Текст книги "Участковый: Назад в СССР 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27
Откровения хранителя

– Док, толкни створку и сразу отскакивай в сторону – приказал я, как только ключ оказался в скважине замка.

Прижав приклад автомата к плечу, я включил примотанный изолентой к кожуху фонарик и направил луч на гермодверь.

Увидев это, Воронцов хохотнул в голос.

– Чего тут смешного? Я знаю про подземные лазы, ведущие в коллектор и подвальный этаж чулочно-носочного цеха. И точно не хочу, чтобы нас внутри катакомб застали врасплох, кто-то из уродов Графини.

– Лейтенант, твоя информация немного устарела. Я в курсе, как именно Графиня выбралась наружу. И чтобы такого больше не повторилось, четыре дня назад, заделал дренажные отнорки. Полуметровая кирпичная кладка уже застыла. Так что в галерею без взрывчатки больше не пробиться.

Новая вводная, заставила призадуматься. Когда прижмут, именно эти лазы я хотел использовать для нашего побега. Теперь же аварийного выхода у нас с доком больше нет. А значит, придётся сделать так, чтобы во время перестрелки, потери пробивавшихся к нам утырков, превысили разумный лимит. Они берегут своей шкуры, так что это должно заставить их отступить и пойти на переговоры.

Пока я размышлял, за гермодверью перестали стучать и что-то подтаскивать. А потом снова зашипел автоген.

– Док, открывай! – выкрикнув приказ, я подскочил к самой последней гермодвери, преграждающей путь в подземную галерею.

Осветив пространство, увидел знакомые, каменные колонны и кирпичные стены, сходящиеся наверху в арочный свод. Спрыгнув вниз, осмотрел углы и бегом добрался до ближайшего лаза.

Воронцов не обманул. Дыра была заделана неаккуратной кирпичной кладкой, с использованием большого количества раствора. Если хранитель не преувеличил её толщину, то здесь действительно можно пробиться только при помощи направленного взрыва.

Проверив второй лаз, я вернулся в шлюз и увидел, что снизу гермодвери стремительно наливается красным, раскалённое пятно. Схватив кресло с Воронцовым за спинку, я втащил его в галерею, и, грубо спустив вниз, оттащил к колонне. После этого поймал спрыгнувшего дока и указал на пленника.

– Артём Абрамович, держи клиента постоянно на прицеле. Но ближе трёх метров не подходи. Если начнёт рвать верёвки, сразу стреляй по коленям.

– А ты куда? – не понял док, видя, что я вернулся на лесенку, ведущую в шлюз.

– Надо людей Графини немного придержать, а то больно уж они шустрые.

Отчитавшись перед доком, я залез в шлюз и притворил за собой гермодверь.

После этого улёгся рядышком с тяжеленным столом и направил стволы обреза на гейзер металлических окалин, бьющий из прожжённой дыры. Расплавленная сталь с шипением вытекала наружу, образуя раскалённую добела лужицу. Это продолжалось до тех пор, пока разрез не увеличился сантиметров на десять в длину и не расширился на четыре в ширину.

После этого газорезчику понадобилось несколько секунд, чтобы сместиться. А затем он начал делать следующий разрез. А пока новый гейзер расплавленного металла не забил из гермодвери, я решил, воспользовался моментом.

Перекатившись поближе к дыре, я рассмотрел на той стороне стоявшую на полу керосинку, а за ней ботинки. Немного в стороне стоял ещё кто-то. Баллонов с пропаном и кислородом, или карбидного генератора ацетилена, рядом видно не было. Зато по полу лежали шланги, уходящие в темноту за пределы видимости.

Жаль, баллонов не видно. Конечно, если достать оборудование газорезчика автоматными пулями, такого эффектного взрыва, как в кино не добиться. Но если кислородный баллон полный, то при его взрывной разгерметизации, в замкнутом помещении, рвануть может знатно. Недолго думая, я сунул стволы обреза в щель, направил их в сторону керосинки и выстрелил дуплетом.

Часть картечин отрикошетила от каменных плит, покрывающих пол туннеля, остальные полетели прямо. Уже откатываясь назад, я услышал чей-то вскрик и увидел, как рядом с остывающим разрезом, задёргались отблески пламени. Картечины разбили керосинку, устроив локальное возгорание, и кого-то, подранили.

