Текст книги "Участковый: Назад в СССР 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Значит, вчера тридцать копеек клянчила, а сегодня червонцами раскидываться начала. Матрёна, а ты не заметила, сколько у неё денег, после этого осталось.

– Да как же не заметила. Конечно, заметила – изрекла опытная самогонщица. В кулаке не меньше десяти красненьких купюр оставалось.

– Выходит, у неё рублей сто пятьдесят одномоментно появилось.

Матрёна утвердительно кивнула. А я подсознательно учуял, что она всё равно что-то не договаривает.

– Дальше что произошло? После того как она всё тебе высказала и с чемоданом убежала?

– Александр Иваныч, так не знаю я этого. Ведь у меня после слов этой неблагодарной, сердечко прихватило. Я еле-еле себя валерьянкой отпоила.

Матрёна театрально схватилась за левый бок и начала прощупывать область сердца. Однако я снова учуял фальшь.

– А мне казалось, что мы с тобой договорились – спокойной проговорил я и, стремительно пройдя через зал, отодвинул занавеску, прикрывшую комнатку с самогонным производством.

– Милок, ты чего удумал, ирод. Ведь я тебе всю правду, как на духу выложила, ничего не утаила – запричитав, Матрёна ворвалась в свой импровизированный цех и встала в проёме словно вратарь, готовый отбивать пенальти.

– Матрёна, давай-ка рассказывай всю правду, а иначе точно пожалеешь – грозно изрёк я и начал внимательно осматривать самодельное оборудование.

Мои гляделки продлились секунд пять, а потом самогонщица сдалась. Тяжко вздохнув, она опустилась на табуретку и явно нехотя заговорила.

– Ладно, расскажу я тебе, как всё было. Короче, в обед пришла Наташка какая-то слишком радостная. Я спросила: щи жрать будешь? А она мне улыбнулась словно дура и ушла в свою комнату. Ну я сразу учуяла, что-то в ней изменилось. Ну я щи доела, грузчикам с овощной базы пол-литру продала и решила за Наташкой подсмотреть. Гляжу, а она вещи свои в чемодан трамбует.

– И тебе, Матрёна, это, разумеется, не понравилось.

– Конечно, не понравилось. Ведь она утечь из хаты втихаря собиралась, при этом за последний месяц проживания не заплатив. Ну я сразу в коморку ворвалась и это Наташке предъявила. А эта сучка, вместо того чтобы молчать и слушать, взяла и подтвердила, что уезжает. Да не просто уезжает в свою задрипанную деревню. А прямиком в центр Москвы едет жить.

– И после этого ты сорвалась. И в выражениях наверняка не стеснялась.

– А чего стесняться. Александр Иваныч, если честно, я же за два года привыкла, что она за аппаратом, когда надо присмотрит, клиентам бутылку продаст, в магазин сходит и грядки прополет, когда я прикажу. Ну я ей и высказала, что она должна, не только за жильё, но и за то, что я её кормила заплатить.

Матрёна вздохнула и снова начала ощупывать область сердца с таким видом, словно она там что-то потеряла.

– А эта дура, Наташка, вместо того, чтобы промолчать, начала мне высказывать за всё. А пока высказывала, стопку купюр из кофты достала и на стол два червонца швырнула. Я деньги прибрала и в этот момент, чуть эту сучку не упустила. Догнала только у печки и схватила за волосы. А потом кочергой пригрозила.

– Жёстко ты со своей двоюродной племянницей – констатировал я.

– А у меня не забудешь. Я Наташку в зал затолкала. Потребовала сказать, откуда взялись деньги. А она начала, как дурная в голос хохотать и скомканными червонцам в меня швыряться. Потом в коморку свою заскочила и дверь захлопнула. Ну а пока я купюры собирала, эта курва в окно сиганула с чемоданом.

Матрёна замолчала, всем своим видом дав понять, что рассказ окончен, но я продолжил буравить её взглядом.

– Давай дальше – потребовал я.

