясь, фокусируясь, как будто внутри него натягивается пружина. Через пару мгновений он отстраняется от меня, всем корпусом разворачивается к Гиннару и приказывает:

– Говори.

– Левия только что прислала официальное послание. Если мы не вернем левийцам похищенную у них Всадницу в течение ближайших трех дней, они объявят нам войну.

– Всадницу, оседлавшую дракона? – удивленно переспрашивает мой жених. – Их ложь становится все изощреннее! Это лишь повод к войне, и птенцу крикши понятно! Ни один человек еще не седлал дракона!

– Осмелюсь усомниться, – степенно басит старый Гиннар. – Левийцы утверждают, что Всадница – их храмовая служительница Лия Клерр. Полагаю, так ли это, следует узнать у нее самой.

Две пары глаз устремляются на меня в ожидании ответа.

Усиленно рассматриваю блюдо с ягодами и чувствую, как краска заливает лицо, очевидно, придавая ему пурпурно-ягодный оттенок. Вдыхаю поглубже и смущенно из себя выдавливаю:

– Я как раз собиралась рассказать, что встретила недавно знакомого дракона… Я была уставшей, а он предложил подвезти…

Спотыкаюсь об мрачный взгляд Ардо и забываю все слова.

Мама дорогая.

Вот же влипла – так влипла!

Глава 28

Ссоры, войны, баталии… Крайнее средство отстоять свои интересы, которого я всегда пыталась избежать всеми правдами и неправдами. Когда же на горизонте забрезжила перспектива стать триггером для настоящей войны, эдакой Еленой Прекрасной, мне и вовсе захотелось вылезти вон из кожи, лишь бы уладить конфликт.

На следующее утро после предъявленного ультиматума царственные предки Ардо вернулись с рудников во дворец, куда в срочном порядке был созван фрийский совет старейшин. К моему несказанному удивлению, на совет пригласили и меня. То ли здесь сыграл роль мой статус Всадницы, то ли статус невесты кронпринца – не известно…

Практически единодушно фрийские старейшины решили, что войне быть! И главная причина заключалась вовсе не в том, что меня, невесту кронпринца, не желали выдавать противникам в качестве расходного материала, – хоть я и выразила немедленную готовность отправиться в стан врага! – а в том, что своими ложью и наглостью левийские лорды переполнили чашу фрийского терпения. Теперь лучшим умам королевства предстояло рассудить, как использовать обещанные нам три дня форы, чтобы с максимальным эффектом дислоцировать войска и ресурсы.

Воевать на фрийской территории никто из присутствующих не желал – ведь тогда под ударом оказались бы родные дома, стада, амбары и поля с подоспевшим урожаем.

Хотя при этом борьба на собственной территории несла с собой важное преимущество: левийцы не могли использовать магию, и в честном бою они оказались бы в заведомо проигрышном положении. Расположив военные действия в Левии, этого преимущества фрийцы бы лишились.

Впрочем, Магдалена уверила всех, что ее юные ученики ничем не хуже матерых левийских магов. А уж магическое оружие, которое они годами создавали в своей школе, в разы превосходит левийские игрушки. Что означало: сражение на территории противника все же имело ряд выгод, в том числе и эффект неожиданности.

Таким образом, присутствующие подошли к вопросу, как переместить через границу фрийское войско. Для того, чтобы снять магический заслон, уйдет слишком много ресурсов. Перемещать же войско через приграничные порталы по несколько человек за раз – слишком долго и энергозатратно.

Споткнувшись об это логистичекое препятствие, все приуныли. В угрюмо нависшем куполе молчания внезапно раздался глас моего жениха. Ардо заявил, что существет путь через Тощую Гать. Да, там и правда водятся гигантские, зубастые твари, он лично лицезрел некоторых…. Однако Катарина, девушка, представленная всем скромной сироткой из Левии, на самом деле русалка, способная играюче подчинить себе водных чудищ… С ее помощью переход был вполне возможен.

Про себя торжествую! Если у тебя есть подруга русалка, то мой приятель-дракон никоим образом не должен тебя смущать! И кстати, о драконах! Действуя в Левии, уверена, мы сможем заручиться их поддержкой!

