Текст книги "Ангел Бездны"

Автор книги: Игорь Тихорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

ПАНКРАТОВ И БАТОГОВ

Алексей уже свыкся с появлением призрака, однако, когда в пятом часу утра кто-то коснулся его лба, он вскочил и почувствовал, как бешено колотится сердце.

Панкратов сел на кровати и увидел, как призрак отходит от него и садится в кресло у окна, где обычно появлялся.

Испуг постепенно проходил, и Алексей уже с любопытством ждал продолжения событий. Почему-то он знал, что спрашивать ни о чем не следует, все произойдет само собой. Действительно, уже через несколько секунд Панкратов впал в привычное оцепенение, а когда очнулся, в кресле никого не было.

Алексей встал. На тумбочке возле кровати лежала записка, как обычно написанная им самим в состоянии медиумного транса.

Панкратов поднял ее и прочел. На этот раз призрак напоминал о том, что необходимо поговорить с заместителем градоначальника Кашириным, снова настойчиво, тревожно звучал призыв: «Ищите мальчика с родимым пятном!» Но была и новая просьба:

«Пройди один километр от места гибели девушки! Там найдешь предметы, которые помогут обнаружить убийцу!»

Сон улетучился. Алексей решил разбудить Батогова. Он подошел к номеру Славы и постучал.

Дверь распахнулась сразу, будто Батогов и не спал вовсе, ждал его. Тем не менее вид у него был заспанный. Стоя в трусах и щурясь спросонья, Слава вгляделся в лицо приятеля, отступил и бросил:

– Входи, садись. Пока буду одеваться, рассказывай. Вид у тебя, будто бандиты требуют вернуть миллион долларов долга, которого ты отродясь ни у кого не занимал.

Не отвечая, Алексей протянул Батогову записку. Тот прочел и вопросительно взглянул на приятеля:

– Брат являлся или сам написал?

– Брат приходил. Снова. И опять та же история. На какое-то время отключился, когда очнулся – на тумбочке записка.

Батогов задумчиво повертел в руке клочок бумаги и сказал:

– Ну что же… Даже если померещилось, даже если раздвоение личности, надо указания своего второго «я» выполнять… Кто знает, что все это может значить. В этом городе и не такое увидишь! Слышал, что вчера трупы туристов на улицах нашли?

– В редакции сказали. Кстати, мог бы зайти проинформировать меня! Как-никак по одному делу работаем, не говоря уж о дружбе.

– Извини, Леша! Поздно вернулся вчера, свалился как убитый.

– Ладно. Скажи, что делать будем. Мне что-то плохо думается. Видно, общение с потусторонним миром действует.

Батогов раздумывал недолго:

– Ясно, что делать. Первое: надо на железную дорогу съездить, второе: к Шурлыгину сходить. И то, и другое сделаем вместе. А вот к Каширину, думаю, тебе лучше одному наведаться. Если он в чем-то замешан, мое появление вовсе нежелательно.

– Ясно. Когда начнем?

– Через часок и начнем. Судя по настойчивым визитам твоего брата, времени у нас в обрез. Давай одевайся и спускайся вниз. Я возьму пару бутербродов, и поедем.

Через час они отъехали от гостиницы и направились к месту взрыва. Шоссе в этом месте шло вдоль путей. Когда дорога резко свернула вправо, к деревне, Батогов остановился, поставил джип на обочину, и они поднялись на насыпь.

– Давай-ка заодно взглянем, где мог хахаль Танин спать в нетрезвом состоянии, – предложил Слава.

– А ты знаешь, где он мог лежать?

– Могу только предполагать, – ответил Слава и продолжал: – Сейчас посмотрим. Так. Значит, здесь вот в этих кустах нашли тело. Отсюда нам следует пройти вперед по ходу поезда, потому что парень ее не дождался и она его увидеть не успела. Иначе разбудила бы. Если он говорит правду, то Таня до него не доехала.

Они прошли вдоль путей и метров через четыреста действительно обнаружили пень, оставшийся от некогда росшего здесь могучего дуба.

– Очевидно, здесь он и прилег отдохнуть, – задумчиво комментировал Батогов. – Скорее всего, паренек говорит искренне. – Слава присел на пень и, вытянув шею, попытался разглядеть кусты, где нашли Таню. Ничего не было видно. Все пространство было закрыто кустарником. Слава обратился к все это время молчавшему Панкратову: – Даже если учесть, что дело было в середине апреля, когда листвы еще не было, все равно разглядеть отсюда ничего невозможно. – Он встал. – Ну что же, пошли теперь вперед, как велел нам призрак Сергея. Нам надо пройти километра полтора.

