Текст книги "Проект «Повелитель»"

Автор книги: Игорь Гор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Ты слышал?

– Не глухой. Но до утра ждать нельзя. Джокер тоже так подумает, что пойдем утром.

И если засады нет сейчас, то утром она будет обязательно.

– Утро, утром, но если сейчас наткнемся на какую-нибудь тварь. Съест она нас запросто.

Не видно же не зги?

– Ты что боишься, с таким то ножиком? – Спросил Рус указывая на длинный тесак.

– Ага! Тебе тоже понравился? Блестит как зеркало. Наш Гриня такие ковать не умеет.

– Да неудобный же он? Ни шкуру снять, ни мясо разделать?

– Зато махать им можно как топором, хрен кто подойдет.

– Вот и маши им перед собой и двигаемся вперед. Вон кажется и первый перекресток.

– Рус, я понимаю что это грех… но давай решим этот вопрос иначе?

Рус на секунду задумался.

– Давай. А вещи?

– Вещи ты понесешь. Мне как лису их не унести, – заюлил Коля.

– Вот уж дудки, нашел ишака.

– Я перекидываюсь а ты тащи. И смотри не отставай.

Николай приуныл, тащить кучу вещей ему не улыбалось.

– Может все-таки так добежим?

– Бежим, бежим. Трусишка.

– Нашел труса! Да я ядовитых сороконожек голыми руками ловил! Помнишь что Джокер сказал?

– Он сказал: Дуракам везет!

– Сам ты…!

– Под ноги смотри, не отвлекайся! Бежим!

* * *

Мы уже легли спать а я всё ещё слышал неспешное бормотание наших стариков.

Хаймович с Николаевичем сидели у костра и вели беседу. После того, как Хаймович налил дяде Леве за знакомство, того развезло не хуже Шустрого. И он выдавал на гора всё, что у него не спрашивали. Местами правда пытался темнить и отвечать уклончиво, но скорее по тому, что сам толком не знал а признаться гордость не позволяла. Самое главное мы у него узнали. Как и предполагал Хаймович одеждой дед разжился именно на объекте. И не в казарме, где если что и было, то давно сгнило, а в других загадочных помещениях. Дед пугал нас разными опасностями, судя по всему явными и не явными.

Но раз он их преодолел, значит, и мы осилим. Тем более, что по поводу опасностей у меня было своё мнение. Не думаю, что они сильно отличаются от известных нам в институте.

Впрочем, я гадать особо не стал. Утро вечера мудренее.

Рассказал он ещё много чего интересного. Перекидываться и превращаться в разных зверей, оказывается, они могут все поголовно. Только на эту возможность наложено табу.

Почему непонятно? Те, кто табу нарушает, изгоняются из общин навсегда, и в другую общину жить их тоже не принимают. Вот некоторые изгои и живут в одиночестве, другие сбиваются в стаи как встреченные нам собаки. И не собаки то вовсе, а ворлоки, как именуют их в народе. Опасней их зверя в лесу нет, потому как мстят они людям за свое изгнание. Об этом я, впрочем, и так уже знал от «своей стаи».

Была и одна неожиданность. Углядев на тесаке дедовское клеймо «МХ» – Моисей Хаймович, наш новый знакомец перевел его на свой лад. И поинтересовался, откуда Хаймович взял нож легендарного Мухи. Тут Хаймович и поперхнулся, видать, косточка от рыбы не туда попала. Тут и закрутилось! Я думал они подерутся. Хаймович сроду так не орал с пеной у рта доказывая, что это он ковал и с Мухой был знаком с пеленок.

Дед Лева обзывал его вруном и ворюгой. У одного нож украл, у другого рыбу, понимаете ли! Муху здесь уже давно никто не видел, лет триста как не видел! Ого! Подумали мы.

А таких врунов и обманщиков как Хаймович лет 500 точно никто не видел!