Когда все эти умные, рассудительные головы сосредоточенно обдумывали дальнейшую военную тактику, я робко предложила:

– А, может, попробуем избежать войны?

Во внезапно наступившей тишине я почувствовала себя Снегурочкой, у которой прямо на детском утреннике отвалилась блондинистая коса, а из-под шапки выскочили медные пряди волос – иначе говоря, ощутила себя полной дурой. Тогда-то, немного путаясь и страшно волнуясь, я изложила свой план.

***

Я стою на просторном заднем дворике перед Магдаленой, своей без пяти минут свекровью, и ощупываю прическу. Косы по-левийски мне заплели вчера утром еще во Фрии. На тот момент они выглядели настоящим произведением искусства, но прыжок через портал еще никому не добавлял элегантности, а уж через два и вовсе превращал любую прическу в облако беспорядочно торчащих прядок. Переплести их времени не нашлось.

– Твой вид приемлем, – повторяет Магдалена, склонив голову набок и пробегаясь по мне внимательным взглядом, – и даже неплох, учитывая обстоятельства.

От подобного "комплимента" теряю последние крохи самообладания. Всхлипываю и прячу лицо в ладонях. Бережно коснувшись головы, она приглаживает мне волосы. Слышу тихие слова:

– Твои взъерошенные перышки не расскажут главного. Бывает, в ранимой, крохотной птичке живет сердце львицы. Ты справишься, даже не сомневайся!

Легко ей говорить! Это ведь не ей с ее уверенной статью королевы, сейчас выступать перед толпой левийцев, а жалкой, растерянной девчонке, которой по ораторскому искусству доставались одни трояки.

Когда на кону судьба двух государств, когда хрупкий мир между ними балансирует на тонкой, призрачной нити, когда жених чуть не разругался со своим коронованным дедом, не желая отпускать невесту на амбразуру, когда ты единственная, кто может остановить нарастающий конфликт, по крайней мере, попытаться… В общем, ситуация так непроста, что даже позитивное «ты справишься» отдается нервной дрожью где-то под ребрами.

– Может, все-таки выйдем на ратушу? – нерешительно предлагаю я. – Выступлю там, как нормальный человек, безо всякой магии? Опять же зрительный контакт с аудиторией…

– На ратуше полно переодетых полицейских. Тебе не дадут сказать и двух слов – свяжут и утащут в свои застенки. Нет уж, следуем изначальному плану!

Магиня, одетая под мальчика-подмастерья, встает поудобнее, шире расставив стройные ноги, делает несколько пассов кистями, из ее пальцев вырывается небольшое голубое свечение. Она встряхивает руками, разминаясь для предстоящей работы, и, ободряюще мне улыбнувшись, кивает – мол, не боись, прорвемся!

Затем направляет на меня ладони и прикрывает глаза. В тот же миг над крышами соседних домов, окруживших городскую ратушу плотным кольцом, появляется моя исполинская голограмма. Я поднимаю ладошку, и рука голограммы тут же взмывает вверх в приветственном жесте.

Все, товарищи. Я в эфире.

– Граждане Левии! – обращаюсь я в сторону Ратуши, представляя обычный для Велиарха поток народа в будний день: морщинистые лица торговцев, упитанных мясников, юрко снующих, хорошеньких женщин с корзинами в руках. Мое гигантское изображение, словно в рупор, произносит те же слова.

– Вы все уже слышали обо мне, как о Всаднице. По преданиям человеку, оседлавшему дракона, суждено править вашим миром честно и справедливо. Так позвольте мне быть с вами честной! Долгие годы мы, левийцы, легкомысленно пользовались магией, не ведая о том, что она конечна. Теперь источник энергиуса иссяк, и ему требуется энергетическая подпитка. Все те девы, храмовые звезды, которые недавно пропали… Их энергию до последней капли выпил источник. Он взял себе жизни ваших дочерей, чтобы дать вам привычный комфорт. Я хочу, чтобы вы спросили себя: равноценный ли это обмен? Готовы ли вы и дальше платить за энергиус столь высокую цену?

