Текст книги "Ангел Бездны"

Автор книги: Игорь Тихорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

ДОКУМЕНТЫ. ХРОНИКА. ПРЕССА

ДЕЛО № 189/24

О похищении из морга г. Межинска трупов граждан:

Рыжова А. И., Сергеева С. В., Усова Б. Ф.

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА

работника морга, санитара гр. Дерябина А. Д.

Вопрос:Когда вы заступили на дежурство?

Ответ:Как всегда. В восемнадцать часов.

Вопрос:Когда заканчиваете дежурство?

Ответ:В девять часов утра.

Вопрос:Когда, в котором часу привезли трупы граждан Рыжова, Сергеева, Усова?

Ответ:Так ведь их порознь привозили. Сначала привезли этого… которого током убило… Я только заступил. Еще сменщик не уходил. Значит, минут пятнадцать седьмого. Потом того, которого молния шарахнула… Я уже один был… В половине седьмого примерно… А уж последним того, что повесился… Точно помню: восемнадцать часов пятьдесят минут по радио объявили… Когда первых привезли, могу ошибаться, потому как из больницы один труп привезли, потом еще с улицы, ножом убитого, тоже примерно в это же время… Трупов у нас всегда много… Время такое…

Вопрос:Когда привозили граждан Рыжова, Сергеева и Усова, вы в помещении один были?

Ответ:Так точно. Один. Все уже ушли.

Вопрос:Из санитаров или врачей никто не оставался, никто не задерживался?

Ответ:Точно сказать не могу. У них дел много.

Вопрос:Что вы делали после девятнадцати часов?

Ответ:Так ведь что же мне делать? Мое дело привезенных жмуриков, то есть покойников, на свободные места поместить… потом уже делать вроде нечего. Только слушать, если позвонят в дверь. Это, значит, еще одного бедолагу привезли. В ту ночь две женщины было и восемь мужиков. Всего двенадцать единиц.

Вопрос:А в книгу вы поступивших записываете?

Ответ:Записываем. У нас две книги заведено: «Поступление трупов» и «Выбытие трупов». Я все как положено сделал.

Вопрос:Выходит, не все. Записи поступления трупов Сергеева, Рыжова и Усова отсутствуют в книге.

Ответ:Этого явления объяснить не могу. Я их записывал. Каждого в заведенном порядке.

Вопрос:Как же вы объясните, что три строчки в книге – пустые? Давайте посмотрим. Вот тут пусто, потом записана женщина Дмитриева Анна Владимировна, потом снова пусто, снова один труп записан и опять пусто. Потом сразу двое поступило. Вы их записали. Дальше в книге тоже нигде названные граждане не значатся.

Ответ:Как я сказал, объяснить такое не могу. Я записывал всех.

Вопрос:Вы пили спиртное в тот вечер?

Ответ:Отрицать не стану. Маленько выпил. Так ведь при такой работе как не выпить? Один запах чего стоит. Смерть, она пахнет особо. А мне же их и ворочать надо, когда привозят. Выпил, конечно. Но память не терял, если вы это имеете в виду.

Вопрос:Сами спиртное покупали, или угостил кто-нибудь?

Ответ:На свои всегда пью. Я не ханыга какой, чтобы за чужой счет пить.

Вопрос:Когда вы принимали спиртное? До или после прибытия трупов Сергеева, Рыжова и Усова?

Ответ:И до немного, граммов сто пятьдесят, и после. Всего до полуночи бутылку принял. Разве же это доза?

Вопрос:Что же произошло после полуночи?

Ответ:После двенадцати часов ночи я на кушетку прилег. Подремал, каюсь. Но если бы позвонили или пришел бы кто-нибудь, я бы услышал. У меня слух профессиональный. Я любой шорох слышу.

Вопрос:Какие же в морге шорохи? Покойники спят, не просыпаясь!..

Ответ:А вот и не все, выходит, спят. Десять дней тому двое один за другим воспряли, можно сказать, и ушли. Тогда не я дежурил. Сменщик мой. Говорит, не слышал ничего. А я в нынешнюю ночь слышал!..

