Текст книги "Ангел Бездны"

Автор книги: Игорь Тихорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Игорь Тихорский
Ангел Бездны

Часть первая
Конь рыжий

…И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга.

Откровение святого Иоанна Богослова

глава VI, стих 4

ПАНКРАТОВ, БАТОГОВ

Панкратов приехал в редакцию после бессонной ночи, проведенной в редакционном автобусе марки «форд». Вместе с сотрудником частного сыскного агентства «Минотавр» Славой Батоговым они ждали появления двух руководителей бандитской группировки на конспиративной квартире, установленной Батоговым пару дней тому назад. Алексей Панкратов давно уже собирал материал для статьи по этой группировке, пользуясь помощью знакомых оперов и частных сыскарей, по данным которых в группировку входили, помимо обычных головорезов, несколько сотрудников милиции и государственных чиновников довольно высокого ранга. Бандиты должны были приехать на совещание с руководителями четырех фирм, контролируемых группировкой.

Фирмачи прибыли вечером, всю ночь окна квартиры были ярко освещены, но ожидаемые гости так и не появились. Утром фирмачи, сопровождаемые своими телохранителями, стали разъезжаться.

Слава Батогов поехал докладывать начальству, а Панкратов решил заехать в редакцию, узнать – не было ли ночных «странных» звонков, не приносил ли кто подметных писем. У него было подозрение, что об их ночной экскурсии бандитам стало известно, и, следовательно, надо было ждать ответной реакции.

В комнатах редакции было тихо и пусто. Сотрудники еще не собрались. Алексей прослушал кассету автоответчика, перебрал почту и, не обнаружив ничего для себя интересного, собрался ехать домой отсыпаться, но по профессиональной привычке решил еще просмотреть утренние сообщения информационных агентств.

Содержание первой же телеграммы заставило его встряхнуться. Сонливость исчезла, Панкратов бросился к телефону, набрал по междугородному номер РУВД города Межинска. Ответил дежурный.

Панкратов представился, назвал свою газету, попросил уточнить имена погибших при взрыве поезда № 326, который случился вчера вечером. Дежурный долго отнекивался, ссылался на запрет начальства давать информацию корреспондентам и только после заверения Алексея, что интерес его носит сугубо личный характер, поскольку в этом поезде должен был ехать его родной брат, дежурный решился и сказал, что погибли трое охранников багажного вагона, четвертый доставлен в больницу в тяжелом состоянии.

Сердце у Алексея замерло.

– Имена и фамилии погибших знаете? – спросил он после паузы.

– Знаем, конечно, только вам-то зачем? Брат ведь ехал в обычном вагоне, пассажирском. А погибли люди в багажном, – снова стал крутить дежурный.

– Он должен был сопровождать груз. Назовите, пожалуйста, имена.

– Ну… тот, что в больнице… Его имя Олег, отчество Евгеньевич, а фамилия Владимиров…

– А трое других?

– Не он, значит, в больнице? – рассудил дежурный и назвал быстро, будто боялся, что его перебьют: – Николаев, Панкратов и Семенов.

– Панкратов Сергей Павлович? – спросил Панкратов, сердце у которого замерло. Он знал уже, что ответ будет утвердительный.

– Так точно, Сергей Павлович, – отозвался дежурный и помолчал, думая, что его спросят еще о чем-нибудь. Потом тихо положил трубку.

«Серега погиб! Как же это? Мы с ним только вчера разговаривали. Утром Сергей был жив и здоров. Планировал в отпуск поехать в мае, поохотиться. И вот…»

Алексей и Сергей Панкратовы с детства были «не разлей вода», росли без отца, в интернате, потому что у матери не хватало средств на воспитание сыновей.