На этом вопросе делаю паузу. Даю время переварить информацию и сделать выводы. Я не вижу, что происходит на городской ратуше, но по доносящемуся оттуда гулу понимаю, что люди взбудоражены и возмущены. Уже хочу продолжить свою речь, как вдруг Магдалена открывает глаза, внимательно прислушавшись к чему-то, и шепотом просит тишины.

Там, на ратуше, стоит ее ученица, которая мысленно транслирует магине происходящее на площади. От волнения и нетерпения схожу с ума.

– Покажи мне! – прошу ее и она кивает. Осторожно заглядываю в ее приоткрывшееся сознание.

На площади выступает тоненькая девушка. Не сразу узнаю в ней Мелиссу. Девушка, одетая в изумрудное платье мирянки, рассказывает о себе. Как она умерла, доставая энергиус и как Всадница ее оживила, рискуя собой. Вот почему она покинула Храм со всей его ложью. Нельзя верить магистру! Нельзя верить лордам! Только Всадница заслуживает доверия простых людей!

В этот трогательный момент вижу, как грубые, мужские руки хватают узенькие плечи, зажимают девушке рот. Затем двое мужчин волокут ее, брыкающуюся, прочь с ратуши. Пара крепких торговцев, поначалу бросившихся ей на помощь, отступают при виде обнаженных полицейских браслетов.

Бедняжка! Я хочу бежать ей на выручку, но на кону возможное перемирие, и я никак не могу оставить свою попытку достучаться до народа! Бросаю на Магдалену умоляющий взгляд и она, все поняв без слов, кивает. Сосредоточенно глядит куда-то вдаль, зрачки ее при этом то сужаются, то расширяются. С кем-то телепатически пообщавшись, она шепчет:

– Мои ученики отправились ей на помощь. С ней все будет в порядке!

Слегка успокоившись я опять беру слово, обращаясь к левийцам:

– Мелисса права! Лордам нельзя верить! Они убеждали нас, что Фрия опасна, что фрийцы с детства воспитывают воинов, чтобы порабощать другие народы. Но взгляните на историю Фрии! Их северные владения никогда не увеличивались и не уменьшались. Их военное искусство нацелено только на защиту. Цель фрийцев: мирное сосуществование с соседями. Если же на них нападут, они будут сражаться до последней капли крови: и мужчины, и женщины, и дети. Жить на коленях никто из них не станет. Призовите обратно своих отцов, сыновей и братьев из армии! Пусть они вернутся к земледелию, торговле и охоте, откажитесь от войны!

Магдалена вновь просит меня замолчать. Вскоре шепчет:

– Они кричат, что фрийцы атакуют первыми, как разбойники. Исподтишка. Ночное нападение на селян. Взрыв на границе. Сотни мирных, левийских граждан пострадали.

– Эти нападения подстроены лордами, – возражаю я. – Они готовы на все, лишь бы развязать войну. Даже к убийству собственных граждан.

– Зачем лордам война? – вещает магиня. – Им не понятно.

– Причина в жадности. Магистр и лорды получали магию бесплатно и продавали ее вам за золотые талы, набивая свои карманы. Теперь, когда цена магии возросла до человеческих жизней и стала труднодоступной, они хотят обогащаться за счет фрийского источника. Чтобы добраться до него, лорды готовы развязать войну и пожертвовать вашими жизнями. Готовы ли вы умереть ради пополнения их кошельков?

– У нас нет выбора, – шепчет магиня, транслируя ответы с площади. – У лордов есть войско и маги. Они могут нас заставить. В их руках сила, у нас ее нет.

– У вас есть я, Всадница, оседлавшая дракона. У вас есть соседи, вольные фрийцы, готовые прийти вам на помощь. Вы не одни!

– Где те вольные фрийцы? Где ты? Да и ты ли это, Всадница? Покажись нам! Может, с нами сейчас говорит магия, а настоящая Всадница находится на другом конце мира? – шепчет Магдалена.

К такому вопиющему недоверию, к счастью, я была готова.

Сосредоточившись, зову Карниллиуса, ожидающего в относительной близости, сразу за чертой Велиарха, и уже через минуту его внушительных размеров тело грузно приземляется в просторном дворике. Залезаю ему на крыло и привычно пристраиваюсь на холке, схватившись за шипы.