Вопрос:Что же вы услышали?

Ответ:Стук каталки услышал сначала. Потом будто шаги… Я из своей коморки вышел в общую залу, посмотрел… Никого нет. Только слышу, входная дверь хлопнула. Я туда пошел. Дверь была открыта. Я ее снова на защелку закрыл. Думал, кто из служащих задержался и ушел, мне не сказавшись.

Вопрос:Что вы потом сделали?

Ответ:Потом снова в каморку ушел.

Вопрос:Еще пили спиртное?

Ответ:Выпил еще граммов сто. Со страху. Потом задремал.

Вопрос:Еще что-нибудь слышали?

Ответ:Больше ничего не слышал. Проснулся, когда опять «скорая» приехала. Нового клиента привезла. Стал его пристраивать, смотрю, три каталки пустые… Я санитарам, что новенького привезли, и говорю: «Опять покойники своим ходом ушли».

Вопрос:И что же вам ответили санитары?

Ответ:Посмеялись. «Иди, говорят, проспись. Тебе с перепою и не такое померещится». А второй еще и добавил: «Ты, Дмитрич, смотри, чертей не прозевай, когда к тебе явятся. Зеленые они, говорят». Я пьяный не был. Но решил, что и впрямь чего напутал, с устатку. Думаю, утром всех пересчитаю. У меня же все записаны. Сменщик придет, разберемся.

Вопрос:Как вы думаете, кому понадобились трупы названных граждан?

Ответ:Не могу сказать. Но думаю, никому. По моему разумению, доктора ошиблись и живых привезли. Они очнулись и, когда я дремал, ушли…

С моих слов записано верно: Подпись

Выписка верна.

Секретарь прокураторы г. Межинска

Подпись Нагиева

Выписка из Протокола допроса гр. Дерябина А. Д. направлена в Федеральную Службу безопасности Российской Федерации согласно запросу следователя ФСБ Уксусова ИИ.

Ст. следователь Сазонов М. Л.

ШИФРТЕЛЕГРАММА

Весьма срочно!

Межинск, Летуну

№… 19.04.97 г.

Действия неизвестных или неизвестного в районе Глухого Лога и Межинского лесного массива заслуживают самого серьезного внимания.

Есть основания предполагать, что спецслужбы одной из западных стран производят сверхсекретные испытания нового типа вооружения. Активизируйте поиски источника излучений, мобилизуйтесь для составления психологического портрета действующих агентов спецслужб, задействуйте нашу агентуру для организации поимки неизвестных.

Кузнецов

ГАЗЕТА «МАГИЯ СЕГОДНЯ»

20.04.97 г.

ГОРОД В ОСАДЕ ТЕМНЫХ СИЛ!

События, происходящие в последнее время в городе Межинске, пока не могут быть объяснены даже самыми компетентными из наших магов и специалистов по оккультным наукам.

Наш корреспондент обратился за консультацией к дипломированному магистру Белой и Черной магии господину Логинову, который сказал, что все происходящее можно объяснить лишь в общих чертах активизацией демонических сил и подготовкой духов зла к масштабному наступлению на силы света, плацдармом для которого избран г. Межинск и его окрестности, с некоторых пор ставшие излюбленным местом паломничества контактеров.

За дальнейшим развитием событий редакция будет внимательно следить и регулярно информировать наших читателей.

ПАНКРАТОВ И БАТОГОВ

Уже утром по городу разнеслась весть о новом исчезновении трупов из городского морга и об их воскрешении из мертвых. Накануне, после допроса в больнице Владимирова, Батогов весь вечер в гостинице посвящал приятеля в события, произошедшие в отсутствие Алексея в Межинске, а Панкратов в свою очередь рассказал о своем визите к ведуну. Никаких конкретных выводов из собранной информации они сделать не могли. Пока данных было ничтожно мало. Но Панкратову удалось отчасти убедить Славу если не в мистической сущности происходящего, то по крайней мере в необходимости воспользоваться помощью Шурлыгина.