За стеной послышался трёхэтажный мат. А затем в щель, начали залетать пули. Кто-то прицельно бил из пистолета Макарова, стараясь не допустить рикошетов за гермодверью.

Разлетающиеся на части, девятимиллиметровые пули, меня достать не могли. Однако и я подобраться, чтобы разрядить обрез в щель повторно, теперь не мог.

Перезарядив обрез, я немного подождал, надеясь, что вражина перестанет стрелять, каждые три секунды. Но оказалось, что у того, кто стрелял, имелся сменщик. И патронов эти ребятки, для прикрытия разреза, явно не жалели.

Через минуту пули начали вылетать реже, но и такая опасная лотерея мне не подходила. Обойдя стол, я прихватил с собой пару запечатанных сургучом, пузатых бутылок с коньяком и саблю Воронцова. Затем дождался очередного выстрела и выскочил из шлюза в галерею.

– Артём Абрамович, можешь закрывать – разрешил я, указав на последнюю преграду, между нами и рвущимися в катакомбы упырями.

– Ну как там ваша охота? – поинтересовался Воронцов, не проявив к своим собратьям по тайному обществу, никакого сочувствия.

– Одного из ваших, точно подранил. Больше мне похвастаться нечем. Одно хорошо, теперь они будут действовать осмотрительнее. Стрелки начнут контролировать разрезы, и работа по вскрытию гермодверей, немного притормозит.

– Ну да, лишние полчаса жизни вы себе выторговали. Правда, люди Графини теперь будут злее и когда ворвутся, пощады точно от них не ждите – предрёк Воронцов.

– Всё, я закрыл – отчитался вернувшийся Кац.

– Ну тогда пошли. Сначала я тебе Артём Абрамович, экскурсию проведу, а затем мы позиции для стрельбы получше выберем – предложил я и закинул обрез за спину.

Разрезав путы Воронцова, я пристегнул его руки наручниками за спиной, а затем позволил подняться с кресла и отвести нас к порталу. Дойдя до тупика, мы остановились.

Типично выглядевшая стена, из старого кирпича, не впечатляла. И даже потустороннего сквознячка сейчас почти не ощущалось. Кац осмотрел выпирающий камень, служащий местом казни, для жертв. Затем повернулся к Воронцову.

– И сколько же людей вы здесь убили? – спросил он.

– Много – признался хранитель портала.

– Жить вечно, за счёт жизненной силы других. Интересно, кто первый до этого додумался? И как вообще это всё началось?

– Кто конкретно, об этом даже хранители не знают – охотно признался Воронцов. – Но насколько я знаю, это всё началось очень давно. Судя по найденным нами следам, на месте первых червоточин стояли древние идолы. Скорее всего, первый портал открыли языческие обряды, сопровождающиеся жертвоприношениями. Со временем кто-то научился этим пользоваться и обнаружил другие червоточины.

– А нечто подобное, где-то ещё помимо Москвы, в мире обнаружено?

Док явно решил воспользоваться словоохотливостью Воронцова по полной. Меня сейчас интересовало другие аспекты, но я решил пока не давить на хранителя и посмотреть, к чему приведёт разговор двух медиков.

– На территории бывшей Российской империи, аномалии найдены только здесь. Но в среде осведомлённых, долгое время ходили упорные слухи, что нечто подобное есть в китайской части Тибета и где-то в африканской пустыне Сахара. Но никто из отправившихся на поиски ничего не обнаружил. Можно было подумать, что это всё просто небылицы, если бы некоторые из исследователей не пропали бесследно. К тому же одно такое место точно обнаружено в южной Америке.

– Наследие Инков – предположил Кац.

– Скорее всего, да. В джунглях Амазонки имеются развалины древнего города. И эти руины очень хорошо охраняет одно местное племя индейцев, имеющих аномально сильное влияние на всех окружающих. Один из нас побывал там около сотни лет назад и сумел вернуться. Его рассказы подтверждены фактами. Тайное общество пыталось наладить контакты с местными, контролирующими аномалию в джунглях, но не преуспело.

– Странно, почему это возникло именно здесь. Ведь Москва по историческим меркам, это новообразование – проговорил Кац.

– Артём Абрамович, а вот здесь ты не прав. Люди в этой местности обосновались очень давно. Скорее всего, сразу после окончания ледникового периода. Просто мы их следов, найти не можем, из-за урбанизации поверхностного слоя. Здесь что-то произошло очень давно, после этого и появились червоточины, ведущие на тёмную сторону.