Алексей с малых лет заменял Сережке и отца, и мать. Был его покровителем, защитником и воспитателем. Вместе они пошли в ПТУ – Сергей после восьмого класса, Алексей, решивший ради младшего не заканчивать десятилетку, после девятого, потом вместе служили в армии, и только после дембеля пути их разошлись. Поскольку ПТУ вместе с профессиональным давало и среднее образование, оба брата решили поступать в университет. Только Алексей Панкратов на филологический факультет, а Сергей на юридический.

Алексей после окончания стал журналистом, Сергей работал опером, но уволился из органов, потому что, по его собственному признанию, надоела переформировка, реорганизация, утряска и вообще весь бардак первых «младенческих» лет демократии.

Некоторое время Сергей был сыщиком частного сыскного агентства, потом, соблазнившись большими деньгами, перешел в ЭМЕСК-банк охранником.

Алексей знал из телефонного разговора накануне, что брат отправляется в служебную командировку, но подробностей Сергей, естественно, сообщать не стал. Назвал только номер поезда, каким едет.

Алексей предполагал, что командировка связана с сопровождением какого-то ценного груза, скорее всего денег, раз речь шла о банке.

И вот – взрыв, гибель Сережки.

Алексей едва дождался редактора. Пошел за ним в кабинет, сказал, что срочно должен ехать в Межинск, неподалеку от которого во взорванном поезде погиб брат.

– Статья готова? – спросил редактор.

– Я передам все материалы Боре Сергееву, он закончит, – заспешил Панкратов. – Там уже немного осталось. А мне нужно в Межинск. Во-первых, я должен знать, как погиб Сергей, что там произошло. Во-вторых, и это самое главное, нужно перевезти тело в Питер, похоронить по-человечески.

– Что касается расследования, думаю, там и без тебя сыскарей хватает. Профессионалов! А съездить, конечно, нужно. Поезжай, деньгами мы тебе поможем. Сделай все как положено.

Панкратов выскочил из кабинета шефа и стал искать подробности о взрыве в сообщениях других информационных агентств. Писали, что взрыв произошел в самом вагоне, что по данным «из конфиденциальных источников» охранники сопровождали крупную сумму денег, принадлежавшую ЭМЕСК-банку. Все это Панкратов уже знал. Он позвонил Славе Батогову, того в конторе не было; поехал домой спать.

Алексей поднял его телефонным звонком, рассказал о случившемся, попросил добыть более подробную информацию.

Батогов ради старой дружбы согласился и через полчаса перезвонил, сказал, что перевозились десять миллионов долларов в стодолларовых купюрах в один из филиалов ЭМЕСК-банка.

Предположительно взрыв произошел по неосторожности кого-то из охранников, и вся «посылка» погибла. «Сгорели зеленые», – заключил Слава.

Алексей сказал, что сегодня же выезжает в Межинск, и предложил Славе поехать вместе. Батогов засомневался, но пообещал переговорить с начальством.

Вечером Слава сообщил Панкратову, что банк поручил его агентству провести самостоятельное расследование, и Батогов по этому случаю командирован в Межинск. Договорились встретиться на вокзале за пятнадцать минут до отправления поезда.

В дороге Батогов пару часов поспал. Панкратову не спалось, он ворочался, мучился, что не смог уберечь младшего брата, хотя и понимал, что в данном случае ничего не мог сделать. В четыре утра Алексей растолкал Батогова. Они вышли на платформу, прошли в здание крохотного вокзальчика города Межинска. В зале ожидания нашли вход в дежурную часть милиции, узнали, как попасть в гостиницу, спросили, что слышно об охраннике, оставшемся в живых. Из уважения к Питеру местные блюстители порядка позвонили в больницу, где им ответили, что состояние по-прежнему тяжелое, связались по рации с патрульным «уазиком», попросили отвезти приезжих в гостиницу. «Уазик» появился минут через пять. Их усадили в фургончик, благо задержанных там на этот час не было, и доставили к гостинице с гордым названием «Москва».

