Текст книги "Участковый: Назад в СССР 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Не бойся Хромой, как-нибудь управлюсь. А как закончу все дела с твоими подельниками, снова зайду, и ты мне обо всём подробно расскажешь. И предупреждаю сразу, не вздумай свалить. Я тебя всёравно найду и тогда уж пеняй на себя.

Старик кивнул и вернулся в кресло, а я, распихав долю вора по карманам, забрал из его рук оказавшуюся тяжёлой трость и вышел из комнаты.

Глава 7
Кровь на кителе

Зайдя за переезд, я вторгся на территорию соседнего участка. И по идее должен был по этому поводу связаться с капитаном Исаевым и продолжить действовать через него. Но, разумеется, делать это не собирался.

Привлекать коллег теперь уж точно нельзя. Иначе не удастся подкинуть долю Хромого в хабар, оставшийся у братьев Сафроновых.

Одно плохо, по уверениям старого вора, у близнецов в руках минимум один ствол. В связи с этим я первый раз пожалел, что не получил сегодня свой табельный «ПМ».

Следуя вдоль железнодорожных путей, вспомнил, как первый раз услышал рассказ Кошеля о близнецах Сафроновых. Вооружённое ограбление ювелирного, к тому моменту было в прошлом. Братья сидели большие сроки, так что он охотно делился подробностями, пытаясь заговорить мне зубы на очередном допросе.

Из рассказа Кошеля я вывел, что братья уже в это время были настоящими беспредельщиками. Отморозки кидали и подставляли своих корешей и нормально относились только друг к другу.

Во время ограбления ювелирного это проявилось на все сто. В самом начале, вместо того чтобы оставить Кошеля за рулём угнанной копейки, как было ранее оговорено, они заставили его пойти с ними. Затем, пока Кошель разбивал полки и собирал золото и прочую ювелирку, Сафроновы избили товароведа, едва не отправив его на тот свет, и заставили заведующую открыть сейф. А когда та замешкалась, хладнокровно застрелили молоденькую продавщицу, на её глазах.

В итоге они взяли хорошую добычу, но при этом наделали много шума. Так что из Москвы им пришлось буквально прорываться. А когда сотрудники ГАИ начали их преследовать, близнецы начали отстреливаться из охотничьего ружья и пистолета. Их, конечно, задержали, после того как Кошель не справился с управлением и вылетел в кювет. Но до этого они смогли ранить двоих милиционеров.

Всё это должно было произойти в восемьдесят втором. Всего через два года, от нынешней даты. Так что никаких иллюзий по поводу братьев Сафроновых я не питал. Эти отморозки были опасны. К тому же я знал со слов Кошеля, к чему они изначально стремились.

Заветной мечтой близнецов было желание вырваться из Союза за границу. Для осуществления своих целей они хотели угнать самолёт и потребовать большой выкуп за пассажиров. Они грезили богатой жизни за пределами СССР и уговаривали Кошеля к ним присоединиться.

А ещё Кошель рассказывал, что Сафроновы кичились тем, что оформили несколько крупных дел, и остались не пойманными. Вполне возможно, эта квартирная кража, как раз одна из этих преступлений.

Деревянная двухэтажка, в которой по уверениям Хромого скрывались братья, находилась за берёзовой рощей, в километре от ближайших строений. Сразу после войны, её второпях возвели для железнодорожников. Для строительства использовали старые шпалы и прочие не особо пригодные материалы. Из-за обилия криозотных выделений, жилище популярностью не пользовалось. А после того как ветки сортировочной решили разместить поближе к микрорайону, неудачно расположенный самострой благополучно расселили.

Несмотря на окружавшие строение со всех сторон заросли бурьяна, подобраться к дому незамеченным, да ещё в светлое время суток, было проблематично. В крыше хватало пробоин, а кое-где листы шифера отсутствовали. Так что сидевшие там могли просматривать окружающее пространство.

Из-за этого мне пришлось устроиться в заброшенном железнодорожном сарае, в двухстах метрах от дома и дожидаться, когда наступят сумерки. Первый час слежки, через щели между досками, не выявил ни одного движения внутри. В результате у меня появились сомнения.