И если он действительно свой человек, пусть перекинется хоть волком, хоть сусликом в доказательство! На что Хаймович резонно заметил, что превращение ничего не доказывает. А вот то, что он этого сделать как раз и не может, доказывает, что он и есть перво-человек, поскольку раньше люди такой способности как раз и не имели. А так же Хаймович продемонстрировал все наши тесаки с клеймами, уверяя, что столько ножей у Мухи не было и быть не могло, а подарил он ему как-то один …

В общем, кое-как примирившись старики скрепили свой мир парой глотков из фляжки, и ссора сама собой устаканилась. Помирившись, деды принялись обсуждать разные вещи, нам не интересные. Первым раззевался Косой и ушел спать. За ним потянулись все остальные. Под мерное бормотание, я уснул. Сон навалился разом, придавив меня тяжелой медвежьей лапой.

Снились мне люди. Много людей. Множество людей толпилось перед железными воротами, перед бетонным забором, украшенным колючкой. Такие разношерстные, разномастные. Но было в них нечто общее – горе. Люди потерянные, обезумевшие от горя, со стертыми лицами. Они просили, умоляли и требовали. Они просто хотели жить и выжить. Любыми путями и способами выжить.

Но были и другие, в зеленом камуфляже, защитники ворот и забора. Они стояли на вышках. Бледные осунувшиеся лица, понимающие весь трагизм ситуации. Потерявшие не меньше чем те… перед забором. Сочувствующие и сопереживающие. Но у них был приказ не пускать.

Вот полетели первые камни через забор. Из бесконечной вереницы машин, скрывающейся за горизонтом, выехало несколько автомобилей и одна из них пошла на таран.

Ворота дрогнули, но выстояли. Морда автомобиля смялась в гармошку, он разъяренно зашипел исходя паром, и откатился назад, готовясь к новой атаке. Он считал себя правым и не знал, что у тех, у других… был приказ стрелять. Затрещали автоматы.

Крики ужаса заглушали автоматную стрельбу. На смену расстрелянному автомобилю к воротам рванули другие. И они снесли ворота, и те распахнулись. И тогда обезумевшая толпа хлынула бесконечным потоком внутрь, её ничто не могло остановить. Люди падали, скошенные очередями. На смену им и на них наступали другие. По ещё живым агонизирующим телам топтались вновь прибывшие, чтобы тоже упасть и разделить участь своих предшественников. До людей в камуфляже добрались. Патронов не хватало.

Кто-то не успел перезарядиться, у кого-то заклинило. С перекошенными лицами они дергали бесполезное оружие, но руки уже тянулись к ним. Руки тянули, били и рвали.

Под напором толпы охранники падали, и под ногами нападавших превращались в мешки с камуфляжными размывами пятен. Только теперь на них расползались черные пятна крови. Защитников объекта уничтожили в считанные минуты. Но когда толпа перешла невидимую границу, сработала автоматика и в бой вступила последняя линия обороны.

До сих пор скрытые от людских глаз, упрятанные в вышках и стенах зданий, как грибы повылазили оружейные стволы и тяжело загрохотали, сея смерть и панику. Автоматика не знала жалости. Стальные шмели рассерженно гудели, разрывая человеческие тела, пробивали, насквозь вырывая куски плоти, впивались в следующие, стоящие у них на пути. И продолжали свой полет, врезаясь в стены домов, брызгая бетонной крошкой и кирпичом.

Полегли все. Все из тех, что были на территории объекта. Небольшая группа людей, не успевших попасть в эту мясорубку, развернулась назад. Они убежали в лес. Что с ними стало? Съели ли их дикие звери? Погибли ли они от незримой болезни войны. А может, основали свои деревни и поселения. Не знаю. Но ни один больше никогда не вернулся к объекту № 7844.

Несколько человек в форме все-таки выжило. То ли на КП они прятались, то ли в бункере каком. Их было мало. Пятеро или шестеро. Двое побежали на закрытую площадку, что примыкала к лесу, и потянули маскировочную сеть с неопознанной зеленой махины. Когда сеть сползла на землю, я узнал в открывшемся предмете вертолет. Двое запрыгнули в него. Винт раскрутился, прижимая к земле траву. Ближайшие сосны в лесу закачались, размахивая ветвями. Вертолет неспешно поднялся, и медленно набирая обороты, пропал за горизонтом. Оставшиеся четверо вели себя странно. Они потерянно и бессмысленно бродили между тел. Старший из них, в годах, потянул кепку с головы, утер пот с коротко стриженой головы, окинул взглядом территорию части, и, достав из кобуры пистолет, приставил к виску. Щелк.

Осталось трое. Трое потерянных поникших людей в зеленой форме.