– А вы выяснили, что находится за частями тьмы, провалившимися туда из нашей реальности.

– Нет. Так, далеко из нас никто не заходил. Мог заходить Граф или те, кто был до него, но он нам об этом не расскажет.

– А как зародилось и начало развиваться, ваше тайное общество? – спросил Кац, наконец выйдя на интересующие меня вопросы.

– Ещё раз повторю, кто первый начал использовать червоточины, никто из нас не знает. А после того, как Москва сгорела, во времена нашествия Наполеона, и инцидента с поглощением тьмой особняка, из прежнего состава общества, остался только спасённый мной Граф. Будь он проклят во веки веков.

– А что он сам вам рассказывал?

– Он не любил делиться подробностями из своей прежней жизни. Но из той информации, что из него иногда вырывалось, я вывел одно, он начал свой путь инициированного тьмой, во времена Ивана Грозного. И, похоже, именно тогда, было уничтожено прежнее тайное общество, существующее до этого, на территории Московского царства.

– Интересно, а в исторических документах, эти факты как-то можно отследить? – спросил Кац, и Воронцов ухмыльнулся.

– Я тоже раньше интересовался этими вопросами. Пытался расспрашивать Графа, но особо не преуспел. Лишь однажды он напился до чёртиков и заявил, что был одним из опричников. А потом он в бреду долго перечислял членов древних боярских, княжеских и дворянских родов. Как я понял, именно они ранее контролировали червоточины. Так что Иван Грозный совсем не зря их планомерно уничтожал. А ещё Граф упоминал про заговор каких-то чернокнижников, библиотеку Грозного и некое событие, едва не закрывшее порталы на веки вечные.

В этот момент я понял, что время начинает поджимать, и решил прервать беседу медиков.

– Экскурс в историю, конечно, интересен, но нам пора возвращаться к гермодвери и занимать позицию. А по дороге мы можем поговорить о наших нынешних делах.

Воронцов не сопротивлялся и покорно побрёл в обратную сторону к гермодверям.

– Спрашивайте, молодой человек. На те вопросы, что смогу, я вам отвечу.

– Первым делом я хочу узнать, что здесь произошло со мной?

– Ну тут всё просто. Расследуя пустяковую жалобу моей соседки, ты каким-то образом вскрыл ворота в арке и влез, в раскрывшийся, нестабильный портал.

– Старые ворота в арке, дома инженеров? А они-то здесь как участвуют? – уже задав вопрос, я мигом понял, что Воронцов затронул некую важную тему.

– В арке находится второй отнорок этой чёртовой аномалии, через который я смог вырваться в самом начале, из провалившегося во тьму поместья Графа – начал объяснять хранитель. – Всё, что осталось от дома Графа, это две этих стены. Одну обнаружили в открывшемся разломе под землёй. Сейчас она находится у нас за спиной. А вторая стена, стала частью арки, после постройки дома инженеров. Мы не знаем, по какой именно причине это происходит, но почему-то червоточины буквально присасываются к различным стенам.

Короткое объяснение, открыло мне глаза на многое. Так вот почему скорая, в моей прошлой жизни, заезжала в арку после принесения жертвы. Члены общества завозили внутрь тех, кого нужно было тайно инициировать. Они продлевали жизнь нужным людям и лечили все болезни. Избавляя их даже от тех недугов, что считались неизлечимыми. Теперь понятно, почему в арке нашли тело моей матери и тела других жертв серийного убийцы. А в девяностом году в арке погиб старшина Харченко, видимо, ставший ненужным свидетелем. Меня он отправил вызывать подкрепления, так что тогда, я эту участь чудом избежал.

– Значит, портал в арке снаружи, ведёт во тьму. Как я понял за пределы дома Графа – я озвучил свои выводы, и Воронцов утвердительно кивнул. – Тогда куда идёт портал, находящийся у нас за спиной?

– Он ведёт прямиком в огромный зал, находящийся под усадьбой Графа. Именно там я когда-то давно обнаружил груду принесённых в жертву крепостных и слуг. В подземной червоточине и сейчас очень опасно находиться из-за обилия спящей нежити и оплетающих стены отростков материализовавшейся тьмы.

Нарисовав в сознании примерную схему расположения порталов, я понял, что червоточины связаны в систему. А ещё до меня дошло, почему члены тайного общества, пользовались порталом в арке. Он элементарно, был намного безопаснее.

