Текст книги "Хроники Мильгарда (СИ)"

Автор книги: Игорь Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20

Планомерному проведению реформ Лейту Островитянину помешали события, происходящие в Вороньей Равнине. Преодолев внутренние разногласия воинственные камгары вновь стали совершать дерзкие набеги на арсинийские города. Новый камгарский лидер Вирц сумел подчинить своему влиянию большую часть Вороньей Равнины и теперь стремился к захвату других территорий. Высокий, смуглый, сильный, с черными как смоль волосами, и необычайно белыми зубами, резко контрастирующими с его внешностью, Вирц получил прозвище Белозубого. Шпионы, действующие в Арзулане с тревогой, доносили, что новый правитель вынашивает амбициозные планы по возрождению Камгарской державы.

Первыми в список Вирца попали румтанцы. Камгарская кавалерия пересекла границы Румтании и в кровопролитном сражении на Эпронской переправе полностью сокрушила румтанское войско. Нападение прошло столь стремительно, что Арсиния попросту не успела оказать помощи бывшему союзнику. Румтанский правитель был вынужден признать поражение и принять условия крайне невыгодного мира. Кортуба лишилась части своих территорий и признала почти вассальную зависимость от Арзулана. В Вистионе приходили к убеждению, что следующим направлением атаки честолюбивого Вирца Белозубого станут владения Арсинии.

Для Лейта Островитянина, пытавшегося продлить мирные годы для спокойного осуществления всех своих начинаний, выступление камгаров стало неприятным сюрпризом. Он пытался, используя различные дипломатические уловки отсрочить начало конфликта, но в Арзулане явно не разделяли его стремления к сохранению мира. Опустошительные набеги на арсинийскую территорию с каждым месяцем лишь увеличивались, и имперцам приходилась занимать более активную позицию. Если открытый конфликт становился, неизбежным, то Лейт Островитянин собирался приноровиться к ситуации и использовать его в своих интересах. Провозглашение курса на начало подготовки к противостоянию со смертельно опасным противником, который угрожал самому существованию независимости Арсинии, можно было применить для внутренней консолидации, как имперской элиты, так и арсинийского общества. Образ внешнего врага можно было использовать с выгодой для себя, и Лейт мастерски воспользовался ситуацией.

Напомним, что после разгона «Совета опекунов» канцлер отстранил от власти представителей высшей аристократии, прибравшей к своим рукам управление империей. Венценосные перешли в оппозицию, и лишь исключительная поддержка Огила II спасала Лейта от неминуемого падения. Теперь камгарскую угрозу можно было использовать для примирения и консолидации арсинийского истеблишмента. Попытки отсрочить начало конфликта были восприняты в Арзулане как проявление слабости, и поэтому предъявив территориальные претензии, Камгария объявила войну Арсинии. Опасность действительно была очень высока. Вирц Белозубый собрал многочисленную армию, которая стремительно продвигалась к границам страны.

Камгарское войско уже опустошало северные части Арсинии. Канцлер не опустил рук и действовал весьма энергично. Казна была полна, организация войска значительно улучшена, а реальная опасность, нависшая над страной, наконец – то сгладила противоречия внутри Вистиона. Арсинийская элита сплотилась вокруг Огила II и стоящего за его спиной Лейта. Они даже на собственные средства сформировали военный отряд, в который вошли исключительно отпрыски знатных фамилий. Это воинство, облаченное в самые дорогие и блестящие доспехи, горело желанием вступить в бой. Хотя настоящая боеспособность данного подразделения подвергалась сомнению, но сам факт создания отряда свидетельствовал, что Лейту удалось добиться поставленной цели. Он также уговорил императора возглавить армию. Подобный жест был необходим, чтобы показать народу, что их повелитель сохраняет бодрый боевой дух и в момент опасности является настоящим лидером, готовым пролить кровь за Арсинию. Пройдя торжественным маршем по улицам Вистиона, арсинийцы двинулись навстречу грозному противнику.