* * *

– Хоть глаз выткни. Темень блин! Рус, мы домом не ошиблись?

– Нет. Да и дверь железная с замком. Скорее всего, здесь.

– А вдруг такого ключа на связки нет?

– Коля, разведи огонь быстренько.

– Щас, только дров нарублю!

– А свечку у Джокера кто спер?

– Глазастый! У него много, вот и позаимствовал.

– Давай, зажигай!

Лис опустился на колени и немного повозился, чиркая, постукивая и ругая сырость.

– Сухого фиг найдешь, мокрицам только хорошо живется в этой сырости.

Наконец огонёк блеснул в темноте, и дрожащее пламя свечи осветило дверь с бурой шкурой ржавчины.

– Так оно быстрее будет…

Руслан перебирал ключи, поглядывая на скважину большого амбарного замка.

Из-за двери донесся голос. Мягкий баритон с хрипотцой.

– Молодые люди вы, надеюсь, не с целью ограбления ко мне ломитесь?

Произнес он усмехаясь.

Руслан замер от неожиданности. Аж, мурашки по спине пробежали.

Не уже ли?

– Тихо отец, это свои на помощь пришли.

Голос откашлялся.

– Свои в такое время дома сидят. Только чужие по подвалам лазают. Откуда вы парни?

– Из леса вестимо.

Незнакомец тихо рассмеялся. Но голос эхом отозвался в подвале.

– Отец видно рубит, а ты относишь.

– Чего рубит?

– Да это я так, фигурально выражаясь. Из леса, стало быть? А старостой у вас кто?

– Михаил Александров сын.

– … не помню такого. А как вы здесь оказались?

Руслан, наконец-то подобрал ключ. Замок тихо щелкнул. Рус откинул душку и потянул дверь на себя. Дверь нехотя и со скрипом поддалась. Тяжелый сырой дух подвала с запахом плесени и нечистот обдал друзей. За дверями стоял неимоверно худой мужчина в годах, но совсем не старый, как ожидали увидеть друзья. Руслан с Лисом посторонились, освобождая проход.

– Выходи отец… Ты свободен.

– Ну, здравствуйте дети мои!

Незнакомец вышел, широко и ясно улыбаясь. Совсем не старый, удивленно подумал Руслан. Волосы цвета воронова крыла, лишь легкая седина в висках. Черные глаза незнакомца смотрели чуть удивленно и пристально, пытаясь разглядеть в темноте своих спасителей.

– Скажи отец, ты действительно ОН? – Спросил, робея, Руслан. От волнения у него внезапно пересохло во рту.

– Ну не Она, это точно, – усмехнулся незнакомец, – А вы кого собственно ожидали тут найти?

– Отца основателя. Кого же ещё? – Фыркнул Лис, чувствуя себя обманутым.

– Отцом я был не раз, и основателем быть приходилось.

Уклончиво ответил незнакомец.

– Спасибо вам конечно ребята выручили. Но у меня есть неотложное дело, и, если вы не против, я потороплюсь, а на ваши вопросы отвечу по дороге.

– Иди, – пожал плечами Лис.

Провожать неизвестно кого, неизвестно куда и неизвестно зачем ему было скучно.

– Постой отец, – Руслан потащил из-за пазухи пакет с книжицей. – Ответь только на один вопрос. Это твоё?

Незнакомец развернул пакет, и без церемоний стал листать тетрадку, вглядываясь в строчки.

– Надо же в каком виде она к вам попала… О! тут вижу есть страницы, которые я ещё не писал… Занятно! Ну, что я могу сказать тетрадь, несомненно, моя. А где вы её взяли?

– У старосты, – буркнул Лис, – Так значит, ты писал, что Лис и Руслан спасли меня?

– Нет. Но думаю, напишу попозже. Только сейчас я тороплюсь. Вы идете со мной?

– Идем! – Ответил за двоих Руслан.

* * *

– Утро красит нежным цветом, стены древнего Кремля.. – Донеслось снаружи.

Да, что же это такое? Возмутился, я. Они, что старые совсем сбрендили? Однако, высунув заспанную морду наружу, я убедился, что да, красят… В смысле, утро наступило. Розовый рассвет залил небеса. Господи! Прожил половину жизни, а сроду такой красоты не видел.