Они получили по одноместному номеру рядом, разобрали нехитрый скарб и умылись. Потом Слава зашел к Панкратову, и они перекусили захваченными с собой из города бутербродами.

Время подошло к шести утра, приятели решили первым делом явиться в местный РУВД, где, естественно, никого, кроме дежурного, не застали. Батогов деликатно выпроводил Лешу в коридор, решив поговорить с дежурным как профессионал с профессионалом с глазу на глаз.

Панкратов вышел на крылечко, присел на ступеньки, закурил и стал грустить, вспоминая их совместное с Сережкой детство, жизнь в интернате, учебу в ПТУ. Он понимал, что придется ехать в морг, опознавать тело, заниматься похоронами, но думать об этом не хотелось. О Сергее лучше вспоминалось как о живом.

Вышел Батогов, сказал, что подробности расскажет по дороге, а сейчас надо ехать в морг и потом в штаб, организованный для расследования ЧП.

ДОКУМЕНТЫ. ХРОНИКА. ПРЕССА

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

Весьма срочно!

Начальнику Межинского РУОП Акимову

Ликвидировать полностью недокомплект оперативного состава в ближайшее время не представляется возможным.

Мною дано распоряжение об откомандировании в Ваше распоряжение двух офицеров-розыскников.

Генерал Журавлев

ШИФРТЕЛЕГРАММА!

Весьма срочно!

Единств. экз.

Начальнику Межинского районного

Управления ФСБ Михайлову

№… 13.04.97 г.

Для разработки объекта «Чародей» Вам командируется сотрудник отдела спецпсихологии ГРУ. Кличка Летун.

Замдиректора ГРУ Скатов

Директор ФСБ Кузнецов

ГАЗЕТА «МЕЖИНСКИЙ ВЕСТНИК»

13.04.97 г.

НЕ УЧИМСЯ НА УРОКАХ!

Уже не первый раз гремят взрывы на железной дороге. Раз за разом повторяется трагедия, и раз за разом наши правоохранительные органы доблестно проваливают каждое новое дело. Сейчас мы снова слышим заверения в скором раскрытии преступления и поимке преступников.

Напомним нашим читателям подробности трагедии.

Поезд № 326 из Петербурга приближался к городу Межинску. Скорость поезда на этом участке составляла примерно 30 км в час. На 187 км окрестности потряс страшный взрыв! Локомотив бросило вперед и развернуло поперек колеи. Следующий за ним багажный вагон буквально разнесло на куски. От него осталась одна платформа, которая свалилась под откос. Два пассажирских вагона врезались друг в друга и сошли с рельсов. Остальные вагоны состава также пострадали в различной степени.

К счастью, никто в пассажирских вагонах серьезно не пострадал.

В багажном вагоне погибли три человека, причем одного разорвало на куски. Они сопровождали груз. (По нашим данным, некий коммерческий банк перевозил в вагоне значительную сумму в иностранной валюте.) Четвертый сопровождавший в тяжелом состоянии доставлен в больницу Межинска. В сознание он до сих пор не приходил.

Органы, ведущие расследование происшедшего, утверждают, что взрыв произошел по неосторожности одного из охранников. Однако не исключаются и другие версии, в частности, террористический акт.

Мы, простые граждане, вправе спросить: доколе будет продолжаться криминальный беспредел? Неужели и на этот раз преступники уйдут безнаказанными?

ПАНКРАТОВ. БАТОГОВ

Алексей со Славой приехали в городской морг рано. Хотя дежурный РУВД обещал позвонить начальству, известить, что прибыл брат одного из погибших, пришлось ждать в коридоре около часа. Наконец, в девять тридцать явились следователи и судмедэксперт.

Труп, который показали Панкратову, был страшно обезображен взрывом, сильно обгорел. Преодолевая обморочное состояние, Алексей долго рассматривал тело и наконец, по одному ему известным приметам, признал: «Да, это мой брат Сергей Павлович Панкратов». Составив протокол опознания, следователь сказал, что тело можно будет завтра взять для погребения, потому что вскрытие уже было произведено вчера, и все формальности к вечеру будут закончены.