– Ну что? Скучала по мне, красавица? – задорно интересуется дракон и, шумно фыркая, взлетает с каменной брусчатки, а потом неторопливо кружит над ратушей. Совершая последний круг, он опускается так низко, что чуть не задевает крылом одну из торговых палаток.

– Откажитесь от войны! – кричу я со всей силы, рискуя сорвать голос. – Или вы напрасно погубите свои жизни! Это говорю вам я, Всадница, оседлавшая дракона.

Карниллиус, желая добавить чуть больше драмы, выплевывает мощную струю пламени на городскую плаху, и она мгновенно вспыхивает, как бензин от упавшей спички. Таким вот эффектным образом закончив выступлением перед десятками граждан, скопившихся на городской площади, мы улетаем.

Глава 29

Перелетая из города в город, мы с Карниллиусом распаляем в народе возмущение против двуличного правительства, а по дороге, чтобы лишний раз не возвращаться, сжигаем в гарнизонах оружейные склады.

Во время перелетов мимо нас проносится бесчисленное множество почтовых креаков. Вести о Всаднице и ее послании распространяются среди левийцев с немыслимой скоростью.

За несколько дней мы успели побывать в шести крупнейших городах Левии, остается последний, с многообещающим названием Оазис. Однако, вопреки моим надеждам, именно в этом городе мое выступление оказывается под угрозой срыва.

До нас долетают слухи, что по городским улицам рыщут правительственные агенты с моими изображениями. Поэтому, чтобы добраться до нужного места, сначала нам приходится затаиться в какой-то подворотне, чтобы Магдалена небрежным взмахом руки что-то сотворила с моим лицом.

В груди все замирает от ужаса, когда вместе с рыночной толпой нам навстречу приближаются переодетые агенты с глазами острыми и цепкими, как крюки. Взгляды их скользят и по моему лицу, но, не признав во мне Всадницу, они нас минуют.

С облегчением выдохнув, мы беспрепятственно добираемся до дома, откуда планировался эфир. К тому моменту мне уже известно: дома учеников Магдалены рассосредоточены по всей стране, будто магиня предвидела грядущее и заранее готовила основание для происходящего ныне. Женщина возвращает мне изначальный облик, а дальнейшее протекает по накатанной колее.

Над ратушей снова вырастает моя огромная голограмма. Провожу короткий ликбез, раскрывая мотивы лордов и нюансы добычи энергиуса. Но на сей раз реакция народа превосходит все мои ожидания! Как только моя речь подходит к концу, разгоряченные люди орут:

– Что нам делать, Всадница?

– Покажись нам и мы последуем за тобой!

– Веди нас!

– Мы готовы восстать против лордов!

Я уже собираюсь, как обычно призвать дракона, чтобы самолично явиться людям, как вдруг моя свекровь хватает меня за руку и неуверенно бормочет:

– Стой! Что-то не так! Мужчины, которые громче всех ратуют за Всадницу… Их не трогают агенты…

Магиня прикрывает глаза, мышцы ее лица каменеют от напряжения, на коже выступает пот. Наконец, она напряженно шепчет:

– Это западня!

Женщина едва заметно меняет положение рук, и с городской ратуши исчезает мое три дэ изображение. Через пару минут с соседнего дворика вздымается голограмма, один в один изображающая меня и Карниллиуса. Эта три дэ версия меня и дракона несется на площадь, натурально размахивая крыльями, и без устали наворачивает круги над ратушей. Когда фейковый ящер спускается чуть ниже к земле, на него вдруг падают из ниоткуда светящиеся неоном сети. Пролетев сквозь изображение дракона, эти сети обрушиваются вниз, прямо на задранные к небу головы зевак. Среди попавших в ловушку раздаются возмущенные крики, которые перекрывают не менее разгневанные вопли близстоящих горожан:

– Ее здесь нет!

– Это обман!

– Все выступления – ложь!