Таких цветов! Небо я раньше знал всякое. Серое, серо-свинцовое, серо-зеленое, серо-желтое летом и серо-бардовое при песчаной буре. Ну были ещё оттенки черноты ночью.

Но, чтоб вот так переливалось. Отродясь не видывал. Второе день как солнце увидел.

Второе утро встречаю как сказку. И кажется это теперь будет моим любимым занятием, любоваться рассветом и закатом. Красота! Хаймович мурлычет какую-то песню с видом кота, стырившего кусок мяса. Вид свежий, как будто не он всю ночь у костра языком чесал. А вот Николаевич видать с похмелья мается. Глаза как у совы днем, смотрит а не фига не понимает. Луиза стыдливо отвернувшись кормит малыша грудью. Шустрый пожитки собирает. Роза вчерашнюю уху греет. Получается, что мы с Косым самые засони.

А Ябеда где? Не видать, наверное по нужде ушел. Надо бы и мне.

Отметившись в дальних кустах, попугав с утра комаров голым задом, я вернулся.

Ополоснул лицо в прозрачной холодной воде озера. Странно, но вода показалась теплее чем вчера. У костра уже все собрались. Косой задумчиво хлебал с миски на дедовский манер, как чай пил. И действительно, зачем тут ложка? Хаймович отложив свою миску, как-то внутренне подтянулся и начал по деловому:

– Ну, что друзья. Лев Николаевич согласился довести нас до места. Так, что следующую ночь мы проведем я думаю в комфорте, поскольку уже сегодня достигнем цели нашего путешествия. Если б я был герой гражданской войны, то пригладил бы сейчас усы и скомандовал: По коням!

И Хаймович довольно рассмеялся.

Странно но никто кроме самого Хаймовича особой радости не испытывал, только Роза бледно улыбнулась. Хотя, вру. Она здорово подрумянилась на солнце за два дня и стала ещё аппетитнее. Я быстренько перевел мысли на другую дорогу, пока желание не захлестнуло меня целиком и плюнув на окружающих, не потащил Розу в ближайший подлесок.

Но видимо что-то такое на мне проявилось, Роза спрятала глаза и отвернулась. А я почувствовал как кончики моих ушей загорелись. Как будто кто спичку поднес. Мы засуетились поднимаясь. Когда рюкзаки были уже на плечах обнаружилось, что не хватает Ябеды.

– Искать будем? – Спросил Федор у Хаймовича. Не сказать что он озаботился его здоровьем, но иметь громоотвод выручающий в беде всегда не плохо.

– Да, шо ему будет! – Махнул рукой дядя Лева. – Жрать захочет, сам нас найдет. Пошли что ли?

Всклоченная борода деда Левы уже приобрела причесанный вид и как стрелка компаса указывала нам на ту сторону озера.

* * *

Быстрый темп в котором начали двигаться друзья едва поспевая за отцом основателем, замедлился и вскоре они перешли на шаг.

– Да уж. Крысиная диета дает о себе знать. Сил не хватает.

– Джокер тебя что крысами кормил? – С любопытством спросил Николай.

– Нет. Он меня кормил обещаниями долгой и мучительной смерти. А кормился я тем, что в подвале поймаю.

Руслан покачал головой, вот же урод. Зря он его в живых оставил. Лис запустил руку в свою суму и протянул кусок варенного мяса.

– Спасибо.

Мясо перекочевало в руку незнакомца. И тот стал понемногу отщипывая отправлять в рот.

– Скажи отец как тебя звать? В деревне тебя помнят под странным именем Муха?

Муха улыбнулся переводя дух.

– А Муха и есть. Хотя в деревнях меня знают как Гончар, Кузнец, Ткач. Это не имена конечно. У меня есть имя вполне человеческое, но я его уже сам подзабывать начал.

– А Муха то за что дали? Не уже ли ты того? Летать умеешь?

– Немного. Только низенько низенько. Шучу. Это долгая история.

Меж тем небосклон за макушками домов серел. Наступало утро. С неба опять начал сеять дождь, прекратившийся ночью. Куртки друзей совершенно раскисли и от них ощутимо несло мокрой шерстью, а точнее псиной. Муха же в короткой кожаной куртке по пояс и синих штанах из грубой ткани бежал налегке. Не было у него никакой поклажи, ни лука с тугим колчаном стрел, ни ножа у пояса. Вообще ничего. Николай заметил эта несправедливость и протянул ему свой трофей. Муха подарок принял и покрутил в руках.