Они снова поднялись на колею и пошли по шпалам.

Через пятнадцать минут Алексей тревожно сказал:

– Внимательнее, Слава! Это где-то здесь. Я чувствую. Будто мне кто-то подсказывает.

Приятели стали внимательнее рассматривать шпалы и промежутки между ними.

– Осторожно, Леша. Навстречу идет поезд, – сказал вдруг Батогов.

Они спустились с насыпи. Панкратов был раздосадован.

– Ну вот, так всегда. Только-только приблизишься к разгадке, непременно что-нибудь помешает.

– Не психуй! – урезонивал его Слава. – Пара минут ничего не решают…

Панкратов что-то ответил, но слов его не было слышно. Мимо с грохотом несся большегрузный товарняк. Конца составу не было видно. Панкратов беспрерывно махал рукой, как бы подгоняя машиниста, приговаривая про себя: «Давай, давай! Скорее!»

Наконец поезд прошел. Они поднялись на колею, и Алексей сразу заметил ее. Это была гайка. Обычная гайка, только нарезка была не ржавой, кольца ее слегка поблескивали.

Приятели внимательно осмотрели ее.

– Думаешь, это то самое, из-за чего мы сюда шли? – спросил Батогов.

– Вроде да, – задумчиво ответил Алексей, потом добавил: – Но полного покоя я не ощущаю. Очевидно, должно быть что-то еще.

Они прошли по шпалам еще несколько метров, и на этот раз Батогов заметил вторую гайку. Она была точь-в-точь такой же, как и первая. Такого же размера, с резьбой, чуть поблескивающей на солнце.

– Вот теперь вроде бы все, – удовлетворенно сказал Алексей. – Напряжение спало. Вроде воздух из шарика выпустили. Но на всякий случай давай еще пройдемся.

Однако ничего больше на путях обнаружить не удалось.

– Все! Точно все! – повторил Панкратов. – Больше искать не нужно. Ничего не найдем.

– Раз ты так считаешь, значит, действительно все! – заключил Батогов, начинавший верить в мистические видения друга.

– Ты не смейся, – возмутился Панкратов, которому почудилась ирония в реплике Славы. – Я точно чувствовал, когда искали. Это было похоже на детскую игру в горячо-холодно. Когда мы уходили от места нашей «высадки» искать пень, меня будто холодом обдавало. Вроде кто-то говорил: «Не туда идешь! Не туда!» А когда начали приближаться к этим местам, становилось вроде жарко. Первую гайку нашли, чуть получше чувствовать себя стал, но ощущение, что дело не закончено, оставалось. Как вторую ты поднял, вмиг отпустило… Хочешь верь, хочешь не верь…

– Верю, верю, – успокоил его Слава. – Я же видел, в каком ты был состоянии. Теперь сразу другим стал. Пришел в себя… Но я думаю, что сами по себе эти гайки ничего не означают. За сутки здесь проходит десятки поездов. В каждом есть болты, шурупы, гайки. Кто, когда мог потерять эти?… Да и вообще из поезда ли они? Может, кто-нибудь шел по шпалам и выбросил из карманов ненужный хлам…

– Не-ет! – решительно возразил Алексей. – Что-то они значат, эти гайки. Раз меня брат сюда направил, они непременно должны быть связаны со взрывом.

– Согласен, – уже не рискуя возражать, сказал Батогов. – Только надо их экспертам отдать. Сами мы ничего сделать не сможем.

– Ну, не знаю! – протянул Панкратов. Ему явно жалко было расставаться с предметами, наглядно подтверждающими его мистическую связь с погибшим братом.

– Надо отдать, Леша! – убежденно повторил Батогов.

– А может, будут еще какие-нибудь подсказки? – возразил Панкратов. – Что, если мы соберем побольше вещдоков, тогда сразу все отдадим на экспертизу?…

– Ждать нельзя, Алексей. Вспомни, я тебе говорил о том, что нашел во взорванном вагоне новенький, но закопченный разводной ключ! Может, эти гайки и моя находка связаны друг с другом?

– Не знаю, не знаю… Наверное, ты прав! Отдадим. И будем ждать развития событий… Я уверен, что-то еще случится!

– Наверняка! – усмехнулся Батогов. – Без событий в здешних местах день не день!

Они спустились с насыпи, сели в машину. По дороге Батогов изложил свой план дальнейших действий.