Поэтому утром Батогов решил отправиться к Виктору Алексеевичу, отложив на вторую половину дня свою поездку к путевым обходчикам и в близлежащие села в поисках свидетелей взрыва.

Ведун уже ждал их. На столе были расставлены чашки для чая, в вазочке горкой лежало печенье.

– Вдвоем, значит, решили работать, – улыбнулся Шурлыгин. – Оно и правильно. Одному с такими делами справиться трудно. Садитесь к столу, будем чаи гонять. – В доме пахло какими-то травами. Чай, который разлил им ведун, оказался вовсе не обычным индийским или цейлонским, а настоем из трав.

Панкратов опасливо прихлебнул из чашки.

– Да вы не бойтесь, – усмехнулся Шурлыгин. – Опаивать вас каким-нибудь зельем у меня никакого резона нет. Просто обычного городского чая я вообще не пью. Пробовал как-то, не понравилось. Мои травки особые. И вкус у них отменный, и силу организму дают. Однако пора и к делу переходить.

– Вы вчера собирались что-то узнать в лесу, – напомнил Алексей.

– Собирался, собирался. И узнал. В лесу мне всякая зверюшка друг и каждая травинка товарищ. Прежде чем вот эти травки собрать для чая, я у леса и лугов прощения прошу, и травы сами мне подсказывают, какие из них рвать можно, а какие надо оставить, чтобы природу не обидеть.

Шурлыгину явно не хотелось говорить о том, ради чего пришли к нему Слава с Алексеем, и Батогов попытался перевести разговор на нужную тему:

– Что же в этом самом Глухом происходит? Кто там орудует?

– Это вы хорошо сказали. «Орудует». Только термин ваш сыщицкий, а в лесу и в лощинах такие слова не нужны.

– Вы, Виктор Алексеевич, наверное, слышали уже, что из морга еще три тела погибших пропали? – настойчиво продолжал Батогов.

– Не только слышал. Я их всех троих видел. Ночью они по тропинке в сторону Глухого Лога прошли.

– Живые, значит? – спросил Панкратов.

– Трудно сказать. На вид, конечно, живые, только я бы сказал – мертвые, поскольку душ ихних я не почувствовал. Душ они все трое лишены были.

– То есть как это? – удивился Панкратов. – Живые, но мертвые?

– Именно так… – задумчиво сказал ведун и продолжил: – Здесь дело сложное. Я пока всего сказать точно не могу. Знаю только, что мертвецы бездушные нужны кому-то, кто стал над Глухим Логом властвовать. Страшная это сила и с каждым днем все сильнее становится. Ближе к самому Глухому Логу уже и птицы не гнездятся и звери не селятся… В мире нашем все уравновешено должно быть, особенно доброе и злое. Как гармония эта нарушается, так и природа меняется и человек. Вокруг Глухого Лога гармония нарушена, там теперь зло сильнее добра… Впрочем, я с вами проповедью заговорил, хотя так оно и есть…

– Хорошо. Допустим, что там какие-то демоны поселились. Но зачем же им, этим демонам, мертвецы ожившие? И как они их оживляют?

– Оживить мертвого дело нехитрое, – сказал ведун. – Для этого надо обряд знать, идолу бесовскому поклоняться и кровью живой его подпитывать. А зачем? – Шурлыгин помолчал. – Разные могут быть цели. Чаще всего демону надо, чтобы мертвец его волю исполнил. Власть демоническая пока не беспредельна… Как только покойник одну волю дьявольскую исполнит, так окончательно умирает, поскольку дальше дьяволу зло творить через одну загубленную душу не дано. Эти, которые оживлены, думаю, скоро объявятся среди живых. Как одно зло сотворят, так их окончательно мертвыми и найдут… – Ведун на какое-то время сосредоточился, и посетителям почудилось, что он ушел от них, хотя и сидел рядом за столом.

Панкратов и Батогов молчали, будто боясь помешать непонятной отрешенности ведуна.

Шурлыгин вдруг очнулся и продолжал рассуждения.

