Текст книги "Ангел Бездны"

Автор книги: Игорь Тихорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

ПАНКРАТОВ И БАТОГОВ

Обсудив последние события и решив не смущать мистикой здоровый дух Сазонова, Алексей и Слава договорились действовать порознь. Батогов должен был ехать в Питер и там уточнить некоторые детали, а Панкратов оставался на связи с Шурлыгиным. Несмотря на уговоры ведуна не вмешиваться в «чародейские» дела, друзья решили, что должны помочь хотя бы в поисках таинственного мальчика.

Разошлись они по своим комнатам около полуночи.

Как только Батогов стал засыпать, ему привиделась красавица. Славе даже показалось в ее облике что-то знакомое, но кого именно она ему напоминает, вспомнить было невозможно.

Женщина стала раздеваться, приближаясь к Батогову. Слава поначалу изумился, но потом почему-то решил, что к нему явилась из прошлого одна из его приятельниц.

Когда за спиной красавицы появилась незнакомая дама, Слава поначалу испугался, подумал, что в номер зашла по ошибке соседка по этажу. Женщина молчала и только делала предостерегающие знаки. Но красавица заслонила собой незваную гостью и продолжала обнажаться, очаровательно улыбаясь. Когда она легла рядом со Славой, он вовсе перестал обращать внимание на окружающее. Объятия красавицы были столь жаркими, что Батогов забыл обо всем на свете. Свет попросту померк для него…

Наступившее утро было ужасным. Очнувшись, Слава увидел рядом с собой девушку. Не веря своим глазам, он протянул руку, прикоснулся к плечу незнакомки и тут же все вспомнил.

Батогов вскочил и лихорадочно стал одеваться, пытаясь сообразить, каким образом неведомая красавица ночью попала к нему в номер и действительно ли свидетельницей была одна из обитательниц гостиницы. При этом он не мог вспомнить ни одной пожилой дамы, которая жила с ним по соседству. Он был, как ему казалось, уверен, что в гостинице вообще не было ни одной представительницы женского пола старше сорока лет.

Но самое жуткое началось потом. Слава попытался разбудить случайную возлюбленную, легонько притрагиваясь к ней и приговаривая: «Девушка, вставать пора, утро уже…» Но вдруг он с ужасом обнаружил, что тело ночной гостьи леденит пальцы. Он попробовал потрясти ее, отчего с лица девушки сползла простыня, и Батогов увидел застывшую гримасу боли и страдания. Голова незнакомки была неестественно вывернута.

В панике Слава бросился из номера, сбежал в холл и потребовал, чтобы дежурная поднялась к нему в номер, потому что, как он сказал: «Кто-то подсунул мне мертвую девицу!» Недоумевающая дежурная пошла за ним, убедилась в наличии трупа и тут же вызвала милицию.

Батогов в оцепенении смотрел, как она набирает номер, потом стал кричать, что только в таком паршивом городишке могут с клиентами выкидывать подобные штуки. Дежурная разъярилась и в свою очередь стала доказывать, что после победы демократии она не только не обязана следить за тем, кого приводят к себе жильцы, но, напротив, должна приветствовать каждого посетителя, если, конечно, сам жилец не протестует против посещения. А раз девушка лежит в койке жильца, да еще голая, значит, гражданин Батогов ничего не имел против ее визита. «Небось сам же и затащил, а потом убил, маньяк проклятый!» – заявила она. Батогов вне себя от бешенства начал доказывать, что он и в глаза никогда не видел девушки, что он законопослушный гражданин Российской Федерации и будет судиться с гостиницей и лично с дежурной, потому что наверняка с ее ведома местные бандиты ночью подкинули труп ему в постель. В ответ на это заявление дежурная разразилась дьявольским хохотом, а Батогову стало казаться, что он в стремительном темпе лишается рассудка…

В это время в номер вошли представители закона. Медэксперт осмотрел тело девушки и констатировал смерть. У жертвы были сломаны шейные позвонки. Согласно заключению эксперта, смерть наступила между двумя и тремя часами ночи.

Батогов ничего не мог сказать в свое оправдание. Бормотал только, что все подстроили местные бандиты, труп ему подкинули, а он сам девушку в глаза не видел.