Доверять руководство армией в условиях реального боя императору, конечно же, не приходило решительно никому в голову. Военными способностями, да и вообще, какими – либо особыми талантами Огил II явно не обладал. Под любыми благовидными предлогами императора не допускали к принятию военных решений, весь груз, вся ответственность легла на плечи Лейта Островитянина. Он прекрасно осознавал, что от исхода камгарской кампании зависит не столько его политическая карьера, но сама жизнь. Главным генератором идей по проведению военных действий неизбежно оставался канцлер. Он имел опыт участия в сражениях при подавлении риталийского мятежа, и судьба улыбнулась ему.

В решающей ожесточенной схватке у местечка Раффен арсинийцы наголову разгромили камгаров. В битве даже поучаствовал элитный «сверкающий отряд» (так его стали называть от слепящего глаза сияния доспехов), правда, в самой завершающей его стадии, когда исход боя был уже предрешен. Но, данное обстоятельство не мешало им хвастливо утверждать, что именно их стремительная атака обратила врага в паническое бегство (даже Лейт отметил мужество «сверкающего отряда» в своем докладе императору). Кроме того, в плен во время битвы был захвачен старший сын камгарского правителя – Вирц Молодой, который руководил правым флангом камгарского войска. Весь отца: большой и сильный он мужественно бился и лишь стрела сразившая лошадь наповал, не позволила ему оступиться с основными силами.

Камгарское войско было рассеяно, а частично уничтожено. Награбленное за период вторжения имущество и многочисленные пленники возращены. Таким образом, угроза со стороны наливавшейся мощью Камгарии на время была устранена. Лейт Островитянин, который, по сути, являлся единственным творцом победы в очередной раз доказал свое превосходство над завистниками, укрепив влияние во дворце.

Огил II ликовал. Пожалуй, впервые в жизни он почувствовал вкус настоящей победы. Почти параллельно с торжествами, происходящими в столице Остокского королевства, арсинийское войско триумфально вернулось в Вистион. В начищенных до зеркального блеска доспехах, в сопровождении ближайшей свиты и верного канцлера Огил II проследовал на Площадь Золотого Льва, являвшуюся сердцем Вистиона. Затем под охраной, туда был доставлен поверженный Вирц Молодой.

После символической церемонии пленения Вирца, который следует отметить держался очень мужественно, его отправили в заточение, но на весьма мягких условиях. Вистион хотел использовать с максимальной выгодой для себя столь знатного пленника, потому никто не был заинтересован в его преждевременной кончине. Затем представители Арсинии и Камгарии в Пурпурном Зале Норингенского императорского дворца подписали условия мирного соглашения. Камгары обязались не совершать грабительские набеги во владения Арсинийской державы, а также брали обязательство не заключать договора прямо или косвенно направленные против Вистиона. Кроме того, специальной комиссии предстояло провести демаркацию границ, причем отдельно оговаривалось, что Орховская провинция, являвшаяся самой восточной частью Гарлондских пределов, входит в сферу интересов Арсинии.

Относительно знатного пленника Камгария брала на себя обязательство выплаты огромного выкупа. До поступления самой последней денежной суммы Вирц Молодой будет находиться в Арсинии на почетных условиях. Фактически сейчас он играл роль заложника. «Норингенский договор» снимал напряженность на северных рубежах и оставался пока самым выгодным из всех ранее подписанных соглашений с Арзуланом. Кроме того, по специальному указу Огила II в Арсинии вводилась должность архиканцлера, как высшего должностного лица в Арсинии после императора. Совет Венценосных утратил прежний статус, а Лейт Островитянин получил почти неограниченные полномочия.

Остокский монарх, пристально следил за происходящими событиями. Вскоре после битвы при Раффене Оттиус Скрытный направил личное послание Лейту Островитянину с выражением искреннего восхищения его поступками и поздравлением с успешным окончанием войны. Польщенный вниманием монарха, архиканцлер незамедлительно подготовил свой ответ, сделав его стиль по возможности столь же изящным. Так завязалась переписка двух неординарных личностей.