«Правда, – добавил судмедэксперт, – отдельные внутренние органы изъяты из тела и будут отправлены в Москву для проведения судебно-биологической экспертизы, которую в настоящее время мы здесь, к сожалению, провести не в состоянии… Надеюсь, вы не суеверны?»

Панкратов практически не слышал эксперта. Он вообще не мог ни о чем говорить и думать. Только повторял: «Как же это? Серега, как тебя угораздило!.. Нет, это не несчастный случай! Кто-то взорвал их! Кто, кто мог это сделать?»

Слава решительно взял Алексея под локоть:

– Знаешь что, пойдем-ка мы с тобой сейчас выпьем водки. Помянем Сережу. Тебе полегче будет. А то ты как невменяемый. Ты хоть помнишь, о чем я тебе рассказывал по дороге в морг и пока мы этих деятелей ждали?

– Плохо помню, – признался Панкратов. – Все о Сергее думал.

– Вот пойдем, посидим среди людей. Успокоишься немного, я тебе по новой расскажу. Судя по всему, не был это несчастный случай, ты прав. Но подробностей я пока не знаю. Хотя кое-что уже сейчас есть. Пошли!

Они зашли в кафе, сели за столик. Судя по публике, заведение лишь условно отвечало своему названию. Была это обычная забегаловка. Здесь сидели и мужики, жаждущие опохмелки, и те, что начинали очередную пьянку.

После первого стакана, который Батогов почти силой заставил Алексея выпить, тот чуть успокоился, сидел мрачный, глядя в стол.

– Ну, можешь слушать? – спросил Батогов.

– Рассказывай!

– Так вот. Узнал я, конечно, пока немного, но все же достаточно, чтобы сказать почти точно, что бомба была в вагон заложена заранее. Только зачем? Чтобы просто устроить крушение? Вряд ли! Если учесть, что ребята охраняли ящик с десятью лимонами зеленых, то только полный идиот может предположить, что взорвали намеренно тот вагон, где эти зеленые покоились. Можно, конечно, предположить, что кому-то понадобилось уничтожить именно деньги. Возможно, какая-то группировка решила подгадить ЭМЕСК-банку. Но зачем же уничтожать? Можно ведь и поиметь эти самые зеленые? Темно! Одного из охранников разорвало на куски. Следовательно, либо он стоял – или сидел – рядом с бомбой, либо бомба была при нем. Если этот придурок – Царствие ему небесное – решил поиграть с гранаткой, то, конечно, сам бы и погиб, но чтобы вагон разнесло, это ни в коем разе. Бомба была, конечно. Олег Владимиров, тот, что в больнице до сих пор в сознание не приходил, – врачи вроде бы обещают спасти ему жизнь. Меня, конечно, к официальному расследованию не допустят, но я по своим каналам узнаю то, что нужно. Тем более что ЭМЕСК-банк поручил нашей конторе параллельное расследование. Еще бы! Такая сумма и для крупного банка не хухры-мухры! В общем, ты поезжай в Питер, похоронишь брата как положено, а я здесь пошурую. Если захочешь, приезжай. По журналистским каналам тоже можно немало узнать.

– Эй, мужики, – вдруг окликнул их довольно потрепанный субъект из-за соседнего столика. – Из Питера прибыли?

Батогов встрепенулся:

– Из Питера, браток, из него самого. А что тебя интересует?

– А вот побеседовать желаю. – Субъект пересел за их столик. – Может, угостите?

– С чего это нам тебя угощать? Чай не родственник и не друг, – откликнулся Батогов.

Панкратов поморщился, но промолчал.

– Я к вам с чистой душой, мужики, и опять же посоветовать хочу. Ежели, конечно, угощение будет. А то у меня было на сто грамм да на кружку пива, и все кончилось.