С шеи жертвы сняли отпечатки пальцев, которые тут же и сравнили с «пальцами» Батогова. Все сходилось.

Труп увезли в морг, Слава отправился в КПЗ. Днем, ввиду чрезвычайной срочности, его допросил сам старший следователь Сазонов. Батогов путался в показаниях, говорил, что видел девушку во сне, потом отказывался от своих показаний и утверждал, что вообще ее не видел, наконец, заявил, что все это происки все того же Чародея. Такому предположению Сазонов в данном случае поверить никак не мог. Хотя бы потому, что девушка была вполне материальной, никакой мистикой здесь не пахло.

Панкратов, которому сообщили об аресте друга, явился в Управление, рассказал о встрече в Доме Семи Духов с Браун Изабеллой Валерьевной и попросил вызвать ее для дачи показаний.

Сазонов нехотя согласился, хотя был уверен, что Батогов вдали от жены не выдержал одиночества и согрешил с местной путаной, потом по пьянке поссорился с ней и сам того не желая в порыве ярости свернул ей шею. Поскольку девушка, испугавшись его внезапного бешенства, притихла, Батогов, по мысли следователя, удовлетворился своей моральной победой и заснул. Утром обнаружил труп и начал нести ахинею, пытаясь списать преступление на счет мистической неразберихи, царившей в городе.

Таинственной колдуньи в Доме Семи Духов не нашли. Больше того, единственная из оставшихся в Доме служащих – Анохина – заявила, что ни о какой старухе не знает и в штате Дома вообще не было сотрудников по имени Изабелла. На вопрос: куда же подевались остальные сотрудники, Ева Анохина ответила, что все разъехались: кто в Петербург, а кто в Москву, потому что решили не оставаться в городе, где так часто происходят неприятные и необъяснимые события, в которых невежественное население может обвинить магов и колдунов, сотрудников Дома.

Дело принимало совсем скверный оборот, и, казалось, Батогову светил весьма длительный срок тюремного заключения.

Панкратов сходил к ведуну. Виктор Алексеевич согласился с тем, что все произошедшее – часть плана демонов, засевших в пещерах.

– Ты небось слыхал, что дьявол может овладеть любым телом, явиться в этом теле человеку, затем покинуть его. Так и со Славой произошло, – угрюмо сказал ведун.

– Где-то мне попадалось описание таких случаев, – подтвердил Панкратов. – Если враг является в образе женщины, это, кажется, суккуб, а если в образе мужчины, соблазняя женщину, – инкуб. Так, Виктор Алексеевич?

– Так-то оно так, да только не в научных названиях дело. Я думаю, надо подождать. Если та колдунья обещала помочь, то она вас в беде не оставит. Хорошо, что объявилась! – вдруг с удовлетворением сказал Шурлыгин. – Она покровительница здешних мест.

– Имя и фамилия у нее, прямо скажем, нездешние.

– Она только в этом бедовом Доме на этой фамилии появилась. А вообще фамилии у нее нет, и имя в тайне держится.

– Что же ваша покровительница раньше не вмешалась, не отвела беду от города, от леса?

– Я не раз с Лешей говорил, что в нашем мире все предопределено. Людям время было дано на испытание, для того чтобы выбрать могли между добром и злом. Потому Покровительница и не являлась. Но теперь дело далеко зашло, хотя люди пока испытание выдерживают, но колеблющихся все больше… К тому же не все нашей Покровительнице подвластно. Демоны круто завернули. И наконец, идол этот чужеземный…

– Я знаю. Бафомет, или Астральный свет.

– Вот-вот. Демоны знают, как на него воздействовать, чтобы силы добра в стороне от себя держать, не разрешать им действовать…

– Фантастика! Как можно астральным светом удерживать кого-нибудь на расстоянии?

– Так ведь идол этот сделан неизвестно для чего! Может, он тем, кто его мастерил, нужен был, чтобы какое-нибудь поле вокруг себя создавать… А демоны уже потом идола в своих целях использовали…

– Так, может, Бафомета можно и для добра приспособить? – сказал Панкратов и сам усмехнулся тому, как дико прозвучало слово «приспособить» по отношению к неведомому прибору. А что это именно прибор, сконструированный древними для каких-то своих целей, – в этом Алексей теперь почти не сомневался.