– А что дальше – возмутилась самогонщица. – Не буду же я за ней в окно прыгать. А пока я из дома выскакивала, да за калитку выбегала, Наташка успела через забор с чемоданом перепрыгнуть и по улице побежала в сторону пустыря. Ну того, где местные пацаны обычно мячик толпой гоняют. Уж я-то за ней гналась с кочергой почти до конца улицы. Но потом в боку закололо, и я отставать начала.

Матрёна снова замолчала и уставилась на меня.

– Иваныч, ты чего как сыч смотришь? Убежала она от меня. Правду говорю. Когда я её последний раз видела, она уже на другой стороне пустыря была, и какой-то парень у неё из рук чемодан забирал.

– Что за парень? – тут же спросил я.

– Так, далеко они были. Думаю, больше ста метров. Да и зрение у меня уже не то. Но он вроде высокий. Волосы на голове светлые. Если бы был кто-то из наших местных, то я бы его точно узнала. Выходит, он чужак.

– Матрёна, а ещё кого-то ты на улице видела?

– Да не. Дети ещё в школе. А обед на овощной базе уже закончился. Никого я не видела, пока бежала.

– А может, когда назад возвращалась, кого встретила? – я продолжил задавать наводящие вопросы, желая выжать из Матрёны всё до единой крупицы информации.

– Не, не видела я никого – проговорила она, после долгой паузы, взятой на раздумье. – За всё время, по улице только мотоциклист проехал, когда я калитку закрывала.

– Что за мотоциклист?

– Я его не рассматривала, но вроде Макар младший – неуверенно изрекла Матрёна.

– И в какую сторону Макар поехал?

– Так в сторону пустыря.

В этот момент я понял, что выжал из Матрёны всё и быстро попрощавшись, направился к выходу. В веранде самогонщица меня нагнала.

– Александр Иваныч, так что насчёт моих дел? – заискивающе спросила она.

– Я же обещал, пока трогать не буду. Но ежели начнёшь наглеть или кто-то твоим лечебным продуктом отравится, прикрою я твою лавочку навсегда, за один день.

Дав вполне реальное обещание, я вышел из дома и ко мне тут же подскочил Кошель.

– Иваныч, ну что она сказала? Наверняка то же самое, что и мне? Про отъезд в родную деревню.

– Гена, теперь нам нужен Макар младший – проговорил я, прервав поток его слов.

– А он нам зачем – явно искренне не понял Кошель. – Я его уже сегодня расспрашивал. Он говорит, что Наташку после девяти утра не видел.

– Ну раз не видел, значит, не видел. Мне про другое надо спросить – уклончиво сказал я и зашагал к дому братьев.

А через пять минут Кошель метнул пару мелких камушков в одно из окон и жестами вызвал младшего на разговор. Тот не заставил себя ждать и вскоре вышел со двора на улицу. Увидев меня, сидящим на лавочке, удивился, но виду, что занервничал, не подал.

– Садись – сказал я и похлопал по деревянной доске. А когда Макар сел рядом, я посмотрел на Кошеля и указал на грузовик, стоявший под единственным на улице, горящим фонарём. – Гена, а ты, пожалуйста, погуляй пять минут возле газона.

Обоих парней явно насторожила моя просьба, но спорить никто не стал.

– Иваныч, тебе чего – спросил Макар, когда Кошель отошёл.

– Сейчас я задам тебе несколько вопросов. Ты отвечай коротко и, по существу. Обещаю, всё, что ты скажешь, останется между нами.

Я заметил, как Макар нервно поёжился и принялся кутаться в накинутую на плечи фуфайку.

– Тебе всё ясно? – спросил я.

– Да – ответил парень.

– Где-то в час дня, ты проезжал на мотоцикле, в сторону пустыря, по этой улице?

– Да – с некоторой задержкой, но всё же ответил Макар.

– Чей это был мотоцикл?

– Так это «Ява» Витьки Быка. На нём брат с Левшой приехали. Ну ты сам знаешь после чего.

Я кивнул утвердительно и тут же задал следующий вопрос:

– И куда ты на «Яве» ездил?

– К круглому озеру.

– Зачем?

– Так, брат сказал убрать мотоцикл с глаз подальше.

– И что ты с ним сделал?