– Из какой области совет? – продолжал допрашивать субъекта Слава.

– Из той, из-за которой приехали сюда, в Межинск.

Батогов взял в буфете пива и полстакана водки, поставил перед словоохотливым мужичком. Тот потянулся к стакану.

– Э-э, братишка, погоди. Ты нам сначала о деле расскажи. Что в городе о взрыве поезда говорят, какие мысли у здешних знатоков диверсий в голове бродят? Потом и примешь грамуличку.

– Я вам вот что скажу, ребята. О таких делах у нас вслух говорить не любят. Потому как болтуны в городе наказываются сурово. Только я один ничего не боюсь, потому что в нечистую силу не верю!

– А при чем же тут нечистая сила?

– А при том! В наших местах все несчастья от бесов, которые тут поселились. Так говорят. Я в это не верю. Все люди подстраивают да на бесов сваливают. Тот же взрыв! На кой ляд черту доллары эти самые? С другой стороны, кабы он был, черт, то наоборот эти деньги людям отдал бы, чтобы их души соблазнять. Верно я говорю? «Люди гибнут за металл» – как поется в песне.

– Ты поконкретнее говори, не размазывай.

– Ладно. Слушайте. Во-первых, я считаю, что у нас в городе маньяк орудует. Вот так! И все, что случается, он и подстраивает. И девчонку маньяк убил, и ребятишек-туристов из Питера.

– Постой, постой, – остановил собеседника Батогов. – Какую девчушку, каких туристов? И при чем здесь поезд?

– А при том. За пару дней до взрыва к нам туристы из Питера приехали, посмотреть на наши бесовские места. Сюда часто последнее время приезжать стали. С тех пор, как маньяк объявился. Правда, это я считаю, что маньяк, а те, кто приезжает, говорят: «ано-ма-альные явления», видишь ли. То есть ненормальные. Оно так и есть. Явления точно ненормальные. Да разве человек в здравом уме такие злодейства совершать будет? Так вот, приехали двое молодых парнишек, стали ходить по городу, расспрашивать про чудеса, ходили в Глухой Лог, да потом друг за другом померли. Выпить не дашь, не буду рассказывать дальше, – вдруг решительно заявил мужичок.

– Пей, ладно уж. Да скажи, как тебя звать. А то без имен общаемся.

– Звать меня просто Василий Васильевич. Местные Васькой кличут, – ответил мужичок, выпил водку, запил пивом, выдохнул и, помолчав, продолжил: – Вот я и говорю. Кто как не маньяк ребятишек угробил, а потом их трупы украл из морга, чтобы развлечься на досуге?

– Уж больно мрачная картина, – заметил Батогов. – Убил, оставил на месте, потом трупы из морга украл… Заливаешь ты, друг Вася!

– Все так и было, – убежденно сказал Василий. – Он их оставил, чтобы потом у него острые ощущения были. Трупы украсть из морга – для него это, может, самое удовольствие, для вурдалака этого. А вот над девчушкой на месте поиздевался. Там же, где убил.

– Так. Давай по порядку, – сказал Батогов. – Значит, приехали в город туристы из Питера. Походили, посмотрели. Дальше что?

– Дальше один умер, а через день другой. Когда первый Богу душу отдал, второй собрался уезжать, да не успел. Во-первых, ночью того же дня, что маньяк первого убил, его труп из морга исчез. Второго стали допрашивать, а на следующий день и его вурдалак этот достал прямо в гостинице. И его труп тоже ночью из морга пропал. А в тот вечер, когда поезд взорвался, около колеи девчушку зарезали и всю ножом искололи. Я так думаю, что маньяк этот не желал свидетеля оставлять. Девчушка небось видела, как он к диверсии готовится, вот он ее и убил… Ну поставишь еще?

– Да ты же все рассказал.