– Опасаюсь я, что сила, которая объявилась в Глухом, какие-то большие цели перед собой поставила. Может, даже… – тут ведун сделал большую паузу и закончил: – …может, даже стремится равновесие добра и зла окончательно нарушить. В свою пользу, конечно. Поэтому даже я с помощью своих сил – леса, воды, земли, животных – в его планы проникнуть не могу…

– Что же вы собираетесь сделать? И что нам делать, как вам помочь?

– Не могу я вам открыться до конца, – сказал ведун. – Опасно это для вас… Пока… Как только больше знать буду, тогда и призову вас на помощь… Ну как чаек мой? – вдруг переменил тему ведун. – Понравился? Или за разговором не разобрались?

– Чай хорош, – ответил Панкратов. – Только я, честно говоря, растерялся немного. А что брат мой? Почему он является ко мне, вернее, дух его?

– Брат ваш не желает демону подчиниться. Душа его в ловушке. Но души, те, которые не желают демону подчиниться, из ловушки в определенные моменты уходят и просят живых помочь им из дьявольской ловушки освободиться, чтобы в свет уйти. Если демонам, бесам и прочим удастся равновесие нарушить в свою пользу, тогда уж и захваченным душам вечно служить им придется, да и ныне живущие в муках пребывать будут и здесь, на земле, и там, в темных мирах… Однако заговорился я с вами. А у меня еще дел невпроворот… На прощанье скажу: ищите пока того, кто взрыв организовал… Потом скажу, что делать дальше. Прощайте. – Ведун поклонился им и добавил: – Остерегайтесь! ОН силен, и сила ЕГО все увеличивается с каждой новой похищенной душой.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Панкратов у Славы, когда они ехали в джипе к центру города.

– Я живу в конце двадцатого века, Леша, мне трудно поверить, что какие-то демонические силы строят козни против человечества. С другой стороны, говорят, «факты – упрямая вещь». Да и ведуну, честно говоря, трудно не верить. Одно мне ясно: надо следствие по делу до конца довести. Это первое. Второе: возможно, в Долине Ангелов действительно устроились какие-то негодяи. Причем не демонического, а вполне земного происхождения. К примеру, военное наше ведомство какие-нибудь опыты проводит, хотя при нынешнем безденежье сами военные вряд ли осилят что-нибудь масштабное… Но не забывай и о наших, как их официально называют, криминальных авторитетах. Серьезные люди, заинтересованные в психологических разработках, на любые расходы пойдут, если будут уверены, что это поможет им в обогащении и влиянии на людей. Так что, как говорится, поживем – увидим! Ты в гостиницу сейчас?

– Даже не знаю… Пожалуй, заеду. Есть у меня предчувствие, что там новости должны быть.

Однако в гостинице у администратора для них никаких новостей не было. Батогов решил поехать на место взрыва, к путевым обходчикам и в окрестные села, как и собирался с утра.

Панкратов, ведомый странным ощущением необходимости своего присутствия в номере, поднялся к себе. Он открыл дверь, огляделся. Все было нормально, в комнате никого не было. Однако, когда Алексей прилег на койку, он вдруг почувствовал слабое дуновение ветерка, будто от сквозняка. Панкратов вскочил, окно было закрыто, дверь тоже. Но в комнате кто-то явно был. Алексей подошел к столу, сел. Тут же над креслом у окна появилось слабое свечение, и затем прямо у него на глазах «материализовался» призрак. Слово «материализовался», конечно, никак не подходило к духу, но когда Панкратов рассказывал о явлении Славе, он другого слова не нашел.

Дух молчал. Неожиданно Панкратов снова впал в знакомое уже ему оцепенение, а когда очнулся – в комнате никого не было. Призрак исчез, но на столе перед Панкратовым лежала записка, как и прежде написанная ЕГО СОБСТВЕННЫМ почерком.

Панкратов взял листок и прочел:

«Еще будет много жертв, много душ погибнет. Для усмирения демона нужна невинная душа. Ищи мальчика с родимым пятном. Его ищет демон, за ним охотятся. Чтобы знать, что было после взрыва, надо арестовать и допросить заместителя Вавилова. Не медли! Мир в опасности».