Правда, уже на второй час наблюдения они развеялись, когда я сначала увидел, как из пролома в крыше вылетела пустая бутылка, а потом до ушей донёсся звук работающего магнитофона. Выходило, что Хромой не врал, указывая точное местоположение лёжки Сафроновых.

Продолжая сидеть в сарае, я начал готовиться к их захвату. С собою имелись наручники и фонарик, без которого я на службу больше не выходил. Из оружия только стропорез и трость, изъятая у Хромого.

Изучив изделие, я смог найти потайной механизм и извлечь полуметровый клинок, вделанный в костяной набалдашник. Сработано всё основательно, само не выскочит, да и лезвие было острым как бритва. Одно плохо, пользователь холодным оружием при официальном задержании точно нельзя. Придётся использовать тяжёлую трость как обычную дубинку.

Постепенно начало вечереть, и я вспомнил, что целый день ничего не ел. Пришлось доставать со дна офицерской планшетки несколько старых ирисок и довольствоваться ими.

А когда солнце начало клониться к горизонту, я услышал сначала треск, а потом увидел ещё одного персонажа, появившегося со стороны берёзовой рощи. Им оказался ещё один мой старый знакомый, Витька Бык.

Визит будущего братка меня не удивил. Образ жизни и положение местного молодёжного авторитета, делало его близким к братьям Сафроновым. Бык тащил две набитые снедью сумки. И это означало, что именно он связь близнецов с внешним миром.

Если честно, то я был не против взять одновременно всю троицу. Конечно, я не уверен, что Витька Бык причастен к самой краже, но то что он им теперь помогает, делает его косвенным подельником. Одно плохо, ствола у меня с собой нет, а справиться сразу с тремя крупными парнями, будет проблематично.

Пришлось ждать и следить за тем, что произойдёт дальше. Тем временем Бык прошёл мимо моего укрытия и устремился к заброшенному дому. А когда он приблизился метров на пятьдесят, его окликнули. Это подтвердило мою теорию о постоянной слежкой за подступами.

После того как Витька забрался внутрь, начало темнеть. Одновременно с этим я почувствовал, что замерзаю. В щелях чердака появились огненные блики, а из одной, из труб, начал куриться дымок.

В сгущавшихся сумерках я просидел около часа, а когда уже собирался подойти поближе к заброшке, в окнах первого этажа замелькал луч электрического фонарика. Затем из дома вышел Витька и скорым шагом направился к березняку.

После того как бугай прошёл мимо, я подождал ещё полчаса, а затем вышел из укрытия. Теперь без прибора ночного видения, моё приближение к заброшенному дому, невозможно было заметить. Так что я шёл практически в открытую, при этом стараясь не шуметь.

Внутрь забрался через одно из окон первого этажа. Встав у стены, замер и прислушался. Убедился, что редкие звуки идут только сверху, и покрался дальше. На второй этаж зашёл по уцелевшей лестнице, при этом предварительно ощупывая каждую ступеньку.

В процессе глаза быстро привыкли к темноте, и меня удивило полное отсутствие граффити на стенах. Исключением была надпись: «Спартак Чемпион» с логотипом спортивного клуба и короткая запись о неких «Лене и Диме» с рисунком в виде проткнутого стрелой сердечка.

В поисках пути на чердак обошёл весь этаж, аккуратно двигаясь от одной, пронизывающей дом насквозь, каминной трубы до другой. Большую часть межкомнатных перегородок, давно разобрали на доски, так что я быстро вычислил местонахождения братьев на чердаке.

Близнецы явно чувствовали себя как дома. Громко разговаривали и, судя по звукам, пили спиртное и закусывали.

Взбираться наверх пришлось по частично разобранной печной трубе, находящейся дальше всего от места их дислокации. И только оказавшись на чердаке, я наконец-то их увидел.

Близнецы сидели на табуретках за круглым столом, видимо, притащенным сюда специально. Рядом лежал матрас со сваленным на нём хабаром. Даже с такого расстояния я рассмотрел раскрытый чемодан, бобинный магнитофон и пару перетянутых бечёвкой женских шуб. Всё это освещал костерок, разожжённый внутри вскрытого дымохода.