– Все факты изложил. А что в народе говорят, пока не рассказывал.

Батогову пришлось еще угостить Василия. Тот выпил еще полстакана и закончил рассказ:

– В народе говорят, что этих, убитых, потом живыми видели!.. Причем не то чтобы призраки какие, а самые что ни есть живехонькие. Парни, конечно. А девчушку похоронили.

Василия заметно развезло. Говорить ему стало совсем невмоготу, и Батогов почел за благо уйти.

Они вышли на улицу.

– Вот и набрались информации, – задумчиво сказал Слава. – А между прочим об этих смертях никто не упоминал из тех, с кем я беседовал о взрыве.

– Положим, не так уж много ты и беседовал, – заметил Панкратов. – И кроме того, все эти сплетни, скорее всего, к взрыву не имеют никакого отношения. Наговорил с пьяных глаз мужик, а ты и уши развесил.

– Не скажи. Кое-что рациональное в его болтовне было. О туристах я узнаю подробнее, но чую, что к поезду они отношения не имеют. Скорее к местным сплетням о всякой чертовщине, в которую я, как и ты, верить отказываюсь. А вот убийство девушки в тот же день, что и происшествие с поездом, да еще неподалеку от колеи, возможно… Впрочем, посмотрим. Давай сейчас в гостиницу поезжай, передохни, а я пошастаю по инстанциям.

Но Панкратов в гостиницу не пошел. Слишком тяжело было оставаться одному. Он решил наведаться в редакцию местной газеты, побеседовать с коллегами-журналистами.

ПАНКРАТОВ

В «Вестнике» Панкратова встретили радушно, усадили пить чай, посочувствовали его горю.

О взрыве почти все сотрудники редакции говорили однозначно: бандитские разборки.

Панкратов спросил, что слышно у них в городе о долларах, перевозившихся в вагоне. «Скорее всего сгорели», – пожал плечами молодой парень, назвавшийся Валерием. Он как раз занимался трагедией поезда № 326 и опубликовал первую статью о случившемся.

– Зачем же их взрывать? – усомнился Панкратов, вспомнив разговор с Батоговым.

– Скорее всего, конкуренты из другой группировки не смогли наладить контакт с охранниками, чтобы заполучить деньги, вот и решили всю сумму уничтожить, – ответил Валерий.

– В городе болтают о каком-то маньяке, – заметил Алексей. – Приписывают ему и взрыв, и убийства, и похищение трупов…

– Чепуха, – решительно сказал репортер. – Никакого маньяка не существует. Девушку скорее всего местные хулиганы или наркоманы убили. А что касается убийств и похищения трупов, это разговор особый… Видите ли, с недавнего времени у нас в городе и в некоторых местах пригорода действительно стали наблюдаться аномальные явления. Кое-кто из жителей видел светящиеся шары, таинственные лучи, появляющиеся как бы ниоткуда и внезапно пропадающие, старухи даже поговаривают о мертвецах, встающих из могил. По-моему, это по большей части выдумки. Конец столетия, причем каждого, всегда знаменовался усилением суеверий и проявлениями всевозможной бесовщины, типа экстрасенсорики, парапсихологии и всего прочего. Я лично думаю, что светящиеся шары – это просто-напросто шаровые молнии, которые действительно у нас почему-то появляются чаще, чем в других местах. Какое-нибудь электростатическое поле действует. А смерти двух парнишек тоже объясняются довольно просто: перепугались не на шутку собственных фантазий, приняли куст за чудовище, хватил инфаркт. А трупы понадобились кому-нибудь для вскрытия.

– Уж больно слабые сердечки у молодых парней, – усомнился Алексей.

– А почему бы и нет? Наслушались всяких басен, пошли под впечатлением в Глухой Лог, где и происходят будто бы все эти явления, что-то почудилось – и перепугались до смерти.

– Ну один перепугался и умер на месте, но второй ведь только на следующий день и не в поле, а в гостинице, – возразил Панкратов.