Панкратов несколько раз перечитал записку и ничего не понял. То, что дух брата заставил его самого написать записку, он уже допускал. Давнишнее изумление и недоверие сменилось у Панкратова стремлением во что бы то ни стало понять, чего хочет от него призрак Сергея. Однако Алексей никак не мог взять в толк, что означают слова о невинной душе, мальчике с родимым пятном, и, самое главное, понятия не имел, кто такой Вавилов. Алексей вышел из номера, спустился вниз, подошел к администратору:

– Скажите, Станислав Николаевич, кто такой Вавилов?

– Вавилова не знаете? – изумился администратор. – Это же наш градоначальник. Иннокентий Петрович Вавилов.

– А в заместителях у него кто? – продолжал спрашивать Панкратов.

– Его зам – Каширин, бывший директор здешнего НИИ; потом был главой акционерного общества Межобщепит. В его ведении было все снабжение Межинска продовольствием. Потом Вавилов его своим заместителем сделал. А вы что – интервью у кого-нибудь из них собираетесь брать?

– Возможно, – ответил Панкратов и добавил: – Очевидно, Каширин очень влиятельный человек в городе. Может, он мне что-нибудь расскажет о местной мафии. Я вот думаю, что взрыв без местных бандитов не обошелся, хотя следователь и не говорит ничего. Но мне как журналисту интересно.

– Может, и знает Сергей Иванович что-нибудь, – согласился администратор. – Он и впрямь человек у нас заметный. Только ведь о мафии все знают всё, и никто ничего не знает, – рассмеялся администратор. – Также и Сергей Иванович, думаю. Но если поговорить желаете, то, конечно, можете попробовать.

Администратор подробно рассказал Панкратову, как найти здание Городской администрации, сказал, что секретаршу Каширина зовут Наталья Владимировна и что она столичных весьма даже «обожает».

Панкратов поблагодарил разговорчивого администратора и решил немедля направиться к Каширину.

Но в Городской администрации его ждала неудача. Наталья Владимировна, расплываясь в любезных улыбках и беспрестанно повторяя: «Ах, как жаль, как жаль!», сказала, что Сергей Иванович «буквально вчера» отбыл в командировку в Москву и вернется через три дня.

Панкратов попросил записать его на прием для разговора о «насущных проблемах городского хозяйства и нуждах горожан» и вышел из приемной, провожаемый бесконечными возгласами сожаления секретарши.

ДОКУМЕНТЫ. ХРОНИКА. ПРЕССА

АКТ ВСКРЫТИЯ И ЭКСПЕРТИЗЫ ТЕЛА

гр. Соколовой Т. В.

гор. Межинск

12 апреля 1997 года

Мною, Гинзбургом Георгием Михайловичем, на основании постановления старшего следователя Артемьева произведено вскрытие и экспертиза тела гражданки Соколовой Т. В. 1980 г. рождения, проживающей в пос. Горный Межинского района.

На затылочной части головы Соколовой обнаружена гематома средней величины, указывающая на удар тупым предметом, после чего Соколова, очевидно, потеряла сознание. На левой стороне груди имеются многочисленные колотые раны. На животе и в области паха также имеются колотые и резаные раны.

При обследовании половых органов следов сексуального насилия не обнаружено.

Смерть гражданки Соколовой могла наступить в результате колото-резаной раны, нанесенной в область сердца острым узким предметом.

Время смерти предположительно около 15 часов местного времени.

Врач-патологоанатом высшей категории

Гинзбург Г. М.

АКТ СУДЕБНО-БИОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

гор. Москва

17 апреля 1997 года

Мною, экспертом Левиным Р. Ф., на основании постановления старшего следователя Сазонова М. Л. произведено экспертно-биологическое исследование проб крови, слюны, мочи, а также тканей и частей желудков граждан Николаева и Панкратова, погибших во время взрыва поезда № 326.

Смерть гр. Николаева наступила в результате отделения головы от тела при мощном воздействии взрывной волны. В исследованных крови, моче и тканях желудка обнаружены слабые следы парацетамола и аспирина.