– Антон Львович, а скажите, какой смысл оставлять на несколько часов, испустившую дух жертву в арке? – услышав мой вопрос, Воронцов остановился у последней пары колонн и резко обернувшись, посмотрел на меня с явным подозрением.

– Лейтенант, а почему ты об этом спрашиваешь?

– Как говорится в одном советском киножурнала – «хочу всё знать» – честно признался я.

– Жертву в арке оставляют на несколько часов, для увеличения эффективности процесса передачи жизненной энергии. Правда, последний раз, подобным способом пользовались семнадцать лет назад. Да и то, я это сделал вынужденно.

– Значит, где-то восемь лет назад, когда открывалось очередное окно, возможности, этим способом не воспользовались – я озвучил своё предположение, и Воронцов нахмурил лоб.

– Лейтенант, а откуда тебе известны периоды стабилизации портала в арке? Об этом способе работы с аномалиями сейчас осведомлены только я и Графиня.

– Я знаю, что следующий период стабилизации наступит через год – сказал я и по памяти перечислил все даты убийств, произошедших в арке, вплоть до 2024 года.

Воронцова – это перечисление явно впечатлило и заставило замереть на месте. А пока хранитель думал, со стороны шлюза послышался грохот, сопровождаемый автоматной очередью и частым хлопаньем пуль, вращающихся в гермодвери с той стороны.

– Предпоследняя преграда рухнула – констатировал доктор Кац.

– Пора занимать позицию – сказал я и указал лучом фонаря на гермодверь.

– Нет. У нас ещё есть пятнадцать минут, пока они будут готовиться к подрыву двери и штурму. Так что сначала мы закончим этот разговор – настойчиво потребовал Воронцов.

– Откуда информация о взрыве?

Услышав мой вопрос, хранитель червоточины оскалился.

– Неужели вы думали, что я не знал, как будут действовать люди Графини?

Я поверил Воронцову, и мы отошли подальше, заняв позицию рядом с третьей парой колонн.

– Задавайте любые вопросы. Только быстро, ибо ровно через десять минут, я начну задавать свои – потребовал Воронцов, и я, разумеется, решил воспользоваться его проснувшейся заинтересованностью.

– Какова главная цель возвращения Графини в СССР?

– Она жаждет получить контроль над последними осколками нашего тайного общества. Правильное использование червоточин, может помочь получить покровительство правящей страной верхушки. А иностранные гости, приехавшие в СССР под видом туристов, после тайно произведённых ритуалов, принесут Графине большой доход в валюте. А со временем всё это приведёт к получению власти. Но это всё не главное – неожиданно признался хранитель. – Эта стерва, жаждет вернуть Графа.

Последняя фраза Воронцова меня удивили и заставили задать родившийся в голове вопрос.

– Антон Львович, а разве Граф ещё жив?

– Ну как сказать – уклонившись от прямого ответа, Воронцов оскалился. – Другой бы, после того, что произошло, точно не выжил. Но то, что от него осталось, до сих пор дышит. В двенадцати километрах отсюда, на окраине Москвы, есть небольшое закрытое заведение, содержащее в неволе буйнопомешанных. Медицинский комплекс построен больше ста лет назад. И как вы уже, наверное, догадались, под ним находится одна из диких червоточин. Контролировать её так никто и не научился. Своего хранителя у аномалии тоже никогда не было. Но использовать быстро пульсирующую, бракованную червоточину, члены общества научились. Эта аномалия очень медленно высасывает жизненную силу у душевнобольных и персонала медицинского заведения, и попутно немного подпитывает всех инициированных, находящихся на расстоянии сотни метров от портала. Этим воспользовался самый преданный слуга Графа. Он забрал его тело, после покушения и поместил в палате, находящейся прямо над аномалией.

– Значит, Граф, это тот, кого Графиня называла первым – произнёс Кац, видимо, вспомнив подслушанный разговор.

– Да. Именно ради него она сюда и рвётся со своими прихвостнями.

– А почему она не привезла Графа сюда сразу, во время первого жертвоприношения? – спросил я.