Ментально я призываю Карниллуса, подспудно надеясь, что у магов не припрятана в рукаве еще одна ловушка. Учитывая царящий в стране дефицит магии, навряд ли… Магдалена меня на сей раз не останавливает, лишь жадно всматривается и вслушивается во что-то, происходящее не здесь. Вскоре вместе с драконом мы взлетаем и парим над площадью уже в реальном, самом что ни на есть правдивом режиме. Когда Карниллиус спускается пониже, кричу:

– Я не обманывала вас, добрые левийцы! Как видите я, Всадница, способна предвидеть хитроумные ловушки коварных магов. Откажитесь от войны и я гарантирую вам поддержку драконов и ваших фрийских соседей!

Прощальным аккордом, как водится, Карниллус зрелищно поджигает городскую плаху, и мы улетаем в закат.

Итак, подведем итоги. Всего лишь несколько выступлений – и народ бурлит по всей стране, готовясь взорваться, как банка сгущенки.

Однако революции мне совершенно не хочется. Обычно, восстания сопровождаются хаосом и никому не нужными жертвами. Поэтому теперь мне надлежит убедить левийское правительство добровольно-принудительно снять свои полномочия.

При мысли об этом заранее стрессую. Ведь убедить народ не воевать не так уж и сложно, – кому из среднетипичных граждан захочется рисковать своей шеей ради чужих кошельков? – а вот заставить отступить зажатых в угол лордов и магов – это совершенно другой уровень переговоров.

Я долго размышляю над тем, что делать и, в конце концов, убеждаю Фредерика пойти на немалые уступки. От лица фрийского правительства обещаю лордам неприкосновенность их жизни и имуществу, если они согласятся незамедлительно оставить свои позиции.

С моей точки зрения, это невероятно щедрое предложение! Ведь я предлагаю им избежать наказания за совершенные преступления, и даже не отбираю награбленного, что позволит им остаток жизни провести припеваючи.

Это как ограбить федеральный банк, и расслабленно, не спеша, с одобрения полиции переехать в другой штат, чтобы начать все с чистого листа, имея на руках миллиарды баксов.

Как ни удивительно, в ответных письмах, доставленных креаками, лорды имеют наглость торговаться:

– Ты же не будешь против воспользоваться нашим огромным опытом, высокочтимая Всадница?

– Ни один чужак не посоветует тебе, как удерживать в узде местных простолюдинов!

Лорд Велиран в своем послании опускается до банального шантажа:

– Если ты будешь столь бескомпромиссна, мне придется поведать людям о том, что Всадником мог стать только иномирянин. Полагаю, левийцев не обрадует новость о том, что их обожаемая Всадница – иномирянка.

Отвечаю, что пользоваться опытом их лживого правления, очень надеюсь, мне не придется. Новость же о моем иномирском происхождении они могут обнародовать в любой момент, после чего эта тема благоразумно забывается лордом Валираном.

Я уже давно поняла, что попаданцев здесь отлавливали исключительно для того, чтобы не допустить их к пульту управления страной. А значит, лорды шли против древних пророчеств, исполнения которых так жаждал народ. Вот и к гадалке ходить не надо, чей рейтинг понизят лорды оглаской сего факта.

Пока идет переписка, на границе собирается немалое фрийское войско. Над левийской же армией, неуклонно мельчающей в связи с дезертирством солдат, то и дело парят драконы, время от времени изрыгая из пасти мощные струи огня. Разумеется, все мимо цели, и все же ряды солдат продолжают редеть.

В результате столь неутешительных событий, лорды соглашаются на предложенные условия, понимая, что козырей у них не осталось.

Местом встречи для подписания договора назначается Белый Храм, что кажется мне весьма символичным. Мой путь в этом мире начался со служения в Белом Храме. Логичным кажется, что для завершения некого этапа новой жизни и перехода на следующий, мне необходимо вернуться сюда же.

Мы собираемся в роскошном приемном зале, в котором я не раз трапезничала с верховным магом. Король Фредерик, Ивар с Магдаленой и, разумеется, я представляем Фрию. С левийской стороны сюда пожаловали совет вычурно выряженных лордов, от блеска одежды которых уже рябит в глазах, и делегация облаченных в черное магов. Лорд Велиран и верховный магистр изрядно задерживаются, но, по словам их замов, обещают прибыть с минуты на минуту. Задержка верховного мага кажется тем более странной, что Храм – его вотчина.