Вообще оба государственных деятеля оказались крайне похожими по своему характеру и восприятию насущных дипломатических проблем. Поэтому Оттиус и Лейт вполне свободно обменивались мнениями, а дружеская переписка стала регулярной. Пришлось даже организовать специальную вестовую службу для обеспечения быстрого и безопасного обмена личными посланиями.

Так возникли предпосылки для нормализации отношений между Арсинией и Остоком, которые со временем могли перерасти в настоящий альянс.

Глава 21

Успехи Остока и Арсинии пока не привели к серьезному изменению баланса сил в Золотом Мильгарде. В Зуагре и Вистионе пытались преодолеть внутренние разногласия, пытались перезапустить механизмы управления государством и внешнеполитические успехи лишь способствовали политике консолидации. Оба талантливых государственных деятеля: Оттиус Скрытный и Лейт Островитянин стали главными проводниками успехов Остока и Арсинии. Но если остокский монарх был единоличен в своих решениях, то архиканцлер зависел от воли непостоянного и ветреного императора.

Познав опьяняющий вкус победы, арсинийский монарх теперь рвался в бой. Многочисленные придворные льстецы лишь подливали масла в огонь. Огил II почти уже уверовал, что в жаркой схватке при Раффене он самолично пленил Вирца Молодого. Все его речи были исключительно о ратных подвигах, а душа рвалась совершать героические поступки во имя Агириса Золотого. Архиканцлер считал подобные рассуждения опасными и ненужными, но исправить ничего не мог. В обход его высокородные вельможи направляли ход мыслей императора в опасное русло. Вскоре неосторожно брошенные зерна проросли. Правитель вновь заговорил о войне.

Срок действия соглашения с Киронией, согласно которому Пасир находился в политической зависимости от Арсинии подошел к концу. Кирония прекращала выплату дани Арсинии, становясь фактически независимым государством. Ежегодная финансовая подпитка из бурного потока превратилась сначала в чахлый ручеек, а затем совсем иссякла. Для арсинийских вельмож веленсы, регулярно отправляемые Пасиром, оставались той единственной возможностью получать свою часть добычи, которой их лишил неподкупный Лейт. Архиканцлер взял под жесткий контроль все налоговые поступления, устранив практику разворовывания казны для удовлетворения собственных прихотей. Финансовые потери следовало компенсировать в другом месте.

Пасир занимал выгодное стратегическое положение. Золотая Бухта была перекрестком торговых путей, сходящихся со всех уголков Мильгарда. Переплетение экономических, политических и частных интересов превратили киронский вопрос в один из важнейших на Валтике. Действуя через партию «грифов», арсинийские агенты попытались подмять Консулат Риволи, но влияние Зартинии и Пэйры, выступивших гарантами независимости Киронии, перевесило. После того как консулатом Киронии был избран Лих, природный риталиец, всем сердцем ненавидевший Арсинию, влияние партии «птицеловов» стало подавляющим.

Кирония ускользала и потому требовались срочные контрмеры. Минуя архиканцлера, который наверняка будет выступать против броска к Валтийскому морю, арсинийские вельможи всеми силами пытались склонить непостоянного Огила II к началу развертыванию войны против Киронии. Они страстно желали вернуть под свой контроль Золотую Бухту, и правитель, в конце – концов, уступил давлению.

Одним из не многих (если не единственным), кто был против этой затеи оставался Лейт Островитянин. Он прекрасно понимал, что с дипломатической точки зрения Арсиния еще не готова к столь решительным действиям. Зартиния контролировала Киронию, партия «птицеловов», обильно субсидируемая Тирсом, господствовала в Консулате Риволи.