– Если Покровительница сегодня-завтра не объявится для помощи Славе, придется мне вмешиваться. Правда, для меня все сложнее, потому что над мертвыми и над дьяволом у меня силы меньше, но все равно Славу отстоим.

– А что с мальчиком? – вспомнил Алексей.

– Говорил я с ним, – неожиданно признался ведун. – Необыкновенный парнишка. Предупредил его о том, кого нужно ему остерегаться, рассказал, какая бесовщина у нас здесь происходит. А он спокойно ответил, что не боится, мол. Я думаю, мальчишество в нем говорит, хотя силу ведовскую я в нем учуял. Пока не показывается никому, умеет быть вроде как невидимкой. Ко мне, правда, сам вышел… Но это особый разговор. Я пока остерегаюсь с ним встречаться, боюсь, чтобы не обнаружили его. Там шесть человек в деревнях мальчонку стерегут. Подручные местного начальника.

– Не Каширина ли?

– Его самого. Он велел ждать мальчика и, как появится, сообщить ему.

– А вот уличить нам Каширина ни в чем не удается пока, – пожаловался Панкратов.

– Придет время, он сам себя проявит. Ну, иди, с Богом, нам теперь надо ждать, когда утро следующего дня наступит.

– Почему следующего и почему утро?

– Доживем, увидим, – загадочно усмехнулся ведун.

Ночью перед санитаром морга появилась пожилая женщина. Она молча прошла мимо него. «Как по воздуху проплыла», – рассказывал впоследствии санитар. Сам он вроде окаменел. Смотрел на ночную посетительницу – и слова сказать не мог, и шевельнуться не в силах был. «Словно во сне был» – по его определению.

Женщина прошла в зал, где на каталках лежали трупы, подошла к телу погибшей в номере Батогова девушки. Что она там делала, санитар сказать не мог. «Ничего не видел» – так он утром заявил Сазонову. Стояла над телом недолго, вдруг по залу разнеслось жуткое зловоние, над каталкой с трупом поднялось облако дыма, постояло в воздухе и, словно сквозняком его потянуло, вылетело в форточку. Тут же и старуха повернулась к дверям, рядом с которыми стоял топчан санитара.

«Лицо у нее было ясное, чистое и совсем не старухино. Но и не молодое. Обычное вроде, но… такое, будто радость от нее идет. И пошла она прямо на меня, прошла и пропала, словно в воздухе растаяла». Эти слова сторожа были зафиксированы следователем в протоколе, но признаны впоследствии галлюцинациями на почве злоупотребления алкоголем.

На каталке, где находилось тело девушки, лежал полуразложившийся труп здоровенной крысы.

Самое удивительное во всей истории, что никто на следующий день не помнил об убийстве в номере Батогова. Вместо протоколов допроса в папке у следователя лежали чистые листы, которые Михаил Логинович долго сокрушенно рассматривал, думая, что окончательно заработался. Славу выпустил из каталажки дежурный по отделению, напутствовав: «Пей, да знай меру». Слава поинтересовался, что именно он по пьянке натворил, дежурный ответил, что он был задержан за драку с журналистом Панкратовым вчера у себя в номере.

Таким образом, единственным свидетелем, чьи слова документально зафиксировали официальные лица, был санитар морга. Но менты, следователь и врачи категорически отказывались верить, что некая пожилая дама проникла ночью в морг с целью подбросить труп дохлой крысы. Бумажки засунули подальше и забыли о них.

Зато в пивной завсегдатаи с удовольствием слушали цветистые рассказы приятеля, санитара городского морга, о нечистой силе, превращающей трупы людей в дохлых крыс и исчезающей в виде сизого облака, распространяя зловоние…

Батогов с Панкратовым, конечно, помнили о визите суккуба, но до поры предпочитали молчать.

Зато после той памятной ночи сразу несколько человек пожаловались кто в милицию, кто в психоневрологический диспансер. Заявители утверждали, что неизвестные злоумышленники, переодеваясь в женское или мужское платье, проникали к ним в квартиры или дома, соблазняли, а затем вдруг из женщины превращались в мужчину или наоборот.