Пока мы ждем опаздывающих, в который раз перечитываем договор, оформленный на тонкой, пожелтевшей бумаге. Его условия были тщательно продуманы, заранее подготовлены и одобрены обеими сторонами. Я лично проверила каждую буковку и, – спасибо первому курсу юридического! – подправила некоторые сомнительные формулировки.

Если по существу, наше соглашение вещает о том, что с сегодняшнего дня в стране меняется государственный уклад: власть в Левии переходит Ивару и Магдалене, а всем полномочиям совета лордов наступает конец. Лорды и маги обязуются никоим образом не мешать новому правительству, напротив, обещают всячески его поддерживать. В то же время новое правительство отныне не имеет права требовать возмещения за ошибки старого, а также обязуется оставить жизнь и имущество, принадлежащее тем к настоящему моменту.

Этот договор предполагается скрепить кровью, что означает: в случае отступления от клятвы клятвонарушителя ждет смерть.

На наших шеях висят мощные защитные амулеты, лично заряженные Магдаленой. Любая агрессия, и магического, и физического характера, не причинит нам никакого вреда, зато вернется трехкратным бумерангом к источнику. Судя по тому, с каким трепетом левийские маги поглаживают свои бирюльках на шеях, они тоже пришли под защитой.

Несмотря на это, обе стороны напряжены – ведь пока договор не подписан, может случится все, что угодно.

Чем дольше мы ждем лорда Велирана и верховного мага, тем сильнее у меня холодеют руки. От нервов всегда так. Здесь нет часов, однако ноги уже ноют от долгой ходьбы. Сидеть я не могу – лишь вышагиваю, как заводная по мраморным плитам, собирая раздосадованные взгляды присутствующих. Иногда приближаюсь к столу, хватаю документы и перечитываю их в сотый раз, пытаясь выловить в них незамеченные до сих пор подводные камни.

Время от времени на меня беспокойно косится Магдалена, и Ардо в который раз безуспешно уговаривает успокоиться и присесть. Я уже как раз склоняюсь к тому, чтобы послушать жениха, как вдруг…

Нет, верховные так и не почтили нас своим присутствием! Зато где-то внизу раздается сильный шум, пол пугающе вибрирует под ногами, и мое беспокойство враз перерастает в панику.

– Где источник энергиуса? – Магдалена трясет меня за одно предплечье, выводя из ступора, в то время как Ардо уже тянет за другое, увлекая куда-то к двери.

Мы синхронно устремляемся вниз к источнику по извилистым лесенкам, с каждым шагом все больше приходя в себя. Вместе с нами туда торопятся и остальные участники встречи.

Когда вбегаем в подвальное помещение, поначалу я никак не могу понять, что здесь только что случилось…

Все пространство заполнено едким дымом, от которого першит в горле и хочется кашлять. Яма, откуда извлекали энергиус, расширилась, как минимум в два раза, весь ее периметр пышет жаром и светится, как тлеющая головешка.

Сидя на каменному полу, к стенке жмется провидица Варика. Сейчас, правда, она меньше всего походит на саму себя: когда-то гордую, властолюбивую деву. Охровое платье, атрибут важной позиции, местами опалено, местами порвано, лицо запачкано чем-то черным, из волос выбиваются беспорядочные прядки – словом, выглядит она плачевно. Озирается по сторонам безумным взглядом и взахлеб лопочет:

– Лорд Велиран и верховный… Артефакт замедленного энергетического уничтожения… Мой долг защищать Храм и источник любой ценой… Я должна была их остановить…

Рядом с девушкой лежит бесформенная разноцветная груда, которую я поначалу приняла за ворох одежды, но присмотревшись распознаю в ней неподвижные тела.

– Что с лордом и верховным? – кричат наперебой левийцы. От избытка чувств они слегка теряют связь с реальностью: гурьбой кидаются к телам, кто-то обжигается об край ямы, шипит от боли и отскакивает от жаркой бездны, чуть в нее не сорвавшись. Кто-то скидывает шикарные камзолы, спасаясь от жара, жмется к каменным сводам. Их растерянные глаза то устремляются к нам с Магдаленой, то к поехавшей от пережитого Варике.