– Отдаем гайки следователю московской бригады, напоминаем о разводном ключе, просим раздобыть инженерное описание багажного вагона – близнеца взорванного. Предлагаем провести экспертизу гаек и ключа… Главное, – спохватился Слава, – надо еще раз допросить Владимирова в больнице… Может, он что-нибудь знает об этих предметах… После того как закончим с гайками, пойдем к ведуну Шурлыгину. Авось чего новенькое скажет. После, наверное, нам придется разделиться… Тебе идти к заму градоначальника, я думаю смотаться в Питер… Есть одна мыслишка…

– А к Шурлыгину зачем сейчас? – спросил Панкратов. – Вроде он нам сказал все, что знал.

– Во-первых, я уверен, что ведун сказал не все. Во-вторых, надо его о мальчике расспросить, о котором в записке твой брат упоминал. Колдун Шурлыгин или ведун, но одно мы знаем точно: Виктор Алексеевич – местный житель, наверняка всех в округе знает, и его все знают. Может, он и мальчика вспомнит, о котором так настойчиво твердит призрак.

– Это верно, – согласился Алексей. – Если брат о чем-то просит, значит, это важно… Хотя не представляю себе, какое может иметь отношение мифический мальчик с родимым пятном ко взрыву поезда и убийству брата!..

– Вот и проверим, – сказал Батогов. – Убийство девушки тоже поначалу никак не связывали со взрывом, но сейчас… думаю, следаки задумаются…

Они въехали в город и вскоре оказались у здания РУВД. Сазонова приятели нашли в кабинетике, отведенном ему на втором этаже, где размещалось Региональное Управление по борьбе с организованной преступностью (РУОП).

Батогов рассказал Михаилу Логиновичу о поездке к месту взрыва, о прогулке по шпалам, ни разу при этом не упомянув записку призрака.

Сазонов внимательно выслушал, осмотрел гайки, скептически хмыкнул, но промолчал. На предложение Славы отдать все находки на экспертизу ответил:

– Отдать можно, да будет ли толк? Тем более, есть заключение экспертизы, по которому выходит, что, согласно количеству собранного на месте взрыва пепла, вся сумма сгорела во время пожара, вызванного взрывом.

– Михаил Логинович! Я не ставлю под сомнение выводы экспертов, – возразил Батогов, – но прошу вас, пожалуйста, отдайте вещички в лабораторию. Мало ли что при этом раскроется!..

– «Мало ли, мало ли!» – проворчал Сазонов. – Думаешь, эксперты без дела сидят?! По горло завалены, так же, впрочем, как вся бригада… Но поскольку Москва требует детального доклада… отдам ваши находки в лабораторию.

– И инженерное описание вагона дадите посмотреть? – подхватил Батогов, решив ковать железо, пока горячо.

– Ну, Слава, ну до чего же ты настырный! – то ли возмутился, то ли восхитился Сазонов. – Дам посмотреть! Дам! Скорее всего, один ты и будешь это описание смотреть. Свободных людей у меня нету! Ясно?

– Так точно! – вытянулся Слава. – Когда прикажете начинать?

– Шут гороховый! Когда принесут, тогда и начнешь. – Он поднял трубку внутреннего телефона.

Батогов лукаво посмотрел на приятеля и подмигнул: «Этот мужик давно о плане подумал!»

Через несколько секунд в дверь постучали. Вошел сотрудник из бригады криминалистов, положил на стол схему поезда, составленного из вагонов, аналогичных попавшим в катастрофу, отдельно рядышком пристроил инженерную схему багажного вагона-близнеца, начал докладывать:

– Согласно последней инвентаризации, проведенной одиннадцать месяцев тому назад, в списке инструментов разводной французский ключ не значится…

– А если к разводному ключу добавить еще вот это? – Батогов выложил на стол гайки.

Эксперт схватил их, стал рассматривать, потом осторожно вынул из принесенного с собой полиэтиленового пакета разводной ключ, примерил развод к гайкам, задумчиво сказал:

– Три четверти. Развод ключа на три четверти и сами гайки – такие же… Где нашли?

– Между шпалами, на колее, примерно в километре от места гибели девушки.

Эксперт недоуменно воззрился на Батогова:

– Не рядом с местом взрыва?

– Нет. Но недалеко от места убийства Тани.

– И какие делаешь выводы? – спросил Сазонов.