В городе прошел слух, что в результате разгула преступности и бездействия милиции в городе бесчинствуют банды трансвеститов и гомосексуалов, которым мало свободы, предоставленной им новыми законами, так они еще и пытаются совратить с пути истинного нормальных граждан, разрушить семьи горожан и пополнить свои ряды.

Но мало кто говорил о том, что люди, у которых побывали с визитом непонятные двуполые существа, после этого становились беспокойными, их начинали мучить неопределенные желания, многие из них надолго исчезали из дома по ночам, а через некоторое время большинство из подвергшихся нападениям вовсе пропали. В пропаже, конечно, тоже обвинили извращенцев, на что бедняги, вовсе не считавшие свои пристрастия извращением, ответили пикетами у здания администрации города. Впрочем, пикеты пришлось вскоре снять, потому что прохожие слишком бурно проявляли свое негодование и презрение.

ДОКУМЕНТЫ. ХРОНИКА. ПРЕССА

ШИФРТЕЛЕГРАММА

Межинск, Михайлову

Единств. экз.

Срочно!

Сравнительным исследованием фонограмм по делу «Чародей» в группе, по которой Вы работаете, установлено наличие квалифицированного специалиста по радиоделу. Анализ индивидуальных особенностей передачи свидетельствует, что радист окончил радиоотделение Тульской разведшколы, в армии работал под руководством инструктора Ефремова в Монгольской Народной Республике. Впоследствии дезертировал и числился пропавшим без вести.

Учтите эти обстоятельства при проведении розыска.

Кузнецов

ФАКСОГРАММА

Михайлову

Советом Безопасности РФ принято решение об артиллерийской бомбардировке холмов и района пещер.

Обеспечьте информационное поле. Задействуйте прессу, радио и телевидение. Предупредите население о проведении широкомасштабных военных маневров в районе Глухого Лога.

Кузнецов

ШИФРТЕЛЕГРАММА

Весьма срочно!

Михайлову Из Москвы 4.06.97 г.

В дополнение к №… и… от

Доводим до Вашего сведения, что 3.06.97 г. в поселке Новолисино Ленинградской области проведена операция по захвату членов бандгруппы «Северная» Григорьева, он же Холодный, и Николаева, он же Колян, проходивших по ориентировке РУОПа № 5. 721 от 10.04.97 г.

В ходе операции Григорьев и Николаев оказали ожесточенное вооруженное сопротивление. При этом Григорьев был уничтожен, а Николаев покончил с собой выстрелом в голову.

Оба фигуранта проходили по делу «Поезд» и подозревались в убийстве Винникова и трех пассажиров машины марки «БМВ».

Кузнецов

ШИФРТЕЛЕГРАММА

Срочно!

Единств. экз.

Кузнецову

Согласно информации добровольных помощников, полученной в ночь со 2.06.97 г. на 3.06.97 г., Чародей готовит масштабную акцию по деблокировке светлых полей и гипнотическому воздействию на население, пытаясь внушить страх перед грядущими стихийными бедствиями (бури, лесные пожары, землетрясения, аварии атомных реакторов и радиоактивное заражение города и окрестностей), с целью посеять панику и вызвать массовые беспорядки.

В связи с этими данными, предлагаю отменить артиллерийскую бомбардировку Глухого Лога и холмов.

Факир

ГАЗЕТА «МАТЬ ПОРЯДКА»

5.06.97 г.

«…Травля человека, именующего себя Великим Духом Внутреннего Космоса, весьма характерна для нашего общества. Власти не гнушаются никакими средствами. Устраиваются облавы на людей, сочувствующих Великому Духу. Все это делается только по той причине, что сам нынешний режим не способен обеспечить ценности, которые исповедуются Великим Духом и его сторонниками.

Общество прогнило насквозь!

Мы, свободные анархисты, поддерживаем любого, кто готов поднять знамя борьбы с гнилью!

Новоявленные нувориши возмущенно кричат о посягательстве на их жизни и спокойствие. Мы отвечаем на их стоны: „Господа, ваши жизни не стоят овечьих орешков на проселочной дороге!“»

ГАЗЕТА «РОЗОВОЕ И ГОЛУБОЕ»

6.06.97 г.

«…„Товарищи“ из МВД и ФСБ в интервью корреспонденту „Межинского вестника“ назвали людей, осмелившихся открыто заявить о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, „педерастами“.