– Сам ковал?

– Это он у Джокера позаимствовал.

– Так как ребята вы меня нашли?

– Джокер сказал. Правда после того как я у него между ног эти тесаком пошерудил, – гордо заявил Коля.

– А вообще как?

– Ну, сначала через туман прошли… Потом вот, – замялся Коля.

– Потом я прочитал книжицу и узнал, что тебя выручать надо.

– Туман говоришь?

Муха насупился и морщины пролегшие на лице показали, что не так уж он молод как кажется.

– Ну да, туман. В нем ещё много всякого странного и чудного.

Муха покачал головой.

– Чудно то, что вы из него выйти смогли. Не туман это. Это гной времени. После великой войны город закуклился и река времени потекла по другой ветке реальности. Город же остался язвой на теле земли. По краям язвы время отмирает, исходит гноем, где перемешаны прошлое, настоящее и будущее. Плохо то, что язва увеличивается и своим существованием грозит новой реальности. Той в которой вы жили…

Николай открыл рот.

– Рус, ты что-нибудь понял? Вот надо же, вроде по-русски говорит, а не понять не фига.

– Он говорит, что миру опасность грозит. Нашему миру. И беда от города идет. Понял?

– Ага. Оно всегда так и было. Что городскому хорошо, деревенскому смерть.

– Да можно и так сказать, – улыбнулся Муха, – вот я и пришел сюда это исправить.

– А Джокер то за что тебя так?

– Джокеру нужны способности какие мы с вами имеем а он нет.

– Это какие способности?

– Трансформироваться в животных.

– Да ну?

– Он знает, что есть средство. Вернее догадывается. Только вот помогать ему из человеческого урода превратится в чудовище я отказался.

– И правильно! Хватит нам Руслана. Он знаешь в кого может? Никто такого зверя в жизни не видел!

Муха на мгновение сосредоточенно оглядел Руслана.

– Ну и болтун ты Лис! – недовольно сказал Руслан.

– И действительно, – Муха прищурил один глаз, – Сроду не думал, что есть такая разновидность рапторов. Костяные наросты и шипы характерны для травоядных ящеров. А тут явно хищник!

– Как это ты разглядел отец?

– Поживешь подольше, научишься в людях разбираться.

* * *

… ным образом мой институт оказался причастен к существующей проблеме. Возникшая аномалия качала энергию из разности потенциалов прошлого и будущего. Нет, пожалуй не так. Из разности потенциалов разновременных линий развития. Чем больше прошло времени после войны, тем больше энергии она получала. Уж не знаю каким образом, из того, что мне пояснили я понял примерно столько же, сколько понял из моих пояснений житель леса. Но именно институт и закрытый объект за городом, связанные между собой вполне реальной связью и давали эту энергию. Моей задачей было…

* * *

Птицы. Это оказались птицы. Важные с длинными шеями они скользили по водной глади, любовались своим отражением, выпендривались друг перед другом. Лебеди, назвал их Хаймович. Ещё одна птица с длинным клювом высунулась из камышей, узрела нас и поднялась в воздух, нелепо перебирая длинными тонкими ногами. Цапля, опознал старый.

Придавив очередную стаю комаров на шее, Хаймович вздохнул.

– Эх, лето красное, любил бы я тебя когда б не комары да мухи.

Полян не было, мы шли не через лес, а вдоль берега. И, кажется, собрали на себя всех кровопивцев в округе. К тому же солнце палило непрестанно. К полудню мы уже обогнули озеро. Я вздрогнул, увидев в отдалении знакомый бетонный забор. Из-за забора выглядывали облезлые и дырявые крыши казарм.

– Ворота с другой стороны, – сказал я Хаймовичу. – И это… давайте сразу на территорию пойду я один.

Хаймович посмотрел на меня и ничего не сказал, только кивнул. Зато дед Лева оживился.

– Ты там был уже? А?

– Давно. Скажи Николаич, пулеметы ещё работают?

– Какие-такие пулеметы?

– Ладно. Сейчас выясним.