При экспертно-биологическом обследовании тела гр. Панкратова обнаружено значительное количество химических веществ в крови и моче потерпевшего, что указывает на употребление незадолго до наступления смерти сильно действующего наркотика морфина. В желудке потерпевшего обнаружены элементы кофеина и остатки непереваренной пищи, а именно хлеба и колбасы.

Эксперт-биолог Бюро судмедэкспертизы гор. Москвы, старший научный сотрудник, кандидат медицинских наук

Рудольф Левин

БАТОГОВ

После разговора с Лешей и Виктором Алексеевичем о сверхъестественных явлениях, происходящих в Межинске, мне захотелось вернуться к реальным людям и реальным событиям, и я решил проехаться на своем джипе к месту гибели девушки Тани и поездить по окрестным селам, поговорить с жителями.

Конечно, на месте убийства Тани обнаружить ничего нового не удалось. Местные сыщики основательно здесь поработали. Кое-где еще валялись на земле сломанные ветки кустов, оставались запечатленные в грязи следы многих ног в башмаках. От места взрыва до места убийства девушки было примерно десять километров. Вдалеке виднелись дома поселка Горный, где жила Таня. Дорога к поселку шла сначала вдоль насыпи, затем резко уходила от нее.

Я приехал в Горный и остановился у бывшей местной чайной, ныне преобразованной в кафе «Встреча». Народу здесь было немного, я взял стакан чая и пару булочек местной выпечки, которые оказались весьма недурны на вкус. Прихлебывая чай, я присмотрелся к посетителям. В основном, как я понял, это были водители грузовиков, транзитом следовавшие через поселок.

За буфетной стойкой заправляла пышногрудая крашеная блондинка бальзаковского возраста, наверняка работавшая здесь много лет, потому что, насколько я знал, в отдаленных поселках продавцы местных сельпо и чайных держатся за свои хлебные места. На буфетчице красовался синий халат и кружевной передник – единственная примета обновления. В прежние времена буфетчицы, как правило, одевались в белый халат, который, впрочем, никогда не бывал чисто-белым, но вечно украшался пятнами от пива и пищи.

Я подошел к стойке и, собрав всю силу воли, кокетливо сказал:

– Сколько лет езжу по городам и весям нашей великой страны, а вот таких привлекательных и обаятельных нигде не встречал!

К моему великому удивлению, буфетчица приняла мой грубый комплимент за чистую монету и, зазывно улыбнувшись, ответила:

– А у нас все такие.

– Не может быть! – решил я продолжить атаку. – В одном месте не бывает много привлекательных и обаятельных. К тому же я вот проехал по поселку и даже молодых-то не видел, а уж с вами и сравнить никого не смог бы.

– Да ладно вам подлизываться. Небось сыщик какой из Москвы? Так меня уже допрашивали. Нового сказать ничего не могу.

Изобразив сильнейшие душевные муки отверженного поклонника, я проникновенно сказал:

– Да разве это имеет значение? Во-первых, я не из Москвы, а из Питера, во-вторых, не настоящий сыщик, а любитель познавать непознанное, а в-третьих, говорил я о вашей привлекательности совершенно искренне. Но… – тут я выдержал драматическую паузу, – раз уж вы меня отвергаете и считаете сыщиком… что ж! Тем хуже для меня… Меня, между прочим, зовут Славой, а вас как?

– Меня Валентиной. Только вы мне голову не морочьте. Ментов-любителей не бывает!

– Да не из милиции я! Честное слово! Но что сыщик – верно! Только частный сыщик. Меня наняли, чтобы узнать побольше о давешнем взрыве.

– Этим государство занимается, – резонно заметила моя собеседница. – Кто же будет частных нанимать?

– Ладно. Во всем я вам откроюсь, хоть и не имею на это права. Уж больно вы мне на душу легли… Даже не могу понять, в чем дело… Может, вы меня загипнотизировали?

– Это точно, – рассмеялась буфетчица. – Всю жизнь мечтала какого-нибудь завалящего сыщика гипнозом покорить… Так рассказывайте все, если гипноз еще действует!