Горожане должны знать, что милиция и работники безопасности в последние дни устроили бесстыдное гонение на граждан, осмелившихся любить не так, как то предписывают „нормы морали“. В ход пошли средневековые термины. Нас называют инкубами и суккубами, то есть дьяволами в женском и мужском обличье.

Хочется напомнить „товарищам“ Михайлову и иже с ним, что сексуальные склонности – личное дело каждого. И в цивилизованных странах права гомосексуалов и их личная свобода защищаются законом. Уж не собираются ли блюстители порядка сжигать на кострах так называемых „инкубов“ и „суккубов“? Мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что выпады против гомосексуалов являются хамскими и беспардонными и подлежат судебному преследованию, хотя бы потому, что, вступая в Совет Европы, Россия подписала – правда, негласно – протокол, защищающий свободу и права лиц нетрадиционной сексуальной ориентации».

Всего 96 подписей.

БАТОГОВ

Наконец я собрался в Питер. Несколько дней я не мог выехать, потому что в городе продолжалась паника, и МВД совместно с ФСБ пыталось утихомирить разбушевавшиеся страсти. Масла в огонь подлили анархисты и гомосексуалы, обвинив правоохранительные органы во всех смертных грехах.

Михайлов обратился в администрацию города, собрал еще раз журналистов и слезно просил не разжигать страстей. В пределах возможного начальник Областного управления ФСБ даже приоткрыл карты, сказав, что все оперативные работники брошены на раскрытие дела о взрыве поезда, которое тесно связано со злоумышленниками, по всей видимости устроившими свой штаб в пещерах и использующих для дезорганизации жизни горожан аппаратуру, оставленную нацистами при отступлении.

Михайлов убедительно врал, что аппаратура совершенно секретная, и именно ее имели в виду фашисты, когда в конце войны угрожали миру новым, невиданным доселе оружием. Когда кто-то из журналистов заикнулся, что под новым оружием все-таки имелось в виду ядерное, а не магическое, Михайлов, готовый к такому повороту, заявил, что к тому времени ядерное оружие уже новинкой не было. Над ним активно работали в Штатах и у нас. А вот психотропное и то, что в быту называют магическим, действительно прежде никогда никем не разрабатывалось.

Поэтому Геббельс активно использовал блеф с атомной бомбой, ревностно оберегая тайну оружия психотропного.

«Конечно, – сказал Михайлов, – разрабатывалось оно не только в Межинске. Но другие места пока не обнаружены…»

Вранье начальника ФСБ было таким вдохновенным, что даже я в какой-то момент поверил ему. Только вспомнив явления призраков, рассказы ведуна, его предсказания, потом ярко представив себе наши с Лешей ночные кошмары, я опомнился и признал, что версия Михайлова для публики может быть единственно приемлемой.

После нескольких статей в «Вестнике» о паранормальных явлениях и выступлений ученых из Москвы, утверждавших возможность создания и использования психотропного оружия, страсти в городе несколько поулеглись.

Михайлов выступил по телевидению и заверил всех, что в недрах военных лабораторий заканчивается работа по нейтрализации оружия, оказавшегося в руках преступников, и пообещал покончить со всеми кошмарами в самое ближайшее время.

После этого несколько дней действительно было тихо.

К Панкратову не являлся призрак, а ведун сидел дома и отказывался с нами говорить.

В начале июня из больницы выписали Владимирова, но с условием, что он по прибытии в Петербург немедленно явится в Окружной госпиталь для завершения курса лечения.

Мы с Лешей проводили Олега с Валентиной, и только после этого я решил, что могу отправиться в Питер.

Главная моя цель была – доложить о результатах расследования Никанорову и обсудить с ним дальнейшие пути поисков похищенных денег.

Шестого июня я прибыл в Петербург и прямо с вокзала отправился в ЭМЕСК-банк.

Никаноров, конечно, знал о выводах следствия и первым делом спросил, что я собираюсь делать дальше.

Я ответил уклончиво, потому что мне не хотелось раскрывать раньше времени все карты, но предположил, что в ближайшее время часть денег наверняка где-то появится, а по этой части нам удастся выйти и на целое.

Никаноров скептически ухмыльнулся, но промолчал.