Начав двигаться, я сумел подобраться не замеченным метров на пятнадцать и только тогда приметил, что перед одним из братьев лежит пистолет ТТ. А вот это уже реально опасно. А если учесть тот факт, что Сафроновы явно готовы им воспользоваться, опасно вдвойне.

Решив не спешить, я спрятался за ближайшую трубу и начал выжидать удобного момента. В процессе ожидания, я не без интереса, прислушался к их пьяному трёпу.

– Толя, а я тебе говорил – этому хромому чёрту, вообще ничего не надо было заносить – громко сказал близнец, перед которым лежал пистолет ТТ. Затем он, не скупясь, плеснул себе и брату в гранёные стаканы портвейна и продолжил. – Не, ты сам посуди. Мы всё дело исполнили, а он только адрес дал. А долю для себя равную потребовал.

– Колян, я тебе базарю, рано его кидать. Старый урка нам ещё пригодится. Чую, он нам новое дело подгонит. К тому же на бабки мы его всё равно киданули. Десять штукарей считай сверху подняли. А ему только старые часы всучили и горстку палёного рыжья.

– С таким баблом, нам надо валить из Москвы. Братан, поехали в Сочи. Там шороху наведём. Заодно пробьём, как тамошний аэропорт работает, и о наших планах покумекаем.

– Погодь валить. Ты чо, забыл? Мы обещали Быку завтра его сбежавшую лярву выловить. Выцепим Светку после дискотеки, притащим сюда и прогоним по кругу пару-тройку раз. А на следующей день слиняем на юга. Сначала поедем на электричках, а потом машину подрежем у кого-нибудь и с ветерком помчимся.

Заносчивый тон Толика заставил меня вспомнить об изнасиловании, за которое вскоре едва не сядет Витька Бык. Выходит, он тогда был не один и, вполне возможно, именно братья Сафроновы дали ему денег, откупиться от родителей девушки. Теперь понятно, почему Светка молчала. А потом навсегда уехала из микрорайона.

Выходит, эти суки сломали жизнь не только Кошелю. Сафроновы, словно зараза, ломали судьбы всем, кто попадался на их пути.

Я слушал их гнилой базар до часу ночи, и с каждым новым перлом, во мне крепло желание переломать им все кости, а потом раскроить черепа. Тем самым я бы сберёг много жизней.

Они продолжали бахвалиться, друг перед другом. При этом обсуждали всех подряд в нехорошем свете. Например, Кошеля они уже сейчас считали полезным дурачком, которого в будущем обязательно надо использовать по полной и кинуть.

Вдоволь наслушавшись, я сдался в третьем часу ночи, когда понял, что если Сафроновы и вырубятся, то только под утро. Я же к этому моменту околею от холода и выдам своё присутствие бурлением в пустом желудке.

Повернув фуражку кокардой назад, я перехватил трость Хромого поудобнее и кинул кусок кирпича в противоположную от себя сторону. Услышав громкий стук, братья вскочили и уставились в темноту. При этом Колян схватил пистолет, а Толик вытащил финку.

Я же выскользнул из-за укрытия и начал очень медленно приближаться к стоявшим ко мне спиной близнецам.

– Колян, иди, сходи, посмотри чо там – потребовал тот, что держал финку.

– Не, давай лучше ты сходи – ответил его близнец.

Немного ближе ко мне стоял Колян. Это было хорошо, так как пистолет держал именно он. Подойдя на расстояние четырёх метров, я уже примерился, чтобы огреть его по затылку костяным набалдашником, но тут произошло то, чего я не предвидел.

Доска под моей ногой предательски треснула, и оба близнеца резко повернулись. Я рванул вперёд, уже понимая, что пулю точно не обгоню, и тут мне немного повезло.

– Менты! – заорав в голос, Колян шарахнулся от меня, возясь с пистолетом, а его брат, наоборот, рванул навстречу, явно намереваясь воткнуть мне в живот сверкнувший клинок.

Успев сообразить, что надо делать, я скакнул в сторону, стараясь, чтобы между мной и стрелком оказался Толик. А когда он подбежал, я торнул ему набалдашником трости прямо в гортань, тем самым сбив его яростный порыв.