– Вывод единственный. Незадолго до убийства девушки кто-то в вагоне откручивал болты. Гайки, соответственно, упали под вагон, на шпалы… Правда, остается много вопросов. Первый и самый главный: если болты вынули до взрыва, а похоже, так оно и было, то зачем надо было взрывать самих себя? И второй: кто орудовал гаечным ключом? На такую операцию нужно довольно много времени. Значит, один откручивал, а остальные готовили тем временем взрыв? Глупость!.. В таком случае могу предположить одно: болты преступник откручивал там, где его не могли видеть, то есть… в туалете. Правда, опять возникает вопрос: почему никто из спутников того, кто откручивал, не заинтересовался, почему их товарищ так долго сидит в укромном месте? Может быть, все четверо были в сговоре? В таком случае можно сделать вывод, что взорвались они либо по роковой случайности, из-за неосторожного обращения с бомбой, либо взрывом руководили снаружи, дистанционно…

– Исключено! – заявил эксперт, потом поправился: – Почти исключено. Мы не нашли в вагоне ничего, что могло бы навести на мысль о дистанционном управлении. Хотя… как знать? Может, плохо искали?…

– Это ты зря! – возразил Сазонов. – Мои люди обшарили там каждый сантиметр. Все, что нашли, приложено к делу.

– Может, все-таки не все? – возразил эксперт. – Разводной ключ вон проморгали…

– Ладно, кончаем спорить, – прервал Сазонов. – Давайте лучше посмотрим, какие болты и гайки есть в вагоне.

Все склонились над схемой.

В описании вагона указывалось, что «в багажном вагоне типа 024 находится 85 болтов и гаек требуемого размера. В туалете, в частности, металлический унитаз прикреплен двумя болтами, размера 3/4».

Слава Батогов уже открыто, ничуть не стесняясь присутствия московского начальства, рассуждал вслух:

– Все верно. Все сходится. Унитаз прикреплен двумя болтами. Вывернули оба, гайки упали на шпалы. Сняли унитаз, сбросили на рельсы то, что должны были выбросить, потом поставили его на место. А чтобы было не очень заметно, вставили болты в дырки… Я полагаю, что за исключением Панкратова все трое были в сговоре. Панкратова нейтрализовали морфином, всыпанным в кофе. Взрывчатка была, судя по экспертизе, или в ящике, или рядом с ним. Нейтрализовав Панкратова, преступники отвернули болты и собрались открыть ящик, но не сумели, потому что ключей у них не было, а ковырять – времени не хватило. Бомбу подложил кто-то из врагов Никанорова, но можно предположить, что этот человек довольно близко знает банкира и имеет доступ к банковским секретам… Предлагаю еще раз допросить Владимирова!

Сазонов неприязненно посмотрел на сыщика, проворчал:

– Без частников, конечно, никак обойтись нельзя! Будто мы лохи полные!

– Ни в коем случае, – горячо заверил Батогов. – Я просто хотел прозондировать почву: можно ли допрашивать Олега, в смысле позволяет ли здоровье?

– Позволяет здоровье, – так же недовольно сказал Сазонов. – Только допрашивать его будем тогда, когда сочтем нужным, ясно?

– Все понятно, Михаил Логинович, я ведь ничего… только хотел напомнить, что хорошо бы во время второго допроса показать раненому фотоснимки места катастрофы… Уж больно меня смущает, что он Таню не видел…

– Опять двадцать пять, – возмутился следователь. – Ну не видел ее Владимиров, не видел! Сколько раз уже спрашивали.

– То-то и странно, – возразил Батогов. – Порядок, по идее, должен быть такой: Олег стоит у окна. Видит пейзаж, будку обходчика, девушку на велосипеде, потом, возможно, видит двух мужчин, потом парня, лежащего на земле, и только после этого еще через десять – пятнадцать минут происходит взрыв… Если Владимиров ничего из перечисленного мной не видел, значит, он скорее всего врет… – Подумав чуть-чуть, Слава добавил: – Ну ладно, допустим, что девушку уже с поля битвы убрали, в смысле утащили в кусты до появления багажного вагона… Но будку обходчика Владимиров должен был увидеть в любом случае… А он говорит – «не видел».

– Молодец! – прервал его толкование происшедшего Сазонов. – Непременно учтем в ходе следствия. А теперь конкретно: экспертам сделать экспертизу ключа и гаек, чтобы документально подтвердить, что ключ был разведен именно на три четверти. А вы, частные сыщики, получите все данные, когда я сочту это возможным. Надеюсь, все понятно?

– Так точно, господин Сазонов! Все ясно. Только, разрешите, еще несколько замечаний? Вдруг пригодятся!

– Излагай! – бросил старший следователь.

– Поскольку ключей от ящика у преступников скорее всего не было, то им нужно было выбросить весь ящик. Но в окно выбросить они его не могли, потому что сразу за багажным шли пассажирские вагоны и ящик могли увидеть. Надо проверить, может ли ящик пролезть в дыру на месте унитаза. Если да, то скорее всего именно железный ящик с деньгами был в рюкзаке у «черного» туриста. Ведь он, по утверждению буфетчицы, был очень тяжелым!