– Да потому что она знает, что у неё будет только одна попытка, для его спасения. Перемещения туда-сюда по Москве, полумертвец точно не выдержит. И, как оказалось, она была права. Притащив сюда девчонку в первый раз, она застала меня врасплох и заставила провести ритуал, угрожая огнестрельным оружием. Если честно, я бы мог ей достойно сопротивляться, но долгое голодание дало о себе знать. В итоге я поддался и открыл портал в катакомбах.

– И оттуда полезли пустышки – догадался я, вспомнив о гильзах, разбросанных возле червоточины.

– Не сразу. После того как Графиня размножила голову жертве, нам удалось проникнуть на ту сторону и получить прилив сил. Правда, наслаждались мы чужой энергией недолго. Незадолго до этого, ты лейтенант каким-то чудом проник в портал, находящийся в арке и через сутки, вышел из находящегося в катакомбах. Не знаю, как ты самостоятельно это сделал, но я отпустил бледную тень, оставшуюся от человека, доживать последние деньки под солнышком. Однако такие вояжи на ту сторону, даром не проходят. Ты разбудил спящих во тьме пустышек и привёл их в движение. Разумеется, нежить напала на нас с Графиней. Пришлось сначала отбиваться, а затем проводить обратный ритуал экстренного закрытия портала.

– И в процессе вы пожертвовали пальцами Графини? – догадался Кац.

– Если бы она не отпрыгнула, то я снёс бы ей голову саблей – зло прорычал Воронцов, и его лицо приняло решительное выражение. – А после того, как источающий тьму портал начал схлопывается, я поспешил ретироваться из катакомб. Тогда я думал, что смогу вернуться потом и доделать дело. Однако эта старая сука смогла избежать смерти и ушла по дренажному отнорку. Как я понял, про всё остальное вы в курсе?

Я промолчал, а Кац утвердительно кивнул. Мне хотелось задать Воронцову ещё кучу вопросов, но его выражение лица резко поменялось, превратившись в непроницаемую маску.

– Десять минут прошло. Так что теперь я задам тебе, лейтенант, парочку вопросов – безапелляционно заявил он, при этом сверля меня нехорошим взглядом.

– Задавайте, Антон Львович – согласился я, поняв, что больше не отвертеться. Лапшу на уши Воронцову тоже повесить не удастся.

– Лейтенант, откуда ты так много знаешь?

– Скажем так. Будучи на той стороне, я кое-что навсегда забыл, но взамен, увидел один из возможных вариантов нашего будущего – почти честно ответил я.

– И насколько глубоко ты заглянул?

– На сорок четыре года вперёд.

Услышав ответ, Воронцов удовлетворённо кивнул, а Кац удивлённо хмыкнул.

– А я в этом варианте будущего присутствовал? – спросил Воронцов.

– Да.

– А ещё кого-нибудь из инициированных тьмой ты там видел?

– Да. Водителя скорой помощи и брата Графини. Последний стал серийным убийцей.

– И какова их судьба?

– Скажем так, по сравнению с другими, у них в будущем дела идут хорошо.

– Странно, насколько я знаю, брат графини погиб. Тот, кто мне это сообщил, не соврал бы. А недавно я пришёл к выводу, что его убил именно ты.

– Я же говорю, что видел один из вариантов будущего. По всей видимости, после моего вмешательства, оно изменится.

Воронцов на пару секунд призадумался, но, когда за гермодверью послышались подозрительные звуки, выпалил следующий вопрос, словно куда-то спеша.

– А какова моя судьба в том варианте, что ты видел.

– Инвалидная коляска. Затворничество в квартире в течение десятков лет. Безоговорочное служение тем, кто пользуется порталами как хочет – честно и вкратце, обрисовал ситуацию я.

– Значит, эта французская шлюха собирается воплотить в жизнь свои угрозы – зло проговорил Воронцов. – Ну ладно, мы ещё посмотрим, кто кого нагнёт раком?

Неожиданно он напрягся, и кольца, скрепляющие наручники за спиной, звонко лопнули. Это заставило нас с доком схватиться за оружие. Посмотрев на направленные на него стволы, воронцов ухмыльнулся и снова заговорил:

– Я бы посоветовал вам занять позиции за колоннами, закрыть уши, приоткрыть рты, чтобы не получить контузию, и начать считать до тридцати.

Предупредив нас о скором взрыве, хранитель аномалии подхватил с каменного пола, валявшуюся там именную саблю, и метнувшись к самой первой от гермодверей, паре колонн, встал за ними, явно ожидая тех, кто ворвётся внутрь.