Главным союзником Киронии выступала Зартинийская империя. Сейчас сильного и умного Маргуса III сменил его молодой сын, который пока никак не проявил себя в серьезной политике. Стейв IV занимался организацией многочисленных пышных празднеств и рыцарских турниров, на которых принимал непосредственное участие. Но это отнюдь не означало того, что позиции Зартинии ослабли. В отличие от арсинийского монарха, Стейв IV Неверный не испытывал отвращения к занятию государственными делами. Он искренне любил все радости жизни, но свой монарший долг, стремился исполнять достойно. К тому же, ему помогали опытные сподвижники Маргуса III, которые остались на своих должностях. Тирс сохранял дружественные отношения с остокским королем и исарским князем, считая их лояльными партнерами. Влияние в Киронии также не вызывало сомнений, консулат Рих сам искал альянса с Зартинией. Арсиния же могла похвастаться лишь военным альянсом с мидионским владетелем. Помощи в борьбе с Пасиром от него точно ждать не приходилось.

Намерения Арсинии не стали тайной за семью печатями для Консулата Риволи. Немаловажную роль сыграла невоздержанность и алчность имперских чиновников, готовых за неплохое вознаграждение выдать парочку государственных секретов. Получив информацию о готовящемся ударе по Пасиру, киронцы предприняли ответные шаги. Всего несколько лет назад Кирония установила дружеские отношения с руководством Пэйранского государства, которое давно искало повода, чтобы вернуться в большую политику.

В свое время, статуса ведущей державы Пэйра лишилась после кровопролитного конфликта с Арсинийской империей. В ходе войны она потерпела полнейшее поражение и лишилась ряда своих исконных территорий: Большого и Малого Эктурских острова, а несколько прибрежных городов были разрушены до основания. Поэтому все представители пэйранской династии Ларков испытывали патологическую ненависть к народам равнин, мечтая отомстить за унижение. Теперь, когда силы были восстановлены, Йорн с готовностью встретил предложение Киронии создать военный союз, направленный против Арсинии. Переговоры обещали стать перспективными. Даже, несмотря на перспективу начала военных действий против Вистиона, Пэйра готова была пойти на ратификацию соглашения. Альянс был заключен буквально накануне вторжения арсинийской армии в Киронию.

В отличие от войны против камгаров, арсинийский канцлер предпочел уклониться от участия в боевых действиях. Лейт был против конфликта и теперь вынужден был заниматься исключительно политическими вопросами. Главную дипломатическую атаку он ожидал со стороны Зартинии. Первым и крайне неприятным сюрпризом стало объявление войны Арсинии со стороны Пэйры. Страстное желание вернуть утраченные позиции в Валтийском море заставляли островитян действовать решительно. Пэйранское королевство обладало прекрасно оснащенным военным флотом. Его жители слыли отличными моряками, которые искренне любили морские просторы и шум плескающейся волны за бортом. Для пэйранцев море было всегда родным домом, а их легкие суда славились быстроходностью и надежностью. Состояние арсинийского флота оставляло желать лучшего, Вистион весьма неохотно отпускал средства на его нужды, и даже авторитет Лейта Островитянина не мог изменить ситуации.

Номинально армией в походе руководил Огил II. Может именно поэтому численно превосходящие арсинийские войска не сумели навязать решительного сражения киронской армии, состоящей, преимущественно из риталийских наемников. Лишь, после того как дело в свои руки взяли профессиональные военные, арсинийцы сумели нанести поражение киронцам. Расчистив путь к столице, Арсиния вплотную приблизилась к Пасиру. Вскоре имперские войска взяли город в кольцо осады. Пасир являлся приморским городом, потому чтобы принудить город к сдаче следовало осуществить его эффективную блокаду со стороны моря. Но вступление Пэйры в войну сделало блокаду невозможной. Пэйранский флот полностью контролировал подступы к Золотой Бухте и прекрасно справлялся с организацией доставки продовольствия и снаряжения осажденным. Арсинийцы лишь однажды предприняли робкую попытку отбросить пэйранцев, которая закончилась катастрофой.