– В камыши заехал и утопил в той яме, что экскаватор в позапрошлом году вырыл, когда ил вычерпывал.

– По дороге тебе кто-нибудь встретился?

– Вроде нет? – поспешно ответил парень, но я уловил, как его голос дрогнул.

– А теперь скажи-ка мне, Макар, с кем уехала Наташка?

Мой неожиданный вопрос, явно его сбил. Парень хотел возмутиться, но сделал это неуверенно. Тут же поняв, что не получилось, он тяжело вздохнул. Хотя было темно, я был уверен, что Макар младший покраснел.

– Она уехала на легковом автомобиле – ещё до конца, не смирившись с тем, что я его расколол, – уклончиво ответил он.

– На каком автомобиле?

– На том самом.

– Каком именно том самом?

– На Мерседесе – выпалил парень и достав из кармана пачку сигарет Ява, начал её нервно мять.

– Цвет Мерседеса?

– Зелёный металлик.

Услышав, что Мерседес не чёрный, я немного выдохнул.

– Кто был в Мерседесе?

– Иваныч, так ты их знаешь. Кроме Наташки, внутри сидели двое парней из Москвы. За рулём, тот высокий, в спортивном костюме с тремя полосками, который мне нос сломал. А второй, с тобой больше всего на берегу озера пререкался.

– Ясно – проговорил я, уже примерно понимая, где именно нужно дальше искать Наташку. – А они тебя узнали?

– Нет. Я быстро мимо проехал. К тому же в шлеме был.

Я хотел на этом закончить, но не выдержав, задал ещё один, напрашивающийся вопрос.

– Макар, а почему ты Кошелю, насчёт Наташки соврал?

Парень снова замялся, сунул в рот сигарету и только после этого начал отвечать.

– Я, когда этих узнал. Себе зарок дал, что никому про них не скажу. Иваныч, сам понимаешь, скажи я про них брату, так он снова полезет на рожон. Да и, судя по довольному виду Наташки, её в Мерседес никто насильно не тащил.

– Понятно. Скорее всего, ты, Макар, правильно поступил. Как я и обещал, никому о нашем разговоре не расскажу. А теперь иди-ка спать. И кстати, курить вредно. – Забрав у него сигарету, я выкинул её и направился к Кошелю.

Конечно, успокаивать парня точно пока рано, но кое-какое задание, способное помочь, найти Наташку, я ему выдать обязан.

Глава 23
Приготовления

– Гена, вернуть Наташку будет трудно – предупредил я Кошеля

А про себя подумал, что это почти невозможно. Только вот парню этого знать не нужно, а то начнёт наводить излишнюю суету и дёргаться. Сейчас же нам точно нельзя метаться из стороны в сторону.

Достать мажоров без серьёзной подготовки, мне не удастся. Мест, где они могут поместить Наташку в Москве, хватает. А наугад проще найти иголку в стоге сена. Думаю, пока, они обращаются с девушкой нормально. Дали денег. Скорее всего, предложили устроить учиться в престижное место. Обрисовали радужные перспективы.

Поселят девушку где-то под присмотром, в ожидании отмашки Графини и её помощников. Леночка рассказала, что члены тайного общества умеет выбирать правильную жертву, подготавливать её и прятать концы в воду.

Теперь мне одно непонятно, почему они оставляли убитых девушек в арке каждые 8–10 лет? Что-то тут не сходится.

Вообще, использовать Наташку, как жертву можно и в других местах. Но раз Леночка сказала, что ритуал открытия портала состоится именно здесь, через два дня, значит, придётся проверить ей на слово. Пока будем исходить из этого. Думаю, разговор с Воронцовым многое прояснит.

Интересно, в нашу первую встречу с мажорами, они собирались уже тогда увезти Наташку? Или просто подбирали подходящую жертву? Кроме этого, непонятно, прошли ли москвичи инициацию, став полноправными членами тайного общества? Или они до сих пор проходят своеобразные вступительные испытания?