Обойдя забор, мы увидели длинную вереницу машин на грунтовой дороге. Они стояли все там же и все так же, как видел я во сне. Только вот были они грязные, блеклые, неопределенной расцветки и какие-то приземистые, словно пустили корни. Все они лежали на брюхе. Колеса давно сдулись и вошли в землю, вдобавок ко всему их занесло листвой. Деревца и кустарники прижились на дороге, прикрыв собой автомобили, да и дорога угадывалась только по незначительной возвышенности. Мятая железная колымага дырявая как сито от пулевых отверстий тоже была на месте, метрах в десяти от входа.

Ворот только не было. Навесы сгнили и сломались под тяжестью ворот. А сами ворота видать были похоронены под слоем листьев и травы.

– Вот я вас и довел как обещал, пришло время раскланяться.

Дед Лева на полном серьезе слегка согнулся в поклоне Хаймовичу.

– Это… – замялся он, – Патроны верните, у меня их не густо.

– Держи! – Федор протянул ему патроны на ладони, одновременно пожимая руку.

– Бывай, старый! Не обижайся если что не так!

– И вам того же.

– Что же ты Николаевич? Обещал же показать, где одежку нашел? – Спросил Хаймович.

– Да не припомню я уже, давно это было. Да и некогда мне, дела…

Засуетился дед Лева. Судя по осоловелому виду дело у деда было одно, он торопился впасть в спячку. А может, знал старый, не смотря на уверения некие ловушки? И поэтому торопился исчезнуть? Да и черт с ним, без него разберемся. Получив назад свои патроны, дед быстро зашагал в обратном направлении и скрылся за поворотом.

Пока наши расположились на привал скинув с плеч рюкзаки. Я подошел к входу и не заходя внутрь стал щупать территорию на наличие опасности. Что-то там было… И не тупая смерть ржавыми стволами упершаяся в небо. Стволы эти я видел и отсюда. То, что они могли стрелять было под большим вопросом. Сильно вид у них был неказистый.

А вот нечто живое было. Теплый комок довольно больших размеров располагался прямо передо мной в двухэтажном здании штаба. Я сразу грешным делом вспомнил про трех солдат оставшихся после тех событий. Но тут же сам себя одернул. Не могли они прожить столько лет. Не могли. Куда им до Мухи и того же Хаймовича. Хотя, кто его знает..

Казарм было четыре две слева от входа, две параллельно им справа. Посередине прямая дорога до штаба. С другой стороны штаба был выход на вертолетную площадку.

Я вглядывался до боли в глазах в это пространство между казармами. Именно здесь полегла куча народа. По идее тут должно быть полно костей. Но как я не смотрел не увидел ни одной белеющей на солнце косточки. Может это все мои фантазии, не было этого?

Если б не вереница машин на дороге, не автомобиль со смятой мордой. Не щербатые от пуль стены казарм, я мог бы усомнится. Нет, было. Я не раз доверял снам и они ни разу меня не обманывали. Было. Было это месиво тел. Во только видать те солдаты их убрали, похоронили по человечески. Я представил какая у них была работенка и покачал головой.

Такое количество народа за один день не похоронишь. Сколько ям копать? Сколько носить? На третий-четвертый день трупы вздулись под солнцем. Зеленые навозные мухи кружили миллионами, от трупного запаха служивых тошнило. В марлевых повязках смоченных спиртом они таскали посиневшие раздутые тела. Жуть! Такое врагу не пожелаешь. Вообразив это в уме, я вдруг поверил, что так и было. Им, людям в форме это нужно было сделать, чтоб хоть как-то искупить свою вину.

Так, я отвлекся. И кто там у нас в штабе хозяйничает? Этот кто-то судя по всему сидел и ни о чем не думал. Он видел нас в окно второго этажа. Никаких эмоций. Зверь что ли?

Может медведь берлогу тут себе устроил? Да нет. У зверей хоть нет особых мыслей, но у них очень четкий эмоциональный фон. Если он доволен то доволен, если зол, так зол, если голоден, то зол и голоден. Я пожал плечами. Непонятно. Знаю я одного человека с начисто стертыми эмоциональным фоном, но он остался где-то в лесу.

Я обернулся к своим:

– Вы тут побудьте. Вроде всё нормально, но пойду проверю.