В сражении, разыгравшемся в Узком проливе имперский флот был практически уничтожен. Сам Меркатос был в тот день на стороне Пэйры. Дувший с Драконьего Горла «черный вихрь» окутывал своим саваном отступающие арсинийские корабли, часть поврежденных судов затонула, не дойдя до спасительного берега. Раненого арсинийского адмирала пэйранцы благородно спасли с тонущего корабля и, оказав необходимую медицинскую помощь, отправили в Вистион. После учиненного разгрома захват Пасира становился не выполнимой задачей для Арсинии.

Внешнеполитическая обстановка также осложнилась. После вторжения арсинийских войск Тирс направил жесткий протест в Арсинию, требуя остановить армию. Фактически Зартиния угрожала началом военных действий в случае захвата Пасира. Часть зартинийских войск уже концентрировалась у западных границ Арсинии. Параллельно Стейв IV планировал создать единый фронт союзников из числа заинтересованных держав. Прежде всего, он рассчитывал на поддержку Исара и Остока. В течение нескольких месяцев проводились активные переговоры, но Тарит и Зуагр уклонились от предложений совместного похода на Арсинию. Начинать большую войну ради удовлетворения зартинийских интересов в Киронии там явно не желали. Не смотря на все вышеперечисленное, угроза нападения на территорию Арсинии со стороны могущественного соседа оставалась вполне реальной.

Лейт также не сидел, сложа руки, стремясь найти поддержку в лице близкого по духу молодого остокского правителя. Регулярная переписка между двумя государственными деятелями сейчас приобретала особый смысл. В изысканных фразах архиканцлер предлагал создать настоящий союз между Арсинией и Остоком, которые имеют общие интересы (читай: общего врага в лице Зартинии). В не менее изящной дипломатичной манере Оттиус I отвечал, что, несмотря на, несомненно, существующие общие интересы, Киронский вопрос не рассматривается Зуагром как повод для вступления в войну. Исарцы же в качестве платы за альянс требовали официального отказа от продления союзнических отношений с мидионским владетелем и выдачи Тиса Простодушного, но для Арсинии выполнение подобных условий являлось неприемлемым.

После поражения в Узком проливе шансов захватить Пасир у арсинийцев практически не осталось. В Вистионе это прекрасно понимали. Город основательно подготовился к осаде. Обладая огромными финансовыми ресурсами, защитники сделали все необходимые запасы продовольствия, питьевой воды и вооружения, а с учетом регулярной помощи от пэйранцев, Пасир мог держаться хоть несколько лет подряд. Чтобы избавиться от Пэйры, требовался мощный союзник, способный нейтрализовать пэйранский флот, но такового как раз не оказалось. Военные действия зашли в тупик. Оставалось одно – проводить мирные переговоры.

На Лейта Островитянина в Арсинии все теперь смотрели с надеждой, только он мог найти оптимальный выход. Главным его желанием было избежать военной конфронтации с Зартинией. Приложив немало усилий, Лейту удалось усадить всех участников войны за стол переговоров, собрав их в зартинийской столице. Вскоре устроивший всех вариант мирного соглашения был согласован.

«Вистионская конвенция» подтверждала независимый статус Киронского государства. Консулатом становился Рих, ярый противник Арсинии. Пасир вновь брал на себя обязательства выплаты ежегодной дани арсинийцам, сумма которой была предусмотрена предыдущим договором, на протяжении последующих восьми лет, но империя лишалась возможности влиять на решения Консулата Риволи через партию «грифов». Мирные отношения между Пэйрой и Арсинией, возобновлялись без территориальных изменений, Йорн разрывал союз с киронцами, но взамен получал свободный проход своих торговых судов через Узкий пролив. Столь щадящие условия мира были достигнуты исключительно благодаря стараниям и дипломатическим талантам архиканцлера. Через своего друга по переписке он узнал о неудаче реализации планов Зартинии по созданию коалиции против Арсинии, состоящей из Остока и Исара. Поэтому Лейт сумел проявить необходимую жесткость и навязать оппонентам столь благоприятные для Арсинии условия.