Как я разумно предполагал, как раз принесение в жертву Наташки, может стать последним шагом при переходе на другую сторону. Разумеется, организовывает всё это дело Графиня с дружками. А значит, они здесь вскоре обязательно появятся. Правда, пока, это только мои предположения.

– Иваныч, ответь честно, Наташка сильно вляпалась? – спросил Кошель, после долгой паузы, взятой им на размышление.

– Следуя из своего личного опыта, скажу так, могло быть намного хуже. Но раз она уехала добровольно и её тела нигде не нашли, то шансы выпутаться есть.

– С кем уехала⁈ Ты что-то узнал⁈ Но откуда⁈ Я же всех расспрашивал. И эту самогонщицу, и подругу Светку. А Макара младшего с братом, пытал целый час, пока они меня не прогнали.

– Расспрашивать, и бабка Кондратьевна неплохо умеет. Ну та, что около моего подъезда целыми днями, на лавочке сидит. Главное – знать, как именно и у кого спросить. Подход к каждому нужен индивидуальный. Опыт появится, сам поймёшь. – Я похлопал парня по плечу. – А теперь пошли Гена, у нас с тобой куча дел, если мы хотим оппонентов обогнать и твою Наташку вернуть.

– Иваныч, ты всё загадками говоришь. А сам темнишь что-то – недовольно пробурчал Кошель, но вслед за мной всё равно побрёл.

– А ты пока особо меня не расспрашивай. Всё равно до поры ничего рассказать не смогу. Сейчас знай одно, милиция нам Наташку найти не поможет. Придётся действовать не в правовом поле. И если мы, Гена, запалимся, нас по головке точно не погладят. Соответственно, и действовать мы будем согласно обстоятельствам. Так что, ежели не хочешь связываться, так лучше сразу откажись. Я тебя отпущу и как-нибудь сам справлюсь.

– Нет. Иваныч, я с тобой до конца – Кошель поспешно подтвердил свою готовность помочь. – Тем более, раз ты считаешь, что Наташку по-другому не вернуть.

– Ну а раз готов, то пошли. Надо тебе фронт работы нарезать.

К двум часам ночи мы добрались до царского переулка. Светиться здесь долго, особо не хотелось, но иного выхода не было. Разумеется, в арку я заходить не стал, хотя, если честно, хотелось ещё раз внимательно осмотреть квадратный дворик. Нечто непонятное, ощущаемое скорее подсознательно, неуклонно туда тянуло.

Подведя Кошеля к общаге, я указал на занавешенное окно, находящееся напротив арки. Именно там проживал дед, затворник, с которым я познакомился в момент выезда на жалобу его соседей.

– Вон то окно видишь?

– На втором?

– Да. Завтра с утра ты начинаешь дежурство в этой комнате. Разумеется, школу придётся пару дней прогулять – сказал я, и чтобы долго не маячить в опасной зоне, побрёл в сторону выхода из переулка.

– И как я туда проникну? Дверь ломать или отмычка имеется? – Кошель догнал меня и начал задавать правильные вопросы.

– Ничего ломать не надо. – Я вытянул из кармана и протянул парню две красненькие купюры. – Значит так, идёшь с утра в универсам. Затариваешься продуктами по полной, на всю двадцатку. Молоко, яйца, колбаса, сыр, масло, макароны, овощи, крупы. Надеюсь, объяснять не нужно, что брать для готовки еды на несколько дней? Не забудь, взять чая и чего-то из сладкого. Конфеты, пряники, печенье, шоколад. Короче, не скупись, это всё для дела.

– И для кого это всё?

– Для тебя и хозяина комнаты. Там живёт дед, божий одуванчик. Соседям по коммуналке скажешь, что ты комсомолец-герой, добровольно вызвавшийся взять над дедом шефство. Если жильцы начнут смотреть на тебя с подозрением, скажи, что пришёл от участкового. Принёс продукты. Будешь сегодня и завтра готовить на общей кухне и убираться в комнате деда.

– Убираться? – возмутился Кошель.

– Я не заставляю тебя устраивать генеральную уборку. Так, полы подмети, да пыль вытри для виду. На самом деле там у тебя будет совсем другая задача.

– И что же я буду делать, в той комнате?