Затем я перехватил устремившуюся ко мне руку с финкой, и в этот момент грохнул первый выстрел.

Пуля сбила с головы фуражку, а я, обхватив тростью оказавшегося передо мной Толика, развернул его к полыхнувшей вспышке. Затем, отклонив голову назад, я ударил со всей силы лбом ему в нос, и сделал пару шагов вперёд.

Живой щит не остановил Коляна, и он, вопя в голос, снова выстрелил через плечо брата, явно пытаясь попасть мне в лицо. Я успел отклониться в последний миг, при этом почувствовав жар пролетевшей пули.

Снова крутанул Толика, в сторону начавшего смещаться брата, и уже в следующее мгновение его голова резко дёрнулась в мою сторону. Я с запозданием услышал грохот третьего выстрела, и в этот миг само время ненадолго притормозило свой бег. Это позволило увидеть, как вошедшая в затылок Толика пуля вылетает из его взорвавшегося виска. Кусок деформированного свинца задел ухо. Одновременно с этим лицо обдало кровавыми брызгами, перемешанными с осколками костей и мозгами.

А затем я каким-то чудом заметил, что стрелок пролился вплотную, и толкнул на него обмякшее тело застреленного им близнеца.

– Братан! – вскрик вырвал меня из состояния близкого к невесомости и заставил навалиться сверху, опрокидывая тела близнецов.

Уже упав сверху, я смог перехватить руку с пистолетом, и в этот момент, всего в десяти сантиметрах от моего лица начали вспыхивать яркие вспышки, сопровождаемые оглушительным грохотом. Я же вместо того чтобы испугаться и инстинктивно отпустить руку противника, продолжил давить, при этом считая выпускаемые в крышу пули.

После четвёртого выстрела, сквозь гудение в ухе, послышались щелчки курка, вхолостую колотящегося о боёк. Колян продолжал давить на спусковой крючок, раз за разом, мучая капсюль несработавшего патрона. При этом он рычал и отплёвывался от крови, обильно текущий на его лицо из затылка брата.

– Сука, я тебя убью!

Поняв, что больше пистолет не выстрелит, я отпустил руку оппонента и поднявшись, обтёр кровь с лица рукавом кителя. И как только я это сделал, уловил новое движение и услышал, как с характерным стуком на пол падает пустой магазин. Чувство опасности мгновенно вернулось, и я, размахнувшись, ударил по руке, пытающейся засунуть новый, снаряжённый магазин в рукоять «ТТ».

Я расчётливо бил по конечностям Коляна, до тех пор, пока пистолет и магазин не выскочили из его сломанных пальцев. После этого скинул с него труп брата, и не обращая внимание на поток трёхэтажного мата, повернул на живот.

Застегнув за спиной наручники, поднял его на ноги, и в этот миг он извернулся и попытался ударить меня коленом в пах. С трудом увернувшись, я завалил Сафронова на пол и придавил каблуком его гортань, тем самым прерывав сыплющийся поток ругательств.

И в этот момент я почему-то вспомнил о приходящих в девяностые ориентировках, в которых упоминался сбежавший с зоны опасный рецидивист, Николай Сафронов.

– Не надо сопротивляться. Теперь я должен тебя наказать.

Подняв трость, я ударил Коляна по колену несколько раз, делая так, чтобы добренькие Советские врачи, не смогли его собрать в нечто, способное ходить.

– Теперь ты побегать с зоны точно не сможешь. – Сказав это, я поднял за шиворот, скулящего от боли Коляна. Подтащил его к дыре в полу и скинул на второй этаж, прямиком на высокую груду досок.

После этого вернулся к тому месту, где я залезал, и, подобрав скатерть с завёрнутыми часами, вытряхнул их в кучу ворованных вещей. Посветив фонариком, обнаружил в распахнутом настежь чемодане несколько пачек двадцатипятирублёвых купюр в банковской упаковке, и без сожаления добавил к ним кучку ворованного золота и денежную долю, взятую у Хромого.

Соблазн прикарманить тысяч пять на расходы, связанными с моим основным делом, конечно, имелся, но я знал, что отсюда брать нельзя ни копейки. Раз директор галантереи звонил прокурору, значит, тот уже осведомлен о крупной сумме. А разборки с поисками пропавших денег, мне сейчас точно ни к чему. Так что пока обойдусь тем что взял с рыночных барыг. А дальше посмотрим.