– Действует, действует, – заверил я и сказал: – Наняли меня те, чьи деньги в поезде сгорели во время взрыва. Вот и весь секрет. Государственное следствие идет медленно, а хозяевам тех денег нужно обо всем узнать как можно быстрее. Валечка, ради нашей будущей дружбы, скажите, в день взрыва ближе к вечеру никого у вас в кафе не было, кто бы от обычных клиентов отличался? Ну, турист какой-нибудь или по виду странный?

– Я когда с опером говорила, сказала уже, что ничего не заметила, а вот теперь, когда вы сказали про странных клиентов, припоминаю, что заходил сюда вечером того дня мужик, по виду турист, рюкзак у него, видать, тяжелый был. Когда с плеч снял, на пол тяжело грохнулся. А странный, потому что был он весь какой-то… черный, что ли…

– В каком смысле? Негр?

– Да нет… ну такой… Борода длинная черная, волосы длинные, тоже черные как смоль, и сам смуглый… Заказал чаю, пачку печенья взял. Но есть не стал, потому что в это время другой парень подошел, этот его увидел и говорит: «Это не ваша машина, „Жигули“ синие?» А тот ответил – мои, мол. А черный ему: «До города не довезете?» Парень говорит: «Отчего не довезти. Я через Межинск еду». Взял он у меня пару бутербродов, в полиэтиленовый мешок положил, они вдвоем и вышли. А больше ничего странного не было. Да и в этом случае ничего такого удивительного нет. Туристы к нам, бывает, заходят, и подвезти просят… Только вот не видела я, чтобы этот бородатый в окно смотрел. А машину, на которой парень приехал, назвал верно… Правда, я об этом только сейчас подумала, а раньше не вспоминала и не говорила никому.

– Ну, спасибо вам, – сказал я искренне и с сожалением добавил: – Уезжать надо. А так хочется к вам в гости напроситься.

– Приезжайте еще, тогда, может, и приглашу, – кокетливо ответила буфетчица Валя и улыбнулась.

Я вышел и подумал о том, что надо бы в другие села заехать, может, и там видели бородатого и волосатого. Хотя… если он имел отношение к взрыву, то наверняка не стал бы разгуливать по окрестностям. Тем не менее я съездил еще в один поселок километрах в шести от Горного, но там никого с бородой и черными длинными волосами не видели. Я поехал в Межинск, пересек колею по переезду и, снова вспомнив уцелевшего Владимирова, подумал: «Олег и переезд не упомянул, а ведь это двадцать седьмая будка обходчика, он по идее должен был ее видеть».

По другую сторону железной дороги в село заезжать не стоило, но я для очистки совести все-таки заехал. Называлась деревня Александровская, ни чайной, ни буфета здесь не было, но я постучался в два дома на околице, представился опером и спросил, не видели ли они в день взрыва в селе посторонних. В первой избе мне ответили отрицательно, а во второй хозяйка сказала, что в тот день выносила кружку воды какому-то туристу. Но он был без бороды и не волосатый.

– Волосатиков этих я боюсь, – сказала хозяйка. – Бог знает, что у них на уме!.. А этот бледный какой-то был, вроде сильно устал, или плохо ему было. Я еще сказала, что у нас в селе медпункт есть, фельдшер там работает, и если ему плохо, пусть у него, у фельдшера, какого-нибудь лекарства спросит. Он поблагодарил и сказал, что такого лекарства, какое ему нужно, у местного фельдшера скорее всего нет. Так я и не знаю, пошел он к фельдшеру или нет, а вид у него был плохой, будто заболел. Вот и все, что знаю, – закончила она рассказ.

Спросив у нее, как найти медпункт, я направился на другой конец села к небольшому синему домику с облупившейся краской. Фельдшер, пожилой человек, очевидно здесь же при медпункте и проживавший, почему-то рассердился на мой вопрос, не обращался ли к нему за помощью турист, и раздраженно ответил, что приходил какой-то придурок, спрашивал, нет ли у них в медпункте инсулина.