– Следить за домом инженеров. Причём днём и ночью, в течение двух суток.

– И за кем мне следить? Иваныч, это же Царский переулок. Его взрослые тупиком жизни называют. Здесь с внешней стороны общаг и коммуналок, почти никто не шляется. Магазинов нет. Машины внутрь почти не заезжают.

– Вот и хорошо. Значит, если форточку немного приоткрыть, то ты любой работающий мотор сразу услышишь, даже если задремлешь. А теперь слушай и запоминай, что именно нас интересует. Во-первых, любая скорая помощь, заехавшая в переулок. Во-вторых, вообще любой автотранспорт. Увидишь машину, сразу записываешь номера и марку. Если кто заехал в арку дома инженеров или припарковался рядом, уделяй таким машинам особое внимание. Смотри, кто за рулём и сколько пассажиров приехало. Постарайся запомнить приметы каждого. Если появилась скорая или легковая машина иностранного производства, сразу звони мне.

– Иваныч, думаешь те, кто Наташку увёз, как-то с этим домом связаны? – спросил насторожившийся Кошель.

Видимо, парень уже сделал какие-то свои выводы и теперь начинает меня прощупывать.

– Посмотрим – уклончиво ответил я. – Но даже если ты вдруг увидишь, что Наташку привезли, не дёргайся и сам ни в коем случае, туда не суйся. Это очень опасно и может сорвать всё дело. Запомни, в первую очередь, обязательно отзвонись. Завтра у меня первое дневное дежурство, так что я либо в опорнике буду сидеть, либо сюда припрусь, либо домой зайду. Сейчас нарисую ещё парочку телефонных номеров, по которым меня можно будет найти.

– Иваныч, а если Наташку привезут, но я не дозвонюсь? А потом я увижу, как её обратно увозят?

– Гена, я же сказал – главное – не дёргайся, иначе только навредишь делу. Пусть увозят. Значит, так надо. Главное – до меня дозвонись. Кстати, телефон установлен на первом этаже. У коменданта первой общаги есть ещё один. А около третьей установлен таксофон.

Поначалу я не хотел нагонять жути, но зная непоседливость Кошеля, решил усилить накал. Пускай прочувствует важность момент и поймёт, что всё серьёзно. Тем более, раз уж я его привлёк к делу, нужно попытать через него кое-что достать.

Дойдя с Кошелем до аллеи, ведущей в сторону парка, я уселся на лавочку и перед тем как продолжить обработку парня, для виду огляделся по сторонам, как это делают шпионы в фильмах.

– Гена, у меня к тебе имеется ещё одно важное дело.

– Какое? – насторожился Кошель.

– Я у тебя сейчас кое-что спрошу, но ты сразу не отвечай. Подумай хорошенько. А завтра в обед дашь мне ответ, разумеется, если он появится. Тема деликатная, и, если ты её завтра не поднимешь, обещаю, перезадавать вопрос не стану.

– Иваныч, не нагоняй жути. Спрашивай.

– Короче, Гена, я точно знаю, что у твоего бати с корешами имеется схрон со стволами. Не знаю, что там конкретно лежит, но предположить могу. Если ты в курсе и сможешь что-то мне раздобыть, то завтра дай знать. Предупреждаю сразу, это не для моих ментовских дел. Всё наоборот, стволы нужны, чтобы не привлекать внимание органов правопорядка. На этом тему закрываю. Сейчас ничего не отвечай.

В процессе произнесения своего спича, я заметил, что Кошель выглядел весьма удивлённым. Он хотел что-то сразу сказать, но я жестом показал, чтобы молчал. После этого мы распрощались, и я направился в сторону морга.

Почему я вообще затеял разговор о незаконном огнестреле? Да потому что знал, у таких, как батя Кошеля, точно что-то припрятано, на крайний случай. Я, кажется, что-то слышал о найденном воровском схроне, в прошлой жизни. Во время первого ночного дежурства в милиции про это рассказал старшина Харченко. Правда, что конкретно там нашли, я так уточнить и не успел.