– Увлекаешься фантастикой, Слава? – спросил Сазонов.

– Очень, Михаил Логинович, – парировал Батогов. – Только это к делу не относится. Вы хотите меня уесть, напомнив, что ящик нашли за сто метров от вагона, искореженный.

– Именно, Слава, именно. Что ты возразишь на это?

– Возражу, что ключей у охранников не было, взламывать было некогда. Они ящик спустили на рельсы, сообщники его подобрали и открыли тем же методом: взрывом небольшой мощности. Отсюда – искореженность. Возможно, часть банкнот при этом пострадала, обгорели малость. Но это, в конце концов, неважно, если речь идет о десяти миллионах. Когда подбирали и взрывали, подъехала на велосипеде Таня. С ней пришлось разделаться. Потом уложили все в рюкзак и разошлись. Возможно, часть денег унес турист-диабетик.

– А ящик-то как оказался на месте взрыва, Пинкертон?

– Ящик подбросили в суматохе, когда сюда понаехали спасатели, пожарники, суетились десятки людей. Было не до того, чтобы разбираться, что за «жигуленок» объявился, чей такой? Может, они даже пару пострадавших подвезли в городскую больницу. Им еще и спасибо сказали. Вот и вся фантастика!

– Круто! Круто! Но мало вероятно. Кто-нибудь их мог заметить. Суматоха суматохой, а наверняка менты здесь были и ни о каких посторонних машинах не докладывали.

– А мы у них спрашивали? Да здесь наверняка десяток доброхотливых водителей крутилось. Тем более шоссейка рядом, отчего не завернуть, посмотреть, что за ЧП на железной дороге?

– Ладно, спасибо, мистер Холмс, – уже более миролюбиво проговорил Сазонов. – Надо поспрошать ментов, спасателей, пожарников. Может, и впрямь кто-нибудь помнит машину с подозрительным пассажиром. А что подвозили частники людей к больнице, этот факт зарегистрирован в протоколе. Только все номера машин и фамилии водителей в Управлении есть. Местный следователь тоже не дурак. Поставил дежурного в больницу сразу после взрыва, как только стали пострадавшие поступать.

– Да мало ли почему «черного» с водителем не зафиксировали… Может, назвался вымышленным именем, может, вылез раньше, не доехал до больницы… Может, номера поддельные…

– Проверим, успокойся! – Помолчав немного, Сазонов снова принялся рассуждать: – Оно, конечно, гипотеза твоя очень привлекательная, но уж больно много времени нужно на все действия, которые ты имеешь в виду.

– Можно следственный эксперимент провести, – предложил Батогов. – Профессионалы-взрывники уложатся в несколько минут, да еще и деньги успеют переложить. Правда, из взорванного ящика, я думаю, деньги не перекладывали. Уложили отдельно только те пачки, которые вылетели при взрыве. Остальные вместе с ящиком положили в рюкзак, а потом, когда ехали от кафе к месту аварии, в машине опустошили ящик. Дальше – дело техники.

– Усложняешь ты всем жизнь, Слава! – вздохнул Сазонов, потом все-таки признался: – Но версия стройная. Надо проверить. – Он отдал несколько указаний экспертам и операм, повернулся к Батогову и Панкратову: – Ну, благодарю за помощь. Только не зарывайтесь. Особенно вы, Алексей, будьте поосторожнее! Батогов – профессионал! Из любого положения может выкрутиться. А за вас я беспокоюсь, потому что противник у нас мощный, сами могли убедиться. Так что в горячие места старайтесь Славу пустить, ему обжигаться не впервой. Договорились?

– Все будет в порядке, Михаил Логинович, – ответил Панкратов. – Но и у меня к вам просьба: держите нас в курсе событий. Гарантирую, что в печать ничего не пущу раньше, чем вы разрешите, а знать ход следствия мне просто необходимо… потому что… в общем… – Алексей замялся, не решился сказать о призраке, но закончил: – Потому что хочется поскорее узнать, кто брата убил.

– Насчет подробностей не обещаю, но в целом об основных направлениях работы будете знать.

– И то ладно, – согласился Панкратов, и они вышли из Управления.

– Таким образом, – резюмировал Батогов, – перед нами в настоящее время задача: навестить Шурлыгина. Мне бы очень хотелось уточнить, о каком таком мальчике с родимым пятном шла речь в твоей записке.