Вернувшись к громко ругающемуся Сафронову, я стащил его по лестнице на первый этаж и пристегнул спиной к водопроводной трубе. После этого Сафронов перестал рычать, и вполне осмысленно уставился на меня.

– Я тебя знаю мусор. Ты участковый с микрорайона. С Кошелем в футбол гоняешь. А ещё я знаю, что твоя жёнка – школьная училка. А сеструха – медсестра в поликлинике.

– И что дальше? – вполне спокойно спросил я.

– Кабзда тебе мусор и всей твоей родне. За брата, я вас всех на лоскуты резать буду.

Выслушав угрозу, я невольно ухмыльнулся.

– Значит, вырежешь всех за своего братика Толю, которому ты сам лично мозги из ТТшника вышиб. Да ты у нас, Колян, большой оригинал. Просто за ограбление квартиры группой лиц по предварительному сговору, вы бы с братаном получили по пять лет, не больше. А вместо этого ты, Колюня, сам себе настрелял на статью за убийство, причём с отягчающими обстоятельствами. Про хранение оружия и оказание сопротивления сотруднику милиции, я и упоминать не буду. Так что ты, Коля, пойдёшь зону топтать на пятнашечку. А если Советский суд захочет, то и на вышку тебя спокойно определит.

Выдав краткий расклад, я направился на выход, с намерением побыстрее дойти до переезда и оттуда позвонить в РОВД. А когда уже вышел наружу, услышал, как практически по-звериному, протяжно воет от бессилия, оставшийся в живых близнец.

Глава 8
КГБ

Позвонив в РОВД из будки дежурной по переезду, я в кратце сообщил о случившемся. А после того, как повесил трубку, попросил пожилую железнодорожницу водички.

Первоначально, когда я только вынырнул из темноты, весь в крови, женщина испугалась. Однако подслушав телефонный разговор, она пришла в себя и притащила полное ведро воды с кружкой и аптечку. Правда, нормально обработать повреждённое ухо и отмыть лицо мне толком не дали. Буквально через пять минут, со стороны микрорайона, начали появляться милицейские машины с включёнными проблесковыми маячками. И ехала их сюда, целая кавалькада.

А уже через десять минут меня привезли к заброшенному дому железнодорожников. Сдав ППСникам прикованного к трубе Сафронова, я коротко рассказал начальнику угрозыска Лавренову и приехавшему на мотоцикле отцу, о том, что тут произошло. А затем, сидя на заднем сидении милицейского козлика, наблюдал, как на пустырь прибывают всё новые и новые машины.

Кроме милицейских, заметил скорую помощь, пожарную машину и несколько чёрных волг, с представителями горисполкома и прочих партийных органов. Узнал характерные повадки появившихся кгбешников.

Затем прибыли цельный генерал-лейтенант внутренних войск и куча офицеров МВД, с двумя или тремя большими звёздами на погонах. Последней подъехала чёрная Чайка в сопровождении серьёзного кортежа. И только в этот момент я понял, что произошедшее этой ночью потянуло на ЧП, по крайней мере, Московского масштаба. А это не хорошо и может сорвать мои планы.

Первое совещание собравшихся шишек состоялось прямо под стенами заброшки. Собравшись в свете фар, вокруг крупного мужчины в неплохом костюме, гебешники, генерал и парочка полковников, минут десять, что-то яростно обсуждали, при этом кивая друг на друга. Причём наш начальник милиции и все остальные местные не были допущены к обсуждению и стояли поодаль.

Я невольно ухмыльнулся, когда обнаружил майора Гамалеева. Он ходил кругами вокруг шишек, не решаясь к ним подойти, с глазами побитой собаки.

Меня долгое время все игнорировали, и только после окончания совещания, несколько сотрудников в штатском подошли к милицейскому козлику. Предъявили удостоверения офицеров КГБ СССР, умело меня обыскали, и, пересадив в одну из чёрных Волг, повезли в сторону Москвы.