Я решил, что босса надо маленько встряхнуть, и сказал:

– Одна банкнота, первая, объявилась, как мы знаем, и думаю, что она не последняя. Было бы неплохо проследить, не переводил ли кто-нибудь в Питер или Москву значительные суммы в валюте. Если бы можно было это узнать через ваших коллег-банкиров, дело могло бы пойти быстрее…

– Исключено, – заявил Никаноров. – Никто не станет раскрывать секреты банковских операций. К тому же я уже наводил справки – безуспешно.

Зазвонил телефон. Никаноров поднял трубку, несколько секунд внимательно слушал, потом бросил:

– Благодарю. Вознаграждение остается в силе. – Босс положил трубку и ехидно улыбнулся: – Кажется, Слава, я опередил тебя!

Он рассказал, что его люди договорились с инкассаторской службой Главпочтамта. Те обещали докладывать о больших суммах денег, пересланных инкассаторской почтой из Межинска.

– Только что мне сообщили о прибытии изрядной суммы. Придется тебе поехать, выяснить, что к чему.

На мое недоуменное замечание по поводу того, что вряд ли ворованные деньги, да еще из взорванного поезда грабители станут отправлять инкассаторской почтой, Никаноров ответил, что, во-первых, инкассаторская пересылка не так уж и рискованна. Деньги, доверенные государству, достаточно хорошо охраняются, а во-вторых, это не бросается в глаза. Раз отправил с инкассаторской почтой, значит, деньги чистые и отправителю нечего опасаться.

– А что же почтовики? Так запросто выдали вашим людям нужную посылку?

– Во-первых, неизвестно, нужная ли это посылка. Возможно, просто одна фирма посылает другой некоторую сумму. Во-вторых, мои сотрудники инструктировали тамошних почтовиков. В-третьих, по пятьсот зеленых на брата в случае обнаружения нужной посылочки тоже сыграло свою роль. Езжай, не томи душу!

В сортировочном зале я нашел мужичка средних лет, который отвечал за инкассаторские пересылки. Звали его Виктор Григорьевич, был он весьма любезен, но вместе с тем осторожен.

Внимательно изучив мой паспорт и служебное удостоверение, он уверился, что я и есть «тот самый Батогов, о котором предупреждал господин Никаноров», и только после этого проводил меня в небольшую каморку, где на столе лежал мешок, запечатанный множеством печатей.

Я оглядел печати, просмотрел сопроводительные документы. Внешне все обстояло вполне благополучно. Фирма «Киви» пересылает наличную валюту в сумме ста тысяч долларов родственной фирме «Тропики». Адреса фирм были написаны отчетливо и подозрений не вызывали.

– Сообщили адресату о прибытии посылки? – спросил я.

– Зачем же? – скромно ответил Виктор Григорьевич. – Первым делом господину Никанорову, потом уже адресату. Долго ждать, конечно, нельзя. Они оттуда уже запрашивали.

– Откуда? Из Межинска или фирма «Тропики»?

– «Тропики». Те сдали прямо в почтовый вагон, мы приняли под расписку как положено, в сейф положили, перед вашим прибытием изъяли.

– А фамилия отправителя значится в документах?

– Конечно. Яковлев, директор фирмы «Киви» в Межинске.

– Ну что же, звоните в «Тропики», Виктор Григорьевич. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Вознаграждение сразу будет или потом? – поинтересовался глава инкассаторской службы.

– Господин Никаноров распорядится, – сказал я. – Звоните!

Примерно через полчаса после звонка прибыла «вольво», из которой вышли два амбала. Я наблюдал за ними из своей «девятки» и жалел, что джип остался в Межинске. Если придется соревноваться в скорости, я, конечно, проиграю.

Но никаких гонок не было. Амбалы спокойно, не нарушая правил уличного движения, проехали на Петроградскую, остановились у шестиэтажного дома на Ленина и вошли в подъезд. Мешка, естественно, у них не было. Зато был дипломат, куда, очевидно, и были переложены деньги.

Я вылез из машины. Прошелся вдоль дома, не заметил ничего подозрительного, вошел в подъезд и решил пройтись по этажам.