Позже, я десяток раз лично принимал участие, в изъятии найденного в тайниках оружия. Но всяческие наёмные убийцы, бандиты и рэкетиры девяностых, это всё прятали намного позже. Так что пока там пусто.

А между тем я чувствовал, для наших целей, обреза курковой двустволки, явно маловато. Надо срочно добыть что-то посерьёзнее. Да и доктора Каца, не мешало бы вооружить, хоть чем-то короткоствольным.

Добравшись до морга, я обнаружил в кабинете Каца горящую настольную лампу. Постучал в окно, и через минуту мне открыл заспанный док.

– Саша, хорошо, что пришёл. А то я сижу тут жду, жду – изрёк Кац.

Зайдя в кабинет, я заметил ополовиненный бутылку коньяка на столе и недовольно покачал головой.

– Артём Абрамович, чего это ты в одиночку с коньячным зверем борешься? Волнуешься?

– Да, Саша. Что-то душа не на месте. Чую, приближается нечто нехорошее.

– Не ты первый, кто меня сегодня про это предупреждает. По моим данным, в частном секторе пропала одна молоденькая особо, подходящая по всем параметрам на роль новой жертвы. К её исчезновению причастны пара московских мажоров.

– А эти каким боком засветились?

– Артём Абрамович, а ты как сам думаешь, кого вечноживущие могут завозить в медицинских саркофагах во тьму, для излечения болезней и продления жизни?

– В первую очередь, нужных им людей. Скорее всего, кого-то из партийной номенклатуры. Может, их родственников.

– Согласен. Им нужны новые связи и крыша, не позволяющая их, трогать. После излечения любимой жены или сыночка от смертельной болезни любой партийный шишка согласится на многое. Кроме этого, они хотят повысить свою популяцию. Так сказать, влить новую кровь в свои ряды. Думаю, пока в СССР вечноживущих очень мало, так что им придётся изменить положение дел.

– Саша, мне кажется, или у тебя появилась свежий источник информации? – спросил проницательный Кац.

– Артём Абрамович, похоже, у меня появился надёжный контакт в среде вечноживущих – признался я.

– И кто он?

– Это девушка, прожившая около ста лет вблизи аномалии. Извини, Артём Абрамович, но пока ты лично с ней не познакомишься, я не вправе раскрывать её личность.

– Справедливо – согласился Кац. – Но мне всё равно прямо сейчас хочется узнать, как можно больше, о самой организации.

– Расскажу всё, что смогу – пообещал я.

После этого я рассказал Кацу всё, что мог о структуре общества вечноживущих. О их внутреннем кровавом конфликте, завязавшемся во время революции и продолжавшимся в Гражданскую войну, охватившую остатки Российской империи. Затем я затронул тему вынужденной эмиграции большинства членов тайного общества за границу и последующего возвращения некоторых из них.

Хотел бы рассказать много. Но, как оказалось, больше я вытянуть из секретарши директора, пока не смог. Я так и не выяснил, откуда они вообще взялись? Ведь был среди вечноживущих первый, обнаруживший порталы? Непонятно, когда он это сделал? И вообще, откуда взялись эти червоточины, ведущие во тьму?

Думаю, завтра же, я снова встречусь с Леночкой и подробно её расспрошу.

– Значит, та француженка с убитым тобой братом, из вернувшихся эмигрантов. Графиня, жена пропавшего хозяина мануфактуры. Как-то в это не особо верится – констатировал Кац, когда я закончил.

– Артём Абрамович, ну ты же видел портал, и сам заглянул на минутку во тьму. После увиденного я готов поверить во всё что угодно.

– Нам нужно узнать об их планах.

– Завтра вечером мы захватим Воронцова и хорошенько его встряхнём. Думаю, он нам много чего расскажет.

– А если он не захочет? – усомнился Кац.

– Захочет жить, запоёт как соловей. А будет упираться, пусть пеняет на себя.

Звучало это чересчур зловеще, но сейчас я не собирался, пускать Кацу пыль в глаза. Я жаждал причинить хранителю портала боль и заставить отвечать. Он расскажет мне всё, а если не пожелает, то закончит свою жизнь в катакомбах.