Киронский кризис закончился. Но именно он привел к цепочке событий круто изменивших баланс сил в Золотом Мильгарде, и ускоривший процесс создания двух непримиримых военных блоков. Для киронцев материальные издержки и продолжение срока выплаты дани особой роли не играли. Прирожденная нация умелых торговцев компенсировала все затраты, а главное для них было сохранить независимость.

«Вистионская конвенция» наиболее ощутимо ударила по авторитету Зартинии. Стейв IV Неверный, умевший прекрасно сочетать спортивные турниры с занятием государственными делами, был очень обеспокоен. Арсиния для него по – прежнему оставалась соперником номер один, но поведение стран, считавшихся надежными партнерами, серьезно озаботило монарха. Остокцы и исарцы заняли нейтральную позицию явно отстранившись от поддержки Зартинии. Все последующее время Тирс пытался перетянуть их на свою сторону, но безуспешно. Если исарцы напрямую говорили, что Кирония их не интересует, и они готовы пойти на продление союзного договора, но без обозначения Киронской проблемы, то Зуагр явно вел двойную игру. Именно после этого конфликта зартинийское руководство впервые засомневалось в лояльности «преданного северного друга» Оттиуса Скрытного.

Неудачные переговоры с Зуагром и Таритом для Стейва IV неожиданно были компенсированы, с другой стороны. Громкая победа в сражении в Узком проливе вывела из небытия державу, которая изо всех сил стремилась вернуться в большую политику. Никаких сдерживающих факторов для Пэйры не существовало. Даже разрыв союзного договора с Пасиром не повлиял на позицию Йорна. Ларки всегда негативно относились к Арсинии, мечтая вернуть утраченные позиции на Валтике, и потому готовы были поддерживать любое государство ведущую политику, направленную против Вистиона.

Таким образом, Тирс нашел себе подходящего партнера. Пэйранцы обладали боеспособным флотом, способным стать решающим фактором в любом конфликте. Спустя несколько месяцев по завершении Киронского кризиса Зартиния и Пэйра подписали союзный договор, ставший основой долгосрочного сотрудничества Зартинии и Пэйры.

Альянс двух государств предусматривал взаимную помощь в случае войны против Арсинии. Тирс и Йорн обязывались совместно выступить против империи. В секретном дополнении отмечалось, что Пэйра претендует на возвращение Эктурских островов и Зартиния будет содействовать союзнику. В свою очередь пэйранцы открывали ряд своих портов в акватории Валтийского моря для вынужденных стоянок торговых и военных флотилий, во время «черного вихря».

Тесный военный союз был скреплен еще и династическим браком. К огромной радости Маргет ее единственный красавец сын принял решение жениться. Невестой Стейва IV стала Ювия прелестная дочь пэйранского монарха, поразившая всех красотой своих черных бездонных глаз. Увлекающийся император без памяти влюбился и Ювия ответила взаимностью. Большей удачи лидеры пэйранского государства себе и представить не могли. Внутри Морского Арсенала раздавались громкие возгласы, что король допустил серьезный просчет, вступив в войну на стороне Киронии. Мол, кровь, пролитая пэйранцами в сражении с Арсинией, не соответствовала достигнутым результатам войны. Теперь они вынуждены были замолчать. Вся внутренняя оппозиция вынуждена была признать правоту короля и его ближайших сподвижников. Йорн заключил важнейший стратегический договор и готовился к проведению свадебных торжеств.

Даже несмотря на то, что Лейт Островитянин не знал в точности обо всех условиях союза Зартинии и Пэйры, он прекрасно понимал, что альянс направлен именно против Арсинии. Династический брак лишь добавлял убежденности в правильности своих расчетов. Предстояло делать ответный ход. Но на кого опереться? Дорин Младший не отстранялся от проведения переговоров, но предварительным условием по – прежнему, делал разрыв отношений с Мидионом. Лейт готов был пожертвовать союзником, который по географическим особенностям не мог оказать действенной поддержки, но Огил II и слышать об этом не желал. Камгария враг, Румтания ослаблена, Акерум прочно увяз в Белом Мильгарде, воюя против Лингольда Завоевателя, а Эрлия нейтральна. Лишь одна держава могла стать искомой точкой опоры для Арсинии. Именно с Остоком были связаны главные надежды Лейта Островитянина.