Что-то спрашивать у сидевших по бокам гбешников, было бесполезно, так что я молчал всю дорогу и пытался понять, куда именно меня везут.

Доставили меня прямиком на Лубянку. Причём специально сделали лишний кружок, прокатив мимо статуи железного Феликса.

К этому моменту комплекс знакомых зданий уже начали реконструировать, но асимметрия между старой и достроенной позже частью, всё равно была видна.

Разумеется, завезли меня внутрь с самого заднего подъезда и переведя через КПП, повели по длиннющему коридору, постепенно спускающегося на уровень ниже. В какой-то момент повернув направо, процессия углубилась в лабиринт ходов, будто созданных специально, чтобы дезориентировать задержанного.

По пути встретилось ещё два контрольных поста с вертушками, на одном из них у меня забрали всё из карманов и откатали пальчики. А затем, не дав вытереть краску, повели дальше. Разумеется, всё это должно было воздействовать на сознание молодого лейтенанта Расторгуева и правильно расположить к будущему допросу.

Завели меня в полутёмную допросную со столом посередине. Усадили на прикрученную к полу табуретку и оставили одного. А через пару минут в комнату зашла парочка особистов дознавателей в форме капитана и майора КГБ.

Разумеется, вели они себя по-разному. Полноватый майор, явно разменявший полтинник, уселся за стол. Положив фуражку, он сразу закурил. Спортивного вида капитан уронил перед ним толстенную папку так, чтобы я сумел прочитать свои имя, отчество и фамилию. Затем он включил настольную лампу и направил яркий конус света в лицо.

А пока я жмурился и привыкал к новым условиям, майор флегматично перелистывал папку, а капитан ходил по кругу, при этом щёлкая костяшками пальцев и буравя меня многозначительными взглядами. Если честно, то на кого-то менее опытного, это представление могло подействовать, но у меня, съевшего собаку на организации подобных спектаклей, всё это вызывало лишь ехидную улыбку.

– Лейтенант Расторгуев, а ты чего лыбишься как идиот? – возмутился заметивший улыбочку капитан КГБ и, перестав маячить, присел на край стола. – Или у тебя жизнь больно весёлая? Так, может, ты и нас повеселишь?

– Да это, товарищ капитан, просто голодный спазм. Я ведь с вчерашнего утра ничего не ел. А ещё полночи в засаде сидел. А ночка холодная была. Вот меня, видимо, и корёжит – ответил я и, прекратив морщиться, посмотрел капитану в глаза. – Вы бы распорядились, чтобы сюда хотя бы чайку сладко принесли, а то меня скоро трясти начнёт.

– Нет, ты слышал, Геннадии Петрович? Чайку ему подавай! – ещё больше возмущаясь высказался капитан. – А может тебе лейтенант ещё и бутербродиков с чёрной икоркой принести и пятьдесят грамм коньяка налить? И кстати, насчёт того, товарищ ты нам или гражданин? Это мы ещё выяснить должны.

Если честно, то от рюмки армянского трёхзвёздочного, я бы сейчас не отказался. Но о подобном я мог только мечтать.

– Да ладно, Серёжа – примирительно проговорил майор, нарочито по-отечески осаживая капитана. – Чего ты на лейтенанта Расторгуева раньше времени бочку катишь. Я уверен, мы скоро все обстоятельства выяснится и только когда всё поймём, сможем сделать выводы. А пока распорядись, чтобы чайку заварили, а то, правда, чего-то горяченького хочется.

Капитан недовольно рыкну и вышел из допросной, а майор, опустив лампу вниз, первый раз посмотрел на меня.

– Значит, так лейтенант. Сейчас ты рассказываешь, как на духу, что произошло. И не вздумай чего-то утаить, ибо я мигом почувствую враньё.

Не успел майор закончить с прелюдией, в допросную ворвался капитан. Вернув лампу в прежнее положение, он постучал по столу костяшкой пальца и недовольно покачал головой.

– Расторгуев, ты хоть понимаешь, что натворил? И какой знаменательный день испортил своей выходкой⁈ – пафосно воскликнул он.

В ответ я кивнул.