– Осторожней там Максим! – Крикнула Роза.

Я кивнул разворачиваясь ко входу. Ну, здравствуй объект № 7844!

* * *

– Ну вот друзья мои мы и пришли, – сказал Муха, когда они подошли к дому с высоким крыльцом. Дом был не маленький. За его крышу зацепилась сердитая туча и так и осталась висеть, обильно поливая всё вокруг крупными дождевыми каплями. Уже рассвело, но из-за сильной облачности ночь перешла в сумерки. А сумерки перейдут в ночь. Дня не будет, определил Руслан. Николай было рванул вперед, стараясь заскочить в дом, но Муха жестом его остановил.

– Куда? Поперек батьки в пекло?

Муха нагнулся и подобрав с земли неопознанный ржавый кусок чего-то металлического неспешно подошел ко входу. Осторожно заглянув внутрь, он принюхался. Два полуразложившихся трупа в глубине коридора его ничуть не удивили. Выждав ещё какое-то время, он закинул ржавый уголок внутрь. В коридоре полыхнуло, словно молния вдарила.

Николай прикрыл рукой глаза.

– Матерь божья! Не уж то правда пекло?

– Ага! Работает зараза!

Муха неизвестно почему повеселел и нагнулся разуваясь.

– Вообщем, так. Вам со мной нельзя. После того как я … Словом тут скоро всё изменится.

Все последствия я предугадать не могу, но возможно города скоро не будет. Совсем не будет. Изменения будут не мгновенные и вам нужно постараться уйти. Помните где меня нашли? По той улице, что образует перекресток идите прямо, пока не упретесь в реку. От реки повернете на право. Дальше идите вдоль реки, до оврага с облепихой. В овраге увидите мост. Как на ту сторону переберетесь … И всё, будите в лесу. Дома одним словом.

Муха сняв вместе с ботинками носки засунул их аккуратно в ботинки, связал ботинки между собой шнурками и повесил через плечо. Длинный тесак протянул назад Лису.

– Поспешите ребята. Дай Бог, встретимся!

– А как же? – Начал Руслан.

Но Муха уже отвернулся и примерившись к стене дома мягко прилип к ней сначала одной ладонью, затем другой и ступив голыми ногами на стену быстро пополз вверх.

Лис стоял открыв рот, наблюдая как тот удаляется от них на глазах, превращаясь в черную точку.

– Это тебе не кур воровать!

Хлопнул его по плечу Руслан.

– Слушай, я тут подумал. Так, что он тоже изгой получается?

Запинаясь сказал Николай.

– А вот и не угадал! Человеческое обличье то он не сменил!

* * *

Казарма слева оказалась не казарма вовсе. По крайней мере люди здесь не жили.

Здание было битком набито разными машинами. Вид у них был по приличней, чем у тех что на улице. Недаром под крышей стоят. Вот только крыша местами прогнила. Через круглые дыры солнце освещало заросшие паутиной агрегаты. Вообщем ничего интересного. Я чихнул и вышел. Меня беспокоил незнакомец в штабе и я специально обходил всё подряд, ожидая его реакции. Ничего.

Поначалу он двинул в сторону, и я подумал, что вот сейчас он выскочит из дома размахивая автоматом, весь такой седой, морщинистый, с бородой до земли и закричит: Поднимите мне веки!

Помню читал мне такую сказку Хаймович. Но ничего подобного не случилось. Мутный образ застрял где-то на лестнице между первым и вторым этажом. Ну и хрен с тобой!

Пока все не обсмотрю, в штаб не полезу. Не хорошо оставлять неизведанное у себя за спиной. Пулеметы на улице в мою сторону и стволом не повели, заржавели они давно и навечно, как я и предполагал. Не смотря на то, что я старался не торопится. Здания обошел все. В них уже полазили и давно и сравнительно недавно. Неизведанное всегда манит. Если б не аккуратная обстановка у Хаймовича, не чистота и порядок в лабораториях подземелья, я бы наверное и не знал что такое порядок. Но здесь когда то все перевернули вверх дном. Неизвестно, что искали, может просто из чистого любопытства. Потом приходили не раз и тупо, лениво перекидывали вещи с места на место. Деревянный щит на стене весь истыкан, стрелы, не иначе, решил я, рассматривая треугольные раны. Может тут и наши с Хаймовичем наконечники поработали. Да и в машинах кое где отметины.