Двери были примерно одинаковые. Почти все металлические, выкрашенные под дерево. Так мне узнать, конечно, ничего не удастся. Но только я подумал об этом и о том, что придется через свою контору устанавливать владельца фирмы «Тропики», как солидная дверь на втором этаже открылась, из нее вышли оба амбала, подозрительно глянули на меня, но задерживаться для разборки не стали, чему я был, естественно, несказанно рад.

Амбалы уселись в «вольво» и отбыли.

Я решил ехать к себе в контору, прокачать адрес на Ленина. Но долго задерживаться в конторе не пришлось. Едва я приехал, как шеф заявил, что меня требует к себе Никаноров. Я попросил установить наблюдение за домом на Ленина, поехал к Никанорову, доложил о результатах поездки и высказал предположение, что деньги привезли не одному человеку и они, скорее всего, будут положены на разные счета.

Босс просил держать его в курсе, поблагодарил, и я отправился домой отдыхать.

На следующий день, ближе к вечеру, мне позвонили из конторы и приказали срочно ехать на Ленина. Не расспрашивая, я поехал по знакомому адресу.

Там стояли машины городской Прокуратуры и оперативников РУОПа. Меня в квартиру не пустили, но зеваки, собравшиеся во дворе, доложили, что убит владелец квартиры на втором этаже, бизнесмен Огарков.

Пришлось мне снова ехать в контору и просить шефа подключиться к работе, узнать по своим каналам подробности.

Через час мы знали, что дверь в квартиру была не тронута, наши наблюдатели тоже ничего подозрительного не заметили.

Тем не менее директор фирмы «Тропики» Огарков Геннадий Тимофеевич в 16 часов был найден мертвым на полу в прихожей. В него стреляли трижды. Две пули попали в сердце, третий контрольный выстрел был сделан в голову.

При обыске денег в квартире не обнаружено.

Передо мной встала задача. Если Огаркова убили амбалы, получившие деньги, то зачем им это было нужно делать в день обретения весьма значительной суммы? А если они оставили деньги, то кто убил и кто унес доллары? Дверь открывал сам хозяин, значит, не заподозрил ничего странного в визитере. Как бы то ни было, я опять был в тупике. Вполне возможно, что организатор взрыва и похищения зеленых начал убирать свидетелей.

Я позвонил Никанорову, и тот сказал мне, что Огарков днем на свой личный счет положил сорок тысяч долларов.

Я счел, что информация упала мне с неба, потому что помнил, как буквально накануне Никаноров уверял, что никто никогда не станет раскрывать тайны банковских операций.

Но все оказалось проще. У одного из наших агентов в районном отделении Сбербанка работала знакомая девица, которую мой коллега просто так, на всякий случай, утром в день гибели Огаркова предупредил о возможности поступления денег на его расчетный счет. Та, естественно, не могла не помочь своему ухажеру и сообщила о деньгах. Чистое везение. Но была в этом деле еще одна загвоздка.

Огарков предусмотрительно оставил завещание, по которому все его состояние в случае смерти доставалось некой Любезновой Анастасии Ильиничне.

Естественно, я мгновенно вспомнил, что Любезнова и есть та самая продавщица ювелирного магазина, которая разменяла первую сотенную из суммы, перевозившейся во взорванном вагоне.

Это уже была зацепочка. Да еще какая! Но идти к уважаемой Анастасии Ильиничне немедленно и донимать ее вопросами было бы неразумно, и я просто решил некоторое время походить за ней.

К сожалению, я не один интересовался Любезновой. Милиция тоже пустила за ней хвост, а вскоре ее взяли. Естественно, ничего толкового от нее официальное следствие не узнало. Анастасия Ильинична утверждала, что была близка с покойным. Они собирались пожениться, и он, несмотря на ее протесты, написал на нее завещание, потому что, по его словам, «время смутное, и бизнесмены живут недолго».

Любезнову выпустили, но оставили под наблюдением.

На четвертый день моего пребывания в Питере грянула сенсация: из сообщения той же девицы в Сбербанке мы узнали, что сорок тысяч долларов переведено по безналу на счет жителя Межинска Сорокина Георгия Валентиновича.

Я попрощался с женой Асей и в тот же день отправился снова в Межинск, договорившись, что всю информацию по делу Любезновой и убийстве директора «Тропиков» мне будут регулярно сообщать ребята из нашего агентства.