– А откуда у меня инсулин? Мне и самых простых лекарств нынче не присылают. Говорят, больные за свой счет должны покупать в городе. А он – инсулин! Если диабетик, так с собой надо постоянно иметь! – закончил фельдшер свою гневную тираду.

– А внешность этого больного придурка вы бы не могли описать? – спросил я. – Может, он был с бородой, или волосы длинные?

– Бородка была. Маленькая, клинышком. И усы отвислые книзу, светлые. Ростом с меня, то есть среднего, лет примерно сорока… чемоданчик нес.

– Какой чемоданчик? – поинтересовался я. – Красивый, черный вроде магнитофона?

– Да нет! Те я знаю. Те «дипломатами» называются. А у него был обычный, потертый, коричневый, с уголками блестящими. Только маленький… ну, такой, с какими мастеровые ходят. А на вид он совсем плохой, – неожиданно жалостливо заметил фельдшер. – Только помочь ему я не мог. Предложил перекусить зайти, диабетикам иной раз пища помогает. А он отказался, сказал, что у него с собой бутерброды есть.

– Спасибо и на этом. Скорее всего, это не тот, что мне нужен.

– А вам кто нужен-то, собственно?

– Да вот ищу того подонка, что девушку порезал, – ответил я.

– На такого он не был похож, – с сомнением сказал фельдшер и, покачав головой, добавил: – Впрочем, кто его знает? Разве по внешности определишь, убийца или порядочный человек?

Поблагодарив фельдшера, я сел в машину, выехал за околицу села, остановился у обочины и задумался.

«Итак, как говорят в славном городе Одессе, „что мы имеем с гусь?“ А с гусь мы имеем разве что пух да перо, но никак не мясо и сало. Первое: девушка Таня, убитая за десять км от взрыва, изувеченная, но не изнасилованная. Второе: по одну сторону железной дороги в трех километрах от насыпи туриста с тяжелым рюкзаком, и по другую сторону железной дороги туриста с коричневым потертым чемоданом, больного диабетом и без инсулина. Первый турист уезжает на синей „восьмерке“, прозорливо угадав в человеке, вошедшем в чайную, владельца именно этой „восьмерки“. Причем турист был истинно ясновидящим, потому что, ни разу не глянув в окошко, угадал даже цвет машины.

Второй уходит от фельдшера пешком. Автобусы здесь редкость. Кстати, надо бы расписание глянуть», – решил я и тронулся с места. Проехав пару километров до развилки, я увидел жалкие развалины бывшего здесь когда-то навеса – остановки автобуса. Я вылез, обошел развалины и нашел валяющуюся в стороне желтую табличку с номером 14 и расписанием движения этого самого четырнадцатого маршрута. Выходило, что некогда автобус бывал здесь четыре раза в сутки. По нынешним временам – большая роскошь. А даже если и так, не мог человек на грани смертельного приступа диабета сидеть здесь и ждать очередного рейса. Значит, он либо голосовал, либо его поджидала машина.

Вопросов куча. Если оба странных туриста замешаны каким-то образом в убийстве и взрыве, то зачем быть такими приметными? Зачем странствовать в бороде, при длинных волосах, ходить тяжелобольному без лекарства и обращаться за помощью к людям, которые наверняка тебя запомнят и расскажут при случае сыщикам? Зачем бродить в одиночку по селам, расположенным рядом с железной дорогой? И наконец, откуда пришли оба эти туриста? Путевой обходчик их не видел, а ведь проселок, по которому они, по идее, шли, пересекал железную дорогу рядом с его будкой. Кто-то подвез? Куда? И зачем? Подложить бомбу? Но поезд на этом участке не останавливается и даже не замедляет хода. Пришли поохотиться на местных девушек? Сразу оба? Или один? А второй откуда взялся? Наконец, дурацкая затея: ходить по местам, славящимся аномальными явлениями, с чемоданчиком городского сантехника! Не-ет, что-то здесь не так! Но что?

Ничего не решив и не придя ни к какому выводу, я поехал в город. Я смертельно устал, мне все обрыдло, и я решил, на сегодняшний день свои изыскания прекратить и отдохнуть в гостинице.