Взрослые вряд ли такой ерундой маяться будут, пацаны приходят пострелять да поиграть.

Попробовать железную шкуру каленой стрелой. Ну-Ну.

Второе здание было приспособлено под мастерскую. Станки, станки. Какие-то аппараты. Здесь даже кузня была. Я обрадовался, аж руки зачесались. Вот только инструмент поперли, железки не найдёшь. Но главное наковальня на месте и горно есть. То-то Хаймович обрадуется. Отдельный вход в этом здании был закрыт. Маленькое окошко над дверью забрано решеткой. А сами двери такие, что тараном не возьмешь. Немало интересного и нетронутого должно быть там. Уже хорошо, что не всё тут растащили. И на нашу долю кое-что осталось.

Третий дом и был сама казарма. Человек пятьдесят тут было, посчитал я койки. На ржавых и ветхих кроватях догнивали матрасы. Но как ни приглядывался, зеленый камуфляж нигде не валялся, а если валялись какие тряпки, то непригодные совершенно. Так же как и сапоги. Странно. Где это дед Лева мог одеждой разжиться? Ох, темнил старик!

Четвертый дом, судя по количеству ложек, чашек и кастрюль был когда то столовой.

Сомневаюсь, что тут что-то полезное найдется. Это мы на досуге обследуем. В столовой пахло крысами. Жалко Душман не добрался с нами до этого райского уголка. Он нашел бы чем заняться.

Хватит тянуть, решил я. Пойду выкину из штаба это существо, да надо вселятся.

Наши мытарства уже порядком поднадоели всей компании. Тут крыша над головой и каменные стены. Маленький кусочек города в котором я родился и вырос. Окна правда все побиты. Стекла живого нет. Ну, это мы обустроимся.

Решительно выйдя из последнего здания, я прямиком двинулся в штаб. Железные двери, которые наверное и автомат не возьмет тяжело и неохотно открылись. Стеклянный плафон над дверями был удивительно целым, полным давно усопшей мошкары. Под её слоем вечным сном спала лампочка Надо же, уцелел, отметил я про себя. Рванув двери на себя, я заскочил в дом поводя автоматом перед собой. Здрасте, пожалуйста! Прямо от входа вела лестница на второй этаж. На лестнице, прикорнув к перилам, сидел Ябеда с отрешенным лицом.

– Когда это ты друг успел нас обскакать?

Ябеда покосился на меня и ничего не ответил. Вроде мы не знакомы.

* * *

– Тум-тум-тум-тум! Тяжело забухало наверху. Звук исходил откуда-то с неба.

Друзья от неожиданности присели.

– Мать мая женщина!

– Вот и я говорю … твою мать! Не нравится мне это! Там же Муха!

Руслан задрал голову. Но что происходило на крыше увидеть было невозможно.

А выстрелы все не смолкали. И когда они раздались откуда-то сбоку. Руслан сразу и не понял отчего это Лис закрутился на месте и упал. Обернувшись он увидел людей.

Один, два, три… десять человек вырулили из-за угла. Серые изможденные лица. Не кормит он их что ли? Только сейчас Руслан отвлеченно подумал, о том какие у них неживые лица. Совсем не такие как у него, у Лиса, у Мухи. Одежа вся в грязи, видать торопились, бежали не разбирая дороги. Впереди всех шел Джокер. Черный металлический предмет в его руках дернулся стрекоча, и фонтанчики грязи брызнули у ног Руслана.

– Стоять! – Рявкнул он, довольно улыбаясь. – Дернешься, рядом с другом ляжешь! Понял?!

Руслан замер. Смотря холодно и спокойно, он беспокойно искоса глянул на Лиса согнутого в три погибели и лежащего лицом к земле. Сволочь! Какая же сволочь! Холодная ярость обжигала сердце. На крыше тем временем стихло.

– Говорил я ему, что зря он это сделал…

Кивнул Джокер на тело и плюнул.

– Где старик, я тебя не спрашиваю и так понятно. За что боролись, на то и напоролись.

Он там лег. Вы тут гнить останетесь. Ключи где, чучело?

Руслан якобы полез за ключами правой рукой, а левую незаметно отправил к поясу нащупывая нож.