– Это должны врачи объяснить. А они утверждают, что был инфаркт.

– Валера у нас известный скептик! – вмешалась в разговор девушка, сидевшая за соседним столом. – А я вот верю, что у нас происходят какие-то пока необъяснимые и таинственные явления. И, скорее всего, всегда происходили, только об этом никто не говорил. Боялись насмешек. Вообще у нас город особый. Он, наверное, построен на границе двух миров, реального и какого-нибудь параллельного. Недаром и название такое – Межинск, то есть «межа», граница…

– Ну, Маняша, ты загнула, – фыркнул Валерий. – Тебе бы мистические романы писать… Нет ничего необъяснимого. В любом явлении можно разобраться и объяснить.

– А как ты объяснишь, что этих туристов умерших потом видели живыми?

– Никак не объясню. Просто почудилось нашим обывателям. Кстати, если бы их видели живыми, то потом они бы и остались в городе… Могу допустить, что врачи ошиблись, что парни впали в какой-нибудь транс, что-нибудь на них подействовало, что вызвало временное оцепенение, так же как у индийских йогов, потом они очнулись и ушли из морга. Но ведь видели их всего два-три человека и только однажды. Потом оба исчезли, и никто их больше не встречал. Значит, одному почудилось, а другие подхватили выдумку, чтобы интереснее жить было. Вот и все…

– А ты хоть раз с Виктором Алексеевичем Шурлыгиным разговаривал?

– Говорил я с ним. Просто чокнутый тип. Рассуждает о тонких мирах, совершенствовании человека с помощью каких-то направленных магических излучений… Ерунда… Начитался фантастики. Ты видела, какая у него библиотека эзотерической и фантастической литературы?

– В отличие от тебя, не только видела, но и читала кое-что. Шурлыгин мне давал книжки по ведовству и оккультным наукам.

– Все ясно! Ладно, Маняша, не будем спорить. Мне нужно к следователю идти, я это дело со взрывом все-таки доконаю!

– Счастливо! – буркнула Маняша и добавила: – Жуткий тип! Фома неверующий. Так и жить неинтересно. Одни факты признает…

Валерий попрощался с Панкратовым, сунул в сумку диктофон и убежал. Алексей решил поговорить с Маняшей.

– Маняша, – начал Алексей. – Впрочем, простите, я могу вас так называть?

– Можете, конечно, – пожала она плечами. – Вообще, меня Марина зовут. В редакции я просто Маняша.

– Маняша, вы не расскажете мне подробно об этих таинственных студентах?

– Да я знаю столько же, сколько и все. Приехали двое парней, искатели приключений, потому что наслышались о наших аномальных явлениях. Сначала один вроде бы умер от инфаркта, прямо в поле, в Долине ангелов, как ее называют любители сверхъестественного, второй принес его на себе в больницу. Ночью труп исчез из морга. На следующий день двое жителей городка видели его живым на улице. В тот же день, в гостинице, тоже от инфаркта умер второй. И опять история повторилась. Ночью труп из морга исчез, а на следующий день парня видели на той же улице живым. Потом оба пропали. Их милиция пыталась искать, не нашла. А потом взрыв случился, и об этом забыли. Сейчас все менты заняты расследованием, никому уже до сверхъестественного дела нет. Все считают, не умирали ребята, врачи ошиблись, они пришли в себя и уехали. Вот и все…

– А Шурлыгин как думает?

– С Виктором Алексеевичем я не говорила по этому поводу, но думаю, у него есть свое мнение на этот счет. Шурлыгин вообще считает, что наш город стал объектом воздействия каких-то темных сил, что у нас чуть ли не духи орудуют… – Маняша усмехнулась. – В это даже я не верю… хотя… кто знает?…

– А о взрыве ничего не говорят, что, мол, с какими-то потусторонними силами связан? – спросил на полном серьезе Панкратов.