– Они мертвы, не так ли? – обращается к провидице магиня, настороженно принюхиваясь к чему-то. – Здесь витает запах недавней смерти.

– Я призвала источник. Он забрал их души… Да, они мертвы, – и указывает на безжизненные тела.

– Они хотели сохранить власть настолько, что решили уничтожить весь Храм, желая похоронить нас в его развалинах, – заключает Магдалена.

Тем временем, Ардо переворачивает оба трупа, и мой взгляд скользит по навсегда онемевшим лицам. Лорда Велирана при жизни я никогда не видела, а лицо верховного мага успела хорошо изучить. И все равно такое удивленное выражение видела впервые. То ли он не ожидал, что на его магию найдется управа, то ли не ожидал отпора от своей верной провидицы. Пустая, никчемная смерть жадных до власти людей… И все же… Искра сострадания к этим глупцам пронзает меня насквозь, и я кидаюсь к магистру, желая ему помочь, как когда-то помогла Мелиссе. Чьи-то сильные руки хватают меня и удерживают на месте.

– Они мертвы, – шепчет Ардо. – Все кончено.

Глава 30

После подписания договора власть в стране переходит Ивару и Магдалене. Мне легко представить эту пару во главе Левии. Оба красивые, энергичные, с горящими жизнелюбием глазами и далеко идущими планами.

Первым делом они решают энергетический кризис. Снимают магическую стену на границе – в ней больше нет нужды, – и договариваются с источником энергиуса о времени, необходимом для регенерации. Тщательно следуют графику и никогда не берут больше дозволенного. Оказывается, смерть верховного мага не была такой уж напрасной, как это виделось поначалу. Его душа напитала левийский источник достаточно для многомесячной генерации магии. Разумеется, теперь ее используют экономно: никаких магических причесок, никакой уборки по щелчку ленивых пальцев…

Впрочем, опьяневшие от отмены войны люди готовы теперь на все: и на смену политического уклада, и на бережное, осмотрительное использование магии. Они ликуют от наступивших перемен. Целыми толпами выходят на улицы и шумно, со смаком празднуют. Судя по ошалевшим от вина лицам, владельцы таверн собирают за последние несколько дней месячный оборот.

Лично меня их настрой настораживает. Левийцы напоминают сейчас молодоженов Рябцевых, моих давних соседей по пятиэтажке. Когда те переехали в свою двушку, то первым делом позвали местных старожил на новоселье. Казалось, им плевать на то, что на потолке у входа красуются разводы, – привет протечкам! – что уже два раза в туалете была замечена мышь, и что вытяжка наотрез отказывалась поглощать кухонные запахи, зато с избытком приносила их от соседей… Они, как сбежавшие от родителей подростки, накурились оптимизма и смотрели на жизнь с безудержной бодростью. Их настроя хватило ровно на три месяца, по истечении которых в квартиру въехали новые хозяева. Печенкой чую: когда хмель от головокружительных перемен рассеется, родителям Ардо придется надеть ежовые рукавицы и применить воспитательные навыки в глобальном масштабе.

Левийская перестройка неизбежно затронула и Фрию. После долгих раздумий король Фредерик, наконец, решился распечатать магический источник. Наблюдая за своей дочерью, мастерски использовавшей магию, он словно вышел из черно-белых тонов и погрузился в разноцветный мир, до сих пор спрятанный за отжившими свое концепциями. Однако же король взял слово с Ардо, что фрийская магия будет расходоваться умеренно и во благо.

Распечатка фрийского источника приводит к тому, что драконы, как и прочие магические существа нестройной толпой устремляются во Фрию. Теперь мы с Карниллиусом во имя экономии времени нередко пересекаем границу в тесном, так сказать, тандеме. А поскольку дел у Всадницы хватает в обеих странах, присутствие дракона во фрийском дворце вскоре становится делом привычным. Настолько, что ему выделяют отдельную команту. Мне кажется, где-то в глубине души Нил не может не восторгаться полученным комфортом. Как бы он ни ворчал про мою прежнюю квартиру, он привык к евроремонту и всем вытекающим из него эстетическим удобствам!