На протяжении последних месяцев Зартиния столь настойчиво требовала от Зуагра примкнуть к коалиции против Арсинии, что у Оттиуса I создалось впечатление, будто Стейв IV считает его своим вассалом. Но времена Ирлы Валтийской, когда вся политика Остока строилась по указке из Тирса, безвозвратно прошли. Если ранее еще Зуагр еще играл роль лояльного партнера, то сейчас терпение правителя иссякло. Оттиус Скрытный не желал, чтобы с ним обращались как с второсортным правителем.

Архиканцлер тонко уловил настроение остокского лидера. Переписка между ними велась регулярно, а Лейт умел читать между строк. Личный фактор имел немаловажное значение. Оба государственных деятеля имели схожие характеры и стремления и поэтому легко находили общий язык. К тому же оба считали Зартинию потенциальным противником. Совокупность всех выше перечисленных факторов привела к оформлению в Злоденской крепости альянса между Остоком и Арсинией.

Союз Тирса и Йорна, альянс Вистиона и Зуагра разделили Золотой Мильгард на два военных лагеря, наблюдающих друг за другом через закрытое забрало. По первому сигналу подготовленные армии могли ринуться в бой. Особенно негодование испытали в Зартинии. Оттиуса I обвинили в неслыханном коварстве и едва – ли не в предательстве. Его стали именовать не иначе как волком в овечьей шкуре. Несколько лет Оттиус искусно играл роль добросовестного союзника, вероломно обведя Зартинию вокруг пальца. Теперь же все маски сброшены. Для Имперского Яблока остокский монарх навсегда остался синонимом подлости и коварства.

Все обвинения против себя Оттиус Скрытный считал несправедливыми. Он не имел никаких официальных договоренностей с Зартинией, сохранял нейтралитет вовремя Киронской войны. На все настойчивые призывы и щедрые обещания со стороны Арсинийской державы оказать давление на Тирс не откликнулся. Лишь надменное стремление повелевать им из Зартинии, вызвало целую бурю настоящих эмоций (коих ранее не наблюдалось), которые в конечном итоге и привели к подписанию договора. Ненависть к Зартинии Оттиус Скрытный получил вместе с наследством нелюбви к своей собственной матери.

Единственным правителем Золотого Мильгарда не примкнувшим пока ни к одному из союзников оставался исарский правитель. Дорин Младший предпочитал держать свои руки свободными. Тарит имел собственные виды на Горный Мильгард. Прагматичный владетель просчитывал, какие шаги следует предпринимать на несколько ходов вперед, поэтому предпочитал не торопить события. Так же, как и Оттиус I он умел надежно скрывать свои истинные намерения.

Как видим Киронский кризис привел к изменению политической обстановки в Золотом Мильгарде. Взаимное недоверие и соперничество привели к созданию двух военных блоков, через призму которых теперь рассматривались все взаимоотношения восточных держав. На первый взгляд именно агрессивные действия Арсинии привели к подобному результату. Используя военное превосходство Вистион пытался подчинить маленькую, но гордую Киронию.

Но разве не коварные происки соседей привели к отделению от Арсинии Киронской провинции? Разве не Зартиния с Пэйрой открыто поощряли мятежников, бросив семена дальнейшего противостояния. Теперь наступало время кровавой жатвы. Другим знаковым событием стало возвращение на арену большой политики Пэйранского королевства. Причем сделали они это, весьма успешно. Победа в Узком проливе, военный альянс с Зартинией и брак добавили авторитета династии Ларков.

Впрочем, череда постоянных конфликтов в Золотом Мильгарде пока закончилась, чего не скажешь о событиях, происходящих на Западном побережье.