– Есть, конечно, такие слухи, но вряд ли духи будут связываться с бандитами и перевозкой денег, тем более долларов. Это уж полный бред, по-моему.

– Ну, ладно, пойду я к себе в гостиницу, может, удастся поспать, – стал прощаться Панкратов. – А то бессонным ночам счет потерял. Спасибо вам за гостеприимство!

– Не за что, – откликнулась Марина и добавила: – А к Шурлыгину все-таки зайдите. Хотя бы просто так из любопытства. Он интересный человек.

– А как его найти?

– Он живет в частном домике на окраине. Улица Дровяная. Его там все знают. Можете даже спросить не по фамилии, а как его окрестные жители кличут: «Ведун Витя».

– Ладно, при оказии зайду поговорить, – согласился Панкратов. – Хотя пока не до колдунов. Надо печальные дела заканчивать.

– Да конечно, Алексей Павлович. Вам сейчас тяжело. До свидания. Приезжайте к нам еще.

Панкратов попрощался и вышел из редакции.

В гостинице он зашел в буфет, перекусил, спросил на вахте, не возвращался ли Батогов, ему ответили отрицательно, и Алексей поднялся к себе в номер.

Панкратов лег на койку, попытался заснуть. Сон не шел. Он повернулся к стене, сжался калачиком, как в детстве, уткнулся лбом в холодную стену. Веки были тяжелые, он прикрыл глаза, потом снова открыл и вдруг увидел на полу у самого плинтуса тетрадку. Машинально Алексей протянул руку, вытянул находку, открыл. На первой странице было написано: «Дневник Берестова Андрея. Начат 12 июля 1994 года».

Панкратов подумал, что кто-то из постояльцев, живших здесь до него, писал этот дневник, забыл его и теперь небось мается в каком-нибудь далеком городе, печалится, что кто-нибудь случайный узнает о его самом сокровенном. Чисто механически Панкратов полистал тетрадку и вдруг замер. «Да это же дневник того самого туриста!» Алексей внимательно перечитал последние записи, но ничего нового, кроме того, что уже слышал от случайных собеседников, не нашел. Вот разве что две детали сходились у обоих туристов. Оба были в Долине ангелов, оба, падая, распороли себе обо что-то руки. И еще одно: Андрей видел вокруг Коли странный туман. Но это не обязательно принимать во внимание. Дымка могла быть вполне естественной, а сгущение могло испуганному парню просто показаться.

«Что-то странное во всем этом есть», – подумал Алексей, но голова была тяжелой, думалось плохо, и Панкратов решил припрятать дневник до лучших времен. Он приподнялся на локте, собираясь положить тетрадку на стол, и внезапно почувствовал, что в номере кто-то есть. Панкратов сел на койке, внимательно осмотрелся. Ничего и никого. И вдруг в кресле, стоявшем у окна, появился человек.

Сердце остановилось, потом ухнуло куда-то вниз. У Алексея перехватило дыхание. Он внимательно всмотрелся в силуэт, принимавший все более четкие очертания, и наконец узнал: в кресле сидел его брат Сергей! Панкратов сначала замер, потом с трудом выговорил:

«Сережа! Как… как ты… откуда ты…»

Было ясно видно, что сидящий в кресле человек шевелит губами, словно что-то пытается сказать. Он даже чуть наклонился вперед, чтобы Алексей его лучше расслышал, но слов не было. Сцена продолжалась не больше минуты, потом призрак исчез. Панкратов вскочил, подошел к креслу, ощупал его.

«Ну, совсем дошел! Уже от бессонницы призраки стали мерещиться», – вздохнул Панкратов. Он еще постоял посреди комнаты, бессмысленно глядя на пустое кресло, потер виски руками, снова лег, опасливая поглядывая на кресло, и вдруг страшная сонливость навалилась на него, и Алексей провалился в глубокий сон.