– Разумеется, понимаю. Я по горячим следам, вышел на лёжку и попытался самостоятельно задержать преступников, накануне совершивших квартирную кражу. В процессе они оказали яростное сопротивление и едва меня не застрелили. Один из близнецов Сафроновых, застрелил своего брата, а после этого был обезоружен и скручен. Правда, гражданин капитан, я одного не понял, чем десятое мая так знаменательно, и почему я его испортил?

– Геннадий Петрович, не ты слышал. Десятое мая. Получается, что мы сейчас должны лейтенанта не допрашивать, а сразу наградить.

– Я в милиции не за награды работаю – проговорил я.

Прерывая спор, майор кашлянул, тем самым переведя внимание на себя.

– Сергей, пускай Расторгуев сам нам подробно расскажет о произошедшем – предложил он и только после этого мне позволили выложить тщательно скорректированную версию событий.

Пока я излагал, капитан меня периодически прерывал, пытаясь технично сбить с панталыка. Майор, напротив, подталкивал продолжить и по нескольку раз что-то переспрашивал, заставляя повторять тот или иной момент. В итоге мне пришлось рассказать историю практически три раза, и если бы не мой опыт, то я обязательно сбился и выдал часть той информации, которую хотел утаить.

– Значит, получается, что на лёжку преступников ты, лейтенант, нарвался случайно? – спросил майор, когда я закончил.

– Да. Поначалу подумал, что в заброшке никого нет, но потом увидел дым, идущий из трубы, и решил проверить.

– В связи с этим, у меня родилась парочка вопросов. Первый, что вообще делал участковый не на своей территории? А второй, почему ты полез задерживать преступников в одиночку, не уведомив своё непосредственное начальство?

– Товарищ майор, ограбление квартиры произошло на моей территории и, разумеется, с меня потребовали выдать результат. После этого я, как это у нас говорят, начал рыть землю носом. Обходил все объекты, наиболее удалённые от мест проживания законопослушных граждан. И, разумеется, не выбирал, на чьей территории эти места находятся. А брать преступников я полез после того, как их подслушал и понял, что Сафроновы в любой момент готовы сорваться и уехать из Подмосковья. Спросите уголовника сами, он подтвердит, что они собрались слинять в Сочи.

– Ага, Расторгуев, давай нам тут не заливай! Отвечай, по какой такой причине, ты бездумно полез на пару уголовников, вооружённых пистолетом и финкой? При этом не имея в наличии табельного оружия! – не выдержав, капитан снова встрял в мой рассказ.

– А разве я раньше говорил, что знал про наличие у Сафроновых боевого пистолета? – ответил я вопросом на вопрос. – Уж не думаете ли вы, что я полез на ствол, если бы знал, что он у них имеется?

Выслушав меня, капитан снова постучал по столу костяшками пальцев, тем самым выказав явную степень недоверия.

– Лейтенант, а что будет, если эксперты выяснят, что это ты застрелил одного из близнецов? А может, ты вообще хотел прикарманить крупную сумму денежных средств и золото, найденные в добыче преступников?

– Капитан, если бы я хотел прикарманить деньги с золотишком, то кто бы мне помешал это сделать? Уж не вы ли? – подчёркнуто грубовато ответил я, понимая, что этот спектакль надо заканчивать.

И в тот момент, когда гбешник вскочил с края стола и навис сверху, за моей спиной открылась дверь и в допросную вошёл новый персонаж.

– Выйдите – приказал он.

После этого, оба особиста, резко потеряли ко мне интерес и без возражений удалились.

Затем за стол сел мужчина в очках и гражданском костюме. Несмотря на довольно-таки обычный вид, от него пахнуло властью. Выключив лампу, он отодвинул в сторону папку с моим личным делом и положил на стол листочек и ручку.

– Александр, на этом ваш опрос закончен. Если у нас возникнут вопросы, то мы зададим их позже. А сейчас я предлагаю вам подписать вот эту бумагу.

Явно высокопоставленный незнакомец пододвинул ко мне листок, и я прочитал пару строчек, отпечатанных посередине страницы:

«Я, Александр Иванович Расторгуев, согласен стать внештатным сотрудником Комитета Государственной Безопасности и обязуюсь предоставлять КГБ СССР любую информацию по первому требованию»